Инстинкты человека и какие они бывают?
- Подробности
- Александр Бирюков
- Биология поведения мужчины и женщины
Эта тема настолько конфликтна и дискутабельна, что споры по ней ведутся уже больше ста лет. С переменным успехом: побеждает то одно направление, то другое. К огромному сожалению, тема эта, как и все, касающиеся человека, очень политизирована. Из чисто научной такие темы давно уже перешли в «сферу обслуживания». Обслуживания тех или иных политических и идеологических течений.
Этого я уже подробно объяснял в статье «Мужчина, женщина и учёные», повторяться не стану. Статья и без того получится большая и совсем не развлекательная, даже скучноватая.
Вначале определимся с термином. Что такое инстинкт? В биологии под инстинктом, если говорить кратко и упрощённо, понимают стереотипный двигательный акт, возникающий у животного в ответ на определённую потребность или служащий определённой цели. Этот акт, повторю, стереотипен. Приведу примеры. Кошка после акта дефекации «закапывает» кал землю задними лапками, маскируя таким образом своё присутствие от врагов. Все видели такое. Но эти же движения она делает и в квартире, когда «закапывать» просто нечем: земли под лапами нет. Это и есть стереотипный поведенческий акт – он не меняется. Набор действий всегда фиксированный. Сходил в туалет – сделал такие вот движения лапами. Под ногами линолеум? Не важно, программа действий от этого не меняется. К таким стереотипным актам можно отнести также плетение пауком паутины, брачные танцы и песни птиц и т.
У человека (и у приматов вообще) таких жёстких двигательных комплексов нет. Поведение человека гораздо сложнее. Поэтому слово «инстинкт» применительно к человеку мы можем заменить словом «влечение», «врождённая поведенческая программа» (заметьте, не двигательная, а поведенческая). Называйте, кому как больше нравится. Мне нравится слово «инстинкт», потому что оно привычно для слуха людей. К тому же я встречал его в огромном количестве зарубежных научных статей.
Итак, соловей в брачный период для привлечения самки поёт одну и ту же мелодию. Её воспроизводит абсолютно каждый соловей и на протяжении тысяч лет. Это как раз то, что называют инстинктом биологи.
Поведение людей не так жёстко детерминировано. Поэтому переносить на человека поведение животных ошибочно. У человека, скорее, есть определённая поведенческая канва, возникающая в ответ на потребность. Опять сравним с животными. Половой инстинкт тетерева заставляет его «станцевать» на току определённый танец (то есть выполнить строго запрограммированные телодвижения), а потом спариться определённым образом.
Вообще, есть очень разные взгляды на эти терминологические тонкости.
Например, Яков Кантор из Университета Чикаго называл инстинктивным поведением то, что я называю инстинктом, а термин «инстинкт» трактовал в биологическом смысле, который я описал выше [3]. Аманда Спинк даёт такое определение термину «инстинкт»: «врожденная часть поведения, которая возникает без каких-либо подготовки или образования у людей». При этом она утверждает, что такие варианты поведения, как воспитание детей, сотрудничество, сексуальное поведение и эстетическое восприятие являются развитыми психологическими механизмами с инстинктивным базисом [4]. Кому интересно, можете по ключевым словам полазать на англоязычных поисковиках, там много разноголосицы.
Также не следует путать инстинкт с безусловным рефлексом. И то, и другое – врождённое. Но есть принципиальные отличия. Рефлекс не связан с мотивацией. Это очень простой двигательный акт, возникающий в ответ на один простой раздражитель. Например, коленный рефлекс возникает в ответ на растяжение квадрицепса. Мы отдёргиваем руку от горячего из-за рефлекторного акта, который запускается очень сильным раздражением температурных рецепторов кожи.
Рефлекс имеет очень жёсткую двигательную характеристику. Коленный рефлекс абсолютно всегда заканчивается сокращением квадрицепса, и ничем иным.
Инстинкт же всегда связан с определённой мотивацией. Половой инстинкт – с половой мотивацией, пищевой – с пищевой мотивацией и т.д. Инстинкт – это всегда сложный и не имеющий жёсткой программы поведенческий акт.
Итак, с термином разобрались. Я буду использовать слово «инстинкт» сообразно тому, что объяснил выше. Может быть, это не совсем верно с точки зрения биологии, но зато оправдано с точки зрения объяснения сути дела. Если кому-то нравится другое понятие, обозначающее всё это – его право.
Далее пару слов скажу о взглядах на роль инстинктов в поведении человека. Есть два радикальных и одинаково ошибочных подхода к этому вопросу.
Первый – биогенетический, или биологизаторство. Сторонники этого подхода утверждают, что инстинкты являются единственным фактором, целиком и полностью определяющим поведение человека.
Социальная надстройка мало что или даже ничего не значит. Биологизаторы-обыватели считают человека обычным животным, называют голой обезьяной. То есть доводят биологизаторство до примитивизма. Этот подход неверен, так как человек – существо не только биологическое, но и социальное. У него есть личность – структура, которая формируется в социуме, пусть и на базе биологического фундамента, пусть и тесно взаимодействуя с ним.
Второй подход – социогенетический, или социологизаторство. Сторонники этого подхода доказывают, будто биологическая основа человека вообще ни на что не влияет. Всё – от характера и до полоролевого поведения – определяется влиянием социума. Человек рождается словно чистым винчестером, на который социум «устанавливает программы». Социологизаторы отрицают не только врождённые биологические потребности, влечения, поведенческие программы, но даже такие биологические данности, как пол, заменив его словом «гендер». Первоначально социологизаторство появилось и развилось в Советском Союзе, где всё подчинялось марксизму.
Я не исключаю и того, что маятник качнётся в другую сторону. Если завтра правящим кругам потребуется «доказать», что человеком движут исключительно животные мотивы, что человек – это якобы просто «голая обезьяна», то докажут, гарантирую.
История нам показывает, что политизированная «наука» «доказывала» и не такую ахинею. Деньги, административный ресурс и манипулирование общественным мнением и не такие чудеса творили.
Верным же подходом является, на мой взгляд, психогенетический. Он утверждает, что поведение человека формируется не ИЛИ биологическим, ИЛИ социальным, а И биологическим, И социальным. Учебник «Психология» под редакцией д.психол.н., проф. В.Н. Дружинина объясняет врождённые программы поведения человека (то, что мы договорились называть «инстинктом») так: «При рождении мы обладаем набором генетически заданных программ взаимодействия с окружающим миром. Причем эти программы носят обобщенный характер…». Но, с другой стороны, личность человека формируется в социуме, под влиянием социальных факторов. Так что на поведение оказывают влияние и темперамент (тоже врождённая характеристика нервной системы), и инстинкты, и воспитание, и культура, и научение, и опыт, и многое другое. К сожалению, психогенетический подход не пользуется популярностью – полагаю, из-за того, что пока не нашлось политических и идеологических интересов, которые могли бы найти в нём «научное подтверждение» своим философским, социологическим или политическим идеям.
Теперь об этической трактовке инстинктов. На этой почве тоже ведутся баталии, но уже не в научном (или «научном») мире, а на уровне публицистики. Опять же, есть две точки зрения. Первая утверждает, что инстинкты естественны, стало быть, им и надо полностью подчиняться, а регулировать и тем более ограничивать их не следует. Другая утверждает, что инстинкты – суть звериная сущность, а потому должны быть ликвидированы. Как и в прошлом вопросе, эти две радикальные точки зрения скорее фанатичны, нежели разумны. Поведение человека обусловлены и биологическим, и социальным. Поэтому страшиться или пытаться «стереть», «уничтожить», «искоренить» инстинкты не только вредно (можно довести себя до невроза или чего похуже), но и глупо. Тело человека тоже биологично, но никто же не называет его «звериной сутью» и не предлагает от него «избавиться». При этом нужно понимать, что мы живём в социуме, который ради нашего же блага, безопасности существует по определённым канонам (закон, мораль), которым нам придётся следовать, контролируя инстинкты.
Поэтому мы в данной статье целиком отказываемся от любой этической окраски инстинктов человека. Мы рассматриваем их не как положительные или отрицательные явления, а как факт – с нейтральной точки зрения.
Итак, инстинкты. Количество выделяемых инстинктов неодинаково у разных авторов. Например, М.В. Коркина с соавторами выделяет пищевой, инстинкт самосохранения и половой [1]. Те же самые инстинкты (с добавлением «и др») перечисляет А.В. Датий [2]
Я выделяю семь инстинктов.
