Что такое психологический эксперимент: Психологический эксперимент

Психологический эксперимент

Особенности личности человека являются объектом интереса и изучения ученых многих поколений. Для получения достоверных данных в этой области можно воспользоваться большим количеством разных способов и методов исследования в психологии. Наиболее популярным и зарекомендовавшим себя является метод психологического эксперимента, небольшая информация о котором была помещена в предыдущей статье. В этой статье рассмотрим данный метод подробнее.

Метод эксперимента применяется и в других областях науки, но психологический эксперимент от них сильно отличается.

В психологическом эксперименте быть уверенным, что изучается то, что надо изучить, очень трудно. Если экспериментаторы в области физики и химии, знают, что изучают, то, что изучает психолог, когда изучает психику? Классический учебник по экспериментальной психологии Р. Вудвортса, вышедший в 1938 г. определял эксперимент как упорядоченное исследование. Исследователь в ходе эксперимента изменяет какой-то фактор, оставляя другие неизменными и, наблюдает результаты систематических изменений.

Вудвортс считал отличительной особенностью эксперимента управление экспериментальным фактором.

Достижение главной цели эксперимента, по мнению В.В. Никандрова происходит благодаря основным характеристикам этого метода:

• Экспериментатор проявляет инициативу в области интересующих его психологических фактов;
• Варьирование условий возникновения и развития психических явлений;
• Контроль и фиксация условий процесса их протекания;
• Изоляция одних факторов и акцентирование других, что дает возможность определения закономерностей их существования;
• Существует возможность повторения условий эксперимента, что является важным моментом для многократной проверки получаемых научных данных;
• Возможность варьирования условий для количественных оценок выявляемых закономерностей.

Психологический эксперимент, таким образом, можно определить как метод, в результате которого исследователь сам вызывает явления, его интересующие и, сам изменяет условия их протекания. Целью является установление причин возникновения этих явлений и закономерностей их развития.

Получаемые научные факты при этом можно неоднократно воспроизводить с целью их проверки и на основе этого судить о типичности или случайности изучаемых явлений.

Виды психологического эксперимента

Специалисты выделяют несколько видов экспериментального метода. Виды эксперимента выделяются в зависимости от способа организации, от цели исследования, от характера влияния на испытуемого и от возможности влияния экспериментатора на независимую переменную. Рассмотрим эти виды экспериментов.

Способы организации эксперимента

В зависимости от способа организации выделяют лабораторный эксперимент, естественный и полевой эксперимент:

• Лабораторный эксперимент. Он проводится в специальных условиях. Исследователь воздействует на объект изучения планово и целенаправленно с целью изменения его состояния. Достоинством является строгий контроль над всеми условиями эксперимента и применение специальной аппаратуры. Недостаток заключается в сложности переноса полученных данных на реальные условия. Причиной мотивационных искажений может стать осведомленность испытуемого об участии в эксперименте;
• Естественный эксперимент. В отличие от предыдущего проводится в реальных условиях. Изучение объекта проходит в контексте повседневной жизни, что позволяет полученные данные легко переносить в реальность. Мотивационных искажений здесь нет, потому что испытуемый не всегда проинформирован о своем участии в эксперименте. Непредвиденные помехи, искажения, невозможность контролировать все условия относятся к его недостаткам;
• Полевой эксперимент. В его основе лежит схема естественного эксперимента. Привычная обстановка снижает уровень мотивационных искажений, несмотря на то, что испытуемые проинформированы о своем участии в эксперименте. Возможно использование портативной аппаратуры для более точной регистрации получаемых данных.

Цели исследования

Специалисты различают поисковый, пилотажный, подтверждающий эксперименты в зависимости от цели исследования:

• Поисковый эксперимент. Как правило, он направлен на поиск причинно-следственной связи между явлениями и проводится на начальном этапе исследования. Поисковый эксперимент позволяет сформулировать гипотезу, выделить независимую, зависимую и побочную переменные, а также определить способы их контроля;
• Пилотажный эксперимент или пробный, первый в серии. Он проводится без строгого контроля переменных на небольшой выборке. Данный вид эксперимента дает возможность устранить грубые ошибки в формулировке гипотезы, а также конкретизировать цель и уточнить методику проведения эксперимента;
• Подтверждающий эксперимент. Данный вид направлен на уточнение количественных отношений между переменными и на установление вида функциональной связи. Он проводится на заключительном этапе исследования.

Характер влияния на испытуемого

В зависимости от этого фактора можно выделить констатирующий, формирующий, контрольный эксперименты:

• Констатирующий эксперимент – это один из видов, цель которого заключается в изменении одной или нескольких независимых переменных и их влияние на зависимые переменные;
• Формирующий эксперимент. Суть его в том, что человек или группа людей принимают участие в организованном обучении и формировании каких-либо качеств и навыков. Формирующий эксперимент широко применяется в отечественной психологии, потому что через создание специальных ситуаций позволяет раскрыть закономерности, механизмы, динамику, тенденции развития психического становления личности;
• Контрольный эксперимент, суть его состоит в повторном измерении состояния объекта и сравнение с первоначальным состоянием, кроме этого сравнение состояния контрольной группы, не получившей экспериментального воздействия.

5 психологических экспериментов, которые проявили худшие стороны человечества

Мы привыкли считать себя разумными, самостоятельными людьми, которые не расположены к необъяснимым проявлениям жестокости или безразличия. На самом деле это совсем не так — в определенных обстоятельствах homo sapiens удивительно легко расстаются со своей «человечностью». T&P публикует подборку психологических экспериментов, которые это подтверждают.

Эксперимент Аша, 1951 г.

Исследование было направлено на изучение конформизма в группах. Студентов-добровольцев приглашали якобы на проверку зрения. Испытуемый находился в группе с семью актерами, чьи результаты не учитывались при подведении итогов. Молодым людям показывали карточку, на которой была изображена вертикальная линия. Потом им показывали другую карточку, где было изображено уже три линии — участникам предлагалось определить, какая из них соответствует по размеру линии с первой карточки. Мнения испытуемого спрашивали в самую последнюю очередь.

Подобная процедура проводилась 18 раз. В первые два захода подговоренные участники называли правильные ответы, что было несложно, поскольку совпадение линий на всех карточках было очевидным. Но затем они начинали единогласно придерживаться заведомо неверного варианта. Иногда одному или двум актерам в группе указывали 12 раз выбирать правильные варианты. Но, несмотря на это, испытуемые испытывали крайний дискомфорт от того, что их мнение не совпадало с мнением большинства.

В итоге 75% студентов хотя бы один раз не были готовы выступить против мнения большинства — они указывали на ложный вариант, несмотря на очевидное визуальное несоответствие линий. 37% всех ответов оказались ложными, и только один испытуемый из контрольной группы в тридцать пять человек допустил одну ошибку. При этом, если участники группы расходились во мнениях или же когда независимых испытуемых в группе было двое, вероятность совершения ошибки снижалась в четыре раза.

Что это говорит о нас?

Люди сильно зависят от мнения группы, в которой находятся. Даже если оно противоречит здравому смыслу или нашим убеждениям, это не значит, что мы сможем ему противостоять. Пока существует хотя бы призрачная угроза осуждения со стороны окружающих, нам бывает намного легче заглушить свой внутренний голос, чем отстаивать свою позицию.

Эксперимент с добрым самаритянином, 1973 г.

Притча о добром самаритянине рассказывает о том, как путник безвозмездно помог на дороге израненному и ограбленному человеку, мимо которого проходили все остальные. Психологи Дэниеэл Бастон и Джон Дарли решили проверить, как сильно подобные нравственные императивы влияют на поведение человека в стрессовой ситуации.

Одной группе студентов семинарии рассказали притчу о добром самаритянине и затем просили прочитать проповедь о том, что они услышали в другом здании кампуса. Второй группе было поручено подготовить речь о различных возможностях для устройства на работу. При этом некоторых из испытуемых просили особенно торопиться на пути к аудитории. По дороге из одного здания в другое студенты встречали на пустой аллее лежавшего на земле человека, который выглядел так, словно он нуждался в помощи.

Выяснилось, что студенты, готовившие на пути речь о добром самаритянине, реагировали на подобную экстренную ситуацию так же, как и вторая группа испытуемых — на их решение влияло исключительно ограничение времени. Только 10% семинаристов, которых попросили прийти в аудиторию как можно скорее, оказали незнакомцу помощь — даже если незадолго до этого они услышали лекцию о том, как это важно помогать ближнему в тяжелой ситуации.

Что это говорит о нас?

Мы можем с удивительной легкостью отказываться от религии или любых других этических императивов, когда нам это выгодно. Люди склонны оправдывать свое безразличие словами «это меня не касается», «я все равно ничем не смогу помочь» или «здесь справятся без меня». Чаще всего это происходит не во время катастроф или кризисных ситуаций, а в ходе обыденной жизни.

Эксперимент безразличного свидетеля, 1968 г.

В 1964 году преступное нападение на женщину, которое повторилось дважды в течение получаса, закончилось ее смертью на пути в больницу. Свидетелями преступления стало более десятка человек (в своей сенсационной публикации журнал Time ошибочно указывал на 38 человек), и тем не менее никто не удосужился отнестись к происшествию с должным вниманием. По мотивам этих событий Джон Дарли и Биб Латейн решили провести свой собственный психологический эксперимент.

Они пригласили добровольцев поучаствовать в дискуссии. Уповая на то, что обсуждаться будут крайне деликатные вопросы, согласившимся участникам предлагалось общаться удаленно — при помощи переговорных устройств. Во время разговора один из собеседников симулировал эпилептический припадок, который можно было явственно распознать по звукам из спикеров. Когда разговор проходил один на один, 85% испытуемых живо реагировали на случившиеся и пытались оказать пострадавшему помощь. Но в ситуации, когда участник эксперимента полагал, что кроме него в разговоре участвует еще 4 человека, только у 31% находились силы, чтобы сделать попытку как-то повлиять на ситуацию. Все остальные считали, что этим должен заниматься кто-то другой.

Что это говорит о нас?

Если вы думаете, что большое число людей вокруг обеспечивает вашу безопасность, — это совсем не так. Толпа может быть безразлична к чужой беде, особенно когда в трудную ситуацию попадают люди из маргинальных групп. Пока рядом есть кто-то еще, мы с радостью перекладываем на него ответственность за происходящие.

Стэнфордский тюремный эксперимент, 1971 г.

Военно-морской флот США хотел лучше понять природу конфликтов в его исправительных учреждениях, поэтому ведомство согласилось оплатить эксперимент поведенческого психолога Филиппа Зимбардо. Ученый оборудовал подвал Стэндфордского университета как тюрьму и пригласил мужчин-добровольцев, чтобы те примерили на себя роли охранников и заключенных — все они были студентами колледжей.

Участники должны были пройти тест на здоровье и психическую устойчивость, после чего по жребию были разделены на две группы по 12 человек — надсмотрщики и заключенные. Охранники носили форму из военного магазина, которая копировала настоящую форму тюремных надсмотрщиков. Также им были выданы деревянные дубинки и зеркальные солнцезащитные очки, за которыми не было видно глаз. Заключенным предоставили неудобные одежды без нижнего белья и резиновые шлепанцы. Их называли только по номерам, которые были пришиты к форме. Также они не могли снимать с лодыжек маленькие цепочки, которые должны были постоянно напоминать им об их заключении. В начале эксперимента заключенных отпустили домой. Оттуда их якобы арестовывала полиция штата, которая содействовала проведению эксперимента. Они проходили процедуру снятия отпечатков пальцев, фотографирования и зачитывания прав. После чего их раздевали догола, осматривали и присваивали номера.

В отличие от заключенных, охранники работали посменно, но многие из них в ходе эксперимента с удовольствием выходили на работу сверхурочно. Все испытуемые получали $15 в день ($85 долларов c учетом инфляции при пересчете для 2012 года). Сам Зимбардо выступил как главный управляющий тюрьмы. Эксперимент должен был продлиться 4 недели. Перед охранниками ставилась одна-единственная задача — обход тюрьмы, который они могли проводить так, как сами того захотят, но без применения силы к заключенным.

Уже на второй день узники устроили бунт, во время которого они забаррикадировали вход в камеру при помощи кроватей и дразнили надзирателей. Те в ответ применили для успокоения волнений огнетушители. Вскоре они уже заставляли своих подопечных спать обнаженными на голом бетоне, а возможность воспользоваться душем стала для узников привилегией. В тюрьме начала распространяться ужасная антисанитария — заключенным отказывали в посещении туалета за пределами камеры, а ведра, которые они использовали для облегчения нужды, запрещали убирать в качестве наказания.

Садистские наклонности проявил каждый третий охранник — над арестантами издевались, некоторых заставляли мыть сливные бочки голыми руками. Двое из них были настолько морально травмированы, что их пришлось исключить из эксперимента. Один из новых участников, пришедший на смену выбывшим, был настолько шокирован увиденным, что вскоре объявил голодовку. В отместку его поместили в тесный чулан — одиночную камеру. Другим заключенным предоставили выбор: отказаться от одеял или оставить смутьяна в одиночке на всю ночь. Своим комфортом согласился пожертвовать только один человек. За работой тюрьмы следило около 50 наблюдателей, но только девушка Зимбардо, которая пришла провести несколько интервью с участниками эксперимента, возмутилась происходящим. Тюрьма в Стэмфорде была закрыта спустя шесть дней после того, как туда запустили людей. Многие охранники выказывали сожаление о том, что эксперимент закончился раньше времени.

Что это говорит о нас?

Люди очень быстро принимают навязываемые им социальные роли и настолько сильно увлекаются собственной властью, что грань дозволенного по отношению к другим стирается у них стремительно быстро. Участники Стэнфордского эксперимента не были садистами, они были самыми обычными людьми. Как и, возможно, многие нацистские солдаты или надсмотрщики-истязатели в тюрьме Абу-Грейб. Высшее образование и крепкое психическое здоровье не помешало испытуемым применить насилие к тем людям, над которыми они имели власть.

Эксперимент Милгрэма, 1961 г.

Во время Нюрнбергского процесса многие осужденные нацисты оправдывали свои действия тем, что они просто выполняли чужие приказы. Воинская дисциплина не позволяла им ослушаться, даже если сами указания им не нравились. Заинтересованный этими обстоятельствами Йельский психолог Стэнли Милгрэм решил проверить, как далеко могут зайти люди в причинении вреда другим, если это входит в их служебные обязанности.

Участников эксперимента набрали за небольшое вознаграждение среди добровольцев, ни один из которых не вызывал опасений у экспериментаторов. В самом начале между испытуемым и специально подготовленным актером якобы разыгрывались роли «ученика» и «учителя», причем испытуемому всегда доставалась вторая роль. После этого актера-«ученика» демонстративно привязывали к креслу с электродами, а «учителю» давали ознакомительный разряд тока в 45 В и отводили в другую комнату. Там его усаживали за генератором, где были расположены 30 переключателей от 15 до 450 В с шагом в 15 В. Под контролем экспериментатора — человека в белом халате, который все время находился в комнате, — «учитель» должен был проверять запоминание «учеником» множества пар ассоциаций, которые были зачитаны ему заранее. За каждую ошибку тот получал наказание в виде разряда тока. С каждой новой ошибкой разряд увеличивался. Группы переключателей были подписаны. Завершающая подпись сообщала следующее: «Опасно: трудно переносимый удар». Последние два переключателя находились вне групп, были графически обособлены и помечены маркером «X X X». «Ученик» отвечал при помощи четырех кнопок, его ответ обозначался на световом табло перед учителем. «Учителя» и его подопечного разделяла глухая стена.

Если «учитель» колебался при назначении наказания, экспериментатор, чья настойчивость увеличивалась по мере увеличения сомнений, с помощью специально заготовленных фраз убеждал его продолжать. При этом он ни в коем случае не мог угрожать «учителю». По достижении 300 вольт из комнаты «ученика» были слышны явственные удары в стенку, после этого «ученик» прекращал отвечать на вопросы. Молчание в течение 10 секунд трактовалось экспериментатором как неправильный ответ, и он просил увеличивать мощность удара. На следующем разряде в 315 вольт еще более настойчивые удары повторялись, после чего «ученик» прекращал реагировать на вопросы. Чуть позже, в другом варианте эксперимента комнаты не были так же сильно звукоизолированны, а «ученик» заранее предупреждал, что у него проблемы с сердцем и дважды — на разрядах в 150 и 300 вольт жаловался на плохое самочувствие. В последнем случае он отказывался продолжать свое участие в эксперименте и начинал громко вскрикивать из-за стены, когда ему назначались новые удары. После 350 В он прекращал подавать признаки жизни, продолжая получать разряды тока. Эксперимент считался законченным, когда «учитель» трижды применял максимально возможное наказание.

65% всех испытуемых дошли до последнего переключателя и не останавливались, пока их не просил об этом экспериментатор. Лишь 12,5% отказывались продолжать сразу после того, как жертва первый раз стучала в стену — все остальные продолжили нажимать на кнопку даже после того, как из-за стены переставали поступать ответы. Позже этот эксперимент проводился еще много раз — в других странах и обстоятельствах, с вознаграждением или без, с мужскими и женскими группами — если базовые основные условия оставались неизменными, не меньше 60% испытуемых доходило до конца шкалы — несмотря на собственный стресс и дискомфорт.

Что это говорит о нас?

Даже будучи сильно подавленными, вопреки всем прогнозам экспертов, подавляющее большинство испытуемых было готово проводить через незнакомого человека смертельные удары током только из-за того, что рядом находился человек в белом халате, который говорил им это делать. Большинство людей удивительно легко идет на поводу у авторитетов, даже если это влечет за собой разрушительные или трагичные последствия.

Артефакты психологических экспериментов

Людмила Копец

Артефакты психологических экспериментов

Копец Л. В. Классические эксперименты в психологии — К., 2010

Эксперимент — это надежный способ приращения научного знания. Однако экспериментатор должен быть готов к тому, что на пути психологического познания случаются сложные ситуации, когда трудно воспринять реальные факты и можно допустить целый ряд ошибок. Для обозначения ошибок, возникающих в психологических исследованиях, употребляют специальный термин — артефакт.

Артефакты (от лат. artefactum — искусственно сделанное) — это экспериментальный результат, который возникает из-за отклонений в проведении исследования или дефектов используемых методик. Источником артефактов в психологическом эксперименте может быть как само окружение, так и деятельность исследователя. Причиной артефактов может стать также неадекватность используемой экспериментальной процедуры, когда исследователь не может предсказать факторы, изменяющие поведение исследуемых.

Рассмотрим наиболее распространенные артефакты, которые психологи определили на собственном опыте…

 Эффект Пигмалиона (или эффект Розенталя)

Экспериментатор, который твердо верит в гипотезу или надежность информации, неосознанно действует таким образом, чтобы получить соответствующие результаты, подтверждающие гипотезу. Это называется эффектом Пигмалиона. В эксперименте Р. Розенталя участникам поручали провести определенную работу (эксперимент) с популяцией крыс, а именно следить за их поведением в лабиринте. В одном случае участнику говорили, что крыса «умная», а в другом — что «глупая». В результате были получены данные, которые это подтвердили.

Оказалось, что когда участник работал с «умной» крысой, он был с ней более мягким, поглаживал ее, поэтому создавал дополнительные положительные подкрепления для выполнения задания. Впоследствии Р. Розенталь повторил свое исследование в школе, где в роли экспериментатора выступили учителя. Оказалось, что «способные» (в той же мере, что и крысы) ученики достигли более значительных успехов.

