Как соотносятся свобода и ответственность: Ошибка 403 — доступ запрещён

Свобода и необходимость. Свобода и ответственность.

В древние времена свободным был тот, кто не являлся рабом. С юридической точки зрения, свобода — это закрепленная в законе возможность определенного поведения человека, с точки зрения политики — отсутствие вмешательства или помех, а в философии принято считать, что свобода — это возможность проявления индивидом своей воли. В наши дни самое обыденное представление о свободе — это «делать все, что хочу», но очевидно, что если каждый будет делать все, что он захочет, то в мире будет хаос и это может привести к гибели человечества, поэтому абсолютной свободы нет. Истинная свобода всегда ограниченна внешними факторами (законами, обстоятельствами, другими людьми) и внутренними (моральными принципами, долгом, совестью). Без защиты и ограничения законов свобода зачастую приводит к гнету сильных над слабыми и рабству.

Статья 29

Каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности.

При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Всеобщая декларация прав человека

Свобода — это способность и возможность человека осознанно выбирать решение и поступать в соответствии со своими желаниями, целями, идеалами, оценками и интересами.

Свобода состоит не в воображаемой независимости от объективной необходимости, а в умении принимать решения со знанием дела. Познавая законы и процессы природы, человек действует не слепо, не стихийно, а со знанием дела, свободно.

Свобода в этом смысле доступна человеку только как общественному существу. Быть свободным вне общества невозможно. Совершенно изолированный человек, даже если он сумел познать объективную необходимость, вряд ли может осуществить и самое мудрое решение.

Свобода возможна лишь при условии, если каждый человек в состоянии ограничивать свои действия и намерения самостоятельно, без внешнего принуждения, с тем чтобы не ущемлять свободу других.

Свобода внутренне самопротиворечива: с одной стороны, свобода — это отсутствие внешнего принуждения; с другой стороны, свобода одного кончается там, где начинается свобода другого. Свобода возможна лишь там, где есть самоограничение. Когда этого нет, свобода превращается в произвол. А там, где произвол, там начинается несвобода.

Ядро свободы — выбор, который всегда связан с интеллектуальным и эмоционально-волевым напряжением человека (бремя выбора). Способность осуществлять выбор — это и есть самостоятельность. Чем больше возможность выбора есть у человека, тем более самостоятельным и свободным он считается. Существует крылатое выражение «буриданов осел», смысл которого заключается в том, что зачастую столкнувшись с выбором, человек не может принять решение (например, выбор в каком учебном заведении учиться, какую получить специальность). Существует мнение, что в XIV веке философ Жан Буридан, объясняя своим ученикам проблему свободы выбора человека, рассказывал следующую притчу: перед голодным ослом положили две абсолютно одинаковые охапки сена, он долго крутил головой то налево, то направо и никак не мог сделать выбор, в результате чего он умер.

Свобода может быть экономической, политической, духовной, индивидуальной, гражданской, правовой, национальной и т п.

Свобода
экономическая	политическая	духовная
это свобода от эксплуатации, свобода принятия экономических решений, свобода экономических действий	это набор гражданских прав, которые обеспечивают нормальную жизнедеятельность индивида	это свобода выбора мировоззрения, свобода исповедовать любую религию или не исповедовать никакой

Свобода человека во многом зависит от количества и уровня знаний, накопленного жизненного опыта, так как это дает ему возможность лучше ориентироваться в социуме и принимать наиболее оптимальные для него решения.

«Свобода как познанная необходимость» — сформулированное Б. Спинозой понимание свободы. Ход его рассуждений таков. Обычно люди убеждены, что они наделены свободой воли и их поступки осуществляются ими совершенно свободно. Между тем свобода воли — иллюзия, результат того, что подавляющее большинство людей осознает свои поступки, не вникая глубоко в причины, их обусловливающие.

Свобода и необходимость — философские категории, выражающие взаимоотношение между деятельностью людей и объективными законами природы и общества.

Многие философы считают, что человек не может быть поистине свободным, он подчинен законам, действующим в обществе, и поступает в большинстве случаев, так как необходимо, а не так как хотелось бы.

В реальной жизни не все зависит от человека, есть силы, влияние которых человек не может предотвратить, а, следовательно, не может принять то решение, которое ему хочется. Когда человек не осознает этого, он как бы становиться «рабом» данной ситуации. Но когда он понимает границы данного влияния, он уже может осознанно принять решение.

Необходимость, считает ряд философов, существует в природе и обществе в виде объективных, те. независимых от сознания человека, законов. Помимо объективной природной необходимости человека побуждают действовать определенным образом и сложившиеся общественные условия. Существуют нормы морали и права, традиции и общественное мнение. Под их влиянием и складывается модель «должного поведения». С учетом этих правил человек поступает и действует, принимает те или иные решения. 

В понимании свободы можно выделить несколько точек зрения — волюнтаризм и фатализм.

Волюнтаризм — (от лат. «voluntas» — «воля») направление в философии, которое признает волю человека высшей ценностью, основой развития общества и всего существующего. Волюнтаризм рассматривает волю в качестве принципа жизни человека как «хозяина своей судьбы». Основоположниками данной идеи являются Ж. Ж.Руссо и И. Кант. Ж.Ж.Руссо утверждал, что основополагающий признак отличия человека от животного — это наличие силы воли и стремление к постоянному самосовершенствованию, что впоследствии приводит к развитию остальных способностей.

Фатализм — (от лат. «fatalis» — «определенный судьбой») философское учение, которое утверждает, что существует предопределённость всех событий в жизни человека и окружающем мире, те. вера в судьбу, рок. Фатализм исключает любую случайность, а также возможность свободного выбора. Все подчиняется некоторой всеобъемлющей могучей силе, которая воспринимается либо как сверхъестественная, божественная воля, либо изначальное устройство мира, представленная в виде непреложных вечных законов бытия. Так, например, в индийской философии и религии распространены такие понятия как «карма» (судьба) и «сансара» («колесо перерождений»).

Социальная природа свободы чётко выявляется в сопоставлении её с ответственностью.

В одной французской легенде рассказывается о суде над человеком, который, размахивая руками, нечаянно разбил нос другому человеку. Обвиняемый оправдывался тем, что его никто не может лишить свободы размахивать своими собственными руками. Судебное решение по этому поводу гласило: обвиняемый виновен, так как свобода размахивать руками одного человека кончается там, где начинается нос другого человека.
Алексеев П. В., Панин А. В. Философия

Свобода и ответственность тесно связанны между собой, так как один из парадоксов (противоречий) нашей жизни заключается в том, что для того чтобы соблюсти свободу всех людей необходимо создать общие ограничения или другими словами, правила поведения. Человек, нарушающий правила несет ответственность за свои поступки.

Свобода порождает ответственность личности за принятое решение и поступки перед обществом и самим собой. Свобода и ответственность — две стороны сознательной деятельности человека. Свобода порождает ответственность, ответственность направляет свободу.

Ответственность — это осознанная готовность человека отвечать за свои поступки и действия, а также их последствия.

Ответственность регулирует не только поведение отдельно взятого человека, но и общества в целом и не дает возможность рассматривать свободу как вседозволенность.

Ответственность, принимаемая человеком как основа его личной нравственной позиции, выступает в качестве фундамента внутренней мотивации его поведения и поступков. Регулятором подобного поведения является совесть.

Ответственность — это чувство зависимости от чего-либо (закона, обстоятельств, других людей, животных и т.д.), которое является весомым основанием при принятии решения или совершении последующих действий. Ответственность подразделяется на большое количество видов, в зависимости от того, кто и перед чем или кем несет ответственность.

Виды ответственности

• Индивидуальная (персональная), групповая, коллективная,
• Внутренняя (перед самим собой: чувство долга, справедливости и т.д.).
• Внешняя (перед руководством, окружающими людьми, законами государства).
• Историческая, политическая, нравственная, юридическая и т. д.
• Социальная ответственность выражается в склонности человека вести себя в соответствии с интересами других людей.

