Вклад И.П. Павлова в психологию
метки:Психический, Деятельность, Человек, Протяжение, Ученый, Высокий, Область, ГоловнойМИНОБРНАУКИ РОССИИ
ФГБОУ ВПО «Рязанский государственный университет имени С.А. Есенина»
Кафедра общей психологии
Эссе по психологии
Вклад И.П. Павлова в психологию
Работа выполнена студенткой 1 курса
Филологического факультета группы 2402
Артюшиной Татьяной Юрьевной
Рязань 2014
Иван Павлов родился в Рязани. Его мать, Варвара Ивановна, происходила из семьи священника, а отец, Петр Дмитриевич, был настоятелем одного из храмов Рязани. Дети в семье Павловых воспитывались церковными людьми, которые заботились об их всестороннем развитии. Мне очень запомнились последние слова автобиографии ученого: «А подо всем — всегдашнее спасибо отцу с матерью, приучившим меня к простой, очень невзыскательной жизни и давшим возможность получить высшее образование». Но, мне кажется, что в детстве ученого можно отдельно выделить период, когда он, находясь в больном состоянии, гостил у своего крестного — игумена Троицкого монастыря.
Крестный мальчика был добрым, умным и весьма образованным человеком. Он много читал, был требователен к себе и к окружающим. Я думаю, что эти человеческие качества оказали сильное влияние на тогда еще маленького Ивана.Однако, особый трепет у Павлова, по воспоминаниям его младшей сестры, вызывал отец, который был для него первым учителем. Отец сумел привить ему любовь к труду, порядку, точности и аккуратности во всем. На протяжении жизни ученый не раз публично вспоминал совет отца: каждую книгу необходимо перечитывать по два раза. Павлов всегда следовал этому совету и, по его мнению, он оказался очень полезным в научной деятельности. Таким образом, в семье Павлову были заложены именно те задатки, которые в последствие помогли ему с упорством заниматься наукой и добиваться в ней успехов.
Роль открытий Ивана Павлова в области психологии бесспорно велика. В своей научной деятельности он постепенно от физиологии пищеварения перешел к физиологии высшей нервной деятельности. И поскольку Павлов был убежденным экспериментатором, то он отказался от метода субъективной психологии и встал на путь объективного изучения психических явлений.
Свою нобелевскую речь он заключил такими словами: «В сущности нас интересует в жизни только одно — наше психическое содержание. Его механизм, однако, и был и сейчас еще окутан для нас глубоким мраком. Все ресурсы человека, искусство, религия, литература, философия, исторические науки — все это объединилось, чтобы пролить свет в эту тьму. Но в распоряжении человека есть еще один могучий ресурс — естествознание с его строго объективными методами»
14 стр., 6952 слов
Оценка жизни и деятельности Наполеона Бонапарта в отечественной историографии
… проанализированы материалы отечественных историографов, исследовавших жизнь и деятельность французского императора. Цель работы — охарактеризовать оценку жизни и деятельности Наполеона Бонапарта в отечественной историографии. … фактически сосредоточившим в своих руках всю полноту власти. Исследование жизни и деятельности Наполеона является достаточно хорошо изученной в отечественной исторической …
Психология того времени была проникнута идеалистическими концепциями, она отрывали психическое от физиологического.
Это вызывало у Ивана Петровича резко отрицательное отношение. «Сейчас, я не могу себе представить: как было бы можно систему беспространственных понятий современной психологии наложить на материальную конструкцию мозга», — говорил Иван Петрович в одном из своих докладов.
Следуя своему материалистическому мировоззрению, Иван Петрович рассматривал мысль как функцию мозга, был убежден в единстве психического и физиологического, полагал, что развитие науки о функциях мозга приведет к исчерпывающему познанию природы психических процессов. И в этом познании, по глубочайшему убеждению Ивана Петровича, важнейшая роль должна принадлежать физиологии.
Так, например, к экспериментальному анализу деятельности больших полушарий головного мозга Павлов подошел с помощью созданного им метода условных рефлексов. Для изучения деятельности больших полушарий головного мозга он избрал слюнную железу, ее деятельность поддавалась строгому количественному учету. В условном рефлексе ученый увидел механизм, благодаря которому расширяются возможности организма к бесконечному приспособлению.
Позже именно благодаря методу условных рефлексов было установлено, что в основе деятельности больших полушарий головного мозга лежат процессы возбуждения и торможения. А исследования простых и сложных условных рефлексов позволили выявить индивидуальные особенности проявления аналитико-синтетической деятельности у разных животных, установить четыре типа высшей нервной деятельности, совпавших с классификацией Гиппократа о четырех темпераментах. Благодаря методу условных рефлексов в патофизиологии была создана новая глава — учение об экспериментальных неврозах, которые трактовались как грубая модель функционального заболевания нервной системы. павлов психика рефлекс мозг
Павлов открывает вторую сигнальную систему — речь. Особенность второй сигнальной системы Павлов видел в том, что речевые сигналы представляют собой отвлечение от действительности, позволяют обобщение, что составляет специфически человеческое, высшее мышление.
Опираясь на понятие условного рефлекса, Иван Петрович дал объяснение сложнейшим процессам, протекающим в мозговой коре и составляющим материальную основу психики.
