Психология лженаука или нет: «Психология – лженаука?» – Яндекс.Кью

Почему психология считается лженаукой? Может ли это быть правдой, учитывая, что хороших психологов ещё меньше, чем хороших врачей?

Все так сложилось в силу разных причин.

На самом деле, психология очень молодая наука, ей чуть больше 100 лет. Для науки это ничто, но событий в ней успело произойти множество.

Для начала, на стыке психологии и психиатрии появилась психотерапия. Она выросла из психоанализа, в противовес его учению выросли и другие школы.

Психоанализ, как мы знаем, не особо научен. Хотя сейчас проводят эксперименты с целью доказать его научность.

Но психотерапия и психология — это две разные сферы. Вопрос же про психологию, потому не буду распыляться. Единственное, добавлю, что психотерапия тема отдельная, не путайте ее с психологией.

Кроме уже сказанного, в психологии существуют все болезни молодой науки, одна из которых — разность в том, что изучают психологи и как определяют цель психологии. Да и в целом кучу других терминов. Просто спросите психолога «что такое личность?» и услышите разные ответы. Хотя для науки вообще-то характерно четкое определение терминов. К сожалению, дело обстоит так, что парадигм сейчас много и, по крайней мере на территории РФ и стран СНГ, четко не оформилась линия партии.

А вот на западе относительно оформилась. Там ты либо радикальный бихевиорист, либо когнитивщик/нейросаентист.

Еще одна проблема — порог входа и качество образования. Среди психологов много тех, кто пришёл просто за дипломом. Также много тех, кто не вытягивает образование на должном уровне: хороший психолог должен разбираться в нейрофизиологии, психиатрии, анатомии ЦНС и ВНД, психофармакологии и т.д. Все это является важным фундаментом, для взращивания хороших спецов.

К тому же, существует несколько предвзятое отношение. Открою тайну — в медах тоже плохо учат и выпускают оттуда идиотов. Но только мы привыкли считать что в медах хорошо учат и потому не придираемся. Поинтересуйтесь в ближайшей больнице, сколько там сторонников доказательной медицины (а отдельно еще запишите тех, кто округлил глаза и спросил что это такое).

Если продолжать разговор про отечественную психологию, нельзя не упомянуть СССР. Тогда все науки должны были воздавать хвалебные оды коммунизму и психология не исключение. Откройте труды тех времен и обязательно увидите эти самые оды.

Под влиянием идеологии государства разрабатывались разные представления о человеке и те, что государству были не выгодны — либо не описывались, либо описывались искаженно. Так еще и некоторые эксперименты не реплицируемы.

Ах да, еще же кризис воспроизводимости. Не так давно на множество наук свалился кризис воспроизводимости. В том числе и на психологию. Заключается он в том, что результаты старых экспериментов не воспроизводятся при повторении всех условий. Это очень сильный удар и теперь многие просто сидят и повторяют старые эксперименты, с целью убедиться, что те данные, на которые научное сообщество годами опиралось, не являются фикцией.

В завершении скажу, что на мой взгляд, то, что сейчас является психологией, уйдет в сторону чего-то вроде прикладной нейрофизиологии. И будет, собственно, так и называться, отбросив лишние конструкты

лженаука. Опубликован полный отчет в журнале Science: minskblog — LiveJournal

Просматривая в интернете статьи психологов и особенно психологинь, часто ловил себя на мысли, что читаю полную ахинею, не имеющую ничего общего с реальностью. Иногда складывается впечатление, что заявления экстрасенсов и астрологов звучат логичнее и реалистичнее, чем заявления некоторых психологов. Теперь официально доказано, что реальность еще печальнее

Любая наука, созданная человеком, строится на экспериментах, исследованиях и поисках закономерностей. Чем точнее исследования и очевиднее закономерности, тем больше доверия к самой науке. Для того, чтобы исследование какого-либо ученого было признано научным, оно должно иметь низкий коэффициент вариаций — то есть другие ученые в большинстве случаев должны иметь возможность в точности воспроизвести его, соблюдая те же самые условия:

Для точных наук, таких как физика и химия, коэффициент вариаций обычно не превышает 1%, то есть 99% экспериментов дают одинаковые результаты:

Когда коэффициент вариаций превышает 33,3%, то есть эксперимент удается воспроизвести только в 66,7% случаев, он считается неточным, то есть ненаучным. При коэффициенте вариаций в 50% и выше говорят уже о случайности, тех самых 50 на 50 — или повезет или нет. В астрологии, например, эта цифра составляет около 55%, именно поэтому она считается лженаукой или верованием:

В 2015 году группа психологов из Центра Открытой Науки в штате Виргиния опубликовала отчет в авторитетном журнале Science, из которого становится видно, что коэффициент вариаций психологических исследований превышает 64%, это значит, что воспроизвести удалось только 36 экспериментов из 100:

Эта цифра на 14% ниже, чем обычная случайность, определенная методом научного тыка, и на 10% ниже, чем точность астрологических прогнозов. Все это говорит о том, что психология (не путать с психиатрией) — есть не более чем система лженаучных верований, не имеющих к реальности никакого отношения. Так что когда в следующий раз почувствуете депрессию или необходимость выговорится, лучше выбирайте астролога или гадалку, шанс, что они решат вашу проблему на 10% выше

Расскажите как вы относитесь к психологии и психологам? Ходили к ним когда-нибудь на прием? Помогало?

Еще немного ликбеза:

01. Гильотина, гаррота и человеческие зоопарки или чем отличились европейцы в XX веке
02. Устройство государства. Зри в корень
03. Чем бандит отличается от политика?
04. Чем террорист отличается от оппозиционера?
05. Дискриминация мужчин. Только факты
06. Почему государство разрушает семью?
07. Планируемое устаревание или лампочка, которая светит 100 лет
08. Оружие. Запрещать или разрешать? 18+
09. Плохая власть
10. Суть демократии или чем человек отличается от барашка?
11. Почему скрепы не работают или чем мы отличаемся от загнивающего Запада?
12. Величайшие мифы XXI века. Педофилия и терроризм
13. Политические убеждения
14. О пьянстве за рулем. Почему законы не действуют?
15. Почему Россия никак не догонит Запад

Подписаться на обновления

Психология -это лженаука! — Полный Дзен. — LiveJournal

Любой психолог знает, что психология — это лженаука, как проктология, йога и история. Однако, это тщательно скрывается, поэтому случаются проблемы от их деятельности, которые нередко выливаются в трагедии, как нашумевший  случай с психологом центра «Озон» Лейлой Соколовой, оказавшейся лесбиянкой-мазохисткой.

(с)-«Чужая душа потемки»,-гласит пословица, но психологи не верят в пословицы.

Кроме всего прочего, области психологии существует такая путаница, что если бы Фрейд на пару с Вундтом восстали из гроба, их объявили бы шарлатанами. Связано это, прежде всего с тем, что психология — это наука неопределенных задач и неопределенных субъектов.
Вот какое понятие дает нам Википедия:
Психология (греч. ψυχή — душа и логос — слово, мысль, знание, дословно — душесловие, знание о человеческой душе) — наука о ПСИХИЧЕСКОЙ деятельности, её закономерностях развития и функционировании.
Психология – это Объективная наука о субъективном мире человека и животных (в определении В.П.Зинченко)

В словаре иностранных слов Зеновича:
Психология – это Наука о закономерностях, механизмах и фактах ПСИХИЧЕСКОЙ жизни человека и животных.
Определение же Души в словаре Ожегова гласит: Внутренний ПСИХИЧЕСКИЙ мир человека, его сознание.
Посмотрим там же определение Сознания: Сознание — это ПСИХИЧЕСКАЯ деятельность, как отражение действительности.

Если Вы чего-то поняли из этих определений, то я нет. Скользко как-то. Ну, взяли бы и четко сформулировали: наука о душе. Но это исключено, потому как наука отрицает существование души. Да и церковники бы сильно возмутились, поскольку имеют монополию на знание человеческой души. Тогда можно было обозвать психологию «наукой о психике». Что же такое психика?
Психика (от греч. psychikos – душевный) — форма взаимодействия животного организма с окружающей средой, опосредствованная активным отражением признаков объективной реальности. Активность отражения проявляется, прежде всего, в поиске и опробовании будущих действий в плане идеальных образов.
Понятно что-нибудь?

Мне нет. Это первая проблема психологии.

Обычно в логической цепочке, одно определение слова перетекает в другое и третье, заканчиваясь четким пониманием смысла слова. В голове у нас появляется образ, картинка или так называемый «концепт». Со словом «огурец» появляется десятки ассоциаций, которые сливаясь, становятся целостной картиной с запахом, вкусом, цветом и прочими качествами. В данном случае такого понимания достигнуть не удалось.
Возьмем помощь зала (в данном случае обнаруженную на сайте Парацельс), где говорится «для чего нужен психолог»:
«Психолог должен создавать атмосферу, при которой клиент приближается к озарению. На основе этого озарения он способен принимать жизненно важные проблемы более адекватно, независимо и более ответственно».

Из этого следует, что психология призвана, в общем-то, помогать нам скорее в жизненных ситуациях, чем в жизни, служа таблеткой от острой боли, а не оздоровительной системой. Чем отличаются таблетки от оздоровительных систем? Таблетками, если грубо мы «одно лечим, другое калечим».
Второй проблемой является чрезвычайное множество психологических школ, направлений и ответвлений за которыми теряется сам практический смысл психологии. Я, например, насчитал их порядка пятидесяти, и все сулят счастливую жизнь.

Если мы возьмем, к примеру, психоанализ ,то увидим, что сам дедушка Фрейд разочаровался в своем творении и под конец жизни объявил: «никто не свободен от психологических конфликтов и тем самым от вытеснения и бессознательной мотивации.
Следовательно, НИКОГО НЕЛЬЗЯ НАЗВАТЬ АБСОЛЮТНО РАЗУМНЫМ».
Вот так, мои дорогие, неразумные, френды.

Третий и самый главный минус психологии, из которого вытекают все остальные, заключается в том, что до сих пор никто не сформулировал базовые законы или цели данной «науки», да и терминология у различных школ сильно разнится. Дом вроде есть, а фундамента нет. Ну, это же не порядок.

Гинекология, например, служит практической цели – рождению здорового потомства. За это ей наше гранд мерси. Юриспруденция помогает нам понять, что не всегда черное – это черное, а белое – это белое. Т.е. позволяет увидеть мир неевклидовой геометрии, где вероятность того, что черное является белым, а прямая может быть кривой весьма велика. Даже философия или по-гречески «любовь к мудрости» при всей своей мудрености, имеет вполне конкретные задачи –разрешать вечные загадки, которые ставит пред человеком Жизнь.