1. Пищевой. Это, пожалуй, один из самых простых инстинктов. Голод, жажда – мы ищем, чем их утолить.
2. Оборонительный (инстинкт самосохранения). Он предназначен для того, чтобы уберегать нас от неприятностей, а если такие появились, то приложить все усилия для выживания.
Производными этого инстинкта являются такие свойства человека, как осторожность или её крайнее проявление – трусость. Это что касается части избегания опасности. А что касается другой части – выживания, то это обычная активация симпато-адреналовой системы во время стресса. Так оборонительный инстинкт даёт нам силу сражаться, если есть шанс одержать верх, или убежать, если шанс на победу невысок. Зрачки расширяются (увеличивается поле зрения), бронхи тоже (нужно больше кислорода), усиливается кровоснабжение мозга (принимать быстрые решения), мышц (драться, бежать и т.п.) и сердца (качать кровь быстрее). В остальных органах кровоснабжение ослабевает – не до них. Это небольшой экскурс в физиологию.
3. Половой. Об этом инстинкте я написал кучу статей и глав в книгах. Подробнее всего – в книге «Женские и мужские манипуляции», глава 2 («Ранг, примативность…»). Здесь пересказывать не буду.
4. Родительский. Это инстинкт заботы о потомстве. Почему-то он часто называется материнским – будто отцам он не свойственен.
Однако это не так. Часто у мужчин родительский инстинкт сильнее, чем у женщин.
5. Стадный (социальный). Человек – существо социальное, и без социума не становится человеком как таковым. Например, речь целиком и полностью формируется в социуме, причём в ранние годы. Люди, детство которых прошло в дикой среде, так и не могли научиться говорить. Годами пытались – и не могли. Также в социуме на биологическом фундаменте формируется личность человека (как психологическое понятие). Стадность (или социальность) – это древнее свойство приматов, которое передалось и человеку. Поэтому человек стремится быть в среде других людей. Вне социума, в одиночестве люди сходят с ума.
6. Иерархический (ранговый). Ранговый инстинкт является одной из двух слагаемых ранга (второе слагаемое – ранговый потенциал). Об этом, как и о сути самого рангового инстинкта, я тоже много писал в главе «Ранг и примативность». Прочитать можно в той же книге, «Женские и мужские манипуляции».
Или на сайте, вот здесь. Глава из трёх частей, напоминаю. Здесь ссылка на первую часть.
Ранговый инстинкт часто входит в противоречие с инстинктом самосохранения. Ранговый инстинкт требует бросить вызов более сильному и занять его место в иерархии, а инстинкт самосохранения «отговаривает» от этого.
7. Инстинкт сохранения энергии (инстинкт наименьших затрат). Если первые четыре инстинкта знакомы абсолютно всем, следующие два – тем, кто читал мои труды, то этот почти никому не знаком. Между тем, он очень здорово оказывает влияние на наше поведение. Суть инстинкта – выбирать для достижения цели самый простой способ решения, либо отказаться от неё вовсе, если все пути кажутся сложными. У этого инстинкта несколько эффектов, приведу пример трёх.
Первое – это лень. Если в нас борются две мотивации, примерно равнозначные по значимости, силе и способу реализации, то мы выберем отказ от них обеих. Например, мы откладываем решение, если в любом случае его результат будет неприятен нам.
Если мы чувствуем, что способ реализовать мотивацию труден, неприятен, то мы отказываемся от этой затеи. Студент прогуливает первое занятие, чтобы поспать. Ему слишком трудно, неприятно вставать. Проще не ходить. Понятно, что такое работает только в том случае, если мотивация слабая. Я ещё не видел человека, который поленился бы найти туалет, когда приспичит. Итак, человек ленивый – это значит, что мотивации слишком слабы для него, и ему их проще не выполнять, чтобы сохранить энергию.
Второе – это воровство и все его формы (грабёж, мошенничество и т.п.). Человеку слишком сложно зарабатывать блага, а украсть, отнять, обмануть – не так сложно, по его мнению. Таким образом он тоже сохраняет энергию, хотя в обществе такое поведение считается преступным и карается. Да и не только в обществе: если одна обезьяна попадётся на краже у другой, то может получить тумаков. Впрочем, более сильные особи (и самцы, и самки) отнимают еду слабых. Тоже сохраняют энергию. В этом воплощении инстинкт сохранения энергии вступает в противоречие с инстинктом самосохранения, т.
к. добавляет опасности.
И третье. Если первые два проявления этого инстинкта были социально неодобряемы и даже преступны (воровство, грабёж, мошенничество), то здесь всё наоборот на благо общества. Это стремление облегчить себе труд и жизнь вообще с помощью всяких придумок. Первым делом, это изобретательство. Вторым делом – это первооткрывательство. Ведь те, кто открывал новые земли, хотели облегчить жизнь себе, детям.
Вот краткий обзор сути человеческих инстинктов. Они, взаимодействуя друг с другом, а также с социальным фактором (личность), влияют на поведение человека. У кого-то сильнее, у кого-то слабее. Степень влияния инстинктов на поведение носит название примативности. О ней я тоже много раз писал. Как о её сути (глава «Ранг и примативность», выложена на сайте), так и о научном обосновании этого термина и проверке его с помощью критерия Поппера (глава «Об инстинктах, воспитании и примативности»).
1. Датий, А.
В. Судебная медицина и психиатрия: Учебник. — М.: РИОР, 2011. — 310 с.
2. Психиатрия: Учебник для студ. мед. вузов / М.В. Коркина, Н.Д. Лакосина, А.Е. Личко, И.И. Сергеев. — 3-е изд. — М.: МЕДпресс-информ, 2006. — 576 с.
3. Kantor, J.R. A Functional Interpretation of Human Instincts. Psychological Review, 27 (1920): 50-72
4. Spink, A. Information behavior. An evolutionary instinct. Dordrecht: Springer, 2010. 85 p.
- Александр Бирюков
- Назад
- Вперёд
Читать онлайн «Музыкальный инстинкт. Почему мы любим музыку», Филип Болл – Литрес
Philip Ball
THE MUSIC INSTINCT: HOW MUSIC WORKS AND WHY WE CAN’T DO WITHOUT IT
© 2010 by Philip Ball,This edition is published by arrangement with Aitken Alexander Associates Ltd.
and The Van Lear Agency LLC
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
⁂
Предисловие
«Должно ли большинству быть «немузыкальным», чтобы единицы могли развить свою «музыкальность» сильнее?» – такой вопрос задает Джон Блэкинг в своей культовой книге “How Musical Is Man?» («Насколько музыкален человек?»), впервые опубликованной в 1973 году. Так он кратко охарактеризовал статус музыки в западной культуре: ее создает группа просвещенных, исполняет чуть большее число одаренных, а обычные люди называют избранных «музыкантами». Однако в то же время Блэкинг подчеркивает явное противоречие, ведь музыка в культуре Запада присутствует повсеместно: в супермаркетах и аэропортах, в кино и на телевидении (каждая телепередача обязана иметь свою музыкальную тему), на важных церемониях, а также в современных портативных звуковоспроизводящих приборах, которые из каждого кармана протягивают щупальца к ушам своих владельцев. «Мое общество, – пишет Блэкинг, – полагает, что лишь ограниченное число людей обладает талантом к музыке, тем не менее оно функционирует так, будто любой член общества обладает базовыми умениями, без которых не может существовать ни одна музыкальная традиция, – умениями слушать и распознавать сочетания звуков».
Он развивает идею и дальше: «его» общество заранее допускает наличие схожего, унифицированного способа интерпретации, восприятия и реакции на музыку.
Безусловно, такие предположения небезосновательны: мы обладаем способностью слышать музыку и развивать в рамках своей культуры согласованную реакцию на нее. Тем не менее мы решили, во всяком случае на Западе, что подобные интеллектуальные способности настолько распространены, что они едва ли значимы, не говоря уже о том, чтобы чтить их или определять как качества «музыкальности». Опыт общения Блэкинга с культурой Африки, где музицирование не так жестко разграничено между «производителями» и «потребителями» (в действительности там эти категории нередко бессмысленны), позволил ему увидеть всю странность сложившейся ситуации. Лично мне кажется, что этой схизме придается чрезмерно большое значение. И если раскол действительно существует, то он может оказаться преходящей составляющей развития средств массовой информации. До того, как музыку стали записывать и воспроизводить, люди музицировали самостоятельно.