В одном из своих первых докладов, посвященных условным рефлексам, Павлов говорил о том, что все ресурсы человека, все, чем располагала человеческая мысль на протяжении многих столетий, — искусство, литература, философия, исторические науки, религия, — все это было использовано, чтобы осветить сущность того, что представляет собой сознание. Павлов впервые использовал строго объективные методы естественно-научного изучения явлений, этот могущественный ресурс, который приобрело человечество для решения вопроса о том, как развивается психическая жизнь и какова природа тех процессов, которые протекают в мозгу.
1 стр., 181 слов
Основные показатели деятельности педагога (глазами учащихся 9–11 классов)
… к учителю. Максимальная сумма баллов – 75, она свидетельствует о высокой оценке учеником деятельности учителя.
Мы видим, что его научные открытия в области психологии довольно обширны, благодаря ему эта наука получила огромный скачок вперед, буквально открыв новую эру.
И, на мой взгляд, успех его научной деятельности можно объяснить нестандартным, по тем временам, подходом к изучению человеческой психики: соединению психического и физиологического.
А теория процесса обусловливания даже сегодня остается важным практическим инструментом при лечении психических расстройств. Труды Павлова помогли наиболее обширно изучить механизмы человеческого поведения и научиться управлять ими.
Размещено на
И. П. Павлов (1849–1936). Психология в лицах
И. П. Павлов (1849–1936)
Иван Петрович Павлов был первым русским ученым, удостоенным Нобелевской премии. Сегодня его имя и основные положения его теории знакомы любому психологу, даже американскому (хотя этим знакомство с российской психологией в западном полушарии обычно и исчерпывается). Павлов оказал исключительное влияние на мировую науку и как почти всякий ученый такого масштаба заслужил крайне противоречивые оценки. Для одних он выступает выдающимся экспериментатором и теоретиком, который утвердил естественно-научный подход в психологии и на долгие годы определил магистральное направление психологической мысли.
Иван Петрович Павлов родился 26 сентября 1849 г. в Рязани. Его мать, Варвара Ивановна, происходила из семьи священника; отец, Петр Дмитриевич, был священником, служившим поначалу в бедном приходе, но благодаря своему пастырскому рвению со временем ставшим настоятелем одного из лучших храмов Рязани.
С раннего детства Павлов перенял у отца упорство в достижении цели и постоянное стремление к самосовершенствованию. В возрасте семи лет он перенес тяжелую травму головы, из-за чего школьное обучение было отложено на несколько лет. Обучением сына занялся сам Петр Дмитриевич. Своего первенца (всего в семье было одиннадцать детей) отец желал видеть священнослужителем, и не обычным — «из семинаристов», а ученым богословом «из академиков». Следуя родительской воле, Павлов начал посещать начальный курс духовной семинарии, а в 1860 г. поступил в рязанское духовное училище. Программа подготовки священнослужителей включала довольно широкий круг дисциплин, в том числе и естественные науки. Именно к этой сфере Павлов почувствовал наибольшую склонность, постепенно охладевая к духовной карьере.
Увлечение физиологией возникло у Павлова после того, как он прочитал русский перевод книги английского критика Джорджа Льюиса «Физиология обыденной жизни». Его увлечение окрепло после прочтения популярных работ Д.
И. Писарева, которые подвели его к изучению теории Ч. Дарвина.
Не закончив духовного образования, Павлов в 1870 г. уехал в Петербург, где поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Его интерес к физиологии возрос после прочтения книги И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга». Изучением этой науки он занялся в лаборатории И. Циона, который занимался исследованием влияния нервов на деятельность внутренних органов. Именно по предложению Циона Павлов провел свое первое научное исследование — изучение секреторной иннервации поджелудочной железы; за эту работу он был удостоен золотой медали университета.
После получения в 1875 г. степени кандидата естественных наук Павлов поступил на третий курс Медико-хирургической академии в Петербурге (преобразованной впоследствии в Военно-медицинскую). Здесь он надеялся стать ассистентом Циона, который незадолго до этого был назначен ординарным профессором кафедры физиологии. Однако это назначение вскоре было отменено, ибо противоречило государственному установлению, согласно которому к подобным должностям не допускались лица еврейского происхождения.
После длительной борьбы с администрацией Военно-медицинской академии (отношения с которой стали натянутыми после его реакции на увольнение Циона) Павлов в 1883 г.
защитил диссертацию на соискание степени доктора медицины, посвященную описанию нервов, контролирующих функции сердца. Он был назначен приват-доцентом в академию, но вынужден был отказаться от этого назначения в связи с дополнительной работой в Лейпциге с Гейденгайном и Карлом Людвигом, двумя наиболее выдающимися физиологами того времени. Через два года Павлов вернулся в Россию.
Многие исследования Павлова в 1880-х гг. касались системы кровообращения. Наибольшего расцвета творчество Павлова достигло к 1879 г., когда он вплотную занялся исследованиями физиологии пищеварения, которые продолжались свыше 20 лет. В своей книге «Лекции о работе главных пищеварительных желез» Павлов рассказал о своих опытах и наблюдениях, о приемах работы. За этот труд он и получил в 1904 г. Нобелевскую премию.
