Премия «Психологическая пытка»
Главная
Лента новостей
В Ростове-на-Дону обсудили вопросы деятельности адвокатских палат новых субъектов РФ
14 июля в АП Ростовской области с участием представителей ФПА РФ проведено рабочее совещание с президентами АП ДНР, ЛНР, Запорожской области
Пути развития банкротного законодательства и правоприменения
Специалисты обсудили болевые точки в законе, которые нужно исправлять
Незаконные отказы и задержки выплат будут влечь дополнительные расходные обязательства бюджета в виде процентов за пользование денежными средствами
КС РФ подтвердил право защитников по назначению на начисление процентов на невыплаченное вознаграждение
Мнения
Правовое воспитание особенно важно в детском возрасте
О реализации проекта правового просвещения «Адвокатура в школе» в Омской области
Интервью
Точечные поправки в Закон об адвокатуре необходимы корпорации
Включение в него положений о КИС АР позволит адвокатуре быть участником и даже организатором процессов цифровизации в сфере правовой работы
- Главная
- Новости
- Новости ФПА
- Премия «Психологическая пытка»
30 ноября 2015 г.
13:50
Объявлен конкурс на соискание всероссийской молодежной студенческой премии за лучшую работу в области юриспруденции по теме «Психологическая пытка»
Целью учреждения премии является создание условий для повышения уровня защищенности граждан от психологических пыток путем углубления проработки вопросов, связанных с тематикой психологической пытки, включая проблемы: правового определения психологической пытки; юридических критериев разграничения психологической и физической пыток; установления правовых критериев различия между пыткой и бесчеловечным или унижающим достоинство человека обращением; поиска конкретных признаков попытки применения психологической пытки.
Учредители премии: Международный Союз (Содружество) адвокатов, «Новая адвокатская газета», Междисциплинарный центр философии права при Институте философии РАН, Адвокатская палата г. Москвы; Коллегия адвокатов г. Москвы «Барщевский и партнеры».
Участниками конкурса могут быть граждане Российской Федерации, обучающиеся в российских вузах по программам бакалавриата и магистратуры по специальности «Юриспруденция».
Положение о премии, содержащее требования к конкурсным работам, прилагается.
Обращаем внимание участников на некоторую литературу по профильной тематике:
– Баренбойм П.Д. Как избежать пытки? М., 2004.
– Reidy A. The Prohibition of Torture. A Guide to the Implementation of Article 3 of the European Convention on Human Rights / Human Rights Handbooks, N 6. Council of Europe. 2003.
– Ojeda A.E. What is Psychological Torture? // http://linguistics.ucdavis.edu/People/fzojeda/human-rights/what_is_pt.pdf
– Баренбойм П.Д. Дело Светланы Бахминой как зеркало российской законности. М., 2005.
ПоделитьсяРаспечататьПоделиться:
ПоделитьсяПсихологические «следы» пыток. Что происходит с людьми много лет спустя?
Жертвы пыток не всегда могут получить вовремя доступ к адвокатской помощи. Как правило, следы пыток к тому времени успевают зажить и выявить их судебно-медицинская экспертиза не способна. В таких случаях пострадавшему назначают психолого-психиатрическую экспертизу.
Ведь в отличие от тела, на душе раны заживают намного дольше. Да и последствия жестокого обращения без помощи врачей-психиатров могут привести к различным тяжелым расстройствам психики. Что такое психолого-психиатрическая экспертиза, какие проблемы все еще существуют в этой области, разбиралась Kaktus.media. Зачем нужна психолого-психиатрическая экспертиза? По словам врача-психиатра, кандидата медицинских наук, доцента кафедры психиатрии КГМА Эльмиры Асанбаевой, последствия пыток могут остаться на долгие годы.
Самое ужасное то, что если этот человек, не получил лечение, не прошел определенную реабилитационную терапию, то у него меняется характер, наступают так называемые хронические изменения личности. Это будет отражаться не только на самом человеке, но и его окружении, на обществе.
Вся последующая жизнь – сплошные страхи
Асанбаева рассказала, что родственники жертв пыток четко делят жизнь пострадавшего на «до» пыток и «после».
Человек, подвергшийся пыткам, не получивший психотерапевтическую помощь, становится подавленным, апатичным, у него пропадает интерес к жизни. Он может целыми днями бесцельно сидеть, часами тупо смотреть телевизор. Человек становится эмоционально менее отзывчивым, более погруженным в себя. Естественно, это все будет отражаться на отношениях в семье. У человека могут возникать и проблемы сексуального характера.
