Юнг интроверт и экстраверт: Интроверсия — Экстраверсия по Юнгу

Интроверсия — Экстраверсия по Юнгу

Четкое описание, что такое экстраверт (экстраверсия) и интроверт (интроверсия) у Карла Юнга отсутствует. Карл Юнг писал об этом скорее как поэт — образами и метафорами, не сводимыми к четким формулировкам и критериям, в связи с чем в работах разных авторов существуют разные толкования того, что имел в виду Карл Густав Юнг.

Согласно одному из толкований, основным критерием, различающим экстравертов и интровертов Юнг ставит направление движения либидо. Согласно К.Юнгу, экстраверсия проявляется в направленности либидо (жизненной энергии) человека на внешний мир, в том, что экстраверт предпочитает социальные и практические аспекты жизни, операции с реальными внешними объектами, а интроверт предпочитает погружения в мир воображения и размышлений. Экстраверт направлен на растрачивание собственной энергии, движение её по направлению к окружающим объектам, интроверт — на накопление, движение энергии во внутренний мир.

Экстраверт по Юнгу — это тип личности (или поведения), который ориентирован в своих проявлениях вовне, на окружающих.

Для экстравертов характерно поведение, при котором человек стремится к общению с людьми, вниманию со стороны окружающих, участию в публичных выступлениях, участию в многолюдных мероприятиях и вечеринках.

Экстраверты «заряжаются» энергией от внешнего мира — от действий, людей, мест и вещей. Они — расточители энергии. Длительные периоды бездействия, внутреннего созерцания, или одиночества, или общения только с одним человеком лишают их ощущения смысла жизни. Тем не менее экстравертам необходимо дополнять время, которое они проводят в действии, интервалами просто бытия, иначе они потеряются в круговерти лихорадочной деятельности. Экстраверты могут многое предложить нашему обществу: они легко самовыражаются, сконцентрированы на результатах, обожают толпу и действие.

Экстраверты подобны солнечным батареям. Для них состояние одиночества или нахождение внутри подобно пребыванию под тяжелыми, плотными облаками. Солнечным батареям для подзарядки нужно солнце — экстравертам для этого нужно быть на людях.

Экстраверт может быть превосходным тамадой, организатором (часто на общественных началах), чиновником, управляющим людьми, артистом или конферансье.

С течением времени Юнг существенно пересмотрел взгляды на экстраверсию-интроверсию. Во-первых, он выделил ряд самостоятельных факторов (психологических функций), которые он ранее включал в состав экстраверсии-интроверсии: мышление, чувство (переживание), ощущение, интуиция. Во-вторых, начиная со своей программной работы «Психологические типы» (1920) он говорил не об экстравертах и интровертах, а об экстраверсии или интроверсии доминантной функции. То есть он писал, что в психике индивида человека может доминировать одна из функций — экстравертированное или интровертированное мышление, чувство, ощущение, интуиция, при этом в психике находилось место и для других функций, которые играли вспомогательную роль или вытеснялись в бессознательное.

Далее — достоверные ссылки из некоторых работ Карла Юнга.

«Психологическая теория типов»

«Моя профессия уже давно заставила меня принимать в расчет своеобразие индивидов, а то особое обстоятельство, что в течение многих лет — я не знаю скольких — я должен был лечить супругов и делать мужчину и женщину взаимоприемлемыми, еще больше подчеркивает необходимость установить определенные средние истины. Сколько раз мне приходилось говорить: «Видите ли, ваша жена — очень активная натура и от нее действительно нельзя ожидать, чтобы все ее существование заключалось лишь в домашнем хозяйстве». Это уже является типизацией, и этим выражена своего рода статистическая истина. Существуют активные и пассивные натуры. Однако эта прописная истина меня не удовлетворяла. Следующая моя попытка состояла в предположении, что существует нечто вроде задумывающихся и незадумывающихся натур, ибо я видел, что многие натуры, кажущиеся на первый взгляд пассивными, на самом деле не столько пассивны, сколько предусмотрительны. Они сначала обдумывают ситуацию — потом действуют, а так как для них это обычный образ действия, то они упускают случаи, где необходимо непосредственное действие без раздумий, и, таким образом, складывается мнение об их пассивности. Незадумывающимися всегда казались мне те, кто без раздумий прыгает обеими ногами в ситуацию, чтобы потом уж только сообразить, что они, похоже, угодили в болото.

Таким образом, их, пожалуй, можно было бы охарактеризовать как незадумывающихся, что надлежащим образом проявлялось в активности; предусмотрительность же других в ряде случаев является в конечном счете весьма важной активностью и весьма ответственным действием в сравнении с необдуманной мимолетной вспышкой одной лишь деловитости. Однако очень скоро я обнаружил, что нерешительность отнюдь не всегда вызывается предусмотрительностью, а, скорее, действие не всегда необдуманно. Нерешительность первого столь же часто основывается на свойственной ему боязливости или, по крайней мере, на чем-то вроде обычного отступления перед слишком сложной задачей, а непосредственная активность второго часто обусловливается большим доверием к объекту, чем к себе. Это наблюдение побуждает меня сформулировать типизацию следующим образом: существует целый класс людей, которые в момент реакции на данную ситуацию как бы отстраняются, тихо говоря «нет», и только вслед за этим реагируют, и существуют люди, принадлежащие к другому классу, которые в такой же ситуации реагируют непосредственно, пребывая, по-видимому, в полной уверенности, что их поступок, несомненно, правильный. То есть первый класс характеризуется некоторым негативным отношением к объекту, последний — скорее позитивным. Как известно, первый класс соответствует интровертной, а последний — экстравертной установке».

«Психологическая типология»

Экстраверсия характеризуется интересом к внешнему объекту, отзывчивостью и готовностью воспринимать внешние события, желанием влиять и оказываться под влиянием событий, потребностью вступать во взаимодействие с внешним миром, способностью выносить суматоху и шум любого рода, а в действительности находить в этом удовольствие, способностью удерживать постоянное внимание к окружающему миру, заводить много друзей и знакомых без особого, впрочем, разбора и в конечном итоге присутствием ощущения огромной важности быть рядом с кем-то избранным, а следовательно, сильной склонностью демонстрировать самого себя. Соответственно, жизненная философия экстраверта и его этика несут в себе, как правило, высококоллективистскую природу (начало) с сильной склонностью к альтруизму.

Его совесть в значительной степени зависит от общественного мнения. Моральные опасения появляются главным образом тогда, когда «другие люди знают». Религиозные убеждения такого человека определяются, так сказать, большинством голосов.

Действительный субъект, экстраверт как субъективное существо, является — насколько это возможно — погруженным в темноту. Он прячет свое субъективное начало от самого себя под покровом бессознательного. Нежелание подчинять свои собственные мотивы и побуждения критическому осмыслению выражено очень явственно. У него нет секретов, он не может хранить их долго, поскольку всем делится с другими. Если же нечто не могущее быть упомянутым коснется его, такой человек предпочтет это забыть. Избегается все, от чего может потускнеть парад оптимизма и позитивизма. О чем бы он ни думал, чего ни делал или ни намеревался сделать, подается убедительно и тепло.

Психическая жизнь данного личностного типа разыгрывается, так сказать, за пределами его самого, в окружающей среде. Он живет в других и через других — любые размышления о себе приводят его в содрогание. Прячущиеся там опасности лучше всего преодолеваются шумом. Если у него и имеется «комплекс», он находит прибежище в социальном кружении, суматохе и позволяет по нескольку раз на дню быть уверяемым, что все в порядке. В том случае, если он не слишком вмешивается в чужие дела, не слишком напорист и не слишком поверхностен, он может быть ярко выраженным полезным членом любой общины.

В этой короткой статье я вынужден довольствоваться беглым очерком. Я просто намерен дать читателю некоторую идею того, что собой представляет экстраверсия, нечто, что он может привести в соответствие со своим собственным знанием о человеческой природе. Я сознательно начал с описания экстраверсии, поскольку данная установка знакома каждому, — экстраверт не только живет в этой установке, но и всячески демонстрирует ее перед своими товарищами из принципа. Кроме того, такая установка согласуется с определенными общепризнанными идеалами и моральными устоями.

