О чем писали советские детские журналы 1920-х
В 1920-е гг. руководство СССР обратило пристальное внимание на воспитание подрастающего поколения, будущих советских граждан. Чтобы передать новые коммунистические идеалы в среду детей, был необходим современный идеологический механизм. Поскольку ни основные педагогические инструменты воспитания, ни книжные издательства не были готовы взять на себя эту задачу, партия начала искать «достойного партнера» в сфере журналистской пропаганды.
За годы революции и Гражданской войны дореволюционная пресса потеряла свою идеологическую основу и большинство читателей. Некоторые издания прекратили свое существование и по экономическим причинам. Детская журналистика попала в кризис, издательства детских журналов были закрыты по причине изменения материально-технической базы и бюджетного дефицита1. После закрытия частных издательств первые государственные, централизованные издательства («Молодая гвардия»; «Правда»; Детгиз) начали печатать новые советские журналы для детей.
В начале XX в. в Российской империи существовали два детских журнала, которые выходили два раза в месяц: «Светлячок» (1902-1918) и «Путеводный огонек» (1904-1918).
«Светлячок» стал самым популярным журналом для малышей 4-8 лет. Согласно педагогическим воззрениям XIX в. считалось, что дети не интересуются какими-то особыми темами, их можно развлечь всеми окружающими вещами. Авторы стремились развлечь ребенка, преподать ему жизненные уроки, познакомить с явлениями природы, не касаясь политики. Большое внимание уделялось религиозному воспитанию — редактор А.А. Федоров-Давыдов не упускал возможность поздравить своих «светлячков» с религиозными праздниками.
Для детей постарше был создан художественный научно-литературный журнал «Путеводный огонек». Его содержание включало три раздела: «Из текущей жизни», «Из прошлого» и «По чужим краям» и имело культурно-просветительный характер. Дети и подростки очень любили этот журнал за веселый и доброжелательный настрой.
Редактором был тот же А.А. Федоров-Давыдов, который знакомил подростков с историей России. С 1914 г. в журнале стали появляться материалы о Первой мировой войне. Журнал не только просвещал, но и воспитывал любовь к родине.
Для детей среднего и старшего возраста издавался детский иллюстрированный журнал «Маяк» (1909-1918). Был в нем и специальный раздел для самых юных читателей. Его содержание резко отличалось от «Светлячка» и «Путеводного огонька». Редактор И.И. Горбунов-Посадов «Маяка» стремился развлекать детей полезным и интересным чтением и «способствовать развитию в детях самодеятельности, творчества, равной любви к умственному и физическому труду и деятельной симпатии ко всему живому»2. Журнал стремился просвещать и развлекать своих читателей, помещая значительное число ребусов, шарад, головоломок и фокусов.
«Когда я буду большим, я тоже буду большевиком»Советская власть столкнулась со сложностями в вопросе воспитания детей. Многое приходилось начинать с нуля.
Использование дореволюционной литературы Н.К. Крупская вообще считала опасным: «В каждой исторической книжке, в каждой истории литературы отражается мировоззрение того, кто эту книгу написал. В историческую книжку, написанную буржуазным писателем, вложены мысли этого буржуазного писателя, и они влияют на того, кто эту книжку читает»3. Согласно декрету 1922 г. «О революционном трибунале печати» было создано Государственное издательство Наркомпроса РСФСР, в которое вошли издательства ВЦИК, Наркомпроса, московского и петроградского советов. В 1922 г. было основано кооперативное издательство «Молодая гвардия» при ЦК ВЛКСМ. Здесь возникли такие журналы, как «Мурзилка», «Сельская молодежь», «Техника — молодежи», «Юный натуралист», «Молодая гвардия», «Вокруг света», газета «Пионерская правда».
Ежемесячный детский журнал «Мурзилка» (1924) был одним из первых советских детских журналов. Он издавался как приложение к «Рабочей газете», органу ЦК ВКП(б), для детей младшего школьного возраста — от 4 до 7 лет.
К сотрудничеству в журнале были привлечены А.А. Федоров-Давыдов, А.Л. Барто, С.Я. Маршак. Детская советская публицистика вобрала в себя накопленный опыт дореволюционной журналистики. Публицистические жанры дореволюционной детской публицистики питались фольклорной и литературной традицией, как и советская детская журналистика. В этом направлении большую помощь оказали литературные группировки, существовавшие вокруг периодических изданий. Однако они столкнулись со значительной проблемой, когда партия поставила перед ними конкретные задачи — учить юных читателей коммунистическим идеалам и не уводить от реального мира.
Редактору журнала «Мурзилка» Н.И. Смирнову удалось найти правильную форму организации материала, одновременно отражающую коммунистическую концепцию и удовлетворяющую требованиям детей. Идеологическая направленность отражена в оформлении обложки журнала. На обложке N 2 за 1924 г. изображен мальчик в очках, рядом с ним доска, на которой написано: «Когда я буду большим, я тоже буду большевиком».
На обложке пятого номера впервые изображен новый символ — ребенок с барабаном. В этом же номере печатаются заметки о жизни пионеров под лозунгами: «Пионер хоть малый в семье трудовой, отбивает шаг как бравый воин молодой»; «Пионеры, раздувайте вы свои костры и на них богов сжигайте, вы свободны и сильны!»4 В этих лозунгах отражалась идеология антирелигиозной борьбы того времени. Чтобы вызвать интерес детей, на последней странице каждого номера печатались детские рисунки под рубрикой «Мурзилкина выставка картин».
Несмотря на постоянно растущую популярность журнала (тираж за первые годы вырос до 20 000 экземпляров), журнал не был свободен от недостатков. Большинство публикаций казались юным читателям сухими и скучными. Эта проблема нашла отражение в письмах детей в редакцию. Необходимо было найти эффективное сочетание задач идеологического воспитания и интересов детей. В 1920-е гг. «проводилось достаточно большое количество социологических исследований, выяснявших идеологию, жизненную и профессиональную ориентацию, запросы и интересы детей, подростков и молодежи, влияние на них условий жизни, классовой принадлежности, трудовой деятельности, литературы, искусства, пионерской организации»5.
Известные ученые в сфере педагогики пытались сочетать партийную идеологию и воспитание с интересом ребенка к познанию мира.
В 1925 г. «Мурзилка» вышел с новыми темами, рожденными советской действительностью: рассказами о жизни советских детей, о новой деревне, об отрядах юных ленинцев, о природе. Улучшилось оформление журнала — оно стало больше соответствовать интересу детей. В 1926 г. его тираж вырос до 150 000 экземпляров, и журнал стал самым массовым среди советской детской периодики.
1928 год принес в жизнь редакции большие изменения. Поэты и писатели, сотрудничавшие с журналом с момента его создания, уволились, главные редакторы быстро сменяли друг друга. При закрытии частных издательств партия пытались централизовать издание детской периодики. Таким образом, издание советских детских журналов оказалось под присмотром Центрального бюро юных пионеров.
Одной из главных особенностей журнала «Мурзилка» стало возрождение публицистического формата. «Мурзилка» пережил крах советского режима и издается по сей день.
В 1922 г. начал издаваться журнал «Воробей» (в последний год издания, 1924-й, называвшийся «Новый Робинзон»). Он был адресован детям от 8 до 12 лет. В его редколлегию вошли члены литературного кружка Маршака: О.И. Капица, Б.С. Житков, В.В. Бианки, Е.П. Привалова. Журнал был нацелен на тесное сотрудничество с педагогами. Издатель журнала «Петроградская правда» взял на себя финансовые расходы, связанные с издательским делом. Подробнее задачи журнала изложены в обращении главного редактора З.И. Лилиной, напечатанном в первом номере. Обращаясь к педагогам и родителям, она писала: «Ведь наши 8-12-летки — дети войны и революции. Они еще в колыбели пережили последствия великих мировых потрясений. Травмы, нанесенные им в эти тяжелые годы, залегли в них глубоко и дают о себе знать в своеобразии психологии современного ребенка, в его чрезвычайной впечатлительности и нервозности, в его преждевременной зрелости, в специфичности вопросов и запросов, выдвигаемых нынешним 8-12-летним ребенком»6.
В том же номере были напечатаны вопросы к родителям о темах, интересующих детей. Таким образом, с начала 1920-х гг. детские журналы стали платформой для педагогической дискуссии.
В 1924 г. редакция «Воробья», а потом «Нового Робинзона» стала основой для вновь созданной детской редакции Госиздата (впоследствии — Детиздат). С.Я. Маршак был первым сотрудником М. Горького, создавшего издательство детской литературы (Детгиз). По причине отсутствия профессионально подготовленных детских журналистов Маршак пригласил поэтов и писателей сотрудничать с редакцией. Возник и цензурный аппарат. В каждом отделе Госиздата, в том числе в Детиздате, осуществлялся тотальный идеологический контроль.
Рассмотрим в качестве примера журнал «Воробей» за 1924 г. В письме З. Лилиной говорилось о том, что детей «волшебною сказкою, феями, эльфами и королями не заинтересуешь…»7 Она полагала, что ребенку нужна другая литература — реалистическая, касающаяся окружающего мира детей. На практике большинство публикаций журнала не отвечали этой установке.
В том же номере был напечатан юмористический рассказ В.В. Бианки про воробья и его друзей, история В. Ермолаева о зверях, которые стали людьми. В конце журнала помещались шарады, загадки, шутки.
По внешнему виду журнал напоминал дореволюционный «Светлячок». Первые его номера выходили как альманах и включали три раздела: «Литературный отдел», «Ученый воробей» и «Дневник воробья». С четвертого номера появились новые рубрики: «Лесная газета», «Умный фотограф». В них обсуждались темы школьных предметов.
В 1924 г. вышло в свет много новых журналов для детей. Возможно, из-за этого тираж «Воробья» резко уменьшился — со 150 000 до 3000. Ленинградский обком и горком ВКП(б), издававшие журнал, и главный редактор стояли на распутье: либо завершить печатание журнала, либо искать пути для привлечения читателей.
В апреле 1924 г. Маршак внес новые идеи по оформлению и содержанию журнала. С четвертого номера он стал называться «Новый Робинзон». В содержании отразилось стремление редакции связать коммунистическую идеологию с интересами молодежи.
Интересам ребенка отвечали новые разделы журнала, например, «Бродячий фотограф», где ребенок знакомился с событиями окружающего мира не только родной страны, но и зарубежья. Читая раздел «Лаборатория Нового Робинзона», ребенок учился полезным бытовым навыкам. Журнал приобрел не только развлекательный, но и учебно-воспитательный характер.
В майском номере «Нового Робинзона» за 1924 г. впервые были напечатаны статьи о жизни октябрят. С одиннадцатого номера «Новый Робинзон» получил новую обложку, на которой был изображен мальчик с барабаном и лозунгом «Будь готов!».
С середины 1924 г. начался процесс сокращения частных издательств. Ленинградский обком и горком передали журнал «Новый Робинзон» Северо-Западному бюро детской коммунистической организации юных пионеров имени В.И. Ленина и ленинградскому губкому ВЛКСМ. При этом сократилось число сотрудников редакции. Уволили большинство поэтов, писателей, включая Маршака, с их особенным юмором, благодаря которому журнал привлекал юных читателей.
Тем не менее, декабрьский номер достиг рекордного тиража — 100 000 экземпляров. Однако с середины 1925 г. «Новый Робинзон» издаваться перестал. Журнал был закрыт в результате резкой критики педологов и комсомольских деятелей за излишнюю занимательность и отсутствие директивных материалов8.
1927 и 1928 годы стали переломными для советских детских журналов. По инициативе Крупской при закрытии частных издательств издание советских детских журналов сосредоточилось в руках центрального бюро юных пионеров. К концу 1920-х гг. были закрыты детские журналы «Новый Робинзон», «Барабан» и все сатирические журналы.
В 1927 г. руководство детского отдела Ленгиза приняло решение об издании нового детского журнала «Еж» (Ежемесячный журнал), рассчитанного на читателей 10-14 лет. Официально журнал был органом центрального бюро юных пионеров. Ответственным редактором был назначен член ВКП(б) А. Лебеденко, но творческий коллектив сформировал Маршак.
В журнале сотрудничали талантливые авторы «Воробья» и молодые участники литературной группы ОБЭРИУ (объединение реального искусства).
Содержание журнала формировалось на основе дореволюционной традиции, сочетавшейся с новациями. Редакция получала и публиковала письма детей. Часто появлялись статьи, относящиеся к повседневной жизни. Например, «Сколько тебе лет?»9, «Праздник»10. Печатались статьи на острые дискуссионные темы: «Кому нужна религия?»11 или «Товарищ ли нам учитель?»12 В конце каждого номера Маршак помещал свои стихи для детей, а поэты, писатели и художники придумывали истории для развития воображения, активизации восприятия детей и побуждения их к творчеству. В 1930 г. тираж достиг 125 000 экземпляров.
После смещения в 1929 г. А.В. Луначарского с поста наркома просвещения Маршак уже не мог играть важную роль в жизни журнала. Редактором стал коммунист Николай Олейников. Содержание журнала заметно изменилось: его страницы заполнили статьи о задачах первой пятилетки («Тысяча и одна задача», «Цифры-картинки»13). По инициативе Олейникова появились новые разделы, относящиеся к бытовой стороне жизни детей: «Учитесь писать стихи»14, «Скорая помощь»15.
Судя по тиражу (125 000 экземпляров), журнал сохранил свои позиции.
На рубеже 1920-1930-х гг. завершалось создание советской системы образования. Вся деятельность школ, в том числе содержание образования, были унифицированы. Появились единые обязательные программы и учебные планы, единые учебники. Были строго запрещены любые эксперименты и творческий поиск, связанные с воспитанием детей. Усиливалось идеологическое и административное давление на детские журналы. Цензоры Главлита внимательно следили за так называемым «нежелательным контекстом».
В 1930 г. начал издаваться ежемесячный журнал «Чиж» для детей младшего возраста 5-8 лет (орган центрального бюро юных пионеров, Главсоцвоса и ленинградского облбюро детских коммунистических организаций). Содержание журнала гармонично сочеталось с требованиями и целями воспитания подрастающего поколения. Главный редактор, организатор первых пионерских отрядов Георгий Дитрих (1906-1943) ставил целью воспитывать в малышах дух коллективизма, прививать дисциплинированность, любовь к труду, навыки здорового быта.