Также он перестает справляться со своей социальной ролью. Если, к примеру, это студент, то он может не закончить учебу. Другой пациент хуже справляется с работой, на которой раньше работал с увлечением. В итоге он может ее потерять. Естественно, у него будет негативное отношение к окружающим, он будет не доверять органам власти. Жертва пыток может начать злоупотреблять алкоголем или наркотиками. Эти люди живут в постоянном тревоге и страхе.
«Пытки относятся к чрезвычайно травмирующим тяжелым стрессовым ситуациям, которые выходят за рамки нормального человеческого опыта.
По степени тяжести на психику человека их можно приравнять к стрессам, возникающим при военных конфликтах, изнасилованиях, природных катаклизмах.
Стресс после пыток бесследно для человека не проходит. Применяющие пытки не понимают, как тяжело это может отразиться на людях и их семьях. Пытки и стресс могут привести к развитию некоторых психосоматических заболеваний, таких как инфаркт, инсульт, онкологические заболевания, сахарный диабет, бронхиальная астма. При этом реабилитационная терапия жертв пыток – длительный и дорогой процесс», — подчеркнула врач-психиатр. Однако бывают и необратимые последствия пыток.
Результат задержания – тяжелый ушиб головного мозга
В ОФ «Голос свободы» в качестве наглядной иллюстрации последствий пыток приводят дело полковника в отставке Абдували Акжолова. Потерпевший уже вышел на пенсию, подрабатывал таксистом, когда его обвинили в сбыте наркотических средств в особо крупных размерах и сильно избили при задержании сотрудники Государственной службы по контролю за наркотиками (ныне расформированной).
Из-за ушиба головного мозга тяжелой степени полковник лежит в психиатрической больнице Кызыл-Жара.
«Не будем касаться его основного дела, так как Акжолов А. связан с делами о мародерстве. Поговорим о пытках в отношении пострадавшего. Согласно объяснительной записке Акжолова, в тот вечер он таксовал, отвез клиента. Когда возвращался назад, заметил, что за ним едут два черных джипа. Кто это, Акжолов не понял. Увидев погоню, полковник начал убегать. Незнакомый парень кричал, чтобы Акжолов остановился, после чего по его машине начали стрелять. Одна из пуль пробила лобовое стекло автомашины Акжолова А.
Сотрудники ГСКН настигли Акжолова где-то на поле: с его слов в машину стреляли и он вынужден был остановиться. Его выволокли из машины и сильно избили: сломали нос, ребра, били по голове… Пролечиться в больнице Акжолову не дали. В таком состоянии привезли в суд на санкцию. Он практически падал в обморок. Несмотря на это суд, взял полковника под стражу.
Предъявлялось обвинение в хранении наркотиков в особо крупных размерах.
Наркотики изъяли совсем не у Акжолова, но использовали против полковника», — рассказала представитель ОФ «Голос Свободы» Асель Койлубаева.
По ее данным, негосударственный эксперт в сфере судебной – психиатрии провел экспертизу и пришел к заключению, что воздействие стресс-фактора, травматическое поражение головного мозга пострадавшего привели к развитию сочетанного психического расстройства.
«Диагноз подтвердили психиатры из РЦПЗ. Однако они не пишут, в связи с чем это произошло. Нет причинно-следственной связи. И установить ее обычно не пытаются. Но ведь развитию заболевания что-то же поспособствовало?» — задалась вопросом Койлубаева.
Страдания у всех разные
Асель Койлубаева пояснила: назначая психолого-психиатрическую экспертизу, от специалистов ждут, что они выявят, были ли пытки причиной сложившегося состояния у пациента, но правозащитники видят, что в этой части у психиатров не хватает компетенции.
«Специалисты стали более открытыми для реформ и изменений, но все равно по экспертизам у нас есть претензии.
В целом, у них методика проведения экспертизы непонятна. В самой статье 305-1 УК КР «Пытка» говорится о том, что «пытка – это умышленное причинение какому – либо лицу физических или психических страданий», — отметила Асель Койлубаева.
Наши специалисты в области психиатрии утверждают, что «страдание они не могут доказать и вообще измерить ее», но если нет методики проведения и выявления шкалы страдания, то ее нужно разработать и это дело Республиканского центра психического здоровья. Если на человека воздействовали физически, то мозг человека реагирует на это, а специалистам нужно выяснить, как физическое воздействие повлияло на психическую сторону.
