Гордость против унижения: политическое манипулирование гомофобией и трансфобией в Европе
На этой неделе на нашем континенте пройдет Всемирный прайд-парад WorldPride, однако рост нетерпимости к ЛГБТИ в Европе отнюдь не дает поводов для гордости. Увеличивается число европейских стран, где политики и государственные должностные лица без зазрения совести делают выпады в адрес лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендерных людей и интерсексов (ЛГБТИ), чтобы набрать политические очки, и тем самым разжигают ненависть к ним и укрепляют предубеждения. Такие поступки должностных лиц, причем порой высших должностных лиц, идут вразрез с их обязанностью быть образцом для подражания и утверждать равенство всех людей в их достоинстве и правах.
С одной стороны, за последние пару десятилетий Европа добилась блистательных успехов. Во многих государствах—членах Совета Европы приняты законы, защищающие ЛГБТИ от дискриминации, ненавистнических высказываний и преступлений на почве ненависти. В 30 государствах-членах обеспечивается защита однополым парам, состоящим в стабильных отношениях.
Твердо закреплено и право на юридическое признание пола. В целом отношение общества к ЛГБТИ заметно улучшилось во многих местах. Но одновременно с этим продолжают существовать и гомофобия с трансфобией, которые мешают полноправному включению ЛГБТИ в общество. Пандемия коронавируса продемонстрировала, что многие представители ЛГБТИ по-прежнему уязвимы, страдают от внутрисемейного насилия, лишены нормального доступа к трудоустройству, жилью, медицине.
Прогресс последних лет вкупе с сохраняющейся гомофобией и трансфобией в обществе создали питательную среду, где расцвели оппортунистические политические движения, направленные против прав человека.
Стигматизация ЛГБТИ как средство набрать политические очки
В последние годы мой предшественник, Европейский парламент, Конгресс местных и региональных властей Совета Европы, европейское отделение Международной ассоциации лесбиянок и геев (ИЛГА-Европа) и другие институты предупреждали о тревожном росте нетерпимости к ЛГБТИ в Европе.
В ходе своей работы я вижу дальнейшие подтверждения этой тенденции и главную причину ненависти: некоторые политики умело используют существующие в обществе предрассудки и превращают нападки на ЛГБТИ в средство для достижения собственных политических целей.
Позиционируя себя как защитников так называемых «традиционных ценностей», политики ультраконсервативного и националистического толка избрали тактикой винить во всем ЛГБТИ-меньшинство, чтобы сплотить вокруг себя избирателей и приобрести либо удержать власть. Я вижу, что стигматизация ЛГБТИ особенно усиливается в преддверии выборов и голосований. Так, в своем докладе по итогам визита в Армению в 2018 году я пришла к выводу, что ряд законопроектов, которые дискриминировали ЛГБТИ и, очевидно, были специально подготовлены, чтобы подогреть неприязнь к ЛГБТИ, были внесены в парламент в порядке конкуренции между соперничающими политическими партиями. В докладе по итогам визита в Молдову в 2020 году я предостерегала политиков от ненавистнических высказываний в адрес ЛГБТИ во время предвыборной кампании и призывала власти решить эту проблему._images/roly_sredstv_massovoy_informacii_(smi)_5.jpg)
В Польше, как я писала в декабре 2020 года в своем меморандуме, высокопоставленные должностные лица и политики, аффилированные с правящей коалицией, превратили стигматизацию ЛГБТИ в инструмент ведения предвыборной кампании на парламентских выборах 2019 года. Во время президентской гонки в 2020 году действующий президент Польши, баллотировавшийся на новый срок, пообещал запретить «пропаганду ЛГБТИ-идеологии» в государственных учреждениях, сказав, что она «хуже коммунизма», и внес законопроект о запрете на усыновление детей «людьми, которые состоят в отношениях с человеком своего пола». Правящая партия в Венгрии, очевидно, идет по стопам Польши по мере приближения парламентских выборов 2022 года, в то время как в ходе прошлой кампании темой для манипуляций были антимигрантские настроения.
