Деструкция это в психологии: ДЕСТРУКЦИЯ это

ДЕСТРУКЦИЯ — это что такое ДЕСТРУКЦИЯ

найдено в «Клинической психологии. Психологическом лексиконе»

деструктивность (от лат. destructio — разрушение — 1) в широком смысле — разрушение, нарушение нормальной структуры чего-либо; уничтожение; 2) в узком смысле — ингредиент(ы) и направленность психики и поведения человека на разрушение объектов и субъекта. Стартовые представления о наличии у человека неких компонентов и сил, направленных на разрушение внешних объектов и самого себя были сформулированы в мифологии, религии и философии древнего мира и получили некоторое развитие в философии и психологии последующего времени. Актуализация проблемы Д. произошла в ХХ веке в связи с созданием глубинной психологии, разработкой комплекса психоаналитических проблем и различными социальными катаклизмами. В психоаналитической системе координат идея человеческой Д. выдвигалась с начала ХХ века и развивалась в различных формах рядом теоретиков и практиков, в том числе А. Адлером, К. Юнгом, Э. Блейлером, О. Гроссом, В. Штекелем, С. Шпильрейн, З. Фрейдом, Э. Вейссом, П. Федерном, В. Райхом, Э. Фроммом и др. А. Адлер выдвинул идею о наличии у человека «агрессивного влечения». К. Юнг отмечал, что «либидо имеет две стороны: это сила, которая все украшает и, в зависимости от обстоятельств, все разрушает» (Юнг К.-Г. Либидо. Его метаморфозы и символы). Э. Блейлер сформулировал мысль и концепцию об амбивалентной природе человеческих чувств. В. Штекель ввел в оборот представление о биполярной природе человека. Он же показал, что в человеке существует желание умереть, выступающее в виде противоположности желанию жить, лежащему в сущности сексуального инстинкта (Штекель В. «Язык сновидений») и использовал понятие «Танатос» для обозначения инстинкта (влечения) смерти. Первой специализированной психоаналитической работой, посвященной именно проблеме Д., стала статья С. Шпильрейн «Деструкция как причина становления» (1912), подготовленная ей на основе доклада сделанного на заседании Венского психоаналитического общества (1911). Опираясь на результаты собственных клинических исследований и разнообразные многочисленные примеры, С. Шпильрейн утверждала, что деструктивные компоненты являются неотъемлемой составной частью сексуального инстинкта. В конечном счете, эта идея оказала определенное влияние на завершение классической психоаналитической картины природы и сущности человека. В учении З. Фрейда инстинкт (влечение) смерти (к смерти) (Д., агрессии, ненависти, уничтожения, разрушения, убийства) трактовался как один из двух основных человеческих инстинктов, противостоящий Эросу (инстинкту жизни, сексуальности и самосохранения). По З. Фрейду, инстинкт Д. «работает в каждом живом существе и стремится привести его к распаду, вернуть жизнь в состояние «неживой материи». Со всей серьезностью он заслуживает названия «инстинкт смерти», в то время как эротические влечения представляют собой стремление к жизни. Инстинкт смерти становится инстинктом Д., когда он направлен во вне, на объекты с помощью специальных органов. Живое существо, так сказать, сохраняет свою собственную жизнь, разрушая чужую. Но часть инстинкта смерти остается деятельной внутри живого существа, и нами прослежено достаточно большое число