Она привела выводы анализа качества ряда проведенных психолого-психиатрических экспертиз. Согласно им, эксперты допускают отход от принципов научности экспертизы, что выражается в несоблюдении принятого в психиатрии и психологии феноменологического (детально-описательного) подхода и метода, в несоблюдении научного принципа личностного подхода, в игнорировании основ физиологии и психологии человека.
Также, по данным исследования, наблюдается необоснованность и бездоказательность выводов, что выражается грубых противоречиях между исследовательской частью и выводами, тенденциозном и необъективном исключении фактора насилия со стороны работников правоохранительных органов из числа возможных причин страданий, практически полном отсутствии обоснований диагнозов и выводов.
Отмечена практика неиспользования стандартной формы заключения КСППЭ в половине анализированных экспертиз.
Заслуживает внимания практика отказа от решения экспертных вопросов через формулировку, что «определение степени страданий не входит в компетенцию судебно-психиатрической экспертизы» или «нет методик, определяющих степень страдания».
Материал дают сырой
Врач-психиатр Эльмира Асанбаева посетовала, что на психолого-психиатрическую экспертизу чаще всего приходят отказные дела.
«Даже возбуждая дело, следователи как-то настроены на то, чтобы его закрыть. Часто дела приходят сырыми: там мало свидетельских показаний.
Насколько я знаю, сотрудников прокуратуры тоже обучали Стамбульскому протоколу. Но некачественные уголовные дела часто затягивают процесс проведения экспертизы и мешают ее качественному проведению.
У нас есть инструменты для проведения экспертиз. Мы делаем расспрос человека, подвергшегося пыткам, собираем у него анамнез, при необходимости используем параклинические методы исследования, экспериментально-психологическое расследование. Это позволяет увидеть уровень тревоги, депрессии. Есть специальные тесты, которые позволяют выявить есть ли у жертв пыток последствия острого стресса или посттравматического стрессового расстройства. Но нам часто не хватает объективных сведений. Родственников и близких пострадавших мы опросить можем, не имеем права, это должны делать следователи. Часто в материалах дела не бывает этой информации. Приходится запрашивать дополнительную информацию, медицинские документы. Экспертизы к тому же отнимают очень много личного времени врача, выходя за границы его рабочего времени, так как они объемны», — указала она.
По данным Асанбаевой, даже когда психиатры дают заключение о соответствии психического состояния подэкспертного перенесенным пыткам, до судов все равно чаще всего эти дела не доходят.
Корреспондент Kaktus.media поинтересовалась у врача-психиатра, действительно ли экспертам не хватает научной базы для объективного заключения. Асанбаева это опровергла.
«Существуют четкие критерии того же посттравматического расстройства по Международной классификации болезней -10 (МКБ -10). Пострадавшего будут беспокоить навязчивые неприятные воспоминания о пережитом стрессе и при каждом воспоминании он снова и снова переживает его, как будто вновь оказывается в той ситуации. Также у него будут кошмарные сновидения. Он будет вздрагивать от малейших звуков, даже от телефонного звонка, детского плача. Запахи, вещи, напоминающие о насильниках, могут вызывать неприятные воспоминания с учащением сердцебиения, потливостью, подкашиванием ног, слабостью. Человек будет испытывать страх, тревогу, беспокойство даже при виде людей в милицейской форме.
Подэкспертный, подвергшийся пыткам, даже через пять-шесть лет, увидев на улице человека в черной футболке, похожей на ту, в которой был избивавший его оперативник, испытал сильный страх, у него начало сильно стучать сердце, закружилась голова, ему стало плохо. Он также не мог спокойно видеть мужчин в коричневых остроносых туфлях, потому что в таких туфлях его били по голове. Бывает, что пациенты боятся людей спортивного телосложения. Иногда люди просто боятся выходить из дома. Был пациент, который попытался отвезти детей в школу, еле довел их и весь промокший, постоянно оглядываясь назад, пришел домой», — пояснила она.
На врачей давят
Эльмира Асанбаева считает, что для эффективной борьбы с пытками, прежде всего, нужна гласность, поддержка СМИ, создание нетеперпимости к пыткам в обществе.