Журнал учил детей решать основные бытовые задачи, с которыми ребенок сталкивался в жизни: «Как вытирать пол под шкафом»16, «Как наливать молоко, как лить из большой бутылки в маленькую»17 или «Как научиться узнавать по часам, который час»18.
Журнал «Чиж» был богат интересными статьями и художественными иллюстрациями. Более четко, чем другие детские журналы, он был ориентирован на советскую реальность в соответствии с линией официальной пропаганды. Редактор обращался к детям: «Этот номер прочитай сам и прочти вслух другим ребятам. Пусть и они узнают, как мы продолжаем Октябрьскую революцию, с какими врагами мы боремся, что строим, как проводим праздник, как проводят его за границей наши маленькие иностранные товарищи»19. В соответствии со сталинским тезисом об усилении классовой борьбы в условиях строительства социализма пропаганда разжигала рознь в обществе. При этом школа и семья не остались в стороне. О расколе между школой и семьей в вопросах воспитания писал журнал «За коммунистическое воспитание»: «Плохо, когда родители оторваны от школы, когда воспитание в семье ученика резко отличается от принципов коммунистического воспитания и морали, которые дает школа»20. По письмам детей, опубликованным в журнале «Чиж», можно исследовать процесс изменения отношения детей к родителям. Петя Сергеев писал в редакцию: «А матери тоже про ученья не понравилось. Ты — говорит,- не баловался бы, а лучше по хозяйству бы помог. А отец смеется, что она со мной, как с девчонкой, возится. Отец меня всегда водкой угощает: на! Выпей. Он сам каждый день пьет»21. На страницах детского журнала все чаще и чаще публиковались письма, в которых дети жаловались на своих родителей, которые не пускали их в школу, держали дома иконы. К середине 1930-х гг. детские журналы окончательно превратились в средство партийной пропаганды. На их страницах публиковались призывы к борьбе против врагов, которых следовало выявлять и внутри семьи.
В 1920-30-е гг. в СССР была создана новая сеть журналов для детей. Перед ними стояла задача формировать мировоззрение нового советского типа, влиять на развитие личности будущих строителей нового общества. Детские журналы, как и первые советские учебники, давали юным читателям энциклопедические знания о мире, воспитывали трудовые навыки, развивали творческие способности.
Однако становление советских детских журналов проходило под бдительным партийным контролем. Новая детская публицистика нуждалась в поддержке со стороны государства и получила ее в полном масштабе. В 1920-е гг. советские детские журналы подвергались критике за отрыв от реального мира. Власть требовала публиковать не сказки и стихи, а статьи о жизни детей. К середине 1930-х гг. переворот в детской журналистике завершился, издания были насыщены пропагандистскими статьями, призывавшими бороться с врагами и выявлять их везде, где только можно.
1. Окороков Н. Октябрь и крах русской буржуазной прессы. М., 1970. С. 313.
2. Объявление редакции «Маяк» (Москва). 1914. N 1. С. 30.
3. Крупская Н.К. Семнадцатый год. М., 1925. С. 23.
4. Мурзилка. 1924. N5. С. 2, 4.
5. Соколова Э.С., Федорова Н.И. Дети и детские организации России в XX веке. История и современность глазами социологов. М., 2007. С. 47.
6. Письмо от редактора // Воробей. 1922. N 1. С. 1.
7. Письмо от редактора // Воробей.
1924. N 1. С. 1.
8. Колесова Л.Н. Детские журналы Советской России 1917-1977. Петрозаводск, 1993. С. 34-35, 84-87.
9. Еж. 1928. N 2.
10. Еж. 1928. N 3.
11. Еж. 1930. N 7.
12. Еж. 1930. N 9.
13. Еж. 1929. N 10.
14. Еж. 1929. N 4.
15. Еж. 1929. N 6.
16. Чиж. 1930. N 1.
17. Чиж. 1930. N 4.
18. Чиж. 1930. N 2.
19. Чиж. 1931. N 10. С. 1.
20. Александров С. Опыт работы с родителями // За Коммунистическое воспитание. 1930. N 5. С. 59-60.
21. Чиж. 1931. N 8.
Российский журнал детской гематологии и онкологии (РЖДГиО)
Актуальность. Инфекционно-септические осложнения, вызванные полирезистентными грамотрицательными микроорганизмами, являются одной из актуальных проблем при лечении пациентов после курсов полихимиотерапии (ПХТ) и трансплантации гемопоэтических стволовых клеток в связи с высокими риском фульминантного течения на фоне аплазии кроветворения и летальностью. Одной из стратегий противомикробного лечения стало системное использование 0,5 % раствора гидроксиметилхиноксалиндиоксида (диоксидина) в комплексной антибактериальной терапии пациентов с тяжелыми инфекционно-септическими осложнениями.
Препарат обладает бактерицидным типом действия, широким спектром антибактериальной активности. Опыт, накопленный во взрослой клинической практике, продемонстрировал эффективность диоксидина в терапии наиболее тяжелых форм аэробной и анаэробной инфекций, строгое соблюдении дозового режима и техники инъекционного введения позволило избежать возникновения побочных реакций. Данные о внутривенном применении диоксидина у детей в научной литературе представлены ограниченным числом сообщений.
Цель исследования – продемонстрировать эффективность системного применения гидроксиметилхиноксалиндиоксида (0,5 % раствор диоксидина) у детей с прогрессирующими на фоне аплазии кроветворения инфекционными осложнениями, вызванными полирезистентными возбудителями – Pseudomonas aeruginosa, Klebsiella pneumoniae, Enterobacter cloacae, Stenotrophomonas maltophilia.
Материалы и методы. В ретроспективное исследование были включены 16 пациентов с верифицированной грамотрицательной инфекцией, которым был назначен 0,5 % раствор гидроксиметилхиноксалиндиоксида в составе комбинированной противомикробной терапии.
Медиана возраста пациентов составила 5 лет (6 месяцев – 16 лет), из них: мальчиков – 11 (69 %), девочек – 5 (31 %). У всех детей, включенных в исследование, отмечалось развитие инфекционно-септических осложнений на фоне аплазии кроветворения, индуцированной ПХТ, назначенной в соответствии с протоколами терапии основного заболевания: тяжелая комбинированная иммунная недостаточность (n = 2), идиопатическая апластическая анемия (n = 3), солидная опухоль (n = 2), острый миелобластный лейкоз (n = 7), острый лимфобластный лейкоз (n = 2). Одним из основных критериев включения в исследование было наличие по меньшей мере одного очага с верифицированной грамотрицательной инфекцией (Pseudomonas aeruginosa, Klebsiella pneumoniae, Enterobacter cloacae, Stenotrophomonas maltophilia): бактериемия (n = 11), поражение слизистой оболочки полости рта (n = 6), язвенно-некротические изменения промежности (n = 4), энтероколит (n = 6), инфекционно-септические отсевы в мышцах и подкожно-жировой клетчатке (n = 6), плевропневмония (n = 4), абсцессы и воспалительные инфильтраты в печени, селезенке, поджелудочной железе, почках, лимфатических узлах (n = 1), инфекция мягких тканей в области вентрикулоперитонеального шунта с распространением в ликворное пространство и воспалительными изменениями мозговых оболочек (n = 1).
Всем пациентам 0,5 % раствор диоксидина назначался инъекционно по витальным показаниям в связи с лабораторно подтвержденной резистентностью возбудителей или клинической прогрессией инфекционного процесса на фоне комбинированной антибактериальной терапии.
Обсуждение. У всех 16 пациентов отмечено полное купирование фульминантно развивающихся инфекционно-септических процессов, обусловленных полирезистентными микроорганизмами на фоне терапии гидроксиметилхиноксалиндиоксидом. Эрадикация возбудителя по данным микробиологического исследования подтверждена практически у всех наблюдаемых больных, эффективность данного препарата сохранилась на протяжении всего периода лечения, развития резистентности микроорганизмов не отмечалось. Строгое соблюдение режима дозирования и правил инфузионного введения гидроксиметилхиноксалиндиоксида позволило достичь у всех детей полного разрешения инфекционного процесса при отсутствии побочных реакций. Заключение. На основании представленного опыта у иммунокомпрометированных пациентов детского возраста 0,5% раствор диоксидина можно рассматривать как необходимый препарат резерва для лечения наиболее тяжелых форм инфекций различной локализации, вызванных полирезистентными штаммами грамотрицательных микроорганизмов.
Cool, Bravo, «Молотком» и другими — Медиа на vc.ru
И с людьми, которые за ними стояли.
Предшественники из СССР
В СССР за печать и распространение молодёжной прессы отвечало государство. В середине 1970-х годов в Советском Союзе издавалось около 20 журналов для молодёжи: «Студенческий меридиан», «Пионер», «Костёр», «Молодой коммунист» и другие.
Они пользовались большим спросом, их тиражи исчислялись миллионами: к началу 1990-х годов тираж «Ровесника», выпускавшегося с 1962 года, доходил до 3 млн экземпляров.
Редакция журнала «Костёр» интересуется у учеников школы №8, в чём они видят смысл перестройки
После распада СССР многое изменилось. Например, на смену централизованной системе дистрибуции и продажи изданий («Союзпечать») пришла рыночная система.
Вслед за этим в Россию пришли и зарубежные издательские дома — Independent Media (Yes!), Burda (Cool), а чуть позже — Bauer (Bravo). Кроме того, в России появились собственные издательства: «Коммерсантъ» («Молоток»), «Ровесник» («Все звёзды») и другие.
Для этого им требовалось увеличивать тиражи, и между изданиями возникла конкуренция за вкусы молодых людей — которые также изменились после появления в России зарубежной музыки, кино, брендов, фестивалей и свободы.
«Все звёзды»
Это журнал издательского дома «Ровесник», который в советские времена выпускал одноимённое издание.
После распада СССР издательский дом приватизировали сотрудники редакции, и руководителем компании стал Игорь Чернышков. В 1995 году у него возникла идея выпустить ещё один молодёжный журнал.
Он заметил, что иногда подростки хотят повесить на стену своей комнаты фотографии любимых звезд, но распечатать качественный плакат очень трудно и дорого.
Так Чернышкову пришла идея создать журнал «Все звёзды», который состоял бы только из постеров. Купить такой журнал было бы проще и дешевле, чем искать фотографии звёзд, увеличивать их и печатать в фотоателье самому.
Тогда он решил провести ребрендинг издания. В 1999 году журнал сменил логотип, а также добавил новый формат постеров — А2 (до этого были в формате A4 и А3). Кроме того, в журнале появились тексты.
Чернышков установил жёсткое правило, что материал должен быть коротким. По его словам, читателям «Всех звёзд» нужна лёгкая подача и возможность быстро уловить главное.
Чтобы продвинуть обновлённую версию журнала, издательский дом стал рекламировать его на телеканале MTV, который открылся в России в 1998 году.По словам Чернышкова, он выбрал этот телеканал из-за невысокой цены рекламных слотов, а также из-за близости к целевой аудитории.
Это стоило по тем временам копейки, то есть около $3000 в месяц — вот, собственно, бюджет.
Но мы сделали очень агрессивные рекламные ролики по пять секунд, в которых был такой слоган: «Журнал “Все звёзды”: делай с ним, что хочешь». И в этих роликах мы делали, что хотели: кидали в него палками, взрывали, делали кораблик, пускали в унитаз, обцеловывали и так далее.
Игорь Чернышков
После рекламной кампании ежемесячные продажи журнала стали удваиваться каждый месяц.
Реклама на MTV
Ещё с 1990-х годов Игорь Чернышков установил правило для редакции: героев постеров выбирают читатели, участвуя в опросах. В каждом номере был вкладыш с тремя полями ввода: первое, второе и третье места.
За первое место начислялся один балл, за второе — два, за третье — три. Читатели заполняли анкеты и отправляли по почте. Всё это считал вручную один из сотрудников редакции.
По словам Чернышкова, возраст аудитории журнала был 9–14 лет. При этом главный редактор издания всегда требовал от сотрудников, чтобы они общались с читателями уважительно, несмотря на разницу в возрасте или желание «позаигрывать», переходя на молодёжный сленг.
Я говорил им: «Во-первых, они вас кормят. Во-вторых, мы пишем для фанатов».
Фанаты и фанатизм — две большие разницы. Вот, например, у меня сын фанател от The Beatles. Он в результате заодно со всеми их песнями выучил и английский язык, а потом ещё стал композитором. Я не говорю, что одно прямо вытекало из другого, но серьёзное фанатство заставляет людей развиваться.
Игорь Чернышков
Сейчас «Все звёзды» продолжает существовать — только вместо постеров Prodigy и «На-На» публикуют постеры Билли Айлиш и BTS.
Тираж одного из майских выпусков составлял 100 тысяч экземпляров. Голосование за то, кто будет на постерах следующего выпуска, теперь проходит в группе во «ВКонтакте» (на неё подписано около 90 тысяч человек).
По словам Чернышкова, рынок печатных медиа не просто сжимается, а схлопывается, и тиражи продолжают падать «стремительно и совершенно обречённо».
Одной из проблем главный редактор называет дистрибьюторов, которые сами устанавливают отпускную цену и мешают мелким издателям попасть на прилавки. «Если им это всё же удаётся и их продажи даже неплохи, то дистрибьюторы могут просто не платить, например, год», — отмечает Чернышков.
Чернышков был бы рад увести проект в интернет и даже предпринимал попытки ранее. Однако он не видит модель монетизации, подходящую для аудитории «Всех звёзд».
Cool
В сентябре 1997 года в России вышел первый номер журнала Cool от немецкого издательского дома Burda.
Год спустя пост главного редактора издания занял Сергей Верейкин, который к тому моменту работал в Cool ответственным редактором.
«К тому моменту Burda уже запустил у нас первые нормальные женские журналы «Бурда» и «Лиза», первый развлекательный — «Отдохни». Было логично делать молодёжный проект, потому что издательский бизнес в России только формировался», — вспоминает он.