Интроверсия, с другой стороны, направленная не на объект, а на субъекта и не ориентированная объектом, поддается наблюдению не так легко. Интроверт не столь доступен, он как бы находится в постоянном отступлении перед объектом, пасует перед ним. Он держится в отдалении от внешних событий, не вступая во взаимосвязь с ними, и проявляет отчетливое негативное отношение к обществу, как только оказывается среди изрядного количества людей. В больших компаниях он чувствует себя одиноким и потерянным. Чем гуще толпа, тем сильнее нарастает его сопротивление. По крайней мере, он не «с ней» и не испытывает любви к сборищам энтузиастов. Его нельзя отнести к разряду общительного человека. То, что он делает, он делает своим собственным образом, загораживаясь от влияний со стороны. Такой человек имеет обыкновение выглядеть неловким, неуклюжим, зачастую нарочито сдержанным, и так уж водится, что либо по причине некоторой бесцеремонности манеры, или же из-за своей мрачной недоступности, или чего-либо совершенного некстати он невольно наносит людям обиду.

Свои лучшие качества он приберегает для самого себя и вообще делает все возможное, чтобы умолчать о них. Он легко делается недоверчивым, своевольным, часто страдает от неполноценности своих чувств и по этой причине является также завистливым. Его способность постигать объект осуществляется не благодаря страху, а по причине того, что объект кажется ему негативным, требующим к себе внимания, непреодолимым или даже угрожающим. Поэтому он подозревает всех во «всех смертных грехах», все время боится оказаться в дураках, так что обычно оказывается очень обидчивым и раздражительным. Он окружает себя колючей проволокой затруднений настолько плотно и непроницаемо, что в конце концов сам же предпочитает делать что-то, чем отсиживаться внутри. Он противостоит миру тщательно разработанной оборонительной системой, составленной из скрупулезности, педантичности, умеренности и бережливости, предусмотрительности, «высокогубой» правильности и честности, болезненной совестливости, вежливости и открытого недоверия. В его картине мира мало розовых красок, поскольку он сверхкритичен и в любом супе обнаружит волос. В обычных условиях он пессимистичен и обеспокоен, потому что мир и человеческие существа не добры ни на йоту и стремятся сокрушить его, так что он никогда не чувствует себя принятым и обласканным ими. Но и он сам также не приемлет этого мира, во всяком случае не до конца, не вполне, поскольку вначале все должно быть им осмыслено и обсуждено согласно собственным критическим стандартам. В конечном итоге принимаются только те вещи, из которых, по различным субъективным причинам, он может извлечь собственную выгоду.

Для него любые размышления и раздумья о самом себе — сущее удовольствие. Его собственный мир — безопасная гавань, заботливо опекаемый и огороженный сад, закрытый для публики и спрятанный от любопытных глаз. Лучшим является своя собственная компания. В своем мире он чувствует себя как дома, и любые изменения в нем производит только он сам. Его лучшая работа совершается с привлечением своих собственных возможностей, по собственной инициативе и собственным путем. Если он и преуспевает после длительной и изнурительной борьбы по усвоению чего-либо чуждого ему, то способен добиться прекрасных результатов. Толпа, большинство взглядов и мнений, общественная молва, общий энтузиазм никогда не убедят его ни в чем, а, скорее, заставят укрыться еще глубже в своей скорлупе.

Его взаимоотношения с другими людьми делаются теплее только в условиях гарантированной безопасности, когда он может отложить в сторону свое защитное недоверие. Поскольку такое происходит с ним нечасто, то соответственно число его друзей и знакомых очень ограничено. Так что психическая жизнь данного типа целиком разыгрывается внутри. И если там и возникают трудности и конфликты, то все двери и окна оказываются плотно закрытыми. Интроверт замыкается в себе вместе со своими комплексами, пока не заканчивает в полной изоляции.

Несмотря на все эти особенности, интроверт ни в коем случае не является социальной потерей. Его уход в себя не представляет окончательного самоотречения от мира, но являет поиск успокоения, в котором уединение дает ему возможность сделать свой вклад в жизнь сообщества. Данный тип личности оказывается жертвой многочисленных недоразумений — не из-за несправедливости, а потому что он сам вызывает их. Он не может быть также свободен от обвинений в получении тайного удовольствия от мистификации, ведь подобное недоразумение приносит ему определенное удовлетворение, поскольку подтверждает его пессимистическую точку зрения. Из всего этого нетрудно понять, почему его обвиняют в холодности, гордыне, упрямстве, эгоизме, самодовольстве и тщеславии, капризности и почему его постоянно увещевают, что преданность общественным интересам, общительность, невозмутимая изысканность и самоотверженное доверие могущественной власти являются истинными добродетелями и свидетельствуют о здоровой и энергичной жизни.

Интроверт вполне достаточно понимает и признает существование вышеназванных добродетелей и допускает, что где-то, возможно, — только не в кругу его знакомых — и существуют прекрасные одухотворенные люди, которые наслаждаются неразбавленным обладанием этими идеальными качествами. Но самокритика и осознание своих собственных мотивов довольно быстро выводят его из заблуждения относительно его способности к таким добродетелям, а недоверчивый острый взгляд, обостренный беспокойством, позволяет ему постоянно обнаруживать у своих сотоварищей и сограждан ослиные уши, торчащие из-под львиной гривы. И мир, и люди являются для него возмутителями спокойствия и источником опасности, не доставляя ему соответствующего стандарта, по которому он мог бы в конечном итоге ориентироваться. Единственно, что является для него неоспоримо верным, — это его субъективный мир, который — как иногда, в моменты социальных галлюцинаций ему представляется, — является объективным. Таких людей весьма легко было бы обвинить в наихудшем виде субъективизма и в нездоровом индивидуализме, пребывай мы вне всяких сомнений по поводу существования только одного объективного мира. Но такая правда, если она и существует, аксиомой не является — это всего-навсего половина правды, другая же ее половина состоит в том, что мир также пребывает и в том виде, в каком он видится людям, и в конечном счете индивиду. Никакого мира попросту не существует и вовсе без проницательного, узнающего о нем субъекта. Последнее, сколь бы малым и незаметным оно ни представлялось, всегда является другим устоем, поддерживающим весь мост феноменального мира. Влечение к субъекту поэтому обладает той же самой валидностью, что и влечение к так называемому объективному миру, поскольку мир этот базируется на самой психической реальности. Но одновременно это и реальность со своими собственными специфическими законами, не относящимися по своей природе к производным, вторичным.

Две установки, экстраверсия и интроверсия, являются противоположными формами, которые дали знать о себе не в меньшей степени и в истории человеческой мысли. Проблемы, поднятые ими, были в значительной степени предвидены Фридрихом Шиллером и лежат в основе его Писем об эстетическом воспитании. Но так как понятие бессознательного было ему еще не известно, то Шиллер не смог добиться удовлетворительного решения. Но, кроме того, и философы, оснащенные гораздо лучше в плане более глубокого продвижения в данном вопросе, не пожелали подчинить свою мыслительную функцию основательной психологической критике и поэтому остались в стороне от подобных дискуссий. Должно быть, однако, ясно, что внутренняя полярность такой установки оказывает очень сильное влияние на собственную точку зрения философа.

Для экстраверта объект интересен и привлекателен априори, так же как субъект или психическая реальность для интроверта. Поэтому мы могли бы использовать выражение «нуминальный акцент» для данного факта, под которым я подразумеваю то, что для экстраверта качество положительного смысла, важности и ценности закреплено прежде всего за объектом, так что объект играет господствующую, определяющую и решающую роль во всех психических процессах с самого начала, точно так же как это делает субъект для интроверта.

Подробнее См.→

«Психологические типы»

В моей практической врачебной практике с нервнобольными я уже давно за­метил, что помимо многих индивидуальных различий человеческой психики су­ществует также типическое развитие, и прежде всего два резко различных типа, названных мной типом интроверсии и типом экстраверсии.