Будучи от рождения левшой, как и его отец, Павлов постоянно тренировал правую руку и в результате настолько хорошо владел обеими руками, что, по воспоминаниям коллег, ассистировать ему во время операций было очень трудной задачей: никогда не было известно, какой рукой он будет действовать в следующий момент.
Преданность Павлова экспериментальной науке была всеобъемлющей. Его совершенно не интересовали бытовые условия жизни. В 1881 г. он женился, и его жене, Серафиме Васильевне, пришлось полностью взять на себя решение всех житейских проблем. Таково было взаимное соглашение, заключенное в самом начале супружества. Со своей стороны Павлов обязался никогда не пить, не играть в карты и ходить в гости или принимать гостей только в выходные дни. Его бескорыстная одержимость работой доходила до такой степени, что жене иной раз приходилось напоминать ему о получении жалованья. Впрочем, жалованье ученых в нашем отечестве никогда не было высоким. Долгие годы семья Павловых жила крайне стесненно. В 1884 г., когда Павлов работал над докторской диссертацией, родился первый ребенок. Хрупкий и болезненный младенец не сможет выжить, говорили врачи, если мать и ребенок не смогут пожить за городом, в благоприятных условиях. Деньги на поездку пришлось занимать, однако было уже поздно: ребенок умер. Некоторое время Павлов вынужден был ночевать на койке в своей лаборатории, а жена и второй ребенок жили у родственников, ибо собственное жилье было не по карману.
Академик Павлов за работой
На протяжении всей своей научной деятельности Павлов сохранял интерес к влиянию нервной системы на функционирование внутренних органов. В начале XX в. его эксперименты, касающиеся пищеварительной системы, привели к изучению условных рефлексов. Открытие условных рефлексов, как и многие другие выдающиеся научные достижения, произошло, по мнению многих ученых, совершенно случайно, когда Павлов, исследуя работу пищеварительных желез, для того чтобы получить возможность собирать желудочный сок вне организма собаки, воспользовался методом хирургического вмешательства. Павлов и его коллеги обнаружили, что если пища попадает в рот собаки, то начинает рефлекторно вырабатываться слюна. Когда собака просто видит пищу, то также автоматически начинается слюноотделение, но в этом случае рефлекс значительно менее постоянен и зависит от дополнительных факторов, таких, как голод или переедание.
Пораженный ролью условных рефлексов в поведении, Павлов после 1902 г. сконцентрировал все свои научные интересы на изучении высшей нервной деятельности. Тут необходимо отметить, что, хотя исследования рефлекторной природы поведения, по сути, были психологическими, Павлов намеренно не вторгался в область психологии, постоянно подчеркивая их физиологический характер (своих сотрудников он даже штрафовал за использование психологической терминологии). В своих выступлениях он не раз склонял «несостоятельные психологические претензии».
По иронии судьбы самое сильное влияние идеи Павлова оказали именно на психологию — то есть ту область, к которой он не особенно благоволил.
Уже первые сведения о нем, дошедшие до западных психологов, получили широкий резонанс. На VI Международном психологическом конгрессе в Женеве (1909) прозвучало имя Павлова. Оно упоминалось неоднократно, однако не русскими участниками конгресса (они составляли небольшую группу во главе с Г. И. Челпановым), а американскими исследователями Р. Йерксом, М. Прайнсом, Ж. Лебом. Открытие условного рефлекса американские психологи восприняли как революцию в изучении поведения. В докладе Р. Йеркса «Научный метод в психологии животных» высказывалась уверенность, что новые научные устремления, среди выразителей которых первым назывался Павлов, позволят дать объективный анализ восприятия животных, их памяти, привычек и т. д. Заметим, что в этом же году Йеркс опубликовал на английском языке сводку работ павловской лаборатории, впервые познакомившую западного читателя с учением об условных рефлексах; это сыграло важную роль в разработке объективных методов в американской психологии. Методы Павлова предоставили психологической науке базовый элемент поведения, конкретную рабочую единицу, к которой могло быть сведено сложное человеческое поведение для его изучения в лабораторных условиях.
Дж. Уотсон ухватился за эту рабочую единицу и сделал ее ядром своей исследовательской программы. Павлов был удовлетворен работами Уотсона, заметив, что развитие бихевиоризма в Соединенных Штатах является подтверждением его идей и методов. Не будет преувеличением сказать, что все поведенческое направление в психологии выросло из павловской рефлекторной теории. На протяжении десятилетий и западная, и отечественная психология развивались именно в этом ключе. Ограниченность такого подхода выступила лишь по прошествии длительного времени, и было бы необоснованно с сегодняшних позиций упрекать в ней именно Павлова.
В советской науке условно-рефлекторная теория была поднята на щит, поскольку в полной мере отвечала насущному социальному запросу. Принципы формирования «нового человека» как нельзя лучше выводились из приемов натаскивания павловских собак. Правда, сам ученый к большевистскому социальному экспериментированию относился резко критически, открыто заявляя, что для таких опытов он пожалел бы даже собаки.
Как писал позднее академик Петр Капица, Павлов «без стеснения, в самых резких выражениях критиковал и даже ругал руководство, крестился у каждой церкви, носил царские ордена, на которые до революции не обращал внимания».
