Взаимосвязь культуры и психологии: Взаимосвязь культурологических, эстетических и психолого-педагогических компонентов в креативном развитии личности

Психология сознания.

Психосемантика как экспериментальный метод изучения категориальной структуры сознания.

Бессознательное.

Когнитивные процессы.

Психология эмоций.

Психосемантика.

Связь гуманистической психологии и экзистенциональной философии. Представление о целевой детерминации развития личности. Позитивный взгляд на человеческую мотивацию. Понятие «смысла жизни» а теории В. Франкла. Смысл жизни как культурный феномен. Культурно-исторические причины создания гуманистической психологии. Феноменологическая теория личности К. Роджерса. Связь с экзистенциальной философией и феноменологией. Понятие феноменального поля как психологической реальности. Тенденция актуализации. Я-концепция. Переживание угрозы и процесс защиты. Понятие о полноценно функционирующем человеке. Клиент-центрированная терапия и ее распространение. Т-группы и их влияние на культуру.

Представление о личности в теории личностных конструктов Дж. Келли. Понятие «конструкт». Основные принципы формирования конструктов. Принцип биполярности. Принцип проницаемости. Принцип применимости. Системный характер конструктов. Понятие когнитивной простоты и когнитивной сложности. Культурная детерминация конструктов. Конструкты на уровне культурных феноменов. Социальные стереотипы как конструкты. Применение репертуарных решеток как метода исследования индивидуального сознания, в диагностике и консультативной практике. Построение репертуарных решеток, ориентированных на решение частных прикладных задач.

Проблема таксономии и формирования черт личности. Основные диспозициональные теории личности. Понятие черт в теории Г. Оллпорта. Понятие функциональной автономии. Р. Кеттелл и Личностные черты: универсальный или специфический феномен. Результаты кросс-культурных исследований. «Большая пятерка» факторов. Возможность переноса пятифакторной модели на разные языковые и культурные группы. Достоинства и недостатки пятифакторной модели. Проблема исследований национального характера. Устойчивость национального характера и его детерминация.

Методы психодиагностики личности. Возможности применения методов психодиагностики в междисциплинарных исследованиях.

Психология мотивов. Изучение мотивов как изучения психологической детерминации действий человека.

Мотивы и потребности. Основные теории мотивов и мотивации. Природа побуждения к действию. Теории мотивации. Ситуационные детерминанты стимуляции поведения. Теория конфликта. Теория активации. Теория когнитивного баланса Ф. Хайдера. Теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера. Проявление когнитивного диссонанса в социально-культурных феноменах. Использование когнитивного диссонанса. Понятие мотива в теории А. Н. Леонтьева. Потребность и желание в теории Ж.Лакана. Влияние диалектики Гегеля на формирование теории Лакана.

Теория поля К. Левина. Связь личности и ситуации. Понятие «жизненного пространства». Напряженные системы в модели личности. Модель окружения.

Психология агрессии. Основные теории агрессии. Представление об агрессии в классическом и современном психоанализе. Агрессия в теории М. Кляйн. О. Кернберг об агрессии и тяжелых личностных расстройствах. Физиологические основы агрессии. К. Лоренц о биологической основе агрессии. Социальная детерминация агрессии. Фрустрация как предпосылка агрессии. Ситуационные факторы. Культурна детерминация агрессивных реакций. Установки, системы ценностей и агрессия. Анализ агрессии в работах Э. Фромма. Мотив агрессии. Индивидуальные детерминанты агрессии. Тревога и агрессия. Агрессия и тяжелые личностные расстройства. Психопатологические детерминанты асоциального поведения. Гендерная детерминация агрессии. Агрессия в культуре. Проблема управляемости агрессией. Прямые и косвенные формы проявления агрессии.

Помощь и агрессия. Исследование психологических аспектов помощи. Ситуационные факторы. Нормативная установка и помогающее поведение. Сопереживание. Личностные диспозиции. Мотивация помощи и модель ожидаемой ценности.

Социальные мотивы: аффилиация и власть. Мотив аффилиации. Понятие аффилиации. Теории аффилиации. Формирование мотива аффилиации. Культурные детерминанты мотива аффилиации. Мотив аффилиации в культуре. Мотив власти. Теории мотива власти. Культурные детерминанты мотива власти. Психологические основания формирования мотива власти. Виды власти. Проявление мотива власти в культуре.

Мотив достижения. Психологические основы формирования мотива достижения. Модель выбора риска. Мотив избегания неудач.

Средовые факторы формирования мотивов. Культурная обусловленность выраженности и содержания мотивов.

Понятие психологического времени. Психологическое время, его структура и функции. Репрезентация психологического времени. Методы изучения психологического времени.

Социально-культурная природа телесности человека. Феноменология телесности. Образ тела и телесные ощущения. Производность границ тела. Проблема инструментального опосредования в формировании границ тела. «Отчуждение» как деструкция телесности. Семиотика телесности. Смысловое опосредование телесности. Проблема влияния смысла на перцепцию. Психоаналитический подход. Герменевтический подход (Х. Гадамер). Характеристики клинической модели в герменевтике. Школа ‘New look’. Влияние мотивации на восприятие. Концепция «личностного смысла». Семиотическая природа мотива. Смысл телесного ощущения. Проблема «истинности» телесных ощущений. Детерминированность различных форм телесности и телесных ощущений культурой. Психосоматические расстройства. Болезнь и культура. Психология телесности в исследовании тела как феномена культуры.

Проблема генотип-средовой детерминации психики человека как культурный феномен. Результаты экспериментальных исследований. Ф. Гальтон и идеи евгеники. Предшествование евгеники генетике и психогенетике. Современное состояние изученности проблемы. Понятие генотипа и фенотипа. Наследуемость отдельных физиологических и психологических характеристик. Представление о наследственности психических свойств в культуре. «Врожденное» как внутренняя граница субъектности. «Позитивная евгеника» (Ю Хабермас) в современном мире и ее последствия.

Половой диморфизм и гендерная психология. Дискуссия К. Хорни с З. Фрейдом о природе женственности. Утверждение о социальной детерминации фемининности.

Психологические различия, детерминированные биологическими факторами. Психологические различия, детерминированные культурой. Полоролеые стереотипы. Психологические теории маскулинности/фемининности. Маскулинность и фемининность как независимые характеристики. Понятие гендерных схем С. Бем. Многомерность гендерной идентичности в работах Дж. Спенс. Психологические основания содержания полоролевых стереотипов.

Становление клинической психологии. Клиническая психология в исторической перспективе. Вклад М. Фуко в постановку и изучение проблемы. «История безумия в классическую эпоху» как пример междисциплинарного исследования.  

Понятие нормы и патологии. Психологические подходы к определению нормы. Критерии психического здоровья. Болезнь и личность. Уровни психического расстройства.

Патопсихология и культура. Концепции психопатологии. Модели патогенеза. История кросс-культурных исследований психического здоровья. Emic- и etic — подходы в патопсихологии. Стандартизация диагностики применительно к разным культурам.

DSM – IV и учет влияния культуры. Данные исследования об основных психических расстройствах. Шизофрения. Симптомы и признаки. Нарушения мышления.. Культурно-исторические предпосылки появление стереотипа «шизофреногенной матери» и его судьба. Шизофрения в современной культуре. Преодоление предубеждения.

Аффективные расстройства. Мании. Депрессии. Теории аффективных расстройств. Симптомы и признаки. Межличностно-коммуникативный аспект депрессии.

Тревожные расстройства. Фобии. Симптомы и признаки. Проявления в коммуникативной сфере. Социальная фобия. Фобии в культуре. Фобии и страх. Основные формы страха. Функция страха. Диссоциативные расстройства.

Истерия. Теории истерии. Симптомы и признаки. Проявления в коммуникативной сфере.

Акцентуация характера (А. Леонгард). Литературные примеры. Образ психической патологии в искусстве.

Уровни расстройства. Проявление патологических черт в адаптивном поведении.

Культурно-специфические модели психопатологий. «Гений и безумство» как культурный стереотип. Психологический смысл стереотипа. Психология креативности. Креативность и интеллект: основные результаты исследований. Проблема формирования креативности. Креативность и личностные особенности. Креативность и мотивация.

Патология психики – патология культуры – единство механизмов существования. Условность термина «патология». Феномены проявления патологии в культуре. Деструктивность в культуре.

Место и роль психотерапии в современном обществе. Место теории и практики психотерапии в современном мире. Влияние психотерапии на культуру.

Социальная психология и культура. Культурные феномены и динамика культурных сообществ как предмет изучения социальной психологии. Специфика социально-психологического подхода. Методы социальной психологии в анализе феноменов культуры.

Вклад отдельных психологических теорий. Культура, искусство и социальная реальность как предмет исследования в классическом и современном психоанализе. Психология религии в психоанализе.

Анализ культуры с позиции психология больших и малых групп и психология социально-политических явлений. Правомерность подхода. «Теория поля в социальных науках» (К. Левин) как приложение гештальтпсихологии к анализу социальной реальности. Прошлое, настоящее и будущее как части психологического поля. Понятие валентностей объектов. Элементы культуры как элемент психологического пространства. Границы в групповой динамике. Постоянство и сопротивление изменению. Социальные поля и фазовые пространства. Методы изменения состояния социального пространства.

Исследование ментальности в школе С. Московичи. Понятие социальных представлений. Структура социальных представлений. «Век толп. Исторический трактат по психологии масс» Модель социального взаимодействия С. Московичи

Психология толпы. Изменения личности в толпе. Деиндивидуация. Когнитивная и аффективная регрессия.

Этноцентризм, характеристика понятия. Исследования этноцентризма (Г. Тэджфел, Дж. Тернер). Факторы, способствующие повышению уровня этноцентризма. М. Шериф, исследование групповых норм. Психология малых групп. Понятие групповой динамики. Теория группового развития (У. Беннис, Г. Шеппард). Двухмерная модель группового развития (Б. Такмен). Трехмерная модель группового развития (В. Шутц).