Каждый человек обладает обоими механизмами, экстраверсией и интроверсией, и только относительный перевес того или друго­го определяет тип. Несмотря на различие формулиро­вок, всегда замечается общее в основном понимании, а именно движение инте­реса по направлению к объекту в одном случае и движение интереса от объекта к субъекту и к его собственным психическим процессам в другом случае. В пер­вом случае объект действует на тенденции субъекта как магнит, он притягивает их и в значительной мере обусловливает субъект; он даже настолько отчуждает субъект от него самого, так изменяет его качества в смысле приравнения к объ­екту, что можно подумать, будто объект имеет большее и в конечном счете реша­ющее значение для субъекта, будто полное подчинение субъекта объекту являет­ся в известной мере абсолютным предопределением и особым смыслом жизни судьбы. Во втором случае, наоборот, субъект является и остается центром всех интересов. Можно сказать, что получается впечатление, будто вся жизненная энергия направлена в сторону субъекта и поэтому всегда препятствует тому, что­бы объект приобрел какое бы то ни было влияние на субъект. Кажется, будто энергия уходит от объекта, будто субъект есть магнит, который хочет притянуть к себе объект.

Наиболее обще интровертированную точку зрения можно было бы обозначить как такую, которая при всех обстоятельствах стара­ется личность и субъективное психологическое явление поставить выше объек­та и объективного явления или по крайней мере утвердить их по отношению к объекту. Эта установка придает поэтому большую ценность субъекту, чем объек­ту. Соответственно этому объект всегда находится на более низком уровне ценности, он имеет второстепенное значение, он иногда является только внешним объективным знаком субъективного содержания, как бы воплощением идеи, причем, однако, существенным является именно идея; либо же он является предметом эмоции, причем, однако, самое главное — это эмоциональное пере­живание, а не объект в его реальной индивидуальности. Экстравертированная точка зрения, наоборот, ставит субъект ниже объекта, причем объекту принадле­жит преобладающая ценность. Субъект пользуется всегда второстепенным зна­чением, субъективное явление кажется иногда только мешающим и ненужным придатком к объективно происходящему. Ясно, что психология, исходящая из этих противоположных точек зрения, должна распасться на две совершенно раз­личные ориентировки. Одна рассматривает все под углом зрения своего понима­ния, а другая — под углом зрения объективно происходящего.

Эти противоположные установки являются прежде всего только противопо­ложными механизмами: диастолическое движение по направлению к объекту и восприятие объекта, систолическое концентрирование и отделение энергии от воспринятого объекта. Каждый человек обладает обоими механизмами, как вы­ражением своего природного жизненного ритма, который Гёте, конечно, не слу­чайно обозначил физиологическими понятиями, характеризующими деятель­ность сердца. Ритмическая смена обеих форм психической деятельности долж­ны была бы соответствовать нормальному течению жизни. Сложные внешние условия, при которых мы живем, и, быть может, еще более сложные условия нашего индивидуального психического предрасположения редко, однако, до­пускают совершенно не нарушенное течение психической деятельности. Внешние обстоятельства и внутреннее предрасположение очень часто благо­приятствуют одному механизму и ограничивают и ставят препятствия друго­му. Отсюда естественно происходит перевес одного механизма. Если это со­стояние каким-нибудь образом становится хроническим, то вследствие этого и возникает тип, т. е. привычная установка, в которой один механизм постоянно господствует, не будучи в состоянии, конечно, полностью подавить другой, так как он необходимо принадлежит к психической деятельности жизни. Поэтому никогда не может существовать чистый тип в том смысле, что он полностью вла­деет одним механизмом при полной атрофии другого. Типическая установка все­гда означает только относительный перевес одного механизма.

Экстраверты и интроверты по теории К.Г. Юнга

Для того чтобы лучше понять суть соционики, иногда может оказаться полезным обратиться к ее истокам — теории швейцарского психиатра Карла Густава Юнга.

В этой статье я познакомлю Вас с записями, которые делала в процессе чтения книги К. Г.Юнга «Психологические типы» по признакам «экстраверсия – интроверсия».

Это может помочь Вам немного подробнее изучить признаки «экстраверсия-интроверсия» и рассмотреть их применительно к себе.

Навыки общения у экстравертов и интровертов

По моим наблюдениям, интроверты более склонны к замкнутости, чем экстраверты, но не по причине того, что они не умеют общаться. Интроверсия заставляет человека погружаться на большую глубину (мыслей, чувств и переживаний). Интроверту требуется больше времени, чтобы обработать информацию, которая поступает извне. Именно для этого интроверт периодически уходит в себя.

Однако тут существует один подводный камень. Дело в том, что чем больше человек занимается чем-либо, тем больше он обычно приобретает в этом навыков. Если интровертированный человек постоянно мало общается, не проявляет инициативы, избегает активного участия в решении конфликтов и предпочитает не брать на себя ответственность, то его коммуникативные способности будут действительно снижены независимо от того, этик он или логик.

Однако вернемся к Юнгу. Итак, Юнг считал, что интроверт:

• Заботится о том, как оградить себя от чрезмерной власти объекта. Уводит либидо от объекта.

• Ему свойственна замкнутость, пугливость. Его труднее «распознать».

• Самые важные решения интроверт принимает на основе субъективных (собственных) воззрений.

• Параллельно с опорой на объективные данные у него возникает еще один процесс мышления – субъективный. Причем этого процесса невозможно избежать. Он вмешивается в процесс мышления интроверта и отрывает его от конкретных данных. Проще говоря, когда интроверт направляет свое внимание на объекты внешнего мира, то у него возникает собственное отношение (мнение, чувства) к этому объекту, и это чувство очень сильно отвлекает его от объекта как такового, он углубляется в свои мысли и переживания.

Экстраверта Юнг видел так:

• Он ориентирует свою субъективную установку по объекту.

• Открыт, обходителен, приветлив, обладает «доступным характером».

• Сам влияет на мир и, со своей стороны, воспринимает влияние мира на себя.

• Склонен « растрачиваться, распространяться, внедряться во все».

• Поддерживает множество отношений.

• Самые важные решения в своей жизни принимает, опираясь на объективные обстоятельства. Мыслит, действует и чувствует соответственно объективным установкам и требованиям. Объект играет в его сознании более важную роль, чем его субъективное воззрение.

• Безусловный фактор для него всегда находится во внешнем мире. Борьба внутреннего и внешнего заканчивается в пользу второго.

• Часто моральные законы экстраверта совпадают с соответствующими требованиями общества.

• Плохо чувствует субъективные потребности (например, потребности тела).

• Способен так вовлечься в объект, что теряет самого себя.

К чему склонны экстраверты и интроверты при неблагоприятных обстоятельствах

Юнг считал, что экстраверты и интроверты склонны к разным по своей сути неврозам. Эти неврозы возникают в случае неблагоприятной психологической атмосферы.

Итак, экстраверт при неблагоприятных обстоятельствах и некорректном воспитании склонен к истерии. Истерия имеет следующие проявления:

• Подражание
• Делание себя интересным, чтобы вызвать впечатление у окружающих
• Внушаемость
• Фантазийность, лживость
• Телесные расстройства (психосоматика) заставляют экстраверты интровертироваться, увеличивается склонность к фантазированию

Интроверт при неблагоприятных обстоятельствах склонен к психастении.

• Излишняя сенситивность (чувствительность)
• Большая истощаемость, хроническое утомление
• Боязнь объектов (трусость, невозможность отстаивать свое мнение)
• Излишняя подозрительность к объекту (объект опасен, обладает магической силой)

Напомню, что только в случае если все признаки сочетаются и мешают жизни индивида, мы можем говорить о патологии. Отдельные характеристики могут быть в той или иной степени присущи абсолютно здоровым людям.

Карл Юнг о неправильном толковании американцами «интроверта» и «экстраверта». – Карл Юнг Глубинная психология

Интервью с гнозисом

Возможно, наиболее широко известным вкладом доктора Юнга является его теория типов, в которой он устанавливает дихотомию интроверта и экстраверта. Как указывалось в первой главе, Юнг был весьма огорчен неправильным истолкованием его идей американцами и, кроме того, прекрасно осознавал, что его интровертно-экстравертная типология стала объектом большей части этого неверного истолкования. В этих интервью Юнг показывает, что ему не хватает терпения по отношению к этому искажению предполагаемого значения и использования этих терминов.

Он старается подробно объяснить взаимосвязь, которая существует между тем, что он называет четырьмя функциями — мышлением, чувством, ощущением и интуицией — и тем, что он называет интровертной и экстравертной ориентациями. Особенно трудно полностью понять его интровертно-интуитивный тип, поэтому он приводит некоторые интригующие примеры, чтобы проиллюстрировать эту ориентацию в человеке.