Сам Павлов писал:
«В первые годы революции многие из почтенных профессоров лицемерно клялись в преданности и верности большевистскому режиму. Мне было тошно это видеть и слышать, так как я не верил в их искренность. Я тогда написал Ленину: „Я не социалист и не верю в Ваш опасный социальный эксперимент“».
Ответ главы Совнаркома был неожиданным: он распорядился обеспечить Павлову все условия для научной работы, организовать (в голодном Петрограде!) питание подопытных собак. Совнарком принял по этому поводу особое постановление. (Рассказывают, что академик Алексей Крылов, встретив как-то Павлова на улице, с горькой иронией попросил взять его к себе в собаки.)
Академик Павлов считал своим долгом заступаться за несправедливо арестованных или осужденных людей.
Иногда его заступничество спасало людям жизнь.
Памятник павловской собаке в Колтушах
Резко критические обращения академика Павлова к властям представляют собой одни из самых замечательных документов эпохи. Через три недели после убийства Кирова и начала новой волны репрессий, 21 декабря 1934 г. 85-летний ученый направляет в правительство обращение, в котором пишет:
«Революция застала меня почти в 70 лет. А в меня засело как-то твердое убеждение, что срок дельной человеческой жизни именно 70 лет. И поэтому я смело и открыто критиковал революцию. Я говорил себе: „Черт с ними! Пусть расстреляют. Все равно жизнь кончена, а я сделаю то, что требовало от меня мое достоинство“. На меня поэтому не действовало ни приглашение в старую Чеку, правда, кончившееся ничем, ни угрозы при Зиновьеве в здешней „Правде“… Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия. Я всего более вижу сходство нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий. А у нас это называется республиками.
Как это понимать? Пусть, может быть, это временно. Но надо помнить, что человеку, происшедшему из зверя, легко падать, но трудно подниматься. Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в этом, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного достоинства. Не один же я так чувствую и думаю? Пощадите же родину и нас».
Когда 27 февраля 1936 г. ученого не стало, профессор медицины Дмитрий Плетнев (позднее оклеветанный и расстрелянный) дал в некрологе совсем неожиданную для той эпохи характеристику Ивана Петровича Павлова:
«Он никогда, ни в молодости, ни в старости, не лицемерил, не приспособлялся. Он глубоко презирал людей, которых историк эпохи Смутного времени охарактеризовал словами: „Телом и духом перегибательные“».
В одной из биографических статей о Павлове можно найти довольно типичное для советской науки высказывание:
«Учение И. П. Павлова до конца раскрыло тайну сказочной „души“».
Вот только вряд ли в это верил сам академик. По крайней мере, похоронить себя он завещал с полным соблюдением православного обряда.
Честный и здравомыслящий человек, Павлов много сделал для объяснения механизмов поведения, но никогда не претендовал на исчерпывающее толкование всей душевной жизни. Зато в этом преуспели его рьяные «последователи», попытавшиеся довести павловскую теорию до абсурдной крайности. В 1950 г. состоялась научная сессия АН и АМН СССР, посвященная учению Павлова (в дальнейшем ей присвоили название «павловской»). На сессии были сделаны два главных доклада. С ними выступили академик К. М. Быков и профессор А. Г. Иванов-Смоленский. С этого момента они обрели статус верховных жрецов культа Павлова. Всем было ясно, чья могущественная рука подсадила их на трибуну сессии. Уже не было необходимости сообщать, что доклады одобрены ЦК ВКП(б).
Это разумелось само собой — на основе учета опыта августовской сессии ВАСХНИЛ, где информация об одобрении ЦК была сообщена Т. Д. Лысенко уже после того, как некоторые выступавшие в прениях неосторожно взяли под сомнение непогрешимость принципов «мичуринской» биологии. Подобного на «павловской» сессии дожидаться не стали, и начались славословия в адрес главных докладчиков, «верных павловцев», наконец якобы открывших всем глаза на это замечательное учение.
Сессия с самого начала приобрела антипсихологический характер. Идея, согласно которой психология должна быть заменена физиологией высшей нервной деятельности, а стало быть, ликвидирована, в это время не только носилась в воздухе, но уже и материализовалась. Так, например, ленинградский психофизиолог М. М. Кольцова заняла позицию, отвечавшую санкционированным свыше указаниям: «В своем выступлении на этой сессии профессор Теплов сказал, что, не принимая учения Павлова, психологи рискуют лишить свою науку материалистического характера.
Но имела ли она вообще такой характер? С нашей точки зрения, данные учения о высшей нервной деятельности игнорируются психологией не потому, что это учение является недостаточным, узким по сравнению с областью психологии и может объяснить лишь частные, наиболее элементарные вопросы психологии. Нет, это происходит потому, что физиология стоит на позициях диалектического материализма; психология же, несмотря на формальное признание этих позиций, по сути дела, отрывает психику от ее физиологического базиса и, следовательно, не может руководствоваться принципом материалистического монизма».