Структура группы. Межгрупповая агрессия. Теория социальной категоризации (Г. Тэджфел, Дж. Тернер). Лабораторные исследования и социально-психологические процессы в культуре.

Юродивые как культурный феномен. Условность социальной реальности и безусловность правил. Возможность междисциплинарного исследования. Психологический, социально-психологический и культурологический подходы.

Культура как игра – «Homo ludens» (Й. Хайзинга). Психологическая природа игры. Теории игры. Игровая реальность и феномен «переходного объекта» (Д. Винникот). Игра как вид деятельности. Игровая реальность в современном мире. Функции игры в мире взрослых. Понятие игр в теории Э. Берна.

Социальная фасилитация и ингибиция: влияние присутствия окружающих. Конформность как социально-психологический феномен. Причины конформности. Влияние меньшинства на большинство. Исследования С. Московичи. Факторы, способствующие влиянию меньшинства. Проявление влияния меньшинства в культуре.

История психологии и психология истории. Изменение человека в историческом процессе. Возможности исследования методы исследования.

Проблема «патологии культурных сообществ» (З. Фрейд) Исследование трансформаций процессов функционирования знакового опосредования в пространстве культуры, приводящих к формированию патологических форм массового и индивидуального сознания.

Психология искусства. Вклад психоанализа в исследование культуры. Психоанализ искусства Психология кино. С. Жижек. Анализ фильмов А. Хичкока на основе теории Ж. Лакана.

Психология спортивных зрелищ. «Бесплатные» эмоциональные переживания как ценность. Идентичность с группой. Структурирование времени. Формирование субкультуры.

Психология религии. Религиозные сообщества и религиозные чувства как предмет изучения психологии. Психологический и психопатологический анализ религии в работах П.Б. Ганнушкина. Психологические механизмы, проявляющиеся в феномене религиозных верований, религиозного поведения, религиозных сообществ. Психологическая функция веры и конфессиональной принадлежности.

Возможности психологического анализа отдельных феноменов культуры. Психология политики. Психология рекламы. Психология экономических отношений. Психология семьи.

Темы семинарских занятий и вопросы для обсуждения определяются в соответствии с темами исследований слушателей.

Винникот Д. Игра и реальность. М., 2002.

Коул М. Культурно-историческая психология. М., 1997.

Левин К. Теория поля в социальных науках. СПб., 2000.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. Избранные психологические произведения. В 2-х тт. Т. 2. С. 94-232. М., 1983.

Лурия А.Р. Язык и сознание. М., 1979.

Петренко В.Ф.. Психосемантика сознания. М., 1997.

Пиаже Ж. Инельдер Б. Генезис элементарных логических структур. М., 2002.

Психология и культура. / Под. Ред Д. Мацумото. «Питер», 2003.

Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. СПб., 1999.

Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности. М., Прогресс, 1987.

Фромм Э Анатомия человеческой деструктивности. М.1994.

Эриксон Э. Молодой Лютер Психоаналитическое историческое исследование. М., 1996.

Используются технологии uCoz

К психологии культуры | Anthropology

Хотя словосочетание «психология культуры»
совсем недавно вовлечено в научный оборот, но за ним скрываются традиции и прототипы, сформировавшиеся главным образом в конце XIX- начале ХХ вв. на стыках философии культуры, этно- и исторической психологии, философии языка и лингвистики, культурантропологии и психоанализа, а также под воздействием дисциплин исторического, социологического и культурологического циклов. Утверждать, что психология культуры в качестве специализированной дисциплины уже приобрела права гражданства в сообществе научных знаний было бы преждевременно. Но неотчетливость ее предметных границ, понятийная новизна, искомость и «неоформленность»
изучаемых в ней явлений, свойств, отношений, эффектов и процессов не могут служить основанием для пренебрежительного отношения к психологическим размышлением о культуре. Скорее, предметная расплывчатость психологии культуры является поводом более пристального и активного внимания к обсуждению тех понятийных признаков, которые подпадают, так сказать, под ее юрисдикцию. Уточнение представления о психологии культуры в статусе культурологической дисциплины сопряжено с обсуждением новых способов, средств, форм, приемов анализа, отличных от традиционных.
В зависимости от каких основополагающих понятий оказывается психология культуры, каков характер ее целей, задач и методов, в чем заключаются ее дисциплинарные особенности с учетом места и роли, которую она выполняет в общем составе культурологического знания. Эти и смежные с ними вопросы в самом первом приближении задают пределы наших рассуждений на темы психологии культуры. Если сослаться на опыт современных разработок, прямо или косвенно тематизирующих психологию культуры, то можно назвать ключевые понятия, которые с большей или меньшей степенью позволяют приблизиться к раскрытию ее предметных особенностей. К их числу обычно относят психологические значения культуры (с учетом исторических, регионально-национальных и многих других особенностей), понятия личности, сознания, бессознательного, самосознания, эмоций, памяти, воли и т.п., а также — вопросы соотношения психологии культуры с исторической, социальной и общей психологией, с дисциплинами антропологического цикла (культурантропологии, социальной и философской антропологии и др.), ряда других смежных понятий (например, понятий языка, речи, общения, диалога, игры и др.). Конечно, осознавая всю сложность, трудоемкость, объемность и искомость культурпсихологической темы и относящихся к ней основных понятий, я попытаюсь лишь сделать очень сжатое введение в эту тему.
Традиционный взгляд на культуру, как правило, опирался на понятийные ресурсы ассоциативно-эмпирической психологии. Исследования культуры не смогли избежать всепроникающего воздействия её идей и методов, которому подверглись к концу XIX века практически все сферы человеческих знаний. Феномен, известный под названием психологизма, поразил даже математику, логику, физику, другие естественные науки, не говоря уж о философии, социальных, исторических и, вообще, о гуманитарных знаниях. Лишь в начале ХХ века всеобщая «вакцинация»
наук, выразившейся в критике психологизма, приостановила эпидемию психологизации знаний. В частности, у исследователей культуры удалось сформировать устойчивую антипсихологистическую установку. Методологическая несостоятельность психологизма, означавшего применительно к изучению культуры редукцию ее особенностей к значениям психологических терминов, становится притчей во языцех. Но, как это часто бывает, в пылу критических атак на психологизм познавательное значение психологии было нивелировано. Сторонники антипсихологизма не заметили, в частности, как «утопили»
в своей критике продуктивную идею о роли психологии в познании культуры. Столь удручающее положение дел не могли не осознать даже самые яростные критики психологизма (например, Э. Гуссерль). На протяжении целого ряда лет попытки прояснить психологическую обусловленность и психические свойства культуры встречались в штыки критиками психологизма. И все же оказалось, что последовательный антипсихологизм, как философско-методологическая позиция в культурологии, обречен, ибо он с неизбежностью превращается в «безжизненный»
взгляд на культуру — культуру без души. В самом деле природу культуры трудно понять, если орган ее творения — человеческая душа — ампутирован. Сегодня уже ясно, что тезис о психологизации познания культуры, — утверждение, нелепее которого трудно было что-либо предположить.
Конечно, психологический взгляд на культуру зависит от того, как мы ее понимаем. Если культура — это творчество, опыт бытия и жизнедеятельности людей во всем разнообразии своих конкретных значений, то она укоренена в человеческих отношениях, в их психологии с присущими им индивидуально-личностными возможностями. Психология связывает культуру с творчеством и жизнью людей. Культура — это все, что создано человеком. Природа остается естественным условием обитания человека, тогда как культура составляет искусственное, созданное им самим условие собственного бытия. Cultura отличается от Natura, как искусственное от естественного. Культура оказывается той реальностью, которая опосредствует отношения человека с природой. Культура отличает образ жизни человека от образа жизни любых других живых существ. Сама культуротворческая роль человеческой психики находится под постоянным воздействием культуры. Поэтому вряд ли можно серьезно отрицать связи психики и культуры. Само собой разумеется, что это вовсе не означает сведение особенностей культуры к психологическим понятиям. Просто понятия и принципы психологии приобретают значение предельных оснований культуры, оживляя, обогащая и разнообразя ее смысловые выражения.
Психологическая тематизация культуры состоит в наделении ее значений жизненными качествами человеческой души. Здесь скорее подразумевается воссоздание психологического образа культуры и легитимности ее психологических достоинств. Риск «упорядочить и идентифицировать»
культуру с точки зрения психологии велик. Частично он оправдывается имеющимся опытом психологического анализа таких феноменов культуры, как искусство, религия, наука, политика и др., давно зарекомендовавшим себя своей исследовательской продуктивностью, а также опытом этнической и исторической психологии. Поэтому правомерность психологического взгляда на культуру обоснована не менее и не более, нежели чем, например, правомерность психологического взгляда на историю или общество. А опыт исторической и социальной психологии подтверждает, что различительные ресурсы и когнитивная чувствительность психологической гипотезы в познании культуры обладают большими возможностями.
Психические свойства обнаруживаются в любых сферах культуротворчества. К какому бы аспекту культуры (историческому, социальному, религиозному, художественному, аксиологическому и т.п.) ни обратиться, прямо или косвенно соприкасаешься с их психологическими истоками. Психологическая систематизация культуры отличается высокой специфичностью, при которой задача развести отдельные дисциплинарные аспекты встречает серьезные затруднения и становится, порой, просто неразрешима. Если отвлечься от конкретных психологических значений культуры, то психология рассматривает опыт человека в качестве опыта его культуры. Психологический взгляд на культуру не означает утрату предметно-понятийных особенностей ее разнообразных явлений и форм. Опыт психологического изучения культуры последних лет обогатился новыми идеями, содержащими в себе междисциплинарные возможности. Таковы, например, структурные и гештальт-модели культуры, функциональные модели культуры прагматического и бихевиористского толка, системные и когнитивные принципы психологии культуры, понятийно-психологический каркас феноменологического, антропологического, герменевтического, и экзистенциального языков культуры, а также психоаналитические, психосемиотические, психосемантические и другие дисциплинарные версии культуры1. Любая из названных психологических моделей и дисциплинарных версий культуры, а также психологические основания современных философских языков культуры существенным образом отличается от традиционных психологии культуры с характерными для нее ассоциативно-эмпирическими особенностями.
Разговор о психологии культуры с необходимостью предполагает уточнение понятия «культурная психология» 2. Как человеческая психика способна порождать явления культуры, так культура благотворно сказывается на формировании и развитии психики. Идея взаимообусловленности психических и культурных механизмов бытия и жизни человека считается сегодня одной из самых продуктивных в методологии культурологических знаний. Подтверждением этому служат аргументы культурно-исторической концепции психологии Л.С.Выготского и ее новейшие интерпретации. Если культурная психология — это дисциплина, изучающая роль культуры в психической жизни человека, то психология культуры, напротив, — дисциплина, изучающая психологические особенности культуры. Дисциплинарные различия психологии культуры и культурной психологии нельзя не заметить. Можно, например, говорить о психологической «нагруженности»
явлений культуры, отдельных культур и культуры в целом, ибо все они «нагружаются»
психическими качествами не только своего «изготовителя»
и «носителя»,
но и «рассчитываются»
на психологию своего потребителя — зрителя, воспринимающего культуру. Я имею в виду восприятие культур других исторических эпох нашими современниками, восприятие культур Востока людьми западной культуры (и наоборот, восприятие культур Запада восточными народами), восприятие каких-то конкретных памятников и явлений культуры, восприятие текстов, художественных произведений и т.п.

