Психология девочек 13 14 лет: Психология подростка: 13, 14, 15, 16 лет

Психология подростка: 7 проблем современного подростка

Содержание статьи

• Психология подростка
• Проблемы современных детей
• Особенности возрастной психологии
• Преодоление психологического кризиса
• О современных подростоках и их родителях

Психология подростка

Многие родители хватаются за голову, когда их детям исполняется 12-13 лет. Послушные и примерные мальчики и девочки становятся грубыми, дерзкими, зачастую отрицают все, что прививали им дома. Есть, конечно, дети, которые и в переходном возрасте только радуют родителей, но их меньшинство. О наиболее типичных проблемах современных подростков и причинах их конфликтов с родителями перед началом учебного года Правмиру рассказал психолог Центра социально-психологической адаптации и развития подростков «Перекресток» при Московском городском психолого-педагогическом университете Петр Дмитриевский.

Проблемы современных детей

Петр Дмитриевский родился в 1975 году в Ленинграде. В 1999 окончил Институт стран Азии и Африки при МГУ. Работал переводчиком с японского в федерации каратэ. С 1999 года на общественных началах руководит подростковым приходским клубом при храме святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине (Москва). В 2009 получил второе высшее образование в Московском городском психолого-педагогическом университете и на факультете гештальт-терапии с детьми и семьей МГИ. С 2010 года работает в Центре социально-психологической адаптации и развития подростков «Перекресток» при МГППУ.

Петр Дмитриевский

— Петр, на какие проблемы своих детей-подростков чаще всего жалуются родители, обращающиеся в ваш центр?

— Самая распространенная жалоба – он (она) «ничего не хочет». То есть родителям кажется, что их ребенок не интересуется ничем важным, слишком пассивен.

Мы пытаемся разобраться, почему подросток стал менее любопытным к миру. Иногда после одной или нескольких бесед оказывается, что любопытство осталось, просто то, к чему лежит душа подростка, не вписывается в систему ценностей родителей.

Конечно, интернет очень сильно поменял контекст развития подростка, и многие родители обеспокоены тем, что ребенок слишком много времени проводит за компьютером. Выясняем, что именно ищет подросток в интернете, в компьютерных играх — иногда ситуация сразу смягчается и члены семьи находят общий язык, а иногда проблема оказывается даже серьезней, чем представляли себе родители. В этих случаях требуется продолжительная и кропотливая работа с семьей.

Многим в подрастающем поколении интернет-общение почти полностью заменяет реальную жизнь, компьютер для таких детей становится единственным способом снять напряжение, справиться со сложными переживаниями.

Еще одна частая проблема, с которой к нам обращаются родители – сложности их ребенка в отношениях с одноклассниками. Причем это бывает как у детей стеснительных, робких, так и у импульсивных, физически очень крепких ребят, которым из-за своей импульсивности трудно регулировать свое поведение. Такие подростки часто признаются на консультациях, что не могут удержать себя в рамках. Их поведение создает дискомфорт и сверстникам, и учителям, но оно и им самим мешает.

У нас есть специальные группы, где в течение двух месяцев при модераторстве двух психологов ребята через череду игр и упражнений учатся выстраивать отношения со сверстниками. На первых занятиях многие зажаты, боятся, что если они поделятся своими переживаниями, другие их отвергнут. Но занятия помогают им стать более открытыми, что очень важно для общения со сверстниками.

Участие в группе дает подростку отличную возможность научиться выстраивать доверительные отношения, замечать манипуляции и обходиться с ними, избавляться от стереотипов в отношении себя и других, договариваться в ситуации конфликта.

Особенности возрастной психологии

— А не связана ли зажатость подростка, его нелюдимость с одиночеством, которое он чувствует в семье? Ведь при нынешнем ритме жизни такое внутреннее одиночество нередко и во внешне благополучных, обеспеченных семьях. Родители отдают ребенка в хорошую школу, в секции, кружки, ни в чем ему не отказывают, но так устают на работе, что даже в выходные не находят сил пообщаться с ним, не интересуются его внутренним миром.

— Бывает и такое, причем я не думаю, что это примета именно нашего времени. Близкие отношения – и между супругами и между родителями и детьми — всегда требовали душевных усилий, а людям инстинктивно свойственно избегать напряжения. И чем больших усилий требует общение с другим, тем чаще у людей возникает желание уклониться от этого общения.

С подростком просто не бывает – у него возрастной кризис, период перестройки отношений со сверстниками, с обществом, с собой, с родителями, и по-человечески можно понять родителей, которые, сталкиваясь с изменением своего ребенка, его грубостью, непредсказуемым поведением, чувствуют бессилие и отступают. А загруженность работой вроде бы уважительная причина – для него же и стараются.