1.5. Свобода и ответственность. Насилие и ненасилие. Проблема отчуждения . Философия. Философия человека, общества, истории и культуры

Продолжать говорить о свободе можно очень долго. Мы же ограничимся здесь вопросом: как соотносятся свобода и ответственность? Порой можно слышать: «Без свободы нет и ответственности». Так ли это? Вот, что пишет Л.В. Шапошникова в этой связи: «Решая философскую проблему свободы с точки зрения взаимодействия духа и материи, мы должны знать, что в первом случае мы имеем дело с миром свободы, во втором – с миром необходимости. И если в первом случае мы имеем дело с внутренней свободой, то во втором – только с внешней. … Реальная свобода человека определяется свободой его духа. Человек свободен в реальной жизни ровно настолько, насколько он свободен внутренне или духовно. Когда нет внутренней готовности к свободе, внешняя превращается в фарс и вседозволенность» [36].

То есть свобода и ответственность действительно неотделимы, только когда человек свободен в духе, бескорыстен и во имя этого высокого идеала никакие блага земные его не могут прельстить. В других же случаях фраза «Без свободы нет и ответственности» может использоваться как прикрытие собственной безответственности в делах. «Как только ваша свобода приносит кому-либо вред, вы уже не свободны» – говорит Вивекананда. Живая Этика подмечает: «Качество свободы замечательно; если она существует, ее ничем ограничить нельзя». Можно заковать тело, но сознание ничто не может умалить, кроме безобразия. Когда касаемся высот свободы, нужно оградиться от безобразия. Если хотим возвеличить материю, мудро надо мыслить о Красоте» [4]. И еще: «Упадок свободы можно назвать праздником невежества» [4].

Важная проблема, перед которой стоит современное человечество – это реализация идеала ненасилия или философско-этической концепции, исключающей насилие и умышленное причинение вреда ради достижения социальных и личных целей.

Кратко рассмотрим, что такое насилие и как оно понималось в разные периоды развития человеческого общества. Насилие – это использование силы, в том числе военной, одними людьми, социальными группами, государствами против других в борьбе за достижения тех или иных целей. Например, приобретение или сохранение экономического и политического господства, завоевание тех или иных территорий, прав или привилегий. Крайней формой организованного насилия является война, В современных условиях использование этой формы насилия грозит физическим уничтожением всего человечества. Но существует и такая точка зрения, что насилие несет в себе не только негативные качества. Так, К. Маркс видел положительный смысл насилия при осуществлении исторической необходимости, особенно в эпохи социальных революций. Он считал насилие «повивальной бабкой» при рождении нового общества. На протяжении истории человеческого общества рядом с насилием существует принцип ненасилия, который имеет различные формы выражения, в том числе в форме этики ненасилия.

Этика ненасилия – это совокупность этических, социальных, культурологических принципов, развивающих идею отказа от агрессии, насилия в любой форме по отношению, как ко всему окружающему миру в целом, так и между самими людьми и различными формами их социальной организации.

Важная роль в развитии принципов этики ненасилия принадлежит Л. Толстому, который был уверен, что главным заблуждением политических учений и лидеров, использующих насильственные методы в реализации своих идей, было то, что они считали возможным посредством насилия достичь положительных социальных результатов. Среди авторов этики ненасилия и человеколюбия М.Л. Кинг, известный обоснованием принципов универсальной любви к человечеству (его работа «Любите врагов ваших»), М. Ганди – борец за свободу и независимость Индии, который мечтал обрести независимость мирными средствами, провозглашавший в качестве принципов борьбы несотрудничество, гражданское неповиновение и любовь. «Где бы ни возникала ссора, где бы вам ни противостоял оппонент, покоряйте его любовью… этот закон любви действует так, как никогда не действовал закон разрушения» [14].

Среди представителей этики ненасилия нельзя не отметить и Альберта Швейцера – основателя этики благоговения перед жизнью, направления возникшего в ХХ веке. А. Швейцер развивает идеи альтруизма, как освобождения от эгоизма; пресечения распространения зла. Но стремится к этому важно не средствами зла, а иногда просто исключением его из зоны внимания и нравственной оценки. Идеей альтруизма является и необходимость прощения как средства недопущения зла в человеческую душу. Альтруизм не словами, а своими делами заставляет нас почувствовать безгранично великую ответственность, долг перед другими людьми, природой, миром, проявить благоговение перед жизнью.

Проблеме ненасилия уделяется внимание и в Живой Этике. Приведем несколько высказываний, касающихся этой темы. «Рост духа не терпит насилия. Этим объясняется медленная эволюция человечества. Нельзя заставить дух расти. Даже нельзя понудить непрошенными советами. Можно лишь отвечать на стук чуткого сердца» [4]. Ещё о насилии. «Никто не может утвердиться одними бездушными приказами. Насилие есть пережиток» [4]. «Насилие есть бич человечества, оно происходит от невежества; ибо даже немного мыслящий человек чувствует в сердце явление ужаса, когда перед ним черта неестественного. От всего явленного ужаса обратимся к дружелюбию» [4].

По мере развития общества и усложнений социокультурных взаимодействий, этика ненасилия приобретает все больше значение, в том числе как принцип международного сотрудничества.

Проблема свободы человека находится в тесной связи и с проблемой отчуждения. «Отчуждение – категория, описывающая парадоксальность человеческого бытия, процессы и ситуации, в которых человек становится чужд своей собственной деятельности, ее условиям, средствам, результатам и самому себе» [30].

Другими словами, отчуждение – это феномен, который находит свое проявление в том, что продукты деятельности человека начинают вести самостоятельную жизнь и воздействовать на него самого. То есть, человек утрачивает контроль над результатами своей деятельности, может перестать быть конкретной личностью – раствориться в абстрактных социальных качествах. Формы отчуждения многообразны. Например, что касается экономической сферы жизни общества. Так, согласно представлениям К. Маркса, корень зла капиталистического общества лежит в процессе отчуждения человека от средств производства и произведенных им продуктов труда, что порождает эксплуатацию наемного работника. Таким образом, в масштабах общества происходит процесс отчуждения значительной части его членов от экономического управления, распределения произведенных обществом продуктов, что способствует обострению социальной несправедливости, ущемлению прав человека и растворению его в безликой серой массе таких же голодных, униженных и оскорбленных.

Свое продолжение проблема отчуждения находит в политической сфере, когда рядовые люди не имеют возможности принимать участия в политическом управлении обществом. Отчуждение от политической власти происходит и тогда, когда люди, выбрав ее, уже фактически не могут влиять на процесс управления ею, даже если она им не нравится. Проанализировав эти процессы, имеющие место в обществе, Маркс высказал идею уничтожения частной собственности, а следовательно, по его мысли, и освобождения от следствий этого явления или от проблемы отчуждения.

Но как показала история, попытка решить проблему отчуждения через преодоление ее только в экономической и политической сферах жизни общества оказалась несостоятельной, т.к. она пронизывает абсолютно все общественные сферы. Например, атомное оружие, изобретенное для защиты, может быть использовано с агрессивными целями против страны– изобретателя; фабрики, заводы, изготовляющие необходимую для жизни человека продукцию, могут отравлять близлежащие реки, озера, леса, поля, воздух; атомные электростанции, производящие необходимую человечеству энергию, способны поразить радиоактивным излучением тысячи и миллионы человек. Так же возможно отчуждение человека от его идей, семьи, рода и т.д.

В философской мысли ХХ веке отчуждение в основном связывается с процессами дегуманизации современного общества, ведущими к «обесчеловечиванию» субъекта. Оно является следствием кризиса техногенной цивилизации, утраты смысла жизни и системы ценностей человека и общества. Преодоление отчуждения – это путь, по которому должно идти человечество.

