Эвентуальная модальность: эвентуальность | это… Что такое эвентуальность?

Посольство РФ в США обвинило американские власти в информационном давлении на Москву

Вашингтон бездоказательно обвиняет Россию в подготовке casus belli для вторжения на Украину, заявили в посольстве РФ в США. По мнению дипломатов, подобные рассуждения о злонамеренности Москвы представляют собой подтверждение «непрекращающегося информационного давления». Накануне спикер Белого дома Джен Псаки заявила, что Россия готовится напасть на Украину уже в январе-феврале.

Пресс-секретари Белого дома и Пентагона голословно и бездоказательно обвинили Россию в подготовке предлога для нападения на Украину. Об этом заявило посольство РФ в Вашингтоне, говорится в Facebook дипмиссии.

«Представители администрации [США] уже в деталях описывают сценарии подобных провокаций, называют даты эвентуального (sic!) начала «операций». Доказательств, как водится, нет», — отмечается в сообщении посольства РФ.

По мнению дипломатов, такие рассуждения американских представителей лишь подтверждают «непрекращающееся информационное давление» на Российскую Федерацию.


«Повторяется один и тот же сценарий: идет «вброс» сенсации, которая затем, многократно повторенная прессой, превращается в главный инфоповод», — считают в дипмиссии.

Российские дипломаты предостерегли американских коллег «от авантюр такого рода». Кроме того, они подчеркнули, что Москва выступает против войны и придерживается дипломатического способа решения любых международных проблем.

«Призываем США к предметной работе по обеспечению гарантий безопасности на основе предложенных российской стороной проектов договоров», — говорится также в публикации.

Накануне, 14 января, пресс-секретарь Белого дома Дженнифер Псаки заявила, что у властей США якобы есть сведения о подготовке Россией некой провокации на Украине, чтобы использовать ее в качестве casus belli – повода для развязывания войны.

Она также заявила, что не может ничего сказать о дальнейших консультациях и российско-американских переговорах.

«Непробиваемая» позиция по Украине. Переговоры России и НАТО зашли в тупик

Соединенные Штаты и НАТО не готовы идти навстречу России по гарантиям безопасности, констатировал. ..

13 января 16:16

«Сейчас все вернулись в свои столицы и ведут обсуждения по этому вопросу. Отмечу, что президент [США Джо Байден] считает, что дальнейшие действия — за президентом Владимиром Путиным и Россией», — подчеркнула Псаки.

С такими же заявлениями выступал пресс-секретарь Пентагона Джон Кирби. По словам представителя американского Минобороны, «группа оперативников готовится провести операцию под чужим флагом». Вдаваться в подробности Кирби отказался, раскрывать место предполагаемой провокации тоже не стал.

Телеканал CNN сообщил в пятницу со ссылкой на источник в администрации США, что Москва может готовить провокацию на юго-востоке Украины. Со схожими публикациями выступили газета Washington Post, агентства Reuters, Bloomberg и AFP.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков назвал эти материалы бездоказательными и не подтвержденными ничем.

«До сих пор все эти заявления носили голословный характер», — сказал представитель Кремля в разговоре с ТАСС.

Гарантийное письмо

15 декабря МИД РФ передал американской стороне проекты договора о гарантиях безопасности и соглашения о мерах обеспечения безопасности РФ и государств – членов НАТО. В начале этой недели состоялась серия официальных переговоров между Россией, США и НАТО. Обсуждались гарантий безопасности, которые предложила Москва в середине декабря. Сначала эти предложения обсуждались в Женеве на встречах с американскими дипломатами, 12 января — в ходе заседания Совета Россия — НАТО, а 13 января — на площадке ОБСЕ.

Замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков заявил, что переговоры с США по гарантиям госбезопасности, прошедшие в Женеве, были непростыми.

«Разговор был сложным, долгим, очень профессиональным, глубоким, конкретным. Без попыток что-то приукрасить, обойти острые углы», — заявил он.

Рябков отметил, что США серьезно подошли к предложениям России по гарантиям безопасности. Дипломат также подчеркнул, что у России нет намерений нападать на Украину. Также нет оснований опасаться сценария эскалации, подчеркнул замминистра — все маневры российских войск проходят в пределах национальной территории.

«Президент [РФ Владимир Путин] проинформирован [об итогах переговоров]. И в настоящее время мы ждем письменных формулировок от наших оппонентов. После этого уже будет окончательный анализ», — сказал представитель Кремля Дмитрий Песков.