На самом деле бегство от проблем зачастую лишь усугубляет их. Родителям важно находить силы для диалога, учитывая такую особенность возраста, как желание приобрести больше самостоятельности. Желание естественное – в 12-13-14 лет большинству становится интереснее общаться со сверстниками, чем с родителями. Но признавая право подростка на автономию, поиск собственного пути, своей философии, своего круга знакомств, важно помнить, что он, хоть сам этого может не осознавать, нуждается в поддержке родителей и в столкновении с границами, выстроенными родителями.

Без таких границ взросление невозможно, поэтому воспитание подростка нельзя свести к поддержке и нежным словам – не менее важно договориться с ним, что можно, а что нельзя, у кого в семье какие обязанности. Объяснить, что совместное проживание на одной территории предполагает ответственность и необходимость достижения договоренностей. Тут родителям важно не перепутать устойчивость и внятность с унижением и жестокостью.

Читайте также — [Видео] Протоиерей Алексий Уминский: Когда подростки уходят из Церкви…

Фото: furper, photosight.ru

— В начале года всех потрясли несколько подряд подростковых самоубийств. Родители некоторых из этих подростков даже не подозревали, что у их детей есть серьезные проблемы.

— По наблюдениям известных мне суицидологов значительного всплеска самоубийств не было, просто СМИ в течение нескольких дней активнее освещали такие трагические случаи. Это и правда рискованно, потому что подросткам свойственно подражание.

Не могу утверждать, но вполне допускаю, что кто-то из подростков не решился бы на последний роковой шаг, если бы не услышал о самоубийстве другого в новостях. Но что бы ни послужило причиной самоубийства, оно никогда не совершается спонтанно. Любой психиатр вам скажет, что от суицидных мыслей до их осуществления проходит время.

Поэтому если родители и учителя после трагедии говорят, что они ничего не замечали, их, конечно, жалко (особенно родителей!), но надо было приложить определенные усилия, чтобы совсем не заметить у ребенка признаков душевного кризиса. В семье иногда это сложно, и тогда важно, чтобы подростка могли подстраховать взрослые в школе.

Вот почему, в том числе, необходимо налаживать психологические службы. Пока же, по моим наблюдениям, даже в тех школах, где есть психологи, они завалены диагностической работой. То есть они должны проводить много тестов на выявление различных особенностей в классах и давать рекомендации учителям – таковы требования к ним.

Я думаю, что некоторые из этих рекомендаций для работы с определенной группой могут быть полезны и эффективны, но при таком понимании работы у психолога совсем не остается времени на индивидуальную работу с подростком, помощь конкретному ученику в прохождении трудностей. Тем более нет на это времени у учителей – учебные программы усложняются, а количество часов, отведенных на предмет, часто остается прежним. Поэтому учителя полностью сосредоточены на передаче знаний, и у них не остается времени на выстраивание с подростками отношений, при которых возможны обмен жизненным опытом и поддержка.

Естественно, я не обобщаю. Есть и педагоги с большой буквы, которые становятся для своих учеников не просто предметниками, но и старшими друзьями, мнение которых авторитетно для подростков, и психологи, вникающие в переживания каждого ученика, помогающие ему найти взаимопонимание с учителями, родителями.

Но, конечно, хотелось бы, чтобы таких специалистов становилось больше в современной российской школе. Некоторые учебные заведения обращаются и к поддержке внешних специалистов. Центр «Перекресток» активно сотрудничает со многими школами, наши психологи проводят там и групповые занятия, и индивидуальные консультации.

—— Часто ли у детей желание замкнуться, отчуждение от взрослых начинается с неуспеваемости в школе? По своему детству помню, что многие учителя на тех, кто не успевал по их предмету, сразу ставили крест. Иногда и родители перестают верить в своего ребенка, и это неизбежно приводит к заниженной самооценке, комплексам, на преодоление которых могут уйти годы.

— Вы затронули очень актуальную проблему. В психологии даже есть термин «стигматизация», означающий наделение человека уничижительным ярлыком, в результате чего он сам может поверить в свою никчемность.

Конечно, подростки особенно чувствительны к таким ярлыкам. Есть школы, в которых практикуется индивидуальный подход к каждому ребенку, но их до сих пор не так много. Некоторым педагогам не хватает ни сил, ни компетенции для работы с более сложными детьми. И вот вместо того, чтобы разобраться, почему ребенок с сохранным интеллектом не проявляет интереса к учебе, учителя в бессилии начинают говорить ребенку, какой он глупый, непутевый. Делают это, вероятно, из лучших побуждений – надеются через стыд пробудить в нем творческую активность. Это заведомо безнадежная система воспитания, но, несмотря на свою безнадежность, она широко распространена в российских школах.