Главной особенностью российского рынка тогда, по словам Сергея Верейкина, было то, что музыкальная культура и индустрия только начали развиваться. Молодые люди узнавали о трендах и воспитывали в себе вкус, когда читали журналы.
Если западные коллеги работали с уже сформировавшимся вкусом, фанатскими базами и читателями, которые знали, что это круто, то нам надо было объяснить, что это круто, почему это круто.
Сергей Верейкин
В то время интернет только развивался, брать готовую информацию было неоткуда. Если журналист хотел написать какой-либо материал об исполнителе, ему приходилось звонить и говорить с артистом или его пресс-службой.
Верейкин говорит, что для журналистов Cool это было весельем и уникальной возможностью пообщаться со знаменитостями.
Номер был от 36 страниц. Среди них — минимум пять интервью, каких-то материалов, и всё это каждую неделю. Представьте себе, какой это объём работы, какой темп жизни.
Сергей Верейкин
В самом начале и до завершения проекта журналисты не боялись писать на темы, которые могут кого-то задеть. Сергей Верейкин приводит в пример историю с материалом о Томе Крузе.
Редакция выпустила материал, где рассказала о том, что Том Круз саентолог и из-за этого в Германии, где запрещена саентология, возникли проблемы с показом его фильмов. Из-за материала на издание обиделись саентологи. «Мы ответили, что вопросы не к нам, а к немецкому законодательству», — поясняет Верейкин.
По мнению главного редактора, сейчас бы это превратилось в большой спор в социальных сетях, юристы бы отнеслись к этому серьёзно и попросили бы журналистов не писать на темы, на которые люди могут обидеться.
В этом плане тоже была свобода, но она регулировалась нами самими внутри, мы пытались не переходить какую-то этическую грань.
Сергей Верейкин
Позиция журнала вызывала недовольство не только саентологов: на Cool обратили внимание правоохранительные органы. Они обвиняли издание в публикации откровенных рекламных материалов, которые «эксплуатируют интерес несовершеннолетних к сексу». В итоге летом 2006 года Генпрокуратура потребовала закрыть издание, а также журналы Cool Girl и «Молоток».
Через девять дней после обнародования этих претензий Burda закрыл проект Cool, а журнал Cool Girl переименовал в Girl.
Верейкин не помнит о претензиях к журналу в 2006 году. Основной причиной закрытия он называет падение интереса со стороны целевой аудитории, которая переставала читать печатные медиа и уходила в интернет, где за контент платить не нужно. Но отмечает, что журнал до конца оставался прибыльным, несмотря на падение тиражей.
Сейчас Сергей Верейкин руководит коммуникационным агентством Mint (входит в группу BBDO). Он допускает, что может вернуться в журналистику, но, по его мнению, сейчас на рынке не самые удачные условия.
Во первых, в 2000-е годы законодательство в сфере СМИ было мягче: молодёжные издания могли писать о темах, о которых в 2019 году нельзя писать даже в негативном ключе. Например, о подростковом сексе или алкоголизме.
«И хотя в некоторых случаях мы советовались с нашими юристами, не переходим ли мы грань, эта грань была дальше, чем сейчас. Сейчас она под нашим носом», — рассуждает он.
Материал Cool о вреде алкоголизма
Во-вторых, по мнению Верейкина, ключевая проблема современного российского медиарынка заключается в том, что пользователи не готовы платить за текстовый контент так же охотно, как за музыку и сериалы на Netflix — не в последнюю очередь из-за качества контента.
«Просто мы пока, наверное, не придумали, как в медиа заработать на жизнь — чтобы бизнес был доволен и позволял сохранить стандарты профессии, а не биться за трафик», — считает Сергей Верейкин.
Yes!
Молодёжный журнал Yes! с 1998 года выпускал издательский дом Independent Media, первый издатель Cosmopolitan и Playboy в России.
Бывший главный редактор журнала Ирина Ильина рассказвает, что идея Yes! возникла у арт-директора российского Playboy Игоря Шеина.
Однажды он с семьёй отдыхал на Средиземноморье и обратил внимание на европейские журналы для подростков. Ему показалось, что в России эта ниша не развита. Вернувшись из отпуска, он предложил основателю и владельцу Independent Media Дерку Сауэру выпустить свой молодёжный журнал.
Ильина начала работать в Yes! редактором отдела красоты. Она называет конец 1990-х годов переломным моментом. По её мнению, дети были как потерянное поколение — с потерянными ориентирами, надломленными ценностями и без положительных примеров.
А для неё эта работа была важна ещё и потому, что в тот момент её дочь была того же возраста, что и читатели журнала. И с его помощью Ильина хотела говорить с близкими ей людьми.
В тот момент, когда все СМИ формировали читателя-потребителя, нам хотелось, чтобы у подрастающего поколения были ценности — отличные от тех, что насаждаются глянцем.
В журнале писали про формирование отношений между полами, общее мировоззрение и расстановку приоритетов.
В 2005 году Дерк Сауэр продал издательский дом Independent Media финскому холдингу Sanoma: сумма сделки составила €142 млн.
По мнению Ильиной, после середины 2000-х годов редакционная политика изменилась в пользу коммерциализации, а реклама стала преобладать над редакционными материалами.
В какой-то момент я поняла, что занимаюсь борьбой с ветряными мельницами. Сейчас уже сформировано некое общество потребления.
У молодых людей есть мотивации, есть приоритеты, их огромное количество. Просто они отличные от тех, что являются истинными ценностями в жизни человека.
В 2015 году издательский дом Sanoma Independent Media принял решение закрыть журнал.
Точная причина неизвестна, однако незадолго до этого замминистра связи и массовых коммуникаций Алексей Волин сообщил, что объём рекламы в российских журналах упал на 35%. Из-за этого Sanoma Independent Media закрыла два других издания: Collezioni и «Cosmopolitan Психология».
При этом онлайн-версия журнала и группы в социальных сетях продолжают существовать и регулярно обновляются. Только вместо Sanoma Independent Media они принадлежат некоему ИП Сокол.
Ещё работая в журнале, Ильина вышла замуж за участника группы «Динамит» Илью Дурова, с которым познакомилась на фотосессии для Yes!. Из журнала она ушла по семейным обстоятельствам и сейчас живёт за городом с семьёй и занимается творчеством.
«Молоток»
Журнал «Молоток» появился в 1999 году в издательском доме «Коммерсантъ». Автором идеи стал телеведущий Фёдор Павлов-Андреевич.
В журнале он занимал должность «главный»: с ним обсуждалась концепция каждого номера и ключевые материалы. Кроме того, он придумывал обложку и всегда сам писал письмо редактора.
При этом должность главного редактора занимала Екатерина Миль, которая вместе с Павлов-Андреевичем вела телепрограмму «До 16 и старше» на телеканале ОРТ.
Темы, о которых писали в журнале, бывали откровенными, а подача отличалась смелостью. В одном номере могла уживаться подборка заблуждений про женский оргазм, а также монолог парня, который вернулся с Чеченской войны.
«Публика могла назвать журнал слишком разнузданным», — вспоминает Арсений Виноградов, который в 2000-е годы работал литературным редактором в журнале, а позже стал заместителем главного редактора «Молотка».
Виноградов рассказывает, что реакция на журнал была бурной в самом начале, когда он только запустился. Люди не были готовы к откровенным темам. Позже журнал стал мягче.
Возраст аудитории журнала не превышал 20 лет. Виноградов отмечает: «Я бы удивился, если бы этот журнал читал кто-то старше. Думаю, читателями были средние и старшие классы школы».
Он считает, что в подростковом возрасте человек хочет чувствовать себя взрослым, быть похожим на него, чтобы у него было что-то своё. «Молоток» был журналом, где контент рассчитывался и адаптировался на молодую аудиторию, говорил с ней на одном языке.
По словам Виноградова, сотрудники редакции мало задумывались о том, какое именно влияние на аудиторию они оказывают: в первую очередь они хотели делать весёлый журнал.
Но если возникали спорные моменты, то редакторы советовались между собой. «В одном случае решали, что да, это чересчур, в другом — давайте публиковать, всё равно они это обсуждают между собой, уж лучше мы им это расскажем, может, чуть более правильно, чем они сами себе могут представить».
«Молоток» закрылся в 2008 году. К тому времени тираж издания составлял 215 тысяч экземпляров.
Причин для закрытия журнала, рассказывает Виноградов, было две. В 2008 году из-за экономического кризиса начались проблемы с рекламой, а издавать журнал на свои деньги никто не планировал.
В былые времена сдаётся журнал и всё. По рекламе план выполнен: сколько коммерческий отдел планировал продать рекламных полос, столько и закрыли, у них всё готово, при этом печататься будет номер через неделю.
Приходят рекламодатели. «Возьмёте полоску?» Коммерческий отдел говорит, что нет, всё, номер ушёл, давайте в следующем месяце. Потому что план сделан, нет смысла его перевыполнять. Иначе в следующем месяце попросят сделать больше, раз получается. Как-то спокойно вот так существовали.
Представить такую ситуацию сегодня, что кто-то приносит рекламный бюджет, а мы его не берём, конечно, невозможно.
Арсений Виноградов
Второй проблемой для журнала стало развитие интернета. Весь контент о звёздах, отношениях, любви стал доступен по запросу в поисковике.
«Главный» из Молотка нашёл себя в искусстве. С 2008 года Фёдор Павлов-Андреевич занимается инсталляциями и перформансами по всему миру. Например, в 2018 году участвовал в выставках в Париже и Лондоне.
А Арсений Виноградов сейчас работает шеф-редактором журнала Glamour.
Bravo
В Германии Bravo издавался с 1956 года. В 2002 году он появился в России — его выпускал издательский дом «Логос-медиа». А через два года «Логос-медиа» выкупил владелец Bravo — немецкий издательский дом Bauer Media Group.
Одним из первых главных редакторов российского Bravo был Глеб Давыдов. По его словам, команде журнала хотелось сделать «адекватную репрезентацию» оригинального Bravo.
Давыдов рассказывает, что до появления Bravo в России существовали его копии — «Молоток» и Cool. «Они пытались сделать кальку с Bravo, немного адаптированную под российских читателей. Но делали они это довольно некачественно и неадекватно».
Даже по дизайну и вёрстке можно сказать, что они были слабым подражанием немецкому Bravo.
После появления издания в России конкуренты выпустили журнал «Круто» — с похожим оформлением, шрифтом и логотипом, рассказывает бывший редактор Bravo по имени Дмитрий (имя изменено по его просьбе).
«Они пригласили каких-то ребят с очень негативным настроем и попросили их сделать самый чернушный и неприятный молодёжный журнал, какой только можно себе вообразить», — вспоминает он.
По мнению Дмитрия, конкуренты рассчитывали, что покупатели будут путать журналы, а содержание «Круто» нанесёт ущерб репутации Bravo: «И действительно — читатели, судя по письмам, какое-то время нас путали. Потом “Круто” прикрыли».
Также Дмитрий рассказывает, что Bravo и «Молоток» периодически подкалывали друг друга. Например, в Bravo выходила колонка под названием «Molotok».
«Эти колонки писал наш литературный редактор. Он очень точно подделывал стилистику Фёдора Павлова-Андреевича — «главного» в журнале «Молоток», — со всеми его пошлостями».
Бывший главный редактор Bravo Глеб Давыдов вспоминает, как однажды, чтобы подогреть интерес к журналу, он написал шутливую колонку о том, что ищет девушку. Он изложил в ней параметры, которым она должна соответствовать, и призвал читательниц написать о себе в редакцию.
«Пришло много писем, но я не обращал на них особого внимания, так как колонка уже сделала своё дело — слухи среди читательниц сразу увеличили продажи журнала. Игра с читателями удалась. Но в какой-то момент я получил письмо от девушки, которое было не похоже на другие. И сразу почувствовал в нём что-то родное».
В письме не было телефона, но был обратный адрес (это были тогда бумажные письма).
На этот адрес я написал ответ: «Напиши свой телефон, позвоню». И девушка написала. Мы каждую неделю получали огромные мешки с письмами читателей, и каким-то чудом этот ответ попал ко мне в руки. Это и правда было случайностью, что вообще письмо с номером дошло до меня.
Я позвонил, мы с ней встретились, и это переросло в очень красивые и долгие отношения. И до сих пор мы с ней хорошие друзья. Я благодарен журналу Bravo в первую очередь за эту встречу.
После Давыдова пост главного редактора Bravo в 2005 году заняла Наталья Мостакова. Одной из самых популярных постоянных рубрик журнала она называет «Клуб Bravo» — в которой они вместе со старшим редактором Даней Шеповаловым отвечали на вопросы читателей.
«Отвечали иногда цинично, иронично, но почти всегда очень смешно. Это культовая рубрика, она точно была особенной, главной в журнале, и в какой-то степени отражением духа редакции», — вспоминает Мостакова.
К 2006 году на молодёжный сегмент и медиа в целом стало значительно влиять развитие интернета. Наталья Мостакова считает, что проблема заключалась в том, что многие молодёжные издания не смогли вовремя уйти в онлайн и увести туда свою публику.
У Bravo была та же проблема. В 2008 годы мы предлагали руководству издательского дома заняться сайтом, пойти по этому пути. Нам отказали, посчитали, что в провинции интернетом активно не пользуются и не будут пользоваться ещё много лет.
Наталья Мостакова
Второй проблемой для молодёжных журналов Мостакова называет отсутствие рекламодателей для этого сегмента из-за кризиса и недостаточно развитый потребительский рынок.
К 2012 году издательский дом Bauer, который владел журналом после покупки «Логос-медиа», признал молодёжный сегмент «непривлекательным» и закрыл Bravo. Сейчас компания издаёт журналы «Всё для женщины», «Тайны звёзд», «Оракул» и другие.
Главный редактор Bravo Глеб Давыдов ушёл из издания в 2005 году, потеряв к журналу интерес. Он занялся веб-журналом об искусстве, путешествиях и религиях «Перемены» и сейчас дополнительно переводит книги.
Наталья Мостакова сейчас работает PR-директором музыкального лейбла Gazgolder и Полины Гагариной.