Преодоление, смягчение проблемы отчуждения в современном мире видится на путях интенсивного личностного развития, как в интеллектуальном, так и духовном смысле, а также – в гармонизации деятельности человека, человечества с законами Космоса, природы и общества.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Ответственность без свободы? Народные суждения о преднамеренных действиях

Введение

Соотношение свободы воли и ответственности философы анализируют с древности. Большинство из них предположили, что свобода является необходимым условием ответственности (Ван Инваген, 1983; Кант, 1998; Аристотель, 2000; Августин, 2006; Вихвелин, 2008). Кроме того, многие философы утверждают, что люди действуют свободно или автономно только в том случае, если они действуют по причинам (Locke, 1975; Kant, 19). 98), или только в том случае, если им предоставлены варианты с разной стоимостью (Van Inwagen, 1989; Kane, 2005; Schlosser, 2014; Mecacci and Haselager, 2015), или только если действие имеет существенные последствия для их личной жизни (Roskies, 2011; Schlosser, 2014; Mecacci and Haselager, 2015).

Недавние эмпирические исследования показали, что убеждения мирян не согласуются с этими концептуальными позициями. В одном исследовании (Deutschländer et al., 2017) мы обнаружили, что обдумывание причин, наличие различных вариантов выбора или наличие последствий в реальной жизни не являются необходимыми для того, чтобы действие считалось свободным. Напротив, миряне считали действия наиболее свободными, если (а) они были выбраны без обдумывания, (б) они включали разные (в отличие от равных) варианты и (в) считалось, что они имеют разные последствия в реальной жизни. . Таким образом, как это ни парадоксально, считалось, что обдумывание даже уменьшает свободу, вопреки представлению о том, что причины играют ключевую роль в приписывании свободы действиям.

Обратите внимание, что это исследование относилось к субъективным оценкам свободы, а не ответственности. Напротив, для мирских концепций ответственности обдумывание тем не менее может быть важным, но это еще не проверено эмпирически. Предыдущие исследования уже совместно измеряли влияние экспериментальных условий на суждения о свободе воли и моральной ответственности (Nahmias et al., 2005, 2007), однако в отношении несколько иных экспериментальных манипуляций, чем здесь (см. раздел «Обсуждение»).

Таким образом, здесь мы напрямую сравниваем, как факторы обдумывания, выбора и следствия влияют на суждения о свободе и суждения об ответственности неспециалистов. Мы сравниваем, как следующие факторы влияют на суждения о свободе и ответственности: (1) было ли действие спонтанным или основанным на обдумывании; (2) включало ли решение качественно разные варианты (выбор) или идентичные варианты (выбор) [о различии между выбором и выбором см. Ульманн-Маргалит и Моргенбессер (19). 77)]; 3) привели ли последующие действия к последствиям для жизни лица или нет. Как Nahmias и соавт. (2005), очень трудно спрашивать испытуемых об абстрактных теориях, таких как детерминизм и компатибилизм, которые весьма далеки от повседневной жизни, не искажая их ответов при создании виньеток. Вместо этого мы решили протестировать типы действий, которые имеют прямое отношение к обсуждению свободы воли, а также легко понятны в повседневном контексте.

Материалы и методы

Участники

Мы развернули онлайн-анкету через университетские списки рассылки по электронной почте. Мы получили ответы 133 участников (62,6% женщин, 31,3% мужчин, 3,8% пропущенных значений). Возраст респондентов колебался от 18 до 53 лет ( M _{возраст} = 25,03 года, SD _{возраст} = 7,76 года). Почти все респонденты (97,7%) имеют среднее или высшее образование. 66,7% респондентов ранее не задумывались над вопросом о свободе воли, а оставшаяся треть задумывалась («Вы когда-нибудь задумывались о свободе действий или свободе воли?»). Исследование было одобрено комитетом по психологической этике Университета имени Гумбольдта в соответствии с Хельсинкской декларацией. Информированное согласие было получено в начале онлайн-анкеты.

Материалы и процедура

Мы попросили участников ответить на вопросы онлайн-анкеты, содержащей короткие письменные сценарии. Мы реализовали эти сценарии в программном обеспечении Unipark (Questback GmbH, Кельн, Германия). Каждая анкета содержала восемь сценариев. Эти сценарии следовали за комбинацией трех внутрисубъектных факторов: обдумывания, выбора и последствий. Фактор

обдумывания использовал два уровня: человек либо обдумывал свой выбор, либо действовал спонтанно. Фактор выбор включал два уровня: «выбор» среди разных вариантов или «выбор» среди одинаковых вариантов. Фактор следствие имел два уровня: участники знали, что действие либо имело существенные последствия для жизни человека (подписание трудового договора), либо представляло собой незначительное действие без каких-либо последствий (ведение заметок) (см. Таблицу 1 для всех использованных сценариев). в этом исследовании на основе всех возможных комбинаций трех факторов). Перед началом анкетирования участники были случайным образом распределены в одну из двух возможных групп: одну группу просили предоставить только оценки свободы, а от другой группы требовалось предоставить только оценки ответственности. Этот межсубъектный подход в нашем смешанном дизайне был принят, чтобы не подталкивать участников к цели исследования.

Таблица 1. Три внутрисубъектных фактора и соответствующие сценарии.

Вначале испытуемым были даны инструкции по заполнению анкеты. Мы попросили респондентов оценить, насколько свободным/ответственным они считают каждое из восьми показанных действий в соответствии с их индивидуальными убеждениями. Для каждого респондента порядок сценариев был случайным. Респондент видел только один сценарий за раз. Испытуемые отвечали по оценочной шкале с диапазоном от 0 до 100, где 0 означает «не свободен/не ответственен», а 100 «свободен/ответственен» (в зависимости от группы, к которой они были отнесены). Обратите внимание, что в философской литературе свобода и ответственность часто считаются дихотомическими, а не непрерывными. Здесь мы выбираем непрерывную шкалу, потому что она влечет за собой дихотомический случай как одну из возможностей для ответов участников. Ниже рейтинга свободы/ответственности был представлен дополнительный вопрос: «Насколько вы уверены в рейтинге?» (рейтинг уверенности, CR) и должен был отвечать по шкале от 0 «не уверен» до 100 «уверен». Это было сделано для того, чтобы проконтролировать, имели ли испытуемые четкие представления о различных сценариях. Ограничений по времени для ответов на вопросы не было.

Результаты

Рейтинги свободы и ответственности

На рис. 1 показаны средние оценки свободы и ответственности, построенные отдельно для трех основных экспериментальных факторов (полные результаты см. в табл. 2). Мы выполнили четырехфакторный смешанный ANOVA с тремя внутрисубъектными экспериментальными факторами (Обсуждение × Выбор × Последствия) и одним межсубъектным фактором (Тип оценки).

(1) В целом участники оценили ответственность за действия выше своей свободы, о чем свидетельствует значительный основной эффект межсубъектного фактора Тип рейтинга [Рисунок 1; F ​​ _(1,131) = 15,37, p < 0,001, Коэн d = 0,40].

(2) Между факторами «Обсуждение» и «Тип рейтинга» наблюдался значительный эффект взаимодействия [рис. 1А; F ​​ _(1,131) = 35,66, p < 0,001, Коэн d = 1,12]. Этот сильный эффект указывает на то, что фактор Обдумывание по-разному влияет на оценки свободы. Обдумывание действия (в отличие от спонтанного действия) приводило к тому, что испытуемые оценивали это действие как более ответственное, но менее свободное. Разница между оценками свободы преднамеренных и спонтанных действий была значительной t (266) = -2,92, p = 0,004, Коэн d = 0,26. Разница между рейтингами ответственности преднамеренных и спонтанных действий также была значимой: t (288) = 9,07, p < 0,001, Коэн d = 0,56.

(3) Не было значительного эффекта взаимодействия типа рейтинга и выбора [рис. 1B; F ​​ _(1,131) = 0,257, p = 0,663], что указывает на то, что на суждение о свободе и ответственности не оказывало дифференциального влияния то, включал ли выбор разные или равные варианты.

(4) Наблюдалась значительная взаимосвязь между типом рейтинга и последствиями [рис. 1C; F ​​ _(1,131) = 5,55, p = 0,020, Коэн d = 0,21]. В то время как действие с последствиями для жизни человека (по сравнению с действием без последствий) оценивалось как повышающее ответственность человека t (288) = 3,52, p > 0,001, коэновское d = 0,23, оно не имело никакого эффекта. от степени, в которой действие было оценено как бесплатное т (266) = -0,21, р = 0,83.