Ну и последнее,чисто теоретически, можно предположить, что целью психологии –должна быть «жизнь без боли».Но если у природы отнять этот такой инструмент, как «боль» физическая или душевная, не перестанет ли человек эволюционировать? Не превратится ли он в овощ? И как быть тогда с тезисом Будды, «что вся жизнь есть страдание»? И почему, к примеру, не воспользоваться тем же буддийским рецептом о том, «как прекратить страдания», который принц Гаутама дал человечеству две с половиной тысячи лет назад?
В общем не знаю, как вы, а я к психологу не пойду,посижу лучше с друзьями ,поговорю за жизнь…

Лженаука. Верить ли научным статьям по психологии / Хабр

Уровень значимости и p-значение в математической статистике

С каждым годом растёт количество публикаций в научных журналах, в том числе публикаций по гуманитарным наукам. Согласно определению Бахтина, «предмет гуманитарных наук — выразительное и говорящее бытие. Это бытие никогда не совпадает с самим собой и потому неисчерпаемо в своем смысле и значении».

Неисчерпаемость смысла и значения бытия не мешает анализировать результаты научных исследований статистическими методами. В частности, выводы в исследованиях по экспериментальной психологии часто являются результатом тестирования значимости нулевой гипотезы.

Но есть большое подозрение, что авторы некоторых научных работ не очень сильны в математике.

Статистическая гипотеза — утверждение относительно неизвестного параметра генеральной совокупности на основе выборочного исследования. Для обоснования заключения необходимо тестирование результатов, на которых строится гипотеза, на статистическую достоверность. Надёжность определяется тем, насколько вероятно, что обнаруженная в выборке связь подтвердится на другой выборке той же генеральной совокупности. Очевидно, что провести исследование на всей выборке практически невозможно, а провести многократное исследование на разных выборках очень трудно. Поэтому широко используются методы статистики. Они позволяют оценить вероятность

случайного получения такого различия при условии, что на самом деле различий в генеральной совокупности нет.

Нулевая гипотеза (null hypothesis) — гипотеза об отсутствии различий (утверждение об отсутствии различий в значениях или об отсутствии связи в генеральной совокупности). Согласно нулевой гипотезе, различие между значениями недостаточно значительно, а независимая переменная не оказывает никакого влияния.

В современных научных работах нулевые гипотезы часто проверяют с использованием p-значения. Эта величина равна вероятности того, что случайная величина с данным распределением примет значение, не меньшее, чем фактическое значение тестовой статистики.

Например, уровень значимости 0,05 означает, что допускается не более чем 5%-ая вероятность ошибки. Другими словами, нулевую гипотезу можно отвергнуть в пользу альтернативной гипотезы, если по результатам статистического теста вероятность случайного возникновения обнаруженного различия не превышает 5%, т.е. p-значение не превышает 0,05. Если же этот уровень значимости не достигается (вероятность ошибки выше 5%), считают, что разница вполне может быть случайной и поэтому нельзя отклонить нулевую гипотезу. Таким образом, p-значение соответствует риску совершения ошибки первого рода (отклонения истинной нулевой гипотезы).

Использование p-значений для проверки нулевых гипотез в работах по медицине подвергается критике со стороны многих специалистов. Более того, в 2015 году один из научных журналов — Basic and Applied Social Psychology (BASP) — вовсе запретил публикацию статей, в которых используются p-значения. Журнал объяснил своё решение тем, что сделать исследование, в котором получено

p < 0,05 не очень сложно, и такие значения p слишком часто становятся оправданием для низкопробных исследований. На практике использование p-значений нередко приводит к статистическим ошибкам первого рода — ошибкам обнаружить различия или связи, которые на самом деле не существуют.

В 2015 году немало шуму наделала статья студентки из университета Тилбурга Мишель Нюйтен с коллегами, опубликованная в журнале Behavior Research Methods (doi: 10.3758/s13428-015-0664-2, pdf).

Девушка обнаружила, что примерно половина всех научных статей по клинической психологии (то есть статей, в которых анализируются результаты экспериментов и делаются выводы) содержат как минимум одно противоречивое p-значение. Более того, в каждой седьмой работе есть чрезвычайно противоречивое p-значение, которое приводит к ошибке первого рода. То есть к обнаружению различий или связей, которые на самом деле не существуют.

Мишель Нюйтен констатирует, что часто эти статистические ошибки совпадают с выводами, которые делают авторы научных работ. Это наводит на мысль, что некоторые психологи проводят исследования с прицелом на получение конкретного результата, под который сознательно или неосознанно подгоняют статистику.

В помощь учёным, для проверки корректности статистических вычислений, Мишель с коллегами разработали программу statcheck. Эта программа извлекает статистику из научных статей и заново вычисляет p-значения. Для работы программы нужен ещё инструмент по конвертации документов PDF в формат TXT. Например, Xpdf. Программа написана на языке программирования R, который создан специально для статистических вычислений. Библиотека устанавливается напрямую из репозитория CRAN:

install.packages(“statcheck”)
library(“statcheck”)

С помощью программы

statcheck

исследователи проверили более 250 000

p

-значений в статьях, опубликованных в научных журналах по психологии с 1983 по 2013 годы. Результаты подтвердились: действительно, около половины всех статей содержат ошибки в вычислении

p

-значения.

В августе 2016 года авторы программы пошли дальше и решили деанонимизировать авторов научных работ, в которых обнаружены ошибки. Набор данных с анализом 688 112 p-значений в 50 945 научных статьях по психологии опубликован на сайте PrePrints.

По мнению специалистов, это один из крупнейших в истории аудитов научных статей после их публикации. Эдакий краудсорсинг аудита научных работ (краудсорсинг — потому что результаты автоматической проверки нужно ещё проверить вручную силами сообщества — эта работа затянется на месяцы или годы).

Такая попытка не всем понравилась. Некоторые авторы статей, в том числе авторитетные учёные, недовольны тем, что их работы выставляют на показ и повергают такому аудиту. Например, своё недовольство выразила известный психолог Дороти Бишоп из Оксфордского университета, две работы которой помечены программой

statcheck, хотя в одной работе ошибок не обнаружилось.

Дороти Бишоп считает, что такие автоматические отчёты с указанием «0 ошибок» — это не самый лучший способ сообщать статистику. Якобы попадание в список для аудита дискредитирует авторов таких работ. Относительно другой работы с ошибками Дороти Бишоп

собирается проконсультироваться

со своим соавтором и внести исправления в работу. В то же время она желает провести аудит самой программы

statcheck

, потому что если она допускает хотя бы 10% ложных срабатываний, это наносит урон научному сообществу.

Другие авторы, наоборот, гордятся, что бот выдаёт по их работам автоматический отчёт с указанием «0 ошибок». Симпатичная профессор Дженнифер Такетт спрашивает, можно ли повесить отчёт в рамочку. Вот это правильный подход, с чувством юмора.

Результаты автоматического аудита 50 945 научных статей по психологии ещё предстоит провести. Можно предположить, что примерно в половине из них будут ошибки, как это показало прошлогоднее предварительное исследование на более ограниченной выборке. В любом случае, набор данных опубликован в открытом доступе. Работает полнотекстовый поиск по названию научной работы и по автору.

Так что если вам в ближайшее время попадётся ссылка на какой-то научное исследование по психологии — обязательно проверьте его по базе PubPeer.

Александр Невзоров: психология — лженаука в законе

360 Подмосковье решил узнать, меняют ли политические взгляды структуру мозга.

Недавно в СМИ появилась информация о том, что политические взгляды меняют структуру мозга. Данные на эту тему публиковались со ссылкой на исследования ученых. «360 Подмосковье» решил узнать у известного публициста и телеведущего Александра Невзорова, как он относится к данной научной концепции. Журналист является академиком Международной славянской академии наук и действительным членом Санкт-Петербургского отделения Всероссийского научного общества анатомов, гистологов и эмбриологов. Анатомической работой Невзоров занимался более семи лет.

— Заголовокстатьи— «Политическиевзглядыменяютструктурумозга«.

 — Таких статей десятки. Этих спекуляций плодится каждый год очень много на самые разные темы. Как все, что связано с психологией, это не имеет ни малейшего отношения ни к науке, ни к реальности. То есть надо понимать, что это просто спекуляции на теме. Психологи, которые этим занимаются, как правило, никогда не знают ни анатомии, ни физиологии мозга. И более того, что самое обидное, они не знают безусловных рефлексов. Потому что все эти политические взгляды, равно как и любые другие пристрастия, это все воспитываемые вещи, это все ассоциативные цепочки, это цепь условных рефлексов. А мозг — это как мальчик из китайского цирка, из него можно воспитать все, что угодно. Вы прекрасно понимаете, если бы Маугли привели бы к вам в студию, то он, вероятно, нагадил бы в углу, подрался с зеркалом и не знал бы ни единого слова. При этом в джунглях ему самое место. То есть мы изначально имеем в лице любого Homo абсолютно чистый лист. И уже в зависимости от массы внешних факторов, факторов среды, воспитания, сложных нюансов этого воспитания, сложных воздействий, впечатлений, воспитывается тот или иной человек.

Плюс еще вся эта психологическая бредятина про изменение структуры мозга, про предрасположенность — это все восходит к древней спекулятивной дисциплине под названием френология, отцом которой был Франц Йозеф Галль, а так же его ученик-последователь Шпурцгейм. Вот они высчитывали по форме бугров на черепе, они искренне предполагали, что структуру мозга способна изменить структура черепа. И надавливанием снизу они определяли центры любви к ветчине, центр расположенности к классической музыке или к виолончели, центр любви к родине и так далее.

На эту тему было очень много разных спекуляций. Но ни одно пособие или учебник по нейроанатомии или нейрофизиологии, ни один академический труд не содержит никаких данных о том, что взгляды человека как-то влияют на структуру, форму или функции его мозга. Более того, можете взять мозг одного человека, другого человека, и если вам его выложат на стекло для препарации или для осмотра, не сопроводив никакими данными по истории болезни, вы никогда не определите, грамотен ли был этот человек или нет. Вы с большим трудом, если вы очень опытный анатом, можете с относительной вероятностью предположить, что данный человек мог быть цирковым акробатом, потому что в мозгу есть структуры, которые действительно под воздействием обстоятельств могут немножечко (и то это все очень спорно) развиться. Но говорить про политические взгляды и про то, что они имеют влияние на физиологию и анатомию мозга — это типичная психологическая спекуляция. 

— Аобратнаясвязьвозможна?

 — Мозг человека в том виде, в котором он есть сегодня на данный момент, имеет возраст примерно 1,5 миллиона лет. Вот есть такое понятие, как рубикон Валуа. Это определенный объем мозгового черепа, в котором размещается мозг. И этот рубикон Валлуа — где-то 800-850 кубических сантиметров. И вот он был пройден примерно 1,5 миллиона лет назад. До этого мозг был не хуже, но политических взглядов 1,5 миллиона лет назад ни у кого не было. Было только желание найти падаль, совокупиться в промискуитетной стае, найти корешок, сожрать насекомое, поймать лягушку. Никаких либералов и консерваторов среди парантропов мы нигде не наблюдали.

Если бы у мозга были бы такие функции, как то, что он обрекает своего (хотя нельзя сказать, что человек является хозяином мозга, скорее мозг — это тот орган, который управляет физиологией и сознанием) хозяина на пристрастие к той или иной партии, то у нас политическая жизнь началась бы еще где-то, начиная по крайней мере с эргастеров. Но науке это неведомо. Поэтому говорить, что какая-то особая форма как-то на что-то влияет, нельзя. Только очень сложные, очень тяжелые патологии мозга, маргинальные патологии мозга могут влиять на поведение, на обучаемость. Но это все уже относится к области глубоких патологий, которые нами не рассматриваются потому, что они не являются типичными. Мозг вообще у нас паршивый, чтобы вы понимали. 