Родители обычно в таких ситуациях впадают в одну из двух крайностей. Либо они безоговорочно занимают сторону учителей и начинают единым с ними фронтом давить на подростка, либо, наоборот, говорят, что ребенок прекрасен, а во всем виновата школа. Обе позиции неконструктивны, но, пожалуй, меньшее из двух зол — когда родители защищают «хорошего» ребенка от «плохих» учителей.

Поддержка взрослых ребенку необходима, поэтому лучше такая поддержка, чем никакой. Конечно, более по-взрослому было бы садиться и подробно разбираться в конфликте: в чем претензия учителя, в чем недовольство подростка? Если разговор пойдет в таком ключе, недалеко и до обнаружения общих целей и достижения ясных договоренностей между конфликтующими сторонами.

— А если поддержки нет, велика ли вероятность, что подросток замкнется или даже уйдет из дома?

— Подростку в любом случае нужен круг, в котором его принимают и ценят. Если он не находит этого в социально приемлемых формах, будет искать в виртуальной реальности или в асоциальных группах. Некоторые действительно связываются с дворовыми криминальными компаниями, но сегодня чаще подростки уходят от одиночества в виртуальную реальность. Внешне это выглядит более благополучно – они не нюхают клей, не воруют автомагнитолы из машин, но для психики это все равно риск.

— Но ведь и до появления интернета были дети, предпочитавшие играм со сверстниками уединение. В том числе многие святые, например, Сергий Радонежский. Понятно, что монашество – путь для немногих, и нельзя на него ориентировать обычного ребенка, но, например, в советском атеистическом обществе некоторые дети проводили все время за книгами или математическими задачами. И некоторые из них реализовались в науке. Таких детей, конечно, тоже меньшинство, но они есть. Правильно ли навязывать им стереотипы? Не ломаем ли мы их таким образом?

— Я вполне допускаю, что такие дети есть, и, конечно, ломать их неправильно. Вообще психологи сегодня стараются отходить от клише «норма-отклонение». Но в моей практике, пока недолгой, я сталкивался именно со случаями, когда у подростка есть потребность в общении, которую он не смог реализовать в силу отрицательного опыта. То есть его замкнутость была не органичным выбором, а следствием неудач, породивших определенные установки. Видимо, в тех случаях, о которых вы говорите, родители не обращаются за нашей помощью.

И все же я думаю, что зависание в интернете может быть вреднее многочасового чтения или увлечения точными науками. Естественно, нельзя согласиться с теми, кто видит в интернете только зло. Интернет дает быстрый доступ к информации, возможность регулярно общаться со сверстниками из других городов и стран, практиковаться в иностранном языке, расширять знания по другим предметам. Но использование интернета имеет и свои риски. Пока рано делать обобщающие выводы – эти риски только начинают изучаться, но уже есть какие-то наблюдения.

Например, можно с уверенностью сказать, что когда интернет становится главным, а то и единственным средством общения, у пользователя ухудшается умение быть в отношениях с реальными людьми. Подросткам, которые приходят на наши группы (а большинство из них как раз все свободное время проводят в сетях), очень трудно разобраться в эмоциях собеседника. Они прекрасно ориентируются в текстах, но не могут узнать что-то новое о человеке по его взгляду, интонации. Да и слышат они плохо – не привыкли к живому диалогу. Кроме того, им сложно удержать внимание на чем-нибудь одном – ведь интернет позволяет быть одновременно в нескольких окнах: музыка, видео, переписка, форум. В режиме многозадачности они чувствуют себя как рыба в воде, но сосредоточиться на одной задаче им непросто.

Этим же интернет существенно отличается от книги. Чтение книги – полезное времяпрепровождение (разумеется, если книга хорошая), развивающее, вряд ли чем-то заменимое, но все же однообразное, сводящееся к получению и усвоению текстовой информации. Людей, которым это занятие может заменить все остальное, не так много. В интернете же есть и тексты, и видео, и музыка, и картинки, и общение, и возможность для творчества. Получается, что очень многие потребности в информации, общении, развлечениях можно удовлетворить, не отходя от монитора.

Поэтому детей, зависающих в интернете, гораздо больше, чем книжных домашних детей, не стремящихся к общению. У большинства этих детей есть потребность в общении, просто реальному общению они предпочитают виртуальное. По мере того, как будут проводиться новые исследования, мы будем лучше понимать, как следует переживать этот очередной цивилизационный сдвиг, сравнимый с изобретением книгопечатания или началом использования огня, и какие риски для развития психики несет распространение интернета и компьютерных игр.