Обсуждая свои мотивационные концепции, прежде всего свой взгляд на либидо, он объясняет свою уникальную концепцию энергии, проявляющуюся в человеке. Он также, кажется, поддерживает важность исторических факторов в понимании личности, но не исключает акцента на понимании текущих событий, влияющих на личность, а именно важность полевого подхода.

1. Теории интровертно-экстравертного типа

Эванс: Доктор Юнг, еще один набор идей, оригинальных у вас и очень хорошо известных миру, сосредоточен вокруг терминов «интроверсия» и «экстраверсия». Я знаю, что вы знаете, что эти термины теперь стали настолько широко известны, что человек на улице постоянно использует их, описывая членов своей семьи, своих друзей и так далее. Вероятно, они стали психологическими понятиями, наиболее часто используемыми сегодня неспециалистами.

Юнг: Подобно слову «комплекс» — знаете, я тоже придумал его из ассоциативных экспериментов — это просто практично, потому что есть определенные люди, на которых определенно больше влияет их окружение, чем их собственные намерения, в то время как другие люди больше подвержены влиянию субъективного фактора. Видите ли, очень характерный субъективный фактор Фрейд понимал как своего рода патологический аутоэгоизм. Теперь это ошибка. У психики есть два состояния, два важных состояния. Одно — это влияние среды, а другое — данный факт психики в том виде, в каком она рождается.

Как я говорил вам вчера, психика здесь вовсе не tabula rasa, а определенная смесь и комбинация генов, которые существуют с самого первого момента нашей жизни; и они придают определенный характер даже маленькому ребенку. Это субъективный фактор, рассматриваемый со стороны. Вот если вы посмотрите на это изнутри, то это так, как если бы вы наблюдали за миром. Когда вы наблюдаете мир, вы видите людей; вы видите дома; вы видите небо; вы видите материальные объекты. Но когда вы наблюдаете себя внутри, вы видите движущиеся образы, мир образов, обычно известный как фантазии.

Но эти фантазии — факты. Видите ли, это факт, что у человека есть такая-то и такая-то фантазия; и это такой осязаемый факт, например, что когда у человека есть определенная фантазия, другой человек может потерять свою жизнь или построить мост. Все эти дома были фантазиями. Все, что вы здесь делаете, все это, все было с самого начала фантазией, а фантазия имеет настоящую реальность. Это нельзя забывать; фантастика не о чем. Это, конечно, не материальный объект; но тем не менее это факт.

Видите ли, фантазия — это форма энергии, несмотря на то, что мы не можем ее измерить. Это проявление чего-то, и это реальность. Это реальность, как, например, Версальский мирный договор или что-то в этом роде. Его больше нет; вы не можете показать это; но это был факт. Итак, психические события являются фактами, реальностью. И когда вы наблюдаете поток образов внутри, вы наблюдаете аспект мира, мира внутри, потому что психика, если вы понимаете ее как феномен, происходящий в так называемых живых телах, есть качество материи, как наши тела состоят из материи. Мы обнаруживаем, что у этой материи есть и другой аспект, а именно, психический аспект. Так что это просто мир изнутри, увиденный изнутри. Это как если бы вы смотрели в другой аспект материи. Это идея, которая не является моим изобретением. В старых вероучениях уже говорилось о Spiritus Atomis, а именно о духе, заключенном в атомах. Значит, психическое есть качество, проявляющееся в материи. Неважно, понимаем мы это или нет, но к такому выводу мы приходим, если делаем выводы без предубеждений.

Итак, вы видите, человек, который руководствуется внешним миром, влиянием внешнего мира — скажем, общества или чувственных восприятий, — думает, что он более действителен, вы знаете, потому что это действительно, это реально; и человек, который руководствуется субъективным фактором, недействителен, потому что субъективный фактор ничто. Нет, этот человек так же основан, потому что он опирается на мир изнутри. И поэтому он совершенно прав, даже если говорит: «О, это не что иное, как мои фантазии». И конечно, это интроверт, а интроверт всегда боится внешнего мира. Это он вам скажет, когда вы его спросите. Он будет извиняться за это; он скажет: «Да, я знаю, это мои фантазии». И у него всегда есть обида на мир в целом.

Особенно Америка экстравертна. Интроверту здесь не место, потому что он не знает, что видит мир изнутри. Это придает ему достоинство и уверенность, потому что такова психика человека. Особенно в наши дни мир висит на тонкой ниточке. Предположим, что некоторые ребята в Москве потеряли на некоторое время самообладание или здравый смысл; тогда весь мир в яростном пламени. Ныне стихийные катастрофы нам не грозят. Не существует такой вещи, как водородная бомба; это все делает человек. Мы большая опасность. Психика представляет большую опасность. Что делать, если с психикой что-то не так? Так нам и демонстрируется в наши дни, в чем сила психики, как важно о ней что-то знать. Но мы ничего об этом не знаем. Никто не поверит идее, что психические процессы обычного человека имеют какое-либо значение. Человек думает: «О, у него как раз то, что у него в голове; он весь из своего окружения; его учат тому-то и тому-то, он верит тому-то и тому-то, а особенно если он хорошо устроен и хорошо накормлен, то у него совсем нет идей». И это большая ошибка, потому что человек есть то, чем он рождается, и он рождается не как tabula rasa, а как реальность.

Итак, я начал исследование человеческих установок, а именно того, как функционирует наше сознание. Я не мог не видеть, например, типичную разницу между Фрейдом и Адлером. Одна предполагала, что все развивается по линии полового инстинкта. Другой предположил, что все развивается по линии силового привода. И вот я оказался между ними. Я мог видеть оправдание точки зрения Фрейда, а также мог видеть то же самое для Адлера; и я знал, что есть много других способов, которыми можно было бы предвидеть вещи. И поэтому я считал своим научным долгом исследовать прежде всего состояние человеческого сознания, того, что является источником способов созерцания. Это фактор, который производит отношение, сознательное отношение к определенным явлениям. Итак, когда вы знаете, например, что есть люди, которые видят разницу между красным и зеленым, вы можете считать фактом, что все видят эту разницу? Нисколько. Бывают случаи цветовой слепоты. Вы знаете, один видит это, другой видит то.

Итак, я попытался выяснить, в чем принципиальные отличия. Это книга о типах. Сначала я увидел интровертные и экстравертные установки, затем некоторые функциональные аспекты, а затем какая из четырех функций преобладает.

Эванс: Конечно, одно из очень распространенных заблуждений, по крайней мере, на мой взгляд, о вашей работе среди некоторых писателей в Америке состоит в том, что они охарактеризовали ваше обсуждение интроверсии и экстраверсии как предполагающее, что мир состоит из только два типа людей, интроверты и экстраверты. Я уверен, что вы знали об этом. Хотите прокомментировать это? Другими словами, воспринимаете ли вы мир как мир, состоящий только из людей, являющихся крайними интровертами, и людей, являющихся крайними экстравертами?

Юнг: Бисмарк однажды сказал: «Бог может защитить меня от моих друзей; с моими врагами я могу справиться один». Вы знаете, каковы люди. У них есть ключевое слово, а потом все схематизируется по этому слову. Нет такого понятия, как чистый экстраверт или чистый интроверт. Такой человек оказался бы в сумасшедшем доме.

Это всего лишь термины для обозначения определенной склонности, определенной склонности. Например, склонность к большему влиянию факторов окружающей среды или большему влиянию субъективных фактов — вот и все. Есть люди довольно уравновешенные, на которых влияние изнутри так же сильно, как и извне, или так же мало. И так со всеми определенными классификациями, вы знаете, они являются лишь чем-то вроде точек, на которые можно сослаться, точек для ориентации. Не существует такой вещи, как схематическая классификация.

Часто бывает очень трудно даже определить, к какому типу принадлежит человек, либо потому, что он очень уравновешенный, либо потому, что он очень невротический. Последнее сложно, потому что, когда вы невротик, у вас всегда есть определенная диссоциация личности. Кроме того, сами люди не знают, когда они реагируют сознательно или когда они реагируют бессознательно. Итак, вы можете поговорить с кем-то, и вы думаете, что он в сознании. Он знает, что говорит, и, к своему удивлению, через некоторое время вы обнаруживаете, что он этого совершенно не осознает, не знает.