В Российской Федерации неприязнь к ЛГБТИ давно используется для привлечения избирателей. Недавним примером стало предложение запретить однополые браки в конституции, внесенное в тот момент, когда по опросам многие избиратели еще не решили, придут ли они на голосование по конституционным поправкам летом 2020 года (это голосование утвердило ряд фундаментальных изменений в конституции страны).
В Болгарии я зафиксировала нетерпимость в высказываниях политиков, некоторые из которых обещали в случае своего избрания запретить софийский прайд-парад. В нескольких странах политики, настроенные против ЛГБТИ, имеют связи с крайне правыми и неонацистскими движениями, причастными к жестоким нападениям на ЛГБТИ-мероприятия. О последнем из подобных случаев я узнала от активистов из Болгарии, где одна из таких крайне правых группировок организовала череду инцидентов на ЛГБТИ-мероприятиях, чтобы, по всей видимости, привлечь голоса на июльских парламентских выборах.
Помимо мобилизации определенных категорий избирателей, эксплуатация гомофобных и трансфобных настроений в обществе оказалась удобным способом отвлекать общественное внимание от неспособности властей решать важные социальные вопросы, от роста неравенства и от ширящегося наступления на права человека и демократию. Так, в Венгрии законодательные поправки, умаляющие права ЛГБТИ (в том числе закон, запрещающий — под предлогом защиты детей — распространять информацию об ЛГБТИ среди несовершеннолетних, и принятые в декабре 2020 года конституционные поправки), были одобрены одновременно или почти одновременно с другими мерами, имевшими серьезные последствия для демократии и соблюдения прав человека, включая изменения, которые коснулись структур по правам человека, прозрачности в вопросах государственных расходов и избирательного законодательства.
Недавно я также с тревогой отмечала, как в Турции политики и лидеры общественного мнения все чаще стигматизируют ЛГБТИ. Правительство Турции вышло из Конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием (Стамбульской конвенции), ссылаясь на необходимость противостоять «нормализации гомосексуальности, которая несовместима с турецкими общественными и семейными ценностями». Такое безосновательное утверждение усугубит стигматизацию ЛГБТИ, а выход из конвенции будет иметь тяжелые последствия для безопасности и прав женщин.
Меня волнует тот факт, что трансгендерные люди сталкиваются с нападками со стороны политиков всего политического спектра. Например, президент Чехии недавно заявил, что трансгендерные люди «отвратительны». Трансгендерные люди и их права превратились в токсичную тему для дискуссий. В Соединенном Королевстве, Испании, Италии, Венгрии, Польше (и это отнюдь не полный перечень стран) политики разжигают, поддерживают трансфобию, ставя под вопрос «нормальность» и даже сам факт существования трансгендерных людей.
Увы, это лишь малая часть примеров, с которыми я сталкиваюсь в своей работе и наблюдениях. В своем последнем ежегодном анализе положения с правами ЛГБТИ в Европе организация «ИЛГА-Европа» зафиксировала в 2020 году случаи словесных выпадов в адрес ЛГБТИ со стороны политиков (находящихся у власти и нет) в ряде других государств-членов, в том числе в Боснии и Герцеговине, Эстонии, Финляндии, Латвии, Словакии. Я с тревогой наблюдаю за тем, как мы движемся по нисходящей спирали, и все больше политиков по всей Европе смело прибегают к неприемлемым нападкам на ЛГБТИ, видя, что такая тактика работает в их стране.
Влияние так называемого «антигендерного движения»
Политики, делающие выпады в адрес ЛГБТИ, часто подхватывают нарратив так называемого «антигендерного движения». Вот уже несколько лет появляются сообщения о том, что в Европе и в остальном мире ширится это организованное, транснациональное и хорошо финансируемое движение, в состав которого входят религиозные экстремисты и ультраконсервативные организации.