Рисунок 1. Взаимодействие между типом рейтинга отдельно для каждого из трех внутрипредметных факторов (свернуто по всем остальным условиям): (A) взаимодействие между типом рейтинга и обсуждением, (B) взаимодействие между типом рейтинга и выбором , и (C) Взаимодействие между шкалами погрешностей типа рейтинга и последствий указывает на SEM по всем субъектам одной группы. Звездочки указывают на значительную разницу для апостериорный анализ (н.с. – p > 0,05, ^∗∗ p < 0,01, ^∗∗∗ p < 0,001).

Таблица 2. Описательная статистика.

Рейтинги достоверности

Во всех условиях рейтинги достоверности были высокими ( M = 78,50; SD = 24,44) в диапазоне от 67,73 до 86,86 (таблица 2). Таким образом, мы не нашли доказательств того, что участники не были уверены в том, как оценивать сценарии.

Обсуждение

Наши результаты выявили важные диссоциации между суждениями о свободе и ответственности в отношении действий. Общие оценки ответственности были выше, чем свободы. Однако, учитывая дизайн исследования между участниками, эта общая разница может быть вопросом масштабирования, и поэтому ее трудно интерпретировать. Ключевой вывод заключается в том, что экспериментальные переменные по-разному влияют на эти два типа оценок: когда действие было основано на обдумывании (а не на спонтанности), действие оценивалось как менее свободное, но его агент считался более ответственным за него. . Когда действие имело последствия в реальном мире (по сравнению с его отсутствием), его агент считался более ответственным, но последствия не влияли на свободу. Было ли действие между равными вариантами или нет, не имело заметного влияния на оценки свободы или ответственности.

Наше исследование явно не искало репрезентативную выборку (аналогично многим предыдущим исследованиям, например, с использованием Mechanical Turk). Он состоял из спонтанной выборки респондентов, откликнувшихся на приглашение принять участие. В целом, распределение возрастов в нашей выборке не сильно отличается от стандартных экспериментов в психологии (средний возраст 25,03 года, стандартное отклонение 7,76 года; обратите внимание, что выборка из гауссова всегда будет включать несколько значений из хвостов). Таким образом, наше исследование не было предназначено для устранения влияния возрастных диапазонов. Чтобы решить этот важный вопрос, в настоящее время мы получаем данные из репрезентативных выборок по связанным сценариям, что является единственным способом должным образом учесть эти эффекты.

В предыдущих исследованиях использовались аналогичные схемы для оценки влияния экспериментальных факторов на суждения о свободе воли и моральной ответственности (Nahmias et al., 2005, 2007). В одном исследовании (Nahmias et al., 2005) переход от негативного действия (ограбление банка) к позитивному действию (спасение ребенка) повысил рейтинг моральной ответственности, но снизил рейтинг свободы. Однако этот конкретный аспект исследования можно наблюдать только описательно, потому что не было предоставлено прямого теста на взаимодействие между этими двумя факторами (фокус исследования был иным). Другое исследование (Nahmias et al., 2007) показало, что для различных манипуляций (переключение между нейронным и психологическим детерминизмом, переключение между реальным миром и альтернативным миром и переключение между хорошими и плохими действиями) свобода воли и моральная ответственность обычно затрагивались при аналогичное направление. Напротив, мы обнаруживаем, что такие факторы, как обдумывание и наличие или отсутствие последствий, по-разному влияют на свободу воли и ответственность. Основываясь на нашей предыдущей работе (Deutschländer et al., 2017), можно предположить, что эти экспериментальные манипуляции могли сильнее выявить диссоциацию между свободой воли и ответственностью.

В представленных данных рейтинги свободы, рассматриваемые отдельно, зависели только от обдумывания, но не от характера выбора (выбор/выбор) или возможных последствий. Это в значительной степени согласуется с предыдущим исследованием, в котором мы обнаружили, что фактор обдумывания имеет умеренный эффект (Deutschländer et al., 2017), тогда как факторы выбора и последствия имели лишь незначительный эффект. Предположительно, незначительные различия связаны с меньшим количеством участников в текущем исследовании.

Один из вопросов заключается в том, могли ли участники по-другому понять виньетки обсуждения. Например, если агент действовал спонтанно, участники могли подумать, что у агента были причины, но он не знал о них. В этом случае разница между спонтанным и преднамеренным действием заключалась в том, что агент осознавал свои причины, если действовал преднамеренно, и не осознавал своих причин, если действовал спонтанно. Чтобы исследовать эту альтернативную интерпретацию, будущие исследования должны проводить различие между наличием причин, осознанием этих причин и формированием причин путем обдумывания. Кроме того, будущие исследования могут обеспечить более глубокую оценку суждений о свободе воли и ответственности путем непосредственного опроса отдельных участников по обеим концепциям в рамках одного исследования.

Еще один интересный вопрос заключается в том, относятся ли эффекты свободы или ответственности к действию агента или к ситуации . В нашем первом главном открытии экспериментальное манипулирование не зависит от контекста ситуации: разница между совещательным и спонтанным заключается только во внутреннем психическом процессе, в то время как внешние условия остаются точно такими же. Таким образом, здесь ключевой эффект обдумывания по сравнению с спонтанностью нельзя объяснить различиями во внешних условиях. Напротив, наш второй основной вывод об эффекте последствий включает изменение ситуации, в которой находится агент. Однако обратите внимание, что и в этом сценарии участников просили оценить свободу/ответственность действия, а не ситуацию.

Другой вопрос, как именно участники понимали фактор Последствия. Участники оценили агента как более ответственного за действие с последствиями, чем без последствий. Когда есть последствия действия, агент должен нести ответственность за большее, поэтому агент несет ответственность за большее. Однако это не означает, что на нем больше ответственности. Я могу убить и украсть с одинаковой ответственностью, даже если в деле об убийстве я отвечаю за большее. Участники могут перепутать степень ответственности агента с вредом, причиняемым действием. Потенциальное последующее наблюдение должно отличать степени ответственности от степеней вреда, за который несет ответственность лицо, чтобы прояснить, что имели в виду участники.

Еще одно интересное следствие наших выводов относится к экспериментам в стиле Либета (Libet et al., 1983). Некоторые исследователи интерпретируют результаты экспериментов Либета как свидетельство того, что человеческая свобода иллюзорна, и поэтому концепция ответственности также нуждается в пересмотре (Wegner , 2002). Помимо критики со стороны исследователей-эмпириков (Schurger et al., 2012; Schultze-Kraft et al., 2016), особенно философы указали на ряд серьезных возражений против экспериментов в стиле Либета и их радикальной интерпретации (Sinnott-Armstrong and Nadel, 2011). Среди этих возражений наши результаты, по-видимому, повлияли на одно конкретное критическое замечание. Некоторые философы предположили, что действия в экспериментах в стиле Либета нельзя квалифицировать как свободные, поскольку в них отсутствуют причины, различимые варианты и последствия в реальной жизни. «Произвольное действие (т. е. действие Либета) — это в лучшем случае вырожденный случай свободы воли, в котором то, что имеет значение, не выполняется» (Roskies, 2011, стр. 18). Наши результаты показывают, что это конкретное возражение может быть несостоятельным для народной концепции свобода , но все же преуспеть в народной концепции ответственности . С народной точки зрения действия в экспериментах в стиле Либета квалифицируются как свободные действия, даже если они спонтанны, без особого выбора и без последствий. Таким образом, диссоциация свободы и ответственности в нашем исследовании означает, что эксперименты в стиле Либета не касаются вопроса ответственности.

В целом, различное влияние обдумывания на оценки свободы и ответственности поднимает вопрос о том, считается ли свобода необходимым условием ответственности неспециалистами. Мы не считаем, что наши общепринятые психологические открытия означают, что философы должны избегать постулирования этой необходимости, но наши результаты служат предупреждением о том, что эта необходимость может быть не интуитивной, что является важным соображением, учитывая огромный общественный интерес и участие в дебатах о свободе воли. (например, Overbye, 2007). Обратите внимание, что многие философы утверждали, что их позиции должны соответствовать убеждениям непрофессионалов (Jackson, 2000).