Это долгая и кропотливая процедура, чтобы выяснить, что человек осознает и что он не осознает, потому что бессознательное играет в нем все время. Некоторые вещи сознательны; некоторые вещи бессознательны; но не всегда можешь сказать. Вы должны спросить людей: «Теперь вы осознаете то, что говорите?» Или: «Вы заметили?» И вдруг обнаруживаешь, что есть немало вещей, которых он вообще не знал. Например, у некоторых людей много причин; каждый может их увидеть. Они сами этого совершенно не знают.

Эванс: Тогда все эти крайности — интроверты и экстраверты — вы говорите, что это схематический подход, система отсчета.

Юнг: Вся моя схема типологии — это просто своего рода ориентация. Есть такой фактор, как интроверсия; есть такой фактор как экстраверсия. Классификация личностей вообще ничего не значит. Это всего лишь инструментальность, или то, что я называю «практической психологией», используемая для объяснения, например, мужа жене или наоборот.

Очень часто бывает, например, — я бы сказал, что это почти правило, но я не хочу создавать слишком много правил, чтобы не быть схематичным, — что интроверт женится на экстраверте за компенсацию или что-то другое. тип женится на контртипе, чтобы дополнить себя. Например, человек, заработавший определенную сумму денег, является хорошим бизнесменом, но у него нет образования. Мечтает он, конечно, о рояле дома и в окружении артистов, живописцев, певцов, бог знает кого, интеллигентных людей; и соответственно он женится на такой же жене, чтобы иметь и это. Они у нее есть, и она выходит за него замуж, потому что у него много денег. Эти компенсации продолжаются все время. Когда вы изучаете браки, вы легко это видите. И, конечно же, нам, аналитикам, приходится много иметь дело с браками, особенно с неудачными, потому что типы иногда слишком разные и совершенно не понимают друг друга.

Видите ли, основные ценности экстраверта для интроверта анафема, и он говорит: «Я думаю, к черту весь мир». Его жена интерпретирует это как его манию величия. Но это точно так же, как если бы экстраверт сказал интроверту: «А теперь посмотри сюда, приятель; вот факты; Это реальность.» И он прав! А другой говорит: «Но я думаю, я держусь…», и для экстраверта это звучит как вздор, потому что он не знает, что другой, сам того не зная, созерцает внутренний мир, внутреннюю реальность; а тот другой может быть прав, а может и ошибаться, даже если он наткнется на Бог знает какие твердые факты. Возьмем, к примеру, интерпретацию статистики. Практически все можно доказать статистикой. Что может быть больше фактом, чем статистика?

Эванс: Конечно, в связи с вашей типологией интроверсии-экстраверсии, мы знаем о ваших четырех функциях мышления, чувства, ощущения и интуиции. Было бы очень интересно услышать некоторое расширение значения этих конкретных терминов применительно к интровертно-экстравертным ориентациям.

Юнг: Есть довольно простое объяснение этих терминов, и в то же время оно показывает, как я пришел к такой типологии. А именно, ощущение говорит вам, что что-то есть. Мышление, грубо говоря, говорит вам, что это такое. Чувство говорит вам, приятно это или нет, быть принятым или нет, принятым или отвергнутым. А интуиция — здесь есть трудность, потому что обычно вы не знаете, как работает интуиция. Когда у человека есть предчувствие, вы не можете точно сказать, как оно появилось у него или откуда взялось это предчувствие. Что-то смешное в интуиции.

Я расскажу вам небольшую историю. У меня было два пациента. Мужчина был чувственным типом, а женщина — интуитивным типом. Конечно, они почувствовали притяжение, поэтому взяли лодочку и спустились к Цюрихскому озеру. А там на озере были те птицы, которые ныряют за рыбой, знаете, которые через известное время снова всплывают, только не угадаешь, где они всплывут. Двое моих пациентов начали спорить о том, кто первым увидит птицу. Теперь вы можете подумать, что победит тот, кто очень внимательно наблюдает за реальностью, тот, кто обладает ощущениями. Нисколько. Женщина полностью выиграла пари. Она побеждала его по всем пунктам, потому что интуитивно знала это раньше. Как это возможно? Вы знаете, вы действительно можете узнать, как это работает, найдя промежуточные звенья. Это восприятие промежуточными звеньями, и вы получаете только результат всей цепочки ассоциаций. Иногда удается это выяснить, но чаще нет.

Мое определение состоит в том, что интуиция — это восприятие, находящееся за пределами способов или средств бессознательного. Это близко, насколько я могу это понять. Это очень важная функция, потому что, когда вы живете в примитивных условиях, вероятно, произойдет много непредсказуемых вещей. Здесь вам нужна ваша интуиция, потому что вы не можете сказать своими чувственными восприятиями, что должно произойти. Например, вы идете по девственным лесам. Вы можете видеть только на несколько шагов вперед, и, возможно, вы идете по компасу. Вы не знаете, что впереди; это неизведанная страна. Если вы используете свою интуицию, значит, у вас есть догадки; и когда вы живете в таких примитивных условиях, вы мгновенно осознаете предчувствия. Есть места благоприятные, есть места неблагоприятные. За жизнь не скажешь, что это такое, но лучше следуй этим догадкам, потому что может случиться всякое, совершенно непредвиденное. Например, в конце долгого дня вы подходите к реке. Ты не знал, что там есть река, но неожиданно натыкаешься на эту реку. На многие мили нет человеческого жилья. Вы не можете переплыть; там полно крокодилов. И что? Такого препятствия не предвидится. Возможно, у вас есть предчувствие, что вам следует оставаться в наименее вероятном месте и ждать следующего дня; или что вы должны построить плот или что-то в этом роде; или просто предчувствие, что вам следует подождать и поискать возможности.

У вас тоже может быть интуиция — это происходит постоянно — в наших джунглях, называемых городом. У вас может возникнуть предчувствие, что что-то идет не так, особенно когда вы ведете автомобиль. Например, это тот день, когда на улице появляются медсестры. На одном углу перед автомобилем бежит медсестра. Теперь они всегда пытаются получить что-то интересное, типа самоубийства, понимаете; быть сбитым, это, по-видимому, слишком варварски. И тогда вы действительно испытываете странное чувство, потому что на следующем углу перед автомобилем бежит вторая медсестра. Множественность случаев, это правило, что такие случайные события происходят группами.

Итак, видите, у нас постоянно есть предупреждения или намеки, заключающиеся отчасти в легком чувстве беспокойства, неуверенности, страха. В первобытных обстоятельствах вы бы обратили внимание на эти вещи; они бы что-то значили. У нас, в наших техногенных, абсолютно, казалось бы, безопасных условиях, эта функция нам не так уж и нужна; тем не менее, мы видели его и использовали его. Итак, вы обнаружите, что интуитивные типы, некоторые банкиры, люди с Уолл-Стрит, следуют догадкам, вы знаете, диагнозам всех описаний. Вы очень часто встречаете этот тип среди врачей, потому что это помогает им в прогнозах. Иногда случай может выглядеть как бы вполне нормально, и никаких осложнений не предвидится; но тихий голос говорит: «Теперь ты посмотри сюда, потому что здесь что-то не совсем в порядке».

Вы не можете сказать, почему и как, но у нас есть множество подсознательных восприятий, чувственных восприятий, и из них мы, вероятно, черпаем большую часть наших интуиций. Но это восприятие посредством бессознательного, и вы можете наблюдать это у интуитивных типов. Видите ли, интуитивные типы очень часто воспринимают не глазами и не ушами; они воспринимают интуитивно. Например, однажды случилось так, что утром в девять часов у меня была пациентка. Теперь я часто курю трубку и чувствую какой-то запах табака или сигары. Когда она пришла, она сказала: «Но вы начинаете раньше девяти часов; у вас должен быть кто-нибудь в восемь часов». И я сказал: «Откуда ты знаешь?» Видите ли, в восемь часов там уже был человек. И она сказала: «О, у меня было предчувствие, что сегодня утром с вами должен был быть джентльмен». Я сказал: «Откуда вы знаете, что это был джентльмен?» И она сказала: «Ну что ж, у меня просто сложилось впечатление, что здесь царит настоящая джентльменская атмосфера». Все время, знаете ли, у нее под носом была пепельница, а в ней была недокуренная сигара; но она этого не замечает. Вот видите, интуит — это тип, который не видит перед собой камня преткновения, но чует охоту за десять верст.