Антигендерное движение ставит под вопрос саму концепцию гендера и то, может ли на него распространяться защита нормативно-правовой базы в области прав человека, а кроме того, это движение продвигает ультраконсервативную концепцию семьи, сексуальности и роли женщины в обществе. Представители антигендерного движения вводят аудиторию в заблуждение, манипулируя терминологией из области прав человека, но на самом деле они целенаправленно добиваются того, чтобы лишить другие группы людей, преимущественно женщин и ЛГБТИ, их прав.
Антигендерное движение все сильнее влияет на политику. Одни политики не скрывают свои связи с ним, другие — стремятся к выстраиванию удобных альянсов, поскольку им известно, что на этой теме зарабатываются голоса избирателей и что она позволяет отвлечь внимание от реальных проблем. В своей работе я отчетливо наблюдаю, как в разных странах политики сходным образом оседлывают этот «антигендерный» дискурс в своих национальных кампаниях, когда речь заходит об однополых браках и усыновлении однополыми парами.
Проникнув в политику, антигендерное движение получило дополнительную возможность оказывать пагубное влияние на защиту прав человека в Европе. Мы срочно должны признать этот факт и начать принимать меры для его устранения.
Вред для ЛГБТИ
Нападки на ЛГБТИ ради политической выгоды дорого обходятся тем людям, против которых они обращены: они разрушают их жизнь и благополучие, а кроме того, вносят раскол в общество в целом. Нетерпимость в высказываниях государственных должностных лиц и избранных политиков подает сигнал другим членам социума, что они могут безнаказанно переходить к ненавистническим действиям. В исследовании, проведенном в 2020 году Агентством ЕС по основным правам, негативный публичный дискурс политиков был назван одним из основных факторов предубежденности общества против ЛГБТИ. В Европе учащаются случаи травли представителей и активистов ЛГБТИ-сообщества в соцсетях и повседневного насилия над ними. Практически не проходит и недели без сообщений о серьезных нападениях по мотивам гомофобии и трансфобии.
Недавно пришлось отменить «Марш достоинства» в столице Грузии Тбилиси из-за нападений на офис организаторов и на журналистов, освещавших событие.
Токсичная риторика, направленная против ЛГБТИ, также мешает ЛГБТИ полноценно участвовать во всех сферах жизни, включая политическую и общественную, а также иметь полноценный доступ к образованию, медицине и трудоустройству. В Польше распространение деклараций, направленных против ЛГБТИ, и «семейных хартий», которые приняли некоторые местные органы власти, привело к тому, что многие ЛГБТИ превратились в отверженных. Некоторые из них пытаются вообще покинуть страну. ЛГБТИ-активисты из Болгарии и Украины сообщили моему офису, что молодежь все чаще старается держаться подальше от мероприятий и общественных центров, организуемых ЛГБТИ, опасаясь нападений и угроз со стороны экстремистских группировок. Из-за враждебной обстановки в обществе ЛГБТИ опять начинают скрывать свою идентичность во многих странах, что противоречит уважению их человеческого достоинства и праву на свободную и безопасную жизнь.
Атмосфера ненависти, подогреваемая на государственном уровне, имела огромные последствия для психического здоровья ЛГБТИ.
Стигматизация и политическое манипулирование темой ЛГБТИ редко ограничиваются словами и обычно перекочевывают в плоскость законодательной защиты их прав. Как показал в 2021 году ежегодный анализ организации «ИГЛА-Европа», нынешняя поляризация привела к тому, что как минимум прекратилось принятие новых законопроектов в защиту прав ЛГБТИ. Организация Transgender Europe сообщила, что спущены на тормозах новые инициативы, укрепляющие защиту трансгендерных людей. Острые политические дебаты вспыхивают из-за законопроектов, которые по идее вообще не должны вызывать никаких возражений. Например, в Италии на протяжении нескольких месяцев блокировалось прохождение законопроекта о включении сексуальной ориентации и гендерной идентичности (наряду с другими основаниями) в закон о запрете ненавистнических высказываний и преступлений на почве ненависти. Оппоненты заявляли, что этот проект закона попирает свободу выражения мнений и свободу мысли.