Со временем все проще и дешевле становится записывать и транслировать музыку, чем многие в наши дни и занимаются. Тем не менее мы склонны отдавать преимущественное право на тонкое понимание музыки ее «производителям». С помощью этой книги я докажу, что способность слушать и распознавать сочетание звуков, которой мы все обладаем, и есть сущность музыкальности. Моя книга – о том, как возникает эта способность. И я осмелюсь предположить, что, пусть прослушивание великолепной музыки в великолепном исполнении является несравненным удовольствием, все же это не единственный способ получить наслаждение и удовлетворение от нее.
Вопрос, как работает музыка и что она с нами делает, необычайно сложен и эфемерен, поэтому легко можно создать иллюзию собственной осведомленности, указав на недостатки уже имеющихся ответов на него. Надеюсь, вам вскоре станет ясно, что я не намерен пойти по этому пути. У каждого человека есть твердое мнение насчет музыкального воздействия – и слава богу. В такого рода предмете обсуждения различные мнения и взгляды не должны становиться мишенью друг для друга, им стоит быть точильным камнем, о который каждый может заострить свой ум.
И принимая во внимание, что каждый найдет, с чем в этой книге не согласиться, я надеюсь, что мои читатели воспользуются подобной возможностью.
За полезные советы и обсуждения, за предоставленые материалы, за поддержку и просто добрые намерения я хочу поблагодарить Анирудха Пателя, Стефана Кельша, Джейсона Уоррена, Изабель Перетц, Гленна Шелленберга, Оливера Сакса и Дэвида Хьюрона. Я снова обязан всем моему агенту Клэр Александр – за моральную поддержку, прозорливость и непревзойденное сочетание опыта, дипломатичности и твердости характера. Я благодарен за то, что находился в надежных и заботливых редакторских руках Уилла Салкина и Йорга Хенсенга из издательства Bodley Head. И я в восторге от музыки, которую Джулия и Мэй Лан принесли в наш дом.
Я бы хотел посвятить эту книгу всем, кто вместе со мной создавал музыку.
Филип БоллЛондонНоябрь 2009
Примечание автора
Чтобы прослушать музыкальные отрывки, упомянутые в этой книге, пожалуйста, зайдите на www.
bodleyhead.co.uk/musicinstinct
1
Прелюдия
Гармоничная вселенная
Введение
Удалившись на расстояние двадцати двух миллиардов километров от Земли, музыка Иоганна Себастьяна Баха ищет новых слушателей. При встрече с космическими аппаратами «Вояджер‐1» или «Вояджер‐2», запущенными в 1977 году и уже покинувшими пределы Солнечной системы, внеземные цивилизации обнаружат золотую информационную пластинку с записью Прелюдии и фуги до мажор из второго тома «Хорошо темперированного клавира» в исполнении Глена Гульда.
На долгоиграющую пластинку в 1977 году не могли уместить много записей, к тому же на борту не было места для более выразительной коллекции музыки – основная миссия космического аппарата заключалась в фотографировании и изучении планет, а не в том, чтобы быть передвижной межзвездной музыкальной библиотекой. Тем не менее предложить представителям внеземных цивилизаций прослушать мельком фрагмент шедевра Баха и не дать им возможность услышать его полностью – это сравнимо с актом бесчеловечности.
С другой стороны, ученые опасались, что запись всего произведения Баха будет выглядеть актом поистине космического бахвальства.
Получатели золотой пластинки «Вояджера» также смогут услышать музыку Моцарта, Стравинского и Бетховена, индонезийский гамелан, песни жителей Соломоновых островов и индейцев навахо, и очаровательную композицию “Dark Was the Night, Cold Was the Ground” в исполнении Слепого Вилли Джонсона. (The Beatles не одобрили; в EMI (звукозаписывающая компания – прим. ред.), видимо, не смогли разобраться, как соблюсти авторское право на других планетах.)
О чем мы думаем, когда отправляем музыку к звездам? С чего мы взяли, что разумные формы жизни, у которых могут отсутствовать человеческие качества, возможно, даже слух как таковой, смогут разобраться, что произойдет, когда они, следуя иллюстрированным инструкциям, раскрутят золотой диск «Вояджера» и поставят иглу в бороздку?
Этот вопрос определенным образом выражает содержание всей моей книги. Почему последовательность звуков, которые мы называем музыкой, доступна для восприятия? Что мы имеем в виду, когда говорим, что понимаем (или не понимаем) ее? Почему нам кажется, что она наделена смыслом, эстетическим и эмоциональным содержанием? Можем ли мы предположить, как это безоговорочно сделали разработчики «Вояджера», что эти аспекты музыки могут быть переданы в других, отличных от нашей, культурах? Среди иных форм жизни? Является ли музыка универсальной?
Рьяный защитник универсальной природы музыки может ответить, что в основе музыки лежит математика, как дал нам понять Пифагор в шестом веке до н.
э., поэтому любая развитая цивилизация сможет «расшифровать» ее по вибрациям граммофонной иглы. Но это сильное упрощение. Музыка – не естественный феномен, а человеческое умопостроение. Несмотря на заявления об обратном, не существует другого биологического вида, который настолько же сильно вовлечен в создание и восприятие музыки, как человек. Музыка пронизывает всю человеческую культуру. Нам известны сообщества, не имеющие письменной речи, даже не имеющие изобразительного искусства, но нет ни одного народа, который не знал бы музыки в какой-либо ее форме.
Однако, в отличие от случая с языком, не существует общепризнанной причины, объясняющей данный феномен. Факты указывают на то, что музыка – неизбежный продукт сочетания интеллекта со способностью слышать звуки. Если это и так, то объяснения, почему это происходит, нет.
Загадочнее всего то обстоятельство, что сложное сочетание акустических частот и амплитуд наполнено для нас смыслом, не говоря уже о том, что оно заставляет слушателя смеяться или плакать.
Но понемногу, шаг за шагом полог тайны приподнимается. Когда мы слушаем музыку, даже случайно, наш мозг работает в полную силу, ловко применяя фильтрование, классификацию и прогнозирование, – автоматически и бессознательно. Нет, музыка – не просто подвид математики; это самая удивительная смесь искусства и науки, логики и эмоций, физики и психологии из известных человечеству. И в данной книге я проанализирую все, что мы знаем и не знаем о том, каким образом музыка творит свою магию.
Десерт для ума?
«Музыка – это аудитивный чизкейк, изысканное кондитерское изделие, созданное специально для того, чтобы щекотать чувствительные точки как минимум шести наших умственных способностей», – пишет специалист по психологии регуляции мышления Стивен Пинкер в книге 1997 года «How the Mind Works». Далее он утверждает следующее:
«В отличие от языка, зрения, социального анализа и секретов производства, музыка может исчезнуть из обихода нашего вида, и при этом течение человеческой жизни никак внешне не изменится.
Получается, что музыка – это технология наслаждения, коктейль из рекреационных наркотиков, который мы употребляем через уши для стимуляции множества нервных окончаний».
Получается, что музыка – это технология наслаждения, коктейль из рекреационных наркотиков, который мы употребляем через уши для стимуляции множества нервных окончаний».Подобное заявление не могло не вызвать всеобщего возмущения. Подумать только, сравнить Мессу си минор Баха с таблеткой экстази и клубной культурой! Некоторым показалось, что Пинкер, допустив вероятность исчезновения музыки из жизни нашего вида, намекает на то, что сам не станет особенно скучать без нее. Высказывание Пинкера было воспринято как вызов, возникло желание доказать, что музыка обладает фундаментальной эволюционной ценностью, что она в определенном смысле помогла выжить нашему виду, что мы генетически предрасположены к созданию и почитанию музыки. Казалось, само достоинство и ценность музыки поставлены на карту.
На все это Пинкер ответил не без объяснимой скуки. Никто не утверждает, говорит он, что музыку как вид искусства можно серьезно воспринимать, только если она доказала свою эволюционную эффективность.
Существует множество аспектов человеческой культуры, которые точно не развивались в качестве адаптивного поведения, при этом они являются важнейшими компонентами нашей жизни. Возьмем письменность: если эволюционный психолог утверждает, что письмо несомненно является адаптивным механизмом, поскольку оно дает возможность определенным методом сохранять важную информацию и надежно передавать ее потомкам, то он безнадежно неправ. Письменность – слишком современное достижение, чтобы быть генетически заложенной в человека. Мы можем читать и писать, потому что обладаем необходимыми имманентными способностями: зрением и распознаванием паттернов, речью, мелкой моторикой, – а не потому, что в нас заложен ген письменности.