Преодоление психологического кризиса

—— Традиция психологической помощи в России только складывается. Может быть, поэтому некоторые родители, сталкиваясь с теми или иными проблемами ребенка, сразу ведут его к психиатру?

— Да, такие случаи бывают. Родители чувствуют свое бессилие в каких-то моментах воспитания подростка и острое желание как можно быстрее преодолеть этот кризисный момент. Проще всего в этой ситуации привлечь какую-то внешнюю силу. Для одних это психиатр, для других – кадетский корпус, но логика одинаковая: вместо того, чтобы выходить на диалог, применить силу в виде таблетки или военизированной структуры («Там-то из тебя сделают человека!»).

Хочу, чтобы меня правильно поняли – я не против кадетских корпусов. Есть ребята, которым это подходит. Если у ребенка есть интерес к военизированным играм, строгой структуре, ясным задачам, желание быть в команде, наверное, в кадетском корпусе ему будет интересно. Но я категорически против кадетского корпуса как репрессивной меры родителей, когда интересы и особенности ребенка вообще не учитываются. А такой вариант решения проблем приходит в голову родителям, пожалуй, не реже, чем идея о визите к психиатру. В отчаянии родители решают «спихнуть» подростка в жесткую иерархическую систему — раз он отказывается подчиняться им, пусть подчиняется чужим дядям. В подростковом возрасте очень важно приобретать опыт партнерских отношений, а такая воспитательная мера этому не способствует.

С последствиями таких мер я пока не сталкивался – на моей памяти и в моей практике было несколько случаев, когда родители в результате бесед со мной или моими коллегами отказывались от идеи отдать свое чадо на перевоспитание в кадетский корпус и находили решение проблемы в переговорах и прояснении взаимных обид.

Читайте также — Синий чулок или белая ворона? [+ Видео ]

Фото: Larisa Zharko, photosight.ru

—— А с последствиями лечения у психиатра, когда в этом не было необходимости, сталкивались?

— Чаще бывает, что ребенку, который с подачи родителей наблюдается у психиатра и принимает лекарства, медикаментозное лечение в данный момент действительно нужно, но в сочетании с психотерапевтической работой. Такое сочетание необходимо не только детям, но и взрослым, если речь идет не о тяжелой психической патологии и интеллект у человека сохранен. Ну а в российской психиатрии часто упор делается именно на медикаментозное лечение.

Но мы, конечно, не ставим под сомнения назначения врача. Последнее дело – вступать в конкуренцию со специалистом в другой области, гораздо важнее встроиться в ситуацию, которая сложилась до прихода семьи к нам. Все-таки случаи, когда врач ошибочно прописывает ребенку психотропные препараты, редки. Просто лучше медикаментозное лечение и психотерапевтическую помощь начинать одновременно.

И, кстати, если родители сначала приводят ребенка к нам, так и происходит. Мы же видим, если ребенку нужна не только наша помощь, но и врачебная – психологов этому учат, и, не отказываясь работать с семьей, рекомендуем родителям показать его психиатру. У нас есть знакомые детские психиатры, в чуткости и квалификации которых мы уверены. Поэтому правильнее, на мой взгляд, не тащить ребенка сразу к психиатру, а сначала прийти вместе с ним к психологу. За исключением, конечно, случаев, когда психические отклонения очевидны. Но это отдельная тема. В центре «Перекресток» работают с подростками, у которых нет тяжелых патологий.

— Многие верующие люди, в том числе и священники, рассказывали, что в переходном возрасте их дети начинали бунтовать, переставали ходить в церковь. Опытные духовники советуют в таких случаях принимать этот бунт как свершившийся факт, не принуждать ребенка к хождению в храм, а молиться за него, уповая, что с Божьей помощью он через какое-то время сам вернется к церковной жизни. И некоторые действительно возвращаются. Но большинство-то православных родителей – неофиты, а неофитам несвойственно прислушиваться к советам духовно более опытных людей, зато свойственно желание, чтобы все было по правилам, благочестиво. Не знаю, правда, обращаются ли люди с такими проблемами в ваш центр – ведь неофиты, мягко говоря, с большим подозрением относятся к психологии.

— Тем не менее эта проблема мне как раз хорошо знакома. Вы правы – сюда на моей памяти с такими проблемами никто не приходил, но я еще с 1999 года руковожу подростковым приходским клубом при храме Космы и Дамиана в Шубине. И вот там с такими случаями сталкивался не раз.

Мы уже обсудили с вами, что в переходном возрасте ребенок начинает самоутверждаться, хочет быть взрослым, самостоятельным. И многие в период этого самоутверждения отвергают ценности, которые им прививали родители. Соответственно дети из верующих православных семей начинают бунтовать против Церкви и христианства как главной ценности их родителей.