Эффект Розенталя также получил название «эффекта предвзятости экспериментатора». Он относится к группе артефактов, обусловленных свойствами исследователя. В 1966 г. Р. Розенталь описал, что артефакты возникают в результате таких особенностей деятельности экспериментатора:

1. Ожидания экспериментатора определяют характер полученных им данных.
2. Осознание экспериментатором своей собственной склонности находить ожидаемые данные может привести к противоположному эффекту: искать предвзято только те данные, которые противоречат гипотезе, чтобы не казаться предвзятым.
3. Экспериментаторы, которые в начале исследования получают очень «хорошие» данные, пытаются дальнейшие данные еще больше улучшить, те же экспериментаторы, которые изначально получают «плохие» данные, в дальнейшем их самопроизвольно ухудшают.
4. Эффект предвзятости экспериментатора проявляется в том, что он нечаянно выбирает данные («фальсифицирует» их) или делает подсказки испытуемым. Он просто неосознанным образом (вербально или имплицитно) поддерживает именно те действия испытуемых, которые подтверждают гипотезу.
5. Предвзятость экспериментатора отражается в интонации, а также визуально, если он и исследуемый работают вместе и видят друг друга во время эксперимента.
6. Эффект предвзятости больше проявляется у тех исследователей, которые стремятся к поддержке, активно жестикулируют, по-дружески и с интересом относятся к испытуемым.
7. Этот эффект усиливается, когда экспериментатор и испытуемый знают друг друга.
8. Экспериментаторы-женщины больше склонны к предвзятости, чем мужчины.

Исследователи проявляют устойчивые тенденции, которые влияют на ход экспериментальной процедуры и являются последствиями неосознанного уровня психической регуляции. Экспериментатор организовывает деятельность исследуемого лица, дает задание, оценивает результаты, изменяет условия исследования, регистрирует особенности поведения участника и результаты его деятельности.

Для того, чтобы избежать влияния заинтересованного исследователя на эксперимент с целью подтвердить свою теорию, надо привлекать других ученых, которые не знают его цели и теорий. Также уместной является проверка результатов исследователями, которые критически настроены к гипотезам автора исследования.

Экспериментаторы — это люди, по-своему заинтересованные, которые в свойственной им манере наблюдают, фиксируют и оценивают явления. Они также имеют разную мотивацию, принадлежат к разным этнокультурным общностям. При стремлении к новому и соблюдении образцов поведения настоящего ученого, экспериментаторы имеют разные представления о путях и способах познания. Как отметил А. Шопенгауэр, «человеку свойственно принимать пределы своего понимания за пределы вселенной». При проведении исследований экспериментаторы допускают такие ошибки, обусловленные эффектом Пигмалиона:

1. Занижение слишком высоких результатов. Возможно также завышение низких оценок, деформация шкалы и сближение результатов до среднего значения. Причиной может быть неосознанная тенденция «привязывать» данные исследуемого к своим собственным.
2. Избегание крайних оценок (как низких, так и высоких), группировки данных только вокруг среднего значения.
3. Завышение значения определенного параметра или определенной задачи по экспериментальной серии. Через призму этой установки и происходит оценка задач и личностных качеств.

Для того, чтобы нейтрализовать артефакты, обусловленные экспериментатором, следует увеличивать число исследователей, наблюдать за их поведением, проводить специальное обучение и тренировки, скрывать от них основную гипотезу, свести к минимуму контакты экспериментатора и испытуемого.

Противодействие артефактам психологических экспериментов

Противодействовать психологическим артефактам исследований можно с помощью специальных методических приемов.

1. Метод «плацебо» или двойной слепой метод. Подбираются идентичные контрольная и экспериментальная группы. Экспериментальная процедура осуществляется в обоих случаях. Сам исследователь не знает, какая группа получает «нулевое влияние», а какая подлежит реальному влиянию. Существует также модификация исследования, когда его проводит приглашенный ассистент, который не знает настоящую гипотезу исследования и то, какая из групп подвергается реальному воздействию. Такой план позволяет преодолеть эффект ожиданий и исследуемого, и экспериментатора.
2. Метод обмана. Основывается на целенаправленном заблуждении испытуемых, следовательно, возникают этические проблемы, поэтому психологи гуманистической ориентации считают недопустимым его использование. Экспериментатор придумывает и сообщает ложные цель и гипотезу, вполне независимые или, как определяют психологи, ортогональные. Это могут быть простые гипотезы здравого смысла или сложные теоретические конструкции, которые получили название «когнитивные плацебо». Вариантом может быть и сокрытие настоящих цели и гипотезы, однако тогда участники сами придумывают собственные варианты и вместо влияния «ложной» гипотезы срабатывают их фантазии, которые могут сыграть роль неконтролируемой переменной. Все-таки лучше предложить участникам определенный вариант гипотезы, чем не предлагать никакого, поэтому метод «когнитивного плацебо» является вполне приемлемым.
3. Метод скрытого эксперимента. Используется в полевых условиях и организован таким образом, что участники исследования о нем не догадываются. Это также разновидность обмана, однако разница в том, что экспериментатор не сообщает ложные гипотезу и цель исследования. Однако этических проблем возникает намного больше, поскольку в случае скрытого исследования участник полностью подконтролен экспериментатору и является объектом его манипуляций. Впрочем, эту модель исследования очень часто применяют в социальной психологии, несмотря на большую опасность злоупотреблений со стороны недобросовестных исследователей. Также в этом эксперименте свою роль играют разнообразные неконтролируемые факторы.
4. Метод независимого измерения зависимых параметров. Проводится очень редко, поскольку его довольно трудно реализовать. Эксперимент осуществляется по обычному плану, однако эффект определяется за его пределами на основе контроля учебной или трудовой деятельности бывшего испытуемого.
5. Контроль восприятия испытуемыми ситуации. Используется схема постэкспериментального интервью, предложенного Орне. При таком методе принимают меры, чтобы проконтролировать отношение испытуемого к эксперименту, понимание им инструкции и целей исследования. Данные, получаемые при постэкспериментальном опросе, позволяют отбраковать неудачные научные пробы или учесть их при интерпретации результатов, однако что-то изменить на этом этапе уже невозможно.

Психологический эксперимент — это совместная деятельность исследуемого и экспериментатора. Психолог направляет деятельность на исследование особенностей психики участника. Последний в лаборатории действует согласно своей цели участия в исследовании, он имеет свои жизненные планы и, конечно, как личность влияет на весь процесс.

Психологический эксперимент — это целостная ситуация, осуществляющая определенное влияние на поведение человека, где совместная деятельность участников происходит по законам общения и взаимодействия. Эта ситуация должна разворачиваться таким образом, чтобы не нарушались основные требования к научному исследованию: стандартность и унифицированность. Экспериментатор должен обеспечить такие условия для всех испытуемых.

Однако сам он для различных исследуемых является «нестандартным» условием. Для одних он авторитетное лицо, симпатичный человек, заслуживающий доверия, для других — опасный человек, с которым следует обращаться осторожно и предусмотрительно корректно. Поэтому одни участники стремятся к общению с экспериментатором, хотят ему понравиться, а остальные будут насторожены и отчуждены. Таким образом, отношение к экспериментатору определяет действия испытуемых в процессе исследования. К факторам общения участников исследования, которые могут искажать результаты, относятся:

1. Ошибки «отношения к происходящему». Это особое понимание экспериментальной ситуации и критериев принятия решений, которые могут определять выбор участником своего поведения.
2. Ошибки мотивации. Участник может действовать в соответствии со своим пониманием целей и смысла эксперимента (особенно заинтересован, преисполнен гордости, честолюбия, желания победить или проявить свою уникальность).
3. Ошибки личностного влияния, обусловленные восприятием и пониманием личности экспериментатора.

Мотивация участия в эксперименте может быть разноплановой. Психологи считают, что участники стремятся к социальному одобрению, хотят быть «хорошим человеком» и помогают экспериментатору подтвердить гипотезу.

Однако некоторые, конечно, могут стремиться разгадать замысел исследователя и дать только те ответы, которые он высоко оценивает. Кроме того, на участников может влиять так называемый эффект фасада: тенденция вести себя как эмоционально стабильная личность, не поддаваться экспериментальной ситуации и давлению экспериментальных условий. Также исследуемые иногда враждебно относятся к экспериментатору и процедуре исследования и делают все, чтобы разрушить его гипотезу (так называемая «модель злостного исследуемого»).

Поведение во время эксперимента соответствует тем психологическим закономерностям, которые всегда определяют поведение человека. Зрелая личность ведет себя спокойно, стремится точно понять и выполнить инструкции, достойно выглядеть. Однако участник экспериментальной ситуации ориентируется в ней и ведет себя соответственно собственному пониманию того, как не потерять репутацию. Испытуемый может принимать к сведению слухи об исследовании, он внимательно прислушивается к инструкции и пытается сформировать свое впечатление об экспериментаторе, его личные качества, оценивает все, что видит в лаборатории (комфортность обстановки, приборы, состояние помещения), учитывает, как складывается его общение с экспериментатором.

Вся деятельность исследуемого направлена на формирование «внутренней модели экспериментальной ситуации». Если экспериментатор использует методы обмана, то участник исследования может догадаться, что происходит подмена целей, что им манипулируют. Имея такие подозрения, он будет контролировать свое поведение, оказывать сопротивление влиянию экспериментатора.

У определенной группы испытуемых может возникать сильное стремление к самопрезентации, поскольку условия эксперимента отличаются от их предыдущего опыта. Демонстративные люди имеют возможность превратить экспериментальную ситуацию в выгодную для себя («свой собственный театр»). Люди скромные и тревожные могут, наоборот, вести себя сдержанно, напряженно, «затаиться на глубине». Известный исследователь Л. Б. Кристиансен, изучавший влияние самопрезентации на ход психологического исследования, пришел к выводу, что контролировать мотивы самопрезентации довольно сложно, поскольку неизвестно, что актуализирует самопрезентацию и как эта тенденция влияет на экспериментальные результаты. Например, если исследуемый подозревает экспериментатора в манипуляции, то он может считать, что ему следует позаботиться о собственной самопрезентации более активно. Американские психологи проанализировали, что от 70 до 90% всех исследований проводилось с участием студентов, в основном будущих психологов. Иногда психологию называют «наукой о студентах второ-курсниках и белых крысах». Подавляющее большинство испытуемых — мужчины.

Психологи обратили внимание на тех людей, которые охотно принимают участие в психологических исследованиях. Как правило, добровольцы — студенты первых курсов или слушающие вступительные курсы в психологии. Добровольцы воспринимают такое участие как социально одобряемый поступок, склонны поддаваться влиянию и решению других принять участие в исследовании.

Добровольцы чаще других являются любителями кофе, курят, употребляют стимуляторы, склонны искать одобрения окружения, отличаются изменениями настроения, интровертированы, склонны к самообвинениям, стремятся принадлежать к элите, «интеллектуалы» нуждаются в групповой принадлежности, стремятся к успеху, как правило, являются первым ребенком в семье, проявляют симптомы нейротизма, относятся преимущественно к группе с высоким социально-экономическим статусом (по данным книги Р. Розенталя «Исследуемый-доброволец»).

Экспериментаторы мечтают об идеальном исследуемом, который обладал бы определенным набором соответствующих психологических характеристик: был послушным, сообразительным, стремился к сотрудничеству, был работоспособным, дружески настроенным, неагрессивным, лишенным негативизма. Модель идеального исследуемого — это, конечно, несбыточная мечта экспериментатора.

В процессе исследований, конечно, имеют место просчеты, ошибки, предвзятость, случайность, квазифакты. Существенно то, что артефакты пересматриваются, психологи учатся их избегать и преодолевать, они являются свидетельством живого экспериментального процесса, по выражению Л. С. Выготского, это «боевые рубцы от ран» в невероятно сложной борьбе за истину.

Источник: http://psyfactor.org

Стимул-реакция: самые громкие психологические эксперименты

В 1879 году врач и физиолог Вильгельм Вундт создал Институт экспериментальной психологии при Лейпцигском университете. Теперь 1879-й считается годом рождения психологии как науки. С тех пор психологические эксперименты – как Пушкин для литераторов – «наше всё», ведь с их помощью открыто множество такого, о чем люди не хотели бы знать. Мы расскажем о самых интересных из них.

 

Маленький Альберт

Об этом психологическом эксперименте слышали многие. Оно и понятно: несмотря на то что опыт провели почти сто лет назад – в 1920 году, – он до сих пор считается одним из самых скандальных в истории. Его автор – американский психолог и, между прочим, будущий основатель бихевиоризма Джон Бродес Уотсон, который задумал выяснить, откуда берутся эмоции. Уотсон считал, что мы рождаемся с готовым набором из трех составляющих: любви, страха и ярости. Вот только vendita gonfiabili частота их проявления, а также то, при каких обстоятельствах они будут применены, зависит от личного опыта каждого.

Сегодня это кажется очевидным, но сто лет назад это была лишь теория, а чтобы ее проверить, Уотсон провел серию экспериментов на грудном младенце по имени Альберт. Опыты начались, когда ребенку было всего девять месяцев, а закончились – когда ему исполнилось 14 месяцев. Мать маленького Альберта работала няней в детской больнице, поэтому от доллара в день за мучения ее сына не отказалась. Да и вряд ли она отдавала себе отчет, к чему могут привести такие эксперименты.

Но что же все-таки делал Уотсон с несчастным крохой? Прежде всего – пугал. Психолог хотел исследовать появление фобии и страха – и ему это удалось. Для начала они вместе с ассистенткой по имени Розали Рейнер показывали мальчику разные предметы: белую крысу, горящие спички, маску клоуна и прочий устрашающий реквизит. И малышу все нравилось: он с радостью тянулся не только к крысе, но и к горящим спичкам.

Но уже в следующий раз коварный Уотсон, показав крысу мальчику, неожиданно ударил молотком по металлической трубе. Ребенок испугался резкого звука и заплакал. Экспериментатору этого показалось мало, поэтому он раз за разом «закреплял» страх мальчика перед грызуном. В итоге добился своего. с стал в ужасе шарахаться не только от белой крысы, но и от любых белых пушистых предметов, будь то шуба или борода Санта-Клауса.

Так Уотсон доказал, что фобия – это не нечто врожденное, а приобретенное на основе жизненного опыта. Правда, как выяснилось позже, эксперимент нельзя назвать чистым, потому что мальчик не был полностью здоров: он болел гидроцефалией, от которой и умер в возрасте шести лет. Сегодня подобное исследование провести невозможно по этическим соображениям, поэтому до конца проверить гипотезу Уотсона нельзя.

Изучение конформизма

Именно эта тема в первую очередь интересовала американского психолога Соломона Аша. В 1951 году он опубликовал результаты экспериментов, которые поразили научный мир. Они были простыми: в них участвовали группы студентов, которых предупреждали о том, что они проходят проверку зрения. На самом деле задачей Аша было проследить их реакцию на ошибочное мнение большинства.

Группа из восьми студентов, как правило, состояла из «подсадных уток» (кроме контрольной группы). Всем им демонстрировали по порядку две карточки. На одной была изображена одна вертикальная линия, а на второй – три, только одна из которых была той же длины, что и линия на первой карточке. Задача студентов была до крайности простой – определить, длина какой линии на второй карточке соответствует длине линии на первой.

Казалось бы, с этим должен справиться даже ребенок. Но свои ответы студенты называли вслух, при этом хитроумный Аш подговорил «подсадных уток» отвечать на вопрос неправильно. Ничего не подозревающий студент всегда отвечал последним и, будучи совершенно сбитым с толку… соглашался с группой.

Конечно, так поступали не все, но львиная доля испытуемых. Согласно эксперименту, 75 процентов студентов подчинились ошибочному мнению большинства, не в состоянии вынести дискомфорт от мысли, что их мнение будет отличаться. Причем такого эффекта не наблюдалось у студентов из контрольной группы, которые давали разные ответы: когда «заговорщики» не были единодушны в своих ответах, испытуемые не соглашались с большинством гораздо чаще.

Эксперимент Милгрэма

Пожалуй, самый известный психологический эксперимент в истории провел американский социальный психолог и ученик Соломона Аша Стэнли Милгрэм из Йельского университета в 1960-е годы. Ученый исследовал, как люди подчиняются авторитету, а именно – задался вопросом: сколько страданий готовы доставить люди другим, совершенно невинным, если причинение боли входит в их рабочие обязанности. Таким образом психолог пытался выяснить, как рядовые немцы во времена нацистского режима могли участвовать в уничтожении миллионов людей в концлагерях. Сначала Милгрэм даже хотел поехать в Германию, но, проведя пробный эксперимент в штате Коннектикут (США), понял, что это лишнее: люди одинаковы везде (позже, впрочем, эксперимент все же был повторен в Германии и других оккупированных фашистами странах).

В исследовании всегда участвовали трое: испытуемый, экспериментатор и актер, игравший роль другого испытуемого. Экспериментатор требовал от испытуемого задавать простые задачки на запоминание актеру. Если тот отвечал неправильно, испытуемый нажимал специальную кнопку – и актера било током (так думал испытуемый – на самом деле актер, конечно, притворялся). С каждой новой ошибкой экспериментатор требовал от испытуемого увеличивать силу тока, убеждая его разными аргументами, к примеру: «Несмотря на то что удары током могут быть болезненными, они не приведут к долговременным повреждениям тканей».

Дело кончилось тем, что, начав с 15 вольт, 26 испытуемых из 40 добрались до – страшно сказать – 450. Лишь пять из них смогли остановиться на 300, четверо – на 315, двое – на 330, по одному человеку – на 345, 360 и 375 вольтах. Милгрэм сделал выводы: «Это исследование показало чрезвычайно сильно выраженную готовность нормальных взрослых людей идти неизвестно как далеко, следуя указаниям авторитета».

Диффузия ответственности

Феномену посвящены многие эксперименты. Но первым и самым известным стало исследование американских социальных психологов Бибба Латане и Джона Дарли, проведенное в 1968 году. Первоначальный эксперимент проводили в Нью-Йорке, он был очень простым: один из студентов колледжа симулировал эпилептический припадок, а психологи наблюдали за происходящим. Выяснилось, что, если рядом оказывался только один прохожий, студент получал помощь в 85% случаев, если же несколько – только в 35%.

Позже исследователи немного усложнили условия эксперимента. В группы случайных свидетелей внедрялись специально подготовленные люди, всем своим видом демонстрировавшие, что в критической ситуации ничего особенного не происходит. На этот раз ученые запускали дым в аудиторию, где находились испытуемые. Результаты были все те же: если люди не находились в группе с другими, то в 75% случаев они сообщали о дыме в пожарную службу, если же дым видели трое – пожарным звонили лишь в 38% случаев. А вот если в группе из трех человек двое «подсадных уток» не обращали на него внимание, о дыме сообщали лишь в 10% случаев.

Эффект Пигмалиона

Это интересное явление в 1960‑х годах открыл американский психолог Роберт Розенталь, проведя эксперимент со студентами и лабораторными крысами. И первых, и вторых он поделил на две части, поручив студентам дрессировать животных. Одной группе сказал, что им попались глупые крысы, а второй, наоборот, умные. Понятно, что все грызуны были одинаковые

 

Тем не менее «умных» животных студентам удалось обучить гораздо быстрее, чем «глупых». Профессор Розенталь назвал это «эффектом Пигмалиона», или самореализующимся пророчеством. Эффект заключается в том, что, если сообщить человеку некую информацию, например, о каком-то событии, – он будет вести себя так, чтобы оно действительно произошло. Недаром многие убеждены, что «мысли материальны»: то, во что мы верим, и правда имеет тенденцию происходить.