Джозеф Кэрролл, профессор, преподаватель английского языка в Университете Миссури в Сент-Луисе, дал самый емкий ответ Пинкеру. «Искусство, музыка и литература – это не просто результат когнитивной подвижности, – пишет он. – Они являются важнейшими средствами культивации и регуляции сложного когнитивного механизма, от которого зависят функции более высокого порядка».
Разные виды искусства не могут быть похожи на стимуляцию вкусовых рецепторов – они воплощают в себе эмоции и идеи:
«Они представляют собой форму коммуникации, в них заложено сообщение о качестве накопленного опыта. Некто без такого опыта был бы неестественно неполноценен, как ребенок-аутист с врожденным неврологическим дефектом… Ребенок, лишенный всякого опыта взаимодействия с искусством и литературой, все равно будет обладать врожденными способностями к социальному взаимодействию, но эти способности останутся замкнутыми внутри него, как у животного. Архитектура его внутренней жизни и жизни окружающих его людей будет казаться бессодержательной и неясной. Лишенный глубоко осмысленной модели организации эмоций и структуры человеческих потребностей и целей, такой ребенок, скорее всего, не сможет подняться выше уровня импульсивной реакции».
Это классические рассуждения об облагораживающей природе искусства, которые впервые сформулировал еще Платон. Проблема в том, что под его идеи сложно подвести доказательства.
Кэрролл предлагает описание мистера Смоллуида из «Холодного дома» Диккенса, который отказывался от всех решительно увеселений, отвергал все детские книги, волшебные сказки, легенды и басни и клеймил всякого рода легкомыслие. Дети Смоллуида в результате оказались «перезрелыми маленькими мужчинами и женщинами, которые были похожи на старых обезьян, и их внутренний мир производил гнетущее впечатление». Конечно, это литературный образ. По сути же отсутствие искусства в жизни детей Смоллуида было очевидным симптомом полного отсутствия любви и заботы, а не служило причиной этой холодности. Располагаем ли мы реальными доказательствами того, что отсутствие музыки обедняет наш дух и умаляет человеческую природу?
В этой книге я постараюсь объяснить, почему Кэрролл и Пинкер, хотя в их теориях присутствуют сильные стороны, упускают самое главное. Теоретически возможно опровергнуть тезис Пинкера (как вскоре вы увидите, существует ряд причин, указывающих на его неправоту), но нельзя считать, что отрицание его взглядов каким-либо образом подтвердит фундаментальную ценность музыки.
Также мы не должны защищать позицию Кэрролла – что отсутствие музыки выражается в звериной природе, – чтобы доказать невозможность жизни без искусства. В конце концов, обратное утверждение неверно: скотство и отточенная музыкальная эстетика могут существовать бок о бок, что олицетворяет образ Алекса из «Заводного Апельсина» Энтони Бёрджесса, не говоря уже о знаменитой любви Гитлера к Вагнеру. Не стоит заблуждаться, полагая, что музыка наполняет, словно питательное вещество. На самом деле бессмысленно представлять культуру без музыки, потому что музыка – это неизбежный продукт человеческого интеллекта. И неважно, наследуется ли музыка генетически: человеческий ум совершенно естественно располагает ментальным аппаратом музыкальности и применяет его осознанно или бессознательно. Музыка – это не действие, которое наш вид совершает по собственному выбору. Она оплела корнями наши аудитивные, когнитивные и двигательные функции и скрыто присутствует в формировании акустического пейзажа. Даже если Пинкер прав (ведь так может быть) и музыка служит адаптивным целям, ее все равно нельзя устранить из культуры, не изменив при этом структуру мозга.
Боэций осознал это еще в шестом веке н. э.: музыка, говорил он, «настолько естественно едина с нами, что мы не сможем освободиться от нее, даже если захотим».
Именно поэтому Пинкер ошибается, считая музыку чисто гедонистическим удовольствием (кроме того, сколько бы чизкейков или рекреационных наркотиков мы не употребили, мы все равно не затачиваем с их помощью свой интеллект и не возвышаем свои человеческие качества, скорее наоборот). Удивительная вещь: музыка не обязательно должна доставлять удовольствие. Звучит ужасно, но это факт. Я не имею в виду, что человек просто не может получать удовольствия от всех возможных разновидностей музыки, – это очевидно. Я говорю, что мы слушаем музыку не только ради удовольствия. В некоторых культурах наслаждение не является первоочередной функцией музыки, из-за чего возникает спор об универсальном эстетическом ее восприятии. Конечно, существует множество поводов перекусить, кроме голода, но далеко не очевидно, что основная причина музыки – наслаждение, как основная причина употребления пищи – выживание.
К счастью, мы действительно получаем удовольствие от музыки, и одна из причин появления этой книги – желание разобраться почему. Но удовольствие может оказаться следствием, а не причиной музицирования. Пинкеровский «аудитивный чизкейк» является побочным продуктом стремления найти музыку в аудитивной среде, хотя образ человека за едой не может объективно отразить все разнообразие музыкантов от самобытного аборигена, исполняющего обрядовую песню, до авангардного композитора семидесятых годов, разрабатывающего математическую структуру своего произведения. В нас присутствует музыкальный инстинкт, как и языковой инстинкт. Он может быть заложен в наших генах или нет. Так или иначе, мы не способны подавить его, даже если многозначительно рассуждаем о его отсутствии.
Более того, нет никакого смысла упрощать этот инстинкт до примитивного рысканья по саванне, как нет смысла «объяснять» детали ухаживания, личной гигиены, внебрачных связей, романтической прозы и «Отелло» через стремление производить потомство.
Культура декорирует основные инстинкты до неузнаваемости, даже переиначивая то, что является частью их биологического происхождениея (если такое понятие существует). Есть ли смысл в том, чтобы накладывать фразу Пинкера или доводы Кэрролла на «4’33» Джона Кейджа или на песню “Overkill» группы «Motörhead», звучающую до боли громко?
Чья музыка?
Хотя мое исследование не имеет культурных границ, большей частью я все же полагался на западную музыку. Причина кроется в том, что лично я (и, скорее всего, большинство моих читателей) лучше всего знаком именно с ней. Кроме того, это наиболее полно изученная система высокоразвитого «музыкального искусства», а значит, она является богатейшим источником информации о процессе создания музыки. Тем не менее я проводил исследование музыки других регионов, но не только ради того, чтобы избежать распространенной ошибки (которую совершили многие композиторы) возведения специфических культурных концепций до уровня всеобщего достояния. Я хотел пролить свет на те аспекты музыки, которые действительно имеют межкультурное обоснование.
В частности, я проанализировал высокоразвитую, утонченную и совсем не похожую на западную классическую индийскую музыку и индонезийский гамелан. Кроме того, я докажу, что «утонченная» совсем не значит «лучшая», и что музыкальное искусство в некоторых отношениях не стоит выше, чем традиционная или народная музыка. Учитывая все обстоятельства, я не стремлюсь давать художественную или эстетическую оценку музыке, хотя мы замечаем явные, объективные признаки того, что одни виды музыки сильнее удовлетворяют и наполняют нас, чем другие. Я надеюсь, эта книга вдохновит вас, как вдохновило меня ее создание, заново послушать музыку, которая прежде казалась слишком скучной, слишком сложной, слишком сухой, слишком водянистой или просто непонятной. Мне кажется, что не существует человека, чьи музыкальные горизонты не удалось бы расширить через знание о том, как и почему влияет на него музыка.[1]
Тот факт, что все люди предрасположены к музыкальности, некоторые могут воспринять как попустительское отношение к музыкальному образованию.
Действительно, те дети, которые ни разу не брали в руки инструмент и ни разу не посещали уроков музыки, точно так же, как и другие, слушают музыку с iPod. Но пренебрегать музыкальным образованием – значит останавливаться в развитии и отвергать новые возможности. Если мы не научим своих детей готовить, они не умрут с голода, но и не смогут в дальнейшем получать настоящего удовольствия от еды и не осознают, как отличить хорошую пищу от плохой. То же самое применимо и к музыке. Не нужно учить, что готовить, нужно только объяснить, как это делается.