нормальных и патологических проявлений направленного внутрь инстинкта Д.» (Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура). В одной из последних работ З. Фрейда — книге А. Эйнштейна и З. Фрейда «Почему война?» (1933 — психоаналитическое понимание Д. было изложено следующим образом: «Влечения человека бывают только двух видов — нацеленные либо на сохранение и объединение (мы называем их эротическими в точном соответствии с понятием эроса у Платона в «Пире», или сексуальными, сознательно расширяя расхожее понятие сексуальности), либо на разрушение и смерть (мы называем их влечением агрессивным, или деструктивным». Попытки развить представления З. Фрейда о существовании инстинкта (влечения) смерти (Д.) привели Э. Вейсса и П. Федерна к идее о наличии особой энергии этого влечения: деструдо (по Э. Вейсу) и мортидо (по П. Федерну), которая не получила значительного развития в силу того, что признание деструдо или мортидо автоматически предполагало сомнительное утверждение об одновременном наличии у человека различных психических энергий. Развивая представления о Д. и ее энергетической основе, В. Райх утверждал связь Д. с застойным состоянием сексуальности и отметил существование возможности взаимопревращения Д. и генитальной энергии. Наиболее подробно и систематически идеи о человеческой Д. были разработаны Э. Фроммом. В книге «Анатомия человеческой деструктивности», он справедливо утверждал, что проблема Д. является одной из «наиболее важных» теоретических и практических проблем, которую необходимо исследовать с глобальных позиций. Согласно Э. Фромму, «история человечества дает картину невероятной жестокости и Д., которая явно во много раз превосходит агрессивность его предков. Можно утверждать, что в противоположность большинству животных человек — настоящий «убийца»». Принципиально важным положением концепции Д. Э. Фромма является утверждение, согласно которому «Д. и жестокость — это не инстинктивные влечения, а страсти, которые корнями уходят в целостную структуру человеческого бытия. Они относятся к разряду тех возможностей, которые придают жизни смысл; их нет и не может быть у животного, ибо они по природе своей коренятся в «человеческой сущности». Э. Фромм считал, что объяснение жестокости и Д. человека следует искать «в тех факторах, которые отличают человека от его животных предков. Главная проблема состоит в том, чтобы выяснить насколько специфические условия существования человека ответственны за возникновение у него жажды мучить и убивать, а также от чего зависит характер и интенсивность удовольствия от этого». Э. Фромм полагал, что Д. существует и проявляется в основном в двух формах: спонтанной (обеспечивающей сохранение дремлющих деструктивных импульсов — преимущественно оборонительного характера — и их активацию при чрезвычайных обстоятельствах) и личностной (постоянно присущих конкретному индивиду Д. черт характера, сопряженных со всей структурой его личности). На основе многомерного исследования агрессии и Д., Э. Фромм выделил различные симптомы и типы агрессии и Д. (доброкачественные и злокачественные) и показал, что «основой самой злокачественной Д. и бесчеловечности» (т. е. жестокости, садизма и некрофилии) и одновременно «наиболее тяжелым патологическим состоянием» является «синдром распада».