И это научный факт, который доказали и другие психологи – Ребекка Кёртис и Ким Миллер – в 1986 году. Для эксперимента им уже не понадобились крысы – только студенты, которые не были знакомы друг с другом и которых они разбили на пары. Одному человеку из каждой пары, выбранному случайно, перед встречей с другим сообщали, что он нравится партнеру. Некоторых же, напротив, предупреждали, что не нравится. После этого парам давали возможность встретиться и пообщаться. Исследователи выяснили, что те студенты, которых проинформировали о том, что они нравятся партнеру, вели себя обходительнее с собеседником: были откровеннее, меньше не соглашались с его мнением, манера их общения была более приятной, чем у тех студентов, которые узнали, что не нравятся партнеру. Самое интересное: тот, кто считал, что симпатичен другому, в итоге действительно нравился ему гораздо больше, чем тот, кто был уверен, что партнер испытывает к нему неприязнь.  

«Нога в двери»

В 1966 году американские психологи Джонатан Фридман и Скот Фрейзер провели эксперимент, который стал классическим не только в истории психологии, но и в сфере торговли, управления и обслуживания. Исследователи в случайном порядке (из телефонного справочника) отобрали 156 домохозяек, которых так же случайно поделили на группы. Задачей авторов было узнать, сколько из них согласятся впустить в свой дом на два часа незнакомых мужчин, чтобы те осмотрели, насколько эффективны их моющие средства. Фридман и Фрейзер назвали это «большой просьбой».

Сначала одну из групп просили ответить по телефону на несколько вопросов о моющих средствах, которыми женщины пользуются, а через три дня обращались с «большой просьбой». Другой группе озвучивали «большую просьбу», что называется, в лоб, не высказывая перед этим никаких мелких просьб. Выяснилось, что уже согласившиеся ответить на вопросы по телефону шли навстречу в два раза чаще.

Эксперимент неоднократно повторили при разных обстоятельствах и с разными людьми, но результаты не менялись: чтобы добиться от человека чего-то значимого, нужно поначалу получить его согласие на выполнение незначительной просьбы. Психологи назвали этот феномен «нога в двери». Теперь им активно пользуются не только маркетологи, но и руководители сект, выманивая из карманов «прихожан» сначала копейки, а потом и последнее, что у них есть.

«Третья волна»

Этот эксперимент также можно связать с очередной попыткой осмысления поведения немецкого народа во времена национал-социализма. Его провел простой американский учитель истории Рон Джонс в 1967 году, однако опыт стал настолько известным, что о нем вышел роман «Волна», а в 2008 году сняли художественный фильм под названием «Эксперимент 2: волна». Все началось с того, что ученик 10 класса спросил Джонса, как рядовые жители Германии могли притворяться, что не знают об ужасах Третьего рейха. Класс опережал учебную программу, и учитель решил наглядно показать школьникам – как. Для того чтобы превратить невинных детей в злодеев, понадобилась всего неделя.

 

Кадр из фильма «Эксперимент 2: волна»

Джонс разработал план, которому он будет следовать, и в первый учебный день новой недели, в понедельник, продемонстрировал детям «силу дисциплины». Учитель велел всем сесть в положение «смирно», заявив, что это способствует лучшему усвоению предмета. После этого просил учеников выходить из аудитории, а затем бесшумно заходить и усаживаться на свое место, активно и живо отвечать на его вопросы. Подростки все выполняли с большой охотой – даже те, кто обычно не проявлял интереса к учебе. Школьникам «игра» понравилась.

Во вторник Джонс показал ребятам «силу общности», велев скандировать: «Сила в дисциплине, сила в общности». В конце урока показал им приветствие, которое ученики отныне должны были использовать при встрече друг с другом – поднятую и изогнутую к плечу правую руку. Этот жест он назвал салютом «Третьей волны». Дети с большим интересом выполняли все команды учителя.

В среду к классу из 30 человек добровольно присоединились еще тринадцать. Учитель выдал детям «членские билеты» и рассказал о «силе действия». Джонс убеждал их в том, что индивидуальное соперничество зачастую приносит лишь огорчение, а вот групповая работа позволяет достичь больших высот в обучении. Так, он поручил ребятам разработать проект знамени «Третьей волны». Параллельно нужно было убедить 20 учащихся из соседней начальной школы в том, что на уроках следует сидеть исключительно «смирно». Также необходимо было найти по одному надежному школьнику, который мог бы присоединиться к «игре». Некоторым из учеников учитель поручил докладывать обо всех беспорядках и критике. Интересно, что три самых успешных отличницы оказались не востребованы при «новых порядках» и рассказали об эксперименте родителям. В результате об «игре» узнал директор школы, но, к большому разочарованию Джонса, вовсе не был против – и сам приветствовал его салютом «Третьей волны».

В четверг он объяснил ребятам «силу гордости», назвав их частью общенациональной молодежной программы, в задачу которой входят преобразования в стране во благо народа. Четверым ученикам Джонс велел вывести из аудитории тех троих девушек, которые пожаловались старшим. После чего поведал ошеломленным детям, что в других регионах страны уже созданы сотни отделений «Третьей волны» и в пятницу об этом по телевидению расскажет лидер движения и новый кандидат в президенты.

Стоит ли удивляться, что уже на следующий день в аудиторию набилось около 200 учеников, включая представителей молодежных субкультур. Джонс попросил своих друзей изображать репортеров с фотоаппаратами, круживших по классу. Через несколько часов включили телевизор, но школьники не увидели обещанных передач. Учитель признался, что никакого движения не существует, и показал детям кадры кинохроники Третьего рейха. В поведении немецкого народа ученики легко узнали себя. Джонс объяснил им, что они чувствовали себя избранными, но на самом деле их попросту использовали. Аудитория молчала, некоторые даже заплакали.

Эксперимент был настолько ошеломляющим, что Джонс долго не решался предавать его огласке (информацию об опыте опубликовали только в школьной газете), чему способствовал стыд его участников. Лишь в конце 1970-х годов он рассказал об этом на страницах своей педагогической книги. 

Источник: Naked Science

10 известных психологических экспериментов с участием детей

Музафер Шериф — социальный психолог — активно изучал психологию поведения групп и их участников (конкуренцию, конфликты, негативные установки из-за соперничества и так далее). Так был проведен его известный эксперимент «Пещера разбойника» (The Robber’s cave), для участия в котором он отобрал 22 двенадцатилетних мальчика, не знавших друг друга до исследования. Ребята были максимально похожи по многим параметрам: белые, одного возраста и воспитания, из протестантских семей.

Участников отправили в лагерь бойскаутов в Оклахоме и случайным образом поделили на две группы — ни одна из групп не знала о существовании другой. Уже за первую неделю, выполняя совместные задания, ребята в каждой группе сплотились, сформировали общую культуру, ценности и нормы. У команд даже появились названия — «Орлы» и «Гремучие змеи» — которые они нанесли на свои футболки и рубашки.

Затем для мальчиков начался новый этап — этап соревнования. В последующие дни Шериф познакомил группы и поставил их в сопернические условия — классические командные игры типа перетягивания каната и бейсбола. По итогам победитель должен был получить трофей, проигравшему же не доставалось ничего.

Первые трения между группами возникли сразу же. Сначала это были просто неодобрительные взгляды, потом появились оскорбительные выкрики. Обзывательства становились все обиднее и жестче. Случилось несколько драк. А после победы «Орлов» в командном зачете «Гремучие змеи» напали на лагерь соперников и украли все победные трофеи — туристические ножи. Между группами назревал серьезный конфликт. Исследователям пришлось вмешаться в течение эксперимента, когда появилась реальная угроза — намечалась драка между вожаками коллективов, а другие участники команд начали собирать камни.

«Орлов» и «Гремучих змей» снова изолировали друг от друга и через пару дней попросили их охарактеризовать сначала свою команду, а потом команду соперников. Если члены своей команды виделись ребятам храбрыми, мужественными и дружелюбными, то соперников они, напротив, называли нахальными и подлыми. При этом мы помним, что мальчики в обеих группах выбирались по одним и тем же критериям.

Тогда исследователи погрузили группы в ситуацию вынужденного сотрудничества. Перед ними начали ставить задачи, которые нужно решить совместно. Так, «Орлы» и «Гремучие змеи» вместе починили водопровод, отремонтировали грузовик. Это помогло им сблизиться достаточно быстро. Напряжение ушло, барьеры исчезли, и ребята подружились.

Для чего это было нужно?

Исследователи хотели показать, что группы единомышленников, погруженные в соперническую среду, могут быстро перейти в серьезное противостояние. Тогда как общие занятия и цели, наоборот, способны сплотить даже непримиримых конкурентов.

Один из самых известных психологических тестов с участием детей, который в 60-е годы провел кандидат психологических наук Уолтер Мишель. В эксперименте приняли участие несколько воспитанников Стэнфордского детского сада — от 4 до 6 лет.

Ведущий эксперимента заводил каждого ребенка в пустую комнату, сажал за стол и ставил перед ним тарелку с одной зефиркой. Главное условие теста — сдержаться и не съесть лакомство, пока ведущего не будет в комнате. Кто выполнит условие «договора», тот получит вторую зефирку. Кто не выдержит и съест сладость раньше времени, не получит ничего (ну, кроме уже съеденной зефирки). После этого ведущий выходил из комнаты на 20 минут. Здесь начинается самое интересное!

Практически все малыши в первую минуту пытались сдержать свои порывы (кроме одной участницы, которая почти целиком съела зефирку еще во время озвучивания условий): кто-то отворачивался от сладости, кто-то крутил ее в руках, нюхал, облизывал, а кто-то отковыривал маленькие кусочки и подъедал. Были те, кто спустя время поддавался соблазну, но некоторые дошли до конца и получили свою заслуженную награду — вторую зефирку.

Для чего это было нужно?

Цель «зефирного теста» — проверить способность детей к самоконтролю и выяснить, как эта способность может влиять на их будущую взрослую жизнь. Позже исследователи изучили уровень образования и достатка повзрослевших детей и выяснили, что у испытуемых, которые сумели сдержаться и получили вторую зефирку, жизнь складывалась благополучнее.

Этот психологический эксперимент в 1970 провела учительница Джейн Эллиотт с учениками третьего класса.

Для этого женщина поделила класс на группы — на кареглазых и голубоглазых. В первый день эксперимента Элиотт сказала всем ребятам, что группа с голубыми глазами лучше, умнее и привилегированнее группы кареглазых. Первым разрешалось играть в новом гимнастическом зале, они могли получать дополнительную порцию еды на ланч и задерживаться на перемене. Учительница хвалила голубоглазых за успехи. Кареглазым же в это время запрещалось играть с ребятами из другой группы, пить с ними из одного фонтанчика с водой. Их отсадили на задние парты и вдобавок повесили на них темные воротнички.

Результаты появились мгновенно. Голубоглазые стали делать заметные успехи в учебе, увереннее себя чувствовать, но при этом задирали и обижали кареглазых. Последние же стали тихими и забитыми, перестали справляться с простыми заданиями.

На следующий день Элиотт провела тот же эксперимент, но поменяла роли групп. Ситуация повторилась: теперь «привилегированные» кареглазые почувствовали уверенность и стали обижать и унижать голубоглазых, которые, в свою очередь, притихли и превратились в подавленных детей.

Джейн прекратила эксперимент. Она обсудила с ребятами произошедшее и выяснила, что дети усвоили урок и стали иначе относиться к теме расизма и дискриминации. В конце концов ребята просто обнялись и закончили враждовать.

Для чего это было нужно?

Элиотт задумала провести этот эксперимент под впечатлением от убийства Мартина Лютера Кинга. Она хотела наглядно продемонстрировать детям, как устроен расизм и дискриминация.

Исследование провел психолог Эдвард Троник. В нем приняли участие мамы и их маленькие дети.

В первой части эксперимента исследователь попросил родителей пообщаться и поиграть с малышами так, как они привыкли, проявлять привычные эмоции. В такие моменты дети вели себя расслабленно, спокойно взаимодействовали с мамами, смеялись, улыбались.

Затем исследователь попросил мам отвернуться от детей на пару секунд, обернуться с «каменным», безэмоциональным лицом и безучастно смотреть на них. Малыши считывали это моментально. Сначала они просто пытались продолжить играть, тянули руки к маме, всячески привлекали внимание, а потом начинали капризничать и громко плакать, выражая протест.

Но стоило мамам вновь вернуть «эмоциональность», дети мгновенно переключались, забывали об истериках и приходили в себя.

Для чего это было нужно?

Эксперимент показал, что привязанность и стремление к установлению контакта с людьми — базовые потребности человека с рождения. Это ярко отображает разница реакций малышей на радостную, эмоциональную маму и на ее «каменное» лицо. Для малыша страшнее всего оказаться брошенным. И ощущает он это не только при физическом отсутствии мамы, но и при ее эмоциональной холодности и отрешенности.

Социально-психологический тест про черные и белые пирамидки впервые появился в фильме «Я и другие», снятом в 1971 году на киностудии «Киевнаучфильм» режиссёром Феликсом Соболевым.

Для эксперимента были выбраны четыре ребенка: трое заранее знают правила эксперимента, а четвертый — единственный испытуемый — не догадывается, в чем суть. Перед ребятами выставляют две пирамидки — одна черного цвета, другая — белого. Подготовленные дети предупреждены: в любой ситуации нужно говорить, что обе фигуры — белые, даже если это не так. Поэтому, когда ведущая спрашивает: «Какого цвета пирамидки?», — они по очереди отвечают, что пирамидки белые. Очередь доходит до четвертого участника. Как правило, все испытуемые соглашались со мнением большинства, и тоже с уверенностью говорили, что фигурки белые, но потом признавались, что ответили так из-за слов остальных ребят.

Аналогичный эксперимент был проведен со взрослыми. Несмотря на опыт, образование и интеллект, испытуемые чаще всего поддавались мнению большинства и также называли обе пирамидки белыми.

Для чего это было нужно?

Этот классический тест на внушаемость показал, что человек может менять свое собственное мнение или намеренно искажать реальную ситуацию под воздействием мнения большинства. Все это по большей части происходит потому, что люди не хотят отличаться от других и стремятся быть «своими» в группе.

Тест из того же фильма «Я и другие», и по содержанию он примерно похож на «пирамидки».

В эксперименте участвуют четыре ребенка. Только на этот раз никто из них заранее не предупрежден об условиях теста, и перед ними не пирамидки, а тарелка с кашей. Она разделена на пять участков: четыре части посыпаны сахаром, пятый — солью. Ведущая предлагает каждому ребенку по очереди попробовать кашу и сказать — сладкая она или соленая. Понятно, что четверо участников говорят, что каша сладкая (ведь им дают попробовать из подслащенных участков). Выбор в этом случае за последним ребенком, которому предлагают соленую часть. Ему нужно принять решение — передать свои реальные ощущения (сказать, что он съел соленую кашу) или поддаться мнению остальных.

Для чего это было нужно?

Все то же самое, что и с пирамидками. Еще один тест на внушаемость и способность человека настоять на своем или поменять мнение под воздействие большинства из-за неосознанного желания «быть как все», не выделяться.

Эксперимент проводился среди школьников и также попал в цикл психологических тестов фильма «Я и другие».

Каждого участника ставили перед двумя мишенями и озвучивали условие: если выстрелить в левую мишень, то автомат выдаст рубль, который можно забрать себе, если в правую — рубль уходит на общие нужды класса. Важный момент: на каждой мишени подсвечивались отверстия от выстрелов (при этом на мишени «забрать рубль себе» было больше отверстий, чем на мишени «оставить на нужды класса»), которые якобы сделали другие ребята. На самом деле они были сделаны ведущими эксперимента для того, чтобы сбить участников с толку и создать видимость того, что предыдущие участники решили забрать монету себе.

Для чего это было нужно?

И снова тест на внушаемость — человек может выбрать вариант «для себя», возможно, даже не желая этого, если большинство тоже выберет этот вариант.

Эксперимент, проведенный сотрудниками Корнельского университета Элеонор Гибсон и Ричардом Уолком. Для него были отобраны 36 малышей в возрасте от 6 до 14 месяцев, которые уже умеют ползать, но еще не умеют ходить.

Исследователи собрали небольшой короб из прочного стекла (что-то вроде стеклянного параллелепипеда). Одна половина поверхности выглядела как шахматная доска, а другая осталась прозрачной для создания «визуального обрыва». Гибсон и Уолк хотели проверить, скажется ли на передвижениях малышей зрительная иллюзия.

В итоге, оказываясь перед «обрывом», дети замирали и не двигались дальше. Некоторые все же переползали на территорию «обрыва», но только в исключительных случаях — когда на противоположной стороне стояла мама и звала их к себе.

Для чего это было нужно?

Исследователи пришли к выводу, что младенцы уже в шестимесячном возрасте показывают способность осознавать глубину — они стараются избегать «обрыва». Но для детей младше этого возраста такой эксперимент не подходит — важно, чтобы ребенок умел ползать. Поэтому с помощью метода «визуальный обрыв» нельзя определить, когда же дети осознают, что такое глубина.

В качестве альтернативы появился другой вариант: младенцу просто дают посмотреть вниз с обеих сторон «обрыва» и замеряют его реакции — плач, изменение частоты сердцебиения. Этот метод позволил выяснить, что двухмесячные малыши по-разному реагируют на закрытую сторону и сторону «обрыва». Правда, ярко выраженного страха они все-таки не показали. Поэтому различают двухмесячные младенцы глубину или нет — остается под вопросом.

В 60-е годы психолог Альберт Бандура решил провести эксперимент — копируют ли дети агрессивное поведение взрослых, и если копируют, то насколько сильно.

Исследователь отобрал 72 ребенка (36 мальчиков и 36 девочек) от 3 до 6 лет — воспитанников детского сада при Стэнфордском университете.

Перед началом теста экспериментатор и воспитатель просто последили за малышами и посмотрели, как они взаимодействуют с окружающим миром. Это нужно было, чтобы оценить степень их агрессивности для более точных результатов основного эксперимента. Затем детей разделили на 8 экспериментальных групп (по 6 детей в каждой) и выделили одну контрольную из 24 детей по возрасту, полу и уровню агрессивности.

Каждого участника заводили в одну комнату со взрослым и сажали наблюдать за происходящим. Часть детей из экспериментальных групп наблюдала за агрессивным поведением. Сначала взрослый спокойно играл с конструктором в углу, а потом начинал бить клоуна руками, молотком, пинать его и подбрасывать, садиться на него верхом. Другая часть исследуемых наблюдала за агрессивным и не агрессивным поведением (взрослый просто играл с конструктором) человека своего пола, а еще одна часть — за агрессивным и не агрессивным поведением человека противоположного пола. Контрольная группа не наблюдала ни за кем, но также принимала участие в экспериментальной ситуации.

После этого детей по очереди заводили в другую, «промежуточную», комнату. Там ребенку показывали множество красивых игрушек, но как только он входил во вкус (примерно через 2 минуты), ему запрещали с ними играть. Этот этап проводился для того, чтобы пробудить в детях агрессию. После чего их переводили в третью игровую. Там находился тот самый клоун Бобо, игрушечный молоток, пистолет, конструктор и куча других игрушек.