Однако, как недвусмысленно указывал Европейский суд по правам человека, защита свободы выражения мнений не распространяется на ненавистнические высказывания в адрес ЛГБТИ, равно как и свобода убеждений. В странах, где политики, открыто выступающие против ЛГБТИ, находятся у власти, мы уже наблюдаем демонтаж существующих прав ЛГБТИ и положительных практик, например механизмов юридического признания пола.
Политическая воля к включению в общество вместо политического манипулирования гомо- и трансфобией
Необходимо безотлагательно пресечь тенденцию к политическому манипулированию гомо- и трансфобией в Европе. Поэтому я прошу государства-члены в соответствии с общеполитической рекомендацией Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью принять меры к тому, чтобы политики прекратили делать уничижительные выпады в адрес ЛГБТИ. Политические партии и парламенты должны принять этические кодексы, запрещающие под угрозой санкций гомофобные и трансфобные ненавистнические высказывания.
Представители властей должны систематически осуждать гомо- и трансфобный дискурс. Особо серьезные случаи подстрекательства к насилию и разжигания ненависти политиками не должны оставаться безнаказанными.
Помимо того, чтобы не распространять ненависть, политические лидеры также должны предпринимать позитивные шаги, направленные на выстраивание культуры равного отношения и равноправия. Как говорится в рекомендации CM/Rec(2010)5 Комитета министров государствам-членам о мерах по борьбе с дискриминацией по признакам сексуальной ориентации или гендерной идентичности, «[д]олжностных лиц и других представителей государственной власти следует побуждать содействовать толерантности и уважению прав человека ЛГБТ». Аналогично Парламентская ассамблея Совета Европы в своей резолюции 2275 (2019) подчеркивала, что на политических лидерах лежит особая ответственность за противодействие разжиганию ненависти и нетерпимости. Конгресс местных и региональных властей тоже обращал внимание на то, что «вне зависимости от их политической принадлежности, на мэрах и членах местных и региональных советов лежит ответственность перед их согражданами создавать инклюзивное общество, основанное не на предрассудках и отвержении его членов, а на диалоге и сотрудничестве».
Я отдаю себе отчет в том, что противодействие укоренившейся гомо- и трансфобии порой требует настоящего политического мужества. Защита прав меньшинства не всегда популярна среди электората. Но нам нужны политики, которые не боятся подавать людям пример, и я хочу отметить несколько недавних примеров такого мужества. Я выражаю признательность, например, президенту Северной Македонии, который в этом году вышел на прайд-парад в Скопье — второй по счету марш достоинства, прошедший в этой стране. В Соединенном Королевстве межпартийная группа парламентариев — лесбиянок, геев и бисексуалов выступила в поддержку трансгендерных людей во время острых политических дебатов.
Государства-члены должны работать над изменением отношения в обществе к ЛГБТИ в целом. Для этого нужны информационно-просветительские кампании и школьное просвещение на тему прав человека ЛГБТИ. Защитники прав ЛГБТИ ведут невероятную работу по противодействию ненависти и нуждаются в дополнительной поддержке. Государства-члены должны также уделять внимание тому, чтобы в них была сильная правозащитная инфраструктура для защиты ЛГБТИ на случай, когда политики перестают исполнять свои обязанности.
Сюда входит национальное законодательство о запрете дискриминации, ненавистнических высказываний и преступлений на почве ненависти по признаку сексуальной ориентации, гендерной идентичности и половых признаков, а также эффективные национальные структуры по правам человека, которые будут обличать нарушения. В этом смысле я не могу не отметить важную работу, проделанную польским комиссаром по правам человека, который оспаривает декларации, направленные против ЛГБТИ, и «семейные хартии» в судах.