— Авчемэтозаключается?

 — Ну это бедненький мозг, выданный на медные деньги, для элементарного выживания. Это продукт очень долгой эволюционной работы, которая началась еще много сотен миллионов лет назад, с первых надглоточных, подглоточных ганглий, первых трилобитов, первых членистоногих. Он достался нам со всем этим грузом эволюционного развития. Естественно, это, прежде всего, мозг животного. И этот мозг лишен очень многих возможностей.

Вот мы не слышим, например, инфразвук, ультразвук, не видим поляризованный свет, не можем наблюдать явления электромагнитного излучения, кроме видимого света. В мозгу нет тех центров, которые способны были бы эту сложную информацию обработать. Это я вам привел только самые простые примеры. То есть мозг весьма убогонький. Это мы себе голову морочим про то, какой он у нас замечательный, как перед нами все вообще распахивается и открывается. А, на самом деле, мы даже в собственную планету не можем углубиться больше чем на 0,3% ее толщины. Ума не хватает, как это сделать. Кольская сверхглубокая скважина — всего 12,5 километров. Это даже не треть коры. О чем разговор? 

— Почемуизразавразпоявляютсятакиетеории?

 — В данном случае я вас знакомлю с хрестоматийными вещами. Тут нет никаких моих домыслов и смелых идей. Это просто такая абсолютная пасконщина. 

— Тоесть всякогородаспекуляции, которыевозникают, онискореепростоотнеобразованности?

 — Нет, не от необразованности, а от психологии. Потому что, если что-то всерьез мешало изучению мозга на протяжении последних 100 лет, так это вот эта спекулятивная дисциплина, которая взялась решать вопросы мышления, сознания, абсолютно не умея принимать во внимание все  достижения физиологии. Еще Сеченов замечательно писал, кто и зачем должен разрабатывать психологию. Объяснил, что, если бы психология приняла бы такую нормальную скромную роль служанки физиологии, то у нее было бы какое-нибудь будущее. А сейчас мы имеем набор совершенно бредовых фантазий. Жулики-фрейды, квантовое сознание, весь тот бред, который даже стыдно вспоминать. 

— Акакэтовообщемоглополучиться? Почемусложиласьтакаяситуация?

— Потому что психология предлагает человеку гораздо более приятный ответ, чем классическая биология, физиология мозга, нейрофизиология. Она предлагает человеку думать о себе как об очень сложном, загадочном существе, с психикой, с каким-то бредовым подсознанием. Конечно, это и лестно, и приятно, и бедный Homo с его малокондиционным мозгом необыкновенно расправляет плечи и чувствует себя частью мировой тайны. 

— Тоестьпсихологиюможносравниватьсрелигией?

 — Нет, религия гораздо более отполированная, отработанная, единая в своем устремлении вещь. Психология — это просто такая дамская забава, которая почему-то вдруг так стремительно и плотно завоевала мир. На самом деле еще Иван Петрович Павлов категорически запрещал употреблять даже психологические термины в своей лаборатории, объясняя, что это чужие, враждебные нам термины. О психологии с величайшим презрением говорили абсолютно все отцы, столпы нейрофизиологии и нейроморфологии. То есть, это такая лженаука в законе.

— Спасибовамбольшое!

Наука: почему ширятся ряды лжепсихологов

Ирина Лагунина: В прошлой передаче, посвященной распространению лженаучных идей в России, мы рассказывали о том, как многие шарлатаны, спекулирующие на невежестве, вытесняют профессиональных психологов. «В этом нет ничего удивительного. Во-первых, широкая публика с трудом отличает психолога-исследователя от психолога практика. Во-вторых, в России стремительно истончается слой ученых, которые могли бы противостоять размыванию четких научных критериев» — так считают заместитель директора Института психологии РАН Андрей Юревич и заведующий кафедрой криминальной психологии МГППУ (Московского городского психолого-педагогического университета) Сергей Ениколопов. С ними беседуют Александр Марков и Ольга Орлова.

Александр Марков: Есть, например, трансперсональная психология, есть ингианская аналитическая психология, есть психоанализ Фрейда. По поводу этих направлений есть разные мнения. Кто-то считает, что это вполне наука, кто-то считает, что это не совсем наука и так далее. Есть какие-то объективные критерии?

Сергей Ениколопов: Их и быть не может. Понимаете, все сваливается в одну кучу, с одной стороны то, что называется колдунами и магами – это одна сторона, другая – парапсихологи, многие из которых искренне действительно участвовали во всех экспериментах, считая, что они могут что-то передавать на расстоянии, воздействовать и готовы участвовать в этих экспериментах. Те же, если вы помните, Роза Кулешова, которую проверял Александр Луриа, Алексей Леонтьев, то есть выдающиеся психологи, которые говорили, что да, действительно, она обладает какими-то способностями, но если есть возможность немножечко обмануть, она всегда это будет делать. И почти все так делали. Повысить вероятность правильных исходов потому, что это вероятностные, нормальные исследования. А то, что вы сейчас задаете, это вопрос о другой составляющей психологии — психология как наука и психология как практика. Психотерапевтическая практика, которая использует огромное количество техник. К науке психологической может даже не иметь никакого отношения. Известно, что когда стали анализировать все случаи, которые были заявлены Фрейдом, как излеченные, оказалось, что ни одного не излечил. Это вовсе не снижает влияния Фрейда, на науку, значение как ученого снижает. Человек обозначил некоторые задачи, он гениально, интуитивно что-то улавливал. Он действительно был очень образованным врачом-неврологом и психиатром своего времени и сформулировал очень верные задачи. Дальше, когда эти взгляды стали расходиться, то там огромное количество вещей связаны с тем, что задачи поставлены, но ответы на них очень часто неверны. Например, в области, которой я занимаюсь, психология агрессивного поведения, как была описана Фрейдом, она сейчас просто такая архаика со времен, с таким же успехом можно считать Аристотеля, Платона. Говорили о бойнях между окружающими, очень интересно написано, но это экспериментально не подтверждается. Так со всеми учеными. Но не надо забывать, когда умер Фрейд — скоро сто лет отметим. Все ученые становятся списком в учебнике, но не являются передовым фронтом науки и уже к ним относятся так, мол, Ломоносов, что-то такое.

Александр Марков: А Лоренс сейчас тоже считается?

Сергей Ениколопов: Лоренс тоже, он не устаревший. В данном случае не то, что устаревший, а то, что уходит человек в культурный слой. У лЛоренса идеи были блестящие. Сейчас уже на первый план выходят в той же агрессивности взгляды более эволюционных биологов, занимающихся и социобиологией, которые видят и позитивные, и негативные стороны. То, что Лоренс говорил, что там обязательно должно сорваться животное, похожее на фрейдовские взгляды, не подтверждается, животное необязательно срывается. С другой стороны, огромное количество идей Лоренса развивается в наблюдениях экспериментальной этологической психологии. Поэтому сейчас, когда начинают вставлять в рамки эволюционного подхода, то, что называется эволюционная психология, то, конечно же, эти все ученые поклоняются Лоренсу как первооткрывателю направления, но со времен Лоренса прошло полвека.

Андрей Юревич: Дело в том, что между двумя полюсами, наукой в традиционном смысле слова, изотерикой откровенной на уровне мошенничества, существует очень много звеньев. Существует попнаука, представленная такими книгами, которых много на прилавках наших магазинов: как заводить друзей, как научиться нравиться женщинам, как преуспеть в бизнесе. Существует так называемая традиционная восточная наука – дзэнбуддизм, медитация, акупунктура, которые сейчас вполне успешно ассимилированы западной наукой, признаны вполне рациональными, именно наукой, а не чем-то другим. Существуют крамольные теории, концепции в самой науке. Допустим, теория академика Фоменко — яркий пример. Существуют в науке, в том числе в нашей психологии, некие направления, концепции, статус, научный статус которых до сих пор под большим вопросом. Скажем, тот же самый психоанализ. В науке очень много всего и между крайними полюсами, такой традиционной наукой, общепризнанной и откровенной изотерикой очень много промежуточных звеньев. И конечно, человеку непосвященному в этом всем очень трудно разобраться. Если сами психологи до сих пор не могут решить профессиональные, можно ли считать психоанализ наукой или нет, как этого требовать от обывателя. Но когда возникают вопросы о каких-то сложных случаях, в качестве экспертов должны привлекаться, конечно, ученые. У нас делается прямо противоположное. Какая-нибудь передача, скажем, «Битва экстрасенсов», вот кто угодно фигурирует в качестве экспертов – певцы, спортсмены, ведущие и так далее, но только не профессиональные психологи. Принцип воинствующей некомпетентности в таких случаях реализуется, это очень характерно для нашего общества. При том, что эксперты такие, требовать от обывателя, чтобы он во всем разобрался, конечно, нельзя.

Сергей Ениколопов: Я доволен, что не психологов, потому что это было бы — осените знаменем науки или светом науки, даже если этот эксперт будет сомневаться, то…

Андрей Юревич: Осенить или придать анафеме.

Сергей Ениколопов: К сожалению, что бы он ни говорил, это будет, что присутствовал, скепсис был, но потому что боится за свое место. Обыватель легко проинтерпретирует даже разоблачение чудес.

Андрей Юревич: Сыграет на его профессиональном статусе, как на статусе эксперта.

Сергей Ениколопов: В данном случае это и хорошо, что нет, потому что можно спокойно критиковать.

Александр Марков: Всегда так происходит во время публичных диспутов эволюционистов с креационистами. Креационисты всегда в выигрыше от того, чтобы с ними пришел серьезный биолог. Значит мы на равных, есть такая точка зрения, есть такая точка зрения.

Сергей Ениколопов: Если бы мы не были такими сильными, разве бы они стали с нами так серьезно разговаривать.

Андрей Юревич: И конечно, жанр теле-шоу явно не подходит для ведения научных дискуссий и для решения таких вопросов, как существует экстрасенсорика или нет.

Сергей Ениколопов: Здесь, на мой взгляд, важнее то, что постепенно истончается в психологии слой, которых можно назвать научными психологами. Конечно же, прикладной аспект, психотерапии дает возможность зарабатывать деньги, и большое количество молодых людей уходит туда. Но здесь я бы хотел сразу оговорить: на самом деле существование научного сообщества не позволяет особенно разгуляться большому количеству шарлатанов. Есть большой отряд физиков, физики, хотя и есть торсионные поля, как идея, но большая часть физиков их всерьез не воспринимает, может блокировать это движение. Количество психологов, которые занимаются научной психологией, на мой взгляд, просто сейчас критическая масса, чтобы противостоять. При том, что даже у многих, вы их называете психологами-практиками, я многие годы занимался экспертизами и прочим, я считал, что для практики больше работаю, чем для фундаментальной науки. Там есть еще одна проблема, которой нет в других науках. Научная картина мира во многом отличается тем, что большая часть ученых отлично знает, что они не знают, что науке в данный момент неизвестно. И на этом они быстро устанавливают, что они вообще говорят на одном языке. А в психологии, особенно прикладной, для обывателя, она должна разговаривать на том языке, на котором говорит обычный человек. И его картина мира должна серьезно отличаться от научной картины мира, она должна быть целостной, без всяких зияний. Потому что как только возникают нарушения целостной картины мира, тогда человек бежит к психотерапевту, колдуну или магу, потому что ему нужно, чтобы это все собралось.