Глава МИД России Сергей Лавров рассказал об ожидании ответа со стороны США на вопросы о гарантиях безопасности.

«Американцы нам обещали постараться, но мы им сказали, что стараться нужно очень сильно, сделать свои встречные предложения на следующей неделе», — сказал глава министерства.

По его словам, МИД также ожидает, что свое мнение в письменном виде предоставит генсек НАТО Йенс Столтенберг.

Официальный представитель Госдепа США Нед Прайс в ходе брифинга журналистам не стал сообщать, планирует ли Вашингтон дать России письменный ответ на предложения по гарантиям безопасности, который запросила Москва.

«Мы не планируем раскрывать сейчас форму и модальность тех контактов, которые могут последовать. Тем не менее мы привержены продолжению диалога и контактов, которые, как мы надеемся, принесут нам результаты», — сказал он.

Одновременно с этим в конгресс США было внесено предложение о введении санкций против российского руководства. Сенатор-республиканец Марко Рубио представил проект, согласно которому санкции могут ввести лично против президента России Владимира Путина, а также премьер-министра Михаила Мишустина и министра обороны Сергея Шойгу.

«Санкционный потенциал не исчерпан»: чем еще США могут запугивать Россию

В Конгрессе США представили новый проект антироссийских санкций, среди которых оказались ограничения…

13 января 20:41

Также ограничения могут коснуться доступа России к международной межбанковской системе SWIFT. Все эти меры Рубио предлагает применить в случае нападения на Украину. Москва неоднократно подчеркивала, что у нее нет подобных планов.

17-18 октября с.г. пройдет научная конференция: «Ислам и христианские культуры Запада и Востока Европы в Средние века и Новое время»

Лаборатория медиевистических исследований НИУ ВШЭ

Франко-российский  исследовательский центр (Москва)

Центр украинистики и белорусистики Истфака МГУ

Фонд Марджани

 

проводят научную конференцию «Ислам и христианские культуры Запада и Востока Европы в Средние века и Новое время»

 

 

 

 

 

Конференция организована в рамках исследовательской программы Лаборатории медиевистических исследований Высшей школы экономики (Москва) «Восток и Запад Европы в Средние века и раннее Новое время: общее историко-культурное пространство, региональное своеобразие и динамика взаимодействия» и её субпроекта «Дискурсы религиозной нетерпимости и модели конфессионально-культурного плюрализма в православных и западнохристианских обществах Европы в Средние века и раннее новое время (компаративный анализ)» при поддержке Франко-российского исследовательского центра (Москва) и фонда Марджани.

 

Проект конференции подчинен одной задаче: взглянуть на строго компаративистской основе на вопрос о сходствах и различиях в модальностях аccommodating  cultural differences на христианско-исламском пограничье в странах «латинского Запада» и  «православного Востока» в Средние века и Новое время. Целью такого подхода является, в частности, проверка гипотезы о существенном воздействии специфических для православия и западного христианства конфессиональных факторов на построение соответствующих моделей религиозно-культурного плюрализма. Названная гипотеза не исключает также, что эвентуальные различия между Востоком и Западом Европы были структурным явлением (имеются в виду броделевские structures de longue durée), и поэтому оказали существенное влияние на практику отношений с исламом в Российской империи и странах Запада.

 

Ещё одна гипотеза состоит в том, что существует, возможно, какая-то связь между  модальностями аccommodating  cultural differences при конфронтации христиан и мусульман и тем, как понимается соотношение секулярного с конфессиональным в «латинских» и «православных» культурах Средних Веков и Нового времени.

 

Конференция призвана помочь и работе над коллективной монографией «Модели конфессионально-культурного плюрализма в православных и западнохристианских обществах Европы  в Средние века и раннее новое время. Ислам и христианство».

 

Программа конференции

 (возможны изменения по техн. причинам):

 

17  октября, среда.

 

9.00-9.30: открытие конференции.

 

Существовали ли в Средние века (до 1500 г.) византийская  и «латинская» модели взаимодействия с исламом?

 

Agenda:

—  ислам и мусульмане в дискурсах христианской культуры «латинского» Запада в Средние века…

—  ислам и мусульмане в дискурсах христианской культуры «православного Востока» в Средние века…

— была ли возможна интеграция мусульман в католических и протестантских обществах в XIII – XVII вв. ?