Рассуждения Джозефа Кэрролла о том, что депривация музыки превращает нас в оборванных дикарей, могут быть верными или ошибочными, но несомненно то, что наличие музыки обогащает нашу жизнь самыми разными способами. Наиболее выдающийся пример положительного влияния музыки можно увидеть в Национальной системе детских и юношеских симфонических оркестров Венесуэлы (коротко ее называют просто Эль Система), где получают музыкальное образование двести пятьдесят тысяч детей из нищих венесуэльских семей. Не менее двухсот молодежных оркестров стало прибежищем для юношей и девушек из барриос (трущобы, – прим. пер.) и защитили их от мира преступности и наркомании. А легендарный Молодежный симфонический оркестр имени Симона Боливара играет с такой страстью и тонким пониманием музыки, что ему позавидуют многие оркестры из «развитых» стран. Разумеется, отчасти положительное влияние Эль Системы берет начало от того простого факта, что она делает жизнь детей, прежде предоставленных самим себе, более упорядоченной и безопасной. Возможно, футбольная и литературная программы привели бы к такому же результату. Но нет сомнений, что именно музыка, в основном относящаяся к классическому европейскому репертуару, внушает молодым венесуэльским музыкантам приоритеты, любознательность и оптимизм. Для сравнения: на западе музыкальное образование воспринимается как элитарное излишество и тяжкий труд, не приносящий ни удовлетворения, ни вдохновения. В лучшем случае это занятие для детей, у которых есть свободное время и способности.
На самом деле, музыка должна быть неотъемлемым компонентом всестороннего образования. Начнем с того, что музыка, как мы позже убедимся, – это гимнастика для ума. Нет никакого другого занятия, которое подключает к работе столько отделов мозга одновременно и обеспечивает их интеграцию (заезженный, околопсихологический приемчик разделения людей на левополушарных и правополушарных теряет под собой почву, когда начинается музыка). Если отбросить сомнительный «эффект Моцарта» (см. в Главе 9), то музыкальное образование действительно оказывает положительный эффект на развитие интеллекта. Также потенциально музыка способна расширить социальные связи, а это как раз то, что увлеченно ищет большинство молодых людей. Деликатное преподавание музыки (в противоположность обучению маленьких виртуозов с раннего возраста) выявляет одно из самых ценных качеств музыки – взращивание и воспитание эмоций.
Однако необходимость музыкального образования не должна диктоваться его «облагораживающими» качествами, если такие вообще существуют.
Музыка, как и литература, прокладывает дорогу в мир нескончаемых чудес. Развивать эти направления – значит помогать приобретению жизненного опыта.
Но что происходит на самом деле? Дети перестают петь и танцевать, их смущает перспектива уроков фортепиано (если им вообще посчастливилось получить такое предложение) и расстраивает неумение подать себя, как звезды с MTV. Повзрослев, они не признают у себя каких-либо музыкальных способностей (несмотря на выдающееся умение слушать и ценить практически любое музыкальное направление) и с насмешкой упоминают, что были травмированы при встрече с медведем, наступившим на ухо. Им невдомек, что на земле существуют культурные сообщества, где фраза «я не музыкальный» просто не имеет смысла. Сказать так – все равно что заявить «я не живой».
В книге, которую вы держите в руках, придерживаются такого же мнения.
инстинктов: цель и теории | Дети
РЕКЛАМА:
В этой статье мы обсудим:- 1. Определение инстинктов 2. Природа инстинктов 3.
Цели 4. Теории 5. Классификация 6. Модификация.
Слово «инстинкт» происходит от латинского слова «Instinctus», что означает побуждать к мотивации. Впоследствии оно использовалось в смысле любого природного дарования, которое позволяло живому организму реагировать определенным образом без опыта и обучения. В целом было замечено, что за некоторыми моделями поведения, проявляющимися с самого рождения и не усвоенными, стоят некоторые врожденные предрасположенности (или инграммные комплексы, если использовать психологическую терминологию). Птица готовит гнездо; оса собирает мед, младенец плачет о молоке, ребенок в страхе убегает от быка, подростки тянутся к противоположному полу и т. д.
Различные психологи предложили ряд определений:
РЕКЛАМА:
1. Ллойд Морган определяет:
Инстинктивное поведение включает:
(i) Выполнение сложных последовательностей действий с участием весь организм, а как.
(ii) Эта деятельность представляет биологическую ценность для вида.
РЕКЛАМА:
(iii) Выполняются одинаковым образом всеми представителями вида, и
(iv) Не нужно учиться.
2. Р.С. Вудворт:
Р.С. Вудворт определяет инстинкты как «необученные мотивы».
3. Это Макдугалл:
Именно Макдугал дал подробное объяснение инстинктов и их функций.
Он определяет:
Инстинкт — это врожденная или унаследованная психическая структура, которая побуждает его обладателя совершать определенные действия в определенных ситуациях: Это естественный импульс, которым животные руководствуются, по-видимому, независимо от разума или опыта.
1. Макдугал дает более точное описание инстинкта в следующем определении:
РЕКЛАМА:
(i) Инстинкт – это унаследованная или врожденная психологическая предрасположенность,
(ii) Которая заставляет его обладателя воспринимать и обращать внимание на объекты или идеи определенного класса,
(iii) испытывать эмоциональное возбуждение определенного качества при восприятии такого объекта и
(iv) действовать в отношении него определенным образом или, по крайней мере, опыт и побуждение к такому действию.
Проанализируем это определение:
(1) Во-первых, инстинкт есть врожденная предрасположенность.
(2) Во-вторых, при наличии этого инстинкта человек воспринимает некоторые специфические объекты.
(3) В-третьих, инстинкт вызывает чувство, возбуждение.
(4) В-четвертых, инстинкт побуждает человека действовать определенным образом.
Короче говоря, инстинкт — это врожденная склонность, которая порождает триединство поведения (когнитивное, т. е. восприятие объекта, аффективное, т. е. чувство определенным образом, и волевое, т. е. действие определенным образом). Когда ребенок видит приближающегося к нему быка, мгновенно срабатывает врожденный животный инстинкт бегства. Во-первых, он воспринимает объект, во-вторых, испытывает эмоцию страха, в-третьих, пытается убежать.
Видеть быка — это познавательный опыт, бояться — аффективно, а убегать — воля. Инстинкт, проявляющийся в этой ситуации, настолько спонтанен и естественен, что мы не можем поверить, что кто-то и проинструктировал ребенка действовать таким образом.
1. Инстинкт – это психофизическая предрасположенность:
Инстинкт включает в себя как разум, так и тело. Инстинктивное поведение бывает как физическим, так и психическим.
2. Инстинкт – это естественная врожденная склонность:
Это унаследованный или врожденный инграммный комплекс или предрасположенность, который определяет поведение своего обладателя определенным образом. Это не приобретенное или усвоенное поведение.
3. Инстинкт целеустремлен:
Как инстинкт выполняет биологическую цель жизни и играет важную роль в эволюции жизни. Каждое предыдущее поколение в процессе продолжения своего вида передает следующему поколению некоторые тенденции с целью выживания и сохранения. Инстинкты выполняют цель жизни.
4. Инстинктивное поведение постоянно:
Оно установлено в каждом живом организме и не может быть отменено.
5. Инстинкты универсальны:
Инстинкты в той или иной степени присутствуют даже в низших живых организмах. Они есть даже у высших животных и у всех людей. Следовательно, они универсальны. Единственные различия касаются их значимости на определенном уровне развития или у конкретных людей.
У одних людей более выражены одни инстинкты, а у других выражены другие инстинкты. Все инстинкты не вступают в силу одновременно в момент рождения. Половой инстинкт остается бездействующим до полового созревания. Стадный инстинкт проявляется не ранее трехлетнего возраста.
Цели инстинктов :Инстинкты целенаправленны.
Целей в целом три:
(i) самосохранение,
(ii) сохранение расы и
(iii) Общественная жизнь.
Живой организм в первую очередь замечает и реагирует на те объекты окружающей среды, которые могут повлиять на самочувствие человека. Итак, первая цель инстинкта — охранять интересы жизни, спасать жизнь от любой опасности и преодолевать препятствия в приспособлении к окружающей среде.
Животное ищет пищу, живет стадом, чтобы защититься от агрессии врага, убегает при малейшем намеке на опасность, строит гнездо (в случае птиц), чтобы защитить жизнь от ненастной погоды, проявляет драчливость по отношению к своему врагу и ему любопытно узнать особые ситуации в окружающей среде, чтобы удобно адаптироваться.
Во-вторых, целью инстинктивного поведения является сохранение своего вида. Половой инстинкт не имеет другого оправдания, кроме продолжения расы. Он снова подкрепляется родительским инстинктом, чтобы рожденные младенцы были защищены и питались.
В-третьих, помимо упомянутых двух биологических целей, инстинкты имеют и социальное назначение. Даже низшие животные живут стадами и проявляют стадный инстинкт. Муравьи и пчелы всегда живут группами. Овцы и козы никогда не живут изолированно. Этот инстинкт также проявляется у детей, когда они объединяются в группы. Человек вообще существо общественное. Он жаждет компании, в которой проявляет ряд инстинктов, таких как самоутверждение.