Ольга Орлова: То есть он бежит за помощью фактически.

Сергей Ениколопов: Если вы ему помогаете в сборке. Почему такой фантастический успех у психоанализа и прочего, потому что когда говорится, что есть три составных части, что большая часть ваших несчастий связана с тем, что у вас были нехорошие или хорошие отношения с мамой, плохие с папой, то это так хорошо укладывается в нормальное мировосприятие, что сразу быстро объясняет мне все, от моего успеха до неуспеха. В чем одна из серьезнейших проблем психоанализа, в том, что он бифинален. Что бы вы ни сделали, вы хорошо учитесь, потому что у вас был Эдипов комплекс, плохо учитесь, тоже Эдипов комлпекс.

Андрей Юревич: Сергей, все-таки я уточню насчет картины мира, которая сейчас складывается у наших граждан, она как раз очень нецелостная. Например, ситуация с теми же представителями мистицизма. Идут наши дети в школу, в школе им внушают, что средневековая инквизиция в качестве магов, колдунов, ведьм сжигала совершенно невинных людей, потому что колдовство невозможно. Приходят они домой, включают телевизор, что они там видят – колдуна. Телевизор сделан на основе законов физики, показывают по нему не физиков, а магов, экстрасенсов. То есть масса противоречий. Психотерапевты, психиатры такое состояние общества шизофреническим называют. Явное рассогласование. И здесь, чтобы это примирить, в рамках теории конвективного диссонанса, разработанного Фестингером, известным американским психологом, выхода два: либо признать, что действительно все возможно. И кстати говоря, по данным опросов порядка, до 80% наших сограждан верят во всякую чертовщину. Причем интересно, что в Бога не верят большая часть людей, а в чертовщину верят. Второй вариант, наоборот, внушить себе, что все врут, и в школе врут, и по телевизору, врут все кругом врут. То есть состояние хронического недоверия ко всему, что людей окружает. Тоже, кстати, очень характерно для нашего общества. Но в принципе такие рассогласования между системой образования, тем, что мы изучаем в школе, каким-то фундаментальным основам знаний и тем, что транслируют наши СМИ, тем, что говорят одни и говорят другие. Это, конечно, вносит очень существенное рассогласование в наши умы, в нашу жизнь — это психологически имеет серьезные последствия.

Психология лженаука? Как и экономика?

Незабвенный Сергей Савельев в беседе на радио «Маяк» от 01.09.2014 г. недвусмысленно выразился, что психология это лженаука:

Психология это лженаука

Жаль, что он в этой беседе не обосновал своё мнение. 

У меня тоже, собственно, смутные сомнения блуждают по поводу научности психологии.

Я попробую угадать обоснование Савельева, руководствуясь прослушанными и просмотренными некоторыми его, так сказать, работами.

***

По-Савельеву, человек управляем мозгом, который возник в процессе эволюции.

Мозг условно можно разбить на две части — лимбическую и зону неокортекса.

Лимбическая — это самая древняя, архаическая часть мозга, она управляет инстинктами человека. Управляет автоматически.

В основе инстинктов лежат вопросы еды, продолжения рода и доминирования (над себе подобными и вообще).

Неокортекс — это уже надстройка над лимбической основой. Это то, что мы называем серым веществом (хотя там есть и белое). Неокортекс образовался позднее лимбической системы. Он фактически модифицирует лимбическую систему, позволяет решать вопросы лимбической системы на более высоком качественном уровне. Но в отличие от лимбической системы неокортекс решает инстинктивные вопросы не автоматически, а в «ручном режиме». Кстати, как побочный эффект работы неокортекса человек получает то, что называется «думать», «мысль». Но это «думать» и «мысль» непременно продавливается через фильтр лимбического: еда, секс и доминирование.

И фактически выходит, что основной вопрос, который решает мозг — выживаемость конкретного организма. А выживаемость базируется, снова же, на решении триады: еда, продолжение рода (секс) и доминирование.

Никаких других вопросов мозг не решает в принципе. Только эти три. И всяческие социальные институты, возникшие в обществе в процессе эволюции, никак этого факта не отменяют, а только маскируют.

Из этого вытекает, что рассматривать поведение человека следует только исходя из этой триады.

***

Что же психология?

А психология рассматривает в первую очередь уже социальные проявления человека. То есть, она работает с производными нашей триады, но не самой триадой. Она работает с шумом.

Таким образом, она несколько оторвана от реальности.

***

Ещё такой бзик психологии.

Например, психология говорит, что любого человека можно научить (чему-либо). Для этого проводятся всякие тренинги, коучинги и тому подобное.

А, к примеру, Савельев неоднократно утверждал, что научить можно только того, у кого для этого имеется соответствующая структура мозга. Если структуры нет, то научить нельзя. Как нельзя безногого научить бегать (на ногах), потому как ног нету. Имитировать можно, а бегать нет.

***

Есть ещё один практический аспект психологии. Практическая психология в массе своей невежественна. «Психологи» с помощью своей «психологии» решают чисто свою триаду:

Психология как средство доминирования психолога

В приведённой беседе умный парень кандидат психологических наук Александр Невеев фактически раскрывает мошеннический характер современной практической психологии. Хотя и сам не гнушается всяких, прости господи, тренингов и коучингов.

Кстати, в этой беседе Невеев приводит множество фактов лжепсихологии. Например, соционика, гештальт… и тому подобное. Одним словом, невежество. На уровне религии.

Вот тут Невеев снова обличает горе-«психологов»:

Психолог хочет влиять на других

И в то же время он пытается доказывать, что таки есть психология как наука, но большинство таки лжепсихология, тем более в «нашей стране«, как он говорит.

*** 

МОЁ МНЕНИЕ ПО ЭТОМУ ВОПРОСУ ТАКОВО

Мне ближе позиция Савельева. На мой взгляд, в практическом проявлении психология лженаука.

В плане теоретическом недонаука.

В плане практическом мы наблюдаем сообщества психологов, которые похожи скорее на религиозные секты, в которых решаются вопросы личного доминирования. Наблюдаем «психологов» в этих сообществах психологов, которые требуют услуг квалифицированных психологов или психиатров.

Психология мне напоминает экономику.

Вопросы общества не решает, а шуму много. Невежество. Недонауки.

Является ли психология «настоящей» наукой? Это действительно важно?

Блогер из журнала Scientific American Мелани Танненбаум обеспокоена утверждениями о том, что психология — это не наука, и я могу понять, откуда она взялась. В данном случае стимулом была статья Алекса Березова, микробиолога, который в короткой и провокационной статье в LA Times доказывал, что психология — не настоящая наука. Думаю, он прав. Я тоже думаю, что он упускает из виду главное.

Определение науки Березовым неплохое, но оно также неполное и слишком узкое.Критика недостаточной строгости психологии не нова; Люди годами спорили о бессмысленных предположениях в таких областях, как эволюционная психология и ограничениях фМРТ. Проблема только усугубляется большим количеством чудаковатых научно-популярных книг, претендующих на использование эволюционной и других видов «психологии» для объяснения человеческого поведения. Также имидж отрасли не подкрепляется громкими спорами и небрежными исследованиями, которые невозможно воспроизвести. Но убивать сообщение из-за отсутствия подходящего мессенджера вряд ли справедливо.Такая же критика была высказана и в отношении других социальных наук, включая экономику и социологию, и все же дебаты в экономической науке не кажутся такими злобными, как в психологии. В основе аргументации Березова лежит недостаток количественной оценки психологии и недостаток точной терминологии. Он указывает на исследования в таких областях, как счастье, где определения не являются ни жесткими, ни объективными, а данные не поддаются количественной оценке.

Исследование счастья — отличный пример того, почему психология — это не наука.Как именно следует определять «счастье»? Значение этого слова различается от человека к человеку и особенно в разных культурах. То, что делает счастливыми американцев, не обязательно делает счастливыми китайцев. Как измерить счастье? Психологи не умеют пользоваться линейкой или микроскопом, поэтому придумывают произвольную шкалу. Сегодня лично я чувствую себя примерно на 3,7 балла из 5. Как насчет вас?

Это абсолютно верно. Но знаете, какие еще области страдают от отсутствия точных определений? Мои собственные области, химия и открытие лекарств.Например, в нашей области ведутся давние дебаты о том, как определить «лекарственную молекулу», то есть химическое соединение, которое, скорее всего, будет действовать как лекарство. Количество определений термина «подобный наркотику», появившееся с годами, достаточно, чтобы заполнить телефонную книгу. Дискуссия, вероятно, будет продолжаться еще долго. И все же никто не станет отрицать, что работа над лекарственными соединениями — это наука; Дело в том, что химики постоянно используют инструкции по созданию молекул, подобных лекарствам, и они работают.В самом деле, зачем говорить о соединениях, подобных лекарствам, если вся химия иногда рассматривается физиками как недостаточно научная и строгая? В химии существует несколько концепций — ароматичность, гидрофобные эффекты, поляризуемость, химическое разнообразие — которые поддаются множеству определений и не поддаются строгой количественной оценке. Однако никто (кроме, возможно, некоторых физиков) не отрицает, что химия — это наука. Обвинение в том, что «более мягкие» поля менее строгие и научные, чем ваше собственное, достаточно распространено, чтобы быть отраженным в этом мультфильме xkcd, но это скорее обвинение, чем, ну, количественно измеримая правда.

Сегодня химические определения по общему признанию более точны и поддаются количественной оценке, чем определения счастья или удовлетворения. Но дело в том, что не все измеримое должно быть измеримо с точностью до шестого десятичного знака, чтобы называть себя научным. Важно то, сможем ли мы придумать последовательные и хотя бы частично поддающиеся количественной оценке определения, которые достаточно полезны, чтобы делать проверяемые прогнозы. Психологические исследования полезны не тогда, когда они поддаются количественной оценке, а когда они говорят о человеческой природе что-то универсальное и показательное.Несколько дней назад я смотрел новый фильм о жизни психолога и политического мыслителя Ханны Арендт и размышлял над «банальностью зла», которую Арендт прославила. Банальность зла не поддается точному количественному измерению, как угловой момент фигуриста, но мало кто станет отрицать, что Арендт внесла чрезвычайно ценный вклад в общественные науки. Этот вклад сработал, потому что он был проверяемым и повторяемым (например, в экспериментах в стиле Милгрэма) и истинным, а не потому, что вы могли точно измерить его с помощью аппарата фМРТ.Или рассмотрите основополагающую работу Дэниела Канемана в области поведенческой экономики, которая привела к реальному пониманию процессов принятия решений и предубеждений; мало кто назвал бы то, что он делал, ненаучным.