—  «свои мусульмане» в Византии и на православных Балканах в Средние века: модальности  accommodating cultural differences…

— мусульманские и православные общины пост-византийского пространства и Балкан в  XVI — XVIII вв…..

 

9.30-9.50: О.С. Воскобойников (ВШЭ). Буква и смысл: принципы работы переводчиков арабских текстов в XII веке.

10.00-10.20: А.В. Журавский (РГГУ). О «Небесном межрелигиозном соборе Николая Кузанца» (анализ трактата «De pace fidei», мусульманский аспект).

10.30 – 10.50: И. И. Варьяш (МГУ). Конфессиональный фактор в государственном управлении на Пиренейском полуострове в средние века.

11.00 – 11.20: Р.М. Шукуров (МГУ). Ислам и мусульмане в поздней Византии: нормы и модели отчуждения и инкорпорации.

 

11.30 -12.00 — дискуссия

 

12.00 -12.20 – перерыв на кофе

 

12. 20 — 12.40: Д. И. Полывянный (Ивановский ГУ). Османское завоевание Болгарии в середине XIV — начале XV вв. как столкновение политий.

12.50 -13.10: А. Г. Бахтин (Марийский ГУ). Конфессиональный фактор в русско-казанских отношениях XV-XVI вв.

13.20 -13.40: М. А. Астахов (МГУ). Католическая церковь и политика государств Пиренейского полуострова в отношении Гранадского эмирата в XV веке.

 13.50 – 14.10: А.В. Беляков (Рязань). Инкорпорация мусульман в России XVI-XVII веков через крещение. Возможные сценарии.

 

14.20 – 14.50 — дискуссия

 

14.50 -15.40 – перерыв на обед

 

15.40 – 16.00: М. Андрейчева [Дорошенко] (ВШЭ). Как понимать те тексты «Повести временных лет», которые говорят об исламе и мусульманах?

16.10 — 16.30: В. В. Сидорова (МГУ). Антиисламский дискурс в латинских текстах XI века: реакция на разрушение Храма Гроба Господнего на Востоке и Западе.

16.40 – 17.00: В.Н. Рудаков (МГПУ). Взгляд на  «бесерменство» в русских текстах 13-15 вв.

17.10 — 17.30: В.Л. Портных (Новосибирский ГУ). Проблема перспектив обращения сарацинов в христианство в видении Гумберта из Романса (13 век).

17.40 – 18.00: А.С. Шишечкина (ИВИ РАН). Образ ислама и Мухаммеда в «Путешествии сэра Джона Мандевиля».

 

18.10 – 18.40 – дискуссия.

 

18.40 — 19.30 –  дискуссия по итогам всего первого дня работы конференции.

     

18 октября, четверг.

 

Accommodating  cultural differences на границе с миром ислама в России и на Балканах в XVI – XIX  вв.

 

Аgenda:

— православная церковь, православное духовенство и мусульмане в Московской Руси…

— светские власти и мусульмане в Московской Руси: прагматические и не-прагматические факторы политики в отношении мусульман…

— православное духовенство России, ислам и  мусульмане в XVIII-XIX вв. : состояние и перспективы исследований…

— русское общество и ислам в XVIII-XIX веках: столицы, провинция, окраины России;

— методология и гипотезы в изучении  структур взаимодействия общества России  и православного духовенства с исламом в имперский период (1700 -1917).

 

9.30 – 9.50: А. Сафонов (ВШЭ) Мусульмане и «потурченцы» в восприятии православных общин Османской Македонии и Болгарии (14-17 вв.)

10.00 — 10.20: О.В. Чумичева (Музей истории религий, СПб.). Образ мусульманина в русской «наглядной пропаганде» между средневековьем и новым временем.

10.30 – 10.50: М.В. Моисеев (Музей истории Москвы): Ислам и мусульмане в отражении дипломатической документации России XVI столетия.

11.00 – 11.20: О.Ю. Бессмертная (РГГУ; ВШЭ). Бум дискуссий о российском востоковедении, или снова о том, «была ли русская душа у российского ориентализма.

11.30 – 11.50: Д.Ю. Арапов (МГУ). Отношение к исламу К.П. Победоносцева и Н.И. Ильминского.

12. 00 – 12.20: Е.А. Агеева (МГУ). Старообрядцы в мусульманском окружении: опыт взаимодействия.

12.30 – 13.20 – дискуссия

 

13.20 — 14.00 – перерыв на кофе/ланч

 

 

Секуляризация в контексте православных, западнохристианских и исламских конфессиональных традиций.