После Bravo старший редактор Даня Шеповалов стал продюсером проекта «Спасибо, Ева», затем — PR-консультантом сервиса Rutube, а сейчас занимается развитием своего креативного агентства Viewerest.
Ближайшие последствия длительного голодания детей и подростков | Хорошинина
1. Виленский Л.И. Клиника и терапия болезней расстройства питания. Иваново, 1947. 374 с.
2. Воловик А.Б. Алиментарная дистрофия у детей // Работы ленинградских врачей за годы Великой Отечественной войны. Л., 1943. Вып. 5. С. 15–21.
3. Гельштейн Э.М. Некоторые итоги изучения клиники алиментарного истощения // Труды эвакогоспиталей фронтового эвакуационного пункта № 50 и лечебных учреждений армии. Л. : Изд. ВСУ Ленингр. фронта, 1943. Вып. 7. С. 2–25.
4. Головчинер И. Прения по докладу В. Штефко О влиянии голодания на физическое развитие подрастающего поколения в России // Журнал по изучению раннего детского возраста. 1923. Т. II, № 1/2. С. 21–22.
5. Данилевич М. Голодная болезнь у детей Петрограда в 1918–19 году по данным детской больницы имени Филатова // Журнал по изучению раннего детского возраста. 1923. Т. II, № 1/2. С. 176–177.
6. Зайчик А.М., Чурилов Л.П. Патохимия (эндокринно-метаболические нарушения). СПб. : ЭлБИ-СПб, 2007. 756 c.
7. Ланг Ф. Клиника алиментарной дистрофии // Труды 1-й терапевтической конференции. Горький, 1943. С. 406–424.
8. Мочан В.О. Прения по докладу В.Г Штефко. О влиянии голодания на физическое развитие подрастающего поколения в России // Журнал по изучению раннего детского возраста. 1923. Т. II, № 1/2. С. 21.
9. Мясников А.Л. Клиника алиментарной дистрофии. Л. : Воен.-мор. мед. акад., 1945. 71 с.
10. Иссерсон О.Д. К вопросу о летальности от алиментарной дистрофии в Ленинграде с ноября 1941 по ноябрь 1942 // Учен. зап. 1-го Лен. мед. ин-та. Л., 1944. С. 96–100.
11. Николаев Л.П. Морфологические и весовые изменения органов при голодании детей // Журнал по изучению раннего детского возраста. 1923. Т. II, № 1/2. С. 23–24.
12. Радзимовская В.В. Прения по докладу В.Г Штефко. О влиянии голодания на физическое развитие подрастающего поколения в России // Журнал по изучению раннего детского возраста. 1923. Т. II, № 1/2. С. 20.
13. Рачков Б.М., Юрьев П.В., Макаров В.П. Исходы длительного голодания у лиц, переживших блокаду Ленинграда, и членов их семей // Остеохондрозы и пограничные состояния: сб. науч. тр. СПб., 1993. С. 13–18.
14. Строев Ю.И., Чурилов Л.П. Эндокринология подростков. СПб.: ЭЛБИ-СПб, 2004. 380 с.
15. Строев Ю.И., Йеми Р.М., Кирьянова Д.Р. [и др.]. Гипотрофия юношей призывного возраста – актуальная социальная проблема // Здоровье молодых : ежегод. городская науч.-практ. конф. СПб. : СПбГУ, 2005. С. 16–17.
16. Тур А.Ф. Расстройства питания и другие заболевания у детей Ленинграда в 1941–1943 г // Педиатрия. 1944. № 4. С. 10–16.
17. Хорошинина Л.П. Голодание в детстве как причина болезней в старости. СПб.: Изд. дом СПбМАПО, 2002. 188 с.
18. Хорошинина Л.П., Чурилов Л.П. Метаболические и патофизиологические нарушения при длительном голодании человека // Мед.-биол. и соц.-психол. пробл. безопасности в чрезв. ситуациях. 2018. № 2. С. 109–116. DOI: 10.25016/25417487-2018-0-2-119-116.
19. ЦГА СПб, ф. 9713, оп. 1, д. 200, л. 133.
20. ЦГА СПб, ф. 4156, оп. 4, д. 647, л. 41.
21. ЦГА СПб, ф. 9713, оп. 1, д. 200, л. 131.
22. ЦГА СПб, ф. 9713, оп. 1, д. 200, л. 132.
23. ЦГА СПб, ф. 9713, оп. 1, д. 200, л. 137.
24. ЦГА СПб, ф. 4965, оп. 3, д. 45, л. 4.
25. ЦГА СПб, ф. 9713, оп. 1, д. 200, л. 138.
26. ЦГА СПб, ф. 9713, оп. 1, д. 200, л. 168.
27. Цейтлин А. Физическое развитие и состояние здоровья детей в годы Великой Отечественной войны // Педиатрия. 1946. № 1. С. 42–47.
28. Цинзерлинг В.Д. Патология истощения в 1941–1942 г // Труды 2-й терапевтической конференции. Вологда, 1943. С. 147–153.
29. Шанин В.Ю. Стрессорное голодание и алиментарная дистрофия // Клин. мед. и патофизиол. 1995. № 1. С. 62–70.
30. Boyle Е.С., Haverich A. Key role of vasa vasorum dysfunction in the pathogenesis of atherosclerosis. // Clinical Pathophysiology. 2016. Vol. 22, N 3. P. 88–96.
31. De Onis M., Frongillo E.A., Blössner M. Is malnutrition declining? An analysis of changes in levels of child malnutrition since 1980 // Bull. World Health Organ. 2000. Vol. 78, N 10. P. 1222–1233.
32. Edwards C.R.W., Benediktsson R., Lindsay R.S., Seckl J.R. Dysfunction of placental glucocorticoid barrier: link between fetal environment and adult hypertension? // Lancet. 1993. Vol. 341. P. 355–357.
33. Emanuel I., Filakti H., Alberinan E., Evans S.J.W. Intergenerational studies of human binhweight from the 1958 birth cohort. 1. Evidence for a multigenerational effect // Br. J. Obstet Gynaecol. 1992. Vol. 99. P. 67–74.
34. Hornsby P., Crivello J.F. The role of lipid peroxidation and biological antioxidants in the function of the adrenal cortex. Part 1: A background review. Part 2 // Mol. & Cell. Endocrinol. 1983. Vol. 30, N 1. P. 1–20, 123–147.
35. Li K., An L. Intergenerational health consequences of the 1959–1961 Great Famine on children in rural // China. Econ. Hum. Biol. 2015. Vol. 18. P. 27– 30. DOI: 10.1016/j.ehb.2015.03.003.
36. Stanner S.A. Bulmer K., Andres C. [et al.]. Does malnutrition in utero determines diabetes and coronary heart disease in adulthood? Results from the Leningrad siege study, a cross sectional study // BMJ. 1997. Vol. 315. P. 1342–1449.
37. Zinserling W. D. Untersuchungen fiber Atherosklerose. I. Uber die Herzverfettung Bei Kindern // Virchows Arch. f. path. Anat. 1924. Vol. 255. P. 677–704.
Контактные линзы для зрения детей и подростков
«Спешите видеть мир в контактных линзах»
Сегодня во всем мире бурно развивается сравнительно молодое направление в офтальмологии — контактная коррекция зрения. Очень многие взрослые и дети смело расстаются с очками и переходят на контактные линзы. Но в России процесс этого перехода и освобождения от очков идет как-то заторможенно и вяло. Почему так происходит? Все дело в живучих мифах о контактных линзах. Развеять ошибочные представления и рассказать о преимуществах контактной коррекции зрения согласилась директор Сибирского Центра Профилактики и Лечения Близорукости «Глазка», кандидат медицинских наук, врач-офтальмолог Ирина Юрьевна Смирнова.
Контактная коррекция — очень перспективное, научно-обоснованное направление. Взрослые люди давно пользуются контактными линзами, но сегодня офтальмологи получили возможность с помощью линз проводить коррекцию зрения у детей. И это огромное достижение! Но многие родители даже не подозревают о преимуществах и достоинствах детской контактной коррекции, находясь в плену заблуждений. Ирина Смирнова говорит, что не раз сталкивалась с неверными суждениями взрослых относительно контактных линз.
Миф 1. Детям и подросткам нельзя ставить контактные линзы.
На самом деле контактные линзы можно ставить детям любого возраста. В особых редких случаях (врожденная близорукость, отсутствие хрусталика или радужки) — даже новорожденным. Самым распространенным показанием для контактной коррекции зрения у детей является близорукость.
Сегодня предлагаются контактные линзы для коррекции самых разных дефектов зрения и на все случаи жизни. Есть сферические контактные линзы высоких степеней — до 20 диоптрий – для серьезных нарушений зрения. Торические линзы предназначены детям, страдающим астигматизмом. Они тормозят прогрессирование близорукости, предупреждают развитие амблиопии. Появились биосовместимые асферические контактные линзы. Очень комфортные, тонкие, обогащенные увлажняющими компонентами, с высокой кислородопроницаемостью, иначе говоря, дышащие. Сейчас однодневные контактные линзы ставятся при аллергических заболеваниях глаз, во время различных обострениях.
Миф 2. Контактные линзы принесут вред ребенку, еще больше испортят зрение.
Это совершенно не так. Очки или контактные линзы — это средства оптической помощи и восполнения недостатка зрения. Если очки и линзы правильно подобраны, зрение в них не может ухудшиться.
Миф 3. Процесс установки линз очень болезненный.
Это не так. Полимерный материал контактных линз настолько мягок и нежен, так близок к тканям и физиологическим параметрам глаза, что установить линзу не представляет никакого труда. Тонкая пленка линзы сразу садится на глаз. При этом ребенок не ощущает дискомфорта или неприятных ощущений.
Миф 4. Контактные линзы можно подолгу не снимать.
Сегодня весь мир перешел на силиконгидрогеливые контактные линзы частой плановой замены. Контактные линзы противопоказано носить в течение долгого времени. Иначе не избежать серьезных осложнений! Детям, да и взрослым линзы рекомендуются однодневные контактные линзы.
Миф 5. Нельзя совмещать очки и контактные линзы.
Нужно понимать, что очки и линзы не взаимоисключающие способы коррекции зрения, но взаимодополняющие. В зависимости от ситуации можно воспользоваться либо линзами, либо очками.
проверить зрение у Вашего ребенка
А также узнать об эффективных методиках диагностики детей
ПерейтиМиф 6. Контактные линзы заметны на глазах.
Подобные страхи связаны с имиджем, психологическим самоутверждением ребенка в мире. В любом случае, контактные линзы будут незаметны для окружающих.
Ирина Смирнова утверждает, можно легко объяснить даже самому маленькому ребенку, что любят и не любят линзы. Это так же просто, как приучить ребенка следовать правилам гигиены.
Итак, линзы любят чистоту и влагу.
Не любят сухости, загазованного, задымленного воздуха. Им не нравятся распылители: спреи, лаки, дезодоранты, различные химикаты.
В линзах не рекомендуется плавать в бассейне и спать, поскольку это может вызвать воспалительные заболевания глаз (конъюнктивит, кератит) и гипоксические осложнения. Гипоксия — это недостаток кислорода в ткани. Если глаза закрыты линзой, а сверху еще и веком, то роговица начинает «задыхаться» без кислорода. Организм начинает сам себе помогать, «строя» новые сосуды, чтобы с кровью обеспечить доставку кислорода. Именно поэтому после ночи, проведенной в линзах, белки глаз приобретают розоватый оттенок.
— Подчеркивая преимущества контактных линз, я не выступаю против очков, — добавляет Ирина Смирнова. — К сожалению, нет идеального средства оптической коррекции. Очки и линзы имеют свои плюсы и минусы. Важно, что у взрослых и детей появилась возможность выбора и сочетания этих методов коррекции. К примеру, в школу, где среди одноклассников ребенку так важно чувствовать себя психологически комфортно, он может надевать контактные линзы. А дома снимать их и пользоваться очками.
Среди маленьких пациентов Ирины Смирновой немало тех, кто уже давно на «ты» с контактными линзами. Одному из них, маленькому Дениске в 7-летнем возрасте была рекомендована коррекция с помощью линз. Показанием стала односторонняя близорукость средней степени и анизометропия, когда один глаз ребенка видел абсолютно нормально, а другой потерял остроту на 4,5 диоптрии. Поначалу малыш не мог самостоятельно ставить линзу на этот глаз, это делала мама. Но постепенно он научился снимать, а потом и ставить линзу. С тех пор прошло 3 года, ребенок очень доволен и хорошо переносит контактные линзы.
Офтальмологи подчеркивают, что в детском возрасте контактные линзы важно надеть раньше, чем очки. Длительное ношение очков приводит к деформации строения лица у ребенка. Незаметно меняются черты лица. Они как бы подстраиваются под тяжелую «конструкцию» очков, сидящих на переносице малыша. Контактные линзы в этом смысле — прекрасная альтернатива, которая поможет ребенку чувствовать себя уверенно, хорошо учиться, заниматься спортом, общаться со сверстниками, стать полноценной личностью. В старшем возрасте, когда кости черепа и лица уже полностью сформировались, можно перейти к чередованию очков и линз. Не стоит бояться этих методов коррекции зрения — они помогают видеть мир!
Ульяна Семенова, журнал «Здоровье» | Сибирский Центр Профилактики и Лечения «Глазка»
Записаться на прием ЗАДАТЬ ВОПРОС заказать обратный звонок
Подростки и субкультуры
Подростковый возраст…Как много сказано и написано о нем, как много фильмов, песен существует в культуре, как много создано и опубликовано кратких методических пособий и развернутых ученых трудов именитых авторов. Все мы читали в журналах и Интернет-ресурсах эти «10 правил общения с подростком..», «Кто такой подросток?» и «Как семье пережить пубертатный период ребенка». НО! Все еще остаются вопросы, да и сложности никуда почему-то не делись.