Теории инстинктов :1. Гормическая теория Макдугалла :
живой организм есть деятельность. Эта деятельность является фундаментальным свойством жизни, и ей даются различные названия, например, «Elan Vital» (воля к жизни), жизненное стремление, жизненный принцип и «либидо». Сэр Перси Нанн назвал его «Horme». Макдугал открывает Гормический принцип в поведении растений, животных и человека. Этот Горм работает ниже уровня отчетливого осознания. Наша кровь циркулирует, мы дышим, мы сопротивляемся болезням, мы перевариваем пищу. Все это гормональная активность.
Горм — источник жизнедеятельности, действующий на всех уровнях жизни, как в индивидуальном, так и в расовом смысле. На восходящем марше эволюции происходит бифуркация исходного гормона, и мы имеем два основных инстинкта самосохранения и сохранения расы. Даже низший из живых организмов, скажем, амеба, обнаруживает замечательную двойную тенденцию.
На более высоком уровне эволюции жизни вступает в действие третий инстинкт – стадный инстинкт. Образно говоря, у нас есть три ветви дерева-ствола горме, две из них важные, а третья несколько меньше. В ходе эволюции Гормическое дерево развивается и растет, выпуская все новые и новые ветви в виде разнообразных инстинктов.
В первую очередь Макдугал обнаружил три основных инстинкта (самосохранение, сохранение расы и стадный инстинкт).
Позже он нашел семь, а недавно обнаружил целых четырнадцать, проистекающих из первоначальных трех инстинктов. Таким образом, все инстинкты возникают из одного великого начала — Horme. Эта теория называется гормической теорией. Американские психологи уже давно отказались от этой теории. Они заменили инстинкты влечениями, побуждениями, потребностями или мотивами.
2. Теория Фрейда :
Фрейд провел независимое исследование человеческих мотивов посредством своих исследований и лечения невротиков. Он обнаружил, что преобладающим инстинктом у человека является половой инстинкт. «Секс» Фрейда имеет очень широкое значение.
Затем он находит инстинкт эго, который включает кормление, предательство, самоутверждение и страх. Третьим основным инстинктом, упомянутым Фрейдом, но не принятым современными психологами, является инстинкт смерти. Инстинкт смерти, по его словам, порождает враждебность между мужчинами и группами и бунт против власти внутри и вне семьи.
Ученик Фрейда Адлер уделял больше внимания инстинкту эго, чем сексуальному инстинкту. Секс является основой всей человеческой деятельности, но если Фрейд отводит ему первое место, то Адлер отводит ему лишь второе место.
Классификация инстинктов:Инстинкты классифицируются по-разному:
1. Некоторые психологи упоминают два основных инстинкта – самосохранение и сохранение расы.
2. Фрейд упоминает эго, секс и инстинкт смерти.
3. Килпатрик упоминает пять:
(1) Самосохранение,
(2) Размножение,
(3) Стайность,
(4) Приспособляемость,
9 0002 (5) Следуя идеалу.4. Древер упоминает два инстинкта:
(1) Аппетитивный и
(2) Реактивный.
5. Торндайк упоминает два типа – индивидуальный и социальный.
6. Вудворт называет инстинкты невыученными мотивами.
Он упоминает следующие необученные мотивы:
(1) Органические потребности, такие как голод, жажда, отдых и сон,
(2) Половой мотив,
(3) Материнская любовь или материнский мотив,
(4) Мотив побега,
(5) Боевое поведение,
(6) Исследование,
(7) Манипулирование,
(8) Социальный мотив и
(9) Преодоление сопротивления или мотив господства.
7. Макдугал упоминает 13 инстинктов, общих для всех животных (включая человека) и еще один инстинкт смеха, свойственный только человеку. По его словам, каждому инстинкту соответствует эмоция. Четырнадцать инстинктов имеют четырнадцать соответствующих эмоций.
Список инстинктов и эмоций приведен ниже:
8. Индийские психологи называют десять Бхав источниками человеческой деятельности. Бхавы напрямую соответствуют некоторым эмоциям, упомянутым выше.
Список Бхав приведен ниже:
Четыре эмоции, которые не были представлены в индийском списке:
(i) Аппетит,
(ii) Чувство собственности ,
(iii) Творчество и
(iv) Одиночество.
Вышеупомянутые десять являются более или менее постоянными эмоциями (называемыми стхайи-бхавами), но есть гораздо больше вспомогательных эмоций, и общее число достигает тридцати трех. Все это показывает, что в списке Макдугала и индийских специалистов прошлого есть много общего. Даже список, данный Макдугалом, ни в коем случае не является окончательным. Этот тип классификации также не является совершенным или последним словом, которое следует сказать по этому вопросу.
Хотя инстинкты являются постоянной чертой поведения и личности человека, они могут быть изменены.
Модификация возможна следующими методами:
(1) Репрессия,
(2) Ингибирование,
(3) Замена,
(4) Перенаправление
(5) Сублимация и
(6) Катарсис.
Возможна ли модификация?
Когда мы сравниваем инстинкты животных с инстинктами людей или первобытных племен с инстинктами современных цивилизованных сообществ, мы приходим к выводу, что инстинкты поддаются изменению. Собака кусает в гневе, ребенок тоже может укусить, но взрослый человек редко выказывает свой гнев таким образом. Бык агрессивен физически, нецивилизованный человек тоже будет проявлять свою злость через физическую агрессию, а цивилизованный человек будет агрессивен отшлифованными методами.
Он может подать протест, он может направить уведомление или подать исковое заявление в суд. Лев удовлетворяет свой аппетит, поедая сырое мясо, первобытный человек тоже ел сырое мясо, но современный человек имеет изысканные блюда и придерживается особых манер за столом. С ростом цивилизации происходят изменения в инстинктивном поведении. Животное проявляет инстинкты на более низком уровне; человек на более высоком уровне. Среди мужчин также, чем цивилизованнее человек, тем более утонченным и изысканным будет его инстинктивное поведение.
Практические наблюдения подтверждают, что некоторые ситуации вызывают изменение инстинктов. Кондиционирование может иметь место в некоторых ситуациях. Птица может не испугаться охотника с первого взгляда. Но когда охотник использует свое ружье, птица в страхе улетает. В следующий раз она боится охотника даже при отсутствии ружья.
Птица теперь кондиционируется при виде охотника. Ребенок боится лягушки. Но когда его заставляют самому ловить лягушку, его первоначальный страх уходит. Ребенок имеет привычку ссориться. Когда его снова и снова наказывают, он не пускается в ссоры. Подросток впервые видит вульгарные картинки.
Его привлекают непристойные позы кинозвезд. Он получает от этого удовольствие. Такие картинки он будет часто использовать для большего возбуждения полового инстинкта. Таким образом, инстинкты могут видоизменяться в том смысле, что один конкретный инстинкт будет доминировать над другими, или станет более сильным, или будет действовать на более низком или высшем уровне, или будет иметь различные способы реализации одного и того же.
Различие между инстинктивным поведением животных и человека заключается главным образом в использовании интеллекта. Животные не руководствуются разумом, в отличие от человека. В какой-то степени некоторые насекомые также руководствуются интеллектом, но степень интеллекта очень низкая. Низшие животные могут инстинктивно реагировать только на один объект без каких-либо вариаций, но инстинкты человека пластичны и гибки.
Именно благодаря пластичности и приспособляемости инстинктов человек получает образование. Человек не раб своих инстинктов. Он видоизменяет их, очищает от их грубой формы и применяет для более высоких целей, формируя собственный индивидуальный характер, совершенно отличный и возвышенный по сравнению с животными. «Эти инстинкты, тем не менее, являются кирпичиками, из которых строится индивидуальный характер». По словам Росса, «инстинкты являются исходным материалом характера, и на протяжении всей своей работы воспитатель должен иметь с ними дело».
Каким образом можно изменить инстинкты для формирования характера, будет рассмотрено ниже:
1. Подавление инстинктов:
Инстинкты нельзя уничтожить, но их можно подавить. Некоторые учителя, придерживавшиеся строгой дисциплины, запрещали смех в классах. Учителя в гурукулах обуздали половой инстинкт подростков. Сказывался строгий контроль. Современные психологи приходят к выводу, что вытеснение губительно.