В итоге оказалось, что дети, которые наблюдали за агрессивными взрослыми, проявляли большую жестокость и агрессию по отношению к Бобо, чем остальные. А испытуемые, которые следили за не агрессивным поведением, спокойнее всех вели себя при взаимодействии с куклой.

Еще несколько наблюдений: дети больше копировали поведение взрослых своего пола, чем противоположного, а мальчики чаще девочек имитировали физическую агрессию.

Для чего это было нужно?

Эксперимент доказал, что дети часто копируют модели поведения, которые видят у взрослых. И проявление агрессии может быть не врожденной, а приобретенной чертой.

В 30-х годах XX века психолог Уинтроп Келлог решил доказать теорию о том, что если с младенчества воспитывать шимпанзе в человеческой среде, то примат сможет делать все то же, что умеет человек, например, разговаривать, есть ложкой и так далее. Осуществил он свой замысел после того, как в его семье родился сын Дональд. Когда мальчику исполнилось 9 месяцев, Келлог взял на воспитание 7-месячную самку шимпанзе по имени Гуа.

Дональда и Гуа воспитывали вместе, их обоих одевали, во время еды сажали на детский стульчик, одинаково обучали их. Ребенок и обезьяна стали лучшими друзьями и постоянно играли вместе. Тем не менее эксперимент не удался. Шимпанзе действительно стала понимать человеческую речь, научилась некоторым навыкам, но в целом не сильно продвинулась в развитии. В то время как малыш Дональд, наоборот, переняв поведение своей подруги-шимпанзе, начал отставать в развитии: в 19 месяцев мальчик знал и использовал только три слова, стал прыгать, пищать и кусаться. Всего обезьяна и ребенок провели вместе 9 месяцев, вместо запланированных 5 лет.

Для чего это было нужно?

Грубо говоря, Уинтроп Келлог пытался сделать из обезьяны человека. Несмотря на то, что желаемого не произошло, нельзя сказать, что эксперимент совсем провалился (хотя бы потому, что срок испытания оказался значительно короче, чем планировалось). Однако, стало очевидно, что обычной воспитательной среды недостаточно, чтобы направить развитие шимпанзе в нужное русло.

Психологический эксперимент в контексте проблемы сложности Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

Философия науки и техники 2017. Т. 22. № 1. С. 46-60 УДК: 159.9.01

Philosophy ofScience and Technology 2017, vol. 22, no 1, pp. 46-60 DOI: 10.21146/2413-9084-2017-22-1-46-60

Д.А. Стебаков

Психологический эксперимент в контексте проблемы сложности*

Стебаков Дмитрий Александрович — кандидат философских наук, преподаватель. Московская Высшая школа социальных и экономических наук. Российская Федерация, 119571, г. Москва, пр-т Вернадского, д. 82, корп. 2; e-mail: [email protected]

В статье обсуждаются тенденции и проблемы экспериментальной практики в психологической науке в контексте проблемы сложности. Явления, постигаемые в психологическом эксперименте, имеют ряд свойств, определяющих необходимость разработки адекватного исследовательского инструментария: они, зачастую, не наблюдаемы, знания о них носят опосредованный характер, они многомерны, вплетены в многообразную систему связей и отношений, историчны и т. д. Особенности объекта обусловливают множественность моделей одних и тех же явлений в психологии, которая может рассматриваться как следствие кризиса психологии, но в контексте эпистемологии сложности обрастает новыми смыслами, позволяющими трактовать ее как естественное свойство психологического знания. В качестве одного из путей познания сложности рассматривается методология «партисипаторных» исследований — Participatory Action Research (PAR). PAR рассматриваются как постнеклассический образец познания сложности. Цель PAR — не только исследование искомого объекта, но и действие, направленное на его изменение. Также подразумевается эквивалентность позиций и коллаборация экспериментатора и испытуемых. В противовес традиционной линейной модели в исследовательской практике, данная методология опирается на циркулярную модель, которая предполагает повторение циклов планирования, действия, оценки действия и рефлексии до тех пор, пока не достигнут желаемый эффект. Еще один контекст, в котором раскрывается тема сложности в статье, формируется при обсуждении проблемы воспроизводимости результатов психологических экспериментов, которая трактуется как непосредственно произрастающая из особенностей объекта познания в психологической науке. В статье анализируются два отчета открытого сообщества Open Science Collaboration, подготовленных в рамках беспрецедентного по масштабу проекта «Reproducibililty Project: Psychology». Они содержат данные репликации более ста ранее опубликованных исследований в области психологии. В свете проблемы воспроизводимости результатов исследований сегодня обсуждаются технические, этические и методологические аспекты производства знания в психологии. В частности, дискутируется вопрос о валидности самого критерия воспроизводимости и критериев научности, конституирующих исследовательскую практику. Ключевые слова: эксперимент, сложность, репликация

* Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ. Проект «Трансформация естественнонаучного эксперимента в социальных науках» № 15-06-02634. © Стебаков Д.А.

Психология как экспериментальная наука, несмотря на свою молодость, имеет богатую историю, располагает развитыми методами экспериментального познания и предоставляет репрезентативный материал для философско-методо-логического анализа экспериментальной практики.

Психологи конца XIX — начала XX в., стремясь реализовать в психологии естественно-научный идеал познания, переносили на новую почву методы естественных наук, в первую очередь экспериментальный метод. Однако качественное своеобразие психологии как науки уже на ранних этапах проявилось, помимо прочего, и в том, что для исследования использовалось множество различных методов, не всегда являющихся экспериментальными (интроспекция, клинический метод и т. д.). Психология формировалась по «псевдоклассическому естественно-научному образцу», и, хотя ей одновременно присущи особенности гуманитарного идеала познания, по сути соответствует постне-классическому типу рациональности. Более того, прикладная психология демонстрирует черты квазитехнической науки. По мере развития технических наук технические системы перестают рассматриваться как частный случай простых естественных систем. Как отмечает В.Г. Горохов, «редукция сложных технических систем к простым абстрактным объектам естественнонаучных теорий оказывается недостаточной. Новая техника строится на основе разных, иногда альтернативных, естественно-научных теорий»1. То же самое можно сказать и о квазитехнических теориях прикладной и практической психологии. Последняя, к примеру, изобилует подходами с доказанной в экспериментах эффективностью, теоретические положения которых разнятся и часто являются диаметрально противоположными.

Параллельно с эволюцией экспериментальных методов, в психологии развивались методы, отличные от экспериментальных, а естественно-научный подход по сей день соседствует с альтернативными точками зрения (гуманитарная психология и т. п.). Такой плюрализм является общей особенностью методологии гуманитарных наук, где разные теории относительно одного и того же предмета сосуществуют, не приводя к выбору единственно верной.

Психология столкнулась с необходимостью детальной и предельно тщательной разработки процедур экспериментирования, поскольку объектом экспериментирования были не предметы материального мира, «внеположенные» исследователю, а живые люди с собственными установками, личностными особенностями и различиями. Как отмечает В.М. Розин, «в психологии гуманитарный контекст задается, с одной стороны, проявлением психологической деятельности человека, с другой — отношением исследователя к этому проявлению, с третьей -тем способом, которым он решает стоящие перед ним задачи»2.

Качественное своеобразие экспериментальной практики в психологии заключается в сопровождающем ее развитие противоречии между стремлением к точной количественной оценке изучаемых феноменов (естественно-научный регулятив) и человекоразмерностью изучаемых явлений (выражающейся в таких характеристиках, как сложность и вероятностность). Пользуясь удач-

1 Горохов В.Г. От простого к сложному: от классического естествознания к техническим наукам II Философия науки. Вып. 18. М., 2013. С. 27.

2 Розин В.М. Особенности формирования естественных, технических и гуманитарных наук: Автореф. дис… д-ра филос. наук. М., 1990. С. 51.

ным термином Л. Заде, можно сказать, что в большинстве психологических экспериментов мы имеем дело с гуманистическими системами. Л. Заде определяет последние как «…системы, на поведение которых сильное влияние оказывают суждения, восприятия или эмоции человека. Примеры гуманистических систем: экономические системы и т. п. Сам человек (индивидуум) и его мыслительные процессы также могут рассматриваться как гуманистические системы»3. Согласно Заде, гуманистические системы характеризуются большой (добавим — неустранимой) сложностью, и в отношении таких систем Заде формулирует «принцип несовместимости»: «Высокая точность несовместима с большой сложностью системы»4.

Что мы поднимаем под сложностью объекта познания в психологии? Объект (в широком смысле — психика, психическая реальность) не наблюдаем, не дан нам непосредственно. Знания о нем мы получаем опосредованно — путем анализа продуктов деятельности человека. Объект имеет многомерное устройство, проявляется в разнообразных измерениях (биологическом, социальном, культурном и т. д.) и вписан, вплетен в многообразную систему связей и отношений, изъятие из которой влияет на его функционирование и поведение в процессе эксперимента. Наконец, объект историчен, знание о нем может быть неустойчиво во времени.

E.H. Князева отмечает, что когнитивная активность человека и любого живого существа может быть рассмотрена как система, сложность которой проявляется в следующих признаках: 1) мозг, тело и сознание — это единая система, а в современных эпистемологических концепциях изучается «взаимная игра» мозга, тела и сознания в действии; 2) познающее тело существует как часть мира, тесно вплетена во множество связей и отношений; 3) мозг рассматривается как часть тела, а познание не считается чисто мозговой функцией5.

Следствием сложности объекта в психологии оказывается множественность моделей одних и тех же явлений и объясняющих эти явления теорий, нередко противоположных по содержанию. С учетом этого ряд методологов перестает рассматривать невозможность построения единого здания психологической теории в качестве серьезного признака кризиса в психологии. Плюрализм теорий начинает осмысляться, скорее, как естественное состояние психологического знания или даже прогресс психологии6. В результате мы оказываемся перед необходимостью создания инструментария исследования и концептуальных основ понимания развития психологии, адекватных контексту сложности.

Наиболее подходящей рамкой для концептуализации современного состояния психологического знания и применяемых методов представляется эпистемология сложности Э. Морена, а ее центральная идея — идея рекурсивности или цикличности — может служить основанием описания и объяснения соотношения теоретических схем и исследования феноменов циркулярное™. Суть предлагаемого подхода заключается в следующем: «Сохранить циклическую зависимость, поддерживая связь двух положений, оба из которых независимо

3 Заде Л. Понятие лингвистической переменной и его применение к принятию приближенных решений. М., 1976. С. 9.

4 Тамже.С. 10.

5 .Ккязева.Е.Я.Когнитивнаясложность II Философиянауки.Вып. 18.М.,2013.С. 82.

6 Зеленкова Т.В. Прогрессивные тенденции развития психологии в контексте интеграционных процессов в современной науке II Прогресс психологии: Критерии и признаки. М., 2009.

признаны истинными, но которые опровергают друг друга, как только они вступают в контакт — значит открыть возможность постижения этих двух истин как двух сторон одной сложной истины <.. .> Сохраняя циклическую зависимость, мы тем самым, вероятно, открываем возможность познания, рефлексирующего о самом себе <.. .> Постигнуть цикличность — это, следовательно, открыть возможность метода, который, заставляя взаимодействовать отсылающие друг на друга термины, стал бы продуцировать в ходе этих процессов сложное знание, несущее в себе свою собственную рефлексивность»7.

Что касается исследовательских практик в психологии, то сегодня, на наш взгляд, становятся заметными несколько тенденций, связанных с проблематикой сложности. Во-первых, это разработка альтернативных подходов к исследованию, в методологическом смысле диаметрально противоположных классическому естественно-научному эксперименту и основанных на своеобразной гибридной методологии. Речь идет о так называемых партисипаторных исследованиях — Participatory Action Research (PAR), более характерных для социальных наук, но применяемых и имеющих определенные перспективы также в психологии. В этих исследованиях идея цикличности является своеобразным регулятивом и формой производства знания. Во-вторых, набирает обороты движение, связанное с ревизией результатов психологических исследований и качества экспериментальных работ. В рамках этого движения проводятся масштабные репликационные исследования, стимулирующие горячую методологическую дискуссию. В-третьих, увеличивается количество и популярность исследований эффективности подходов, технологий и техник психотерапии, что вписывается в тренд развития доказательных практик (evidence based practices). Такие исследования можно называть «квазитехническими» — по аналогии с фундаментальными и прикладными исследованиями в технических науках. Рассмотрим подробнее две первые из названных тенденций.

Репликационные исследования в психологии и их методологические следствия. В 2015 г. был опубликован отчет открытого сообщества Open Science Collaboration, подготовленного в ходе реализации беспрецедентного по масштабу проекта «Reproducibility Project: Psychology». Отчет содержит данные репликации ста ранее опубликованных исследований в области психологии8.

Работа по проекту началась под руководством Б. Носека в ноябре 2011 г., когда был создан протокол проведения репликационных исследований высокого качества. Проект реализовывался в сотрудничестве со множеством исследователей, разрабатывавших протоколы, в которых описывались способы отбора исследований для репликации, ключевые эффекты из доступных статей, контакты авторов оригинальных исследований, дизайн и протоколы исследования, план анализа и т. д. Протоколы были заранее зарегистрированы в сообществе, проходили рецензирование. Немаловажным моментом стало взаимодействие с авторами оригинальных исследований, а также тщательный анализ оригинальных протоколов и полученных данных для наиболее полного соблюдения процедуры исследований. После подготовительного этапа проводились сами исследования

1 Морен Э. Метод. Природа природы. М., 2005. С. 40-41.

8 NosekB. et al. Estimating the reproducibility of psychological science II Science. 2015. Vol. 349. No. 6251. URL: http://science.sciencemag.org/content/349/6251/aac4716/tab-pdf (дата обращения: 01.12.2016).

и описывались результаты. Для максимальной прозрачности и проверяемости все данные были опубликованы в открытом доступе на сайте Open Science Framework9. В ста репликациях приняли участие 270 исследователей.

В итоге выяснилось, что средний размер эффекта в реплицированных исследованиях в два раза меньше такового в оригинальных исследованиях. В то время как 97 % оригинальных исследований имели статистически значимые результаты с уровнем значимости р<0,05, при репликациях было получено лишь 36 % значимых результатов. Эти данные не могли остаться незамеченными, и вскоре в научном психологическом сообществе начал обсуждаться так называемый кризис репликации.

В рамках другого проекта Open Science Collaboration — «The Many Labs Replication Project» — было проведено еще одно масштабное репликационное исследование, но с иным дизайном. В рамках этого проекта совместно работали исследователи, представлявшие 36 лабораторий из 12 стран мира. Репликации проводились на 36-ти независимых выборках (всего в исследовании приняло участие 6 344 испытуемых). Сравнивались результаты по 13 известным психологическим эффектам10. Таким образом, были не только проведены репликации, устойчивость эффектов была апробирована на выборках из разных концов света, а для репликации были отобраны эффекты, открытые и опубликованные не только в свежей научной печати, но и имеющие солидный возраст. Приведем в качестве примера некоторые из них.

Приобретения или потери11. Изменение фокуса внимания с потерь на приобретения и наоборот влияет на предрасположенность к риску. Участникам исследования предлагали задачу «Азиатская эпидемия». В ней описывалась ситуация, когда в США ожидается вспышка необычной азиатской болезни, которая должна убить 600 человек. Испытуемых просили выбрать одну из двух предложенных стратегий борьбы с этой болезнью. В одной — часть людей гарантированно выживала, альтернативная включала риск смерти всех с вероятностью 2/3 или возможность выживания всех с вероятностью 1/3. Если в вопросах акцент делался на приобретениях, предпочтения отдавались программе, обеспечивающей гарантированный результат, если на потерях — люди были склонны больше рисковать и выбирать вероятностный результат без каких-либо гарантий.

Эффект якоря12. Участников просили оценить несколько величин, однако перед этим им предъявляли не связанное с величиной число (якорь). Оценки участников смещались в сторону якоря.

Эффект невозвратных издержек13. Испытуемых просили представить, что у них есть билеты на важную игру их любимой футбольной команды, при этом в день игры будет очень холодная погода. Далее их попросили оценить, насколько

9 URL: https://osf.io/ (дата обращения: 01.12.2016).

10 Investigating Variation in Replicability: A «Many Labs» Replication Project. URL: https://osf.io/ wx7ck/ (дата обращения: 01.12.2016).

11 TverskyA., Kahneman D. Lhe framing of decisions and the psychology of choice. Science. 1981. Vol. 211.No. 4481. P. 453-458.

12 Jacowitz K.E., Kahneman D. Measures of anchoring in estimation tasks II Personality and Social Psychology Bulletin. 1995. Vol. 21.No. 11. P. 1161-1166.

13 Oppenheimer D.M., Meyvis T., Davidenko N. Instructional manipulation checks: Detecting satisfic-ing to increase statistical power II Journal of Experimental Social Psychology. 2009. Vol. 45. No. 4. P. 867-872.

вероятно посещение этой игры (1 — определенно останусь дома, 9 — определенно пойду на игре).. При принятии решения о разрешении или запрещении чего-либо членам своей и чужой группы люди руководствуются идеей последовательности и взаимосвязанности решений. Так, американских участников исследования попросили ответить на два вопроса (время проведения оригинального исследования — 1950 г.): 1) должны ли коммунистические страны допускать к себе на территорию американских журналистов и давать им возможность сообщать новости американским газетам? 2) должны ли США допускать к себе коммунистических журналистов, чтобы они передавал информацию в газеты своих стран? В том случае, если вопрос о допуске коммунистических журналистов задавался вторым по счёту, испытуемые чаще давали на этот вопрос положительный ответ.

Разрешение или запрет15. В первой серии эксперимента американских испытуемых спрашивали, одобряют ли они разрешение произносить речи против демократии, во второй — одобряют ли они запрет произносить речи против демократии. 62 % участников высказались отрицательно, если их спрашивали про разрешение выступлений против демократии, и 46 % высказались положительно, если их спрашивали про запрет выступлений. Таким образом, участники были менее склонны одобрить запрет, чем не одобрить разрешение.

Эффект атрибуции цитаты16. Испытуемых просили оценить, насколько они согласны с цитатами привлекательных и не привлекательных для них людей. Среди цитат была та, которая в одном условии приписывалась Томасу Джефферсону, а во втором — Владимиру Ленину (результаты исследования опубликованы в 1936 г.). Участники охотнее соглашались с фразой, если думали, что она принадлежит Джефферсону.

Из приведенных примеров видно, что для репликации были отобраны хорошо известные эффекты, выявлявшиеся начиная с 1936 г., что само по себе ценно, т. к. ревизии подвергается знание, полученное в рамках разных социокультурных и исторических условий.

В результате эффекты, зафиксированные в десяти оригинальных исследованиях из тринадцати, были воспроизведены (т. е. были получены статистически значимые результаты). Однако размер эффектов в ряде случаев значительно отличался от оригинального. Например, якорный эффект и эффект разрешение/запрет были значительно переоценены в оригинальном исследовании, а эффект приобретения/потери, наоборот, был недооценен. Три эффекта воспроизведены не были, один подтвердился лишь на четырех выборках из тридцати шести. Размеры этих эффектов отличались от оригинала. Также стоит отметить значительную дисперсию в размерах эффектов на разных выборках испытуемых, что само по себе заслуживает отдельного

14 Нутап H.H., Sheatsley Р.В. The current status of American public opinion II The Teaching of Contemporary Affairs. N. Y., 1950. P. 11-34.