Как любая сложно контролируемая ситуация, антицерковный бунт детей может привести родителей в замешательство, растерянность. И здесь также бывают попытки решить проблему с помощью привлечения жесткой внешней структуры, в данном случае – религиозно-аскетической. Изначальная цель такой практики – способствовать духовному росту человека, делать его жизнь богаче, интереснее, свободнее, но ревностные не по разуму родители и ее могут использовать для «воспитания» отбившегося от рук ребенка.

По-человечески переживания родителей, страх за своих детей, желание уберечь их от трагических ошибок понятны. Но без проверки мира на прочность и получения от этого мира обратной связи ребенок не сможет стать взрослым человеком, а на этом пути ошибки неизбежны. И у родителей всегда есть выбор: либо оказывать поддержку и наблюдать, как ребенок иногда радуется жизни, а иногда получает и негативную обратную связь, испытывая боль от своих ошибок, либо пытаться загнать его в какую-то клетку, где, скорее всего, не будет ошибок, но невозможен и творческий рост.

При всей бесперспективности второго варианта многие родители из-за страха за будущее предпочитают именно его. Если говорить о переживании верующими родителями антицерковного бунта, то я помню случаи, когда люди пытались силком потащить ребенка на исповедь, либо отправить в православный лагерь с жесткой дисциплиной в надежде, что там он научится регулировать свое повеление.

Как правило, этого не происходит, подросток все равно находит способ обойти сдерживающие механизмы, продолжает собственные мировоззренческие искания, осмысляет свои отношения с Богом. Если же он не находит возможности для такого осмысления, то, бывает, жестко рвет отношения. Такие подростки либо идут на открытый конфликт, либо, что хуже, уходят в скрытую оппозицию, когда внешне все атрибуты на месте (платочки, смиренный взгляд, елейный голосок), но при первой возможности идут в еще больший «разнос», чем их товарищи, бунтующие открыто. Любое игнорирование взрослыми потребностей подростка, в том числе и потребности в выстраивании своих смыслов, своей философии, ведет к психологическим проблемам.

О современных подростоках и их родителях

— Митрополит Антоний Сурожский говорил, что часто люди составляют проект, которому должен соответствовать другой человек. Например, родители заранее знают, в чем счастье их детей. Часто ли причиной конфликтов поколений и отчуждения детей становится их несоответствие родительскому сценарию?

— Мне кажется, у любого нормального родителя есть какие-то представления и идеи о том, что должно получиться из его ребенка. Совсем без таких представлений воспитывать детей невозможно. Невозможно требовать от родителей стопроцентной спонтанности и радости от любого самовыражения ребенка. Хорошо, что есть идеи – они задают какие-то семейные традиции.

Но все мы рождаемся с разными способностями, склонностями, особенностями нервной системы, и часто происходящее с ребенком не соответствует родительским ожиданиям. Вот если родители не хотят гибко реагировать на эту данность, возникают сложности, иногда приводящие к серьезным конфликтам.

Лучше сразу разобраться в причинах такого несоответствия. Дело может быть не только в ребенке – родителям хорошо бы понять мотивы, по которым у них сложились именно такие представления о воспитании. Ведь не секрет, что иногда первичной бывает не любовь к ребенку, а желание что-то доказать маме или подругам.

А иногда проблемное поведение подростка является следствием, реакцией на то, что происходит кризис в родительской паре. Вот и надо постараться понять, где выяснения отношений с родственниками и знакомыми, а где судьба ребенка, которая, надеюсь, дороже всех обид и конкуренции. Здесь может помочь визит к семейному психологу, исследование происходящих в семье событий.

Может быть, не совсем подходящее сравнение, но мне вспомнилось, как у Куклачева спросили, почему у него все так хорошо получается. И он ответил, что всегда следит, у какой кошки к чему есть предрасположенность, и он за этим следует, а не мучает животное в угоду своим идеям. По-моему, для воспитания человека такой принцип тем более подходит. Если родители чутко следят за интересами и способностями ребенка, больше шансов, что он будет развиваться гармонично.

— Родители сами были детьми, подростками. Почему же им часто не удается понять, что проблемы их детей связаны с возрастом? Забыли о своем детстве или наша информационная эпоха породила новые проблемы?

— Оба фактора играют роль. Многое из своего детства действительно с годами забывается. Довольно часто мама, жалуясь на ребенка, говорит, что в ее детстве ничего подобного не было, а когда начинаем с ней беседовать, выясняется, что и конфликты с родителями у нее случались, и в рискованные ситуации попадала.