Мы все еще верим в эту иллюзию о том, что по достижению подросткового возраста ребенок (вдруг!) начнет жить «по-другому», и начнет жить именно так, как представляли и мечтали его родители: станет ответственным, серьезным, будет думать наперед о своем будущем, внезапно осознает важность учебы и выберет еще в 5-ом классе будущую профессию, да что и говорить…станет, в конце концов, оповещать по смс где он, что он, с кем и когда будет (желательно до7/8/9/10 – в зависимости от возраста). Но такие представления ошибочны, потому что мы смотрим как бы «сквозь» реального сына или дочь, стоящих перед нами, на «выдуманного» нами же взрослого из будущего. Подросток прекрасно чувствует это и …сопротивляется (естественно).
Не находя нужной поддержки в семье, подросток ищет ту социальную группу, которая примет его, ответит интересам и станет «безопасным местом» проявления себя, своего мнения и своих устремлений и симпатий. Выступая оппозиционерами обыденной культуре, подростки создают «субкультуру».
Современные подростковые субкультуры – это объединение родственных по духу, мировоззрению и вкусам людей, что является естественным, полезным и, наверное, неизбежным процессом во все времена.
На данный момент мир субкультур тесно переплетен с модой, стилем, компьютерными играми, интернетом, соц.движениями, политикой. Существуют феминисты, аниме, хипстеры, боди-позитив, геймеры, косплей, ЗОЖ, футбольные хулиганы и хикиккомори.
. Субкультура — остров подростковой идентичности, место, в котором — как чувствуют подростки — можно найти и сохранить себя. Современный подросток живет в условиях интенсивного технического прогресса. Столь стремительные технологические и социальные перемены оказывают глубокое влияние на юношество:
— Чем стремительнее социальные перемены, тем сильнее отличаются стандарты и образ современной жизни от стандартов прошлых лет. Как следствие, у молодых появляется чувство, что все старое (в том числе библиотеки) нежизнеспособно и не соответствует современности.
— Будущее отдаляется, становится более неопределенным и непредсказуемым. Современная молодежь чувствует себя в меньшей безопасности относительно завтрашнего дня — поэтому многие юноши и девушки предпочитают жить одним днем.
— Стремительные перемены ослабляют роль и функции семьи. К примеру, все меньшее число детей выбирают ту же профессию, что и родители. Могу сказать, что большинство современных юношей и девушек не знают профессию своих родителей и слабо представляют, чем они занимаются. Ослабление межличностных контактов приводит к уменьшению общности семьи; ядро семьи оказывается неспособным выполнять свои эмоциональные функции, все большее число семей распадается.
— важная проблема современной жизни – социальные и эмоциональные стрессы. Перед глазами подростков (по телевидению, в кино, на страницах журналов и газет) непрерывным потоком проходят сцены насилия – убийства, терроризм, войны.
Подводя итоги рассуждениям о причинах возникновения субкультур и мотивах вхождения в них подростков, следует заметить, что в современном обществе молодежные объединения в определенной мере выполняют культуротворческую функцию, а проблема «отцов и детей» получает интерпретацию, прежде всего, как конфликт поколений.
Приходится признать, что тотальный, с головой, уход в субкультуру имеет место только там, где ребенок к своему пубертатному возрасту подходит с практически разрушенными отношениями с родителями. Необходимость в субкультурном сообществе тогда диктуется отсутствием человеческой поддержки в этот чрезвычайно напряженный и наполненный конфликтами период жизни. Поэтому здесь мы имеем ситуацию, сходную со многими заболеваниями, которые легче предупредить, чем лечить. Чем вдумчивее ведут себя родители, чем глубже и психологически грамотнее общаются они с ребенком в более раннем возрасте, тем меньше будет его потребность в подростковом возрасте категорично противопоставлять себя родителям и ценностям старшего поколения.
В любом случае, отношения с подростком, возможно, строить (и восстанавливать) лишь в рамках уважительного восприятия прав его личности, и без понимания его личных мотивов и предпочтений тут не обойтись. Поэтому не спешите с выводами и оценками, попытайтесь разобраться в ситуации, в том числе — в сути явления: что это за субкультура? каковы ее особенности? что могло привлечь вашего ребенка в ее практике и идеологии? Без этих знаний любой разговор будет напоминать беседу слепого с глухим, а во взаимодействии родителей с ребенком подросткового возраста и прочих препятствий, как правило, хватает. Вообще очень важно получить реальное представление о тех людях, с которыми водит дружбу ваш ребенок — нередко случается так, что мы судим о подростках исключительно «по одежке» — постарайтесь познакомиться с ними, выказав уважение и не прибегая к критике и нотациям в разговоре. Возможно, вы вспомните о ваших подростковых увлечениях и позабавите гостей парой историй — помните, что в этом возрасте особенно ценится чувство юмора. Может так случиться, что это и ваши тревоги поубавит, и даст вашему ребенку понять, что семья и компания — отнюдь не параллельные миры, и «предки» не такие уж и «дремучие», раз смогли понравиться его друзьям.
И так как ребенок все чаще находит себе единомышленников через интернет, стоит ознакомиться в данном случае с несколькими простыми принципами поведения и раскрывающими дополнениями, и взять их себе на вооружение:
Материалы по теме:
1.Психология подростковой субкультуры, Голов А.
2. Статья психология молодежных субкультур
Статью подготовил: Клинический психолог Ярмош Александра
- < Назад
- Вперёд >
Особенности подросткового возраста
Особенности подросткового возраста
Подростковый возраст — сложный и во многом противоречивый период жизни ребенка. Резкие изменения, происходящие в физическом и психологическом облике, особенно бросаются в глаза родителям и педагогам. Подростковый возраст — период кризиса в развитии личности ребенка.
Особенности личности подростка можно довольно точно охарактеризовать в двух словах — стремление к самостоятельности. Оно накладывает отпечаток на все стороны личности, поведение, чувства.
Итак, подросток уже не ребенок, вместе с тем он еще не взрослый. Он не терпит ограничений своей самостоятельности, нередко проявляет резко отрицательное отношение к требованиям взрослых. Чаще всего конфликты подростка со взрослыми возникают в тех семьях, где родители не замечают повзросления сына или дочери, продолжают смотреть на них как на «маленьких».
Для подростка характерно разнообразие интересов, что при правильном воспитании может оказать серьезное влияние на развитие его способностей и склонностей. Знания подростка углубляются, он начинает изучать научные дисциплины, у него появляется повышенный интерес к отдельным предметам.
В 12–13 лет появляется интерес к собственной жизни, к качествам своей личности. Этот интерес значительно возрастает в юношеском возрасте. Первоначально суждения подростка о себе в значительной степени повторяют суждения о нем других людей. На вопрос «Откуда ты знаешь о чертах своего характера?» подростки прямо отвечают, что они знают о своих качествах от родителей, учителей, товарищей, но позднее начинают замечать их и сами. Всё же они раньше начинают оценивать других людей, чем самих себя.
В оценке других подростки часто допускают некоторую поспешность и категоричность. Так, они часто оценивают людей по их отдельным поступкам или качествам, распространяя эту оценку на личность в целом. В результате во многих случаях выносится неверное суждение о достоинствах человека, его положительных и отрицательных качествах. Суждения подростков не всегда бывают объективными. Например, они говорят о грубости или скрытности товарищей, но не замечают этого за собой. Далеко не все подростки самокритичны, отличаются умением честно и открыто признавать свои ошибки.
Подросток чувствителен к оценке его окружающими. Отсюда известная ранимость, колебания в настроении. Случайная удача или похвала со стороны взрослых может привести подростка к переоценке себя, к излишней самоуверенности, зазнайству. Даже временная, случайная неудача может вызвать неверие в свои силы, развить чувство неуверенности, робости, застенчивости. Поэтому требуется особый такт со стороны родителей, учителей и воспитателей при общении с подростками.
В подростковом возрасте обострена боязнь прослыть слабым, несамостоятельным, маленьким. Чтобы показать свою самостоятельность, подросток нередко проявляет упрямство и грубость, хотя он и может осознать, что был не прав.
По сравнению с младшими школьниками подростки обнаруживают потребность в самовоспитании, что можно объяснить их возросшей сознательностью, а также стремлением походить на взрослых. Они уже в какой-то мере владеют такими средствами самовоспитания, как самоубеждение, самоконтроль, особенно стремятся к развитию физических и волевых качеств. Предоставленные самим себе, подростки не всегда идут по правильному пути самовоспитания, прибегая к весьма наивным, ребяческим средствам (например, подносят спичку к руке, чтобы испытать свое мужество и терпение, или ложатся без пальто в снег, чтобы закалить себя, и т.п.). Важно показать подростку, в чем заключается смысл самовоспитания и какими средствами это достигается.
Подростковый возраст — в высшей степени сложный и противоречивый период становления человеческой личности, требующий от родителей и педагогов больших усилий, напряженного труда. В то же время это возраст неповторимой прелести: бурной энергии, жажды познания, страстного искания истины.
Основные правила, которые необходимо учитывать родителям при взаимодействии с подростком
Правила, ограничения, требования, запреты обязательно должны быть в жизни каждого подростка. Это особенно полезно помнить родителям, желающим как можно меньше огорчать детей и избегать конфликтов с ними. В результате они идут на поводу у собственного ребенка. Это попустительский стиль воспитания.
Правил, ограничений, требований, запретов не должно быть слишком много, и они должны быть гибкими. Это правило предостерегает от другой крайности — воспитания в духе «закручивания гаек», авторитарного стиля общения.
Родительские установки не должны вступать в явное противоречие с важнейшими потребностями ребенка (в движении, познании, упражнении, общении со сверстниками, мнение которых они уважают больше, чем мнение взрослых).
Правила, ограничения, требования должны быть согласованы взрослыми между собой. В противном случае дети предпочитают настаивать, ныть, вымогать.
Тон, которым сообщены требование и запрет, должен быть дружественным, разъяснительным, а не повелительным.
О наказаниях. От недоразумений никто не застрахован, и настанет момент, когда вам нужно будет отреагировать на явно плохое поведение подростка. Наказывая подростка, правильнее лишать его хорошего, чем делать ему плохо.
Важно помнить, что гораздо легче предупредить появление трудностей, чем потом преодолевать их.
Источник: статья педагога-психолога Елены БАРКОВСКОЙ (статья опубликована в № 10/2008 журнала «Школьный психолог» ИД «Первое сентября»)
7 ноября 2016 г. | Vol. 188, № 19 | США
Лиз Сарфати на время 18-летняя Элисон Хейланд в своем доме в штате Мэн, был частью группы, которая снимает фильмы, чтобы повысить осведомленность о депрессия, беспокойство и членовредительствоВ первый раз Фейт-Энн Бишоп порезала себя в восьмом классе. Было два часа ночи, и пока ее родители спали, она сидела на краю ванны в своем доме за пределами Бангора, штат Мэн, с металлическим зажимом от ручки в руке. Затем она надрезала мягкую кожу возле ребер.Была кровь и чувство глубокого облегчения. «Это делает мир очень тихим на несколько секунд», — говорит Фейт-Энн. «Какое-то время я не хотел останавливаться, потому что это был мой единственный механизм выживания. Я не знал другого пути ».
Боль от поверхностной раны была моментальным побегом от беспокойства, с которым она постоянно боролась, по поводу оценок, своего будущего, отношений, всего. Много дней перед школой она чувствовала себя плохо. Иногда ее рвало, иногда она оставалась дома.«Это было все равно, что попросить меня подняться на Эверест на высоких каблуках», — говорит она.
Пройдет три года, прежде чем Фейт-Энн, которой сейчас 20 и студентка кинематографа в Лос-Анджелесе, рассказала своим родителям о глубине своего страдания. Она спрятала отметины на туловище и руках и скрыла печаль, которую не могла объяснить и не считала оправданной. На бумаге у нее была хорошая жизнь. Она любила своих родителей и знала, что они поддержат ее, если она попросит о помощи. Она просто не могла вынести беспокойства на их лицах.
Для Фейт-Энн порезы были тайным, навязчивым проявлением депрессии и тревоги, которые она и миллионы подростков в США испытывали.С. борются с. Самоповреждение, которое, по мнению некоторых экспертов, растет, является, пожалуй, наиболее тревожным симптомом более широкой психологической проблемы: спектра тревог, от которых страдают подростки 21 века.
Сегодняшние подростки имеют репутацию более хрупких, менее выносливых и более подавленных, чем их родители, когда они росли. Иногда их называют испорченными, изнеженными или потрепанными. Но более пристальный взгляд рисует гораздо более душераздирающую картину того, почему страдают молодые люди.Тревога и депрессия у старшеклассников на подъеме с 2012 года после нескольких лет стабильности. Это явление распространяется на все демографические группы — пригородные, городские и сельские; тех, кто учится в колледже, и тех, кто не учится. Финансовый стресс семьи может усугубить эти проблемы, и исследования показывают, что девочки подвергаются большему риску, чем мальчики.
По данным Министерства здравоохранения и социальных служб, в 2015 году около 3 миллионов подростков в возрасте от 12 до 17 лет перенесли хотя бы один серьезный депрессивный эпизод в прошлом году.Более 2 миллионов сообщают о депрессии, которая мешает их повседневной деятельности. По данным Национального института психического здоровья, около 30% девочек и 20% мальчиков — всего 6,3 миллиона подростков — страдали тревожным расстройством.
Эксперты подозревают, что эти статистические данные не соответствуют действительности, поскольку многие люди не обращаются за помощью при тревоге и депрессии. Отчет Института детского разума за 2015 год показал, что только около 20% молодых людей с диагностируемым тревожным расстройством получают лечение.Также трудно количественно оценить поведение, связанное с депрессией и тревогой, например, несуицидальные самоповреждения, потому что они намеренно скрытны.
В течение ограниченного времени TIME предоставляет всем читателям специальный доступ к историям только для подписчиков. Для полного доступа мы рекомендуем вам стать подписчиком. Кликните сюда.
Тем не менее, по словам экспертов, число молодых людей, находящихся в бедственном положении, растет, и они пытаются придумать, как лучше всего помочь. Подростковые умы всегда жаждали стимуляции, и их эмоциональные реакции по своей природе неотложны и иногда изнуряют.Таким образом, самая большая переменная — это климат, в котором подростки проходят этот этап развития.