Эванс: Как вы разработали свои представления об этих четырех функциях?

Юнг: Имейте в виду, что эти четыре функции не были схемой, которую я просто изобрел и применил к психологии. Наоборот, мне понадобилось довольно много времени, чтобы их обнаружить. Возьмем, к примеру, мыслящий тип, каким я считал свой тип. Конечно, это человек. Это не? Есть и другие люди, которые решают те же проблемы, с которыми столкнулся я и должны решить, но они принимают решения совершенно по-другому. Они смотрят на вещи совершенно по-другому; у них совершенно разные значения. Они, например, чувствующие типы.

Итак, через некоторое время я обнаружил, что есть интуитивные типы. Они доставили мне много хлопот. Мне потребовалось больше года, чтобы понять, что существуют интуитивные типы. И последним, и самым неожиданным, был тип ощущений. И только позже я увидел, что это, естественно, четыре аспекта сознательной ориентации.

Видишь ли, ты ориентируешься, ориентируешься в хаотическом изобилии впечатлений посредством четырех функций, этих четырех аспектов всеобщей ориентации человека. Если вы можете рассказать мне о каком-либо другом аспекте, по которому вы получаете свою ориентацию, я буду вам очень признателен. Больше не нашла и попробовала. Но это те четыре, которые покрывали это дело.

Например, интуитивный тип, еще раз обсудим, который очень мало понят, выполняет очень важную функцию, потому что он действует по наитию. Он заглядывает за угол; он чует крысу за милю. Он может дать вам восприятие и ориентацию в ситуации, когда ваши чувства, ваш интеллект и ваши чувства совершенно бесполезны. Когда вы находитесь в абсолютном затруднительном положении, интуиция может указать вам дыру, через которую вы можете убежать. Это очень важная функция в примитивных условиях или везде, где вы сталкиваетесь с жизненно важными проблемами, с которыми вы не можете справиться с помощью правил или логики.

Итак, изучая все виды человеческих типов, я пришел к выводу, что должно быть много разных способов смотреть на мир через эти типовые ориентации — не менее 16, а можно и 360. Можно увеличьте количество руководящих или основополагающих принципов, но я обнаружил, что самый простой способ — это способ, о котором я вам говорил, деление на четыре, простое и естественное деление круга. Я не понял символику этой конкретной классификации. Только изучив архетипы, я осознал, что это очень важный архетипический паттерн, играющий огромную роль.

Эванс: Вы проводите различие между интуитивным экстравертом и интуитивным интровертом?

Юнг: Да, все эти типы не могут быть одинаковыми.

Эванс: В частности, что может служить примером разницы между интуитивным экстравертом и интуитивным интровертом?

Юнг: Ну, вы выбрали несколько сложный случай, потому что один из самых сложных типов — это интуитивный интроверт. Интуитивного экстраверта можно найти во всех видах банкиров, игроков и т. д., что вполне понятно. С интровертом сложнее, потому что у него есть интуиция относительно субъективного фактора, а именно внутреннего мира; и, конечно, это очень трудно понять, потому что он видит самые необычные вещи, вещи, о которых он не любит говорить, если он не дурак. Если бы он это сделал, то испортил бы себе игру, рассказав о том, что видит, потому что люди этого не поймут.

Например, однажды у меня была пациентка, молодая женщина лет 27 или 28. Сразу после того, как я ее усадил, она сказала: «Знаете, доктор, я пришла к вам, потому что у меня в животе змея». Какая! «Да, черная змея свернулась у меня внизу живота». Должно быть, я сделал ей ужасное лицо, поэтому она сказала: «Ты же знаешь, что я не в буквальном смысле». Однако я тогда ответил: «Если вы говорите, что это была змея, то это была змея».

В более позднем разговоре с ней, который произошел примерно в середине ее лечения, лечения, которое длилось всего десять консультаций, она напомнила мне о чем-то, что она мне предсказала. Она сказала: «Я приду десять раз, и тогда все будет в порядке», на что я ответил вопросом: «Откуда ты знаешь?» — О, у меня есть предчувствие, — сказала она. Теперь, примерно в пятом или шестом часу, она сказала: «Доктор, я должна вам сказать, что змея поднялась; сейчас это где-то здесь. Предчувствие.

Затем, на десятый день, я сказал: «Настал наш последний час, и ты чувствуешь себя излеченным?» Просто сияя, она ответила: «Знаешь, сегодня утром оно появилось, вышло у меня изо рта, и голова была золотой». Это были ее последние слова.

Теперь, когда дело доходит до реальности, та самая девушка пришла ко мне, потому что она больше не могла слышать шаги своих ног, потому что она буквально шла по воздуху. Она не могла его слышать, и это пугало ее. Когда я спросил ее адрес, она сказала: «О, пансион такой-то. Ну, это не просто пенсия называется, а своего рода пенсия». Я никогда не слышал об этом». Я никогда не слышал об этом месте, — сказал я. Она ответила: «Это очень хорошее место. Там только молодые девушки; они все очень милые молодые девушки, очень милые молодые девушки, и они весело проводят время. Мне часто хочется, чтобы они пригласили меня на свои веселые вечера». И я сказал: «Развлекаются ли они в полном одиночестве?» «Нет, — ответила она, — приходит много молодых джентльменов; они прекрасно проводят время, но никогда не приглашают меня». Оказалось, что это частный бордель. Она была совершенно порядочной девушкой из очень хорошей семьи, не отсюда. Она нашла это место, не знаю как, и совершенно не подозревала, что все они были проститутками. Я сказал: «Ради всего святого, вы попали в очень трудную ситуацию; вы поспешите выбраться из него».

Реальности она не видела, но догадки были, как и все, vraiment. Такой человек не может говорить о своих переживаниях, потому что все сочли бы ее абсолютно сумасшедшей. Я сам был в шоке и подумал: «Ради бога, неужели этот случай шизофреник?» Обычно вы не слышите такой речи; но она предполагала, что старик, конечно, все знает и понимает такой язык.

Итак, видите ли, если бы интроверт-интуит говорил то, что он действительно воспринимает, его бы практически никто не понял; он будет неправильно понят. Так они учатся держать все в себе. Вы почти никогда не слышали, чтобы они говорили об этих вещах. В некотором смысле это большой недостаток, но в другом отношении огромное преимущество, что эти люди не говорят о своих переживаниях, как о своих внутренних переживаниях, так и о тех, которые происходят в человеческих отношениях. Например, они могут оказаться в присутствии кого-то, кого они не знают, не от Адама, и вдруг у них могут возникнуть внутренние образы. Теперь эти внутренние образы могут дать им много информации о психологии того человека, которого они только что встретили. Это типичные случаи, которые часто случаются. Они внезапно узнают важную часть биографии этого человека, и если бы они не держали все в себе, то рассказали бы эту историю. Тогда жир будет в огне! Так что у интуитивного интроверта в каком-то смысле очень трудная жизнь, хотя и очень интересная. Завоевать их доверие довольно сложно.

Эванс: Да, потому что они боятся, что люди подумают. . .

Юнг: Они больны. Вещи, на которые они намекают, им интересны, жизненно необходимы и совершенно чужды обычному человеку. Психолог, однако, должен знать о таких вещах.

Когда делают психологию, как и должен делать психолог, самый первый вопрос — интроверт он или экстраверт? Психолог должен смотреть на совершенно другие вещи. Он видит тип ощущения; он видит интуитивный тип; он видит мыслящих и чувствующих типов.

Все это сложно. Они еще более сложны, потому что, например, интровертное мышление компенсируется экстравертным чувством, неполноценным, архаичным, экстравертным чувством. Таким образом, мыслитель-интроверт может быть груб в своих чувствах, как, например, философ-интроверт, который всегда тщательно избегает женщин, может в конце концов жениться на своей кухарке.