Когда мама это вспоминает, сама себе удивляется. Мифы относительно своего прошлого, конечно, мешают наладить диалог с детьми, понять их проблемы.

Но и контекст изменился. Если 200 лет назад люди из поколения в поколение жили примерно одинаково, одним укладом, то сейчас цивилизационные сдвиги происходят в течение жизни одного человека. В этом смысле родители и дети живут буквально в разных цивилизациях – на одной территории, но способы организации жизни у них сильно отличаются. Тем не менее есть вещи, объединяющие людей из разных цивилизаций. Например, еда или поездка на море. Вещи довольно приземленные, но через них можно прийти к совместным более глубоким интересам. Только для того чтобы встреча поколений произошла, и от взрослых и от подростков требуются творческие усилия. В этом вызов времени.

Еще одна особенность нынешней эпохи состоит в том, что авторитарная система воспитания, возможно, подходила для советской цивилизации, но если так воспитывать ребенка сегодня, похоже, ему в современном мире будет сложно.

Сейчас чтобы быть успешным, нужно уметь гибко реагировать на нестандартные ситуации и иметь навык переговоров. И где же его приобретать, если не в семье?

Беседовал Леонид Виноградов

Читайте также:

• О проблемах детей и молодежи в храмах
• Переходный возраст: бои без правил
• Синдром Вертера
• Колыбель на ветру

Поскольку вы здесь…

У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.

Сейчас ваша помощь нужна как никогда.

Кризис подросткового возраста 12-14 лет

Фазы кризиса по Выготскому:

1. Предкризисная – 12 лет. Отмирание старой системы ценностей. Первые признаки полового созревания.
   
2. Кризис – 13-15. Сепарация от родителей, новые интересы, возможности, способы мышления. Идеализация каких-то типажей, некритическая оценка – опасность полной идентификации
   с выбранным типажом и во вредных привычках.
   
3. Посткризисная фаза. Формируются жизненные ценности и уже определен дальнейший путь, а половое созревание почти закончено.

Критерии:

1. Снижение успеваемости.
   
2. Отказ от творческих заданий (и от любой командной работы).
   
3. Повышенная чувствительность в психическом фоне.
   
4. Расхождение между словом и делом (ребенок начинает лгать в лицо).
   
5. Демонстрация своей взрослости, попытки быть наравне со взрослыми.
   
6. Много хобби. Не стоит пугаться, если ребенок постоянно меняет кружки – это первые профессиональные пробы.
   

Важно помнить, что фоновая ситуативная агрессия в этом возрасте может закрепиться в личное качество на всю жизнь, если подростку удавалось многократно таким образом выходить из ситуации. Т.е. ребенку необходимо предоставлять права, но напоминать и об обязанностях.

Ведущая деятельность в этом возрасте – интимно-личностное общение. Пока это дистантное общение: подростки делятся сокровенными мыслями, секретами, желаниями. Оценка сверстников становится очень важной.

Новообразования возраста:
Если они появились, то перед нами уже не ребенок, а взрослый человек.

1. Самостоятельность и независимость. Это не абсолютная независимость, она абсолютна только в личных границах подростка. Ответственность формируется только в рамках социума. Можно задавать вопрос: ты готов взять ответственность за всю нашу семью, за группу подростков? Если да, то я готов говорить с тобой как
   со взрослым человеком, если нет, то ты ребенок.
2. Полоролевое поведение на основе тех моделей, что были в семье. И если мы видим жестокое отношение друг к другу, то однозначно семейные отношения были дисфункциональные, и ребенок именно их отыгрывает на ровесниках. Другие модели полоролевого поведения формируются с возрастом, поскольку идет сексуальное развитие.
3. Уверенность и неуверенность на основе самооценки. Подростку важно общаться со сверстниками, соотносить себя с ценностями своей возрастной группы, находить внутренний баланс. Если ребенок общается только с младшими или более старшими людьми, это создает поведенческий паттерн, который может нарушать его самооценку и сохраниться на долгие годы.
4. Формируется когнитивная сфера: абстрактное мышление, символическое (формулы, языки), понятийное мышление(ребенок должен уметь классифицировать, приводить аналогии, объяснять термины своими словами), комбинаторные способности. И у девочек, и у мальчиков когнитивная сфера развивается в одном возрасте. Психическое развитие у девочек идет быстрее примерно на 2 года.

14 лет: узнайте, что на самом деле думает ваша дочь

Представьте, что у вас есть доступ к не подвергавшимся цензуре мыслям и чувствам современных 14-летних девочек. Это дало бы родителям долгожданное понимание того, что на самом деле происходит в их умах и сердцах, когда их собственные слова и действия рассказывают совсем другую историю.