( Круглый стол).

 

Аgenda:

— секуляризация, секуляризм и постсекуляризм в истории  «латинского» Запада и Запада «вообще»: проблематика, состояние исследований, гипотезы…

— проблематика секуляризации и секуляризма в контексте византийско-православных и исламских  религиозно-культурных традиций…

— российский опыт секуляризации и секуляризма в новое и новейшее время: «запад» или «восток»…

14.00 – 14.50: Ю.В. Шаповал (университет им. Л.Н. Гумилева, Астана).  Дискуссии о религии, секуляризме и постсекулярном обществе через призму сравнения христианства и ислама.

 

15.10 – 16.00: И.Л. Алексеев (Фонд Марджани; РГГУ; ВШЭ). Теократическая идея и светская власть в исламской политической традиции: историческая динамика и эволюция идеи (перечитывая В.В. Бартольда).

 

16.20 – 16.50: М.В. Дмитриев (МГУ; ВШЭ). Об истоках секуляризации и секуляризма в историко-компаративистском контексте («латинская» и «православная» Европа в Средние века).

 

17.00 — 18.00 – дискуссия…

Москва, ИНИОН (ФРЦ), малый конференц-зал

17-18 октября 2012 года.

Точный адрес: 

ИНИОНа (Институт научной информации по общественным наукам РАН): 117418, Москва, Нахимовский проспект, 51/21 (около станции метро «Профсоюзная», выход вперёд по ходу поезда и налево). Главный вход закрыт, открыт проход с боковой стороны — той, что смотрит на Профсоюзную улицу.

Психологическая ситуация как предмет теоретической рефлексии

В последнее время в социально-психологических исследованиях  фокус  интереса заметно сместился в сторону ситуационной парадигмы. Однако,  несмотря на достаточное количество работ, проведенных в таком формате [3, 4, 6, 14], еще не сформировалась единая теория, обладающая большим объяснительным потенциалом и возможностью структурирования накопленного материала. На наш взгляд, определенным шагом на пути создания подобной теории,  базирующийся на категориях  пространства, времени,  социального действия, статики и динамики, индивидуальности и нормативности,  может послужить рассмотрение психологической ситуации в контексте системного подхода как открытой,  иерархически организованной, динамической, неустойчивой, нелинейной  системы.

Психологическая ситуация – это открытая система, поскольку на нее воздействуют группы детерминант; к ним относятся как минимум два системных образования: система личности и совокупность факторов психологической среды.  Совокупность факторов непсихологической среды, включающая предметный и социальный миры, как справедливо заметил К. Левин, могут повлиять на человека или испытать его влияние лишь в том случае, если они стали фактами психологической среды [8].

Личность, являясь субъектом труда и собственной жизни, определяет конфигурацию многих психологических ситуаций, накладывая свою уникальную рамку и используя свой собственный формат. При этом цели и потребности личности выступают в качестве системообразующего фактора,  который определяет  качественную специфику психологической ситуации.

Факторы среды  — субъект-объектные или субъект-субъектные интеракции — являются еще одной  группой детерминант,  которые обусловливают определение ситуации. Как указывает Д. Магнуссон, эти факторы можно представить в виде иерархической системы с выделением микро-, мезо- и макроуровней [12].

Фактически можно говорить об иерархической,  структурной организации факторов внешней среды. Однако какие стимулы, эпизоды или события будут организованы в конкретную психологическую ситуацию, зависит от  системообразующего фактора, а именно – от целей и потребностей личности, а также от  тех личностных свойств, которые актуализированы в данный момент времени. Значит, существует достаточно широкий диапазон прочтения объективной  актуальной ситуации и, соответственно, существует многообразие, многозначность и полисемичность психологических ситуаций.

В  контексте изучения психологической ситуации наибольший интерес для нас представляет событие. Отмечая специфику события, М. Хайдеггер называет его «про-явлением», чьей достаточной данностью впервые только и обеспечивается возможность всякого «дано», в котором еще нуждается даже и само бытие, чтобы в качестве присутствия достичь своей собственной сути» [17. С. 268]. Событие подчеркивает состояние возможности, элемента непредсказуемости в ситуации, и в то же время оно отображает момент раскрытия одного из вариантов возможного бытия, показывает его развертывание в пространстве и времени. События – повторяющиеся или разовые ситуации, в которых постигается смысл   человеческой экзистенции.