Наше исследование могло бы помочь реструктурировать дебаты о свободе и ответственности и частично ослабить противоречия между нейронаукой и психологией, которые иногда утверждают, что ссылаются на непрофессиональные определения этих терминов (Libet et al. , 1983; Libet, 1985, 2005), и философия, которая часто использует более сложные определения свободы и ответственности (Roskies, 2011). Представления мирян о свободе не согласуются с некоторыми общепринятыми философскими теориями, поскольку миряне приписывают больше свободы в условиях спонтанности и отсутствия причин (Deutschländer et al., 2017). Тем не менее, интуиция непрофессионалов относительно ответственности очень хорошо согласуются с утверждениями многих философов о том, что ответственность требует рассмотрения причин. Эти философы-компатибилисты обычно не думают, что действительное обдумывание имеет решающее значение для ответственности, а только то, что агент должен быть способен, по крайней мере в принципе, реагировать на причины, способность, обычно обозначаемая как разум-реагирование (Fischer and Ravizza, 1998).

Эта трактовка ответственности открывает возможность того, что агенты иногда несут ответственность без свободы и что детерминизм совместим с ответственностью, но не со свободой. Некоторые философы (Fischer, 2006) и ученые (Gazzaniga, 2012) открыто поддержали эту позицию, которая называется полукомпатибилизмом. Наши выводы следуют схеме, которую можно было бы ожидать, если бы непрофессионалы придерживались полукомпатибилистских убеждений, согласно которым способность адекватно учитывать причины в размышлениях повышает ответственность, но не является необходимой для чувства свободы и может даже уменьшить его. Интересен вопрос, распространяются ли наши результаты на явно безответственные действия (в отличие от менее ответственных). Наши результаты не говорят об этом достаточно ясно, потому что в целом наши рейтинги ответственности были высокими. Тем не менее, это, безусловно, интересный вопрос для будущих исследований.

Наши эксперименты, очевидно, не могут прямо доказать, что непрофессионалы являются полукомпатибилистами, поскольку мы не спрашивали их прямо об их взглядах на отношения между детерминизмом и свободой или моральной ответственностью. Мы сомневаемся, что у мирян есть устойчивые, развитые или детализированные взгляды на такие абстрактные теоретические понятия ¹ . Тем не менее, наши исследования показывают, что такие понятия, как причина и обдумывание, которые составляют неотъемлемую часть необходимых способностей для ответственной деятельности согласно полукомпатибилистам, на самом деле также положительно связаны с ответственностью в сознании неспециалистов. в отличие от мирских интуиций о свободе. Разрыв между интуицией непрофессионалов, научными результатами и философскими теориями в этом отношении может быть менее глубоким, чем это часто предполагается.

Заявление об этике

Исследование одобрено Комитетом по этике Института психологии Берлинского университета им. Гумбольдта.

Вклад автора

RD разработал исследование и проанализировал данные. Телевидение разработало исследование. WS-A концептуализировал ввод. J-DH разработал исследование и руководил анализом данных. Все авторы написали рукопись.

Финансирование

Эта работа финансировалась Stiftung Humboldt-Universität, DFG Cluster of Excellence Science of Intelligence, DFG Collaborative Research Center SFB 9 Дебаты о непрофессиональных интуитивных представлениях о детерминизме и компатибилизме между Намиасом (Nahmias et al. , 2005, 2007) и Николсом и Нобе (2007), по-видимому, очень поддерживают эту точку зрения.

Ссылки

Аристотель (2000). Никомахова этика. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Августин (2006). De libero arbitrio = : Der freie Wille. Падерборн: Фердинанд Шёнинг.

Академия Google

Дойчлендер, Р., Пауэн, М., и Хейнс, Дж.-Д. (2017). Исследование народной психологии: отражают ли эксперименты в стиле Либета народные представления о свободе действий? В сознании. Познан. 48, 232–245. doi: 10.1016/j.concog.2016.11.004

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Фишер, Дж. М. (2006). Мой путь: Очерки моральной ответственности. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Фишер, Дж. М., и Равизза, М. (1998). Ответственность и контроль Теория моральной ответственности. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Газзанига, М. (2012). Кто главный?: Свобода воли и наука о мозге. Лондон: Hachette.

Google Scholar

Джексон, Ф. (2000). От метафизики к этике. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Кейн, Р. (2005). Современное введение в свободу воли. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Кант, И. (1998). Критика чистого разума. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Либет, Б. (1985). Бессознательная мозговая инициатива и роль сознательной воли в произвольном действии. Поведение. наук о мозге. 8, 529–539.

Google Scholar

Либет, Б. (2005). Время разума: временной фактор сознания. Бостон, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Либет Б., Глисон К. А., Райт Э. У. и Перл Д. К. (1983). Время сознательного намерения действовать по отношению к началу мозговой активности (потенциал готовности). Мозг 106, 623–642. doi: 10.1093/brain/106.3.623

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Локк, Дж. (1975). Кларендонское издание произведений Джона Локка: эссе о человеческом понимании. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Мекаччи Г. и Хаселагер П. (2015). Причина быть свободным. Нейроэтика 8, 327–334. doi: 10.1007/s12152-015-9241-8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нахмиас Э., Коутс Д. Дж. и Кваран Т. (2007). Свобода воли, моральная ответственность и механизм: эксперименты над народной интуицией. Среднезападный конный завод. Филос. 31, 214–242. doi: 10.1111/j.1475-4975.2007.00158.x

Полный текст CrossRef | Академия Google

Нахмиас, Э., Моррис, С., Надельхоффер, Т., и Тернер, Л. Дж. (2005). Обзор свободы: народные интуиции о свободе воли и моральной ответственности. Филос. Психол. 18, 561–584. doi: 10.1080/09515080500264180

CrossRef Full Text | Google Scholar

Николс С. и Ноуб Дж. (2007). Моральная ответственность и детерминизм: когнитивная наука о народных интуициях. Ноус 41, 663–685. doi: 10.1111/j.1468-0068.2007.00666.x

CrossRef Full Text | Академия Google

Овербай, Д. (2007). Свобода воли: теперь она у вас есть, теперь у вас ее нет. Нью-Йорк Таймс . Доступно по адресу: http://www.nytimes.com/2007/01/02/science/02free.html#addenda (по состоянию на 7 мая 2019 г.).

Google Scholar

Роскис, А.Л. (2011). «Почему исследования Либета не представляют угрозы», в Conscious Will and Responsibility , eds W. Sinnott-Armstrong and L. Nadel (Oxford: Oxford University Press), 11–22. doi: 10.1093/acprof:oso/9780195381641.003.0003

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Schlosser, ME (2014). Нейробиологическое исследование свободы воли: диагноз противоречия. Синтез 191, 245–262. doi: 10.1007/s11229-013-0312-2

CrossRef Full Text | Google Scholar

Шульце-Крафт М. , Бирман Д., Рускони М., Аллефельд К., Гёрген К., Дане С. и др. (2016). Точка невозврата в наложении вето на самостоятельные движения. Проц. Натл. акад. науч. США 113, 1080–1085. doi: 10.1073/pnas.1513569112

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Schurger, A., Sitt, JD, and Dehaene, S. (2012). Аккумуляторная модель для спонтанной нейронной активности перед самостоятельным движением. Проц. Натл. акад. науч. США 109, 2904–2913.

Google Scholar

Синнотт-Армстронг, В., и Надель, Л. (редакторы) (2011). Сознательная воля и ответственность. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Ульманн-Маргалит Э. и Моргенбессер С. (1977). Собираем и выбираем. Соц. Рез. 44, 757–785.

Google Scholar

Ван Инваген, П. (1983). Эссе о свободе воли. Оксфорд: Clarendon Press.

Google Scholar

Ван Инваген, П. (1989). Когда воля свободна? Филос. Перспектива. 3, 399–422.

Google Scholar

Вихвелин, К. (2008). Аргументы в пользу инкомпатибилизма. в Стэнфордской энциклопедии философии. Доступно по адресу: https://plato.stanford.edu/entries/incompatibilism-arguments/ (по состоянию на 7 мая 2019 г.).).