Это подарок, который журналист и писатель из Брисбена Мадонна Кинг преподносит родителям в своей последней книге 14 лет .

Мадонна взяла интервью у 200 14-летних девочек по всей стране, поговорила с успешными директорами школ, психологами, руководителями, полицией, консультантами и нейробиологами, чтобы приоткрыть завесу над социальными, психологическими и физическими проблемами, с которыми сталкиваются 14-летние девочки. Cегодня.

Сеть родителей независимых школ Квинсленда попросила Мадонну поделиться своим вдохновением для книги и тем, что, по ее мнению, является некоторыми моментами света и драгоценными камнями жизни, которые она хранит для родителей.

Почему вы решили написать эту книгу именно об этом возрасте в жизни девочки?

Такой вопрос задает только тот, у кого его никогда не было! Родители часто находят этот возраст сложным, и школьные руководители, зная, насколько трудным может быть этот 9-й класс, разработали всевозможные стратегии, чтобы помочь девочкам пройти через этот период. Я узнал о его важности на нескольких мероприятиях, когда школьные капитаны, мама в возрасте 40 лет и бабушка рассказали мне истории о трудностях, с которыми они столкнулись из-за того, что кому-то в их семье исполнился этот возраст.

Какие самые важные выводы для родителей из вашей книги?

Многие вещи выделяются, но вот некоторые из них:

• Наши дочери не верят, что мы действительно слышим то, что они говорят; они хотят, чтобы мы слушали без суждения, и пока они не думают, что мы слушаем, они часто хранят свои секреты в другом месте.
• Наши дочери думают, что мы участвуем в их жизни — от магазина до службы такси — и они этого хотят, но это не помолвка, а это то, что они предпочитают.
• То, как сейчас общаются наши сыновья и дочери-подростки, представляет собой настоящее испытание. Уважение кажется старомодным термином, и, по моему скромному мнению, нам нужно начать учить наших сыновей тому, как важно уважать того, кто им нравится. Наши дочери тоже должны ценить уважение – больше, чем очередной танец!

Какие самые удивительные и ценные вещи вы узнали из своих интервью и исследований о девочках в этом возрасте?

Эти девушки замечательные, красноречивые и самоуверенные. Они хотят исправить каждую ошибку и добровольно участвуют в делах, близких их сердцу, но они также очень сбиты с толку и очень уязвимы. Вот некоторые из фактов, которые я узнал – как родитель:

• Семь из каждых 10 14-летних девочек недосыпают. Часто это связано с количеством внеклассных мероприятий, а не только с социальными сетями. Им нужно как минимум девять часов каждую ночь, а 30 минут недосыпа означают измеримую разницу IQ до 10 баллов.
• Создание ложных учетных записей в социальных сетях под видом другого человека теперь является обычным актом мести, когда друзья ссорятся. Вы прочтете, какие ужасные последствия это имеет, поскольку жертва входит в систему и обнаруживает, что она якобы отправляла злобные и оскорбительные сообщения своим друзьям.
• Около трети девочек-подростков — по данным педагогов и полиции — отправят кому-то свою полуобнаженную фотографию. Быть 14-летним исследует мотивы девочек, которые делают это, но также объясняет, почему именно «хорошая» ученица часто становится жертвой социальных сетей.
• Безудержная домашняя жизнь дополняет одержимость социальными сетями. Девушка, у которой возникли разногласия со своими друзьями, теперь приходит домой, в свою комнату, где этот спор будет расти и продолжаться до ночи. Более связанные, чем когда-либо, наши девочки-подростки могут чувствовать себя совершенно одинокими. Некоторые отправляют более 100 сообщений каждую ночь.
• Возраст от 12 до 25 лет имеет решающее значение для развития мозга, причем та часть, которая обеспечивает подросткам навыки рассуждения, все еще развивается в этот период. В «Быть ​​14 » научные эксперты объясняют, почему ваш 14-летний ребенок может казаться неорганизованным.
• Эпидемия тревожности с отказом от школы и членовредительством растет. В некоторых случаях девочки обращаются за консультацией, потому что им не удалось получить пятерки или поступить в дополнительный класс. Этого ли мы хотим от наших дочерей? И почему за последние четыре года 14-летние подростки обращались в Службу помощи детям 22 000 раз?
• Мы все беспокоимся о том, что у наших подростков слишком много друзей в социальных сетях, поэтому подумайте вот о чем: у 14-летней девочки с 650 друзьями в одном приложении социальной сети может быть 325 000 человек, которые могут связаться с ней из-за количества подписчиков у каждого. из ее друзей хвастается.
• Интернет-порно становится доминирующим «половым просвещением» для мальчиков, и полиция и педагоги говорят, что это влияет на то, как обращаются с девочками и как они видят себя. 14 лет рассказывает полиции о том, как они справляются с этой сложной новой обстановкой, а педагоги объясняют, что нужно знать нашим девочкам-подросткам.