Превращение ЛГБТИ в козлов отпущения ради политической выгоды — это лишь симптом того, что определенные политики в целом выступают против соблюдения прав человека и принципа верховенства закона и ведут наступление на них. В некоторых странах они объявляют признание прав человека ЛГБТИ посягательством на национальные традиции, либо же права ЛГБТИ становятся темой для их конфронтации с европейскими или международными институтами. Поступая таким образом, они недвусмысленно бросают вызов тем ценностям и системе прав человека, на основании которых строится наш континент.
Права человека являются всеобщими и неделимыми, и возможность для каждого члена общества пользоваться ими — ключ к построению сплоченного, мирного общества, то, к чему все мы должны стремиться. Натравливание одних групп населения на другие порождает напряженность, ненависть и насилие, что служит лишь узким интересам беспринципных политиков.
В вопросе защиты ЛГБТИ и включения их в общество Европа оказалась на распутье. Твердо вступаясь за ЛГБТИ, мы вступаемся за равное уважение к достоинству каждого человека, защищаем благополучие нашего общества и крепость нашей бесценной системы прав человека. Преследование или игнорирование одной группы людей, обвинение ее во всех грехах в конечном итоге сказывается на обществе в целом.
Дуня Миятович
| От издательства: К двадцатилетию серии книг «Национальная история»
Медиа-манипулирование общественным политическим сознанием: Телевидение и Интернет Черкасова В.П. 2019 г. М.: Издательство «Весь Мир» ISBN 978-5-7777-0761-1 60×90 1/16 Переплет 152 с. Книга представляет собой одно из первых комплексных исследований воздействия медиа-манипулирования на политическое сознание граждан через два канала массовой коммуникации – телевидение и Интернет. Не претендуя на всеобъемлющий анализ воздействия медиа-манипулирования в какой-либо конкретной стране или регионе, автор исследует общий механизм медиа-манипулирования, осуществляемый при помощи различных инструментов. В работе раскрываются практики, технологии и примеры медиа-манипулирования в современном мире. Хронологические рамки работы охватывают период с середины XX в., когда началось массовое распространение телевидения, вплоть до наших дней, когда наблюдается возрастающее влияние Интернета как одного из наиболее быстро развивающихся каналов информации и коммуникации. Книга адресована политологам, журналистам и читателям, интересующимся ролью СМИ в современном мире.
Черкасова Варвара ПетровнаБакалавр политологии, магистр международной журналистики МГИМО (У) МИД РФ. С 2012 года работает в отделе внешних связей и коммуникаций компании Coca-Cola HBC Россия. Другие книги рубрики
| ||||||||||||||||||||
«Владеть» в данном случае означает умение использовать информацию в своих целях, что всегда было важно для власти и гражданского общества,…
Моя позиция
В., Цибенко С.Н.Политическая манипуляция и манипулятивные приемы в современном украинском обществе | by Мирослава Зеленская
Мирослава Зеленская
·
Подписаться
5 минут чтения
·
6 сентября 2018 г.
Объявлен фейк. Реальные новости просочились.
За годы независимости в Украине произошли существенные изменения, которые затронули все составляющие функционирования нашей страны, в том числе и ее политической системы. Общество сталкивается с новыми политическими явлениями, как положительными, так и отрицательными. Примером таких новых процессов является практика негативного манипулятивного воздействия на общественное мнение. Манипулирование свободой волеизъявления людей является актуальной проблемой, так как имеет большое влияние на дальнейшее развитие государства и его управления.
Анализируя современные политические явления, большинство исследователей приходят к выводу, что манипулятивные технологии и их распространение стали главной проблемой исследования и функционирования политической жизни.
Опросы, проведенные Институтом социологии НАН Украины в 1994–2005 гг., показывают, что большинство граждан уверены в том, что политики заботятся только о собственном благополучии, не обращая внимания на социальные проблемы.
В такой ситуации чрезвычайно важным становится манипулирование общественным и массовым сознанием, поскольку именно посредством манипуляции могут быть реализованы подобные сценарии. Основная задача политической манипуляции — дать массам иллюзию участия в управлении обществом, контроля над политиками и элитой.