Деструкция – особенности поведения в конфликте, как избавиться и провести профилактику?

Термин «деструктивное поведение» или «деструкция» все чаще на слуху. Его нередко применяют по отношению к подросткам, однако что значит это понятие, каковы его симптомы и причины знают немногие. Специалисты утверждают, что методы профилактики такого поведения должны быть известны широкому кругу лиц.

Что такое деструкция?

Это понятие применяется во многих научных дисциплинах и означает разрушение, нарушение целостности или структуры, уничтожение. В психологии деструкция – это отторжение общепризнанных норм и моральных ценностей, носящее разрушительный характер для индивида. Причем такое поведение затрагивает все сферы жизни человека – его здоровье, отношения с близкими людьми, коммуникации с социумом.

Деструктивный человек всячески демонстрирует свое пренебрежение сложившимся в обществе нормам, традициям и укладам. Старается действиями или словами выразить протест. Психологи утверждают, что на такую модель поведения способна большая часть человечества, однако проявляется она в особо тяжелые и переломные жизненные моменты. Вот почему этим термином чаще апеллируют при изучении психологии подростков.

Причины деструктивного поведения

Психологи и психиатры утверждают, что деструктивная модель поведения может быть свойственна любому человеку на земле, отличаться лишь будут формы и способы ее проявления. Однако существуют вполне определенные причины деструкции:

1. Атмосфера и модель поведения в семье, в которой растет ребенок. Малыш до пятилетнего возраста как губка впитывает все то, что с ним происходит: как мама и папа общаются между собой, как относятся к своим детям. Отсутствие внимания, любви и уважения может выплеснуться в будущем в аномальное поведение индивида. Также ребенок может просто копировать жизненную модель своих родственников.
2. Психические расстройства и пристрастие к наркотикам или алкоголю.
3. Крупные неудачи в жизни и тяжелые болезни, при которых индивид решает, что ему нечего терять.
4. Толчком к развитию деструкции могут стать массовые социальные отклонения. Например, разгул преступности и спекулятивной деятельности, бюрократизм, массовый алкоголизм.
5. Ослаблением мер общественного контроля от либерализации некоторых ценностей и свобод до несовершенной системы штрафов и наказаний.

Симптомы деструкции

Аномальное или разрушительное поведение может быть направлено на людей и животных, нематериальные предметы и даже самого себя. Отсюда ученые выделяют несколько паттернов поведения со свойственными им деструктивными симптомами:

1. Агрессивное и жестокое обращение с окружающими живыми существами.
2. Враждебный тон и построение фраз при общении с окружающими людьми.
3. Тенденция к уничтожению или порче нематериальных предметов и чужих вещей.
4. Деструкция личности проявляется и в стремлении к разрушению привычного уклада отношений между близкими индивиду людьми.
5. Эпизодическая или постоянная неспособность испытывать эмоции, отсутствие выраженных чувств.
6. Угрозы собственной жизни и окружающим людям и животным.

Виды деструкции

Классификации деструктивной деятельности существуют у большого количества ученых. Однако сложность таких исследований затруднена тем, что понятие нормы изменчиво с течением времени. Самые распространенные виды аномального поведения:

1. Делинквентное, при котором индивид совершает противозаконные поступки, карающиеся уголовным или административным законодательством.
2. Девиантное, во время которого человек активно отвергает принятые в обществе культурные ценности и нормы морали.

Формы деструктивного поведения

В зависимости от особенностей взаимоотношения человека с социумом и степени адаптации в нем, деструктивное поведение может принимать следующие формы:

1. Радикальную адаптацию. В такой ситуации человек пытается полностью изменить и подстроить под себя окружающую действительность.
2. Гиперадаптацию, при которой человек ставит перед собой недостижимые цели и задачи.
3. Конформистскую адаптацию. При такой форме поведения личность визуально подстраивается под те догмы и нормы, которые не принимает.
4. Девиантную адаптацию, то есть совершение действий и поступков, противоречащих принятым нормам.
5. Социально-психологическую дезадаптацию, во время которой человек уверен, что не обязан адаптироваться в социуме и соблюдать его нормы и законы.

Деструктивное поведение в конфликте

В спорных ситуациях происходит столкновение интересов и мнений разных личностей или групп лиц. Одной из форм ведения конфронтации является деструкция – это неспособность разрешить спорную ситуацию. Как правило, применяются следующие приемы ведения беседы:

• намеренное обострение конфликта;
• переход на личности;
• отсутствие умения выслушать оппонента;
• излишняя эмоциональность;
• провоцирование оппонента на агрессию.

Деструктивность – как избавиться?

После того как некоторые люди узнают, что это за понятие деструкция, они начинают понимать некоторые симптомы ее проявления в себе или у своих близких. Для их искоренения психологи рекомендуют:

1. Проработать страхи неполноценности и полюбить себя. Это можно делать как самостоятельно, так и со специалистом.
2. Развивать в себе альтруизм и способность к эмпатии.
3. Научиться развивать собственную значимость за счет улучшения себя, а не унижения других.
4. Обучиться техникам экологичного избавления от накопленной агрессии.
5. Проявлять себя в творчестве, в котором можно цивилизованно выплескивать свои эмоции.