Это поколение после 11 сентября, выросшее в эпоху отсутствия экономической и национальной безопасности. Они никогда не знали времени, когда терроризм и стрельба в школах не были нормой. Они росли, наблюдая за тем, как их родители переживают тяжелую рецессию, и, что, пожалуй, самое главное, они достигли половой зрелости в то время, когда технологии и социальные сети трансформировали общество.
«Если вы хотели создать среду, чтобы выпускать по-настоящему нервных людей, мы сделали это», — говорит Дженис Уитлок, директор Корнельской исследовательской программы по самоповреждениям и восстановлению.Конечно, родительский микроменеджмент может быть фактором, равно как и школьный стресс, но Уитлок не считает, что эти факторы являются основными движущими силами этой эпидемии. «Дело в том, что они находятся в котле стимулов, от которого они не могут уйти, или не хотят уходить, или не знают, как уйти», — говорит она.
В моих десятках разговоров с подростками, родителями, врачами и школьными консультантами по всей стране было повсеместное ощущение, что быть подростком сегодня — это утомительная работа с полной занятостью, которая включает в себя выполнение школьных заданий, управление идентичностью в социальных сетях и беспокойство карьера, изменение климата, сексизм, расизм — что угодно.Каждая драка или нападение документируется в Интернете в течение нескольких часов или дней после инцидента. Это утомительно.
«Мы первое поколение, которое вообще не может избежать наших проблем», — говорит Фейт-Энн. «Мы все как маленькие вулканы. Мы испытываем постоянное давление со стороны наших телефонов, наших отношений, того, как обстоят дела сегодня ».
Стив Шнайдер, советник средней школы Шебойган Саут на юго-востоке Висконсина, говорит, что ситуация похожа на струп, который постоянно собирают.«Ни в коем случае нельзя оторваться от этого и увидеть перспективу», — говорит он.
Многим взрослым трудно понять, какая часть эмоциональной жизни подростков проживается на маленьких экранах их телефонов, но специальный отчет CNN, проведенный в 2015 году с исследователями из Калифорнийского университета в Дэвисе и Техасского университета в Далласе исследовали использование социальных сетей более чем 200 13-летними подростками. Их анализ показал, что, по словам исследователей, «между их реальным и онлайн-миром нет четкой границы».
Фиби Гариепи, 17-летняя девушка из Арундела, штат Мэн, описывает, как подписалась в Instagram на девушку из Лос-Анджелеса, которую она никогда не встречала, потому что ей нравились опубликованные ею фотографии. Потом девушка перестала публиковать посты. Позже Фиби узнала, что ее похитили и нашли мертвой на обочине дороги. «Я начала рыдать и даже не знала эту девушку», — говорит Фиби. «Я чувствовал себя очень связанным с этой ситуацией, хотя это было в Лос-Анджелесе»
Эта сверхсвязанность теперь распространяется повсюду, погружая даже сельских подростков в национальную гущу интернет-драмы.Дэниел Чампер, директор школьных служб Intermountain в Хелене, штат Монтана, говорит, что одно слово, которое он использовал для описания детей в своем штате, — это передержка. Дети Монтаны могут жить в большом малонаселенном штате, но они больше не изолированы. «Самоубийство может случиться на другой стороне штата, и дети часто узнают об этом раньше, чем взрослые», — говорит Чампер. Из-за этого консультантам сложно помочь. И почти 30% подростков штата сказали, что они чувствовали себя грустными и безнадежными почти каждый день в течение как минимум двух недель подряд, согласно исследованию рискованного поведения молодежи в штате Монтана за 2015 год.Чтобы ответить на то, что они считают криком о помощи со стороны подростков штата, официальные лица в Монтане работают над расширением доступа к консультациям в школе и по телефону.
Меган Морено, руководитель отдела исследований в области социальных сетей и здоровья подростков Детской больницы Сиэтла, отмечает большую разницу между революцией в области мобильных социальных технологий за последние 15 лет и такими вещами, как появление телефона или телевидения. Раньше мама говорила вам выключить семейный телефон или телевизор, и вы это сделали.На этот раз за рулем сидят дети.
Родители также имитируют поведение подростков. «Разумеется, не во всех случаях, но во многих случаях взрослые учатся пользоваться своими телефонами так же, как подростки», — говорит Морено. «Они выходят из зоны действия. Они игнорируют людей. Они отвечают на звонки во время ужина, а не говорят: «Хорошо, у нас есть эта технология. Вот правила, когда мы его используем ».
Она предостерегает от полной демонизации технологий. «Я часто говорю родителям, что моя самая простая аналогия — это как молоток.Вы знаете, вы можете построить дом, которого раньше не было, и вы можете разбить кому-нибудь голову, и это тот же инструмент ». Иногда телефоны лишают развивающийся мозг подростков необходимого времени простоя. Но в других случаях это способ поддерживать здоровые социальные связи и получать поддержку.
Нора Карден, 17 лет, из Бруклина, которая поступила в колледж в северной части штата Нью-Йорк этой осенью, говорит, что она испытывает облегчение, когда она отправляется в поездку, которая требует от нее на время оставить телефон. «Как будто вся школа в твоей сумке, ожидая ответа», — говорит она.
Давление в школе также играет роль, особенно стресс. Нора получила консультацию по поводу своего беспокойства, которое стало сокрушительным по мере того, как ускорился процесс поступления в колледж. Она боялась получить неправильный ответ, когда к ней обращался учитель, и часто чувствовала, что не соответствует требованиям для занятий в конкретном классе. «Я не испытываю давления со стороны родителей. Я сама на себя давлю, — говорит она.
«Конкурентоспособность, отсутствие ясности в отношении того, как обстоят дела [с экономической точки зрения], — все это создало ощущение настоящего стресса», — говорит Виктор Шварц из Jed Foundation, некоммерческой организации, которая работает с колледжами и университетами над программами и услугами в области психического здоровья. .«Десять лет назад дети больше всего говорили о депрессии. И теперь беспокойство настигло это за последние пару лет ».
Томми Ла Гуардиа, 18-летний выпускник из Кента, штат Вашингтон, с высокими успеваемостями, является первым в своей семье поступающим в колледж ребенком. Недавно он стал финалистом престижных стипендий, работая по 10-15 часов в неделю на стажировке в Microsoft и помогая заботиться о своих младших братьях.
Его мама, Кэтрин Моймой, говорит, что он не говорит о том давлении, которое испытывает.У них не так много ресурсов, но он сам управляет всем, включая туры в колледж и заявки. «Он хороший ребенок. Он никогда не жалуется, — говорит она. «Но много ночей я засыпаю, гадая, как он это делает».
Томми признает, что прошедший год был тяжелым. «Трудно описать стресс», — говорит он. «Снаружи я спокоен, но внутри это как демон в твоем животе, пытающийся поглотить тебя». Он справляется с этими эмоциями самостоятельно. «Я не хочу делать это чужой проблемой.”
Элисон Хейланд, 18 лет, недавно окончившая среднюю школу, была частью группы под названием Project Aware в штате Мэн, члены которой стремятся помочь своим сверстникам справиться с тревогой и депрессией, снимая фильмы. «Мы такое хрупкое и эмоциональное поколение», — говорит она. «Родители испытывают искушение сказать детям:« Ну, хватит терпеть »». Но, как говорит Элисон, «мне кажется, что сегодня для вас менее реалистично искать работу своей мечты. Вы более склонны выполнять работу, которая вам не нравится, потому что за нее лучше платят и у вас будет меньше долгов.”
Между тем, данные свидетельствуют о том, что тревога, вызванная давлением школы и технологиями, влияет на детей младшего и младшего возраста. Эллен Ченс, со-президент Ассоциации школьных консультантов Палм-Бич, говорит, что технологии и онлайн-издевательства затрагивают детей уже в пятом классе.
Нагрузка на школьных консультантов возросла после того, как в последнее десятилетие были внедрены стандартизированные протоколы тестирования «Ни один ребенок не остался без внимания». Тесты могут проводиться с января по май, и, поскольку консультанты в округе Ченс часто проводят экзамены, у них меньше времени на то, чтобы заниматься проблемами психического здоровья учащихся.
«Я не могу сказать, сколько учеников злобно относятся друг к другу в Instagram или Snapchat», — говорит она о начальной школе, где она единственная наставница для более чем 500 детей. «У меня были случаи, когда девочки не хотели ходить в школу, потому что чувствовали себя изгоями и мишенями. Я занимаюсь этим еженедельно ».
Расхожее мнение гласит, что сегодня дети находятся под чрезмерным присмотром, что побуждает некоторых критиков воспитания с нежностью оглядываться на те времена, когда дети-ключницы. Но теперь, несмотря на то, что подростки могут находиться в одной комнате со своими родителями, они могут также, благодаря своим телефонам, погрузиться в болезненную эмоциональную путаницу с десятками своих одноклассников.Или они смотрят на жизни других людей в Instagram и испытывают отвращение к себе (или того хуже). Или они вовлечены в дискуссию о самоубийстве с группой людей на другом конце страны, которых они даже не встречали, через приложение, о котором большинство взрослых никогда не слышали.
Фиби Гариепи говорит, что она помнит, как сидела на заднем сиденье машины в наушниках, сидела рядом с мамой и просматривала на своем телефоне тревожные фотографии о стрижке в социальных сетях. «Я была так далека, я была так разлучена», — говорит она.Она говорит, что было трудно выбраться из этого онлайн-сообщества, каким бы кровавым оно ни было, потому что ее онлайн-жизнь напоминала ее настоящую жизнь. «Это почти как реалити-шоу. Это самая возбуждающая часть — знать, что эти настоящие люди были где-то рядом ». Большинству людей было бы трудно понять, что девушка, сидящая и прокручивающая свой телефон, занимается чем-то большим, чем поверхностные селфи.
Джош, который не хотел, чтобы его настоящее имя было опубликовано, учится на втором курсе средней школы в штате Мэн и говорит, что помнит, как его родители начали проверять его после стрельбы в Сэнди-Хук, в результате которой погибли 20 детей и шесть взрослых.По его словам, несмотря на их бдительность, они в основном не осознают, какую боль он испытывает. «Они оба гетеросексуальные цис-люди, поэтому они не знают, что я бисексуал. Они бы не узнали, что я режу, что употребляю красное вино, что я пытался покончить жизнь самоубийством », — говорит он. «Они думают, что я нормальный ребенок, но это не так».
В исследовании CNN исследователи обнаружили, что даже когда родители изо всех сил стараются отслеживать ленты своих детей в Instagram, Twitter и Facebook, они, вероятно, не в состоянии распознать тонкие пренебрежения и социальные исключения, которые причиняют детям боль.
Если вы обнаружите, что в цифровой идентичности ребенка что-то беспокоит или что он причиняет себе вред, может ошеломить некоторых родителей. «Каждую неделю у нас есть девочка, которая приходит в отделение неотложной помощи после того, как какой-то слух в социальных сетях или инцидент расстроил ее [а затем она порезала себя]», — говорит Фади Хаддад, психиатр, который помог открыть отделение неотложной психиатрической помощи для детей и подростков в Больница Bellevue в Нью-Йорке, первая в своем роде государственная больница. Подростков, которые туда попадают, часто отправляют администраторы школы.Когда Хаддад звонит родителям, они могут не осознавать, насколько огорчен их ребенок. По словам Хаддада, это включает родителей, которые чувствуют, что они очень вовлечены в жизнь своих детей: они присутствуют на всех спортивных играх, они следят за выполнением домашних заданий, они являются частью школьного сообщества.
Иногда, когда он звонит, они злятся. Одна мать, чей ребенок лечил Хаддад, сказала ему, что она обнаружила, что у ее дочери есть 17 аккаунтов в Facebook, которые мать закрыла. «Но что хорошего в этом?» — говорит Хаддад.«Будет 18-е».
Для некоторых родителей, которые обнаруживают, как родители Фейт-Энн Брет и Тэмми Бишоп несколько лет назад, что их ребенок годами находился в тяжелой депрессии, тревоге или причинял себе вред, это шок, наполненный чувством вины.
Брет говорит, что Фейт-Энн три года делала порезы на ногах и ребрах, прежде чем у нее хватило смелости сказать об этом родителям. «Вы задаетесь вопросом, что я мог сделать лучше?» он говорит. Оглядываясь назад, он понимает, что слишком много времени отвлекался.
«Даже для нас, взрослых, вы никогда не останетесь без работы. Раньше мне не о чем было беспокоиться, пока я не вернусь в понедельник. Но теперь он всегда на вашем телефоне. Иногда, когда ты дома, тебя нет дома, — говорит Брет.
Когда Брет и Тэмми присоединились к группе родителей детей, страдающих депрессией, он обнаружил, что было много девочек и несколько мальчиков, которые также были в депрессии и причиняли себе вред, и что немногие родители имели представление о том, что происходит.
Тэмми сказала, что хотела бы послушать свою интуицию и взять Фейт-Энн на консультацию раньше.«Я знала, что что-то не так, но не могла этого понять», — говорит она.
Самоповреждение, безусловно, не универсально среди детей, страдающих депрессией и тревогой, но, похоже, это характерный симптом проблем с психическим здоровьем этого поколения. Все почти два десятка подростков, с которыми я разговаривал для этой истории, знали кого-то, кто сам причинял себе вред или делал это сам. Трудно количественно оценить поведение, но его влияние легче контролировать: исследование детской больницы Сиэтла, в котором отслеживались хэштеги, которые люди используют в Instagram, чтобы говорить о членовредительстве, показало, что за последние два года их использование резко возросло.В 2014 году исследователи получили 1,7 миллиона результатов поиска по запросу «#selfharmmm»; к 2015 году их число превысило 2,4 миллиона человек.
Хотя девочки, похоже, более склонны к такому поведению, мальчики не защищены: от 30% до 40% тех, кто когда-либо наносил себе травмы, — мужчины.
Академические исследования этого поведения только зарождаются, но исследователи развивают более глубокое понимание того, как физическая боль может облегчить психологическую боль некоторых людей, которые ее практикуют. Эти знания могут помочь экспертам лучше понять, почему некоторым людям бывает трудно перестать причинять себе вред, если они начали.Уитлок, директор программы исследования членовредительства в Корнелле, объясняет, что исследования довольно последовательно показывают, что люди, которые наносят себе травмы, делают это, чтобы справиться с тревогой или депрессией.