Google Scholar

Вегнер, Д. (2002). Иллюзия сознательной воли. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Ответственность и свобода | Преподавание американской истории

Нет учебных вопросов

Нет связанных ресурсов

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И СВОБОДА

Чем комплекснее и разнообразнее общественный строй, тем больше ответственность и свобода личности. Его свобода тем больше, потому что чем многочисленнее действенные стимулы к действию и чем разнообразнее и надежнее способы, которыми он может реализовать свои способности. Его ответственность больше, потому что больше требований учитывать последствия его действий; и больше средств для того, чтобы донести до него признание последствий, которые затрагивают не только больше людей в отдельности, но и влияют на более отдаленные и скрытые социальные связи.

Ответственность. – Свобода и ответственность имеют относительно поверхностное и отрицательное значение и относительно положительное центральное значение. В своем внешнем аспекте ответственность ответственность . Агент свободен действовать; Да, но-. Он должен терпеть последствия, как неприятные, так и приятные, социальные и физические. Он может совершить определенный поступок, но если так, то пусть высматривает. Его поступок касается не только его самого, но и других, и они докажут свою озабоченность, призвав его к ответу; и если он не может дать удовлетворительного и достоверного отчета о своем намерении, подвергнуть его исправлению. Каждое сообщество и организация информирует своих членов о том, что они считают неприятным, и уведомляет их о том, что они должны ответить, если оскорбят. Таким образом, индивидуум (1) вероятно или должен быть вынужден объяснять и оправдывать свое поведение, и (2) подвержен или открыт для страданий в результате неспособности сделать свое объяснение приемлемым.

Положительная ответственность. – Таким образом, индивидуум осознает, какую долю в его поведении играет общество; и ему предоставляется возможность учитывать этот интерес при управлении своими желаниями и составлении планов. Если он это делает, то он ответственный человек. Агент, который не принимает близко к сердцу заботу других о его поведении, будет отмечать свою ответственность только как зло, которому он подвергается, и будет принимать ее во внимание только для того, чтобы увидеть, как избежать или уклониться от нее. Но тот, чья точка зрения сочувствующая и разумная, признает справедливость общественного интереса к его выступлениям; и признает ценность для него инструкций, содержащихся в его утверждениях о его интересах. Такой отзывается, отвечает на выдвигаемые социальные требования; он не просто призван к ответу. Он считает себя ответственным за последствия своих действий; он не ждет, пока другие возложат на него ответственность. Когда общество ищет ответственных рабочих, учителей, врачей, оно имеет в виду не только тех, кого оно может призвать к ответу; это можно сделать в любом случае. Ей нужны мужчины и женщины, которые обычно формулируют свои цели после рассмотрения социальных последствий их реализации. Неприязнь к неодобрению, страх наказания играют определенную роль в возникновении этой привычки реагировать; но страх, действующий непосредственно, вызывает только хитрость или раболепие. Слитый посредством размышления с другой опаской или чувствительностью к правам других, что составляет сущность ответственности, которая, в свою очередь, является единственной окончательная гарантия общественного порядка.

Два чувства свободы. – В своем внешнем аспекте свобода негативна и формальна. Это означает свободу от подчинения воле и контролю других; освобождение от кабалы; освобождение от рабства; способность действовать, не подвергаясь прямым препятствиям или помехам со стороны других. Это означает чистую дорогу, расчищенную от препятствий, для действия. Это контрастирует с ограничениями заключенного, раба и крепостного, которые должны выполнять волю других.

Эффективная свобода. — Освобождение от сдерживания и вмешательства в открытое действие — это лишь условие, хотя и абсолютно необходимое, эффективной свободы. Последнее требует (1) позитивного контроля над ресурсами, необходимыми для достижения целей, владения средствами для удовлетворения желаний; и (2) умственное оснащение с тренированными способностями к инициативе и размышлению, необходимыми для свободного предпочтения и для осмотрительных и дальновидных желаний. Свобода агента, лишь освобожденного от непосредственных внешних препятствий, формальна и пуста. Если у него нет ресурсов личного мастерства, он не владеет инструментами достижения, он неизбежно должен поддаваться выполнению указаний и идей других. Если он не обладает способностью к обдумыванию и изобретательности, он должен небрежно и поверхностно черпать свои идеи из внушений своего окружения и усваивать представления, которые проникают в его сознание в интересах какого-либо класса. Если у него нет способностей к разумному самоконтролю, он будет в рабстве аппетита, в рабстве рутины, в плену монотонного круга образов, вытекающих из антилиберальных интересов, сломленных только дикими набегами на недозволенное.

Юридический и моральный. – Позитивная ответственность и свобода могут рассматриваться как моральные, а ответственность и освобождение – как правовые и политические. Конкретный человек в данное время обладает определенными обеспеченными ресурсами в исполнении и определенными сформировавшимися привычками желания и размышления. До сих пор он положительно свободен. Юридически сфера его деятельности может быть намного шире. Законы, господствующая совокупность правил, определяющих существующие институты, защищали бы его при осуществлении притязаний и полномочий, выходящих далеко за рамки тех, которые он действительно может предъявить. Он свободен от вмешательства в путешествия, чтение, прослушивание музыки, проведение научных исследований. Но если у него нет ни материальных средств, ни умственного развития, чтобы пользоваться этими законными возможностями, простое освобождение мало что значит или ничего не значит. Однако это создает моральное требование, чтобы практические ограничения, сковывающие его, были сняты; что должны быть предоставлены практические условия, которые позволят ему эффективно использовать формально открытые возможности. Точно так же в любой данный момент обязательства, которым фактически подвергается индивидуум, далеки от ответственности, которой придерживаются более сознательные члены общества. Мораль индивидуума опережает сформулированную мораль или законность общества.

Отношение правового к моральному. – Однако нелепо отделять правовую и идеальную стороны свободы друг от друга. Только когда люди несут ответственность, они становятся ответственными; даже добросовестный человек, хотя его требования к себе в некоторых отношениях превосходят те, которые были бы навязаны ему другими, все же нуждается в других отношениях, чтобы его бессознательная пристрастность и самонадеянность подкреплялись требованиями других. Ему нужно уравновесить свои суждения против капризности, узости или фанатизма, ссылаясь на здравомыслие общепринятых стандартов его времени. Только когда люди освобождаются от внешних препятствий, они осознают возможности и пробуждаются, чтобы требовать и стремиться получить более позитивную свободу. Или, опять же, именно обладание наиболее привилегированными в обществе индивидуумами действительной свободой делать и пользоваться вещами, в отношении которых массы имеют лишь формальную и юридическую свободу, пробуждает чувство несправедливости и будоражит общественное мнение. общественного мнения и воли к таким реформам законодательства, управления и экономических условий, которые превратят пустую свободу менее привилегированных индивидов в конструктивную реальность.

ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ

Индивидуальные и социальные права и обязанности.

– То, что, взятое в целом или в совокупности, называется свободой, распадается в деталях на ряд специфических, конкретных способностей действовать определенным образом. Они называются правами . Любое право заключает в себе в тесном единстве индивидуальную и общественную стороны деятельности, на которых мы настаивали. Как способность осуществлять власть, она исходит от какого-то особого агента, от какого-то индивидуума. Как освобождение от ограничений, обеспеченное освобождение от препятствий, оно указывает, по крайней мере, на разрешение и терпимость общества, на молчаливое социальное согласие и подтверждение; в то время как любое более позитивное и энергичное усилие со стороны общества, чтобы гарантировать и охранять его, указывает на активное признание со стороны общества того, что свободное осуществление отдельными лицами рассматриваемой власти положительно отвечает его собственным интересам. Таким образом, право, индивидуальное по месту жительства, является социальным по происхождению и намерениям. Социальный фактор прав проявляется в требовании, чтобы рассматриваемая власть осуществлялась определенным образом. Право никогда не является притязанием на массовую, неограниченную деятельность, но на определено действие ; к один вел, то есть при определенных условиях . Это ограничение составляет обязательную фазы каждого права. Человек свободен; да, это его право. Но он свободен действовать только в соответствии с определенными регулярными и установленными условиями. Это возложенное на него обязательство. Он имеет право пользоваться дорогами общего пользования, но обязан поворачивать определенным образом. Он имеет право пользоваться своим имуществом, но обязан платить налоги, выплачивать долги, не причинять вреда другим при его использовании и т.д.