Что означало в те времена отлучение науки от диалектического материализма? Тогда было всем ясно, какие могли быть после этого сделаны далеко идущие «оргвыводы». Впрочем, и сама Кольцова предложила сделать первый шаг в этом направлении: «Надо требовать с трибуны этой сессии, чтобы каждый работник народного просвещения был знаком с основами учения о высшей нервной деятельности, для чего надо ввести соответствующий курс в педагогических институтах и техникумах наряду, а может быть, вместо курса психологии».
Перед историками психологии не раз ставились вопросы, связанные с оценкой этого периода ее истории. Причины «павловской» сессии? Очевидно, проблему надо поставить в широкий исторический контекст. В конечном счете, это была одна из многих акций, которые развертывались в этот период, начиная с 30-х гг. и почти до момента смерти Сталина, по отношению к очень многим наукам. Это касалось педологии и психотехники, еще раньше — философии. Такие кампании были и в литературоведении, в языкознании, в политэкономии. Особо жесткий характер это приобрело в биологии. Таким образом определялась позиция каждой науки на путях ее бюрократизации и выявления группы неприкасаемых лидеров, с которыми всем и приходилось в дальнейшем иметь дело как с единственными представителями «истинной» науки. Происходила канонизация этих «корифеев», как был канонизирован «корифей из корифеев» Сталин. А так как они признавались единственными держателями «истины», то ее охрану обеспечивал хорошо налаженный командный, а в ряде случаев и репрессивный аппарат.
Поэтому речь идет об общем процессе. Впрочем, иначе и быть не могло. Было бы, в самом деле, странно, если бы все это произошло именно и только с психологией.
Но неужели психологи не могли решительно протестовать против вульгаризаторского подхода к психологии, закрывавшего пути ее нормального развития и ставившего под сомнение само ее существование? Почему все на сессии клялись именами Сталина, Лысенко, Иванова-Смоленского, а не только именем Павлова?
Нашим современникам просто невозможно представить себе грозную ситуацию тех лет. Любая попытка прямого протеста и несогласия с утвержденной идеологической линией сессии двух академий была чревата самыми серьезными последствиями, включая прямые репрессии. И все-таки поведение психологов на сессии нельзя считать капитулянтским. Их ссылки на имена тогдашних «корифеев» были не более чем расхожими штампами, без которых не обходилась тогда ни одна книга или статья по философии, психологии, физиологии (иначе они просто не увидели бы света).
Вместе с тем, если внимательно прочитать выступления психологов, их тактику можно не только понять, но и вполне оценить, разумеется, если не подходить к ней с позиций сегодняшнего дня.
Конечно, сейчас тяжело перечитывать самообвинения и «разбор» книг чужих и собственных со скрупулезным высчитыванием, сколько раз на их страницах упоминалось имя Павлова, а сколько раз оно отсутствовало. Нельзя отрицать, что психология фактически привязывалась к колеснице победителей — физиологии высшей нервной деятельности. Однако цель оправдывала средства. На сессии психология отстаивала свое право на существование, которое оказалось под смертельной угрозой. Во время одного из заседаний Иванов-Смоленский получил и под хохот зала зачитал записку, подписанную так: «Группа психологов, потерявших предмет своей науки». Но если бы такое было сказано в резолюции сессии, то это означало бы ликвидацию психологии как науки. Поэтому пафос выступлений психологов сводился к отстаиванию предмета своей науки. И признание «ошибок» лидерами психологической науки сегодня не должно вызывать никаких иных эмоций, кроме сочувствия и стыда за прошлое науки.
Едва ли справедливо бросать камень в тех, кто перед лицом упразднения целой отрасли знания каялся «галилеевым покаянием».
Менее всего есть основания считать, что сложившаяся ситуация отвечала генеральной линии развития павловского учения и позициям самого Павлова. Надо иметь в виду, что сам Павлов, недолюбливавший психологов, тем не менее считал, что психология и физиология идут к одной цели разными путями. Примечательно, что он приветствовал открытие Психологического института в Москве, а уже при советской власти приглашал его изгнанного директора, профессора Г. И. Челпанова, на работу в свою лабораторию. Поэтому нельзя рассматривать «павловизацию» психологии со всеми ее драмами и курьезами (к примеру, попытки строить обучение школьников, ориентируясь на механизмы выработки условных рефлексов) как запоздалый результат каких-то волеизъявлений великого ученого. Надо сказать, что к концу жизни с ним вообще не очень-то считались. Он был нужен и полезен как икона и предпочтительнее мертвый, чем живой.
На протяжении долгого времени сохранялся миф о якобы благотворном влиянии «павловской» сессии на развитие психологической науки. Историю психологии, как и предполагал К. М. Быков, делили лишь на два периода: «допавловский» и «павловский». Лишь с конца 50-х гг. крайности антипсихологизма «павловской» сессии стали постепенно преодолеваться. Хотя надо признать, что они не изжиты до сих пор. Так, единственный для многих источник научных представлений о душевной жизни — современный школьный учебник «Человек» — фактически всецело трактует психику как систему рефлексов. Однако современный этап развития отечественной психологии все же можно назвать скорее «послепавловским».