Трудно понять, почему членовредительство всплыло на поверхность в настоящее время, и возможно, мы просто больше осознаем это сейчас, потому что живем в мире, где мы больше обо всем осведомлены. Уитлок считает, что в этом есть элемент культуры. Начиная с конца 1990-х, тело стало своего рода рекламным щитом для самовыражения — именно тогда татуировки и пирсинг стали мейнстримом.«Когда это начинало происходить, идея запечатлеть вашу эмоциональную боль в теле не была большим шагом от тела как холста как идеи», — говорит она.
Идея о том, что членовредительство связано с тем, как мы видим человеческое тело, перекликается с тем, что мне сказали многие подростки, когда я брал у них интервью. Как описывает это Фейт-Энн: «Сейчас наша физическая красота очень ценится. Все наши друзья делают фотошопы свои собственные фотографии — трудно избавиться от потребности быть идеальным ». До появления социальных сетей расстройствами, которые казались квинтэссенцией того же социального давления, были анорексия или булимия, которые по-прежнему вызывают серьезную озабоченность.
Уитлок говорит, что у людей есть два типичных случая самоповреждения. Есть те, кто чувствует себя отключенным или оцепеневшим. «Они не кажутся настоящими, и есть что-то в боли и крови, которые переносят их в их тело», — говорит она.
На другом конце спектра находятся люди, испытывающие огромное количество эмоций, — говорит Уитлок. «Если вы попросите их описать эти эмоции по шкале от 1 до 10, они ответят 10, в то время как вы или я могли бы оценить тот же опыт на 6 или 7.Им нужно как-то избавиться от этих чувств, и травма становится их привычкой », — объясняет она.
Исследования того, что происходит в мозгу и теле, когда кто-то режет, все еще продолжаются. Ученые хотят лучше понять, как членовредительство задействует эндогенную опиоидную систему, которая участвует в реакции мозга на боль, и что произойдет, если и когда это произойдет.
Некоторые методы лечения членовредительства похожи на методы лечения зависимости, особенно в том, что они сосредотачиваются на выявлении глубинных психологических проблем — в первую очередь, что вызывает тревогу и депрессию, — и затем учат здоровым способам справляться с ними.Точно так же и тем, кто хочет бросить, нужен сильный уровень внутренней мотивации.
«Ты не собираешься останавливаться ради кого-то другого», — объясняет Фиби, подросток из штата Мэн. Даже думать о том, как ее мать была расстроена из-за причинения себе вреда, было недостаточно. «Я пытался заключить договор с друзьями. Но это не работает. Вы должны понять это сами. Вы должны сделать выбор ».
В конце концов, Фиби вырвалась из темных, разрушительных уголков Интернета, которые укрепили ее привычку, романтизируя и подтверждая свою боль.Теперь она занимается комплексным лечением и смотрит на позитивные сайты, населенные людьми, которых она называет «счастливыми хиппи».
Фейт-Энн вспоминает день, когда ее мать Тэмми заметила шрамы на руках и поняла, что это такое. К тому времени она уже училась в средней школе. «Обычно я режу в местах, которые вы не могли видеть, но я напортачил, и у меня был порез на запястьях. Я поднял руку, чтобы убрать волосы, и она увидела это. Это было страшно, потому что порезы были в месте, которое люди ассоциируют с самоубийством ». Однако она пыталась не этого.
«Если бы она спросила меня раньше, режу ли я, я бы сказал нет. Я бы не хотела причинять ей эту боль », — говорит Фейт-Энн. Но в ту ночь она сказала: «Да, я режу и хочу остановиться». Тэмми немного поплакала, но они двинулись дальше. Она не спросила почему, не испугалась, она просто спросила, чем она может помочь. «Это было абсолютно правильным поступком», — говорит Фейт-Энн.
После этого семья получила консультацию. Ее родители узнали, что они не одни. А Фейт-Энн изучила дыхательные техники, чтобы успокоить себя физически и научиться позитивно разговаривать с собой.Выздоровление не произошло сразу. Были рецидивы, иногда из-за мелочей. Но епископы были на правильном пути.
Одна из самых действенных вещей, которые Фейт-Энн сделала, чтобы вырваться из цикла тревоги, депрессии и членовредительства, заключалась в том, чтобы направить свои чувства во что-то творческое. В рамках подростковой программы Project Aware в штате Мэн она написала и сняла короткометражный фильм о тревоге и депрессии у подростков под названием «Дорога назад». Над проектом работали более 30 детей, и они стали системой поддержки друг для друга, пока она продолжала выздоравливать.
«У меня было место, где я могла быть открытой и рассказывать о своей жизни и проблемах, с которыми я сталкивалась, а затем я могла проецировать их художественным образом», — говорит она.
Фади Хаддад изBellevue говорит, что для родителей, которые обнаруживают, что их дети подавлены или причиняют себе боль, лучший ответ — сначала подтвердить свои чувства. Не сердитесь и не говорите о том, чтобы забрать их компьютеры. «Скажи:« Мне жаль, что тебе больно. Я здесь ради тебя », — говорит он.
Это прямое признание их борьбы отменяет любые суждения, что имеет решающее значение, поскольку проблемы психического здоровья по-прежнему подвергаются сильной стигматизации.Ни один подросток не хочет, чтобы его считали ущербным или уязвимым, и для родителей идея о том, что их ребенок страдает изнурительной депрессией или тревогой или причиняет себе вред, может показаться их неудачей.
Нил, отец Элисон Хейланд, говорит, что поначалу было трудно найти людей, которым можно было бы рассказать о депрессии его дочери. «Я вижу, как все публикуют посты о своей семье, они выглядят такими счастливыми, и все улыбаются, все так прекрасно и радужно. Я как бы чувствую меньше, — говорит он.
Для обоих поколений признать, что им нужна помощь, может быть сложно.Даже после того, как они преодолеют этот барьер, стоимость и материально-техническое обеспечение терапии могут оказаться огромными.
Фейт-Энн все еще временами борется с депрессией и тревогой. «Это состояние не исчезнет полностью из моей жизни», — говорит она по телефону из Лос-Анджелеса, где она учится в киношколе. «Это просто обучение тому, как вести себя здоровым образом — не причинять себе вреда, не набрасываться на людей».
Конечно, Брет и Тэмми Бишоп все еще беспокоятся о ней. Сейчас они живут в Хэмпстеде, штат Нью-Йорк.К., и сначала Брету не понравилась идея, что Фейт-Энн будет ходить в школу в Калифорнии. Если у нее были проблемы с этим, они с Тэмми были в долгой поездке на самолете. Как можно забыть, что ваш ребенок, которому вы посвятили годы тому, чтобы обезопасить себя от опасностей этого мира, намеренно причинил себе вред? «Это навсегда», — говорит Тэмми.
В наши дни они с Бретом гордятся независимостью своей дочери и новой жизнью, которую она создала. Но, как и многие родители, опасавшиеся за здоровье своего ребенка, они больше не принимают обычное дело как должное.
Для получения дополнительной информации о помощи при проблемах с психическим здоровьем подростков посетите time.com/teenmentalhealth
В МИРЕ Дети
Нимфы цикады появятся на шоколадном печенье 17 мая 2021 года (AP / Carolyn Kaster)Размещено: 24 мая 2021 г.
Они B-A-C-K! Стаи цикад начали появляться из-под земли. Клопы с красными глазами появляются через 17 лет под землей. Этим летом они вторгаются в тысячи американских дворов.Может быть, они тоже появятся на кухнях.
Из цикад готовят белковые закуски. Они также без глютена, с низким содержанием жиров и углеводов. Их жуют люди во всем мире.
«Можно приготовить жаркое. Вы можете смешать их с тестом, чтобы испечь хлеб — скажем, банановый хлеб. Вы можете разбить их и обжарить во фритюре, что, я думаю, было бы моим любимым способом, — говорит Дэвид Джордж Гордон. Он автор книги The Eat-a-Bug Cookbook . «Шеф-повар», как его называют в народе, говорит, что людям нужно преодолеть нашу неприязнь к насекомым.Это потому, что Бог наполнил насекомых множеством питательных веществ. А потом Он сделал множество насекомых по всему миру. У некоторых была возможность попробовать натуральные деликатесы во время нашествия цикад этим летом.
Когда почва нагревается, из земли появляются цикады-бусинки. Они сбрасывают свои экзоскелеты, прикрепляются к веткам, спариваются и откладывают яйца перед смертью. На все уходит около шести недель.
Остается чуть больше месяца, чтобы люди перекусили цикадами. Во время еды лучше всего отрывать крылья и ножки.Это уменьшает хруст. Шеф-повар Гордон советует людям готовить цикад молодыми, пока их доспехи не затвердевали. В младенчестве они намного мягче и жевательнее.
Шеф-повар Гордон кладет цикады в морозильную камеру. После разморозки из них получаются хорошие начинки для пиццы или добавки для пасты. Он говорит, что они на вкус как спаржа. Энтомолог из Мэриленда Майк Раупп говорит: «У них маслянистая текстура, восхитительный ореховый вкус, вероятно, из-за танинов корней деревьев, которыми они питались».
Цикады не задерживаются надолго.Но, по словам Дерека Медико, другие насекомые также могут быть вкусной закуской. Он совладелец Newport Jerk Company. В его магазине продаются пакеты с обезвоженными сверчками, кузнечиками и тутового шелкопряда всего за 9,99 доллара. Вы хотите попробовать?
Почему больше американских подростков, чем когда-либо, страдают от серьезной тревоги?
Прошлой осенью на семинаре для родителей в NW Anxiety Institute в Портленде, штат Орегон, клинический директор Кевин Эшворт предупредил их об «иллюзии контроля и уверенности», которую смартфоны предлагают тревожным молодым людям, отчаявшимся управлять своим окружением.«Подростки пойдут куда-нибудь, если они почувствуют, что знают все, что произойдет, если они знают всех, кто будет там, если они смогут увидеть, кто зарегистрировался онлайн», — сказал Эшворт родителям. «Но жизнь не всегда приходит с такой уверенностью, и они никогда не практикуют навык катания с ударами, попадания в неизвестную или неловкую социальную ситуацию и понимания того, что они могут выжить в ней».
Жан Твенге, профессор психологии Государственного университета Сан-Диего, изучающий психическое здоровье подростков и психологические различия между поколениями, раньше скептически относился к тем, кто бьет тревогу по поводу использования подростками Интернета.«Это казалось слишком простым объяснением негативных последствий для психического здоровья у подростков, и для этого не было много доказательств», — сказала она мне. Она искала другие возможные объяснения, в том числе экономические. Но выбор времени для всплеска тревожных и депрессивных подростков с 2011 года, который она назвала одним из самых резких и значительных из всех, что она когда-либо видела, «совершенно неправильное», — сказала она. «К тому времени, когда начался рост, экономика улучшалась».
Чем больше она искала объяснений, тем чаще возвращалась к двум, казалось бы, не связанным тенденциям — депрессия у подростков и принятие смартфонов.(Данных о депрессии значительно больше, чем о тревоге.) С 2011 года линии тренда увеличивались практически с той же скоростью. В своей недавней книге «iGen» и в статье в The Atlantic Твендж выделяет ряд исследований, изучающих связь между социальными сетями и несчастьем. «Использование социальных сетей и смартфонов кажется виновным в росте проблем с психическим здоровьем подростков», — сказала она мне. «Этого достаточно для ареста, а по мере того, как мы получим больше данных, этого может быть достаточно для вынесения обвинительного приговора.
Прошлой осенью в средней школе недалеко от границы Нью-Гэмпшир-Вермонт я наблюдал, как Линн Лайонс, психотерапевт и писатель, сообщала плохие новости переполненной аудитории учителей и консультантов. «Мы не выполняем свою работу», — сказала она, расхаживая по сцене в региональной средней школе Фолл-Маунтин, где ее попросили провести тренинг по повышению квалификации по вопросам тревожности.
Более десяти лет назад школа вряд ли пригласила бы ее выступить.По словам Дениз Поуп, другой основательницы некоммерческой организации Challenge Success, в то время тревога едва ли была на радаре большинства преподавателей. Поуп вспоминает, как столкнулась со скептицизмом, когда забила тревогу о растущем беспокойстве среди подростков. «Нам больше не нужно их убеждать», — сказала она мне. «Школы приходят к нам в поисках помощи».
Общительный оратор, Лайонс развлекал аудиторию, называя тревогу «лидером культа» — за ее способность убеждать людей в неправде о себе — и рассказывая забавные истории о чрезмерно вовлеченных родителях.Но ее основная мысль была ясна: в, казалось бы, благонамеренных усилиях, направленных на то, чтобы помочь детям избежать того, что вызывает у них тревогу, администраторы фактически усугубляют тревогу. «Беспокойство заключается в том, чтобы избежать неопределенности и дискомфорта», — объяснил Лайонс. «Когда мы подыгрываем, мы не помогаем детям научиться справляться или решать проблемы перед лицом неожиданных событий».
Подростки на краю света
Послушать статью
Чтобы слушать больше аудио-историй от таких издателей, как The New York Times, загрузите Audm для iPhone или Android .
В феврале Джейми Марголин выступила с докладом в средней школе Сиэтла, которую она окончила всего несколько лет назад. Как основатель Zero Hour, молодежной группы, выступающей за меры по борьбе с изменением климата, она много выступает с публичными выступлениями — через несколько дней она поможет разогреть толпу из 17000 человек для Берни Сандерса — но ее беседы с младшими детьми специальный. По ее словам, ей часто кажется, что она разговаривает со своим прежним «я».Она всегда начинает с извинений: «Я знаю, что это несправедливо. Я хочу, чтобы будущее могло быть лучше, чем это ». В конце она говорит детям, что они тоже имеют право действовать. Прежде чем стать активистом, она говорит им: «Я сидела на ваших местах, не зная, что делать».