Столь же оправданы рассуждения о культурно-исторических свойствах человеческой психики. В них элементы психологии культуры тесно переплетаются с понятиями исторической и этнической психологии. В свою очередь, эволюционно-историческое измерение бытия человека раскрывает культуротворческую роль его психики. Фило- и онтогенетические значения культуры выражают ее связи с психикой и телом человека. Будучи понятием «надбиологическим»,
культура глубоко укоренена в недрах антропосоциогенеза и тесно связана с телесным опытом человека. Психоантропологический подход к культуре позволяет понять ее место и роль в жизни человека3. Процессы культурной дифференциации (также, как, впрочем, и процессы культурной интеграции) человеческой жизни бесконечно разнообразны. Значения культуры в целом и значения каждой культуры в отдельности имеют свои языки и дискурсы, в терминах которых выражает себя человек и любые человеческие сообщества. Именно в дискурсах собственных культур люди могут осознавать себя и воспринимать других, ощущать себя личностями, быть свободными.

Опыт культуротворчества составляет предмет психологии культуры. В этом опыте взаимосвязаны трансцендентальные (всеобщие и необходимые) и индивидуально-эмпирические условия существования культуры. Трансцендентальность опыта культуротворчества воплощается в разнообразии дискурсов, выражающих историческую преемственность культур и синхронные межкультурные связи. Индивидуальность и личностность культуротворческого опыта указывают на его психологические предпосылки. Культуры отдельных эпох и народов — в значительной мере обусловлены психологической специфичностью этих исторических эпох и народов. «Застывшие»
в культурах черты есть результат различий в опыте жизни и поведении отдельных людей, сообществ, живших в определенные эпохи. Разнообразие дискурсивного опыта людей подтверждается не только их исторической и социальной ограниченностью, но и предметными особенностями психологии отдельных феноменов культуры (психологии религии, психологии науки, психологии искусства, психологии политики и т.п.).

Стремясь унифицировать представления о культурах, исследователи очень часто прибегают ко всякого рода шаблонам, например, к унифицированной модели культурной эволюции Западного мира, и сообразуют с ней развитие других культур. Просчеты подобных культурологических схем очевидны, ибо в них нивелируются исторические, региональные и т.п. особенности всего остального мира культур. Средствами исторических наук удается сравнить отдельные культуры, ограниченные как рамками одной и той же эпохи, так и разнесенные по разным временам. Сравнительно-исторический взгляд на культуру открывает ее в значении всеобщего механизма накопления, хранения и передачи жизненного опыта людей. Подобный взгляд на культуры выявляет их индивидуальность, неповторимость и уникальность. С наибольшей полнотой эти качестве культуры обнаруживаются в творчестве человека, личности. Именно личностно-творческие значения культуры представляются современному человеку более понятно, наглядно, чувственно. Они глубоко коренятся в истории “бессознательных” архетипов и благодаря их “секретной” работе осуществляется трансляция и порождение культур. Значимость личного творчества в культуре трудно переоценить. Но чем дальше от нас отстоят культуры прошлых эпох, тем заметнее в них утрата личностных черт.

Личностное начало в психологии культуры проявляется в том, что каждый индивидуум имеет собственные убеждения и желания, интересы и устремления, что для каждого из нас одни вещи значат больше или меньше, чем другие. Понятие личности принадлежит к тем психологическим универсалиям, которые служат основанием для сравнения различных культур как в пространственном (например, западные и восточные культуры), так и в историко-временном аспектах Универсалии, подобные понятию личности, позволяют усматривать в разнообразии культур их духовное, психологическое единство. С личностью связывают сосредоточение когнитивных, мотивационных, эмоциональных, волевых, мнемических и других индивидуальных черт в культурах. Таковы, например, расхождения между пониманием личности в восточной (например, японской) и западной культурах. В японской культуре делается гораздо меньший упор на уникальность и автономность личности. Интенция понятия личности обращена вовне, на другого, на группу лиц, на общество. Тогда как западноевропейская специфика предполагает направленность личность вовнутрь — сосредоточенность на внутреннем мире человека. Всякое “Я” в японской культуре ничего не значит вне обязанностей перед обществом. Я определяется только во взаимодействии с другими людьми, Взаимоотношения с людьми определяют тебя и дают возможность определить других.

Зависимость культуры от воспринимающей личности составляет ее важнейшее психологическое качество. Каждое индивидуально-личностное восприятие культуры (или какого-то явления культуры) создает свой собственный дискурс о ней (о нем). В таком дискурсе культура конструируется как бы заново — реконструируется ее история, переструктурируются ее традиции, обнаруживаются новые черты. Именно с подобными «перцептивными»
дискурсами культуры имеет дело психология культуры. В них можно ввести фрагменты других культурных дискурсов, формируя многомерный дискурс культуры. При этом под восприятием подразумевается психическая деятельность человека, на основе которой интегрируются акты сознания, бессознательного и речи. Восприятие какого-либо явления культуры или какой-то культуры включает элементы познания, оценки, волевых усилий, памяти, неосознаваемые и бессознательные действия. Восприятие сопровождается актами и состояниями сомнений, убежденности, страха, восхищения, радости и многими другими психологическими универсалиями.

Соотношение психологии и культуры конкретизируется в соизмеримых с ними понятиях человека, опыта, психики, языка, творчества, сознания, ценности, эмоций, воли, памяти, игры, диалога и т.п.4 Будучи всеобщим и необходимым способом бытия человека, психика пронизывает и регулирует всю его повседневную жизнедеятельность, любые отношения общения и познания. Различение психологических дискурсов культуры проистекает из разных «региональных источников»
человеческой психики. Речь идет о таких известных различиях психической организации, как структуры сознания, бессознательная психика и психосоматические структуры с характерными для каждой формы языковыми (речевыми, знаковыми, символическими) значениями. Кроме того, весьма заметно социально-психологическое влияние коммуникативных (интерсубъективных) способов организации сознания, бессознательного и психосомы. В психологических дискурсах культуры, определяемых особенностями структур сознания, можно расставлять акценты в зависимости от того, имеем ли мы дело с когнитивными структурами (например, перцепция, мышление или воображение), эмоционально-ценностными структурами (например, акты переживаний), волевыми структур (например, принятие решений) или структурами памяти с присущими им значениями прошлого опыта и традиции. Тот факт, что в психологических характеристиках культуры (отдельных культур или отдельных явлений культуры) может доминировать когнитивный, эмоциональный (ценностный), волевой или мнемический дискурс, вовсе не исключает их взаимосвязи. Сошлюсь на примеры когнитивного дискурса в психологических моделях культуры Л.Леви-Брюля (психология первобытного мышления и первобытной культуры), эмоционального дискурса в философии культуры В.Дильтея (проблема переживания как оценки и переоценки ценностей культуры), волевого дискурса в концепции культуры Ф.Ницше (конструктивные и деконструктивные значения воли в апполонийском и дионисийском началах культуры соответственно), мнемического дискурса в культурологических рассуждения М.М.Бахтина и А.Я.Гуревича (понятие хронотопа культуры).

Все явления культуры, как правило, порождены человеком при непременной конструктивной роли сознания. Но большая часть того, что воспринимается нами в культуре находится за порогом осознания, в области подсознательных, неосознаваемых и бессознательных актов психики. Главное достоинство языков психологии культуры заключается в том, что их ресурсы не ограничены рациональным строем этнических или национальных языков, а выражают многие телесно-психические и психические акты жизни, общения и познания в терминах соответствующих им свойств. Культуротворческая работа протекает в формах личностных и коллективных значениях бессознательного. Научное открытие, художественное произведение или религиозная вера в значительной степени обусловлены психическими ресурсами бессознательного (интуитивных операций, переживаний, усилий, воспоминаний). Психоаналитические принципа анализа культуры, сформулированные З.Фрейдом, положили начало построению новых моделей психологии культуры. Идея бессознательного превратилась в одну из психологических универсалий, на которой строится понимание культуры. Сегодня вряд ли у кого-то возникнут сомнения в том, что необходимая полнота понимания культуры возможна сегодня только при учете той универсальной роли, которая отводится нынче идее бессознательного.