Соответствие прав и обязанностей. – Права и обязанности, таким образом, строго коррелированы. Это верно как в отношении их внешней занятости, так и в отношении их внутренней природы. Внешне человек обязан использовать свое право таким образом, чтобы не нарушать права других. Он может свободно ездить по дорогам общего пользования, но не превышая определенной скорости, и при условии, что он поворачивает направо или налево, как того требует общественный порядок. Он имеет право на землю, которую купил, но это владение подлежит государственной регистрации и налогообложению. Он может пользоваться своей собственностью, но не так, чтобы это угрожало другим или становилось помехой. Абсолютных прав, если мы подразумеваем под абсолютными права, не относящиеся к какому-либо общественному порядку и, следовательно, свободные от каких-либо социальных ограничений, не существует. Но права еще более внутренне соответствуют обязанностям. Право само есть социальный результат: оно принадлежит индивидууму, поскольку он сам является членом общества не только физически, но и по своим привычкам мыслить и чувствовать. Он обязан использовать свои права в социальных целях. Чем больше мы подчеркиваем свободное право индивида на свою собственность, тем больше мы подчеркиваем, что общество сделало для него: пути, которые оно открыло ему для приобретения; гарантии, которые он поставил о нем для хранения; богатство, достигнутое другими, которое он может приобрести путем обмена, который сам по себе имеет социальную поддержку. Что касается личных достоинств индивидуума, то эти возможности и средства защиты являются незаслуженными приращениями, независимо от того, какую похвалу он может заслужить за инициативу, трудолюбие и дальновидность в их использовании. Единственная фундаментальная анархия — это та, которая рассматривает права как частные монополии, игнорируя их социальное происхождение и намерения.

Классы прав и обязанностей. – Мы можем обсуждать свободу и ответственность по отношению к социальной организации, которая их обеспечивает и обеспечивает; или с точки зрения человека, который осуществляет и признает их. С последней точки зрения права удобно трактовать как физические и ментальные: не то чтобы физическое и ментальное можно было разделить, а то, что акцент может делаться прежде всего на контроле над условиями, необходимыми для реализации идей и намерений, или на контроле над условиями, требуемыми для реализации идей и намерений. для реализации идей и намерений или при контроле условий, связанных с их личным формированием и выбором. С точки зрения общественного порядка права и обязанности являются гражданскими и политическими. Мы рассмотрим их в следующей главе в связи с организацией общества в государстве. Здесь мы рассматриваем права как присущие индивидууму в силу его принадлежности к обществу.

I. Физические права. – это права на свободное невредимое владение телом (права на жизнь и здоровье), освобождение от смертоносного нападения, нападения и побоев, а также от состояний, угрожающих здоровью в более неясных формах; и положительно, право на свободное передвижение тела, использование его членов для любых законных целей и право на беспрепятственное передвижение. Без освобождения в жизни нет безопасности, нет уверенности; только жизнь постоянного страха и неуверенности, потери конечностей, травм от других и смерти. Без определенной уверенности нет никаких шансов воплотить идеи в жизнь. Даже здоровый, крепкий и чрезвычайно защищенный человек живет рабом или заключенным. Право на контроль и использование физических условий жизни вступает тогда в силу в правах собственности, владении природными инструментами и материалами, которые необходимы для поддержания тела в надлежащем состоянии здоровья и для эффективного и компетентного использования личности. силы. Эти физические права на жизнь, тело и собственность настолько важны для всех достижений и способностей, что их часто называют «естественными правами». Они настолько фундаментальны для существования личности, что их незащищенность или нарушение представляют прямую угрозу общественному благополучию. Соответственно, борьба за человеческую свободу и человеческую ответственность была здесь более острой, чем когда-либо. Грубо говоря, история личной свободы — это история усилий, обеспечивших безопасность жизни и имущества и освободивших телесные движения от подчинения воле других.

Нерешенные проблемы: война и наказание. Хотя история отмечает большой прогресс, особенно за последние четыре или пять столетий, в том, что касается отрицательного аспекта свободы или освобождения от прямой и открытой тирании, многое остается незавершенным с положительной стороны. Именно в этой точке свободного физического контроля концентрируются все конфликты прав. Хотя ограничение войной права на жизнь можно привести как свидетельство того, что даже это право не является абсолютным, а социально обусловленным, тем не менее такое соответствие между индивидуальной деятельностью и общественным благополучием, которое требует подверженности разрушению как своей эта мера слишком напоминает племенную мораль, в которой дикарь проявляет свою социальную природу, участвуя в кровной мести, чтобы быть удовлетворительной. Социальная организация явно ущербна, когда ее составные части настолько противоречат друг другу, что требуют от индивидов их смерти как наилучшего служения обществу. Хотя можно сослаться на смертную казнь, чтобы подтвердить, как бы крупным шрифтом, тот факт, что даже право человека на жизнь зависит от общественного благосостояния, мораль действует иначе, подчеркивая неспособность общества социализировать своих членов и его склонность убирать нежелательные результаты из поля зрения и из виду, а не брать на себя ответственность за причины. То же ограничение наблюдается и в методах заключения, которые, хотя и считаются защитными, а не мстительными, лишь в немногих и спорадических случаях признают, что единственная надежная защита общества заключается в воспитании и исправлении индивидуального характера, а не в простой физической изоляции. в суровых условиях.

Безопасность жизни.– В цивилизованных странах отменены кровная месть, детоубийство, предание смерти экономически бесполезных и престарелых. Узаконено рабство, крепостничество, подчинение прав жены и ребенка воле мужа и отца. Но многие современные отрасли промышленности ориентированы больше на финансовую выгоду, чем на жизнь, и ежегодный список убитых, раненых и больных на фабриках и железных дорогах практически равен списку убитых и раненых в современной войне. Большинство этих несчастных случаев можно предотвратить. Готовность родителей, с одной стороны, и работодателей, с другой, в сочетании с равнодушием широкой публики делает детский труд эффективной заменой разоблачения детей и других методов детоубийства, практикуемых дикими племенами. Агитация за пенсии по старости показывает, что верного служения обществу на протяжении всей жизни еще недостаточно для обеспечения благополучной старости.

Благотворительность и бедность. Общество предоставляет помощь и меры по исправлению положения, ночлежки, приюты, больницы. Чрезвычайно бедные являются общественным бременем, поддерживаемым налогами, а также милостыней. Люди не должны умирать от голода или страдать без какого-либо облегчения или помощи от физических дефектов и болезней. Пока наблюдается рост позитивного обеспечения права на жизнь. Но сама необходимость столь масштабных исправительных мероприятий свидетельствует о серьезных недостатках более далекого прошлого. Это поднимает вопрос о социальной ответственности за причины такой массовой бедности и широко распространенной нищеты. В сочетании с праздностью и показухой перенасыщенных богачей это поднимает вопрос, насколько далеко мы продвинулись вперед по сравнению с варварством в органическом обеспечении эффективного, в отличие от формального, права на жизнь и передвижение. Трудно сказать, кроется ли более тяжкое обвинение в том, что столь многие уклоняются от своей доли необходимого общественного труда и тяжелого труда, или же в том факте, что многие, желающие работать, не могут этого сделать, не сталкиваясь с повторяющимися кризисами безработица и за исключением условий рабочего времени, гигиены, компенсации и домашних условий, которые снижают до низкого уровня позитивные права на жизнь. Социальный порядок защищает собственность тех, кто ею владеет; но, хотя исторические условия передали контроль над машинами производства в руки сравнительно небольшого числа лиц, общество мало обращает внимания на то, чтобы огромные массы людей получали даже ту небольшую собственность, которая необходима для обеспечения гарантированного, постоянного и надлежащего стимулирующие условия жизни. До тех пор, пока за всеми членами общества не будут обеспечены и навязаны право и обязанность работать в социально полезных профессиях с должным вознаграждением в виде социальных благ, права на жизнь и свободное передвижение вряд ли продвинутся далеко за пределы их нынешнего в значительной степени номинального состояния.