«Существующая система выстроена в течение многих лет. Все-таки и элемент корпоративности там присутствует. Раньше врачи, как и правоохранительные органы больше стояли на страже интересов государства, а не личности.
Наши врачи – психиатры всегда с большой осторожностью ставили диагноз посттравматического стрессового расстройства, так как его постановка даже при чрезвычайных ситуациях автоматически ставила вопрос о материальной компенсации со стороны государства. В случае подтверждения пыток, то государству придется платить компенсацию.
Помимо этого, на периферии наши судебные психиатры испытывают тревогу, потому что сотрудники правоохранительных органов могут их запугивать. На данном этапе ни судебный медик, ни судебный психиатр недостаточно защищены. Мы думаем о том, чтобы создать Лигу судебных экспертов из судебных медиков и судебных психиатров. И в случае давления на эксперта она могла бы выступить в его защиту. К тому же у нас пока еще мало опыта. Еще не все судебные психиатры могут на высоком уровне проводить эти экспертизы. Это очень сложные, объемные экспертизы, а врач-эксперт ограничен во времени, у него много и другой работы. В год в отделении судебно-психиатрических экспертиз проводится более 3000 экспертиз», — подчеркнула психиатр.
Сказывается на судебных психиатрах и эмоциональное выгорание, так как при работе с жертвами пыток идет викарная травматизация самого врача.
Проблемы в области психолого-психиатрических экспертиз есть. Их никто не отрицает. Реформы в судебно-психиатрической службе только-только начинают набирать обороты. Вся система по психиатрической помощи выпала из реформ здравоохранения. Между тем, по словам врача-психиатра, кандидата медицинских наук, доцента кафедры психиатрии КГМА Эльмиры Асанбаевой, медиков обучают новым стандартам, и они готовы меняться.
A/HRC/43/49: Доклад о психологических пытках и жестоком обращении
Резюме
В своем докладе Специальный докладчик по вопросу о пытках и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видах обращения и наказания рассматривает концептуальные вопросы, вопросы определений и толкования, возникающие в отношение к понятию «психологическая пытка» в соответствии с законодательством о правах человека.
В своем докладе Специальный докладчик:
а) исследует преобладающие концептуальные несоответствия, возникающие в связи с понятием «психологическая пытка»;
b) Предлагает рабочие определения «психологических» и «физических» пыток с точки зрения международного права прав человека;
c) Предлагает рекомендации относительно интерпретации составных элементов пытки в контексте психологической пытки;
d) Предлагает неисчерпывающую, основанную на потребностях аналитическую основу, облегчающую выявление конкретных методов, приемов или обстоятельств, равнозначных или способствующих психологической пытке;
e) Показывает, как различные комбинации методов, приемов и обстоятельств, не все из которых могут быть приравнены к пыткам, если рассматривать их изолированно и вне контекста, могут формировать «мучительную среду», нарушающую запрет на пытки; и
f) Поощряет интерпретацию запрета пыток в соответствии с современными возможностями и проблемами, возникающими в связи с новыми технологиями, и предварительно исследует возможность и основные контуры того, что можно было бы назвать «киберпыткой».
Специальный докладчик отмечает, что психологические пытки имеют место в самых различных контекстах, включая обычные уголовные расследования, задержания полицией, операции по задержанию и обыску, сбор разведданных, медицинскую, психиатрическую и социальную помощь, иммиграцию, административные и принудительные задержания. , а также в социальных контекстах, таких как насилие в семье, моббинг, киберзапугивание и политическое или дискриминационное преследование.
Специальный докладчик рекомендует государствам принять, включить и применять определение «психологической пытки» в качестве подкатегории общего понятия пытки, включающее все методы, приемы и обстоятельства, которые предназначены или предназначены для преднамеренного причинения сильной душевной боли. или страдания без использования проводника или эффекта сильной физической боли или страдания. Далее он призывает государства принять представленное в докладе толкование составных элементов пытки.
Исходная информация
Обладатели мандатов уже давно признали «психологическую» или «психическую» пытку аналитическим понятием, отличным от физической пытки (см.
E/CN.4/1986/15). Они рассматривали конкретные методы или контексты психологических пыток и указывали на конкретные проблемы, возникающие в связи с расследованием и возмещением ущерба в связи с этим типом насилия (A/HRC/13/39/Add.5, пункт 55), а также что касается неразрывной связи между психологическими пытками и принудительными допросами (A/71/298, абз. 37–45).