Так или иначе, сам академик Павлов был и остается великим ученым, разгадавшим многие тайны поведения. Не его вина, что его имя начертали на своих знаменах научные погромщики. Павлов поистине выше упреков и не нуждается в защите и оправдании.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Карл Штумпф (1848–1936)
Карл Штумпф (1848–1936) Карл Штумпф родился в Баварии в семье медиков. Наукой он увлекся еще в юном возрасте, но еще больше любил музыку. С семи лет он начал учиться игре на скрипке, а со временем овладел еще пятью инструментами. К десяти годам Штумпф стал сочинять собственную
Иван Петрович Павлов (1849–1936)
Иван Петрович Павлов (1849–1936) Работа Павлова по научению помогла Уотсону сместить акцент с субъективных идей к объективным, а также к количественно измеримым физиологическим процессам — таким, например, как выделению желудочного сока или движению мускулов. Она
6.2 И. П. Павлов и «Высшая нервная деятельность»
6.
2 И. П. Павлов и «Высшая нервная деятельность»
В середине XIX в. такие физиологи, как Карл Фогт (Karl Vogt, 1817–1895) и Сеченов, заявили — возможно, несколько поспешно, — что психология станет научной только как наука о мозге. Но экспериментальное исследование мозга было делом
ПАВЛОВ И ЯКОРЯ
ПАВЛОВ И ЯКОРЯ Этот эпизод прояснил для меня несколько моментов. Кресло с одного раза стало условным раздражителем, как звонок у Павлова; человек может потом годами лечиться в терапии, пытаясь узнать, откуда у него фобия на кресло. Если кресло могло стать таким мощным
Павлов и якоря.
Павлов и якоря.
Этот эпизод прояснил для меня несколько моментов. Кресло с одного раза стало условным раздражителем, как звонок у Павлова; человек может потом годами лечиться в терапии, пытаясь узнать, откуда у него фобия на кресло.
Если кресло могло стать таким мощным
Иван Павлов (1849–1936) Человек, который изучал лучшего друга человека
Иван Павлов (1849–1936) Человек, который изучал лучшего друга человека Иван Павлов родился в российском городе Рязань 14 сентября 1849 года. Будучи сыном приходского священника, Павлов до 1870 года изучал теологию, но оставил религиозную стезю и поступил
Павлов и теория условного рефлекса
Павлов и теория условного рефлекса Механизм формирования условных рефлексов был впервые вскрыт в начале этого века русским физиологом Иваном Павловым. Разработав своеобразный метод кормления подопытных собак, при котором пища подавалась одновременно со звонком, он
Что не заметил Павлов. Или не все так просто со стимулом
Что не заметил Павлов.
Или не все так просто со стимулом
Каким же образом отцы-основатели НЛП решали вставшую перед ними задачу взломать код индивидуального доступа к бессознательной поведенческой реакции? Они совершенно справедливо во первых строках решили
Предисловие ко II изданию (1936 г.)
Предисловие ко II изданию (1936 г.) В октябре 1935 года 300 наиболее знаменитых психиатров призвали мир задуматься. Италия только-только начала войну против Абиссинии. Сразу асе были убиты тысяч! людей, в том числе женщин, стариков и детей. Мир получил представление о масштабах
Гражданская война в Испании 1936–1939 годов
Гражданская война в Испании 1936–1939 годов Но самым ярким эпизодом «войны до войны» стала Guerra Civil Espanola – Гражданская война в Испании июля 1936 – апреля 1939.Испания раскололась на два лагеря. С одной стороны действовали приверженцы радикальных социальных реформ, входившие в
Иван Павлов Биография — Жизнь русского психолога
Иван Павлов родился 14 сентября 1849 года в Рязани.
Он был известным врачом и физиологом. Его отца звали Петр Дмитриевич Павлов, и он был священником в Рязани. Иван Павлов сначала пошел в школу при местной церковной школе в Рязани. Продолжил обучение в той же школе при духовной семинарии.
Молодость и образование
Павлов поначалу ничего не знал о науке, но в 1860 году он был вдохновлен либеральными идеями одного из виднейших русских литературоведов Д.И. Писарев. Его вдохновляли и другие прогрессивные идеи, распространяемые отцом русской физиологии И. М. Сеченовым. Эти идеи вдохновили его отказаться от религиозной карьеры и посвятить всю свою жизнь изучению науки.
В результате он поступил на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета в 1870 г., где изучал естествознание. Павлов начал проявлять живой интерес к области психологии, которая оставалась для него очень важной на протяжении всей его жизни.
Во время своего первого курса он сотрудничал с другим студентом, чтобы написать свой первый научный трактат, который в основном был посвящен физиологии, связанной с нервами поджелудочной железы.
Эта научная работа получила широкое признание, и он получил за нее престижную награду. Павлов закончил третий курс в 1879 г.и снова был удостоен очередной награды.
Профессиональные годы Павлова
Во время учебы в академии Павлов сдал конкурсный экзамен и получил стипендию. Он получил должность директора физиологической лаборатории в клинике известного русского клинициста С. П. Боткина. Это позволило ему продолжить свою самоотверженную исследовательскую работу.
В 1883 году Павлов защитил докторскую диссертацию под названием Центробежные нервы сердца , в которой он развил идею нервизма и принципы функций нервной системы.
Многие крупные достижения в его карьере начались, когда он стал директором и организатором отдела физиологии в Институте экспериментальной медицины в 1890 году. Здесь он прослужил 45 лет до самой смерти. Под его руководством институт стал одним из важнейших центров физиологических исследований.