Профилактика деструктивного поведения

Вся сложность профилактики деструкции сводится к тому, что индивид считает свое поведение нормальным и не осознает проблемы. Поскольку деструктивная личность формируется в детстве и в период школы, то на эти годы жизни ребенка стоит обращать особое внимание как родителям, так и педагогам. Действенные методы профилактики:

1. Стремление принять мнение ребенка и его свободы на определенные действия.
2. Соблюдение баланса между необходимостью, возможностями ребенка выполнять определенные действия и желанием к их осуществлению. Проще говоря, для ребенка необходимо создать полезную мотивацию для выполнения даже самых привычных и рутинных дел.
3. Помощь ребенку в экологичном выражении себя, нахождении хобби и занятия по душе, социальной адаптации. Те дети, которые с начальной школы с удовольствием занимаются танцами, музыкой, спортом, живописью реже демонстрируют девиантное поведение в подростковом возрасте.
4. Постепенное расширение зоны ответственности ребенка за свои поступки, увеличение самостоятельности в ежедневных делах. Деструкция часто бывает связана с инфантильными расстройствами индивида.
5. Отказ от проявления агрессии в сторону своего чада.
6. Развитие эмоционального интеллекта ребенка. Его стоит научить понимать свое тело, места локализации тех или иных эмоций в организме.

 

Экоцид: психология разрушения окружающей среды

Последние научные отчеты об изменении климата кажутся мрачными. В новой статье, опубликованной на этой неделе в The Economic Journal уважаемым британским экономистом лордом Стерном, говорится, что модели, ранее использовавшиеся для расчета экономических последствий изменения климата, оказались «крайне неадекватными». «стоит миру гораздо больше, чем предполагалось». (1)

Ситуацию делает еще более серьезной то, что изменение климата является лишь одной из экологических проблем, с которыми мы сталкиваемся. Другие включают разрушение и загрязнение экосистем, исчезновение других видов (как животных, так и растений), нехватку воды, перенаселение и хищническое потребление ресурсов. В моей книге Назад к здравомыслию , я предполагаю, что люди могут коллективно страдать от психологического расстройства (которое я называю «гуманией»), и наше безрассудное злоупотребление окружающей средой является одним из лучших доказательств этого. Стал бы разумный вид так безрассудно злоупотреблять своей средой обитания? И допустят ли они усиление таких опасных тенденций, не приняв против них серьезных мер?

Коренные народы не сомневались, что наше отношение к природе патологическое и приведет к катастрофе. Их неизменно возмущало наше неуважение к миру природы и систематическое злоупотребление ею. Более 150 лет назад вождь Сиэтл сравнил белого человека с «незнакомцем, который приходит ночью и берет с земли все, что ему нужно». С большим предвидением он предупредил президента Франклина Пирса, что его народ «поглотит Землю и оставит после себя только пустыню».

Психологические корни экоцида

Термин «экоцид» недавно был придуман для описания потенциальной опасности, с которой мы сталкиваемся. И хотя опасности явно связаны с социальными и политическими факторами, я считаю важным изучить психологические корни «экоцида». Каковы психологические причины нашего оскорбительного и эксплуататорского отношения к природе?

На мой взгляд, есть два основных психологических фактора. Первый — это то, что я называю нашим «чрезмерно развитым чувством эго», или усиленным чувством индивидуальности. Можно возразить, что в этом существенное различие между западными так называемыми «цивилизованными» народами и племенными коренными народами. Большинство коренных народов, кажется, не существуют как личное, самодостаточное эго в той же степени, что и мы. Их чувство идентичности, кажется, включает их сообщество и их землю. Например, антрополог Зильбербауэр отметил, что для народа г/ви из пустыни Калахари в Африке идентичность была не столько «отнесена к группе», сколько к индивидуальности, так что люди идентифицировали себя с точки зрения своих родственников или другой группы (2). ). В то время как, по словам Бойделла, у коренных народов Фиджи есть концепция «самопогруженного в сообщество, [которое] контрастирует с западной ценностью индивидуализма с его идеей о себе как об отдельном и отделенном от других». (3).

Это одна из причин, почему многие коренные народы так сильно привязаны к своей земле. Фиджийский антрополог Равува, например, отметил, что отношение фиджийцев к их вануа или земле является «расширением концепции самости. Для большинства фиджийцев идея расстаться со своим вануа или землей равносильна расставанию со своей жизнью» (4). Однако наше обостренное чувство индивидуальности порождает двойственность и разделение. Это «загораживает нас» внутри нашего собственного эго. Это значит, что мы воспринимаем природу как нечто «иное», что мы видим природные явления как объекты, которые мы вправе использовать для своих собственных целей.