Человеческая душа в ее сознательных, бессознательных и телесных измерениях, определяющих координаты места творения культуры, настолько труднодоступна, что, порой, сложно отделить психологические корни культуры от «кроны»
самих явлений культуры. Вопрос о происхождении культуры с необходимостью предполагает обращение к ее психосоматическим истокам. С антропогенетической точки зрения культура продуцируется психосоматическими константами в то же время она сама оказывает на них непосредственное влияние. Так, по-видимому, роль психосоматических структур органов осязания, вкуса, обоняния, слуха и зрения, кинематические возможности рук, головы, значение органов речи и знаковость тела в становлении культуры трудно переоценить. Во всяком случае не замечать их культуротворческую роль нельзя, ибо с них начиналась культура. Помимо того, что психосоматические константы обусловили культуру в антропогенетическом смысле слова, они располагают всеми необходимыми ресурсами (энергетическими, информационными, операциональными и др.) восприятия культуры (отдельных культур, явлений культуры и т.п.).

Известно, что в культурологии особое место занимает типологический анализ культур. В качестве критериев выделения типов культуры используются социальные, исторические, психологические и более частные принципы (если речь идет об отдельных явлениях культуры. Но вряд ли можно найти такой тип культуры (в различных типологиях культуры), который бы исключал обсуждение его психологических особенностей. Так, например, по мнению, П.А.Сорокина5, современная западная культура, — преимущественно чувственная, а ее сегодняшний кризис заключается в разрушении свойственных ей идеалов и норм, в иррационализации жизни и маргинализации культуры. Психологические типы культуры могут отличаться от ее, например, исторических, социологических или политических квалификаций глобальными масштабами времени. Так, тот же П.А.Сорокин в своей психологической типологии культуры тщательно прописывает особенности «идеационального»,
«сверчувственного»
типа Средневековой культуры и «чувственного»
типа культуры Нового времени. Он подчеркивает, что переход от монархии к республике, от капитализма к коммунизму совершенно незначителен по сравнению с заменой одного фундаментального психологического типа культуры на другой. По мнению П.Сорокина, единство всякой великой культуры заключается в ее главной ценности. Бог, в частности. составлял главную ценность, на которой основывалась западноевропейская культура Средних веков. Все значения Средневековой культуры прямо или косвенно выражали этот фундаментальный религиозно-ценностный принцип. Господствующие нравы и обычаи, образ жизни и структуры сознания, архитектура и скульптура (бывшие «библией в камне»), литература, живопись, музыка, философия и наука — во всем ощущался пиетет божественных ценностей и отрицательного отношения к чувственному миру человека, его телу, богатству, радостям жизни и т.п. Психическая ткань явлений Средневековой культуры пропитана сверхчувственностью и сверхрациональностью опыта веры, мистического опыта.

Переход к Новому времени сопровождался разрушением психологических оснований идеациональной, сверхчувственной культуре Средневековья и формированием психологии новой культуры. Чувственная культура Нового времени возникает на психологии чувств как светская культура, противоположная религиозной. Чувственное отношение к миру определило ценностные приоритеты новой культуры. Реально только то, что мы видим, слышим, осязаем с помощью наших органов чувств. Сверхчувственная реальность уступила место чувственной реальности природы. Согласно П.А.Сорокину, психологические типы сверхчувственной и чувственной культур можно обнаружить в любых цивилизациях и в любых исторических периодах и обществах.

Завершая по необходимости краткое введение в область понятий о психологии культуры, выражу уверенность в то, что многие проблемы культуры поддаются обсуждению только с помощью ее дисциплинарных средств.

Примечания

• [1] См., например, психологические интерпретации культуры в кн.: Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997.
• [2] Подробнее о культурной психологии см.: Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. М., 1997.
• [3] См.: Марков Б.В. Философская антропология: очерки истории и теории. СПб., 1997, гл. 2.
• [4] См. , например, о соотношении языка и культуры в кн.: Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996; об игровом элементе культуры — в кн.: Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992.
• [5] Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992, с. 425- 504.

15.1 Культура – ​​Введение в психологию

Глава 15. Культура

Роберт Бисвас-Динер; Нил Тонкий; и Ли Сандерс

Хотя наиболее заметными элементами культуры являются одежда, кухня и архитектура, культура представляет собой в высшей степени психологический феномен. Культура — это образец значения для понимания того, как устроен мир. Эти знания распределяются среди группы людей и передаются от одного поколения к другому. В этом модуле дается определение культуры, рассматриваются методологические вопросы и вводится идея о том, что культура — это процесс. Понимание культурных процессов может помочь людям лучше ладить с другими и быть более социально ответственными.

Цели обучения

1. Ценить культуру как эволюционную адаптацию, общую для всех людей.
2. Понимайте культурные процессы как изменчивые модели, а не как фиксированные сценарии.
3. Понимать разницу между культурными и кросс-культурными методами исследования.
4. Ценить культурную осведомленность как источник личного благополучия, социальной ответственности и социальной гармонии.
5. Объясните разницу между индивидуализмом и коллективизмом.
6. Дайте определение термину «самоинтерпретация» и приведите пример из реальной жизни.

Когда вы думаете о разных культурах, вы, вероятно, представляете их наиболее заметные черты, такие как различия в одежде людей или в архитектурных стилях их зданий. Вы можете подумать о разных видах пищи или о том, как люди в одних культурах едят палочками, а в других — вилками. Существуют различия в языке тела, религиозных практиках и свадебных ритуалах. Хотя все это очевидные примеры культурных различий, многие различия труднее увидеть, поскольку они носят психологический характер.

Культуру можно увидеть не только в одежде и еде, но и в морали, идентичности и гендерных ролях. Люди со всего мира различаются взглядами на добрачный секс, религиозной терпимостью, уважением к старшим и даже важностью, которую они придают веселью. Точно так же многие модели поведения, которые могут показаться врожденными, на самом деле являются продуктами культуры. Эффективность подходов к наказанию, например, часто зависит от культурных норм. В США люди, которые ездят в общественном транспорте без билета, могут быть оштрафованы. Напротив, в некоторых других обществах люди, пойманные на уклонении от платы за проезд, подвергаются социальному позору из-за того, что их фотографии публикуются публично. Причина, по которой эта кампания «назови и опозорь» может сработать в одном обществе, но не сработает в другом, заключается в том, что представители разных культур различаются тем, насколько комфортно они чувствуют себя при выделении внимания. Эта стратегия менее эффективна для людей, которые не так чувствительны к угрозе общественного порицания.

Психологические аспекты культуры часто упускают из виду, потому что они часто невидимы. То, как усваиваются гендерные роли, является культурным процессом, как и то, как люди думают о своем чувстве долга по отношению к членам своей семьи. В этом модуле вы познакомитесь с одним из самых увлекательных аспектов социальной психологии: изучением культурных процессов. Вы узнаете об исследовательских методах изучения культуры, основных определениях, связанных с этой темой, и о том, как культура влияет на самоощущение человека.

Социальные психологи интересуются тем, как культурные силы влияют на психологические процессы. Они изучают культуру как средство лучшего понимания того, как она влияет на наши эмоции, личность, отношения и решения. Социальные психологи обычно задают разные типы вопросов и используют другие методы, чем антропологи. Антропологи чаще проводят этнографических исследования . В этом типе исследования ученый проводит время, наблюдая за культурой и проводя интервью. Таким образом, антропологи часто пытаются понять и оценить культуру с точки зрения людей внутри нее. Часто считается, что социальные психологи, применяющие этот подход, изучают культурная психология . Они, вероятно, будут использовать интервью в качестве основной методологии исследования.

Например, в исследовании 2004 года Хейзел Маркус и ее коллеги хотели изучить классовую культуру, связанную с благополучием. Исследователи приняли подход культурной психологии и опросили участников, чтобы выяснить, по их собственным словам, что такое «хорошая жизнь» для американцев из разных социальных слоев. Десятки участников ответили на 30 открытых вопроса  о самочувствии во время записанных личных интервью. После того, как данные интервью были собраны, исследователи затем прочитали стенограммы. Исходя из этого, они согласовали общие темы, которые показались участникам важными. К ним относятся, среди прочего, «здоровье», «семья», «удовольствие» и «финансовая безопасность».

Команда Маркуса обнаружила, что люди со степенью бакалавра чаще, чем участники со средним образованием, упоминали «удовольствие» как центральную часть хорошей жизни. Напротив, люди со средним образованием чаще упоминали «финансовую безопасность» и «удовлетворение основных потребностей». Были и сходства: участники обеих групп уделяли большое внимание отношениям с другими. Однако их понимание того, как эти отношения связаны с благополучием, различалось. Люди с высшим образованием, особенно мужчины, чаще называли «советы и уважение» важнейшими аспектами отношений, в то время как их коллеги со средним образованием чаще называли «любовь и заботу» важными. Как видите, культурно-психологические подходы делают акцент на собственных определениях участников, языке и понимании их собственной жизни. Кроме того, исследователи смогли провести сравнения между группами, но эти сравнения были основаны на свободных темах, созданных исследователями.

Культурная психология отличается от кросс-культурной психологии , и это может сбивать с толку. Кросс-культурные исследования — это исследования, в которых используются стандартные формы измерения, такие как шкалы Лайкерта, для сравнения людей из разных культур и выявления их различий. Как культурологические, так и кросс-культурные исследования имеют свои преимущества и недостатки (см. табл. 15.1).