15 Rugg D. Experiments in wording questions: II II Public Opinion Quarterly. 1941. Vol. 5. No. 1. P. 91-92.

16 Lorge I., Curtis C.C. Prestige, suggestion, and attitudes II The Journal of Social Psychology. 1936. Vol. 7. No. 4. P. 386-402.

анализа. Сейчас в рамках Open Science Collaboration запущен еще один ре-пликационный проект, на этот раз в области биологии рака (Reproducibility Project: cancer biology)17.

Традиционно критерий воспроизводимости результатов научных исследований рассматривается как одна из основных гарантий объективности и достоверности знания в науке. Проекты, подобные описанным выше, вызывают к жизни дискуссию о причинах проблем воспроизводимости экспериментов. В первую очередь обсуждаются процедурные и этические аспекты производства знания: открытость, документированность процедуры исследования, прозрачность анализа данных и пр. Однако поднимается и вопрос о валидно-сти самого критерия воспроизводимости. Приводятся следующие аргументы: 1) критерии научности могут быть подвержены пересмотру; 2) характеристики объекта психологии (динамичность, историчность, сложность) сами по себе исключают возможность полного и точного воспроизведения знания о нем18. В контексте последнего аргумента рассматривается, в частности, проблема «невозвратных единиц» (irreversibleunits) — неустойчивых во времени состояний, характеризующих постоянно меняющиеся сложные системы19. Добавим сюда проблему нежелательных эффектов строгих экспериментальных процедур с живыми существами и рассмотрим ее подробнее.

Традиционное понимание эксперимента связано с идеей выделения: для того чтобы объективно изучать (всесторонне наблюдать/измерять) процессы или явления в эксперименте, они должны быть доступны для оперирования, т. е. выделены из существующей системы связей и отношений. Например, при изучении формирования рефлексов И.П. Павлов в буквальном смысле выделял у подопытных животных интересующие процессы хирургическим путем. Выделение процессов и явлений — естественный способ устранить возмущающие и искажающие влияния окружающей среды. Это позволяет сделать процессы доступными для измерения и описания и гарантирует отнесенность эмпирических данных к конкретному объекту.

Серьезная проблема, однако, заключается в том, что разные объекты и процессы совершенно по-разному поддаются выделению. Если выделить слюнную железу собаки довольно просто, то с такими явлениями, как интеллект, память, свойства личности, смысловая организация, характер, формы поведения, реагирование на болезнь, возникают сложности. Также сложности обнаруживаются при изучении формирования самых разнообразных явлений -установок, ценностных ориентаций, болезней и т. д. В ряде случаев подобные затруднения устраняются в результате применения изощренных схем контроля переменных в эксперименте. Но использование этих схем таит опасность, обусловленную характером носителя изучаемых переменных. Носитель -сложнейшим образом организованное живое существо, развивающееся и существующее в конкретной среде, в многообразии связей и в историческом контексте. При выделении существа из привычного окружения мы нарушаем

17 URL: https://osf.io/e81xl/ (дата обращения: 01.12.2016).

18 Бачков И., Вачкова С. Воспроизводимость психологических экспериментов как проблема постнеклассической науки//Культурно-историческая психология. 2016. № 12 (1). С. 97-101.

19 Schmidt S. Shall We Really Do It Again? The Powerful Concept of Replication Is Neglected in the Social Sciences//ReviewofGeneralPsychology. 2009. Vol. 13. P. 90-100.

привычный образ жизни, вносим серьезные возмущения в функционирование организма, что часто отражается на результатах эксперимента, вызывая смешение (воздействие нежелательных переменных на изучаемый эффект). Данное утверждение можно проиллюстрировать на материале экспериментов психолога Б. Александера20.

Александер, интересуясь проблемой формирования наркотической зависимости, обратил внимание на экспериментальную процедуру изучения развития аддикции у животных. В 1960-1980 гг. лабораторные крысы обычно содержались в однотипных ящиках размером 18x25x18 см, сделанных из листового металла. Крысы жили рядом, однако не видели соплеменников. Раз в несколько дней животные контактировали с людьми, которые приходили чистить клетки. Сами эксперименты обычно проводились в так называемых ящиках Скинне-ра — сложных электро-механических устройствах, сконструированных для изучения поведения.

При изучении аддиктивного поведения крысы в ряде экспериментов подвешивались к потолку коробки и в случае нажатия на рычажок через заранее установленный катетер получали наркотический препарат (героин, морфин, амфетамин и др.). Результат подобных экспериментов достаточно предсказуем: крысы все чаще жали на рычажок с целью получения заветной дозы препарата, потребляя, таким образом, все больше наркотика. Полученные выводы использовались для описания поведения не только крыс, но и человека.

Александер отметил неправомерность экстраполяции результатов подобных экспериментов на формирование зависимости как у животных, так и у человека. Он предположил, что более уместным было бы изучать особенности аддиктивного поведения животных в среде, приближенной к естественным условиям их жизни, и создал так называемый крысиный парк. Колония крыс была помещена в бокс площадью 8,8 м2 с открытым верхом (для наблюдения за поведением крыс). В боксе присутствовали пустые банки, небольшие коробки, опилки, щепки — все, что нравится крысам в их обычной жизни. Крысам предлагались на выбор вода или морфиновый раствор. Крысы из колонии значительно реже по сравнению с содержащимися в клетках потребляли морфиновый раствор, и это позволило пошатнуть постулат о непреодолимой привлекательности наркотиков для живого существа.

Эксперименты Александера с крысиным парком показывают, что при изучении живых существ нельзя недооценивать контекст жизни этого существа, сложность и историчность этого контекста. Выводы о высокой аддиктивности наркотика, полученные при изучении крыс в клетках, — не более чем выводы о высокой аддиктивности наркотика, релевантные для крыс, которые содержатся в клетках, а не для всех крыс. Точно так же и выводы Александера о низкой аддиктивности наркотика для крыс, находящихся в его парке, — это описание поведения крыс, живущих в улучшенных условиях по отношению к реальной, среде, но не всех крыс вообще. Таким образом, мы имеем дело с совершенно разными закономерностями, и каждая из них связана с конкретной ситуацией, в которую помещено живое существо. Полностью устранить сре-

20 Alexander В., Beyerstain В., Hadaway P., Coambs R. Effect of Early and Later Colony Housing on Oral Ingestion of Morphine in Rats II Pharmacology Biochemistry & Behavior. 1981. Vol. 15. P. 571-576.

довые влияния невозможно, да и не нужно, поскольку зависимость — сложная циркулярная последовательность, а не линейная цепочка хорошо поддающихся изучению событий.

Всякий эксперимент с живым существом — это компромисс между «стерильностью» лабораторного эксперимента и подконтрольностью переменных, с одной стороны, и возможностью применения полученных данных в иных, неэкспериментальных условиях — с другой. Выделяя переменные и помещая наш объект в неестественную для него среду, мы тем самым провоцируем совершенно новые, ситуативные, реакции. И наоборот, изучая живое существо в естественных условиях, мы теряем полный контроль над разнообразными переменными. Отражением этого противоречия являются так называемые квазиэкспериментальные схемы — «мягкие» схемы экспериментов, в которых ряд обязательных условий экспериментальной процедуры не выполняется. Квазиэксперимент — попытка найти компромиссное решение между «жесткостью» лабораторного эксперимента и «мягкими условиями» полевого.

Кроме того, важной представляется идея о том, что при изучении живых существ, в особенности гуманистических систем, ситуативные влияния, контекст, средовые связи — не то, от чего стоит всегда избавляться в эксперименте, объявляя их «внешними переменными». Это триггеры, крайне значимые для любой изучаемой закономерности, которые обретают новый смысл в конкретном контексте.

Человек как гуманистическая система неустранимо вплетен в такое количество связей разных уровней (организмических, средовых и т. д.), что в принципе, изучая различные выделенные переменные, можно всегда надеяться на получение какого-либо результата, на выявление какой-либо связи с определенной вероятностью. Однако это не свидетельствует в пользу прозрачности процедур познания в науках о человеке. Наоборот, имеет место ряд последовательных упрощений при переходе между различными уровнями знания.

Первое упрощение происходит при конструировании эмпирического объекта: выделяя наиболее существенные черты, мы абстрагируемся от несущественных. Второе упрощение формируется при переходе от эмпирических фактов к закономерностям и законам. Руководствуясь вероятностным принципом, мы абстрагируемся от части информации, поскольку «отбраковываем» все наименее вероятное. Третье упрощение — иной природы. Оно имеет место в практической деятельности, выстраиваемой на основании идеализированных научных данных. Вместе с тем именно практика дает богатый материал, свидетельствующий о необходимости разработки многомерных способов описания и исследования живых систем.

В результате ряда идеализаций формируется иллюзия познавательной прозрачности различных состояний и процессов, а также познавательной прозрачности нарушений процессов на разных уровнях функционирования живой системы. Следовательно, формируется миф о прозрачности лечения (или любого другого вида помощи). Рассматривая медицину, В.М. Розин указывает, что благодаря рациональному объяснению функционирования организма и развития болезней «…медицинские знания делают пациента, так сказать, «прозрачным», естественно не в оптическом отношении, а в познавательном

(назовем эту установку «принципом прозрачности»)»21. Примерно то же самое происходит и в психологической науке, которая претендует на прозрачность описания человека.

Относительно медицины В.М. Розин отмечает: «…Медицинская наука -это вовсе не точное знание, а сложный коктейль, точнее смесь, из самых разных типов медицинских знаний, прежде всего опытных, во вторую очередь, научных. Поэтому ни о какой прозрачности человека и его болезней не может быть речи. Это иллюзия, миф, порожденные медицинским подходом. Анализ показывает, что именно культивирование принципа прозрачности и опытный характер медицинских знаний обусловливают незапланированные негативные последствия медицинских технологий»22. С определенными оговорками сказанное может быть отнесено к психологической науке и психологическим технологиям.

Таким образом, идея прозрачности и идея сложности оказываются на разных полюсах одного континуума. При этом сегодня гуманитарные технологии прикладного характера в плане следования идее сложности серьезно превосходят научные методы. Кроме того, на стыке экспериментального метода и практики рождаются новые способы познания объекта, примером которых может служить методология PAR.

Партисипаторные исследования, известные также под названием «action researches», — крайне своеобразная форма прикладных исследований, имеющая собственные философские основание и особое применение. PAR отличаются от фундаментальных и прикладных наук, поскольку их основная цель — не только исследование искомого объекта, но и действие, нацеленное на его изменение. Изменение и действие — незаменимый, критический элемент методологии PAR. Другой признак PAR — эквивалентность позиции и коллаборация экспериментатора и испытуемых. Цель исследования — познание через помощь сообществу, заинтересованному в исследовании, путем воздействия на объект.

Методологический подход, реализуемый в PAR, может быть определен с двух ракурсов. Первый высвечивает установку на получение знания и создание действия, приносящего пользу группе людей (сообществу, заинтересованному в исследовании) посредством самого исследования, образования или социально-политического действия. Второй ракурс указывает на то, что PAR позволяют людям конструировать и использовать их собственное, независимое знание23.

Термин «action research» принадлежит известному психологу К. Левину, который использовал его для описания исследований, нацеленных на решение проблем. Ключ к пониманию этого концепта лежит в его названии. Во-первых, исследование должно быть больше, чем просто исследование. Оно должно включать элемент действия, который преследует цель порождения позитивных изменений и одновременно нового знания. Во-вторых, исследование — это процесс соучастия, который требует эквивалентности и сотрудничества всех

21 Розин В.М. Действовать с учетом сложной природы человека II Философия науки. Вып. 16. М., 2011. С. 127.

22 Там же. С. 130.

23 Reason R. Three Approaches to Participative Inquiry II Strategies of Qualitative Research. L., 1998. P. 71.

вовлеченных. В партнсипаторных исследованиях отвергается идея «внешних экспертов», приходящих в сообщество для выяснения, теоретизирования и предложения решений.

PAR — это в большей степени методология, чем метод, методология, имеющая собственную встроенную систему ценностей, собственное представление о реальности и собственную эпистемологию. Исследователь в этой методологии оказывается тем, кто больше способствует изменениям и облегчает их, чем собственником, директором или экспертом в исследовательском проекте. Исследователь играет роль исследователя-коуча24. Требование равенства и открытой коллаборации между исследователем и исследуемым сообществом -центральный момент в PAR.

Сегодня рассматриваемая методология широко используется в исследованиях образования, в особенности в контексте разработки и развития образовательных практик. Это прикладные исследования, где теоретические инсайты достигаются через исследовательскую практику и действие. Немаловажно отметить, что в противовес традиционной линейной модели исследовательской практики, данная методология опирается на циркулярную модель — проведение ряда повторных циклов планирования, действия, оценки действия и рефлексии25.

Цикл состоит из следующих шагов: 1) проблема или потребность в изменениях идентифицируется группой, заинтересованной в исследовании; 2) группа и исследователь совместно выстаивают варианты решения проблемы; 3) планируется и производится действие; 4) действие и его результаты наблюдаются (изучаются) исследователем и группой; 5) финальная стадия первого цикла -рефлексия действия и результатов. Если оценка показывает, что действие было эффективным, цикл повторяется до достижения желаемого результата. Если действие не оказалось успешным, планируется новое или измененное действие для следующего цикла. Цикл повторяется столько раз, сколько необходимо для достижения цели.

В целом PAR — это постнеклассический образец познания, имеющий, разумеется, свои ограничения. Знания, получаемые в таких исследованиях еще более уникальны, результаты еще менее воспроизводимы, что, кажется, ставит под сомнение их научность. Однако такая методология в своих основаниях больше соответствует сложностной природе изучаемого объекта и производит разветвленное знание о сложности в противовес обобщенному знанию о простоте.

Эксперимент в психологии как метод познания эволюционирует вместе с эволюцией методологической и философской мысли. Масштабные методологические дискуссии, ревизии научных фактов и экспериментальных процедур, похоже, являются этапом в дальнейшем развитии процедур познания и, на наш взгляд, могут быть скорее маркированы как прогресс, нежели как кризис. Мы

24 Whyte W.F. et al. Participatory Action Research: Trough Practice to Science in Social Research II Participatory ActionResearch. Newbury Park, 1991. P. 40.

25 Wadsworth Y. What is Participatory Action Research? II Action Research International. 1998. URL: http://www.aral.com.au/ari/p-ywadsworth98.html (дата обращения: 01.12.2016).

оказываемся перед необходимостью создания исследовательского инструментария, адекватного контексту сложности. Прикладные исследования в психологии, строясь по квазитехническому образцу, имеют большой потенциал в решении этой задачи.

Список литературы

Бачков И., Вачкова С. Воспроизводимость психологических экспериментов как проблема постнеклассической науки // Культурно-историческая психология. 2016. № 12 (1). С. 97-101.

Горохов В.Г. От простого к сложному: от классического естествознания к техническим наукам // Философия науки. Вып. 18. М., 2013. С. 10-30.

Заде Л. Понятие лингвистической переменной и его применение к принятию приближенных решений. М.: Мир, 1976. 167 с.

Зеленкова Т.В. Прогрессивные тенденции развития психологии в контексте интеграционных процессов в современной науке // Прогресс психологии: Критерии и признаки / Под ред. А. Журавлева, Т. Марцинковской, А. Юревича. М.: ИП РАН, 2009. С. 32-63.

Князева Е.Н. Когнитивная сложность // Философия науки. Вып. 18. М., 2013. С. 81-95.

Морен Э. Метод. Природа природы / Пер. с фр. Е.Н. Князевой. М.: Прогресс-Традиция, 2005. 464 с.

Розин В.М. Действовать с учетом сложной природы человека // Философия науки. Вып. 16. М., 2011. С. 123-167.

Розин В.М. Особенности формирования естественных, технических и гуманитарных наук: Автореф. дис… д-ра филос. наук. М., 1990. 54 с.

Alexander В., Beyerstain В., Hadaway P., Coambs R. Effect of Early and Later Colony Housing on Oral Ingestion of Morphine in Rats // Pharmacology Biochemistry & Behavior. 1981. Vol. 15. P. 571-576.

Hyman H.H., Sheatsley P.B. The current status of American public opinion // The Teaching of Contemporary Affairs. N. Y.: National Council of Social Studies. 1950. P. 11-34.

Investigating Variation in Replicability: A «Many Labs» Replication Project. URL: https://osf.io/wx7ck/ (дата обращения: 01.12.2016).

Jacowitz K.E., Kahneman D. Measures of anchoring in estimation tasks II Personality and Social Psychology Bulletin. 1995. Vol. 21. No. 11. P. 1161-1166.

Lorge I., Curtis C.C. Prestige, suggestion, and attitudes II The Journal of Social Psychology. 1936. Vol. 7. No. 4. P. 386-402.

NosekB. et al. Estimating the reproducibility of psychological science II Science. 2015. Vol. 349. No. 6251. URL: http://science.sciencemag.org/content/349/6251/aac4716/tab-pdf (дата обращения: 01.12.2016).

Oppenheimer D.M., Meyvis Т., Davidenko N. Instructional manipulation checks: Detecting satisficing to increase statistical power II Journal of Experimental Social Psychology. 2009. Vol. 45. No. 4. P. 867-872.

Reason R. Three Approaches to Participative Inquiry II Strategies of Qualitative Research/Ed. by N.K. Denzinand Y. Lincoln. L.: Sage, 1998. P. 261-291.

Rugg D. Experiments in wording questions: IIII Public Opinion Quarterly. 1941. Vol. 5. No. 1. P. 91-92.

Schmidt S. Shall We Really Do It Again? The Powerful Concept of Replication Is Neglected in the Social Sciences II Review of General Psychology. 2009. Vol. 13. P. 90-100.

TverskyA., Kahneman D. The framing of decisions and the psychology of choice II Science. 1981. Vol. 211. No. 4481. P. 453-458.

Wadsworth Y. What is Participatory Action Research? // Action Research International. 1998. URL: http://www.aral.com.au/ari/p-ywadsworth98.html (дата обращения: 01.12.2016).

Whyte W.F. et al. Participatory Action Research: Trough Practice to Science in Social Research II Participatory Action Research / Ed. by W.F. Whyte. Newbury Park: SAGE, 1991. P. 19-56.