Эванс: Итак, мы можем взять ваши интровертно-экстравертные ориентации и описать несколько типов; сенсорный интроверт и экстраверт, чувствующий интроверт и экстраверт, мыслящий интроверт и экстраверт, интуитивный интроверт и экстраверт. В каждом случае эти комбинации представляют собой не конкретную категорию, а просто, как вы указали, модель, которая может помочь понять человека.

Юнг: Это своего рода скелет, к которому нужно добавить плоть. Можно сказать, что это как страна, составленная из точек триангуляции, что не означает, что страна состоит из точек триангуляции; это только для того, чтобы иметь представление о расстояниях. И поэтому это средство для достижения цели.

Это имеет смысл только как схема, когда вы имеете дело с практическими делами. Например, если вам приходится объяснять интровертно-интуитивного мужа экстравертной жене, это весьма кропотливое дело, потому что, видите ли, экстравертно-чувственный тип наиболее далек от внутреннего опыта и рациональных функций. Он приспосабливается и ведет себя в соответствии с фактами такими, какие они есть, и эти факты всегда его ловят. Он сам и есть эти факты.

Но если интроверт интуитивен, то для него это ад, потому что, как только он оказывается в определенной ситуации, он пытается найти лазейку, из которой можно выбраться. Для него каждая данная ситуация — это самое худшее, что может с ним случиться. Его ущипнули, и он чувствует, что его поймали, задушили, приковали. Он должен разорвать эти оковы, потому что он человек, который откроет новое поле. Он засадит это поле, и как только вырастут новые растения, дело сделано; он закончился и больше не интересует. Другие пожнут то, что он посеял. Уверяю вас, когда эти двое женятся, экстраверт-чувственный и интроверт-интуитивный, возникают проблемы. ~Беседы с Карлом Юнгом и Ричардом И. Эвансом»

http://gnosis.org/Evans-Jung-Interview/evans4.html

 

Нравится:

Нравится Загрузка…

Карл Юнг об «Интроверте» – Антология – Карл Юнг Глубинная психология

Вы знаете, что одно из неприятных качеств интровертов заключается в том, что они так часто не могут удержаться от того, чтобы сделать неверный шаг вперед. ~ Карл Юнг, Letters Vol. II, страницы 35-36.

Более того, есть немало интровертов, которые так болезненно осознают недостатки своего мироощущения, что научились подражать экстравертам и вести себя соответственно, и наоборот, есть экстраверты, которым нравится придавать себе вид интроверта, потому что они думаю, они тогда более интересны. ~ Карл Юнг, Letters Vol. II, страницы 564-565

В патологических случаях, как известно, бессознательная любовь также становится для интроверта источником повышенного страха перед объектом, и, наоборот, бессознательный страх становится источником мощного влечения к объекту для экстраверта. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Интроверт тоже чувствует, и очень интенсивно, только иначе, чем экстраверт. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Если экстраверт нуждается в объекте для доведения своего типа до совершенства и очищения чувства, то интроверт переживает это как ужасное нарушение и неуважение к своей личности, потому что он категорически отказывается быть, так сказать, химической химчисткой для чувства экстравертов. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

У интровертов это не так. Его представление о вещах неадекватно именно из-за отсутствия вчувствования в [объект]. Его мышление находится в соответствии с внешней реальностью, но не с его собственной внутренней реальностью. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Этим объясняется часто наблюдаемый факт, что интроверт думает и проповедует всякие приятные вещи, но сам их не делает, а наоборот; тогда как экстраверт делает всевозможные хорошие и приятные вещи, но не думает о них, на самом деле часто наоборот. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Экстраверт знает, вчувствовав себя в других, какими человеческими средствами можно завоевать людей, тогда как интроверт пытается создать в себе ценности, с помощью которых он пытается произвести впечатление и заставить других приблизиться к себе или даже поставить их на колени . ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

И наоборот, интроверт напрягает механизм удовольствия-неудовольствия в своем бессознательном сознательным идеалистическим желанием создать высшие ценности, подходящие для того, чтобы заставить других прийти к нему, тем самым низводя людей до объектов его желания. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Идеально ориентированный интровертный человек сталкивается с тем, что он отпугивает от себя именно ту человеческую любовь и радость, которые он действительно пытается найти за всем своим стремлением произвести впечатление и быть выше, и которые он держит и приковывает к себе только те низшие люди, которые лучше всех знают, как удовлетворить его желание. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

В то время как сознательное отношение интроверта является безличным и справедливым отношением к власти, его бессознательное отношение направлено на низшую похоть и удовольствие; и в то время как сознательная позиция экстраверта — это личная любовь к людям, его бессознательная позиция направлена ​​на несправедливую, тираническую власть. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Я бы сказал: интроверт тоже пытается через гипотезу абстракции достичь объекта, собственно реальности, которая кажется ему хаотичной только из-за проекции его неиспользованного и потому неразвитого чувства. Он пытается завоевать объект мышлением. Но он хочет достичь объекта не меньше, чем экстраверт. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Единственной целью идеально ориентированного интроверта является производство безличных, императивных ценностей, а для столь же идеально ориентированного экстраверта единственной целью является любовь к объекту. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Страх, который испытывает интроверт, основан на бессознательном предположении, что объект слишком оживлен, и это часть древней веры в магию. ~Карл Юнг, Семинар 1925, стр. 65

Экстраверт управляется своим отношением к вещи снаружи, интроверт — своим отношением к вещи внутри. ~ Карл Юнг, Семинар 1925 г., стр. 64

Сознательный экстраверт ценит свою связь с внешним объектом и боится своего внутреннего «я». Интроверт боится не самого себя, а сильного страха перед объектом, который он начинает наделять необычайным ужасом. ~ Карл Юнг, 19 лет25 Seminar, Page 65

Экстраверт, с другой стороны, воспринимает свой бессознательный материал интровертно, то есть с крайней осторожностью и множеством заклинаний, чтобы изгнать внутреннюю власть, которую объект оказывает на него. ~Карл Юнг, Семинар 1925 г., стр. 66

Я начал с примитивной идеи об истечении и втекании энергии, и на ее основе я построил теорию интровертного и экстравертного типов. ~Карл Юнг, Семинар 1925 г., стр. 86

Поскольку я интеллектуал-интроверт, моя анима содержит чувство, [то есть] совершенно слепое. ~ Карл Юнг, 19 лет25 Seminar, Page 100

Хотя я никогда не занимался подобной статистикой, меня всегда впечатлял тот факт, что курильщики трубки обычно интровертны. ~ Карл Юнг, Letters Vol. II, стр. 564-565

Змея указывает путь к скрытым вещам и выражает интровертное либидо, которое ведет человека за пределы точки безопасности и за пределы сознания, что выражается глубоким кратером. ~Карл Юнг, Семинар 1925 г., стр. 102

Конечно, видение верха и низа — это интровертное отношение, но именно это место занимает интроверт. У него есть дистанция между собой и объектом, и поэтому он чувствителен к типам — он может разделять и различать. Он не хочет слишком много фактов и идей о. ~ Карл Юнг, 19 лет25 Seminar, Page 94

Экстраверт всегда требует фактов и еще больше фактов. Обычно у него есть одна великая идея, можно сказать жирная идея, которая будет поддерживать единство всех этих фактов, но интроверт хочет разделить эту очень жирную идею. ~Карл Юнг, Семинар 1925 г., стр. 94

Интроверты хотят видеть, как маленькие вещи становятся большими, а большие вещи становятся маленькими. Экстравертам нравятся великие дела — они не хотят, чтобы хорошие вещи превращались в худшие, а всегда в лучшие. ~ Карл Юнг, Семинар 1925 г., стр. 94

Более того, интроверт склонен легко принять энантиодромию, потому что такая концепция лишает объект значительной силы, в то время как экстраверт, не желая преуменьшать важность объекта, готов приписать ему силу. ~Карл Юнг, Семинар 1925 г., стр. 94

В представлении платоника о жизни всегда существует ограниченное количество первообразов, но их много, а не один — поэтому интроверт склонен к политеизму. ~ Карл Юнг, Семинар 1925 г. , стр. 95

Тут и там последовало много дискуссий среди друзей и знакомых, в ходе которых я обнаружил, что имею склонность проецировать свою неполноценную экстравертную сторону на экстравертных друзей, а они — свои интровертные стороны на меня. ~Карл Юнг, Семинар 1925 г., стр. 33