Интересно, что исследователи — и все мы! — могут многому научиться на культурных сходствах , как и на культурных различиях , и в обоих случаях требуется сравнение культур. Например, Динер и Оиси (2000) интересовались изучением взаимосвязи между деньгами и счастьем. Их особенно интересовали межкультурные различия в уровнях удовлетворенности жизнью между людьми из разных культур. Чтобы изучить этот вопрос, они использовали международные опросы, в которых всем участникам задавали один и тот же вопрос, например: «С учетом всех обстоятельств, насколько вы удовлетворены своей жизнью в целом в эти дни?» и использовал стандартная шкала  для ответов; в данном случае тот, который просил людей использовать шкалу от 1 до 10 для ответа. Они также собрали данные о среднем уровне доходов в каждой стране и скорректировали их с учетом местных различий в том, сколько товаров и услуг можно купить на эти деньги.

Исследовательская группа Diener обнаружила, что более чем в 40 странах деньги ассоциируются с большей удовлетворенностью жизнью. Люди из более богатых стран, таких как Дания, Швейцария и Канада, имели относительно высокий уровень удовлетворенности, в то время как их коллеги из более бедных стран, таких как Индия и Беларусь, имели более низкие уровни. Однако были и интересные исключения. Люди из Японии — богатой страны — сообщили о более низком уровне удовлетворенности, чем их сверстники из стран с таким же уровнем благосостояния. Кроме того, люди из Бразилии — более бедной страны — имели необычно высокие баллы по сравнению с их сверстниками по уровню доходов.

Одна из проблем кросс-культурных исследований заключается в том, что они подвержены этноцентрической предвзятости . Это означает, что на исследователя, планирующего исследование, могут влиять личные предубеждения, которые могут повлиять на результаты исследования, даже не подозревая об этом. Например, исследование счастья в разных культурах может исследовать то, как личная свобода связана с ощущением смысла жизни. Исследователь может предположить, что, когда люди свободны в выборе своей работы и досуга, они с большей вероятностью выберут варианты, которые им небезразличны. К сожалению, этот исследователь может упустить из виду тот факт, что во многих странах мира считается важным пожертвовать некоторой личной свободой, чтобы выполнить свой долг перед группой (Triandis, 19).95). Из-за опасности такого рода предубеждений социальные психологи должны продолжать совершенствовать свою методологию.

Определение культуры

Как и слова «счастье» и «интеллект», слово «культура» может быть сложно определить. Культура  это слово, которое предполагает социальных моделей с общим значением . По сути, это коллективное понимание того, как устроен мир, разделяемое членами группы и передаваемое из поколения в поколение. Например, члены племени яномамо в Южной Америке разделяют культурное понимание мира, которое включает в себя идею о том, что существует четыре параллельных уровня реальности, включая заброшенный уровень, земной уровень, небесный и адский уровни. Точно так же представители культуры серфинга считают свое спортивное времяпрепровождение полезным и подчиняются формальным правилам этикета, известным только посвященным. Есть несколько особенностей культуры, которые играют центральную роль в понимании уникальности и разнообразия человеческого разума:

1. Универсальность : Культура может меняться и адаптироваться. Кто-то из штата Орисса в Индии, например, может иметь несколько личностей. Она может видеть себя Орией, когда дома говорит на своем родном языке. В других случаях, например, во время национального матча по крикету против Пакистана, она могла считать себя индианкой. Это известно как ситуационная идентичность .
2. Обмен : Культура – ​​это продукт обмена людьми друг с другом. Люди сотрудничают и делятся знаниями и навыками с другими членами своих сетей. То, как они делятся, и содержание того, чем они делятся, помогает формировать культуру. Пожилые люди, например, помнят время, когда дружба на расстоянии поддерживалась письмами, которые приходили по почте каждые несколько месяцев. Современная молодежная культура достигает той же цели за счет использования мгновенных текстовых сообщений на смартфонах.
3. Накопление : Культурные знания накапливаются. То есть информация «хранится». Это означает, что коллективное обучение культуры растет из поколения в поколение. Сегодня мы знаем о мире больше, чем 200 лет назад, но это не означает, что давняя культура была стерта новой. Например, представители культуры хайда — коренные народы в Британской Колумбии, Канада — извлекают пользу как из древнего, так и из современного опыта. Они могут использовать традиционные методы рыболовства и мудрые истории, а также использовать современные технологии и услуги.
4. Шаблоны : Существуют систематические и предсказуемые способы поведения или мышления представителей культуры. Образцы возникают в результате адаптации, обмена и хранения культурной информации. Шаблоны могут быть как похожими, так и разными в разных культурах. Например, и в Канаде, и в Индии считается вежливым принести в дом хозяина небольшой подарок. В Канаде принято приносить бутылку вина и сразу открывать подарок. В Индии, напротив, чаще приносят сладости, и часто подарок откладывают, чтобы открыть позже.

Понимание меняющейся природы культуры — первый шаг к пониманию того, как она помогает людям. Концепция культурного интеллекта  – это способность понимать, почему представители других культур ведут себя так, а не иначе. Вместо того, чтобы отвергать иностранное поведение как странное, неполноценное или аморальное, люди с высоким культурным интеллектом могут ценить различия, даже если они не обязательно разделяют взгляды другой культуры или перенимают ее способы ведения дел.

Думая о культуре

Одна из самых больших проблем с пониманием культуры заключается в том, что само слово используется разными людьми по-разному. Когда кто-то говорит: «В моей компании культура конкуренции», значит ли это то же самое, что и когда другой человек говорит: «Я веду своих детей в музей, чтобы они могли приобщиться к культуре»? Правда в том, что есть много способов думать о культуре. Вот три способа разобрать эту концепцию:

1. Прогрессивная культивация : Это относится к относительно небольшому подмножеству действий, которые являются преднамеренными и направлены на «улучшение». Примеры включают обучение игре на музыкальном инструменте, понимание изобразительного искусства и посещение театральных представлений, а также другие проявления так называемого «высокого искусства». Это было преобладающим использованием слова культура в середине 19 века. Это представление о культуре частично легло в основу превосходного мышления людей из высших экономических классов. Например, согласно этому определению, многим племенным группам не хватало культурной утонченности. В конце 1920-м веке, когда глобальные путешествия начали расти, это понимание культуры было в значительной степени заменено пониманием ее как образа жизни.
2. Образ жизни : Это относится к различным образцам верований и поведения, которые широко распространены среди членов культуры. Понимание культуры как образа жизни смещает акцент на модели убеждений и поведения, которые сохраняются на протяжении многих поколений. Хотя культуры могут быть небольшими — например, «школьная культура», — они обычно описывают более крупные группы населения, такие как нации. Иногда люди путают национальную идентичность с культурой. Например, между Японией, Китаем и Кореей есть сходство в культуре, хотя политически они очень разные. Действительно, каждая из этих наций также содержит в себе множество культурных различий.
3. Совместное обучение : В 20 веке антропологи и социальные психологи разработали концепцию инкультурации  для обозначения способов, которыми люди узнают о культуре и делятся ею. Там, где «образ жизни» трактуется как существительное, «инкультурация» — это глагол. То есть инкультурация — это подвижный и динамичный процесс. То есть подчеркивается, что культура — это процесс, которому можно научиться. По мере того как дети растут в обществе, их учат вести себя в соответствии с региональными культурными нормами. Когда иммигранты обосновываются в новой стране, они изучают новый набор правил поведения и взаимодействия. Таким образом, человек может иметь несколько культурные сценарии.

Понимание культуры как усвоенной модели взглядов и поведения интересно по нескольким причинам. Во-первых, он подчеркивает, как группы могут вступать в конфликт друг с другом. Представители разных культур просто учатся разным способам поведения. Современная молодежная культура, например, взаимодействует с такими технологиями, как смартфоны, используя другой набор правил, чем люди в возрасте 40, 50 или 60 лет. Пожилые люди могут счесть текстовые сообщения посреди разговора лицом к лицу грубым, в то время как молодые люди часто этого не делают. Эти различия иногда могут стать политизированными и стать источником напряженности между группами. Одним из примеров этого являются мусульманки, которые носят хиджаб или головной платок. Немусульмане не следуют этой практике, поэтому время от времени возникают недоразумения относительно уместности традиции. Во-вторых, понимание того, что культуре можно научиться, важно, потому что это означает, что люди могут воспринимать модели поведения, отличные от их собственных. Например, немусульманам может быть полезно узнать о хиджабе. Откуда взялась эта традиция? Что это значит и каковы различные мнения мусульман о его ношении? Наконец, понимание того, что культура изучается, может помочь в развитии самосознания. Например, люди из Соединенных Штатов могут даже не знать о том, что их отношение к публичной наготе зависит от их культурных знаний. В то время как женщины часто ходят топлесс на пляжах в Европе, а женщины, живущие традиционным племенным существованием в таких местах, как южная часть Тихого океана, также ходят топлесс, в некоторых Соединенных Штатах это запрещено для женщин. Эти культурные нормы скромности, отраженные в государственных законах и политике, также входят в дискуссию по социальным вопросам, таким как уместность грудного вскармливания в общественных местах. Понимание того, что ваши предпочтения — во многих случаях — являются продуктами культурного обучения, может дать вам возможность пересмотреть их, если это приведет к лучшей жизни для вас или других.

Традиционно социальные психологи думали о том, как модели поведения оказывают всеобъемлющее влияние на отношение населения. Гарри Триандис, кросс-культурный психолог, изучал культуру с точки зрения индивидуализма и коллективизма. Триандис заинтересовался культурой из-за своего уникального воспитания. Он родился в Греции и вырос во время немецкой и итальянской оккупации во время Второй мировой войны. Итальянские солдаты транслировали классическую музыку на городской площади и построили бассейн для горожан. Общение с этими иностранцами, даже несмотря на то, что они были оккупационной армией, пробудило в Триандис любопытство к другим культурам. Он понял, что ему придется выучить английский язык, если он хочет продолжить академическое обучение за пределами Греции, и поэтому он практиковался с единственным местным, кто знал язык: психически больным 70-летним, который был заключен на всю жизнь в местную больницу. Затем он потратил десятилетия на изучение того, как люди в разных культурах определяют себя (Triandis, 2008).