Psychological experiment in context of the problem of complexity

Dmitriy Stebakov

CSc in Philosophy, teacher. Moscow School of Social and Economic Sciences. 82/2 Vernadskogo avenue, Moscow, 119571, RussianFederation; e-mail: [email protected]

The paper is dedicated to trends and problems of experimental practice in psychological science in the context of the problem of complexity. Epistemology of complexity by E. Morin is used for conceptualization of features of psychological knowledge and experimental method. The Researching phenomenon in psychological experiment have a number of properties that determine the need to develop adequate tools for the study and understanding; in the context of the problem of complexity: they are often not observable, the knowledge about them is indirect, they are multi-dimensional, woven into a diverse system of connections and historical, etc. The multiplicity of models of the same phenomena in psychology, which is often seen as a consequence of the crisis of psychological knowledge, in the context of the epistemology of complexity it acquires new meanings and can be interpreted as a natural property of psychological knowledge, which requires, however, rethinking of experimental practices and searching of new tract of experimental knowledge. As one of these ways Participatory Action Researches are considered as a postnonclassical sample of the knowledge complexity. Basic purpose of PAR is not only a study of the object, but also action aimed to it’s changing. Change and action in the context of PAR is irreplaceable and crucial element of methodology. Another feature of PAR is the equivalence of positions and collaboration between «experimentef’ and «participants». The purpose of the research is exploring through helping the community of interest by acting on the object. The research should include element of action, which aims at generating positive change and new knowledge at the same time. In contrast to the traditional linear model in research practice, this methodology is based on a circular model: a series of repeated cycles of planning, action, evaluation of action and reflection is taking place. The article is also dedicated to the problem of reproducibility of the results of psychological experiments. This issue is discussed as a direct consequence of features of object of research in psychology. Currently the movement associated with the revision of the results of psychological research, and the quality of the experimental work in which a large-scale replication studies is gaining momentum. In particular, two reports produced by community «Open Science Collaboration» within widescale «Reproducibililty Project: Psychology» are analyzed. The project contains replication data of hundreds of psychological researches. Technical, ethical and methodological aspects of knowledge production in psychology are discussed in context of the problem of reproducibility. In particular, the question of validity of reproducibility criterion and science criteria constituting research practice is discussed. Keywords: experiment, complexity, reproducibility

References

Alexander, B., Beyerstain, B., Hadaway, P., Coambs, R. «Effect of Early and Later Colony Housing on Oral Ingestion of Morphine in Rats», Pharmacology Biochemistry & Behavior, 1981, Vol. 15,pp. 571-576.

Gorokhov, V «Otprostogo k slozhnomu: ot klassicheskogo estestvoznaniya k tekh-nicheskim naukam» [From Simple to Complex Explanation: from Classic Natural Sciences to Engineering Sciences], Filosofiya nauki, 2013, No. 18. pp. 10-30. (InRussian)

Hyman, H. H., Sheatsley, P. B. «The current status of American public opinion. In The Teaching of Contemporary Affairs», in: National Council of Social Studies. New York: National Council of Social Studies, 1950, pp. 11-34.

Investigating Variation in Replicability: A «Many Labs» Replication Project [https:// osf.io/wx7ck/, accessed on01.12.2016].

Jacowitz, K. E., Kahneman, D. «Measures of anchoring in estimation tasks», Personality andSocial Psychology Bulletin, 1995, Vol. 21,No. ll,pp. 1161-1166.

Knyazeva, E. «Kognitivnaya slozhnost»‘ [The Cognitive Complexity], Filosofiya nauki, 2013, No. 18. pp. 81-95. (InRussian)

Lorge, I., Curtis, C. C. «Prestige, suggestion, andattitudes», The Journal of Social Psychology, 1936, Vol. 7, No. 4, pp. 386-402.

Morin, E. Metod. Priroda prirody [Method. The Nature of Nature], trans, by H. N. Knyazeva. Moscow: Progress-TraditsiyaPubl., 2005. 464 pp. (InRussian)

Nosek, B. et al. «Estimating the reproducibility of psychological science», Science, 2015, Vol. 349, No. 6251 [http://science.sciencemag.org/content/349/6251/aac4716/tab-pdf, accessed on01.01.2016].

Oppenheimer, D. M., Meyvis, T., Davidenko, N. «Instructional manipulation checks: Detecting satisficing to increase statistical power», Journal of Experimental Social Psychology, 2009, Vol. 45, No. 4, pp. 867-872.

Reason, R. «Three Approaches to Participative Inquiry», in: Strategies of Qualitative Research, ed. by N. K. Denzin, Y. Lincoln. London: Sage, 1998, pp. 261-91.

Rozin, V. «Deistvovat’ suchetomslozhnoiprirodycheloveka» [Act in Context of the ComplexNature ofHuman], Filosofiyanauki, 2011,No.l6.pp. 123-167. (InRussian)

Rozin, V Osobennosti formirovaniya estestvennykh, tekhnicheskikh I gumanitarnykh nauk. Avtoreferat na soiskanie uchenoi stepeni doktorafilosofskikh nauk [Features of Development of Natural, Technical sciences and Humanities. Abstract for the Degree of Doctor of Philosophy], Moscow: IPhRANPubl., 1990. 54 pp. (InRussian)

Rugg, D. «Experiments in wording questions: II», Public Opinion Quarterly, 1941, Vol. 5, No. l,pp. 91-92.

Schmidt, S. «Shall We Really Do It Again? The Powerful Concept of Replication Is Neglected inthe Social Sciences», Review of General Psychology, 2009, Vol. 13, pp. 90-100.

Tversky, A., Kahneman, D. «The framing of decisions and the psychology of choice», Science, 1981, Vol. 211, No. 4481, pp. 453-458.

Vachkov, I., Vachkova, S. «Vosproizvodimost’ psikhologicheskikh eksperimentov kak problema postneklassicheskoi nauki» [Reproducibility of Psychological Experiments as a Problem of Post-Nonclassical Science], Kul’turno-istoricheskaya psikhologiya, 2016, No. 12 (1), pp. 97-101. (InRussian)

Wadsworth, Y. «What is Participatory Action Research», Action Research International, 1998 [http://www.aral.com.au/ari/p-ywadsworth98.html, accessed on01.01.2016].

Whyte, W. F. et al. «Participatory Action Research: Trough Practice to Science in Social Research», in: Participatory Action Research, ed. by W. F. Whyte. Newbury Park: SAGE, 1991, pp. 19-56.

Zadeh, L. Ponyatie lingvisticheskoi peremennoi i ego primenenie k prinyatiyu prib-lizhennykh reshenii [The Concept of a Linguistic Variable and its Application to Approximate Reasoning], Moscow: MirPubl., 1976. 167 pp. (InRussian)

Zelenkova, T. «Progressivnye tendentsii razvitiya psikhologii v kontekste integratsion-nykh protsessov v sovremennoi nauke» [Progressive Trends in Development of Psychology in Context of Integrative Processes in Modern Science], in: Progress psikhologii [Progress of Psychology], ed. by A. Zhuravlev, T. Martsynkivskaya, A. Yurevich. Moscow: Institut psikhologii RAN Publ., 2009, pp. 32-63. (InRussian)

Интересные психологические эксперименты | психолог Оксана Королович

В основе психологии, как и любой другой науки, лежат наблюдения и эксперименты. Все знания, теории и концепции были созданы не одномоментно, а путем многолетнего сбора эмпирических данных, анализа, долгих исследований, предположений и ошибок в выводах. В этой статье я собрала наиболее яркие психологические эксперименты, результаты которых стали прорывом в науке.

Эксперимент Милгрэма (1963г)

Эксперимент Милгрема был разработан с целью узнать, как указания авторитетного лица действуют на поведение «подчиненного» в рабочей среде. Подопытным же озвучивали иную цель эксперимента – узнать как боль влияет на память.

Испытуемых якобы разделили на «учителей» и «учеников». В роли «ученика» был специально инструктированный экспериментатором актер. На самом деле, испытывали только «учителей».

Задачей «учителя» было задавать «ученику» простые вопросы и, в случае его ошибки, давать разряд током. «Ученик» находился в другой комнате, якобы подключенный к датчикам, по которым должен проходить разряд, увеличивающийся с каждой ошибкой. Предварительно «учитель» и «ученик» получали демонстрационный разряд током в 45В, после начинался сам эксперимент.

В ходе опыта «ученик» после ряда ошибок и якобы получающий разряды тока, умолял остановить эксперимент из-за боли.

Экспериментатор просил «учителя» продолжать и… большинство подчинялись, зная, какие страдания приносят другому человеку.

Результаты эксперимента демонстрируют, что большинство людей под влиянием авторитета способны совершать действия, идущие вразрез с гуманностью и внутренними моральными убеждениями.
 

Стенфордский эксперимент (1971г, Стенфорд)

Эксперимент проводил Филипп Зимбардо с целью исследовать, как навязанная социальная роль влияет на поведение человека. Для опыта отобрали мужчин, разделили на «охранников» и «заключенных» и поместили в условия ограничения свободы.

С первых дней в поведении подопытных отмечались резкие перемены – «охранники» вели себя агрессивно и подавляюще, а «заключенные» чувствовали страх, насилие и бесправие. Ситуации складывались опасные, поэтому эксперимент прекратили досрочно. Мужчины из обеих групп ощущали последствия эксперимента на протяжении всей жизни, многим «заключенным» так и не удалось справиться с психологической травмой.

Результаты опыта свидетельствуют о том, что социальная роль, поддерживаемая «высшей инстанцией» (государством, организацией, общиной) может стать антигуманной и травмирующей. Когда есть возможность проявить власть и остаться безнаказанным, человек становится агрессивным…
 

Мальчик, которого воспитали как девочку (1965 – 2004 гг)

Этот эксперимент стал одним из самых трагических в истории психологии. Его проводил доктор Мани, к которому обратилась одна семья за помощью. У родителей было двое мальчиков-близнецов, одному из них сделали неудачное обрезание, вследствие чего половой орган был поврежден и «восстановлению» не подлежал.

Психотерапевт Мани был убежден, что гендерная самоидентификация личности зависит не от природы, а от научения и условий среды, где воспитывается ребенок. То есть, мужчинами и женщинами не рождаются, ими становятся. И именно воспитание детей играет главную роль.

Родители поверили в эту страшную теорию, прислушались к Мани и сделали ребенку несколько операций по смене пола. Так, маленький Брюс стал постепенно превращаться в девочку Джоан, проходившей психотерапию у Мани и принимавшей «женские» гормоны.

Несмотря на то, что мальчика воспитывали как девочку, тот демонстрировал исключительно мужское поведение: дрался с ребятами, играл не в куклы, а машинки, мочился стоя. Перед последней операцией по «созданию искусственной вагины» отец рассказал сыну правду и тот отказался ее делать.

Брюс-Джоан решил вернуть себе мужественность, сделал несколько операций, сменил имя на Дэвид и стал вести обычную жизнь. Женился и усыновил троих детей. К сожалению, так и не смог пережить многолетний стресс и покончил жизнь самоубийством в возрасте 38 лет. Это была четвертая попытка суицида…

Результат эксперимента доказывает, что гендерная предрасположенность – врожденное качество, которое «перевоспитанию» не подлежит.
 

Чудовищный эксперимент (1939 г)

Эксперимент назван чудовищным не зря, потому что таковы его последствия. Психологи Уэнделл Джонсон и Мэри Тюдор решили проверить, насколько дети подвержены внушению. Опыт проводили на 22 детях-сиротах, а его проведение хранили в тайне.

Детей разделили на две группы. Первой ежедневно говорили о том, как они славно говорят, как много слов знают и всячески хвалили. Вторая группа детей терпела буллинг: «Ваша речь скудная!», «Вы не умеете разговаривать!», «Заики!»

Вследствие постоянного внушения, дети из второй группы действительно начали хуже разговаривать, заикаться, бояться выразить мысль и тревожиться. При этом дефекты речи сохранились на всю жизнь…

Результат эксперимента доказывает теорию о том, что ребенку можно внушить что угодно, независимо от того, правда это или ложь. Убеждения останутся с ним как правдивые до конца жизни.  
 

Маленький Альберт (1920 г)

Этот эксперимент проводил Джон Уотсон с целью узнать, каким образом формируются страх на объекты, которые ранее его не вызывали.

Для этого опыта привлекли маленького девятимесячного мальчика Альберта. Некоторое время ему показывали предметы белого цвета – игрушки, вату и белую крысу. Потом разрешили с этими предметами играть и мальчик очень быстро привязался к крысе.

Когда Альберт начинал играть с животным, Уотсон вдруг ударил молотком по железу. Теперь каждый раз, когда крыса появлялась в поле зрения ребенка, он слышал отвратительный звук. Вскоре мальчик отказался играть с крысой и при виде белого предмета начинал плакать. Повзрослев, так и не смог избавиться от страха белых крыс.

Результат эксперимента доказывает, что страхи формируются в раннем детстве и остаются с нами до конца жизни.
 
Психологические эксперименты – палка о двух концах. С одной стороны, результаты исследований помогают понять человеческую природу и обогатить науку новыми открытиями. С другой… ценой этих знаний являются жизни людей.

Уильям Макдугалл | Американский психолог

Уильям МакДугалл (родился 22 июня 1871, Чаддертон, Ланкашир, Англия — умер 28 ноября 1938, Дарем, Северная Каролина, США), американский психолог британского происхождения, оказавший влияние на создание экспериментальной и физиологической психологии и автор книги . Введение в социальную психологию (1908; 30-е изд. 1960 г.), которое во многом стимулировало широкое изучение основ социального поведения.

Вскоре после того, как стал сотрудником St.В Колледже Джона в Кембридже Макдугалл присоединился к Кембриджской антропологической экспедиции к Торресову проливу, между Австралией и Новой Гвинеей, и провел там психологические тесты для местных жителей. Затем он отправился в Германию, где в Геттингенском университете проводил исследования цветового зрения. Его интерес к психическим исследованиям также восходит к этому периоду. Ассистент в экспериментальной лаборатории Университетского колледжа в Лондоне (1901 г.), он был назначен лектором по ментальной философии в Оксфордском университете (1904 г.), где написал «Физиологическая психология » (1905 г.), демонстрируя ценность тщательного биологического подхода. вместо традиционного философского подхода.

Хорошо известная книга Макдугалла Введение в социальную психологию разработала дарвиновскую теорию человеческого поведения, основанную на допущении унаследованного инстинкта или склонности отмечать определенные стимулы и реагировать на них для достижения какой-либо цели. Если реакция задерживается, следует эмоциональная реакция. Диверсификация и стабилизация реакции являются результатом обучения. Классическая работа «Тело и разум » (1911 г.) с подзаголовком « История и защита анимизма » представляла собой своего рода поддержку непопулярных идей, которые все больше изолировали Макдугалла от коллег.

В отличие от механистических интерпретаций человеческого поведения, он написал The Group Mind (1920), умозрительную попытку интерпретировать национальную жизнь и характер, которая была задумана как продолжение его Social Psychology . Плохой прием отчасти стал причиной его переезда в том же году в Соединенные Штаты и получения должности профессора в Гарвардском университете. Утверждая, что основной деятельностью человека является поиск целей, он в целом отчуждал себя от господствовавших в США бихевиористов, ограничивавших психологию наблюдаемыми свидетельствами активности организма.Пытаясь продемонстрировать наследование приобретенных характеристик, он опубликовал Очерк психологии (1923 г.) и Очерк ненормальной психологии (1926 г.). Найдя свое положение в Гарварде неудовлетворительным, в 1927 году он перешел в Университет Дьюка в Дареме, Северная Каролина. Там он создал кафедру психологии и продолжил различные исследования, в том числе работу в области парапсихологии.

Элементы психологического эксперимента — видео и стенограмма урока

Гипотеза

Каждый из своих экспериментов Фреда начинает с исследования, чтобы определить, какие вопросы следует учитывать в ее экспериментах.В конечном итоге это приведет ее к созданию гипотезы . Она объясняет Джошу, что гипотеза — это проверяемое утверждение и способ сделать обоснованное предположение о том, что, вероятно, произойдет в ходе эксперимента. «Вы можете знать этот термин из физических наук, таких как биология и химия», — говорит она. Она объясняет, что, как и другие ученые, психологи используют гипотезы, когда хотят проверить, может ли одна вещь, например игра со щенком, вызвать другую вещь, например, изменение понимания прочитанного.

В случае текущего эксперимента Фреды сегодняшняя гипотеза состоит в том, что наблюдение за золотыми рыбками в течение 15 минут перед чтением отрывка повысит баллы студентов колледжа в тесте на понимание прочитанного. Это утверждение предназначено для того, чтобы предложить, как одна вещь потенциально вызывает другую, и дает экспериментатору возможность проверить, верна ли гипотеза или нет.

Джош спрашивает, может ли гипотеза быть утверждением того, как человек думает, что все должно быть, или каков был его личный опыт, например: «Мне нравится наблюдать за золотыми рыбками, потому что они меня успокаивают.Фреда говорит Джошу, что его заявление не является примером гипотезы. Если он перефразировал это так: «Наблюдение за золотыми рыбками усилит чувство спокойствия у участников», то это можно проверить, а утверждение Джоша — нет.

Независимые и зависимые переменные

Далее Фреда объясняет, что в эксперименте участвуют переменных , и есть две, в частности, которые она опишит сегодня.

Независимая переменная — это часть эксперимента, которая выбирается экспериментатором и обычно не зависит от контроля участника.Джош отмечает, что участники эксперимента Фреды не могут выбирать, смотреть ли им золотых рыбок — им будет дано указание сделать это в рамках эксперимента — так что это независимая переменная. Фреда говорит: «И вы также можете думать о них как о потенциальных причинах эффекта, который, как вы думаете, вы увидите».

Другим типом переменных является зависимая переменная . Обычно это поведение, которое измеряет экспериментатор. Джош предполагает, что результаты участников теста по чтению являются зависимой переменной.Он говорит: «Итак, когда вы измеряете изменение в поведении или отслеживаете результаты или влияние на участников, это зависимая переменная. Это зависит от того, что сами участники делают или испытывают».

Фреда говорит, что у него правильная идея. Она добавляет, что если бы они проверяли, увеличивает ли наблюдение за золотыми рыбками чувство спокойствия у участников, наблюдение за золотыми рыбками по-прежнему было бы независимой переменной, а чувство спокойствия у участников было бы зависимой переменной.

Фреда предупреждает Джоша, чтобы он был осторожен при определении того, какая переменная есть какая.При рассмотрении гипотезы не всегда первая часть утверждения оказывается независимой переменной или наоборот. Она могла бы сформулировать свою гипотезу по-другому, сказав: «Баллы студентов колледжа в тесте на понимание прочитанного увеличатся в результате наблюдения за золотыми рыбками в течение 15 минут».

В этом случае первая часть утверждения представляет собой зависимую переменную — увеличение баллов по чтению, а вторая часть — независимую переменную — наблюдение за золотыми рыбками.То, что фраза указана в операторе, не обязательно определяет, какая это переменная. Вместо этого ищите, какие факторы определяются экспериментатором и какие результаты наблюдаются.

Население и выборка

Фреда пытается изучить определенную группу людей с определенным набором характеристик; в данном случае, студенты ее университета. Студенты колледжа — ее целевая группа населения , или группа, которую экспериментатор намеревается изучить.

Тем не менее, невозможно провести этот эксперимент со всеми студентами колледжа в ее университете, поэтому она должна использовать выборку , группу, репрезентативную для населения, которое изучает экспериментатор. Они будут стремиться набирать студентов, которые представляют ряд характеристик студенческого контингента их университета.

Контрольная группа

У Джоша есть вопрос. Он задается вопросом, как Фреда узнает, связаны ли ученики с хорошими результатами теста по чтению золотыми рыбками.Допустим, средний балл теста у участников 95%. Как она узнает, что именно наблюдение за золотыми рыбками привело к таким хорошим результатам?

Фреда объясняет, что именно поэтому они будут использовать две отдельные группы для этого конкретного эксперимента. Одна группа будет экспериментальной группой , те, кто испытывает независимую переменную, которая, по их гипотезе, вызовет определенный эффект. В этом случае экспериментальной группе будет предложено понаблюдать за золотыми рыбками, прежде чем выполнять тест на понимание прочитанного.Также будет контрольная группа , те, кто не будет испытывать независимую переменную; в этом случае они не будут смотреть золотую рыбку до теста на чтение.