Они также посвятили полный тематический отчет практике одиночного заключения (A/66/268), выступили за разработку руководящих принципов проведения ненасильственных допросов (см. A/71/298), поддержали недавнее обновление Руководства об эффективном расследовании и документировании пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (Стамбульский протокол), а также повышал осведомленность о проблемах психологических пыток в многочисленных индивидуальных сообщениях.
26 июня 2019 года, по случаю Международного дня в поддержку жертв пыток, Специальный докладчик начал свои тематические консультации по этой теме на параллельном мероприятии сорок первой сессии Совета по правам человека с участием группы экспертов о «Разрывах между непринудительным расследованием и психологическими пытками» и показе документального фильма «Выдающиеся монстры» о происхождении и разрушительных последствиях современных психологических пыток.
ЖЕНЕВА (28 февраля 2020 г.) – Эксперт ООН по правам человека выразил тревогу по поводу чрезмерного использования одиночного заключения в исправительных учреждениях США.
«В течение многих лет мой мандат вызывал озабоченность по поводу чрезмерного использования во всем мире одиночного заключения, которое является предметом повсеместного произвола», — сказал Нильс Мельцер, специальный докладчик ООН по вопросу о пытках. «Мой предшественник, профессор Хуан Мендес, убедительно показал, в какой степени такие действия могут быть приравнены к пыткам».
«Совсем недавно мое внимание привлекла практика Департамента исправительных учреждений Коннектикута (DOC).»
«Судя по всему, Министерство юстиции регулярно прибегает к репрессивным мерам, таким как длительная или бессрочная изоляция, чрезмерное использование средств сдерживания в камере и излишне навязчивые обыски с раздеванием», — сказал эксперт.
Эти бесчеловечные условия содержания под стражей, иногда эвфемистически называемые «разделением», «безопасным жильем», «дырой» или «блокировкой», обычно используются в исправительных учреждениях США, особенно в отношении заключенных, отнесенных к категории «высокого риска» из-за предыдущая принадлежность к банде, отклонения в поведении или психические расстройства.
«Эта практика вызывает и усугубляет психологические страдания, в частности, у заключенных, которые могли пережить предыдущую травму или иметь психические расстройства или психосоциальные нарушения», — отметил Мельцер.
«Тяжелые и часто непоправимые психологические и физические последствия одиночного заключения и социальной изоляции хорошо задокументированы и могут варьироваться от прогрессирующих тяжелых форм тревоги, стресса и депрессии до когнитивных нарушений и суицидальных тенденций.
«Это преднамеренное причинение тяжелых душевная боль или страдание вполне могут быть приравнены к психологической пытке», — заявил Специальный докладчик.
Одиночное заключение лиц с психическими или физическими недостатками запрещено международным правом. как «законная санкция» в соответствии с Правилами Манделы9.0005
Правила Манделы, обновленные в 2015 году, представляют собой пересмотренный минимальный стандарт правил ООН, который определяет одиночное заключение как «заключение заключенных на 22 или более часов в день без значимого контакта с людьми». Одиночное заключение может применяться только в исключительных обстоятельствах, а «длительное» одиночное заключение более 15 дней подряд считается формой пытки.
«Правила Манделы укрепляют принципы прав человека, включая признание абсолютного запрета пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, а также эффективное руководство для национальных тюремных администраций в отношении лиц, лишенных свободы», — сказал Мельцер.
Специальный докладчик должен представить свой доклад о психологических пытках Совету по правам человека в пятницу, 28 февраля, в Женеве. Он проведет пресс-конференцию в 14:00 в понедельник, 2 марта, во Дворце Наций, зал для прессы III, Женева. Доступ строго ограничен аккредитованными СМИ.
Это заявление также поддержали Дайнюс Пурас, Специальный докладчик ООН по вопросу о праве на здоровье; Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям; и Каталина Деванда-Агилар, специальный докладчик ООН по правам инвалидов.
КОНЕЦ
Г-н Нильс Мельцер, Специальный докладчик по вопросу о пытках и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видах обращения и наказания , является частью так называемых Специальных процедур 9006 6 Управления по правам человека Совет. Специальные процедуры, крупнейший орган независимых экспертов в системе ООН по правам человека, — это общее название независимых механизмов Совета по установлению фактов и мониторингу, которые рассматривают ситуации в конкретных странах или тематические вопросы во всех частях мира.