Следует отметить, что основательное исследование проблемы политического манипулирования было начато в начале ХХ века, когда главной задачей ученых был поиск средств создания в обществе иллюзорного состояния «бессознательного толпа», которая позволила бы успешно управлять манипулируемым обществом. В современной политической науке можно выделить несколько направлений изучения проблемы: психологическая школа — Брауна, Лебона, Московичи, Гудена, социологическая школа — Аронсона, Паккарда, политология — Кара-Мурза, Цуладзе, политическая лингвистика — Бацевича. , Хронска.
Манипулирование требует особой гибкости в стратегиях, однако имеет ряд существенных преимуществ перед силовыми и экономическими методами господства, управления и контроля, так как осуществляется неизбирательно в отношении объектов манипулирования, обычно не требует значительных материальных затрат, не не влечет за собой прямых потерь и человеческих жертв.
В научной литературе политическая манипуляция рассматривается как система средств идеологического, духовного и психологического воздействия на массовое сознание с целью навязывания определенных идей и ценностей; целенаправленное воздействие на общественное мнение и политическое поведение с целью направления их в заданное русло. В Большом Оксфордском словаре политическая манипуляция определяется как выгодное и коварное влияние на людей с целью достижения личной выгоды средствами массовой информации.
К технологии общего социального манипулирования относятся определенные социальные мифы, которые интерпретируются в общественном сознании с помощью следующих способов манипулирования: 1) ложь — прямое явное манипулирование фактами и распространение ложной, ложной информации; 2) замалчивание — блокирование достоверной информации о деятельности того или иного субъекта политики, событиях и т. п.; 3) полуправда — распространение информации, объективно и подробно освещающей мелкие детали и в то же время замалчивающей важные факты и (или) искажающей события; 4) внедрение образов и клише — укоренение в общественном сознании желаемых для правящей элиты стереотипов по отношению к тем или иным субъектам политики, идеологическим учениям, отдельным событиям и фактам; 5) навешивание ярлыков — необоснованное навязывание отрицательной оценки по большинству категорий с целью компрометации отдельных политических субъектов.
Однако рассмотрение манипуляции как полностью негативного явления необъективно. Считается, что манипулирование может быть положительным явлением. А. Цуладзе пишет об этом: «Манипуляции нужны и полезны, но где тот предел, на котором заканчивается полезное действие манипулятивной деятельности?». Конечно, манипулирование во имя справедливости теоретически возможно, но его реализация на нынешнем уровне политической культуры весьма сомнительна.
О том, что в украинском обществе благоприятна атмосфера для манипулирования, свидетельствуют слова известного политолога В. Полохало: «Манипулирование сознанием (в общем смысле понятия) в контексте последствий и рисков финансовая глобализация становится нормой для части украинской политической системы».
В такой ситуации неизбежно встанет вопрос о существующих средствах защиты от разного рода манипулятивных действий. Социально-психологическая литература предлагает множество различных средств защиты от манипуляций. Предложенная типология Е.
Доценко представляется нам наиболее удачной. В первую очередь нужно стараться держать дистанцию с агрессором, в активной форме — убежать, отступить; или пассивная форма — изгнание, уничтожение агрессора. Если дистанция не была соблюдена, контролируйте характер воздействия, например, постановку препятствий: барьер, поиск укрытия или применение контрмер: контроль над агрессором, подчинение и управление. В случае контакта с агрессором нужно замаскироваться, замереть или хотя бы игнорировать или отрицать саму угрозу. Но защита объекта манипуляции, согласно этой классификации, возможна только в том случае, если им известно о самой манипуляции. Суть манипуляции, как мы теперь уверены, в сокрытии.
Источники политического воздействия используют специфические психологические и технологические способы воздействия на политическое сознание граждан и, соответственно, требуют применения законодательных и государственно-правовых и государственно-политических средств ограничения своего негативного влияния, не позволяющих полностью превратить свободный выбор граждан в формальный акт.