Итак, на чем именно сосредоточились эти две культурные модели Triandis: индивидуализм  и коллективизм ? Индивидуалисты, как и большинство людей, родившихся и выросших в Австралии или США, считают себя личностями. Они стремятся к личной свободе и предпочитают высказывать собственное мнение и принимать собственные решения. Напротив, коллективисты, как и большинство людей, родившихся и выросших в Корее или на Тайване, чаще подчеркивают свою связь с другими. Они с большей вероятностью пожертвуют своими личными предпочтениями, если эти предпочтения вступают в противоречие с предпочтениями большей группы (Триандис, 19 лет). 95).

Как индивидуализм, так и коллективизм можно далее разделить на вертикальных и горизонтальных измерений (Триандис, 1995). По сути, эти параметры описывают социальный статус среди членов общества. Люди в вертикальных обществах различаются по статусу: некоторые люди пользуются большим уважением или имеют больше привилегий, в то время как в горизонтальных обществах люди относительно равны по статусу и привилегиям. Эти размеры, конечно, являются упрощениями.

Ни индивидуализм, ни коллективизм не являются «правильным образом жизни». Скорее, это два отдельных паттерна с немного разными акцентами. Люди из индивидуалистических обществ часто имеют больше социальных свобод, в то время как коллективистские общества часто имеют лучшие сети социальной защиты.

Существуют и другие способы осмысления культуры. Культурные модели индивидуализма и коллективизма связаны с важным психологическим явлением: тем, как люди понимают себя. Известный как самоинтерпретация , так люди определяют, как они «подходят» по отношению к другим. Индивидуалисты чаще определяют себя в терминах независимого «я» . Это означает, что люди считают себя: а) уникальной личностью со стабильным набором личных качеств и б) что эти черты определяют поведение. Напротив, представители коллективистских культур чаще идентифицируют себя с взаимозависимым «я» . Это означает, что люди видят себя как: а) определяемые по-разному в каждом новом социальном контексте и б) социальный контекст, а не внутренние черты, являются основными движущими силами поведения (Markus & Kitiyama, 19).91).

Как выглядит независимое и взаимозависимое «я» в повседневной жизни? Один простой пример можно увидеть в том, как люди описывают себя. Представьте, что вам нужно закончить предложение, начинающееся словами «Я…..». А представьте, что вам нужно было сделать это 10 раз. Люди с независимым самоощущением чаще описывают себя с помощью таких качеств, как «я честен», «я умен» или «я разговорчив». С другой стороны, люди с более взаимозависимым самоощущением чаще описывают себя с точки зрения своего отношения к другим, например: «Я сестра», «Я хороший друг» или «Я лидер в своей сфере». моя команда» (Маркус, 19 лет)77).

Психологические последствия наличия независимого или взаимозависимого «я» также могут проявляться более неожиданным образом. Возьмем, к примеру, эмоцию гнева. В западных культурах, где люди более склонны к независимости, гнев возникает, когда личные желания, потребности или ценности людей подвергаются нападкам или фрустрации (Markus & Kitiyama, 1994). Разгневанные жители Запада иногда жалуются, что с ними «обращались несправедливо». Проще говоря, гнев — в западном понимании — это результат насилия над собой. Напротив, люди из взаимозависимых культур самости, таких как Япония, скорее всего, испытывают гнев несколько иначе. Они чаще считают, что гнев неприятен не из-за какого-то личного оскорбления, а потому, что гнев представляет собой отсутствие гармонии между людьми. В этом случае гнев особенно неприятен, когда он мешает близким отношениям.

Важно понимать, что культуре можно научиться. Люди не рождаются с палочками для еды или хорошо играют в футбол только потому, что у них есть к этому генетическая предрасположенность. Они учатся преуспевать в этих видах деятельности, потому что родились в таких странах, как Аргентина, где игра в футбол является важной частью повседневной жизни, или в таких странах, как Тайвань, где палочки для еды являются основной посудой. Итак, как учатся такому культурному поведению? Оказывается, культурные навыки и знания усваиваются почти так же, как человек может научиться заниматься алгеброй или вязать. Они приобретаются посредством сочетания явного обучения и неявного обучения — путем наблюдения и копирования.

Обучение культуре может принимать разные формы. Все начинается с родителей и опекунов, потому что они оказывают основное влияние на маленьких детей. Воспитатели учат детей прямо и на собственном примере тому, как себя вести и как устроен мир. Они поощряют детей быть вежливыми, напоминая им, например, сказать «Спасибо». Они учат детей одеваться в соответствии с культурой. Они знакомят детей с религиозными верованиями и ритуалами, которые с ними связаны. Они даже учат детей думать и чувствовать! Взрослые мужчины, например, часто демонстрируют определенный набор эмоциональных выражений, таких как жесткость и отсутствие плача, что служит образцом мужественности для их детей. Вот почему мы видим разные способы выражения одних и тех же эмоций в разных частях мира.

В некоторых обществах считается уместным скрывать гнев. Вместо того, чтобы открыто выражать свои чувства, люди поджимают губы, хмурят брови и говорят мало. Однако в других культурах уместно выражать гнев. В этих местах люди чаще скалят зубы, хмурят брови, указывают или жестикулируют и кричат ​​(Matsumoto, Yoo, & Chung, 2010). Такие модели поведения усваиваются. Часто взрослые даже не осознают, что они, по сути, преподают психологию, потому что уроки проходят через наблюдательное обучение .

Давайте рассмотрим один пример вашего поведения, которому вы научились, и который может вас удивить. Все люди жестикулируют, когда говорят. Мы используем наши руки в плавных или прерывистых движениях — чтобы указать на что-то или изобразить действие в рассказе. Подумайте, как вы могли бы вскинуть руки и воскликнуть: «Понятия не имею!» или как вы можете сделать знак другу, что пора идти. Даже люди, слепые от рождения, используют жесты рук, когда говорят, так что в какой-то степени это универсальное поведение , что означает, что все люди делают это естественным образом. Однако социальные исследователи обнаружили, что культура влияет на то, как человек жестикулирует. Итальянцы, например, живут в обществе, полном жестов. На самом деле они используют около 250 из них (Poggi, 2002)! Некоторые из них легко понять, например, рука у живота, указывающая на голод. Однако с другими сложнее. Например, свести вместе большой и указательный пальцы и провести линию назад на уровне лица означает «идеально», а удар кулаком по голове означает «упрямый».

Помимо обучения через наблюдение, культуры также используют ритуалы  , чтобы учить людей тому, что важно. Например, молодым людям, которые хотят стать буддийскими монахами, часто приходится терпеть ритуалы, которые помогают им избавиться от чувства исключительности или превосходства — чувства, противоречащего буддийской доктрине. Для этого от них может потребоваться мыть ноги учителю, чистить туалеты или выполнять другую черную работу. Точно так же многие еврейские подростки проходят процесс бар  и  бат-мицва . Это торжественное чтение Священных Писаний, которое требует изучения иврита и, когда оно завершено, сигнализирует о том, что молодежь готова к полноценному участию в общественном богослужении.

Когда социальные психологи исследуют культуру, они стараются избегать оценочных суждений. Это известно как бесценное исследование и считается важным подходом к научной объективности. Но, хотя такая объективность и является целью, ее трудно достичь. Имея это в виду, антропологи пытались перенять чувство сочувствия к культурам, которые они изучают. Это привело к 9 0033 культурный релятивизм , принцип рассмотрения и оценки практики культуры с точки зрения этой культуры. Это тактичный и практичный способ избежать поспешных суждений. Возьмем, к примеру, обычную практику однополых друзей в Индии, которые ходят на публике, держась за руки: это обычное поведение и признак связи между двумя людьми. В Англии, напротив, держаться за руки в основном ограничивается романтически вовлеченными парами и часто предполагает сексуальные отношения. Это просто два разных способа понимания смысла держаться за руки. Тот, кто не принимает релятивистской точки зрения может возникнуть искушение считать свое собственное понимание такого поведения превосходным, а иностранную практику, возможно, аморальной.

Несмотря на то, что культурный релятивизм поощряет понимание культурных различий, он также может быть проблематичным. В самом крайнем случае он не оставляет места для критики других культур, даже если некоторые культурные обычаи ужасны или вредны. Многие практики на протяжении многих лет подвергались критике. Например, на Мадагаскаре  famahidana  похоронная традиция включает вынос тел из гробниц раз в семь лет, заворачивание их в ткань и танцы с ними. Некоторые люди считают эту практику неуважением к телу умершего человека. Другой пример можно увидеть в исторической индийской практике сати — сожжении вдов на погребальном костре их покойного мужа. Эта практика была запрещена британцами, когда они колонизировали Индию. Сегодня бушуют споры о ритуальном обрезании гениталий у детей в нескольких ближневосточных и африканских культурах. В меньшей степени такие же споры возникают вокруг обрезания мальчиков в западных больницах. При рассмотрении вредных культурных традиций использование культурного релятивизма в качестве предлога для уклонения от обсуждения может быть покровительственным вплоть до расизма. Предполагать, что люди из других культур недостаточно зрелы и ответственны, чтобы воспринимать критику со стороны, унизительно.

Позитивный культурный релятивизм — это вера в то, что мир был бы лучше, если бы каждый практиковал ту или иную форму межкультурного сочувствия и уважения. Этот подход предлагает потенциально важный вклад в теории культурного прогресса: чтобы лучше понять человеческое поведение, люди должны избегать принятия крайних взглядов, которые блокируют дискуссии об основных принципах морали или полезности культурных практик.