II. Права на умственную деятельность. Конечно, эти права тесно связаны с правами на физическое благополучие и активность. Последние не имели бы никакого значения, если бы они не служили целям и чувствам; в то время как жизнь ума вялая или отдаленная, скучная или абстрактная, за исключением тех случаев, когда она воздействует на физические условия и направляет их. Те, кто считает, что ограничения физических условий не имеют морального значения и что их улучшение приводит в лучшем случае к увеличению более менее материалистического комфорта, а не к нравственному прогрессу, не замечают, что развитие конкретных целей и желаний зависит от этого. — так называемые внешние условия. Эти условия влияют на выполнение целей и желаний; и это влияние определяет дальнейшую остановку или рост потребностей и решений. Резкая и неоправданная противоположность духовного и материального в современной концепции нравственного действия приводит многих благонамеренных людей к безразличию и безразличию к нравственным вопросам, связанным с физическим и экономическим прогрессом. Долгие часы чрезмерного физического труда в сочетании с нездоровыми условиями проживания и работы ограничивают рост умственной активности, в то время как праздность и чрезмерное физическое обладание и контроль извращают ум, точно так же, как эти причины изменяют внешние и явные действия.

Свобода мысли и привязанностей. Основными формами права на душевную жизнь являются свобода суждений и симпатия. Борьба за духовную свободу была такой же продолжительной и тяжелой, как и борьба за физическую свободу. Недоверие к интеллекту и любви как к факторам, присущим конкретным индивидуумам, было сильным даже у тех, кто самым энергичным образом провозглашал свою преданность им как абстрактным принципам. Неверие в чистоту разума, утверждение, что божественные принципы мышления и любви извращены и извращены в индивидууме, удерживали духовную власть и престиж в руках немногих, точно так же, как другие причины сделали материальные блага монополией мелкого сорт. Проистекающее из этого ограничение знаний и инструментов исследования удерживало массы там, где их слепота и тупость могли бы быть использованы в качестве еще одного доказательства их естественной неспособности к личному просвещению светом истины и к свободному направлению энергии нравственной теплоты. Однако постепенно свобода слова, свобода общения и общения, публичных собраний, свобода печати и распространения идей, свобода религиозных и интеллектуальных убеждений (обычно называемая свободой совести), вероисповедания и до некоторой степени право на образование, к духовному воспитанию, были достигнуты. В той мере, в какой индивид завоевывает эти свободы, общественный порядок получает свою главную защиту от взрывных изменений и прерывистых слепых действий и противодействий и овладевает методом поэтапной и неуклонной реконструкции. Свобода мысли и выражения, рассматриваемая как простое средство, является самым удачным средством, когда-либо найденным для примирения спокойствия с прогрессом, чтобы мир не приносился в жертву реформе, а улучшение — ради застойного консерватизма.

Право и обязанность на образование.– Именно благодаря образованию в его самом широком смысле право мысли и сочувствия становится действенным. Конечной ценностью всех институтов является их воспитательное влияние; они оцениваются с моральной точки зрения теми случаями, которые они предоставляют, и руководством, которое они дают для проявления предвидения, суждения, серьезности и глубины внимания. Семья; школа, церковь, искусство, особенно (сегодня) литература, питают чувства и воображение, в то время как школы передают информацию и прививают навыки в различных формах интеллектуальной техники. За последние сто лет право каждого человека на духовное саморазвитие и самообладание, а также заинтересованность общества в целом в том, чтобы каждый его член имел возможность для получения образования, признавались в государственных школах. со своей лестницей из детского сада через техникум в инженерно-профессиональное училище. Мужчины и женщины предоставили в свое распоряжение материалы и инструменты суждения; открыли им широкие пути науки, истории и искусства, ведущие в более широкую мировую культуру. До некоторой степени негативное освобождение от произвольных ограничений на веру и мышление развилось в позитивные способности интеллекта и чувств.

Ограничения из-за неадекватных экономических условий. — Свобода мысли в развитой конструктивной форме, однако, почти невозможна для масс людей, пока их экономические условия ненадежны, и их главная проблема состоит в том, чтобы не допустить волка к своим дверям. . Нехватка времени, обострение восприимчивости, слепая озабоченность машинами узкоспециализированных производств, сочетание апатии и беспокойства, вытекающие из жизни, поддерживаемой чуть выше уровня прожиточного минимума, неблагоприятны для интеллектуальной и эмоциональной культуры. Интеллектуальная трусость, обусловленная апатией, ленью и смутным пониманием, занимает место деспотизма как ограничение свободы мысли и слова. Неуверенность в надежности положения, в благополучии зависимой семьи, закрытие рта мужчин от выражения их честных убеждений и ослепление их разума для ясного восприятия неблагоприятных условий. Инструменты культуры — церкви, газеты, университеты, театры — сами по себе имеют экономические потребности, которые делают их зависимыми от тех, кто лучше всего может удовлетворить их нужды. Скопление бедности, с одной стороны, и культуры, с другой, так велико, что, по словам одного выдающегося экономиста, мы все еще задаемся вопросом, действительно ли невозможно, чтобы все в мире начинали с равных шансов возглавить культурное жизнь, свободная от боли бедности и застойных влияний жизни чрезмерного механического труда. Мы предоставляем бесплатные школы и принимаем законы об обязательном образовании, но активно и пассивно поощряем условия, которые ограничивают массу детей голыми зачатками духовного воспитания.

Ограничение образовательных влияний.— Духовные ресурсы являются практически таким же достоянием особого класса, несмотря на образовательный прогресс, как и материальные ресурсы. Этот факт воздействует на главные воспитательные органы — науку, искусство и религию. Знание в своих идеях, языке и призывах загоняется в угол; она сверхспециализирована, техническая и эзотерическая из-за своей изоляции. Отсутствие у него тесной связи с социальной практикой приводит к интенсивной и сложной перетренировке, которая увеличивает его собственную отдаленность. Только когда наука и философия сливаются с литературой, искусством успешного общения и живого общения, они действительно либеральны; и это подразумевает общество, которое уже интеллектуально и эмоционально взращено и живо. Само искусство, воплощение идей в социально заразных формах, становится в значительной степени развитием технического мастерства и знаком классовых различий. Религиозные эмоции, пробуждение идей и привязанностей путем признания их неисчерпаемого значения выделяются в особые культы, особые дни и особые упражнения, а обыденная жизнь остается относительно тяжелой и бесплодной.

Короче говоря, ограничение свободы как физических условий, так и ментальных ценностей жизни суть выражения одного и того же разрыва теории и практики,— который делает теорию отдаленной, бесплодной и технической, тогда как практика остается узкой , суровый, а также нелиберальный. И все же есть больше оснований для надежды на то, что так много сделано, чем для уныния, потому что умственная сила и служение все еще так ограничены и неразвиты. Смешение и взаимодействие классов и наций произошли совсем недавно. Следовательно, возможности для эффективной циркуляции сочувственных идей и разумных эмоций появились только недавно. Образование как общественный интерес и забота, применимая ко всем людям, существует едва ли более века; в то время как представлениям о богатстве и сложности способов, которыми оно должно касаться любого отдельного человека, едва ли исполнилось полвека. Поскольку общество более серьезно и всесторонне относится к своим воспитательным функциям, есть все основания ожидать более быстрого прогресса в будущем, чем в прошлом. Ибо образование наиболее эффективно, когда имеешь дело с незрелыми, с теми, кто еще не усвоил жестких и устойчивых направляющих форм взрослой жизни; в то время как для того, чтобы быть эффективно использованным, он должен выбирать и распространять то, что является общим и, следовательно, типичным в социальных ценностях, которые формируют его ресурсы, оставляя эксцентричное, пристрастное и исключительное постепенно исчезать.