Вклад Павлова в психологию
Павлов получил мировую известность и признание в начале своих научных лет, когда он открыл способ изучения поведения с помощью более объективной техники.
Он обнаружил, как людей и животных можно научить реагировать на определенный стимул определенным образом.
Его теория до сих пор используется в различных областях, таких как лечение фобии. Кроме того, его результаты до сих пор используются для лечения фобий, возникающих в результате определенных условий окружающей среды, таких как боязнь толпы и высоты. Его открытие и обширные исследования рефлексов повлияли на быстрорастущее бихевиористское движение. Его исследования продемонстрировали приемы изучения реакций окружающей среды научным, объективным методом. Его работы часто цитируются в трудах Джона Б. Уотсона, другого выдающегося и известного психолога.
Во время лечения пациент сначала изучает важную технику мышечной релаксации. В течение следующих нескольких дней пациент представляет себе ситуацию, вызывающую страх, пытаясь уменьшить тревогу посредством релаксации. В конце лечения ситуацию, вызывающую тревогу, можно вспомнить, не вызывая у пациента какой-либо формы беспокойства.
Эта форма лечения широко известна как систематическая десенсибилизация. Его поддержка и открытия во многих сложных и неизлечимых заболеваниях принесли ему всемирное признание.
Крупные достижения
В 1901 году Павлов избран членом-корреспондентом Российской академии наук. В 1904 году он был удостоен престижной Нобелевской премии за обширные исследования пищеварительной системы. В 1907 году он был избран академиком знаменитой Российской академии наук.
Кроме того, в 1912 году он получил докторскую степень в Кембриджском университете. В довершение всего он был награжден орденом Почетного легиона по предложению, представленному Парижской медицинской академии в 1915.
Личная жизнь
Павлов женился в 1881 году на Серафиме Весильевне Карчевской, дочери врача и учителя по профессии, жившей на Черноморском флоте. У них было пятеро детей. Однако один из их сыновей Всеволод умер в раннем возрасте от рака поджелудочной железы. Сам Павлов умер 27 февраля 1936 года, находясь в Ленинграде.
Как творчество Павлова повлияло на образование
Павлов родился 26 сентября 1849 года в Рязани, Россия. Иван Павлов посвятил свою жизнь изучению физиологии и естественных наук, сделав нам замечательные открытия, за которые в 1919 году ему была присуждена Нобелевская премия мира.04. Однако Павлов начинал как религиозный человек, прежде чем обратил свое внимание на науки, которыми он теперь известен.
За свою карьеру Павлов занимал множество научных/медицинских должностей, таких как кафедра фармакологии в Томском университете, а затем в Варшавском университете. Однако Павлов был приглашен в Институт экспериментальной медицины в 1891 году для организации и руководства кафедрой физиологии, и за 45 лет ему приписывают превращение ее в один из важнейших центров физиологических исследований.
Павлов был физиологом и известен своими исследованиями «условного рефлекса». Это исследование положило начало бихевиоризму. Его работа относится к его изучению того, как у собак выделяется слюна и как он может изменить их поведение с помощью подкрепления: он обнаружил, что, когда в определенной последовательности звонил звонок в связи с подачей еды, он мог заставить собак выделять слюну до того, как еда была съедена.
потребляется. Павлов основывался на этой теории, и со временем он смог заставить собак выделять слюну при звуке звонка, даже если еды не было. Звонок начинался как нейтральный стимул, поскольку он не имел никакого отношения к тому, будет ли у собак выделяться слюна, но как только звонок мог вызывать слюноотделение независимо от присутствия пищи, он стал условным стимулом. Собаки установили связь между звуком колокольчика и приемом пищи, поэтому новое поведение было обусловлено. Павлов был первым, кто изучил законы обусловленности, которые проложили путь другим, таким как Джон Ватсон, для дальнейшего развития этой идеи. Уотсон в своей статье « Психология с точки зрения бихевиориста» (1913) представил идею «классического обусловливания», основанную на наблюдениях, проведенных Павловым. В нем объяснялось, что идея обусловливания заключалась в том, чтобы научить испытуемого ассоциировать безусловный раздражитель, вызывающий определенный рефлекс, с условным раздражителем, вызывающим тот же рефлекс.
Павлов провел множество исследований, доказывающих, что обусловливание применяется к животным, однако воздействует ли такой процесс на человека? J Вестник экспериментальной психологии Уотсон и Рейнер (1920) доказали, что обусловливание действительно действует на человека, проведя спорный «Эксперимент Маленького Альберта». Этот эксперимент включал удары молотком по металлическому стержню за головой ребенка по имени Альберт, это напугало его, заставив его плакать, в течение семи недель Альберту представили белую крысу, и сразу же после этого ударили по стержню, и, к концу этого периода проявлял страх и плакал всякий раз, когда видел крысу, независимо от того, был ли удар по перекладине. Watson & Rayner удалось повторить работу Павлова на собаках с помощью человека; связывание условного раздражителя с безусловным так, что возникает тот же рефлекс. Этот эксперимент часто «цитируется как первый показательный случай обусловливания поведения» (Маккензи, 19 лет).77) Уотсон назвал теорию «бихевиоризмом», и она основана на теории Павлова.