У девочек, которые рано взрослеют, психологические проблемы сохраняются и во взрослом возрасте — ScienceDaily

За последние 50 лет исследователи знали, что девочки, у которых менструация начинается раньше, чем у их сверстниц, более психологически уязвимы в подростковом возрасте. У них более частые и серьезные проблемы с психическим здоровьем, от депрессии до беспокойства, расстройств пищевого поведения, правонарушений, злоупотребления психоактивными веществами и неуспеваемости или отсева из школы. Но почти ничего не было известно о том, как долго эти проблемы длятся.

Новое исследование предполагает, что они могут сохраняться годами.

Отслеживая почти 8000 девочек от подросткового возраста до 20-летнего возраста (намного дольше, чем в других исследованиях), исследователь из Корнельского университета говорит, что девочки, у которых менструация начинается раньше, чем сверстницы, вероятно, будут страдать депрессией и антиобщественным поведением во взрослой жизни. Исследование «Возраст менархе, депрессия и антисоциальное поведение во взрослом возрасте» было опубликовано 26 декабря 2017 г. в журнале Pediatrics .

Средний возраст, в котором у большинства девочек начинается менструация, сейчас составляет около 12,5 лет.

«Людям может быть очень легко отмахнуться от эмоциональных проблем, связанных с взрослением девочки, и сказать: «О, это просто возраст, это то, через что проходят все», — говорит Джейн Мендл, автор книги исследование и доцент человеческого развития. «Но не все проходят через это, и дело не только в «этом возрасте». И это не тривиально. Это ставит этих девушек на путь, с которого трудно свернуть».

Исследователи обнаружили, что чем раньше у девочки начались менструации, тем больше у нее было симптомов депрессии. К тому времени, когда участникам исследования исполнилось почти 30 лет, связь между ранними менструациями и депрессией все еще была очевидна. И величина ассоциации была такой же сильной, как и в подростковом возрасте много лет назад, сказал Мендл, добавив: «Для меня это было самым интересным открытием: эффект сохранялся с той же силой».

Участвовавшие в исследовании девочки, участвовавшие в исследовании, также сообщали о более частом антиобщественном поведении в подростковом возрасте, с более частыми выходками из игры, нарушением правил и правонарушениями. И это поведение только ухудшалось, когда они росли. По словам Мендла, это прямо противоположная картина, наблюдаемая у нормально развивающихся подростков. «Обычно в 25 лет люди воруют в магазинах не так часто, как в 15… Но у этих детей не было типичного возрастного снижения асоциального поведения, и их поведение ухудшилось».

Мендл и ее соавторы Ребекка Райан из Джорджтаунского университета и Кирстен М.П. Маккоун из Университета Питтсбурга проанализировал данные Национального лонгитюдного исследования здоровья подростков. Национально репрезентативное исследование отслеживало 7800 женщин в течение 14 лет (19 лет).94-2008), начиная с возраста от 11 до 21 года. Их спрашивали, в каком возрасте у них начались менструации, были ли у них симптомы депрессии и антиобщественного поведения, а также другие факторы, связанные с ранним половым созреванием и проблемами с психическим здоровьем, такие как доход семьи и отсутствие отца.

Возраст, в котором у большинства девочек начинаются месячные, за последние 50 лет становился все моложе и моложе. Но еще более драматичное и тревожное изменение произошло в более молодом возрасте, когда девочки вступают в период полового созревания и у них начинает развиваться грудь, говорит Мендл. Около трети американских девочек в настоящее время вступают в период полового созревания к восьми годам.

Девочки, у которых половое созревание наступает раньше, чем их сверстницы, в подростковом возрасте подвержены риску психических заболеваний из-за несоответствия между тем, как они выглядят, и их эмоциональной и когнитивной зрелостью. «Что сложно, так это то, что они выглядят старше, с ними начинают обращаться так, как будто они старше. Но у них все еще есть внутренняя умственная работа их нормального хронологического возраста», — сказал Мендл. Родители склонны предоставлять им больше самостоятельности. Они, как правило, становятся объектами сексуальных домогательств и слухов в школе. И этим девушкам может быть трудно поддерживать дружбу с другими людьми, которые взрослеют с другой скоростью, добавила она. «Это накопительный эффект».

Почему эти психологические проблемы сохраняются во взрослом возрасте? Исследователи предполагают, что это связано с тем, что склонность к депрессии сохраняется с течением времени.