Джош просматривает список участников и предлагает назначить первокурсника в контрольную группу, а старшеклассников в экспериментальную, чтобы облегчить выбор групп. Фреда говорит, что это недопустимо, потому что выбор участников для той или иной группы на основе определенного фактора повышает вероятность того, что это может повлиять на результаты.

Например, если старшеклассники лучше понимают прочитанное, потому что они улучшили свои навыки в колледже, они могут получить более высокие баллы, чем первокурсники. Может показаться, что золотые рыбки улучшили свой результат, хотя на самом деле его улучшило их продвинутое образование. Вместо этого они будут полагаться на приложение, которое предоставит случайное назначение или выбор определенной группе, которая не основана на каком-либо конкретном факторе и является действительно случайной.

Когда участники начинают прибывать на эксперимент, Джош помогает Фреде подготовить их к эксперименту и, конечно же, задается вопросом, действительно ли у тех, кто наблюдает за золотыми рыбками, будет существенная разница в оценках.

Итоги урока

В этом уроке мы использовали разговор между Фредой и Джошем, чтобы рассмотреть ключевые элементы психологического эксперимента. Во-первых, гипотеза является проверяемым утверждением и способом сделать обоснованное предположение о том, что, вероятно, произойдет в ходе эксперимента. Независимая переменная — это часть эксперимента, которая выбирается экспериментатором и обычно не зависит от контроля участника. Зависимая переменная обычно представляет собой поведение, которое измеряет экспериментатор.

Экспериментаторы изучают влияние независимой переменной на совокупность , группу, которую экспериментатор намеревается изучить. Поскольку они могут быть не в состоянии протестировать всю свою популяцию, их выборка будет группой, репрезентативной для популяции, которую изучает экспериментатор.

Выборка будет разделена на экспериментальную группу и контрольную группу . В экспериментальную группу входят те, кто испытывает независимую переменную, а в контрольную группу входят те, кто будет , а не испытывать независимую переменную.Будет ли человек частью экспериментальной группы или контрольной группы, определяется случайным назначением или отбором в определенную группу, который не основан на каком-либо конкретном факторе и является настолько случайным, насколько это возможно.

Результаты обучения

Проработав этот урок, вы сможете успешно:

• Понять цель гипотезы
• Различие между независимой и зависимой переменной
• Выяснение связи между генеральной совокупностью и выборочной группой
• Интерпретировать роли экспериментальной группы и контрольной группы

Эксперты по гипнозу подвергают сомнению известные психологические эксперименты

В последние годы психология получила несколько ударов, наиболее известным из которых стал «кризис репликации». Многочисленные неудачи при воспроизведении громких результатов привели к пересмотру методов, которые могут непреднамеренно генерировать явно важные результаты, которые на самом деле являются просто статистическими артефактами. Теперь перед серией известных психологических исследований возникла новая проблема, целью которой было открыть окно в то, как мозг обрабатывает внутренние представления о нашем физическом «я». Вопрос об этом исследовании исходит из маловероятной области: изучения гипноза.

Долго считавшийся второстепенной темой, гипноз сегодня на удивление прочно утвердился в когнитивных науках как измеримое, повторяемое явление.Гипноз — это индукция, казалось бы, измененного состояния сознания, в котором человек, кажется, отказывается от произвольного контроля, становясь очень восприимчивым к внушению. Результаты исследования гипноза показывают, что вся практика сводится к тому, насколько люди внушаемы, что исследователи нового исследования называют «феноменологическим контролем черт». В их статье предполагается, что эта черта может предложить альтернативное объяснение некоторых ключевых исследований, которые задействуют нейронные механизмы, лежащие в основе представления о себе или действиях и опыте других.В работе также предлагаются новые способы, с помощью которых психологи могли бы повысить точность и надежность будущих исследований.

Исследование началось потому, что ведущий автор и исследователь гипноза Питер Лаш и психолог Золтан Динес из Университета Сассекса в Англии были заинтригованы знанием того, что одного внушения, без театральности, связанной с гипнозом, достаточно, чтобы заставить многих людей действовать непроизвольно или в какой-то степени испытывать то, чего не происходит.«Как только мы начали думать о внушении вне контекста гипноза, было естественно начать думать о других контекстах, в которых могут проявляться эффекты внушения», — говорит Лаш. Один из наборов исследований, который пришел на ум, касался воплощения, то есть способов, которыми люди воспринимают физическое «я». В этих экспериментах использовались методы, похожие на гипнотические внушения.

Внушаемость тесно связана с концепцией в психологии, называемой «характеристики спроса» — тенденция участников исследования выяснять, чего ожидают исследователи, и реагировать соответствующим образом.«Мы начали задаваться вопросом, могут ли характеристики спроса действовать как неявные предположения в экспериментах», — говорит Лаш. Команда начала изучать известные эксперименты, связанные с воплощением, чтобы определить, улавливают ли участники ожидания исследователей и находятся ли они под их влиянием. «Идея заключалась в том, чтобы проверить это на эффектах воплощения, чтобы затем привлечь внимание к возможности того, что это может происходить повсеместно», — говорит Лаш. Его группа сообщила о своих результатах 25 сентября в Nature Communications.

Первым феноменом, на который обратила внимание команда, была «зеркальная синестезия», при которой люди чувствуют боль или прикосновение, когда видят, как это происходит с кем-то другим. Эти эффекты были связаны с системой зеркальных нейронов (клетки мозга, которые возбуждаются, когда мы делаем что-то и , когда мы видим, как это делает кто-то другой), что, по мнению некоторых исследователей, лежит в основе развития эмпатии.

Исследователи впервые воспользовались данными, собранными коллегами, изучающими зеркальную синестезию в Университете Сассекса.Они собрали показатели внушаемости из одной и той же группы населения, сопоставили участников и обнаружили, что баллы предсказывают степень, в которой люди испытывали зеркальное прикосновение и зеркальную боль. Результаты, подразумевающие внушаемость, могут, по крайней мере частично, объяснить эффекты зеркальной синестезии. «Это не значит, что эти переживания нереальны, — говорит Лаш, — просто они могут иметь мало общего с зеркальными нейронами или другими предполагаемыми механизмами».

Идя дальше, Lush рассмотрел иллюзию резиновой руки, в которой участники сообщают, что чувствуют, что резиновая рука принадлежит им, когда они видят, как ее гладят одновременно с их настоящей (но скрытой) рукой.Этот поразительный эффект, впервые продемонстрированный более 20 лет назад, ниспроверг представление о том, что то, что мы воспринимаем как «нас», неизменно, указав вместо этого на податливость нашего самоощущения.

В эксперименте Лаша и его коллег с резиновой рукой каждый из 353 участников сидел за столом с одной рукой, закрытой перегородкой, и резиновой рукой, расположенной перед ними. Исследователь одновременно поглаживал кистью скрытую настоящую руку и видимую резиновую.Затем испытуемым задавали вопросы, предназначенные для выявления опыта телесной «собственности». Как и в случае с зеркальной синестезией, команда обнаружила, что внушаемость предсказывала степень, в которой участники испытывали иллюзию. «В этом интересно то, что это подчеркивает роль, которую скрытые требования и ожидания могут играть в формировании опыта людей», — говорит Винс Полито из Университета Маккуори в Австралии, который не участвовал в исследовании.

Психологи давно знают, что это может быть проблемой.«Внушение определенно существует и является проблемой в психологических экспериментах, поэтому я приветствую тот факт, что они привлекли к нему внимание», — говорит когнитивный нейробиолог Патрик Хаггард из Университетского колледжа Лондона, который также не принимал участия в работе. «Они выбрали правильный вызов здесь». Обычный способ, которым исследователи пытаются обесценить внушение в экспериментах с резиновой рукой, — это использовать контрольное условие, при котором рука участника поглаживается не синхронно с резиновой рукой. Если испытуемые не испытывают иллюзии в этих условиях, но испытывают ее при одновременном поглаживании рук, эффект нельзя связать с внушением, по крайней мере, так рассуждают.Однако Lush утверждает, что участники, вероятно, ожидают отличий между этими случаями. «Эти условия контроля совершенно недействительны», — говорит он, потому что разные ответы могут полностью возникать из разных ожиданий. «Но они используются уже 20 лет». Таким образом, ответы в тестовом условии могут быть полностью связаны с предположением, а это означает, что стандартные интерпретации неверны. «Идея о том, что наша собственность на свое тело настолько податлива, может просто не соответствовать действительности», — говорит Лаш.

Исследования с визуализацией мозга, которые показывают соответствующую активность мозга, и эксперименты, измеряющие проводимость кожи, не дают никакой защиты, говорит Лаш, потому что внушение может генерировать соответствующую активность мозга и физиологические реакции. Один из способов решения этой проблемы — использовать вопросы, которые как можно меньше раскрывают ожидания исследователей, используя так называемые неявные меры. В исследовании с резиновой рукой это обычно включает в себя просьбу участников указать, где физически находится рука, измеряя сдвиг в ощущении местоположения тела, известный как «проприоцептивный дрейф».«Но этот подход страдает точно такой же проблемой, — утверждает Лаш, ссылаясь на проведенное им исследование, которое показывает, что люди дают одинаковую модель ответов, когда им показывают 90 005 видеороликов 90 006 экспериментов с резиновыми руками, независимо от того, спрашивают ли их о чувстве собственности. и где находится их рука.

Конечно, возможно, что внушение может играть роль , не являясь полным объяснением зеркальной синестезии или иллюзии резиновой руки. «Корреляции значительны, но скромны.Похоже, что многое не объясняется внушаемостью», — говорит Хаггард, отмечая, что проприоцептивный дрейф — имплицитная мера — в частности, не так сильно связан с внушаемостью. Потенциальным преимуществом работы является то, что она может помочь психологам улучшить качество своих измерений. «Было мало работы над лучшими вопросами, — говорит Хаггард. «Это дает нам один способ ответить на этот вопрос». Исследование может улучшить психологические эксперименты, помогая определить, какие меры подвержены внушаемости, а какие менее чувствительны, объясняет он.

Сейчас большой вопрос заключается в том, насколько обширны эффекты внушаемости для психологии в целом. «Эти ожидания могут применяться ко многим контекстам — например, к измерению эффектов неинвазивных технологий стимуляции мозга», — говорит нейробиолог Мирта Фиорио из Университета Вероны в Италии, которая не участвовала в исследовании. Участники могут испытывать ощутимые эффекты от того, что им говорят, что они подвергаются стимуляции мозга, хотя это не так, или снижение эффекта, когда стимуляция фактически включена.Все может зависеть от индивидуальных ожиданий. «Гипнабельность и ожидания во многом связаны с эффектом плацебо», — говорит Фиорио. «Мы должны начать спрашивать участников об их мнении о том, что происходит».

Лаш и его команда планируют изучить другие эффекты воплощения с экзотическими названиями, такие как иллюзии маскировки и Пиноккио. Но они начнут снизу, исследуя эффекты, которые в наименьшей степени подвержены внушению, такие как простые зрительные иллюзии (например, иллюзия Мюллера-Лайера).Затем они переходят к мультисенсорным эффектам, таким как звуковая иллюзия вспышки (в которой количество ударов, которые люди слышат, искажает количество вспышек, о которых они сообщают). Наконец, исследователи будут оценивать сложные поведенческие области, такие как социальный прайминг, в котором считается, что тонкие сигналы оказывают бессознательное влияние на поведение людей — область, которая сильно пострадала из-за невозможности воспроизвести эксперименты.

28 психологических экспериментов, которые открыли невероятные и неприятные истины о нас самих

Гарри Харлоу в конце 1950-х и начале 1960-х годов хотел изучить важность материнской любви для здорового развития ребенка.Для этого он провел серию экспериментов на макаках-резусах, наблюдая, как изоляция и разлука могут повлиять на испытуемых в последние годы их жизни. Эксперимент Харлоу с обезьяной окончательно подтвердил важность связи матери и ребенка.

Харлоу отделял детенышей обезьян от их биологических матерей в течение 6-12 часов после рождения. Затем он поместил этих младенцев в детскую с неодушевленными «суррогатными» матерями — одна из которых сделана из толстой проволочной сетки, а другая — из дерева, покрытого мягкой тканью.Оба суррогата были одного размера; однако мать из проволочной сетки не имела мягкой поверхности, в то время как мать из ткани была мягкой на ощупь и казалась приятной.

В первом эксперименте оба суррогата были помещены с детенышами обезьян, чтобы у детенышах был «выбор», куда идти. Оба суррогата могут обеспечить питание младенцев. Во втором эксперименте детенышей обезьян разделили на две группы (сетка или махровая ткань), и у детенышей не было выбора, к какой из них они пойдут.

Наблюдая за детенышами обезьян с течением времени, было обнаружено, что, несмотря на то, что детеныши получали питание от матери из проволочной сетки, они по-прежнему проводили больше времени, обнимаясь и проявляя нежность к маме из махровой ткани. Это показывает, что связь между матерью и младенцем основывалась не только на способности первого удовлетворять физиологические потребности второго.

Кроме того, результаты второго эксперимента показали, что в то время как младенцы из обеих групп потребляли одинаковое количество молока от своей матери, младенцы, выросшие с матерью из махровой ткани, проявляли эмоциональную привязанность и то, что считается нормальным поведением, когда представлена ​​стрессовыми переменными.Всякий раз, когда они чувствовали угрозу, они подходили к маме из махровой ткани и обнимались с ней, пока обезьяны не успокаивались.

Результаты для матери из проволочной сетки были противоположными. На один и тот же раздражитель они реагировали довольно по-разному – бросались на пол, раскачивались взад-вперед и, видимо, не шли к матери-сетке за утешением.

(Источник: The Psychology Notes HQ)

Советы по планированию психологических экспериментов

Экспериментальная психология использует научное исследование основных психологических процессов у людей и животных для проверки и уточнения гипотез.Гипотезы — это «обоснованные предположения» о характере поведения или мыслительных процессов, которые необходимо проверить, чтобы определить, верны ли они. Проверка гипотез находится в сфере экспериментов. Планирование психологических экспериментов, дающих полезные, последовательные и надежные результаты, имеет решающее значение для способности исследователя устанавливать причинно-следственные связи во многих переменных, влияющих на поведение.

Все психологические эксперименты стремятся описать, объяснить и предсказать поведение или психические процессы.Чтобы иметь возможность предсказывать и делать выводы о поведении, требуется хорошее понимание того, как переменные воздействуют друг на друга. Все эксперименты в психологии руководствуются научным методом, набором широко согласованных принципов и процедур, которые управляют всеми экспериментами в науке.

шага для проведения психологического эксперимента

План эксперимента касается того, как люди отбираются в группы и как эти группы тестируются, а затем сравниваются друг с другом.Наиболее распространены межсубъектные и внутрисубъектные схемы.

Первым шагом в разработке психологического эксперимента является определение исследовательского вопроса. Вопрос исследования помогает сформулировать гипотезу. Исследовательский вопрос основан на наблюдениях за явлением в психологии. Исчерпывающий поиск всей профессиональной литературы по теме помогает уточнить и определить вопрос исследования. Это называется обзором литературы и может быть продолжительным. Исследователи просматривают академические журналы и книги.

Далее, после тщательного изучения литературы, исследователи формулируют гипотезу для проверки. Хорошая гипотеза должна поддаваться количественной оценке; то есть его можно измерить. Он также должен быть фальсифицируемым. Фальсифицируемая гипотеза может быть опровергнута, если она не соответствует действительности.

Выбор групп выборки является третьим шагом в процессе и включает в себя случайный выбор достаточно большой группы испытуемых, чтобы население было хорошо представлено отобранной группой. Затем общая группа делится на контрольную и экспериментальную группы.

Проверка гипотезы — четвертый шаг. Он включает либо описательные, либо экспериментальные исследования. К описательным методам исследования относятся корреляционные исследования, опросы, натуралистические наблюдения и тематические исследования. Корреляционные исследования являются распространенными описательными видами психологических исследований. Корреляционные исследования не позволяют исследователям выявить причинно-следственную связь между переменными, но они отлично подходят для выявления возможных взаимосвязей.

Экспериментальное исследование изучает возможные причинно-следственные связи между переменными.Экспериментальное исследование включает тщательное манипулирование одной переменной (независимой переменной) и измерение изменений другой переменной (зависимой переменной). Самый простой экспериментальный план использует контрольную группу и экспериментальную группу. Экспериментальная группа испытывает любое лечение или состояние, которое исследуется, в отличие от контрольной группы.

После завершения эксперимента исследователи анализируют его результаты и смотрят, какие выводы можно сделать. Обычно это фаза экспериментов с большим количеством статистических данных.Статистические данные можно использовать для описания результатов, а также для выводов из результатов исследований.

Советы по планированию психологических экспериментов

Целью экспериментов в психологии является выявление причинно-следственных связей между переменными. Для этого требуется, чтобы эксперименты были узко структурированы, чтобы исключить систематическую ошибку и смешанные переменные. Существуют также некоторые различия между качественными и количественными исследованиями. По сути, количественные исследования дают результаты, которые являются числовыми и могут быть обработаны математически.Качественные исследования дают нечисловые результаты, часто в форме интервью, анкет и опросов.

Вот несколько советов по разработке наиболее эффективных экспериментов по количественной психологии:

• Уточните свой исследовательский вопрос и оптимизируйте свою гипотезу. У вас должно быть четкое представление о том, что вы тестируете и каковы ваши цели. Чем больше переменных вы включаете, тем сложнее контролировать смешанные переменные и тем меньше у вас возможностей делать заявления о характере взаимосвязей между переменными.В большинстве экспериментальных исследований проверяется влияние одной независимой переменной на одну зависимую переменную.
• Проведите тщательную операционализацию ваших показателей и определите свои переменные. Например, если вы смотрите на «удовлетворенность работой», как это понятие будет измеряться в вашем эксперименте? Операционализация гарантирует, что ваши переменные могут быть определены количественно, взяв понятие «общая картина» и определив его более узко, чтобы его можно было объективно измерить. Дизайн, который пытается показать повышение удовлетворенности работой после увеличения бонусов, потребует стандартизированной, признанной в отрасли метрики для оценки удовлетворенности работой.Если такой меры не существует, рекомендуется переосмыслить, как будут измеряться ваши переменные. У вас должна быть четко определенная и измеримая независимая переменная и зависимая переменная.
• Независимо от общей схемы вашего эксперимента, вы должны контролировать все смешанные переменные. Вмешивающиеся переменные — это непреднамеренные условия, которые уменьшают или устраняют вашу способность делать выводы о влиянии вашей независимой переменной на зависимую переменную. Вмешивающиеся переменные портят эксперименты настолько основательно, что на этапе планирования эксперимента необходимо тщательно следить за ними.
• Устранение или контроль предвзятости исследователя. Предвзятость — это возможность исследователя повлиять на результаты эксперимента. В количественных исследованиях систематическая ошибка может быть устранена. Предвзятость — это скорее проблема качественных исследований, в которых ее нельзя полностью устранить.
• Убедитесь, что ваши контрольная и экспериментальная группы тщательно рандомизированы. Чтобы иметь возможность экстраполировать ваши результаты, ваша контрольная группа и экспериментальные группы должны быть максимально похожи.