Мы живем в уникальный момент истории. Мы наблюдаем подъем глобальной культуры, в которой люди связаны и могут обмениваться идеями и информацией лучше, чем когда-либо прежде. Международные поездки и бизнес находятся на подъеме. Мгновенное общение и социальные сети создают сети контактов, которые в противном случае никогда бы не смогли установить связь. Образование расширяется, музыка и фильмы пересекают национальные границы, а современные технологии влияют на всех нас. В этом мире понимание того, что такое культура и как она возникает, может заложить основу для принятия различий и уважительного отношения к разногласиям. Наука социальная психология, наряду с другими науками, ориентированными на культуру, такими как антропология и социология, может помочь в понимании культурных процессов. Эти идеи, в свою очередь, могут быть использованы для повышения качества межкультурного диалога, сохранения культурных традиций и развития самосознания.

Авторство изображений

Рисунок 15.1: Файзал Риза MOHD RAF, https://goo.gl/G7cbZh, CC BY-NC 2.0, https://goo.gl/VnKlK8

Рисунок 15.2: https://goo.gl/SkXR07, CC0 Public Domain, https://goo.gl/m25gce

Рисунок 15.3: Portal de Copa, https://goo.gl/iEoW6X, CC BY 3.0, https://goo.gl/b58TcB

Рисунок 15. 4: Субхарнаб Маджумдар, http://goo.gl/0Ghfof, CC BY-2.0, http://goo.gl/T4qgSp

Каталожные номера

Динер, Э. и Оиси, С. (2000). Деньги и счастье: доход и субъективное благополучие в разных странах. В E. Diener & EM Suh (Eds), Культура и субъективное благополучие , Кембрдидж, Массачусетс: MIT Press.

Маркус, Х. (1977). Я-схемы и обработка информации о себе. Журнал личности и социальной психологии , 35, 63-78.

Маркус, Х. и Китияма, С. (1994). Культурное конструирование себя и эмоций: последствия для социального поведения. В С. Китияма и Х. Маркус (редакторы), Эмоции и культура: эмпирические исследования взаимного влияния . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.

Маркус, Х. и Китияма, С. (1991). Культура и я: значение для познания, эмоций и мотивации. Психологический обзор , 98, 224-253.

Маркус, Х., Рифф, К., Курхан, К. и Палмершайм, К. (2004). По их собственным словам: благополучие в среднем возрасте среди взрослых с высшим образованием и высшим образованием. В О.Г. Brim & C. Ryff (Eds), Насколько мы здоровы? Национальное исследование благополучия в среднем возрасте . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Мацумото, Д., Ю, С. Х., и Чанг, Дж. (2010). Выражение гнева в разных культурах. В М. Потегал, Г. Стеммлер, Г. и К. Спилбергер (ред.) Международный справочник по гневу (стр. 125-137). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer

Поджи, И. (2002). К алфавиту и лексикону жестов, взглядов и прикосновений . Виртуальный симпозиум по мультимодальности человеческого общения. Получено с http://www.semioticon.com/virtuals/multimodality/geyboui41.pdf

Триандис, ХК (2008). Автобиография: Почему культура повлияла на мою карьеру. Р. Левин, А. Родригес и Л. Железный, Л. (ред.). Путешествие в социальную психологию: оглядываясь назад, чтобы вдохновить будущее . (стр. 145-164). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Тейлор и Фрэнсис.

Триандис, ХК (1995). Индивидуализм и коллективизм . Боулдер, Колорадо: Westview Press.

Изучение не только «экзотического другого» — Ассоциация психологических наук — APS

На факультетах психологии по всей стране все больше психологов занимаются тем, что называется «культурной психологией». По мере того, как они раскрывают свой опыт и наблюдения, раскрывают свои теории и методы и раскрывают свои зачастую неожиданные результаты, вокруг них собирается атмосфера тайны. Кто эти люди? Что такое культура? Какое отношение это имеет к психологии? Почему я должен волноваться? Как я могу присоединиться?

Чтобы ответить на эти вопросы, несколько культурных психологов объяснили, кто они, что они делают, как они это делают, почему это важно и что нужно для успеха.

Что такое культурная психология?
Культурная психология — это междисциплинарная область, объединяющая психологов, антропологов, лингвистов и философов для общего занятия: изучение того, как культурные значения, практики и институты влияют и отражают психологию отдельных людей. Это не отдельная область психологии, и большинство психологов-культурологов хотели бы, чтобы она оставалась такой. Вместо того, чтобы выделять его как отдельную область, культурные психологи хотят извлечь выгоду из широты знаний своих различных практиков и оказать более широкое влияние на все области психологии и социальных наук.

Культурная психология отличается от других направлений не только организационно, но и философски. В отличие от психологов, склонных предполагать, что их выводы и теории универсальны, пока не доказано обратное, культурные психологи склонны предполагать, что их выводы и теории культурно изменчивы.

«Это не означает, что культурные психологи не заинтересованы в открытии психологических универсалий», — объяснила научный сотрудник APS Хейзел Роуз Маркус, социальный психолог из Стэнфордского университета. «Иначе. Мы предполагаем, что культурное формирование психологических процессов — это именно то, что является универсальным для всех людей. Однако, чтобы обнаружить эти универсалии, мы должны проверить наши теории на других популяциях. Мы также должны исследовать детали, которые мы находим, и то, что они говорят нам об основных психологических процессах».

Стивен Хейн, социальный психолог из Университета Британской Колумбии, согласен с тем, что путь к базовой психологической теории может быть вымощен культурными различиями.

«Культурные различия могут быть информативными для основных психологических теорий так же, как черепно-мозговые травмы — для нейронауки. Тот факт, что Финеас Гейдж потерял способность планировать будущее, когда он потерял большую часть медиальной префронтальной коры, был чрезвычайно информативен для понимания того, как здоровые умы способны предсказывать будущие события. Точно так же знание того, что определенные группы проявляют или не проявляют одни и те же тенденции в различных социальных и культурных условиях, очень информативно для понимания того, как работает разум».

К настоящему времени усилия культурных психологов выявили множество интригующих, часто противоречивых культурных различий в психологических процессах, включая стили рассуждений, мотивацию, восприятие времени, пространства и цвета, стили отношений и эмоциональный опыт, регуляцию и выражение. .

Природа культуры
Наличие культурных различий и области, называемой культурной психологией, вызывает вопросы: что такое культура? И какое это имеет отношение к вам и вашей психике?

Культура — это гораздо больше, чем еда, фестивали и костюмы. Это набор идей, которые координируют действия и создают смыслы группы людей. Чаще всего эти идеи являются неявными и автоматическими, они направляют наши действия, структурируют наши институты и в целом проникают в повседневные дела нашей жизни. Когда люди взаимодействуют с культурными практиками, артефактами и институтами, их мысли, чувства и поведение начинают отражать культурные ценности и убеждения.

Но это только полдела. Культура формирует индивидуальные умы и поведение так же, как умы и поведение формируют культуру. В результате «люди являются активными культурными агентами, а не пассивными получателями культурных влияний», — сказал социальный психолог Чи-Юэ Чиу из Иллинойского университета. «Они создают, применяют, воспроизводят, трансформируют и передают свои культурные привычки в своих повседневных социальных взаимодействиях».

Одним из следствий циклических трансакционных отношений между культурами и психикой является то, что культура не является независимой переменной. Культура может предсказывать, но она не «причиняет». Второй вывод заключается в том, что ни культуры, ни психологии не существуют независимо друг от друга. Без человека не существует культуры, а без культуры не существует человека. Действительно, теоретики все чаще утверждают, что то, что отличает людей от других видов, — это наша способность производить и увековечивать культуры.

Язык и методы господствующей психологической науки в первую очередь связаны с линейными причинно-следственными отношениями между отдельными сущностями. Таким образом, культурные психологи должны создавать новые термины и модели для описания процессов, с помощью которых культуры и психика «составляют друг друга». Текущие термины включают взаимную конституцию, взаимное влияние и взаимную взаимозависимость.

Психолог развития Джоан Миллер из Университета Новой школы отмечает, что нейробиологи сталкиваются с аналогичной проблемой при описании взаимосвязи между биологией и разумом. «Точно так же, как проблематично рассматривать биологические и психологические процессы как дискретные и раздельные, так же проблематично понимать ментальные события как происходящие независимо от культурного опыта», — сказал Миллер.

Однако после когнитивной революции и развития методов нейробиологии психологи все чаще рассматривают биологию как причину поведения и называют мозг вместилищем разума. Однако если мы серьезно отнесемся к утверждению, что люди являются одновременно и биологическими, и культурными существами, то имеет смысл предположить, что источники разума можно найти как в голове, так и в мире. Соответственно, Маркус выступает за то, чтобы психологи «сканировали социокультурную среду в поисках источников структуры поведения, точно так же, как мы в настоящее время сканируем мозг в поисках этих источников».

The Exotic Other
Одной из веских причин для интереса к культурной психологии является эмпирическое свидетельство того, что многие психологические процессы, когда-то считавшиеся универсальными, вместо этого кажутся культурно изменчивыми. Другим является растущее количество эмпирических свидетельств роли культуры в эволюции и развитии человека.

Третья причина просто в том, что мир становится меньше.

«Темпы глобализации стремительно растут», — заметил культурный антрополог Рик Шведер из Чикагского университета. «Поскольку мир глобализируется, нам придется договориться об основных правилах производства и распространения культурных практик и верований. Будет огромная ниша для культурных психологов, которые понимают, что такое культура и что она делает».

Четвертая причина заключается в том, что так же, как мир за пределами наших лабораторий становится меньше, миры внутри наших лекционных залов становятся больше. Пятьдесят лет назад разнообразие в высшем образовании варьировалось от твида до габардина. По мере изменения иммиграционных законов и расширения доступа к высшему образованию студенческие сообщества, которым психологи предлагают свои знания, изменились с белоснежных на разноцветные. Психология, которую производят европейско-американские исследователи, все чаще не резонирует с опытом этих мультикультурных потребителей.

Хорошая новость для психологов, которые хотят заниматься культурной психологией, заключается в следующем: вы уже занимаетесь этим.