Наша эго-отделенность означает, что мы не чувствуем себя связанными с «паутиной творения», сетью жизни на Земле. В результате мы не чувствуем ответственности перед остальной сетью или обязанности сохранять ее гармонию. Вместо этого наша обособленность заставляет нас чувствовать себя вправе доминировать над остальной природой, поэтому мы чувствуем себя вправе владеть землей и природными ресурсами. Это одна из черт, которую коренным народам было труднее всего понять. Собственность предполагает позицию превосходства и доминирования. Поскольку мы знаем, что мы сами сознательны и живы, и воспринимаем природные явления как неживые и несознательные, мы чувствуем, что мы выше природы, как господин над рабом, и поэтому чувствуем себя вправе господствовать над ней.

Второй фактор — это наше «десакрализованное» видение природы, наша неспособность ощутить «бытийность» природных явлений. В детстве мы воспринимаем окружающий мир с интенсивным и ярким восприятием, а мир природы — нет. кажутся нам живыми, но во взрослом возрасте наше видение мира становится десенсибилизированным и автоматическим. Мы «отключаемся» от яркой «естьности», которую переживаем в детстве. Феноменальный мир становится призрачным, одномерным. В терминологии австралийских аборигенов мы теряем способность «входить в сновидения» о природных вещах. И опять же, это побуждает нас относиться к природным явлениям как к объектам. мира, разрывая его поверхность в поисках ресурсов и загрязняя своими отходами.0003

Коренные народы традиционно уважали природу из-за их понимания того, что все естественные вещи — не только животные, но и растения, камни и вся Земля в целом — в каком-то смысле живы. Похоже, они обладали способностью сопереживать растениям, животным и Земле, поэтому не хотели их повреждать или уничтожать. Как писал об индейцах лакота великий индейский философ Лютер Стэндинг Медведь: «Родство со всеми существами земли, неба и воды было реальным и действенным принципом. В мире животных и птиц существовало братское чувство, которое поддерживало лакота. в безопасности среди них». Это означало, что для лакота в ожидании современного движения за права животных:

«У животных были права — право на защиту человека, право на жизнь, право на размножение, право на свободу и право на долг человека — и, признавая эти права, лакота никогда не обращали в рабство животное. и пощадил всю жизнь, которая не была нужна для еды и одежды». (5)

Идет смена?

Может показаться, что эта психологическая интерпретация делает наше затруднительное положение еще более мрачным. Если фундаментальная проблема носит психологический характер, то единственный верный способ обеспечить наше выживание как вида — это психологический сдвиг, в частности, преодоление нашего чувства обособленности и восстановление чувства связи с природой и миром. сакрализированное видение мира природы. И как мог произойти такой сдвиг?

Но, возможно, этот сдвиг уже происходит. За последние несколько десятилетий произошли серьезные культурные изменения, которые предполагают, что коллективно мы можем медленно продвигаться за пределы «эго-отделенности». К ним относятся более здоровое и открытое отношение к сексу и человеческому телу, повышенное сочувствие и сострадание, а также более широкое признание прав других. В последние несколько десятилетий также наблюдалась массовая волна интереса к «духовному развитию» — к восточным традициям, таким как буддизм и йога, и практикам, таким как медитация, — которые можно рассматривать как часть этой тенденции. И, конечно же, с этим связаны экологическое сознание и забота об окружающей среде. Развилось более трепетное отношение к природе, чувство связи с окружающей средой, постепенный возврат к эмпатическому и уважительному взгляду коренных народов. Возможно, мы начинаем вновь обретать общее чувство бытия с природой и ощущение, что природные явления обладают собственной сущностью или субъективным измерением (см. мою книгу 9). 0005 Осень для более подробного обсуждения этих событий.)