Коротко, но емко определяет событие М. Элиаде: «Событие – это и есть нахождение в ситуации» [18]. На наш взгляд, этот тезис можно дополнить тем, что выделение события определяет способ вхождения в психологическую ситуацию, ее конструирование, формирование и встраивание в субъективный мир. Следовательно, событие предполагает встраивание актуальной ситуации в собственное интрапсихическое пространство, в то время как психологическая ситуация является тем когнитивным конструктом, с помощью которого происходит встраивание себя в социальный контекст.

Событие, обладая определенной модальностью, задает вектор или направление развития психологической ситуации. В связи с этим нам кажется необходимым проанализировать гипотезу В. Мишела, согласно которой  выделяются «сильные» и «слабые ситуации» в зависимости от давления,  которое  они оказывают  на благополучие субъекта. В. Мишел считает, что к сильному типу следует отнести такие ситуации, реакция на которые в большей мере зависит от объективных условий,  от вектора события, тогда как  самыми «слабыми» ситуациями являются те, которые допускают  разнообразные реакции, обусловленные индивидуальными различиями [22]. Мы согласны с такой дифференциацией, поскольку действительно существуют определенные обстоятельства – средовые императивы, «власть ситуации» [14. С. 34] которые жестко диктует поведенческие сценарии и паттерны. К подобным ситуациям можно  отнести так называемые критические инциденты (Дж. Митчел), эксперименты жизни (Л. Монтада),  травматические события (Н.В. Тарабрина).

Следовательно, элементы среды и, прежде всего, события характеризуются неоднородностью, разнообразием и множественностью. При этом, как справедливо замечает Е.В.Листвина, «чем больше отличий, тем больше событие имеет возможность собрать массу неоднородного знания, включить его многомерность и существенную разницу в единое, объемное поле» [10. С. 34]. Это наделяет событие важным качественным значением. Оно выполняет функцию, с одной стороны,  «выпрямления» некоторых моментов нелинейного бытия, как в случае сильных ситуаций В. Мишела, а, с другой стороны, событие может способствовать усугублению и усилению нелинейности, то, что  Б.Ф. Ломов объясняет кумулятивным эффектом, который подразумевает «накопление некоторой критической массы, чтобы каузальное отношение «сработало» [11. С. 86].

Кроме того, событие всегда происходит в пространстве и во времени, соответственно,  можно говорить о пространственно-временной характеристике психологической ситуации. При этом, на наш взгляд, следует отметить два важных момента.

Факторы среды, безусловно, определяют пространственно-временные границы ситуации. Действительно, каждая ситуация описывается с помощью пространственных и временных характеристик, но это  описание может включать в себя несколько локальных хронотопов: 1) психологическая ситуация, актуализированная в режиме «здесь и сейчас»; 2) психологическая ситуация, хронотоп которой может не совпадать с реально наблюдаемыми пространственными и временными характеристиками. На это же указывал Д. Магнуссон, выделяя  различные  виды ситуаций [12].

Кроме того, в психологической ситуации соединяется  непрерывное и дискретное время. Время в ней дискретно, потому что  психологическая ситуация задерживает временной поток искусственно, останавливая его для того, чтобы субъект мог идентифицировать и типизировать ее. Однако, с другой стороны, психологическая ситуация является отображением  непрерывного времени, поскольку через нее фокусируются разновременные отрезки и формируются пространственно-временные конструкции. Наша точка зрения согласуется с идеями  А. Мелучи о том, что  «современный человек не воспринимает пассивно время, а конструирует его» [21].

Следовательно, при конструировании психологической ситуации может происходить смещение пространственно-временных рамок, которые позволяют субъекту свободно перемещаться в направлениях будущее — настоящее – прошлое в зависимости от конкретных потребностей.

 Мы разделяем позицию Ф. Знанецкого, согласно которой социальная личность создается в условиях определенной среды и воспроизводит уже созданные модели, в которых выражается реальная система прав и обязанностей, и является социальной ценностью в рамках социальных отношений и взаимодействий [15. С. 56]. Социальная жизнь личности не ограничивается рамками отдельной социальной группы, в которую она включена,  как не ограничивается и огромное число ее социальных действий. Определение ситуации на групповом уровне дает представление о нормах и ценностях, имеющих социальную значимость. Определение ситуации индивидом, который исходит из собственных установок и нормативных (ценностных) предписаний группы, дает представление об его приспособляемости к ней, о степени конформности индивида [19]. В  этой связи особый интерес представляют исследования С. Хаслама, Д. Джетена, А. Обрайена и И. Якобса, в которых показана зависимость реагирования на потенциальную стрессовую ситуацию от включенности в ингруппу или аутгруппу и выявлена важность социального контекста не только для оценки качества получаемой информации, но и для того, как эта информация конструируется [20].