Течение инстинктивного потока можно остановить, построив против него плотину, но в какой-то момент течение переполнит плотину. Сдерживаемые энергии детей не могут долго оставаться подавленными. Их инстинкты должны найти прямой или косвенный выход. Поэтому репрессии невозможны и опасны.
2. Ингибирование :
Другим способом модификации является ингибирование или наложение ограничений или противодействие. Ограничение можно наложить, создав среду, в которой невозможен стимул для возбуждения. Разговор или смех в классе можно запретить, запретив то же самое. Если не дать возможности инстинкту драчливости или гнева и не возникнет ссоры дома или в школе, то оба инстинкта ослабнут из-за недостатка практики и отсутствия проявления. Половой инстинкт можно охладить страхом или гневом, т. е. обеспечив противоположный инстинкт. Индийские специалисты по поэтике дали список противоположных эмоций.
Самоутверждение противоположно подчинению, отвращение противоположно сексу, гнев противоположно страданию и т.
д. Если в игру вступает противоположный инстинкт, первоначальный ослабевает. Но все же инстинкт не может умереть ни одним из двух способов торможения (ограничением и противодействием).
3. Замена :
Одно инстинктивное поведение может быть заменено другим. Мальчик удовлетворяет свой инстинкт приобретения, собирая карандаши, украденные из сумок других учеников. Если его побудят собирать марки, спичечные коробки, окаменелости или фотографии, эти действия станут хорошей заменой воровству. Он сможет удовлетворить свой накопительный инстинкт. Игра в помещении может заменить игру на свежем воздухе. Разведка удовлетворяет стадный инстинкт и может заменить создание банды.
Любовь к собаке может заменить бездетную мать. Прослушивание крикетного комментария может стать хорошей заменой игре спортсмена, ставшего инвалидом. Страх экзамена — хорошая замена боязни гоблинов. Во всех этих случаях инстинкт удовлетворяется, но через новую ситуацию, которая может заменить исходную ситуацию.
Новая ситуация может оказаться очень выгодной. Замещение может работать ограниченным образом. Не может быть никакой замены для какого-либо инстинкта, например полового инстинкта.
4. Перенаправление:
В этом случае инстинкт перенаправляется или направляется на новый путь. Инстинкт приобретения можно использовать для сбора книг и других материалов. Таким образом, модификация может быть осуществлена только в проявлении. Инстинкт драчливости обычно проявляется в ссорах с другими. Его можно перенаправить на борьбу с врагами и спасение более слабых людей от несправедливости. Наблюдатель в классе показывает свой гнев на тех, кто шумит. Перенаправление также имеет ограниченную область применения. Опять же, это может решить проблему на мгновение, но это не постоянное решение.
5. Сублимация:
1. Значение:
Слово сублимация происходит от латинского слова «Sublimatio», что означает возвышать или «поднимать». Это слово было впервые использовано Фрейдом в связи с возвышением полового инстинкта до уровня эстетического творчества.
Таким образом, сублимация была своего рода замещением или перенаправлением полового влечения его проявлением на возвышенном уровне.
Неженатый человек может удовлетворить свой сексуальный инстинкт, занимаясь искусством, рисованием, музыкой, танцами и всем подобным эстетическим творчеством. Вместо того, чтобы работать на чувственном уровне, он будет работать на более высоком уровне интеллектуального восприятия красоты. Фрейд использовал этот термин в связи с половым инстинктом, но теперь он используется в более широком значении, охватывая под собой все инстинкты и эмоции.
Итак, сублимация — это перенаправление инстинктивной энергии на заменитель, который лучше одобряется обществом. По словам Росса, «сублимация — это слово, используемое для описания процесса перенаправления инстинкта с его примитивной биологической цели на цель, возвышающую в социальном и индивидуальном плане». У. М. Райберн определил это как «действие по линии инстинкта с использованием определенного типа энергии, идущей по определенному каналу инстинкта, но с действием, направленным к более высокой цели».
2. Типы:
Макдугал предложил два типа сублимации:
(i) Интеллектуальная сублимация и
(ii) Моральная сублимация.
Первый включает только изменение средств, цель остается прежней. Теперь мы едим рафинированную пищу вместо сырого мяса.
В случае моральной сублимации меняется даже цель. Это свойственно только человеку. В этом случае инстинкт перенаправляется в лучшее русло поведения, а стоящая за ним энергия используется в общественно полезной деятельности. Бездетная вдова может проявить свой материнский инстинкт, работая в яслях, школе или приюте. Мальчик может сублимировать свой инстинкт любопытства в научных увлечениях.
3. Сублимация и воспитание:
Вся задача воспитания состоит в том, чтобы сублимировать грубые и грубые инстинкты ребенка. Учитель поставит телегу впереди лошади, если будет подавлять инстинкты ребенка. Он должен дать ребенку возможность двигаться по течению, а не против течения. В противном случае, если инстинкт будет подавлен, он найдет косвенное выражение в нежелательных формах.
Отсюда необходимость сублимации.
4. Способ сублимации:
Сублимация может быть достигнута путем проведения большого количества внеклассных мероприятий, таких как игры, спектакли, чтение в библиотеке, дебаты, декламации, хобби и т. д. Это даст учащимся здоровый выход для их растущего интереса.
5. Сублимация специфических инстинктов:
(i) Любопытство может сублимироваться от стремления заглянуть в бесполезные и нежелательные объекты до энтузиазма по поводу чудес науки. По словам Росса, «вся наука начинается с удивления, и вся ткань современной науки представляет собой памятник сублимированного любопытства». Ребенок с самого начала должен быть мотивирован узнавать все больше и больше об окружающем его мире и других полезных интересующих его вещах. Его наблюдательность и рассудительность следует развивать, чтобы добиться сублимации этого инстинкта.
(ii) Драчливость может быть направлена на игры. Боевой инстинкт можно сублимировать, сыграв матч с противоположной командой и победив ее.
Аналогичную кампанию или крестовый поход можно провести против неграмотности, болезней и невежества.
(iii) Бегство может сублимироваться от страха перед личным «я» до страха сделать что-либо, что может нанести вред группе, сообществу и нации, к которой он принадлежит.
(iv) Инстинкт слуха можно сублимировать в тренировку командной работы и совместных проектов. Скаутинг, наставничество и общественная деятельность — лучшие средства сублимации стадного инстинкта.
(v) Приобретение можно сублимировать, направляя ребенка на сбор воспитательно ценных вещей, таких как картины, марки, монеты и различные образцы. В позднем детстве ребенок может собирать цветы, насекомых, перья, листья, природоведческие книги и альбомы. Такое хобби не только удовлетворит инстинкт приобретения, но и убережет от воровства, а также воспитает ребенка путем приобретения ценных сведений об окружающей его среде, географических фактов и научных фактов о растениях, насекомых и животных.
(vi) Самоутверждение можно сублимировать, предоставляя ребенку возможность доказать свою ценность в любом из видов деятельности, например, в играх, спорте, дебатах, театральных постановках, учебе и т.
д. Должная оценка может быть дана за хорошую одежду, хорошие манеры , хорошая инсценировка, хорошее пение и хорошая организация мероприятий. Наблюдатели, организаторы и капитаны, капитаны домов могут быть назначены для удовлетворения их самовыражения. Каждый ребенок пытается самоутвердиться или показать себя. Студентки могут демонстрировать свою одежду. Цель состоит в том, чтобы привлечь внимание окружающих.
(vii) Подчинение, противоположное самоутверждению, может быть сублимировано в воспитании дисциплины, послушания и порядка у ребенка. Единственная трудность заключается в том, что учитель может вызвать реакцию в умах учеников, если он не симпатизирует им, кроме того, что является приверженцем дисциплины. Опять же, если этот инстинкт не обрабатывается и не направляется должным образом, он может привести к комплексу неполноценности.
(viii) Сексуальный инстинкт может быть сублимирован в творческую деятельность любого рода, особенно в поиске эстетики и изящных искусств, таких как искусство, живопись, вышивка, музыка, драматургия, танцы, сочинение стихов.
В связи с этим следует иметь в виду, что сублимация полового влечения имеет ограниченные масштабы.
Мы не можем сделать каждого ребенка гением, способным создавать превосходные произведения искусства. На той или иной стадии половой инстинкт должен найти удовлетворение. Но на подростковом этапе надлежащее образование и сеть художественных занятий будут иметь большое значение для использования либидо подростка в плодотворных социально полезных задачах.