Как отмечает Осика Г.О., основными средствами существенного ограничения манипулятивных возможностей электронных источников политического влияния являются: 1. Развитие плюрализма информационного пространства и свободы выбора источников информации; 2. Укрепление демократических политических убеждений населения с помощью целенаправленного, честного идейно-политического воздействия на основе формирования соответствующих структур; 3. Активное использование Интернета как инструмента защиты прав человека, общественной активности и политической самоорганизации общества; 4. Обеспечение постоянного общественно-политического диалога с возможностью электронной обратной связи между органами власти и гражданами в режиме реального времени с целью преодоления рецидивов административно-командной системы на всех уровнях иерархии власти; 5. Развитие эффективной информационно-коммуникационной конкуренции в сегменте завоевания и сохранения политической власти.
Ввиду этого актуальность заявленной проблемы не вызывает сомнений, ведь конструктивное, а не искаженное понимание гражданами социального положения является залогом развития демократического общества.
Попытки политического манипулирования в Интернете продолжаются в России, Китае и на Ближнем Востоке
10 августа 2020 г.
Автор Бьянка Ортис-Мискимен ’22
По мере того, как технологии становятся более продвинутыми и доступными, их роль на мировой политической арене возрастает — к лучшему или к худшему. В то время как Интернет произвел революцию в общении, факты теперь указывают на то, что правительства и другие государственные субъекты используют новые технологии, чтобы попытаться повлиять на результаты выборов.
В отчете, подготовленном в соавторстве с исследователями из Школы общественных и международных отношений Принстонского университета, исследуются эти манипуляции, основанные на более чем 920 сообщениях в СМИ и 380 отчетах об исследованиях.
Авторы выделяют 23 новых попытки иностранного влияния, 64% из которых были предприняты Россией, а большая часть остальных приходится на Китай, Иран, Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты.
«Частое использование Россией усилий по оказанию иностранного влияния неудивительно», — сказал соавтор Джейкоб Н. Шапиро, директор Эмпирических исследований конфликтов (ESOC) и профессор политики и международных отношений. «Российское правительство имеет долгую историю операций по оказанию влияния на своих граждан, в том числе с использованием различных платформ социальных сетей для отвлечения граждан от политических проблем в стране».
Шапиро руководил работой с Диего Мартином, бывшим специалистом-исследователем ESOC, ныне работающим над докторской диссертацией. по экономике в Университете Пердью и Джулия Ильхардт, 21 год, студентка бакалавриата, работающая в ESOC. Команда рассмотрела как усилия по влиянию за рубежом, направленные на другие страны, так и усилия по влиянию внутри страны, направленные на их собственные страны.
В 2016 году влияние социальных сетей заняло центральное место на президентских выборах в США, и широко распространились заявления о том, что «фейковые новости» и вмешательство России повлияли на результаты выборов.
Согласно отчету ESOC, российские тролли и боты использовали иностранное влияние, чтобы притвориться американскими профилями и усилить поляризацию среди демократов и республиканцев.
В то время кандидат от республиканцев Дональд Трамп получил больше поддержки и меньше атак со стороны этих иностранных ботов, чем его оппонент-демократ Хиллари Клинтон, что привело исследователей к выводу, что усилия России в основном были направлены на повышение шансов Трампа на победу на выборах. Между тем, местные деятели в США использовали усилия по оказанию влияния в социальных сетях для распространения противоречивых взглядов и дезинформации, чтобы увеличить поддержку предпочитаемого ими кандидата.
В отчете также было обнаружено 20 случаев в 18 разных странах, в которых правительства применяли инструменты, аналогичные тем, которые использовались для оказания иностранного влияния на своих собственных граждан. Самое удивительное, что подобные попытки внутреннего влияния использовались не только автократиями, но и демократическими государствами для того, чтобы заручиться поддержкой конкретных кандидатов и дискредитировать политических оппонентов.