Каждая ситуация управляется определенными правилами, при этом правила развиваются таким образом, чтобы цели ситуации могли быть достигнуты. Как отмечает  М. Аргайл, «правила должны быть усвоены … как часть социализации» [1. С. 182]. Социальная жизнь, считает Э. Гидденс, подчинена правилам, применимым к действию или производству социальных практик  [5]. При этом важно отметить, что, правило, с одной стороны, не может однозначно определить результаты и исход действия, оно лишь  дает варианты возможных  альтернатив, предоставляя индивиду право следовать правилу или игнорировать его, а с другой, ограничивает выбор действующего субъекта, принуждая его соответствовать социально принятому способу поведения. Правила, таким образом, играют роль внешнего стабилизатора поведения, в соответствии с которыми оно санкционируется, поощряется или наказывается.

Нормы и правила, следовательно, являются  культурными механизмами интеграции и контроля относительно выполнения определённых функций, необходимых для удовлетворения жизненно важных потребностей индивидов, а также для поддержания их совместного существования. Следование или неследование норме или правилу связано с последствиями для субъекта в виде поощрения или наказания.

Таким образом,  человек конструирует ситуацию и участвует в ней  на основе алгоритмов, принятых в культуре данного общества и конкретной микросреды. Совокупности правил образуют сложные нормо-ролевые модели, отражающие социальную действительность и регулирующие совместную деятельность людей. При этом правила задают варианты определенных альтернатив и устанавливают в обществе социальный порядок, поскольку члены общества разделяют общие ценности и нормы и исполняют ожидаемые от них роли. Следовательно, ценности и нормы формируют коллективные рамки системы действия, определяют роли, приемлемые для субъекта, сценарии действий, «общий горизонт смысла, служащий точкой отсчета для акторов в ходе их действий» [9. С. 155].

В социуме создаются механизмы, призванные согласовывать, состыковывать психологические ситуации одного и другого человека по возможности бесконфликтно. В поле взаимодействия жизненных ситуаций унифицируется содержание личностных смыслов, которые на уровне социума существуют в качестве значений, объективирующих реальный опыт эмоционально-ценностных отношений многих людей, объединенных общим для них социокультурным контекстом.

Следовательно,  люди, относящиеся к одной и той же социальной группе, социализированные в сходных условиях, живущие и функционирующие в среде, которая до некоторой степени гомогенна в существенных физических, биологических, социальных, культурных аспектах, будут  в определенной мере  обладать аналогичными представлениями о социально стабильных алгоритмах поведения и  сходными когнитивно-эмоциональными репрезентациями психологической  ситуации.

Психологическая ситуация является динамической и неустойчивой  системой, так как малые возмущения не затухают во времени и не стремятся  к нулю, а нарастают, приводя к изменению данной ситуации и конструированию другой.  На это указывал  К. Левин, проявляя интерес к внешне незначительным, но в действительности важным деталям ситуации. Сам он часто называл их «канальными факторами ситуации» [14. С. 44], поскольку этот термин отсылает к существованию незначительных, но вместе с тем критически важных фасилитирующих влияний или сдерживающих барьеров. Принцип канальных факторов является одним из ключевых для понимания того, почему одни ситуационные факторы обладают большим влиянием, чем можно было бы ожидать, а другие – меньшим. Необходимо учитывать и тот факт, что субъективная интерпретация событий одним и тем же человеком характеризуется значительной изменчивостью. Эта изменчивость достаточно существенна, чтобы, исходя из факта неустойчивости интерпретаций, заставить нас ожидать появление заметных различий между поведением этого человека в двух объективно почти идентичных ситуациях, не говоря уж о различиях, проявляемых в ситуациях, которые всего лишь сходны.

Кроме того, любая психологическая ситуация имеет начало и конец, она характеризуется определенной  динамикой, которая может быть представлена следующим образом:  перцептивная организация средовых констелляций; идентификация их как интегративного образования; когнитивная проработка; оценивание субъективной ситуации; типизация на основе имеющегося опыта и знаний; принятие решения и выбор способа действия; реализация действия; обратная связь.