Ниже видео, показывающее «Эксперимент с Маленьким Альбертом» — смотреть с минуты.
Другим человеком, который построил теорию классического обусловливания, был Б. Ф. Скиннер, известный своими бихевиористскими взглядами и своей работой по «Оперантному обусловливанию». Его лучше всего определить как изменение поведения с помощью подкрепления; это положительное или отрицательное. У Скиннера было несколько человек, которые повлияли на его работу, но больше всего на него повлиял Павлов. Фактически он заявил: «Рассел и Ватсон не дали мне ни малейшего представления об экспериментальном методе, но Павлов дал: Контролируйте окружающую среду, и вы увидите порядок в поведении» ( Скиннер, 19 лет67, с.
399). На протяжении всех своих произведений Скиннер открыто выражает свою привязанность к Павлову, будь то вешание подписанной фотографии Павлова на стене своего кабинета или упоминание в своей биографии, что Павлов «является звездой, которая освещает мир» (Skinner, 1976). Мы не сомневаемся, что Павлов повлиял на исследования, проведенные многими людьми, такими как Скиннер, и, поскольку его идеи манипулировались и основывались на них, мы видели, как они мотивировали управление поведением в школах сегодня. Положительное и отрицательное подкрепление — обычная практика в классе. Многие учителя уведомляют своих детей о том, что от них ожидается с начала года, чтобы было четкое указание на то, что такое хорошее поведение; действия, нарушающие эти ожидания, часто считаются плохим поведением. Чтобы поощрить хорошее поведение, учителя будут раздавать детям награды, это могут быть наклейки, игры, которые нравятся детям, и другие приятные вещи. Целью этого является мотивировать детей вести себя хорошо и усердно работать в надежде, что они получат вознаграждение.
С другой стороны, у учителей также будут наказания, которые используются в надежде воспрепятствовать плохому поведению. Примерами наказаний могут быть лишение ребенка свободного времени, выговор или отстранение ребенка от деятельности, которая ему нравится. Наказания используются, чтобы ослабить определенное поведение, тогда как награды используются, чтобы усилить или усилить определенное поведение. Скиннер (1968) утверждал, что обучение является результатом подкрепления или наказания поведения в контексте, которым сознательно манипулирует учитель. Поэтому учитель может структурировать свое обучение, чтобы получить правильный ответ, или даже использовать наказания, чтобы гарантировать, что неправильный ответ не будет дан.
Как учителя мы хотим поощрять детей формировать свои собственные идеи об их обучении и учиться так, как им больше всего подходит. Однако важно, чтобы стиль, который они выбирают для обучения, не влиял на обучение других. Это не обязательно означает, что они должны хранить молчание и им запрещено обсуждать свои идеи в группе, но это будет означать, что, пока дети учатся, они ведут себя надлежащим образом, и вопрос о том, считается ли их поведение надлежащим, остается на усмотрение учителя.
Однако последствия поведения важны, поскольку от этого будет зависеть, будет ли поведение повторяться. Есть так много вещей, о которых нужно подумать в отношении управления классом и того, как получить лучшее от всех наших детей; бихевиоризм — это одна из теорий, которую следует учитывать, как заявил Атертон (2010), она была «подорвана» «когнитивной революцией».
По мере того, как люди начали узнавать Павлова и его работы стали широко известны, идея обусловленности расширилась и стала ключевой концепцией в развивающейся области сравнительной психологии. Работа Павлова с классической обусловленностью оказала огромное влияние на то, как люди воспринимают себя, свое поведение и процессы обучения. Его работа побудила многих других, таких как Уотсон и Скиннер, глубже погрузиться в его первоначальную идею. Результатом стала теория, которая постоянно оспаривалась и развивалась; идея бихевиоризма.
Источники, ссылки и дополнительная литература.
- Атертон, Дж.
(2010) Бихевиоризм. [Онлайн] Доступно по адресу: http://www.slideshare.net/James.Atherton/notes-on-behaviourism (дата обращения: 14 января 2013 г.)
(2010) Бихевиоризм. [Онлайн] Доступно по адресу: http://www.slideshare.net/James.Atherton/notes-on-behaviourism (дата обращения: 14 января 2013 г.)- Грей Дж. (1979) Павлов . Глазго: Фонтана в мягкой обложке
- Маккензи, Б. (1977) Бихевиоризм и пределы научного метода. Лондон: Рутледж.
- Павлов И. (1927) Условные рефлексы: Исследование физиологической активности коры головного мозга. [Онлайн] Доступно по адресу: http://psychclassics.yorku.ca/Pavlov/lecture2.htm (дата обращения: 11 января 2013 г.)
- Павлов, И. П. (1897/1902). Работа пищеварительных желез . Лондон: Гриффин.
- Павлов И. П. (1928). Лекции по условным рефлексам . (Перевод WH Gantt) Лондон: Аллен и Анвин.
- Павлов И. П. (1955). Избранные произведения . Москва: Изд-во иностранных языков.
- Скиннер, Б.Ф. (1967). Б. Ф. Скиннер. В EG Boring & G. Lindzey (Eds.), История психологии в автобиографии (Том 5, стр.