Фактически можно утверждать, что социологи вступают на опасную почву, когда начинают пытаться сделать свою дисциплину слишком точной; распространение математических моделей финансов, приведшее к катастрофе на Уолл-стрит, является хорошим свидетельством того, что происходит, когда финансисты начинают тосковать по строгости физики.По словам Эмануэля Дермана, физика элементарных частиц, ставшего разработчиком финансовых моделей, «физики пытаются открыть 3 закона, которые объяснят 99% Вселенной; разработчики финансовых моделей должны довольствоваться обнаружением 99 законов, объясняющих 3% Вселенной». Так финансы — это наука? Дело в том, что мы все еще слишком мало знаем о биологии и социальных системах, чтобы достичь такого количественного прогноза, который делают такие науки, как физика (с другой стороны, физика — в зависимости от того, с каким физиком вы разговариваете — не имеет с возникающими явлениями на рутинной основе).Но это не значит, что все, что мы говорим о человеческой природе, совершенно не поддается количественной оценке и бесполезно.

Одним из ценных вкладов Березова является указание критериев, которым должна удовлетворять область исследования, чтобы называть себя наукой. Я считаю, что эти критерии неполны и слишком жестки, но я думаю, что они дают психологию полезный инструмент для изучения ее собственных пробелов и целей.

Почему мы можем однозначно сказать это (психология — это не наука)? Потому что психология часто не отвечает пяти основным требованиям, чтобы область считалась строго научной: четко определенная терминология, количественная оценка, строго контролируемые экспериментальные условия, воспроизводимость и, наконец, предсказуемость и проверяемость.

Я уже говорил о первых двух критериях и указал, что отсутствие четкой терминологии и количественной оценки не означает, что поле автоматически попадает в корзину псевдонауки. Третий критерий на самом деле интересен и важен, и не совсем понятно, как его обойти. Поскольку люди — не электроны, действительно очень сложно проводить с ними эксперимент и каждый раз получать одни и те же результаты. Но именно поэтому психология в значительной степени полагается на статистику, чтобы точно определить, вызвана ли вариативность результатов случайностью или же они отражают реальную разницу между выборками.По общему признанию, это ограничение, которое всегда будет у психологии, но, опять же, это не значит, что оно будет препятствовать тому, чтобы она когда-либо была полезной. Это потому, что, как точно отмечает Мелани, в наши дни даже такие области, как физика элементарных частиц, в значительной степени полагаются на статистику. Бозон Хиггса никто не наблюдал напрямую, его можно было увидеть только с помощью сложных статистически значимых тестов. И все же физика элементарных частиц всегда считалась «чистейшей» наукой даже другими физиками. Или рассмотрим нелинейную динамику, где зависимость от начальных условий настолько велика, что системы, такие как погода и биологические популяции, через некоторое время становятся полностью хаотическими.И все же вы можете применять статистику к этим системам, делать более или менее надежные прогнозы и называть это наукой. Это подводит нас к двум последним пунктам Березова. Проверяемость и предсказание действительно являются двумя краеугольными камнями науки. Я уже указывал, что тестируемость часто бывает достаточно точной, чтобы быть полезной. Что касается прогноза, во-первых, он может находиться в пределах диапазона применимости. В моей собственной области мы обычно прогнозируем активность или отсутствие таковой у новых молекул лекарств. Иногда наши прогнозы сбываются на 90%, иногда — на 40%.Даже когда они успешны на 40%, мы можем извлечь из них полезные данные, хотя также ясно, что им еще предстоит пройти определенный путь, прежде чем их можно будет использовать на полностью количественной основе. И все это по-прежнему наука.

Но что еще более важно, предсказание на самом деле не так важно для науки, как думает Березов. Физик Дэвид Дойч заметил, что, наблюдая за тем, как фокусник выполняет фокус десять раз, вы сможете предсказать, что он будет делать дальше, но это вовсе не означает, что вы на самом деле поняли , что делает фокусник.Вопреки распространенному мнению, в науке понимание не менее или более важно, чем предсказание. Психологические исследования определенно дали некоторое понимание того, как люди ведут себя в определенных обстоятельствах. Это помогло нам понять такие вопросы, как: почему умные люди верят в странные вещи? Почему при определенных обстоятельствах (банальность зла) порядочные люди превращаются в монстров? На чем основан эффект наблюдателя, при котором чуткие люди не выступают вперед, чтобы остановить преступление? Психология предоставила интригующие подсказки и объяснения во всех этих областях, даже если эти объяснения нельзя воспроизвести и измерить на сто процентов.Это наука? Ну, это не такая наука, как физика, но почему физика должна быть критерием для измерения «научности» различных областей?

В то же время я согласен с Березовым в том, что наука не может быть переопределена до такой степени, что она больше не подчиняется освященным веками критериям, таким как проверяемость и воспроизводимость; если вы постепенно начнете ослаблять базовые требования, такие как проверка гипотез и наблюдение, вы быстро скатитесь по скользкой дорожке, на дне которой лежат такие существа, как креационизм, пилтдаунский человек и астрология.Но так было и с зачатками современной науки, когда доминировал сбор данных, объяснений было мало, и никто не понимал, что означает проверка гипотез. Однако мы называем то, что делал Линней, наукой, а то, что делал Браге, мы называем наукой. Для крика вслух даже некоторая работа алхимиков классифицируется как наука; в конце концов, они действительно усовершенствовали такие процессы, как дистилляция и сублимация. На мой взгляд, психология находится в том, что мы могли бы назвать стадией Линнея, собирая и классифицируя данные и пытаясь найти правильную теорию для описания ее сложностей.Для меня острые дебаты об эволюционной и позитивной психологии отражают испытание огнем, через которое проходит каждое поле в первые дни своего существования, чтобы отделить плевел от пшеницы. Если вы примените узкое определение науки, тогда действительно может быть трудно назвать психологию наукой. Но важно то, насколько это полезно. И мне кажется, что у этого поля есть свои применения.

Почему психология не наука — Los Angeles Times

Психолог Тимоти Д. Уилсон, профессор Университета Вирджинии, в четверг в своей статье Times Op-Ed выразил негодование по поводу того факта, что большинство ученых не считают его поле настоящая наука.Он называет ученых снисходительными хулиганами:

«Однажды, во время встречи в моем университете, биолог упомянул, что он был единственным преподавателем факультета науки. Когда я поправил его, отметив, что я из Департамента психологии, он пренебрежительно махнул рукой, как будто я был членом Малой лиги, говоря члену New York Yankees, что я тоже играю в бейсбол.

«В науках давно существует снобизм:« жесткие »(физика, химия, биология) считают себя более легитимными, чем« мягкие »(психология, социология).

Пренебрежительное отношение ученых к психологам не связано со снобизмом; это коренится в интеллектуальном разочаровании. Это коренится в неспособности психологов признать, что они не имеют такого же притязания на светскую истину, как точные науки. Это коренится в том усталом раздражении, которое испытывают ученые, когда неученые пытаются притвориться учеными.

Верно. Психология — это не наука.

Почему мы можем сказать это окончательно? Потому что психология часто не отвечает пяти основным требованиям, чтобы область считалась строго научной: четко определенная терминология, количественная оценка, строго контролируемые экспериментальные условия, воспроизводимость и, наконец, предсказуемость и проверяемость.

Исследование счастья — отличный пример того, почему психология не наука. Как именно следует определять «счастье»? Значение этого слова различается от человека к человеку и особенно в разных культурах. То, что делает счастливыми американцев, не обязательно делает счастливыми китайцев. Как измерить счастье? Психологи не умеют пользоваться линейкой или микроскопом, поэтому они изобретают произвольную шкалу. Сегодня лично я чувствую себя примерно на 3,7 балла из 5. Как насчет вас?

Несоблюдение первых двух требований научной строгости (четкая терминология и количественная оценка) делает практически невозможным соответствие исследований счастья остальным трем.Как можно обеспечить постоянную воспроизводимость эксперимента или какие-либо полезные прогнозы, если основные термины расплывчаты и не поддаются количественной оценке? И когда именно было сделано надежное предсказание поведения человека? Создание полезных прогнозов — жизненно важная часть научного процесса, но у психологии в этом отношении мрачные результаты. Просто спросите внешнеполитического или разведывательного аналитика.

Честно говоря, не все психологические исследования одинаково бессмысленны. Некоторые исследования гораздо более строгие с научной точки зрения.И эта область часто дает интересные и важные идеи.

Но утверждать, что это «наука», неправильно. На самом деле, это даже хуже. Это попытка переопределить науку. Новое определение науки больше не является эмпирическим анализом мира природы; вместо этого, это любая тема, которая окружает несколько цифр. Это опасно, потому что при таком расплывчатом определении все может считаться наукой. И когда что-либо квалифицируется как наука, наука больше не может претендовать на уникальное понимание светской истины.

Вот почему ученые увольняют психологов. Они по праву защищают свою интеллектуальную территорию.

ТАКЖЕ:

Неудачный выбор Вернона

Даум: похмелье Республиканской партии Палина

Безопасные сообщества: исправление Закона о доверии

Алекс Б. Березов — редактор RealClearScience.com, где эта статья изначально появилась. Имеет степень доктора микробиологии.

Understanding Science — Research Methods in Psychology — 2nd Canadian Edition

1. Определите науку.
2. Опишите три фундаментальных особенности науки.
3. Объясните, почему психология — это наука.
4. Дайте определение псевдонауке и приведите несколько примеров.

Некоторые люди удивляются, узнав, что психология — это наука. Они в целом согласны с тем, что астрономия, биология и химия — это науки, но задаются вопросом, что общего у психологии с этими другими областями. Однако прежде чем ответить на этот вопрос, стоит задуматься о том, что общего между астрономией, биологией и химией и .Это явно не их предмет. Астрономы изучают небесные тела, биологи изучают живые организмы, а химики изучают материю и ее свойства. Это также не оборудование и не техники, которые они используют. Мало кто из биологов знает, что делать, например, с радиотелескопом, а немногие химики знают, как отслеживать популяцию лосей в дикой природе. По этим и другим причинам философы и ученые, которые глубоко задумались над этим вопросом, пришли к выводу, что все науки объединяет общий подход к пониманию мира природы.Психология — это наука, потому что она использует тот же общий подход к пониманию одного аспекта природного мира: человеческого поведения.

Общенаучный подход имеет три фундаментальных особенности (Станович, 2010). Первый — систематический эмпиризм. Эмпиризм относится к обучению, основанному на наблюдениях, и ученые изучают мир природы систематически, тщательно планируя, производя, записывая и анализируя наблюдения за ним. Как мы увидим, логические рассуждения и даже творчество также играют важную роль в науке, но ученые уникальны тем, что они настаивают на проверке своих представлений о том, как устроен мир, в сравнении с их систематическими наблюдениями.Обратите внимание, например, на то, что Мел и его коллеги не доверяли стереотипам других людей или даже своим собственным неформальным наблюдениям. Вместо этого они систематически записывали, подсчитывали и сравнивали количество слов, произнесенных большой выборкой мужчин и женщин. Более того, когда их систематические наблюдения оказывались в противоречии со стереотипами людей, они доверяли своим систематическим наблюдениям.