Будем надеяться, что эти тенденции будут усиливаться, пока не появится мощная коллективная воля для принятия эффективных долгосрочных мер по решению этих проблем. В противном случае Шеф Сиэтл может трагически оказаться прав.

Стив Тейлор, доктор философии. старший преподаватель психологии в Университете Лидс Метрополитен, Великобритания. Он является автором книги «Назад к здравомыслию». www.stevenmtaylor.com

Подпишитесь на Стива в Facebook Подпишитесь на Стива в Twitter.

Убеждения, саморазрушение и рациональный ум

Это книга, всеобъемлющая и дающая пищу для размышлений, с своевременным тезисом, который «обязателен к прочтению» всем, кто интересуется человеческим поведением и нашим коллективным будущим. Мэтью Блейкуэй придерживается мнения, что наш мозг — это биологический компьютер с алгоритмами действия. Но что, если алгоритмы основаны на ошибочных данных? Что, если наши действия, основанные на наших убеждениях, являются продуктом причинно-следственной связи?

Блейкуэй напоминает нам, что мы не можем напрямую наблюдать за эмоциями и убеждениями людей.

Они должны быть вызваны поведением — тем, что мы говорим и делаем. Он утверждает, что люди биологически побуждаются создавать среду, которая повышает наше выживание, создавая благоприятные эмоциональные результаты и избегая менее выгодных. Эмоции являются движущей силой наших действий, но он предполагает, что они могут быть испорчены тактическим обманом. Это искажение происходит, когда мы логически выводим свое понимание эмоций из затронутого или подавленного поведения других (или самих себя). Мы выводим неправильное понимание, потому что ввод недействителен. Это приводит к ложным убеждениям, о которых мы не знаем, но они влияют на наше собственное поведение. Язык позволяет нам думать и пересматривать наши эмоциональные реакции, закрепляя их в памяти. Наши мысли и убеждения становятся неопровержимыми логическими тавтологиями. Это приводит к действиям для нас самих и нашего общества, которые больше не улучшают физическую форму, а являются саморазрушительными.

Блейкуэй делает важное различие между утверждениями «верить в » и «верить в ». Последнее можно подвергнуть научной проверке и экспериментам, а первое нельзя, так как вера в неопровержима. Предполагается, что они верны, потому что их нельзя сфальсифицировать, наличие убеждений в делает человеческий конфликт неизбежным. История изобилует примерами несовместимых систем верований, которые приводят к конфликтам и войнам, последним из которых является массовое перемещение и резня тысяч людей в Ираке Исламским государством. Более того, сами слова, которые используются для обозначения идеологических концепций, таких как «демократия» или «капитализм», заключают в себе сложные убеждения. Чем больше накопленных понятий приобрело ваше понимание идеологического термина, тем больше вы (и другие) склонны к «дрейфу верований» и концептуальным мыслеформам.

Проведение этого различия убеждений также объясняет, почему так трудно изменить устоявшиеся взгляды с помощью представления противоречащих им научных данных. Блейкуэй утверждает, что идеология всегда имеет приоритет над эмпирическими данными, потому что идеология — это ловушка, основанная на каузальной замкнутости, ведущей к тавтологическому пониманию; это просто и бесспорно считается истинным с точки зрения верующих. Его собственная истина создается через петлю обратной связи убеждений — неотъемлемое «колесо судьбы».

Идеологию можно одурачить, обойдя ее первоначальный замысел. Например, стремление капиталистов к арбитражу было полезным для общества, но теперь приводит как к перераспределению, так и к уменьшению богатства за счет использования хедж-фондов и других экономических манипуляций. В других обстоятельствах, вместо того, чтобы признать, что убеждение несостоятельно и даже разрушительно для нашего благополучия, как видно из накопленных доказательств, достигается переломный момент, и мы вполне рационально приписываем, что это

мы кто подвел веру, а сама вера осталась нетронутой. Эти ошибочные убеждения могут превратиться в «более чистые» и более экстремальные формы того же убеждения. На общественном уровне это приводит к стремлению к идеологическому фундаментализму, в основе которого лежит логическое противоречие. Блейкуэй дает хорошие примеры этого в отношении нынешнего всплеска как политического, так и религиозного фундаментализма в современном мире.