«Мейнстримная психология — это на самом деле культурная психология, имеющая дело с очень специфическим культурным контекстом», — сказала социальный психолог Вирджиния Кван из Принстонского университета. Этот конкретный культурный контекст представляет собой средний класс, получивших высшее образование, преимущественно протестантскую европейско-американскую среду, из которой родом подавляющее большинство психологических исследователей и участников исследований.

Джеффри Санчес-Беркс, социальный психолог из бизнес-школы Мичиганского университета, подчеркнул, насколько странной является эта группа.

«Люди часто описывают культурные различия с точки зрения экзотических других, но редко говорят о том, почему американцы такие, какие они есть. Но в моем исследовании, сравнивающем американские стили отношений со стилями восточноазиатских и латиноамериканских культур, именно американцы являются аномалией. Поэтому я фактически переключил свое исследование на американскую культуру».

Студенты колледжей, с которыми проводится большая часть психологических исследований, также представляют собой странную группу. Даже среди американцев только 24% лиц старше 25 лет имеют высшее образование.

Социальный психолог Фатхали Могхаддам из Джорджтаунского университета предположил, что нестуденты могут выявить более поразительные культурные различия, чем чисто академические группы, хотя многие исследования уже зафиксировали культурные различия среди студентов колледжей.

«Если вы посмотрите на детали жизни в современных университетах в разных культурах, они очень похожи друг на друга и сильно отличаются от жизни за пределами университетов. Например, студенты университетов в Стамбуле читают, слушают и носят многое из того же, что и студенты университетов в Вашингтоне, округ Колумбия. Однако жизнь этих студентов в Стамбуле сильно отличается от жизни людей в деревнях на западе Турции, точно так же, как жизнь студентов университетов в крупных американских городах сильно отличается от жизни людей в других американских контекстах».

О, места, куда вы отправитесь!
Взгляд на обязательства вашей собственной культуры, а также понимание обязательств другой требуют одного и того же первого шага: уйти. Погрузитесь в повседневную жизнь в другой культуре. Только через противопоставление культурных систем становятся очевидными принципы их действия.

Культурные психологи расходятся во мнениях о том, насколько глубоким должно быть культурное погружение, прежде чем оно наделит своей мудростью. Психолог-антрополог Алан Фиске из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе часто рекомендует длительные полевые исследования, изобилующие изучением языка и наблюдением за участниками.

«Не интервью, не видеосъемка, а подлинное включенное наблюдение [является ключом]», — сказал Фиске. «Культура состоит в основном из практик, навыков и мотивов, чье когнитивное представление в первую очередь является процедурным, а не явным семантическим знанием. Мы узнаем о культурах друг друга, участвуя в них, а не спрашивая о них».

Психологам часто приходится довольствоваться далеко не идеальным погружением, потому что психологическая подготовка часто не включает времени для такой полевой работы. Многие черпают первоначальные идеи из своего собственного культурного опыта, а затем дополняют эти идеи, читая тексты по антропологии, истории и социологии. Санчес-Беркс, например, рекомендует читать Вебера и де Токвиля, чтобы понять европейско-американскую культуру.

Психологи также могут с большей пользой использовать короткие поездки, которые позволяет их дисциплина. «Не путешествуйте как турист», — советует социальный психолог Шина Айенгар из Высшей школы бизнеса Колумбийского университета. «Путешествуйте так, чтобы вы могли жить как местные жители. Держитесь подальше от модных отелей, которые в основном одинаковы, куда бы вы ни пошли. Если можешь, постарайся оставаться в домах людей».

Другой подход к изучению культурной психологии заключается в том, чтобы полагаться на опыт других. «Кто-то в команде, по крайней мере в самом начале, должен быть коренным», — сказал социальный психолог и научный сотрудник APS Ричард Нисбетт из Мичиганского университета. «В идеале, кто-то в команде достаточно хорошо знает обе культуры, но иногда достаточно иметь одного человека, который знает одну культуру, и одного, который знает другую».

При рассмотрении возможных культурных групп для исследования начинающим культурным психологам не нужно беспокоиться о том, чтобы посягнуть на территорию других исследователей. «Большая часть незападного мира созрела для выбора», — сказал Хайне. В Соединенных Штатах также есть много малоизученных популяций. Например, Ин-и Хонг, социальный психолог из Университета Иллинойса, хотела бы, чтобы больше исследований бикультурного, мультикультурного и многорасового населения.

«Эти группы людей часто игнорировались в предыдущих исследованиях, потому что они считались недостаточно «чистыми», чтобы представлять одну культуру», — сказал Хонг. «Однако они, возможно, являются самым быстрорастущим населением во многих местах из-за повышенной мобильности и миграции. Изучая этих людей, мы сможем лучше понять, как культура динамически влияет на психологию людей и как люди договариваются о своей культурной идентичности».

Места, куда нельзя ходить!
В то время как культурным психологам может быть легче путешествовать по миру в поисках глубоких психологических идей, чем их обычным коллегам, им также может быть труднее подниматься по академической иерархии.

«Самым большим препятствием для проведения культурных исследований, — сказал Могхаддам, — является культура академической психологии «опубликуй или умри». Теоретически обоснованное, приемлемое с культурной точки зрения и точно отлаженное исследование с выборками как минимум из двух популяций требует много времени. Когда вы проводите такого рода исследования, очень сложно напечатать количество статей, необходимое для выживания в системе».

Даже стипендиат и учредитель APS Гарри Триандис, один из отцов-основателей кросс-культурной психологии, не занимался культурными исследованиями до тех пор, пока не получил комфортную должность.

«Когда я только начинал свою карьеру, я сосредоточил свои исследования на отношении и изменении отношения, — сказал Триандис. «Вот как меня повысили. Сначала я стал профессором, а потом стал кросс-культурным психологом».

Гейне перечислил некоторые логистические барьеры, с которыми сталкиваются культурные психологи при проведении своих исследований. «После того, как вы изучите культурные системы и языки, с которыми хотите работать, разработаете теорию и сформулируете гипотезы, вам нужно получить образцы обеих культур», — сказал он. «Если у вас нет сотрудника, который полностью привержен проекту, может быть трудно найти кого-то, кто поможет вам собрать данные. … Также может быть трудно найти сотрудника с необходимыми вам возможностями.

«Что касается участников [студентов], вы должны иметь в виду, что школьные триместры приходятся на разное время года в разных странах, что может привести к значительным задержкам в получении данных из двух выборок и дальнейшим задержкам в выполнении. любые последующие исследования. Если участники не являются студентами или если в университете нет предметного пула (как это часто бывает за пределами Северной Америки), неблагоприятный обменный курс может сделать обучение очень дорогим. Существуют также значительные затраты и проблемы с созданием материалов, подходящих для другой культуры, их переводом и любыми открытыми данными, которые вы собираете, а также с обучением экспериментаторов».

Преодолев эти препятствия и сделав захватывающие открытия, многие культурные психологи по-прежнему сталкиваются с тем фактом, что культурная психология остается несколько маргинальной дисциплиной.

«Культурная психология, как правило, рассматривается как несущественная с точки зрения найма, разработки учебных программ и других основных аспектов дисциплины», — сказал Миллер. «Ему посвящена отдельная сводная глава в справочниках или текстах, но в остальном его иногда упускают из виду как решающую силу в понимании основных психологических процессов».

Несмотря на эти логистические и профессиональные препятствия, все больше психологов занимаются культурной психологией. Для них его опасности перевешиваются его мощными привлекательными свойствами, такими как содействие психологическому функционированию, знакомство с идеями из других социальных наук, общение с международными коллегами и наличие хорошего повода для длительных путешествий.

Возможно, социальный психолог Майкл Бонд из Китайского университета Гонконга лучше всего резюмировал привлекательность и, вероятно, будущее культурной психологии: «Культурные исследования содержат достаточно интеллектуальных интриг, чтобы занять академическую жизнь», — сказал он. «Мне никогда не бывает скучно, но я постоянно напрягаюсь».

Примечание автора. Я хотел бы поблагодарить Сьюзен Т. Фиске за ее вклад в исследование для этой статьи.

Позитивная психология, культура и процессы личных отношений | Позитивная психология любви

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПозитивная психология любвиПсихология развитияСоциальная психологияКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПозитивная психология любвиПсихология развитияСоциальная психологияКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

• Иконка Цитировать Цитировать

• Разрешения

• Делиться
  • Твиттер
  • Подробнее

Cite

Гейнс, Стэнли О. и Сара Кетай,

‘Позитивная психология, культура и процессы личных отношений’

,

в M. Hojjat и Duncan Cramer (Eds)

,

Позитивная психология любви

, серия в позитивной психологии

(

2013 2013. ;

Online Edn,

Oxford Academic

, 26 сентября 2013 г.

), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199791064.003.0016,

. Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПозитивная психология любвиПсихология развитияСоциальная психологияКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПозитивная психология любвиПсихология развитияСоциальная психологияКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Advanced Search

Abstract

В настоящей главе авторы исследуют связи между культурой и процессами личных отношений с точки зрения позитивной психологии. Используя модель саморасширения А. Арона и Э. Н. Арона (1986) в качестве отправной точки, авторы рассматривают влияние культуры в форме культурных ценностей (особенно коллективизма) и в форме самоинтерпретаций (особенно отношений и отношений). взаимозависимая самоинтерпретация), на включении другого в себя. После этого авторы обсуждают включение сообщества в себя как особенно актуальную альтернативу включению других в себя, а также потенциальные приложения Арона и модели саморасширения Арона к изучению процессов межкультурных и внутрикультурных отношений, а также как значение для исследований Rusbult (1983) инвестиционная модель.

Ключевые слова: Культурные ценности, инвестиционная модель, личные отношения, позитивная психология, самоинтерпретация, модель саморасширения

Предмет

Психология развитияСоциальная психология

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Нажмите Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Вход через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи, в которой выполнен вход, и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т.