Мало-помалу я сделал открытие, которое потрясло меня, а именно факт этой экстравертной личности, которую каждый интроверт несет в себе в своем бессознательном и которую я проецировал на свое друзей в ущерб себе. ~ Карл Юнг, 19 лет25 Семинар, стр. 33

Автор показывает удивительно сочувственное знание интроверта мыслящего типа, и вряд ли меньше для других типов. . . . Юнг чудесным образом раскрыл внутреннее царство души и сделал знаменательное открытие ценности фантазии. Его книга имеет разнообразный охват и охват, и о ней можно было бы написать множество рецензий на совершенно разные темы». ~Sonu Shamdasani, Introduction 1925 Seminar, Page xi

Экстраверт чувствует проспективно, интроверт ретроспективно, так что последний дольше остается под впечатлением трудности. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 74-86

Стремление к созданию безличных ценностей лишает интроверта значительной суммы энергии в развитии его личности, так что он, так же как и экстраверт, в известном смысле отстает от себя (хотя и в противоположном смысле чем экстраверт). ~ Карл Юнг, Jung-Schmid Correspondence, страницы 74-86

Абстрактное мышление интроверта является параллельным этому. Оно настолько соответствует внешней реальности, что бессознательно полностью пропитано жаждой власти в мире и зависит от нее. ~Карл Юнг, Юнг-Шмид, страницы 74-86

То, что экстраверт называет человеком, для интроверта просто «слишком человечно». То, что интроверт называет человеком, для другого воздушно и газообразно. ~Карл Юнг, Ханс Шмид Гизан Письма, страницы 100-114

Между прочим, я должен отметить, что есть по крайней мере одна вещь, которую интроверт может делать лучше, чем экстраверт, и это мышление. ~ Карл Юнг, Хан Гисан Шмид, страницы 131-142

Экстраверт (идеальный тип) должен реализовать свои чувства, соответствующий интроверт — свое мышление. В этом процессе экстраверт замечает, что его чувство беременно мыслями; интроверт, что его мышление полно чувств. ~Карл Юнг, Хан Гисан Шмид, страницы 131-142

Интроверт, который не перерастает свои постоянные мысли, так же несостоятелен, как и экстраверт, который не может избавиться от своих постоянных чувств. ~ Карл Юнг, Хан Гисан Шмид, страницы 131-142

Лично творческий человек может быть интровертом, но в своей работе он экстраверт, и наоборот. ~ Карл Юнг, Letters Vol. I, Pages 301-302

Его [Фрейд] образ жизни был подлинно интровертным, тогда как Адлер, с которым я познакомился в молодости, будучи моим ровесником, производил на меня впечатление невротического интроверта, и в этом случае всегда есть сомнение относительно определенного типа. ~ Карл Юнг, Letters Vol. I, страницы 301-302

Адлер, я полагаю, никогда не был настоящим интровертом, поэтому, как только он добился определенного успеха, он начал развивать экстравертное поведение. ~ Карл Юнг, Letters Vol. I, Pages 301-302

Ни одна культура никогда не бывает по-настоящему полной, потому что она всегда больше склоняется в ту или иную сторону. Иногда культурная идея экстравертирована, и тогда главная ценность заключается в предмете и отношении человека к нему; иногда оно интровертно, и тогда главная ценность заключается в субъекте и его отношении к идее. В первом случае культура принимает коллективный характер, во втором — индивидуальный. ~ Карл Юнг, CW 6, пункт 110

Экстравертная тенденция Запада и интровертная тенденция Востока имеют одну важную общую цель, и оба предпринимают отчаянные попытки победить простую естественность жизни. Это утверждение разума над материей, opus contra naturam, признак юности человека, все еще наслаждающегося использованием самого могущественного оружия, когда-либо изобретенного природой, — сознательного разума. Во второй половине дня человечество в далеком будущем может еще развить другой идеал. Со временем даже завоевание перестанет быть мечтой. ~ Карл Юнг, CW 11, Para 787

Далее он сказал, что, разговаривая с экстравертом, он должен сократить свою мысль; также, когда он говорит с интровертом, он должен сокращать, ибо мысль интроверта, даже развернутая в книгу, не будет полностью выражена… ~Э. Хардинг, «Беседы с Юнгом», стр. 8

Короче говоря, интроверт думает с помощью объекта, экстраверт чувствует с его помощью. ~Карл Юнг, Jung-Schmid Correspondence, стр. 74-86

Каждый, чье отношение интровертно, думает, чувствует и действует таким образом, который ясно демонстрирует, что субъект является главным мотивирующим фактором, а объект имеет второстепенное значение. ~Карл Юнг, CW 6, пар 769.

Мыслитель-интроверт очень нуждается в развитом чувстве, т. е. в менее аутоэротическом, сентиментальном, мелодраматическом и эмоциональном отношении к людям и вещам. ~ Карл Юнг, Letters Vol. II, Pages 163-174

Следует также отметить, что моя характеристика Адлера и Фрейда как интровертов и экстравертов соответственно относится не к ним лично, а только к их внешнему поведению. ~ Карл Юнг, Letters Vol. II, Pages 349-350

Это не мешает мне обнаружить заядлых курильщиков сигарет среди моих интровертов и немало курильщиков трубки среди экстравертов, но обычно с пустыми трубками. ~ Карл Юнг, Letters Vol. II, страницы 564-565

Характер Адлера, напротив, был интровертным, поскольку он придавал первостепенное значение силе эго. ~ Карл Юнг, Letters Vol. II, с. объект. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Объект для мышления необходим интроверту, потому что именно через объект он приспосабливается к внешней реальности. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Термин «интроверсия» описывает, таким образом, обращение психической энергии внутрь, которое я назвал «либидо», потому что интроверт постигает предмет не непосредственно, а посредством отвлечения, т. между собой и объектом. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида Гизана, страницы 55-62.

Отношение, которое он [интроверт] занимает по отношению к объекту, представляет собой, таким образом, определенное отвержение, которое может даже перерасти в своего рода страх перед объектом. Его первичной реакцией на объект на самом деле является не любовь, а скорее страх. Древние хорошо знали эти две изначальные силы, эрос и фобос. ~ Карл Юнг, Переписка Юнга и Шмида, страницы 55-62.

Интроверт и экстраверт: Интроверт открывает возможность быть экстравертом в переносе. Экстраверт замыкается в себе; он осознает возможность переживания самого себя. Интроверт открывает себя, изучая возможность излить себя аналитику. Это открытие его бессознательного. ~ Карл Юнг; Корнуоллский семинар; Стр. 8.

Для западного человека бессмысленность просто статичной вселенной невыносима. Он должен предположить, что это имеет смысл. Востоку не нужно делать это предположение; скорее, он сам воплощает его. В то время как западный человек чувствует потребность завершить смысл мира, восточный человек стремится к осуществлению смысла в человеке, снимая мир и существование с самого себя (Будды). Я бы сказал, что оба правы. Западный человек кажется преимущественно экстравертным, восточный человек преимущественно интровертным. Первый проецирует смысл и считает, что он существует в предметах; последний чувствует смысл в себе. Но смысл и внутри, и снаружи. ~ Карл Юнг; Воспоминания, мечты и размышления; Страница 317.

Одержимость, вызванная Анимой или Анимусом, представляет собой другую картину. . . .В состоянии одержимости обе фигуры теряют свое очарование и ценность; они сохраняют их только тогда, когда отвернуты от мира, в интровертированном состоянии, когда они служат мостами к бессознательному. ~ Карл Юнг, CW 9i, Para 222f.

Не бывает чистых экстравертов или чистых интровертов. Такой человек оказался бы в сумасшедшем доме. ~Карл Юнг, Беседы Эванса, стр. 23.
Эти [интроверт и экстраверт] являются лишь терминами для обозначения определенной склонности, определенной тенденции. Например, склонность к большему влиянию факторов окружающей среды или большему влиянию субъективных фактов — вот и все. ~ Карл Юнг, «Беседы Эванса», стр. 23.

Я представляю себе процесс абстрагирования как уход либидо от объекта, как обратный поток ценности от объекта в субъективное, абстрактное содержание.