Планирование звуковых экспериментов требует от исследователей точной и четкой ясности, когда дело доходит до того, что они хотят измерить и как это сделать.Когда эксперимент в психологии правильно спланирован, его могут воспроизвести другие исследователи и получить аналогичные результаты. Воспроизводимость важна, особенно при рассмотрении публикации исследовательского эксперимента в профессиональном журнале. Чем чаще один эксперимент может быть проведен другими с результатами, подтверждающими первоначальную гипотезу, тем сильнее эта гипотеза со временем становится.

Теории состоят из гипотез, прошедших многочисленные проверки, в том числе на воспроизводимость.Хороший дизайн исследования гарантирует, что теории в психологии подтверждаются строгими стандартами тестирования.

Штамп Клифтона

Б.С. Психология | Университет штата Арканзас

Магистр реабилитационных консультаций | Университет штата Арканзас

Магистр английского языка | Университет штата Арканзас

ноябрь 2019 г.

Другие интересные статьи:

Проведение экспериментов — Методы исследования в психологии — 2-е канадское издание

1. Опишите несколько стратегий набора участников для эксперимента.
2. Объясните, почему важно стандартизировать процедуру эксперимента и несколько способов сделать это.
3. Объясните, что такое экспериментальное тестирование и почему оно важно.

Информация, представленная в этой главе, достаточна для планирования простого эксперимента. Однако когда приходит время проводить этот эксперимент, возникает несколько дополнительных практических вопросов. В этом разделе мы рассмотрим некоторые из этих проблем и пути их решения. Большая часть этой информации применима как к неэкспериментальным исследованиям, так и к экспериментальным.

Конечно, в начале любого исследовательского проекта вы должны подумать о том, как вы наберете участников. Например, если у вас нет доступа к людям, страдающим шизофренией, или к несовершеннолетним правонарушителям, находящимся в заключении, нет смысла планировать исследование, посвященное этим группам населения. Но даже если вы планируете использовать удобную выборку , вам придется набирать участников для своего исследования.

Существует несколько подходов к набору участников.Одним из них является использование участников из формального пула субъектов — установленной группы людей, которые согласились связаться с ними по поводу участия в исследованиях. Например, во многих колледжах и университетах есть предметный пул, состоящий из студентов, зачисленных на вводные курсы по психологии, которые должны участвовать в определенном количестве исследований, чтобы соответствовать требованиям курса. Исследователи публикуют описания своих исследований, а студенты регистрируются для участия, как правило, через онлайн-систему.Участники, не входящие в тематические пулы, также могут быть привлечены путем размещения или публикации рекламных объявлений или личных обращений к группам, представляющим интересующую группу населения. Например, исследователь, заинтересованный в изучении пожилых людей, может организовать выступление на собрании жителей пенсионного сообщества, чтобы объяснить исследование и попросить добровольцев.

«Исследование». Плакат гласит: Требуются добровольцы для научного исследования, чтобы выяснить, могут ли люди отличить научные исследования от мошенничества с извлечением почек.(Только для здоровых взрослых типа O).

Даже если участники исследования получают компенсацию в виде курсового кредита, небольшой суммы денег или шанса на лечение от психологической проблемы, они все равно остаются добровольцами. Это стоит учитывать, потому что люди, добровольно участвующие в психологических исследованиях, предсказуемо отличаются от тех, кто не участвует в них. В частности, имеются убедительные доказательства того, что в среднем добровольцы обладают следующими характеристиками по сравнению с недобровольцами (Rosenthal & Rosnow, 1976):

• Их больше интересует тема исследования.
• Они более образованны.
• Они больше нуждаются в одобрении.
• У них более высокий коэффициент интеллекта (IQ).
• Они более общительны.
• Они выше по социальному классу.

Это различие может быть вопросом внешней валидности, если есть основания полагать, что участники с такими характеристиками, вероятно, будут вести себя иначе, чем население в целом. Например, при тестировании различных методов убеждения людей рациональный аргумент может работать лучше на добровольцев, чем на население в целом, из-за их в целом более высокого уровня образования и IQ.

Во многих полевых экспериментах задача состоит не в наборе участников, а в их выборе. Например, исследователи Николя Геген и Мари-Аньес де Гейл провели полевой эксперимент по влиянию улыбки на помощь, в котором участниками были покупатели в супермаркете. Сообщник, спускающийся по лестнице, смотрел прямо на покупателя, идущего по лестнице, и либо улыбался, либо не улыбался. Вскоре после этого покупатель столкнулся с другим сообщником, который уронил на землю несколько компьютерных дискет.Зависимая переменная заключалась в том, остановился ли покупатель, чтобы помочь взять дискеты (Guéguen & de Gail, 2003). Обратите внимание, что эти участники не были «набраны», но исследователям все же нужно было выбрать их среди всех покупателей, взявших дискеты. лестница в этот день. Чрезвычайно важно, чтобы этот вид отбора производился в соответствии с четко определенным набором правил, которые устанавливаются до начала сбора данных и могут быть четко объяснены впоследствии. В этом случае при каждом спуске по лестнице сообщнику велели смотреть на первого встречного человека, которому на вид было от 20 до 50 лет.Только если человек смотрел назад, он или она становился участником исследования. Смысл наличия четко определенного правила отбора состоит в том, чтобы избежать предвзятости при выборе участников. Например, если бы сообщник был свободен выбирать, на каких покупателей он будет смотреть, он мог бы выбрать дружелюбно выглядящих покупателей, когда он настроен улыбаться, и недружелюбно выглядящих, когда он не настроен улыбаться. Как мы вскоре увидим, такие предубеждения могут быть совершенно непреднамеренными.

На удивление легко ввести посторонние переменные во время процедуры.Например, один и тот же экспериментатор может давать четкие инструкции одному участнику, но расплывчатые инструкции другому. Или один экспериментатор может тепло приветствовать участников, в то время как другой едва смотрит им в глаза. В той мере, в какой такие переменные влияют на поведение участников, они добавляют шум к данным и затрудняют обнаружение влияния независимой переменной. Если они различаются в зависимости от условий, они становятся смешивающими переменными и дают альтернативные объяснения результатов.Например, если участников экспериментальной группы тестирует теплый и дружелюбный экспериментатор, а участников контрольной группы — холодный и недружелюбный, то то, что кажется эффектом лечения, на самом деле может быть результатом поведения экспериментатора. . При наличии нескольких экспериментаторов возможность введения посторонних переменных еще больше, но часто это необходимо по практическим причинам.

Хорошо известно, что на результаты исследования может повлиять то, являются ли участники исследования мужчинами или женщинами.Но как насчет того, является ли экспериментатор мужчиной или женщиной? Существует множество доказательств того, что это тоже имеет значение. Мужчины и женщины-экспериментаторы несколько по-разному взаимодействуют со своими участниками, и, конечно же, участники по-разному реагируют на мужчин и женщин-экспериментаторов (Rosenthal, 1976).

Например, в недавнем исследовании восприятия боли участники погружали руки в ледяную воду так долго, как только могли (Ibolya, Brake, & Voss, 2004). Участники мужского пола дольше терпели боль, когда экспериментатором была женщина, а участники женского пола дольше терпели боль, когда экспериментатором был мужчина.

Исследователь Роберт Розенталь провел большую часть своей карьеры, показывая, что такого рода непреднамеренные изменения в процедуре действительно влияют на поведение участников. Кроме того, одним из важных источников таких вариаций являются ожидания экспериментатора относительно того, как участники «должны» вести себя в эксперименте. Этот результат упоминается как эффект ожидания экспериментатора (Rosenthal, 1976). Например, если экспериментатор ожидает, что участники экспериментальной группы справятся с заданием лучше, чем участники контрольной группы, то он или она может непреднамеренно дать участники лечебной группы получают более четкие инструкции или больше поддержки или дают им больше времени для выполнения задания.Поразительный пример: Розенталь и Кермит Фоде попросили нескольких студентов лабораторного курса психологии обучать крыс бегать по лабиринту. Хотя крысы были генетически похожи, некоторым студентам сказали, что они работают с «лабиринтными» крысами, которые были выведены, чтобы быть хорошими учениками, а другим студентам сказали, что они работают с «лабиринтными тупыми» крысами, которые были воспитаны, чтобы быть плохими учениками. Действительно, в течение пяти дней обучения крысы, умеющие работать в лабиринте, давали больше правильных ответов, давали правильные ответы быстрее и улучшали свои результаты более стабильно, чем крысы, не умеющие работать в лабиринте (Rosenthal & Fode, 1963).Ясно, что это должны были быть ожидания студентов относительно того, как крысы поведут себя, что имело значение. Но как? Некоторые подсказки получены из данных, собранных в конце исследования, которые показали, что студенты, которые ожидали, что их крысы будут учиться быстро, чувствовали себя более позитивно по отношению к своим животным и сообщали, что вели себя по отношению к ним более дружелюбно (например, больше обращались с ними).

Чтобы свести к минимуму непреднамеренные изменения в процедуре, нужно максимально ее стандартизировать, чтобы она выполнялась одинаково для всех участников, независимо от их состояния.Вот несколько способов сделать это:

• Создайте письменный протокол, в котором будет указано все, что экспериментаторы должны делать и говорить с момента приветствия участников до момента их увольнения.
• Создайте стандартные инструкции, которые участники будут читать сами или которые экспериментатор слово в слово зачитывает им.
• Максимально автоматизируйте оставшуюся часть процедуры, используя для этой цели пакеты программного обеспечения или даже простые компьютерные слайд-шоу.
• Предвосхищайте вопросы участников и либо задавайте их и отвечайте на них в инструкциях, либо разрабатывайте для них стандартные ответы.
• Вместе обучите несколько экспериментаторов протоколу и попросите их попрактиковаться друг на друге.
• Убедитесь, что каждый экспериментатор тестирует участников во всех условиях.

Другой хорошей практикой является обеспечение того, чтобы экспериментаторы были «слепы» к вопросу исследования или условиям, в которых тестируется каждый участник.Идея состоит в том, чтобы свести к минимуму эффекты ожиданий экспериментатора за счет минимизации ожиданий экспериментаторов. Например, в исследовании лекарств, в котором каждый участник получает лекарство или плацебо, часто бывает так, что ни участники, ни экспериментатор, взаимодействующий с участниками, не знают, какое состояние ему или ей было назначено. Поскольку и участники, и экспериментаторы не видят этого состояния, этот метод называется двойным слепым исследованием . (Простое слепое исследование — это исследование, в котором участник, но не экспериментатор, не видит условия.) Конечно, во многих случаях это ослепление невозможно. Например, если вы одновременно являетесь исследователем и единственным экспериментатором, вы не можете оставаться слепым к вопросу исследования. Кроме того, во многих исследованиях экспериментатор должен знать условие, потому что он или она должны выполнять процедуру по-разному в разных условиях.

Блокатор эффекта плацебо. [Описание изображения]

Очень важно вести хорошие записи, когда вы проводите эксперимент. Как обсуждалось ранее, экспериментаторы обычно создают письменную последовательность условий до начала исследования, а затем проверяют каждого нового участника в следующем условии в последовательности.Когда вы их тестируете, рекомендуется добавить в этот список базовую демографическую информацию; дата, время и место проведения испытаний; и имя экспериментатора, проводившего тестирование. Также неплохо иметь место, где экспериментатор мог бы записывать комментарии о необычных случаях (например, о замешательстве или отказе участника) или возникающих вопросах. Такая информация может пригодиться позже, если вы решите проанализировать половые различия или влияние разных экспериментаторов, или если возникнет вопрос о конкретном участнике или сеансе тестирования.

Также может быть полезно присвоить идентификационный номер каждому участнику при его тестировании. Обычно достаточно просто пронумеровать их последовательно, начиная с 1. Затем этот номер можно также записать на любых листах ответов или анкетах, созданных участниками, что упрощает их хранение.

Всегда полезно провести пилотный тест вашего эксперимента. Пилотный тест — это небольшое исследование, проводимое для того, чтобы убедиться, что новая процедура работает, как планировалось.В пилотном тесте вы можете набирать участников формально (например, из установленного пула участников) или неофициально из числа членов семьи, друзей, одноклассников и т. д. Количество участников может быть небольшим, но этого должно быть достаточно, чтобы вы были уверены, что ваша процедура работает по плану. Есть несколько важных вопросов, на которые вы можете ответить, проведя пилотный тест:

• Понимают ли участники инструкции?
• Какие недоразумения возникают у участников, какие ошибки они допускают и какие вопросы задают?
• Участники скучают или разочаровываются?
• Эффективна ли непрямая манипуляция? (Вам нужно будет включить проверку манипуляции.)
• Могут ли участники угадать вопрос или гипотезу исследования?
• Сколько времени занимает процедура?
• Правильно ли работают компьютерные программы или другие автоматизированные процедуры?
• Правильно ли записываются данные?

Конечно, чтобы ответить на некоторые из этих вопросов, вам нужно будет внимательно наблюдать за участниками во время процедуры и поговорить с ними об этом позже. Участники часто не решаются критиковать исследование в присутствии исследователя, поэтому убедитесь, что они понимают, что их участие является частью пилотного теста, и вы искренне заинтересованы в отзывах, которые помогут вам улучшить процедуру.Если процедура работает по плану, то можно приступать к фактическому исследованию. Если есть проблемы, которые нужно решить, вы можете решить их, протестировать новую процедуру и продолжать этот процесс, пока не будете готовы к нему.

• Существует несколько эффективных методов, которые вы можете использовать для набора участников исследования для вашего эксперимента, в том числе через формальные пулы испытуемых, рекламу и личные обращения. Полевые эксперименты требуют четко определенных процедур отбора участников.
• Важно стандартизировать экспериментальные процедуры, чтобы свести к минимуму посторонние переменные, включая эффекты ожидания экспериментатора.
• Важно провести одно или несколько небольших пилотных испытаний эксперимента, чтобы убедиться, что процедура работает по плану.

1. Практика. Перечислите два способа набора участников из каждой из следующих групп населения:
   1. пожилые люди
   2. безработных
   3. регулярно занимающиеся спортом
   4. математические специальности
2. Обсуждение: представьте себе исследование, в котором вы визуально представляете участникам список из 20 слов, по одному, ждете некоторое время, а затем просите их вспомнить как можно больше слов.В состоянии стресса им говорят, что они также могут быть выбраны для выступления с короткой речью перед небольшой аудиторией. В нестрессовом состоянии им не говорят, что им, возможно, придется произнести речь. Какие конкретные вещи вы могли бы сделать, чтобы стандартизировать процедуру?

Описания изображений

Комикс о двух говорящих фигурках.

Человек 1: Некоторые исследователи начинают выяснять механизм эффекта плацебо. Мы использовали их работу для создания нового лекарства: блокатора эффекта плацебо.Теперь нам просто нужно запустить испытание. Мы соберем две группы, дадим им обеим плацебо, затем одной дадим НАСТОЯЩИЙ блокатор плацебо, а другой… ждать.

[Двое чешут затылки]

Человек 2: У меня болит голова.

Человек 1: Мой тоже. Вот, хочешь сахарную таблетку?

[Вернуться к изображению]

Атрибуция СМИ

психологических экспериментов онлайн |

Александровская улица

Изучение пути человечества к познанию самого себя

Коллекция начинается на рубеже 20-го века с работы Ивана Павлова в области классического обусловливания и продолжается через столетие новаторских психологических экспериментов, в том числе:

• Эксперименты Соломона Аша по соответствию
• Б.Исследования Ф. Скиннера с голубями
• Исследование Стэнли Милгрэма о послушании авторитету
• Эксперимент Альберта Бандуры с куклой Бобо
• Эксперимент Джона Б. Ватсона с Маленьким Альбертом
• Исследование обезьян Гарри Харлоу

• Исследование свидетельских показаний Элизабет Лофтус
• Эксперимент Кеннета и Мейми Кларк с черно-белой куклой
• Эксперименты в пещере разбойников Музафера Шерифа
• Другие ключевые исследования, включая эксперимент с ложными воспоминаниями, исследование монстров, исследование эффекта ореола и многое другое
• Эксперимент Филипа Зимбардо в Стэнфордской тюрьме
• Исследование Бибб Латане и Джона Дарли апатии посторонних

Psychological Experiments Online содержит множество архивных материалов, которые ученые не найдут больше нигде, от партнеров по контенту, включая Центр истории психологии и Йельский университет.Документы включают фильмы и личные документы Стэнли Милгрэма, а также подробные записи Филипа Зимбардо об эксперименте в Стэнфордской тюрьме, сопровождающие его фильм « Тихая ярость ». В современных интервью с Бетси Спэрроу из Колумбийского университета рассматриваются последние разработки в области предубеждений, конформизма, когнитивного диссонанса и выученной беспомощности.

Эти редкие материалы проливают новый свет на исследования, которые сформировали современное понимание ключевых психологических проблем, таких как соответствие, власть, послушание, отсроченное вознаграждение, ответственность, агрессия, обусловленность, ложная память, предубеждение, предубеждение, этика, воспитание, мотивация, восприятие. , и суждение.Влияние представленных исследований имеет далеко идущие последствия в таких разнообразных областях, как социология, бизнес, реклама, экономика, политология, право, этика и искусство.

Инструменты для обучения, преподавания и обучения

Психологические эксперименты онлайн будет включать в себя постоянно растущий выбор курсовых занятий и учебных объектов, предназначенных для повышения вовлеченности учащихся и понимания основных материалов. Эти элементы, в том числе викторины, задания и упражнения, вопросы для обсуждения, интерактивные временные шкалы, рекомендации по воссозданию экспериментов в классе и мультимедийные плейлисты, побудят учащихся критически мыслить и проверять предположения, оценивать доказательства и делать выводы.

Сочетание подробного контента и интуитивно понятного интерфейса позволяет пользователям изучать такие нюансы, как:

• Какова наиболее частая этическая критика эксперимента Харлоу с обезьяной и исследования Джонсона с монстром? Какие этические соображения учитывали Харлоу и Джонсон при планировании своих экспериментов?
• Как исследование эффекта свидетеля повлияло на современные законы и политику правительства? Применяется ли правило стороннего наблюдателя к интернет-пользователям во времена социальных сетей?
• Какие конкретные вопросы использовал Зимбардо для оценки психологической устойчивости кандидата в эксперименте в Стэнфордской тюрьме? Если бы этот эксперимент был воссоздан сегодня, как бы вы ожидали, что эта анкета изменится?
• Как исследование когнитивного диссонанса 1959 года иллюстрирует, как потребители принимают решения о покупке продукта? Приведите современные примеры того, как маркетологи и рекламодатели применяют результаты эксперимента в своих кампаниях.
• С какими препятствиями столкнулся Милграм при сборе данных для своего эксперимента с маленьким миром? К каким выводам он пришел?
• Как эксперимент Аша по конформизму влияет на то, как мы рассматриваем групповые процессы? Применяются ли эти же принципы к групповым процессам, проводимым через социальные сети?
• Основываясь на исследованиях показаний очевидцев, проведенных Элизабет Лофтус, обсудите, являются ли свидетельства очевидцев детей надежными, а также противоречивость сообщений о подавленных и восстановленных воспоминаниях.
• Эксперимент «Пещера разбойника» был третьим в серии экспериментов, проведенных Шерифом и его коллегами, причем два предыдущих пришли к совершенно разным выводам. Почему так сильно разнились результаты? Эти предыдущие эксперименты опровергают выводы Шерифа из эксперимента «Пещера разбойника»? Почему или почему нет?
  

Путеводитель

См. обзор базы данных со ссылками на руководства, учебные пособия и многое другое.