Описание процесса искажения наших эмоций вполне правдоподобно. Это зависит от эволюционной теории и социализации. Хотя Блейкуэй не упоминает в какой-либо степени человеческое развитие, данные (для обзора, Astington, 1994) поддерживает его точку зрения. С самого начала младенцы предпочитают социальные стимулы несоциальным, и к 5 месяцам они способны различать различные выражения эмоций. Социальное взаимодействие — это встреча умов, и к 2 годам дети понимают и говорят о своих психических состояниях, включая убеждения, желания и намерения. Через год они захватывают разум других людей в своих притворных играх, а к 4 годам дети могут распознавать других и создавать у них ложные убеждения путем преднамеренного обмана. Точно так же уже в первые несколько месяцев существует социальное давление, направленное на подавление негативных эмоций, и у трехлетних детей очевидны «эмоциональные маски» (Kieras et al., 2005). В ходе эволюции мы жестко запрограммированы на понимание (и манипулирование) чужим разумом и подавление своих эмоций.

Блейкуэй продвигает эволюционный аргумент на один шаг вперед. Гнев и месть как реакция на унижение имеют эволюционную основу в отношении родительских вложений и сексуального отбора. Реакция мести максимизирует биологическую пригодность мужчин, устраняя угрозы для передачи генов. Он утверждает, что если акты унижения со стороны отдельных лиц или государства встречают отрицание и подавление мести, то гнев, который следует за этими актами, становится неправильным, насильственным и бесцельным. Причина разрушения мифологизирована, потому что мы не обращаем внимания на его реальный источник, а месть часто обостряется непредсказуемым образом. Идеям «промывания мозгов» и «радикализации» даются новые объяснения, повышающие возможность более эффективных вмешательств.

Эпилог называется «Наука и философия воссоединяются». Этот метод представляет собой серию мысленных экспериментов, а вклад Блэкуэя — новую теорию того, как работает человеческий алгоритм для создания поведения. Он представляет связный аргумент о необходимости понять и осознать наши мыслительные ловушки и выйти за их пределы, чтобы создать мир, в котором все могут жить без унижения, гнева и насилия. Наши моральные эмоции (например, жалость, сочувствие) также являются продуктом эволюции в результате естественного отбора, и необходимо избегать их искажения или подавления, которые могут стать привычными и, как таковые, способствовать идеологическим тавтологиям убеждения-действия. В теории Дарвина существует только эволюционный пресс, чтобы выжить, и в качестве самореферентных биологических машин предполагается, что смысл и цель жизни лучше всего можно найти, изменив наше поведение, чтобы улучшить наши эмоциональные результаты и избежать саморазрушающих логических действий.

Заявление о конфликте интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Ссылки

Astington, J.W. (1994). Детское открытие разума . Лондон: Хаммерсмит.

Google Scholar

Кирас Дж. Э., Тобин Р. М., Грациано В. Г. и Ротбарт М. К. (2005). Не всегда можно получить желаемое: старательный контроль и детские реакции на нежелательные подарки. Псих. Наука . 16, 391–396. doi: 10.1111/j.0956-7976.2005.01546.x

Pubmed Abstract | Опубликован полный текст | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Ключевые слова: человеческая рациональность, эволюционная теория, саморазрушительные убеждения, экспериментальная философия, системы действия-убеждения

Образец цитирования: Флетчер-Флинн К.М. (2014) Убеждения, саморазрушение и рациональный разум. Перед. Психол . 5 :1231. doi: 10.3389/fpsyg.2014.01231

Поступила в редакцию: 27 августа 2014 г.; Принято: 10 октября 2014 г.;
Опубликовано в Интернете: 7 ноября 2014 г.

Отредактировано и проверено: Снехлата Джасвал, Индийский технологический институт, Джодхпур, Индия

Copyright © 2014 Fletcher-Flinn. Это статья с открытым доступом, распространяемая на условиях лицензии Creative Commons Attribution License (CC BY).