6. Роль учителя:
Учитель должен понимать грубость детских инстинктов и пытаться их сублимировать. Он не может подавлять свои инстинкты, потому что это вызовет комплексы и душевные конфликты. Подавленные инстинкты могут проявляться в нежелательных формах и препятствовать развитию ребенка. Педагог должен организовать сеть мероприятий, чтобы обеспечить широкие возможности для сублимации инстинктов. Он должен знать точный способ изменения каждого инстинкта и планировать соответственно.
Главная ›› Психология ›› Дети ›› Инстинкты ›› Цели ›› Цели инстинктов
Как работает инстинкт? | Psychology Today
Как именно только что вылупившийся паук плетет идеальную паутину, характерную для его или ее вида, даже не видя такой паутины, не говоря уже о том, чтобы быть обученным ее плести? Откуда бабочки знают, что делать? Почему собаки и кошки ведут себя как собаки и кошки? Почему кролики ведут себя именно так? Инстинкт — один из возможных ответов.
Люди, особенно психологи, давно считают инстинкт важной детерминантой поведения. Но как работает инстинкт? Каковы соответствующие механизмы, которые позволяют инстинкту функционировать так, как он работает?
В настоящее время мы хорошо понимаем, как люди учатся посредством формирования памяти. Эта информация может быть использована для понимания того, как работает инстинкт, потому что жесткое инстинктивное поведение является полной противоположностью гибкому обученному поведению человека. Может даже существовать континуум обучения-памяти синаптической гибкости, с людьми на одном конце и такими существами, как пауки, на другом конце.
Оба конца континуума обучения-памяти адаптивны. Гибкость, зависящая от опыта, в течение длительного периода развития позволяет людям приобретать сложные навыки и разумное поведение. Предустановленная ригидность позволяет избежать рисков и опасностей развития и воспитания, позволяя с самого начала вести себя «взрослым», что приводит нас к теме эволюции.
Эволюция
Инстинкты, очевидно, развивались вместе с остальным телом организма по тем же принципам изменчивости и естественного отбора, которые управляют и объясняют филогенетическую эволюцию. Здесь речь идет о поведенческой эволюции как о параллельной филогенетической эволюции. Мы знаем, что ДНК является генетическим механизмом, опосредующим филогенетическую эволюцию, но может ли она также отвечать за эволюцию поведения и инстинктов? Если да, то как именно это может произойти? Какие механизмы могут способствовать наследованию поведения?
Информация о механизме
Вычислительные модели обучения и памяти позволяют нам лучше понять, как функционируют важные биологические механизмы, поскольку моделирование оживляет причинно-следственные связи. Особый интерес представляет то, как обучаются искусственные нейронные сети (ИНС), известные как модели коннективистских нейронных сетей с параллельной распределенной обработкой. Я обсуждаю эти методы в своей книге (Tryon, 2014) Cognitive Neuroscience and Psychotherapy: Network Principles for a Unified Theory 9.
0440, но обобщите их ниже. Эта технология известна как машинное обучение , потому что компьютеры могут имитировать обучение и память человека и животных. Эта технология также называется глубокого обучения в знак признания ее замечательной способности моделировать человеческое познание с использованием коннекционистских моделей нейронных сетей.
Заметные достижения в этом отношении включают в себя победу компьютера Deep Blue от IBM в чемпионате по шахматам среди людей в 1997 году. Когда компьютер Watson от IBM выиграл у людей чемпионат Jeopardy в 2011 году. людей в 2015 году. Когда Deep Mind от Google выиграл чемпионат AlphaGo у людей в 2016 году. В некоторых из этих случаев машинам приходилось учиться «понимать» естественный язык так же, как это делают люди. Во всех этих случаях машинам приходилось различать тонкие взаимосвязи, формулировать стратегии и делать это более эффективно, чем лучшие специалисты-люди. Bengio (2016) обобщил основные достижения в области искусственного интеллекта в популярном журнале 9.
0439 Scientific American . Engelking (2017) проанализировал прогресс, достигнутый Алленовским институтом искусственного интеллекта; крупнейший в стране некоммерческий институт искусственного интеллекта, основанный в 2014 году, в журнале Discover .
Давайте подробнее рассмотрим соответствующие механизмы, обеспечивающие обучение посредством формирования памяти. Я ограничиваю свое обсуждение основными принципами, чтобы не вдаваться в слишком много технических деталей. Эти принципы относятся к моделированию нейронных сетей и к биологическим системам. Я считаю, что этих принципов достаточно, чтобы вы в целом поняли, как могут работать инстинкты.
Первый принцип заключается в том, что нервные системы представляют собой сети нейронных сетей, состоящих из множества нейронов. По оценкам, у человека 100 миллиардов нейронов. Подсчитано, что даже нервная система пауков насчитывает около 100 000 нейронов. Каждый человеческий нейрон соединяется со многими другими нейронами.
В некоторых случаях один человеческий нейрон может соединяться с 10 000 других нейронов. По оценкам, человеческий мозг содержит 100 триллионов синапсов. Мы знаем, что генетика, ДНК, отвечает за построение нейронных сетей во время эмбрионального развития. Мы также знаем, что у разных существ разная ДНК, отвечающая за разные нервные системы.
Второй принцип заключается в том, что нейроны всех видов связаны с другими нейронами синапсами, крошечными промежутками, через которые секретируются нейротрансмиттеры. Некоторые из этих нейротрансмиттеров облегчают электрическую проводимость от одного нейрона к другому. Другие нейротрансмиттеры подавляют электрическую проводимость от одного нейрона к другому. Мы знаем, что генетика, ДНК, отвечает за построение этих синапсов. Поэтому представляется вполне возможным, что возбуждающие/тормозные свойства синапсов могли быть установлены во время их построения, а не изменены опытом. Эта возможность является центральной в объяснении того, как работают инстинкты, представленном ниже.
Это может быть реализовано путем подавления или удаления генов, которые обеспечивают гибкость синапсов, зависящую от опыта.
Большое количество научных данных подтверждает мнение о том, что синапсы играют центральную роль в обучении и памяти (Hell & Ehlers, 2008). Гибкое человеческое обучение требует, чтобы возбуждающие/тормозящие свойства синапсов могли устанавливаться с помощью зависящих от опыта механизмов синаптической пластичности. Искусственные нейронные сети, подобные тем, что участвуют в упомянутых выше компьютерных чемпионатах, имитируют примитивные нервные системы с использованием компьютеров или нейроморфных чипов. Смоделированные нейроны связаны между собой смоделированными синапсами, называемыми весами соединения, потому что они математически соединяют смоделированные нейроны друг с другом. Входные данные для этих ИНС изначально не приводят к значимым желаемым результатам, поскольку смоделированные синапсы еще не установлены на оптимальный уровень. Уравнения используются для моделирования механизмов пластичности, зависящих от биологического опыта.
Они используются для постепенного изменения и оптимизации весовых коэффициентов соединений во время симулированных обучающих испытаний, чтобы ИНС, наконец, функционировала эффективно, как показано на упомянутых выше компьютерных чемпионатах. Главный интерес здесь заключается в том, что способность полностью обученной «взрослой» ИНС правильно выполнять все замечательные функции, которые она может выполнять, напрямую зависит от конечных уровней возбуждения/торможения, которые характеризуют моделируемые синапсы. Проблема установки всех весов соединений на оптимальные уровни слишком сложна, чтобы ее можно было запрограммировать напрямую. Процесс обратной связи, основанный на опыте, необходим для того, чтобы эти смоделированные синаптические уровни пришли в оптимальное состояние. Обычно требуется обширное обучение, прежде чем ИНС сможет работать на высоком уровне. Подобный процесс синаптической модификации, управляемой опытом, активирует все когнитивные и моторные навыки, которые люди приобретают в процессе обучения.
Инстинкт, по-видимому, устанавливает синаптические связи со «взрослыми» значениями во время эмбриологии. Иными словами, гены, отвечающие за построение синапсов как части нейронных сетей, опосредующих инстинкт, по-видимому, также устанавливают свои функциональные свойства на оптимальные уровни возбуждения или торможения, которые воспроизводят то, что было бы достигнуто, если бы сеть прошла через строгий и всесторонний этап развивающего обучения. ДНК, по-видимому, кодирует окончательные «взрослые» синаптические значения в случае пауков, в поведении которых доминирует инстинкт. Генетика, по-видимому, оказывает меньшее, но все же заслуживающее внимания влияние на то, что называется биологически подготовленных видов поведения, таких как наш страх высоты и темноты.
Способность ДНК представлять свойства отдельных синапсов в сложных нейронных сетях объясняет, как поведение может наследоваться. Это объясняет, как пауки могут плести сложные сети вскоре после вылупления.