Вторая особенность научного подхода — прямо вытекающая из первого — состоит в том, что он занимается эмпирическими вопросами.Это вопросы о том, каков мир на самом деле, и поэтому на них можно ответить, систематически наблюдая за ним. Таким образом, вопрос о том, говорят ли женщины больше, чем мужчины, является эмпирическим. Либо женщины действительно говорят больше мужчин, либо нет, и это можно определить, систематически наблюдая, сколько на самом деле говорят женщины и мужчины. Сказав это, есть много интересных и важных вопросов, которые не поддаются эмпирической проверке, и на которые наука не в состоянии ответить. Среди них есть вопросы о ценностях — хорошие или плохие вещи, справедливые или несправедливые, красивые или уродливые, и каким должен быть мир .Таким образом, хотя вопрос о том, является ли стереотип точным или неточным, является эмпирически проверяемым, на который наука может ответить, вопрос — или, скорее, оценочное суждение — о том, неправильно ли людям придерживаться неточных стереотипов, не является. Точно так же вопрос о том, имеет ли преступное поведение генетическую основу, является эмпирическим вопросом, а вопрос о том, какие действия следует считать незаконными, — нет. Исследователям в области психологии особенно важно помнить об этом различии.

Третья особенность науки состоит в том, что она создает общественное знание. Задав свои эмпирические вопросы, проведя систематические наблюдения и сделав выводы, ученые публикуют свои работы. Обычно это означает написание статьи для публикации в профессиональном журнале, в которой они помещают свой исследовательский вопрос в контекст предыдущего исследования, подробно описывают методы, которые они использовали для ответа на свой вопрос, и четко представляют свои результаты и выводы. Все чаще ученые предпочитают публиковать свои работы в журналах с открытым доступом, статьи в которых доступны всем — как ученым, так и не ученым.Этот важный выбор позволяет исследованиям, финансируемым государством, создавать действительно общедоступные знания.

Публикация является важным элементом науки по двум причинам. Во-первых, наука — это социальный процесс — крупномасштабное сотрудничество между многими исследователями, распределенными как во времени, так и в пространстве. Наши текущие научные знания по большинству тем основаны на множестве различных исследований, проведенных многими разными исследователями, которые публично делились своей работой на протяжении многих лет. Во-вторых, публикации позволяют науке самокорректироваться.Отдельные ученые понимают, что, несмотря на все усилия, их методы могут быть ошибочными, а их выводы — неверными. Публикация позволяет другим членам научного сообщества обнаруживать и исправлять эти ошибки, так что со временем научные знания все больше отражают то, каков мир на самом деле.

Хорошим примером самокорректирующейся природы науки является «Проект репликации множества лабораторий» — крупная и скоординированная попытка выдающихся ученых-психологов со всего мира попытаться воспроизвести результаты 13 классических и современных исследований (Klein et al., 2013). Одним из результатов, выбранных этими исследователями для воспроизведения, был поразительный эффект, о котором впервые сообщили Симоне Шналл и ее коллеги из Плимутского университета: мытье рук заставляет людей замечать моральные проступки — от хранения денег в найденном кошельке до использования котенок из-за сексуального возбуждения — менее дурно (Schnall, Benton, & Harvey, 2008). Если достоверно, этот эффект может помочь объяснить, почему во многих религиозных традициях физическая чистота ассоциируется с нравственной чистотой.Однако, несмотря на использование одних и тех же материалов и почти идентичные процедуры с гораздо большей выборкой, исследователи из «Many Labs» не смогли воспроизвести исходное открытие (Johnson, Cheung, & Donnellan, 2013), предполагая, что исходное открытие могло быть связано с относительно небольшой размер выборки (что может привести к ненадежным результатам), использованный в первоначальном исследовании. Чтобы было ясно, на данном этапе мы все еще не можем окончательно сделать вывод о том, что эффекта мытья рук не существует; однако усилия, приложенные для проверки его надежности, безусловно, демонстрируют совместный и осторожный характер научного прогресса.

Лженаука относится к деятельности и убеждениям, которые их сторонники считают научными — и на первый взгляд могут показаться научными, — но таковыми не являются. Рассмотрим теорию биоритмов (не путать с циклами сна или другими биологическими циклами, имеющими научную основу). Идея состоит в том, что физические, интеллектуальные и эмоциональные способности людей цикличны, начинаются с момента их рождения и продолжаются до самой смерти. Предположительно, физический цикл имеет период 23 дня, интеллектуальный цикл — период 33 дня, а эмоциональный цикл — период 28 дней.Так, например, если у вас есть возможность запланировать экзамен, вы захотите запланировать его на время, когда ваш интеллектуальный цикл будет на пике. Теория биоритмов существует уже более 100 лет, и вы можете найти множество популярных книг и веб-сайтов о биоритмах, часто содержащих впечатляющие и научно звучащие термины, такие как синусоидальная волна и биоэлектричество . Однако проблема с биоритмами состоит в том, что просто нет веских оснований полагать, что они существуют (Hines, 1998).

Набор убеждений или действий можно назвать псевдонаучным, если (а) его приверженцы заявляют или подразумевают, что он является научным, но (б) ему не хватает одной или нескольких из трех характеристик науки. Например, ему может не хватать систематического эмпиризма. Либо нет соответствующих научных исследований, либо, как в случае с биоритмами, есть соответствующие научные исследования, но они игнорируются. Также может не хватать публичной информации. Люди, пропагандирующие убеждения или действия, могут утверждать, что проводили научное исследование, но никогда не публикуют его таким образом, чтобы позволить другим оценить его.

Набор убеждений и действий также может быть псевдонаучным, потому что он не решает эмпирических вопросов. Этой идеей особенно интересовался философ Карл Поппер (Popper, 2002). Он утверждал более конкретно, что любое научное утверждение должно быть выражено таким образом, чтобы были наблюдения, которые — если бы они были сделаны — считались бы доказательством против этого утверждения. Другими словами, научные утверждения должны быть опровергнуты. Утверждение, что женщины говорят больше, чем мужчины, опровергнуто, поскольку систематические наблюдения могут выявить либо то, что они говорят больше мужчин, либо нет.В качестве примера необоснованного утверждения рассмотрим, что многие люди, верящие в экстрасенсорное восприятие (ESP) и другие экстрасенсорные способности, утверждают, что такие способности могут исчезнуть, если за ними слишком внимательно наблюдать. Это делает так, что никакое возможное наблюдение не будет считаться доказательством против ESP. Если бы тщательный тест самопровозглашенной ясновидящей показал, что она предсказывала будущее на более чем случайном уровне, это соответствовало бы утверждению о том, что она обладала экстрасенсорными способностями. Но если она не смогла предсказать будущее на более чем случайном уровне, это также будет соответствовать заявлению, потому что ее способности могут исчезнуть, если за ними слишком внимательно наблюдать.

Почему мы должны заниматься лженаукой? Причин как минимум три. Один из них заключается в том, что изучение псевдонауки помогает более четко сфокусировать фундаментальные особенности науки — и их важность. Во-вторых, биоритмы, экстрасенсорные способности, астрология и многие другие псевдонаучные верования широко распространены и продвигаются в Интернете, на телевидении, в книгах и журналах. Пропаганда этих убеждений далеко не безобидна, но часто приводит к большим личным потерям, поскольку, например, верующие в лженауку выбирают «лечение», такое как гомеопатия, для серьезных заболеваний вместо лечения, подтвержденного эмпирическим путем.Изучение того, что делает их псевдонаучными, может помочь нам выявить и оценить такие убеждения и практики, когда мы с ними сталкиваемся. Третья причина заключается в том, что многие псевдонауки стремятся объяснить некоторые аспекты человеческого поведения и психических процессов, включая биоритмы, астрологию, графологию (анализ почерка) и магнитотерапию для контроля боли. Студентам, изучающим психологию, важно четко отличать свою отрасль от этой «псевдопсихологии».

Отличным источником информации о псевдонауке является Словарь скептиков .Среди псевдонаучных верований и практик, о которых вы можете узнать, можно выделить следующие:

• Криптозоология: изучение «скрытых» существ, таких как снежный человек, монстр Лох-Несс и чупакабра.
• Псевдонаучная психотерапия: регресс в прошлые жизни, терапия повторным рождением и терапия биокремом, среди прочего.
• Гомеопатия: лечение заболеваний с использованием натуральных веществ, которые иногда были разбавлены до такой степени, что их больше нет.
• Пирамидология: Странные теории о происхождении и функциях египетских пирамид (например, что они были построены инопланетянами) и идея о том, что пирамиды в целом обладают целительными и другими особыми силами.

Еще один отличный интернет-ресурс — Neurobonkers , на котором регулярно публикуются статьи, в которых исследуются утверждения, относящиеся конкретно к психологической науке.

• Наука — это общий способ понимания мира природы.Его три фундаментальных особенности — это систематический эмпиризм, эмпирические вопросы и общественное знание.
• Психология — это наука, потому что она использует научный подход к пониманию человеческого поведения.
• Лженаука относится к убеждениям и деятельности, которые считаются научными, но лишены одной или нескольких из трех характеристик науки. Важно отличать научный подход к пониманию человеческого поведения от множества псевдонаучных подходов.

1. Обсуждение: Иногда люди предполагают, что психология не может быть наукой, потому что либо (а) поведение человека невозможно предсказать с идеальной точностью, либо (б) большая часть его предмета (например,g., мысли и чувства) нельзя наблюдать напрямую. Вы согласны или не согласны с каждой из этих идей? Почему?
2. Практика: Составьте три эмпирических вопроса о человеческом поведении. Перечислите три неэмпирических вопроса о человеческом поведении.
3. Обсуждение: Рассмотрим следующее психологическое утверждение. «На выбор супруга сильно влияет их восприятие собственных родителей. Некоторые выбирают супруга, который чем-то похож на одного из их родителей. Другие выбирают супруга, отличного от одного из их родителей.«Можно ли опровергнуть это утверждение? Почему или почему нет?
4. Посмотрите следующее видео от PHD Comics, чтобы узнать о публикации в открытом доступе и о том, почему это важно:

Читаете в печати? Отсканируйте этот QR-код, чтобы просмотреть видео на своем мобильном устройстве. Или перейдите на https://youtu.be/L5rVh2KGBCY

Авторство видео

Психология — это лженаука? — Журнал Vox

«Психология здорового образа жизни». Фото: Marc Delforge (Creative Commons)

Соавтор
Фред Хассельман, ученый-бихевиорист и преподаватель педагогических наук в университете Радбауд, является соавтором статьи в журнале Science, которая в последние недели вызвала большой резонанс.В статье 270 ученых со всего мира воспроизвели сто психологических экспериментов, опубликованных в трех научных журналах в 2008 году. Они обнаружили, что большинство результатов невозможно воспроизвести.

«Несмотря на драматизм, проект действительно показывает, что наука делает свое дело, и 270 психологов усердно работают над воспроизведением этих экспериментов», — говорит Хассельман, который выступал в качестве консультанта по статистике и методологии проекта. Однако он не решается называть психологию лженаукой.«Так работает научный метод. Репликация важна для достоверности научных знаний ».

Тем не менее, Хассельман действительно считает, что психология склонна к ошибкам. Дисциплина не известна своей приверженностью к надежным методам исследования. Напротив, психология для изучения своих предметов использует то, что естествоиспытатели называют классической методологией. Это работает примерно так: в эксперименте переменной управляют, чтобы вызвать измеримый ответ.Этот ответ считается доказательством нового свойства или эффекта. По словам Хассельмана, эта точка зрения слишком упрощена и не подходит для науки, изучающей людей. «Хотя этот метод можно применить к простым физическим системам, люди намного сложнее».