Существенным, на наш взгляд, является то, что в состав психологической ситуации входит репертуар способов действий. Как считают  И. Мюслер, С. Стайнингер и П. Вюр, «модус будущего действия способен повлиять на процесс восприятия» [23].  В связи с этим интересна идея  А. Шютца о том, что перед тем как человек совершает какое-то действие, он должен видеть это действие законченным, т.е. «действие есть осуществление предвосхищаемого будущего» [16. С. 45]. Соответственно,  можно говорить о действенном плане психологической ситуации, под которым мы будем понимать функциональное и ценностное осмысление,  схему действия, репрезентирующую в самых общих чертах модус поведения в определенном классе ситуаций. При условии, если ситуация определяется как типичная, то актуализируется привычный «действенный план», направленный либо на сохранении конкретной ситуации (в случае оценивания ее как позитивной), либо – при негативной оценке – на изменение ее. Если ситуация классифицируется как нетипичная, т. е. не имеющая проверенного готового способа действия, то возникает вероятность актуализации  нерационального, либо неадекватного действия в силу того, что в опыте еще не было такой  конфигурации, и субъект вынужден осваивать ее без опоры на традицию.

Кроме этого,  необходимо отметить, что психологическая ситуация всегда имеет несколько вариантов развития. Некоторые исследователи употребляют понятие «эвентуальная» ситуация, т.е. «устанавливающая не неизбежность определенных следствий, а лишь их возможность» [10. С.25].  В этой связи необходимо  выделить еще одно важное свойство психологической ситуации как системы, о котором мы уже не раз упоминали,  – нелинейность.  Проблема нелинейности сама по себе весьма интересна для современного этапа развития методологии, а  при изучении психологических ситуаций она является, на наш взгляд, ключевой. Принцип нелинейности позволяет  описать психологическую ситуацию как сложную систему, несущую в себе элементы неопределенности, непредсказуемости,  поливекторности и множественности своего развития. Нелинейность заключается, прежде всего,  в нарушении прямого, пропорционального соотношения между  стимулами среды и их субъективной репрезентацией.  При этом в случае «сильных ситуаций» нелинейность может выпрямляться, о чем мы уже упоминали выше. Нелинейность в контексте неопределенности проявляется также в наличии «канальных» факторов ситуации (К. Левин), которые оказывают внешне (объективно) незначительное, но субъективно  значимое, критически важное фасилитирующее влияние. Кроме того, нелинейность связана с непредсказуемостью поведения: общество транслирует определенные нормы, правила  прочтения ситуационных типов и определенные нормативные сценарии поведения в них, ограничивает выбор действующего субъекта, принуждая его соответствовать социально принятому способу поведения. Однако за субъектом остается право  следовать правилу или игнорировать его, право  принятия того или иного решения, право выбора конкретного действия и реализации поведенческого рисунка.

Нелинейность определяет «веерность» развития ситуации: в определенные моменты времени возможен «скачок», переход на новый путь развития ситуации, который может быть связан как со смещением временных и пространственных рамок, так и с привнесением в ситуацию нового знания, нового опыта, новых оценок,  новых смыслов, с расширением репертуара действий.

Итак, исходя из рассмотрения психологической ситуации как открытой, динамической, иерархически организованной нелинейной системы, можно говорить о бинарности психологической ситуации и, соответственно, выделить ключевые бинарные оппозиции, позволяющие увидеть оси, по которым она конструируется. Эти бинарные оппозиции  могут быть обозначены следующим образом: индивидуальность — социальность как базовая оппозиция, которая находит отражение во всех выделенных оппозициях; социальная нормированность — девиация;  уникальность – универсальность; предсказуемость – непредсказуемость; одномерность – многомерность.

Бинарная оппозиция индивидуальность – социальность связана с соизмерением человека и бытия, его вписанности в окружающий мир, с превращением окружающего  мира в духовно обжитой и обитаемый мир. Эта оппозиция позволяет рассматривать психологическую ситуацию как способ репрезентации мира, как интерактивную единицу, возникающую на стыке внешнего, объективного мира и внутреннего, субъективного мира. При этом указанная дуальная пара акцентирует пограничность (маргинальность)  психологической ситуации, поскольку  она полностью не принадлежит ни объективному, ни субъективному мирам. Психологическая ситуация представляет собой мир нашего опыта, а, как справедливо заметил Л.Г. Ионин, «все,  что нам известно о мире, мы знаем из нашего опыта» [7. С. 45]. Более того, психологическая ситуация позволяет расширить объективный мир, поскольку она вмещает в себя не только тот мир, который есть, но и тот мир, каким он мог быть или должен быть, или таким, как его представляет сам субъект.