Поведение человека восприимчиво к целому ряду стимулов окружающей среды и имеет тенденцию к довольно быстрым изменениям. В результате к нему нельзя подходить обычным образом. Для Хассельмана это суть проблемы. «Я считаю, что наша неспособность повторить исследования заключается в том, что нам не хватает здравых теорий об изучении людей как сложных динамических систем.

Методолог
Нейробиолог и методолог Эрик Марис, который также работает психологом в Университете Радбауд, не удивился, когда услышал, что многие психологические исследования не дали значительных результатов при воспроизведении. Другие дисциплины, такие как фармакология, не намного лучше, когда дело доходит до воспроизведения.
Марис считает, что научное сообщество выиграет от другого подхода, при котором тиражирование исследований, сообщающих о новых важных результатах, является стандартной процедурой.Не менее важно, чтобы исследователи документировали исследовательский процесс и делились своими данными и результатами анализа. Последние, которые иногда называют данными управления исследованиями, являются идеальным способом побудить исследователей проверять работу друг друга. «Вот как мы учимся друг у друга и совершенствуемся».

Психологам неоднократно говорили, насколько важно повторять исследования, но, по мнению Мариса, это бывает редко. В конце концов, открывать новые горизонты гораздо интереснее. Тем не менее, он считает, что совместить оригинальные и тиражированные исследования довольно просто.«В этом отношении мы можем извлечь уроки из когнитивных исследований обезьян. Это часто дает воспроизводимые результаты, несмотря на то, что на одно исследование доступно только две обезьяны. Хитрость заключается в том, чтобы заставить новых обезьян воспроизвести основной феномен (наблюдаемый у других обезьян из предыдущих исследований) и выявить новые явления, которые могут углубить наше понимание. Я успешно использовал этот метод в своих исследованиях на людях «.

Исследования репликации непопулярны, потому что они не приносят большой научной ценности.Тем не менее, отдельные исследователи, а также университеты и исследовательские институты должны продолжать проводить исследования репликации. Марис предлагает разработать кодекс поведения, который «необходим для культурного сдвига в научном сообществе».

Социальный психолог
По словам социального психолога и декана факультета социальных наук Университета Радбауд Даниэля Вигболдуса, психология — это далеко не лженаука. «В конце концов, — говорит он, — псевдонаука никогда бы не инициировала такое масштабное репликационное исследование.«Предмет исследования — мы — вот что делает эту дисциплину такой сложной. «Человеческое поведение можно изучать разными способами, от сканирования мозга до толкования снов. Это затрудняет оценку результатов. Более того, люди склонны к изменениям. Мы ведем себя по-разному в разных ситуациях ».

Однако это не означает, что мы не можем изучать людей. «Просто понять суть дела труднее». Вигболдус пытается сказать, что основные принципы психологии могут существовать только благодаря исследованиям репликации.Только время покажет, какие выводы верны, а какие нет. «Те, которые считаются воспроизводимыми, станут учебным материалом будущего. Вот как работает наука, помогая нам медленно приобретать знания ».

Вигболдус считает, что исследования репликации должны иметь больший вес, что не означает, что исследование следует публиковать только после того, как оно было воспроизведено до тошноты. «Публикация первоначальных результатов может быть хорошим делом, поскольку дает коллегам возможность поработать. При этом публикация всегда должна объяснять, какие выводы можно сделать из данных.

Согласно Вигболдусу, психологи обязаны — и эта обязанность в настоящее время выполняется недостаточно — заранее задокументировать свои гипотезы в цифровой форме, поделиться своими данными с коллегами и объяснить свою методологию в своих публикациях. Одним словом: прозрачность. Это то, чем занимается социальная психология уже давно. «В Нидерландах люди сразу же ссылаются на инцидент со Стапелем. И хотя это определенно послужило катализатором недавних изменений, на самом деле этот процесс продолжается уже довольно давно.”/ Martine Zuidweg

Эта статья также была опубликована в Vox # 1 (на голландском языке). Вы можете прочитать голландскую версию здесь.

Неужели психология переживает кризис?

Современная психология явно в кризисе. В этом утверждении нет ничего нового. От френологии до психоанализа психология традиционно имела непростой научный статус. Более того, философ науки Карл Поппер рассматривал теории Фрейда как типичный пример лженауки, потому что никакой тест никогда не смог бы показать их ложность.Совсем недавно психология пировала на банкете выдающихся открытий, научная достоверность которых также подвергалась сомнению.

Некоторые из этих необычных открытий включают эксперименты Дэрила Бема, опубликованные в 2011 году, которые, кажется, показывают, что будущие события влияют на прошлое. Бем, почетный профессор Корнельского университета, обнаружил, что люди с большей вероятностью запомнят список слов, если они будут практиковать их после теста на запоминание, по сравнению с практикой перед тестом.В другом исследовании он показал, что люди гораздо лучше, чем шанс, выбирают, какая из двух занавесок скрывает порнографическое изображение.

Еще есть Джон Барг из Йельского университета, который в 1996 году сообщил, что, когда люди бессознательно восполняются «стереотипом о пожилом» (расшифровывая запутанные предложения, содержащие такие слова, как «Флорида» и «бинго»), люди впоследствии начинают ходить медленнее. Добавьте к этому Роя Баумейстера, который в 1998 году представил доказательства того, что у нас есть ограниченный запас силы воли, который истощается всякий раз, когда мы сопротивляемся таким искушениям, как поедание шоколадных конфет.Или, в том же году, Ап Дейкстерхейс и Ад Ван Книппенберг показали, что результативность в Trivial Pursuit лучше после того, как люди перечислили типичные характеристики профессора, а не футбольного хулигана.

Действительно ли размышления о нем делают вас лучше в Trivial Pursuit? Изображения дракона / Shutterstock.com

Эти исследования являются одними из самых противоречивых в психологии. Хотя бы потому, что другим исследователям было трудно повторить эксперименты.Подобные исследования вызывают озабоченность по поводу методов, которые используют психологи, а также в более широком плане по поводу самой психологии.

Не повторять

Опрос 1500 ученых, опубликованный в журнале Nature в прошлом месяце, показал, что 24% из них заявили, что опубликовали успешную репликацию, а 13% опубликовали неудачную репликацию. Сравните это с более чем столетними публикациями по психологии, в которых только 1% статей пытались воспроизвести прошлые открытия.

Редакторы и рецензенты были замешаны в систематической предвзятости, которая привела к тому, что престижные психологические журналы стали кладезем странного.Многие психологи одержимы «импакт-факторами» журналов (как и журналы), и один из способов усилить влияние — это опубликовать курьезы. Некоторые влиятельные журналы имеют репутацию издателей, которые никогда не тиражируются, но привлекают большое внимание автора и журнала. Напротив, подтверждение результатов других путем копирования непривлекательно, редко и отнесено к менее престижным журналам.

Несмотря на исторический отказ психологии от репликации, меняется ли ситуация? В этом году краудсорсинговая инициатива — проект OSC Reproducibility — попыталась воспроизвести 100 опубликованных результатов в области психологии.Многонациональные сотрудники воспроизвели чуть более трети (36%) исследований. Означает ли это, что психологические выводы ненадежны?

Проекты репликации являются выборочными, нацелены на исследования, которые дешевле и технически менее сложны для воспроизведения, или те, в которые просто невозможно поверить. По другим проектам, таким как «Многие лаборатории», уровень репликации составляет 77%. Все инициативы не являются случайными, и частота повторения заголовков отражает исследования, в которые была включена выборка. Даже если бы была изучена случайная выборка исследований, мы не знаем, какой показатель является приемлемым в психологии.Это не проблема психологии. Как заметил Джон Иоаннидис: «большинство опубликованных результатов исследований ложны». В конце концов, научные гипотезы — это наши лучшие догадки о явлениях, а не простое скопление истин.

Сомнительные методы исследования

Разочарование многих психологов ощутимо, потому что кажется очень простым опубликовать доказательства, согласующиеся почти с любой гипотезой. Вероятная причина как необычных результатов, так и невозможности их воспроизведения — это то, что психологи занимаются сомнительной исследовательской практикой (QRP).

В 2012 году опрос 2000 американских психологов показал, что больше всего им нравится QRP. Около 67% признали, что выборочно сообщали об исследованиях, которые «работали», в то время как 74% не сообщали обо всех используемых ими измерениях. Опрос также показал, что 71% продолжали собирать данные до тех пор, пока не был получен значительный результат, а 54% сообщили о неожиданных результатах, как если бы они ожидались. И 58% исключили данные после анализа. Удивительно, но более одной трети признали, что они сомневались в достоверности своих собственных исследований по крайней мере один раз и 1.7% признали, что фальсифицировали свои данные.

Проблемы, связанные с современной психологией, носят давний и культурный характер: исследователи, обозреватели, редакторы, журналы и средства массовой информации отдают приоритет поиску новизны и извлекают из него пользу. Эта системная предвзятость в сочетании с минимальным соглашением по фундаментальным принципам в определенных областях психологии означает, что сомнительные исследовательские практики могут процветать — сознательно или бессознательно. Крупномасштабные проекты репликации не решат культурных проблем и могут даже усугубить их, представляя репликацию как нечто особенное, что мы используем для нацеливания на невероятное.Репликация — независимо от того, оценивается ли она как неудачная или успешная — является фундаментальным аспектом нормальной науки и должна быть как более распространенной, так и более ценимой психологами и психологическими журналами.

Психология лженауки | Тема исследования Frontiers

В последние годы мы стали свидетелями бума философских и психологических исследований лженауки и связанных с ней заблуждений, таких как теории заговора. Не только появляется все больше и больше исследований психологических факторов, влияющих на то, как люди производят и передают псевдонаучные убеждения, но философы также используют психологические идеи, чтобы пролить свет на давние философские вопросы, такие как природа рациональности и проблема демаркации. .Этот сборник призван подвести итоги этих интересных разработок и определить пути, по которым психологическое изучение лженауки и философское мышление, которое она вдохновляет, могут продвинуться вперед. В частности, сборник будет посвящен следующим вопросам:

• Существует ли и в какой степени типичная психология лженауки?
• В какой степени недавнее психологическое исследование личностных черт, когнитивных предубеждений и социальных взаимодействий людей привело к такому выводу?
• Можем ли мы отделить психологию лженауки от психологии науки, или нам нужно больше доказательств, чтобы ответить на эти вопросы?

Другие исследования показывают, что люди не так легковерны, как мы думаем.Возникает вопрос, как возможна лженаука. Какие стратегии используют псевдонаучные верования, чтобы обойти нашу естественную бдительность и получить широкое распространение? Как псевдонаука адаптируется к человеческому разуму? Возможно, псевдонаучные верования служат неэпистемической функции, которая может объяснить их популярность?
Псевдонаучные верования не только живут в умах, но люди также передают их, общаясь друг с другом. Это поднимает вопрос о том, какие психологические процессы, задействованные в общении, способствуют распространению лженауки.И усиливают ли их влияние современные технологии, такие как Интернет (или нет)?

Человеческое общение связано с причинами, как и в случае с псевдонаукой. Более того, приверженцы лженауки не будут называть себя иррациональными. Какова роль разума в псевдонауке и какое значение он имеет для нашего понимания рациональности?

Мы приглашаем потенциальных авторов представить теоретические и философские статьи, в которых рассматривается один из вышеперечисленных вопросов или другие вопросы, относящиеся к центральной теме этого сборника.Тем самым мы призываем авторов основывать свои теоретические и философские размышления на эмпирических психологических исследованиях.

Типы статей ограничиваются обзором, мнением, перспективой, гипотезой и теорией и концептуальным анализом. Обратите внимание, что мы не принимаем оригинальные исследования в этой теме исследования.

Ключевые слова : Лженаука, теории заговора, иррациональность, познание, демократия

Важное примечание : Все материалы по данной теме исследования должны находиться в рамках того раздела и журнала, в который они были отправлены, как это определено в их заявлениях о миссии.Frontiers оставляет за собой право направить рукопись за пределами области охвата в более подходящий раздел или журнал на любом этапе рецензирования.

В последние годы мы стали свидетелями бума философских и психологических исследований лженауки и связанных с ней заблуждений, таких как теории заговора. Не только появляется все больше и больше исследований психологических факторов, влияющих на то, как люди производят и передают псевдонаучные убеждения, но философы также используют психологические идеи, чтобы пролить свет на давние философские вопросы, такие как природа рациональности и проблема демаркации. .Этот сборник призван подвести итоги этих интересных разработок и определить пути, по которым психологическое изучение лженауки и философское мышление, которое она вдохновляет, могут продвинуться вперед. В частности, сборник будет посвящен следующим вопросам:

• Существует ли и в какой степени типичная психология лженауки?
• В какой степени недавнее психологическое исследование личностных черт, когнитивных предубеждений и социальных взаимодействий людей привело к такому выводу?
• Можем ли мы отделить психологию лженауки от психологии науки, или нам нужно больше доказательств, чтобы ответить на эти вопросы?

Другие исследования показывают, что люди не так легковерны, как мы думаем.Возникает вопрос, как возможна лженаука. Какие стратегии используют псевдонаучные верования, чтобы обойти нашу естественную бдительность и получить широкое распространение? Как псевдонаука адаптируется к человеческому разуму? Возможно, псевдонаучные верования служат неэпистемической функции, которая может объяснить их популярность?
Псевдонаучные верования не только живут в умах, но люди также передают их, общаясь друг с другом. Это поднимает вопрос о том, какие психологические процессы, задействованные в общении, способствуют распространению лженауки.И усиливают ли их влияние современные технологии, такие как Интернет (или нет)?

Человеческое общение связано с причинами, как и в случае с псевдонаукой. Более того, приверженцы лженауки не будут называть себя иррациональными. Какова роль разума в псевдонауке и какое значение он имеет для нашего понимания рациональности?

Мы приглашаем потенциальных авторов представить теоретические и философские статьи, в которых рассматривается один из вышеперечисленных вопросов или другие вопросы, относящиеся к центральной теме этого сборника.Тем самым мы призываем авторов основывать свои теоретические и философские размышления на эмпирических психологических исследованиях.

Типы статей ограничиваются обзором, мнением, перспективой, гипотезой и теорией и концептуальным анализом. Обратите внимание, что мы не принимаем оригинальные исследования в этой теме исследования.

Ключевые слова : Лженаука, теории заговора, иррациональность, познание, демократия

Важное примечание : Все материалы по данной теме исследования должны находиться в рамках того раздела и журнала, в который они были отправлены, как это определено в их заявлениях о миссии.Frontiers оставляет за собой право направить рукопись за пределами области охвата в более подходящий раздел или журнал на любом этапе рецензирования.

Психология аргумента «Психология — не наука»

Время от времени Интернет воспламеняется мнениями по известному вопросу: действительно ли «мягкие» науки, такие как психология, являются наукой? В большинстве случаев аргументы против психологии как науки исходят от людей из так называемых более сложных наук (вы знаете, людей, которые ничего не знают о психологии).

Конечно, время от времени мы бросаемся под автобус, заявляя, что для того, чтобы к нашим более мягким наукам относились серьезно, мы должны быть больше похожи на настоящие науки. Вы все еще читаете это, поэтому, скорее всего, вам интересно мое мнение по этой теме. Коротко кивнув другим, кто затронул эту тему здесь, здесь, здесь и здесь, давайте рассмотрим некоторые аргументы за и против психологии как науки ниже.

I. Психологи занимаются ненаучными вещами

Всякий раз, когда я читаю рассказ о том, что психология не является настоящей наукой, он обычно сопровождается упоминанием некоторых психологов (и я использую этот термин здесь в широком смысле), занимающихся ненаучными вещами.Сюда входят стопки и стопки псевдонаучных книг по самопомощи, которые утверждают, что раскрывают науку об Икс, простое существование знаменитых психологов, таких как доктор Дрю или доктор Фил, и мошеннические исследования ныне опальных психологов, таких как Дирк Сместерс или Марк Хаузер.

Это правда, что в психологии есть своя доля псевдонауки — я имею в виду, что все руководство по диагностике психических расстройств продолжает сопротивляться интеграции с результатами исследований (см. Здесь). Тем не менее, здесь, в психологии, происходит настоящая наука — то есть наши научные журналы забиты резюме исследований, в которых ученые-психологи использовали научный метод для проверки конкретной гипотезы.

Аргумент, что область не является наукой только потому, что некоторые из ее членов не являются учеными, на самом деле не выдерживает критики. Возьмем, к примеру, случай с мошенничеством. Были ли вы недавно на ретракционных часах? Если вы пойдете туда, то обнаружите, что научное мошенничество — это не область только мягких наук. Мошенничество влияет на науку, от жесткого до мягкого.

II. Психология недостаточно хорошо определяет свою терминологию, чтобы считаться наукой

Некоторые люди (обычно мало разбирающиеся в психологии) утверждают, что психологи недостаточно четко определяют свои термины, чтобы их можно было считать наукой.В одном из примеров этого физик по имени Алекс Березов (используя набор научных терминов, которые мой бедный психологический мозг изо всех сил пытался понять) утверждал, что исследование счастья — прекрасный пример неспособности дать определение терминам. Он заявляет, что «значение этого слова различается от человека к человеку и особенно между культурами».

Если отбросить на секунду вопрос о культурной изменчивости, я на самом деле думаю, что исследование счастья — очень плохой пример неправильных определений в психологии.Люди, изучающие субъективное благополучие, потратили десятилетия на то, чтобы прийти к определению конструкции, состоящей из трех частей: субъективных когнитивных оценок своей жизни как значимых, положительных и отрицательных. Важно отметить, что они не пришли к определению, написав случайное мнение в LA Times о сфере, о которой они ничего не знают. Вместо этого исследователи пришли к этому определению, основываясь на десятилетиях доказательств, собранных на основе тысяч (возможно, миллионов к настоящему времени) людей, размышляющих о своем счастье (см. Здесь источник этих усилий).Вряд ли это похоже на дефицит терминологии.

III. Психология слишком сильно полагается на субъективный опыт

Многое из того, что беспокоит людей в психологии, — это чистая субъективность всего этого. То есть то, как мы воспринимаем любое количество социальных явлений, вероятно, будет сильно различаться от человека к человеку. Эта проблема лежит в основе психологических исследований, и многие люди считают, что, чтобы быть наукой, психологи должны раскрывать универсальные человеческие психологические процессы.

Проблема с этой логикой в ​​том, что поиск человеческих универсалий, за очень немногими исключениями, скорее всего, будет глупым занятием. Изучение человеческого опыта означает спрашивать людей, как они себя чувствуют, и эти чувства могут варьироваться от человека к человеку, от ситуации к ситуации и от культуры к культуре. Врожденный беспорядок — это проблема, с которой сталкивается каждый психолог в своем исследовании (и веселье). То, что психологические явления часто связаны с культурой или ситуацией, свидетельствует не об отсутствии научной строгости, а, скорее, о признании способности культур и ситуаций влиять на то, как мы воспринимаем нашу социальную среду и реагируем на нее.

Конечно, некоторые психологи думают, что субъективное недостаточно научно, и поэтому они операционализируют свои переменные способами, которые гораздо менее привязаны к бессмысленному содержанию мер анкеты. В сфере счастья, если исследователь не удовлетворен субъективными оценками, он или она может измерить длину теломер (маркер клеточного старения) или уровни глюкокортикоидных гормонов в кровотоке. Психологи тоже делают то же самое, и такая работа намного ближе к тому, что даже физик или химик мог бы счесть наукой.

Конечно, используют ли психологи субъективные самоотчеты или биологические меры (или математические модели, которые «точно» количественно определяют золотое сечение положительного аффекта), не делает их больше учеными. Все биологические меры на самом деле делают психологов более похожими на «твердых» ученых для других «жестких» ученых.

IV. Психология не поддается опровержению

Эта критика исходит как изнутри нашей собственной области, так и извне: психологи слишком часто публикуют положительные результаты, то есть результаты, которые подтверждают, а не опровергают гипотезы.Публикация преимущественно положительных результатов предполагает, что психологи больше заинтересованы в поддержке своих собственных убеждений о человеческом опыте, чем в поиске истины об этом опыте. Именно из-за этой тенденции один из моих коллег предположил, что в нашей области больше юристов, чем ученых (здесь).

Эта критика в моей книге на самом деле справедлива — психологи часто хоронят данные, не подтверждающие их теории о мире (в этом виноваты даже такие известные психологи, как Стэнли Милгрэм).Эта практика кажется мне ненаучной, потому что она затрудняет опровержение гипотез. Тем не менее, хорошая новость заключается в том, что прилагаются усилия, чтобы уделять больше внимания отрицательным результатам (см. Здесь).

Какова психология аргумента «Психология не наука»?

Я думаю, что есть несколько основных психологических принципов, которые помогают объяснить, почему этот аргумент задевает нервы так много людей. Я склонен думать об этом с точки зрения социального сравнения.Психологи любят взвешивать психологию с точки зрения науки, потому что мы занимаемся восходящим социальным сравнением. Мы хотим занять место за столом с естественными науками, мы хотим, чтобы наши публикации публиковались в самых престижных научных журналах, и мы хотим большей доли грантового финансирования от нашего правительства. Напротив, более сложные науки проводят нисходящее социальное сравнение с психологией. Точные науки стремятся сохранить свое высокое положение в научной иерархии, и иногда они достигают этого, пренебрегая более мягкими науками.

В заключение я просто хотел бы отметить, что психология — очень молодая наука, и поэтому ожидать, что она будет иметь такой же престиж и восхищение, как и другие науки, существовавшие на протяжении веков, немного надуманно. Точно так же, как человеку нужно время, чтобы завоевать уважение и престиж среди своих коллег, психология должна просуществовать немного дольше, прежде чем она начнет завоевывать уважение и восхищение других наук. Я согласен с этим, и если вы хотите поговорить со мной об этом подробнее, я буду здесь: занимаюсь наукой.

Эта запись появилась на Psych-Your-Mind.

.