Бинарная оппозиция социальная нормированность – девиация связана с  упорядочиванием многообразия психологических ситуаций. Цепь психологических ситуаций отражает непрерывность человеческой жизни, ее естественный ход и развитие, поскольку психологические ситуации не только приближены к жизни, они и есть сама жизнь. При этом психологические ситуации обладают определенной мерой условности, поскольку существуют некоторые  нормативно заданные границы ситуации и предписанные правила поведения в них. В отличие от юридических норм или глубоко укоренившихся культурно-ценностных ориентаций они не являются социально кодифицированными в общественном смысле, и их игнорирование  может либо поставить под сомнение компетентность  личности, либо привести к дисквалификации субъекта как знающего члена общества.  Однако именно благодаря наличию таких норм обеспечивается более ясное и адекватное понимание повседневной реальности, согласованность психологических ситуаций разных субъектов, а также  успешная интеракция субъектов в рамках идентичных (или близких) ситуаций.

Бинарная оппозиция уникальность – универсальность предполагает рассмотрение психологической ситуации в двух аспектах: с точки зрения индивидуального опыта и с точки зрения возможности использования другими людьми. В первом случае акцент делается на уникальности, новизне появления ситуации в жизненном пространстве индивида, во втором – на привычности, типичности  ситуации в социальном пространстве.

Бинарная оппозиция предсказуемость – непредсказуемостью также определяет два возможных варианта интерпретации психологической ситуации. Первый обусловлен позицией индивидуального субъекта, выступающего наблюдателем по отношению к самому себе, а второй способ интерпретации апеллирует к позиции внешнего наблюдателя, объективируемого социума.  

Бинарная оппозиция одномерность – многомерность характеризует степень сложности ситуации.  Сложность выступает как один из центральных показателей при анализе психологических ситуаций и включает в себя целый комплекс характеристик, связанных с субъективной трудностью и разрешимостью ситуации,  возможностью воздействия на решение и цены этого решения.

Модальные глаголы и модальность — English Grammar Today

Грамматика > Глаголы > Модальные глаголы и модальность

Модальность — это отношение говорящего или пишущего к миру. Говорящий или пишущий может выразить уверенность, возможность, готовность, обязанность, необходимость и способность, используя модальные слова и выражения.

Говорящие часто имеют разные мнения об одном и том же.

Эти динамики смотрят на одно и то же.

Here are the main verbs we use to express modal meanings:

Core modal verbs: can , could , may , might , will , shall , would , should , must

Полумодальные глаголы: Dare, Need , Should to , used to

Другие глаголы с модальными значениями: have (got) to, be going to 9014 to 90

См. также:

Помимо основных модальных глаголов в английском языке существует ряд других слов и выражений, которые также выражают модальные значения.

Вот несколько примеров:

949

MODAL FORM

Пример

NOUN 9003

прилагательное

Понятно, что премьер-министр беспокоится об образовании.

наречие

Мне это точно не надоело.

См. Также:

  • Модальность: значения и используют

  • Модальность: другие модальные слова и выражения

  • BE (

  • BE (

  • BE (

  • BE (

  • BE (

  • Be .0014, должен быть связан с )

CAN CAN CAN , MAY и MALIN MARY : Form. : Force 70013 MAY : : : : : : : : : . модальность: другие глаголыМодальность: другие модальные слова и выражения0014 выражений ( может быть , может быть связано с )

 

  • 01 Должен
  • 02 Вопреки и вопреки
  • 03 Местоимения: притяжательные (мой, мой, твой, твой и др. )
  • 04 Таблица неправильных глаголов
  • 05 Который
  • 06 А/ан и
  • 07 С
  • 08 Также, также или слишком?
  • 09Скорее, скорее бы
  • 10 Сделано из, сделано из, сделано из, сделано с

Проверьте свой словарный запас с помощью наших веселых викторин по картинкам

  • {{randomImageQuizHook. copyright1}}
  • {{randomImageQuizHook.copyright2}}

Авторы изображений

Пройди тест сейчас

Слово дня

схема рифмовки

регулярная рифмовка в конце строк стихотворения

Об этом

Блог

Ласкать, похлопывать и толкать локтем: глаголы для прикосновения и удара (1)

Подробнее

Новые слова

скрытная помощь

В список 9 добавлены новые слова