Ее послание о страшных реалиях изменения климата и необходимости что-то с ними делать — очень важно для детей.Одна пятиклассница со слезами на глазах спросила ее: «Как ты думаешь, у нас это получится?» Но Марголин считает, что молодые люди, вооруженные информацией и возмущением, могут сыграть уникальную роль в борьбе с экологическими кризисами, которые определят их жизнь. Одна ученица средней школы на мероприятии подняла руку, чтобы спросить, почему загрязнение земли, потому что это так опасно и так несправедливо, не является незаконным, что показалось ей довольно разумным вопросом. Она сказала мне, что дети «думают об этом более логично, чем взрослые с докторской степенью.D.s. Взрослые дают полное объяснение, а дети просто говорят: «Это неправильно».
Марголину 18 лет, и он много лет помогает управлять крупной организацией. Группа Zero Hour Slack, где общаются лидеры и основные организаторы, насчитывает более 100 участников. Она встречалась с политиками и знаменитостями, участвовала в планировании международных акций протеста в своей средней школе и присоединилась к группе детей, подающих в суд на ее родной штат Вашингтон за нарушение их конституционных прав, способствовавшее изменению климата.Она видела, как изменения протекают медленно и разочаровывающе, и видела, как она становится все более измученной, больше осознавая препятствия на пути к преобразованиям, которых она ищет. Быть подростком в климатическом движении — значит уравновешивать невинность и прагматизм, жить в странной, но в то же время очень полезной двойной перспективе. «Мне не нравится, что такое налоги?» она сказала. «Я не так уж молод». Но она также может услышать вопрос средней школы и представить, что мир все еще может быть другим, и подумать: Знаете что? Вы абсолютно правы.Это должно и даже могло быть незаконным.
«Я все еще возмущаюсь», — сказала она. «Мне же не 40».
Когда я впервые встретил Марголина в редкий солнечный день в Сиэтле, прошло три недели с тех пор, как житель графства к северу от города стал одним из первых американцев, у которых положительный результат теста на новый вирус, циркулирующий в Китае. .Эта угроза все еще казалась далекой, теоретической, и вместо этого мы сосредоточились на той, которая определяла юность Марголина. В пурпурном зимнем пальто, которое подчеркивало окрашенные пурпурные полосы в ее волосах, она ела печенье в стиле Валентина в пекарне недалеко от своей средней школы и пыталась объяснить, каково это — расти в тени всемирной дестабилизации окружающей среды. По ее словам, определяющим чувством ее поколения является «не совсем верю в будущее».
Марголин пришел из школы с пустой сумкой для обеда и набитым рюкзаком.Время от времени она делала паузу, чтобы ответить на сообщения на своем телефоне: Zero Hour нанимала людей для работы по повышению явки избирателей в Филадельфии, и ей нужно было утвердить язык объявлений, прежде чем они разойдутся. Из-за обыденных перерывов было неловко спрашивать о горе, тревоге и страхе, но Марголин пожал плечами. По ее словам, он делал вид, что все в порядке, хотя это явно не было для нее утомительным.
Когда взрослые спрашивают ее, как это часто бывает, когда она впервые забеспокоилась по поводу изменения климата, Марголин дает ответ: изменение климата, как она объясняет, похоже на Бейонсе.Когда вы принадлежите к ее поколению, оба факта жизни, вещи, которые вы просто знаете, фундаментальные для того, как функционирует мир. «Было определенно время, когда я впервые услышал об изменении климата», — сказала мне Марголин, точно так же, как «не родилась, зная о Бейонсе». Но ни в том, ни в другом случае она не может вспомнить момент первого осознания. Для нее и ее сверстников Бейонсе просто существовала всегда. И так же страх взрослеть и зарабатывать на жизнь в мире, который стал неузнаваемым из-за изменения климата.
Затем последовали ураганы Харви, Ирма и Мария, которые обрушились в 2017 году тем же летом, когда Сиэтл задыхался от дыма от лесных пожаров, настолько густого, что солнце становилось красным, закрывая даже близлежащие здания и отправляя людей в больницу.Для Марголина мир внезапно показался более опасным, будущее — менее стабильным, а люди, ответственные за это, — гораздо менее способными. Она начала задаваться вопросом, что она может с этим поделать. К следующему году, когда ей исполнилось 16, она и другие организаторы, с которыми она познакомилась в Интернете, возглавили свой первый международный климатический протест.
В прошлом месяце Марголин опубликовал руководство «Молодежь к власти: ваш голос и как его использовать». В предисловии шведская активистка Грета Тунберг пишет, что потребовалось участие в марголин и марше Zero Hour в 2018 году, чтобы понять, что не только она глубоко обеспокоена тем, что происходит с планетой, на которой у нее все еще есть все жизнь жить.Как пишет Тунберг, по мере того, как благодаря своей активности она встречала все больше молодых людей, она начала понимать, что во всем мире многие представители ее поколения разделяют ее гнев и отчаяние. Они просто не знали, что делать с этими чувствами.
Марголин с климатическим активистом Гретой Тунберг в сентябре во время совместных слушаний в комитетах Конгресса в офисном здании Rayburn House в Вашингтоне.Аластер Пайк / Агентство Франс-Пресс, через Getty Images
Молодые люди были разочарованы бездействием мира в отношении изменения климата достаточно долго, чтобы у них остались бывшие «молодежные климатические активисты» с седыми волосами и собственные дети. Однако за последние пару лет, отчасти из-за внезапной известности Тунберга, роль стала чем-то вроде архетипа, феномен, подчеркнутый появлением 19-летней немецкой отрицательницы климатических изменений Наоми Зайбт, которая был представлен консервативным Институтом Хартленда как анти-Грета — контрапункт из комиксов, как Капитан Загрязнение или заклятый враг Супермена Бисарро.(По сообщениям, Зайбт покинул институт в апреле.) Контуры негативной реакции также стали известны: критики утверждают, что взрослые манипулируют молодыми людьми; что они устроили красивое шоу, но сделали очень мало; что их страхи истеричны, а требования чрезмерны. Прошлой зимой, когда Тунберг был выбран «человеком года» журнала Time, президент Трамп ответил на ее призыв к срочности самодовольным увольнением. «Грета должна поработать над своей проблемой управления гневом, — написал он в Твиттере, — а затем пойти в старый добрый фильм с другом!» Остынь Грета, остынь! »
Марголин отвечает на такого рода критику: ей очень хотелось бы расслабиться; есть много вещей, которыми она предпочла бы заниматься, если бы только взрослые сделали это возможным, более ответственно управляя миром.И разве не здорово критиковать группу подростков за то, чего они достигли, когда они выступают против хорошо финансируемой индустрии ископаемого топлива из своих спален и домашних комнат, и все это до того, как они станут достаточно взрослыми, чтобы голосовать? И не рассердились бы вы, если бы поколения, предшествовавшие вам, построили и извлекли выгоду из несправедливой и неустойчивой системы, а затем оставили вас разобраться с беспорядком, когда она начала ломаться? Разве вы, как Тунберг, не захотели бы встать перед людьми, которые должны были заботиться о вас и о мире, который вы когда-нибудь унаследуете, и требовать знать с огнем в глазах: Как вы посмели?
Трудно измерить успех любого активистского движения.В течение многих лет у Black Lives Matter, призывающего прекратить насилие полиции против чернокожих, было больше недоброжелателей, чем сторонников. Благодаря организации и обучению, одобрение движения росло медленно, но неуклонно, а затем резко возросло после убийства Джорджа Флойда. В течение двух недель реформы, которые казались почти невозможными, стали казаться неизбежными.
Прошлой осенью бурный рост молодежных климатических маршей, забастовок школ и освещения молодежной активности в СМИ прошел аналогичным, хотя и менее впечатляющим курсом.Изменение климата, о котором не упоминали во время президентских дебатов 2012 года и которому было предоставлено менее шести минут эфирного времени во время дебатов Трампа и Хиллари Клинтон, стало серьезной проблемой во время первичного сезона 2020 года. Предложения кандидатов по климату стали намного более амбициозными, чем они были всего несколько лет назад, хотя все еще не соответствовали тому, что нам подсказывает наука. «Так что же изменилось между тем и сейчас?» — спросил ABC News историк Тай Джонс. «Ответ — активизм».
Марголин на митинге в Нью-Йорке в сентябре прошлого года.Бриттэйни Ньюман / The New York Times
Тем не менее, многие молодежные климатические активисты чувствуют, что их работа все еще неправильно понимается: разнородное движение с рассредоточенным руководством и сложной критикой расовой и экономической несправедливости изменения климата сводится всего к нескольким лицам и лозунгам. Марголин наблюдала, как Тунберг намеренно избегает выступлений, пытаясь передать микрофон другим молодым активистам из частей мира, сильно пострадавших от климатического кризиса, только для того, чтобы увидеть, как СМИ цитируют быстрые комментарии Тунберг вместо тщательно написанных заявлений ее коллег.Когда Associated Press вырезало угандийскую активистку Ванессу Накате из фотографии, сделанной на Всемирном экономическом форуме в Давосе, оставив в кадре только белых активистов, это одновременно приводило в ярость и неудивительно. То же самое и в освещении, которое игнорирует усилия по организации и рассматривает молодежные протесты как простую новинку. Все это Марголин тоже утомляет. «История не должна быть такой:« Ой, разве не мило, что эти дети за что-то отстаивают », — сказала она. «Должно быть, что они стоят за ?»
Однажды днем я встретил Марголин на автобусной остановке после школы.Она только что сдала экзамен по истории Америки, но не была уверена, что у нее получилось — накануне слишком поздно она работала над таблицами для предстоящей кампании Zero Hour, а затем проснулась в 5:30, как всегда. , чтобы присоединиться к автопарку в школу. Она только что снова зашла в пекарню; милая девушка-регистратор с розовыми волосами, в которую Марголин начал влюбляться, работала, но Марголин стеснялся что-то ей сказать. Она пошутила с другом, что ей нужно узнать, когда там будет продавщица, чтобы она заранее знала, стоит ли прилагать усилия, чтобы выглядеть мило.Сегодня она слишком устала. У нее было 345 непрочитанных писем, Slack, который ломился от сообщений, телефонная конференция с руководством Zero Hour в тот день и растущее количество невыполненных домашних заданий. Автобус подъехал, она втиснулась в сиденье и откинулась назад. «Часть меня чувствует, как устроила тревожный подростковый отпуск из моей собственной жизни», — сказала она.
Моя идея присоединиться к Марголину в автобусе была ее идеей. Когда я впервые позвонил ей и предложил рассказать о том, что происходит за кулисами молодежного активизма, она предложила, что фотограф может снимать и что мне нужно наблюдать, чтобы увидеть работы, скрытые за заголовками о красочных уличных маршах.Я сказал, что хотел бы участвовать в ее конференц-связи с другими организаторами, и она сказала: «Если вы приедете, почему бы не поехать со мной домой на автобусе, чтобы вы могли видеть, как я принимаю звонки и отвечаю на электронные письма там»? Было ясно, что я был в руках человека, изучавшего СМИ. Я написал другому писателю, впечатленный и удивленный тем, что мой юношеский субъект руководил моим интервью.
Марголин разговаривает с Элом Гором на мероприятии, посвященном климатическому кризису в прошлом году.Эрик МакГрегор / LightRocket, через Getty Images
Однако в тот день Марголин чувствовал себя слишком вытертым, чтобы работать в автобусе. Мы вышли из центра города, а затем дождались перехода на другой автобус и нырнули в магазин сэндвичей, чтобы согреться. К тому времени, как мы добрались до ее дома, скромного деревянного двухэтажного дома на окраине, почти подошло время звонка. На кухне Марголин схватил пригоршню печенья и коробку яблочного сока: «Я пристрастился к этим вещам. Они шлепают. Она сделала паузу, чтобы перевести: «Я имею в виду, они хорошие.Затем она вошла в Zoom, который в феврале был для меня в новинку. На экране была сетка подростков: руководители и менеджеры Zero Hour, разбросанные по Соединенным Штатам. «У всех была возможность прочитать то неприятно длинное письмо, которое я отправил?» — спросил Иона Готтлиб, которому тогда было 17 лет. Его организация, Национальная детская кампания, сотрудничала с Zero Hour в предстоящей кампании. «Это будут изнурительные несколько недель, и мы должны нести ответственность друг перед другом.”
Речь идет о автобусном туре по шести городам из Нью-Йорка в «Пояс ржавчины» в рамках проекта # Vote4OurFuture, направленного на вовлечение молодежи в гражданские действия. Дополнительным бонусом может стать возобновление внимания прессы к молодежному движению, поскольку оно показало, что оно может организовываться на нескольких уровнях — не только массовые протесты, но и законодательство, мобилизация избирателей, местные акции. «Люди устают от… О, дети на улицах», — сказал Марголин.Она хотела предложить новый рассказ. В каждом городе были назначены определенные люди. Необходимо было спланировать логистику, связаться с местными партнерскими организациями, подготовить пресс-релизы и графику. Веб-сайт, оформленный в цветах товарных знаков двух организаций, уже был запущен. «Когда ты это затушил?» — спросил Марголин Готлиба. «В прошлую пятницу», — ответил он. «Мне было скучно на уроках истории».
Я наблюдал, как множество организаторов плавно переходило от подросткового возраста к крупным действиям.Когда они рассказали, какие национальные и региональные климатические организации у них есть и к которым еще не обращались, на экранах было видно, что все в толстовках бездельничают в спальнях с плакатами на стенах. Один из режиссеров рассеянно заплел ей волосы. Когда мать Марголин, Джанет, вернулась домой с работы, она не хотела прерывать разговор, но Марголин все равно потянул ее, чтобы обнять на камеру.
«Есть ли у нас официальная позиция в отношении морского ветра как источника энергии?» — спросил кто-то, и последовало короткое обсуждение.Один режиссер-подросток ненадолго замолчал на своей ленте, и Марголин указал на их неловкое выражение лица.
«Это первый раз, когда Джейми не понравилось что-то на тему« Холодное сердце », — сказал Готлиб.
«Хар-хар-хар», — ответил Марголин.
Натали Свит, директор по связям с общественностью Zero Hour, которой тогда было 16 лет, пришлось уйти пораньше, чтобы поговорить с кем-то в N.Ю.Ю. «Скажите им, чтобы они приняли меня в свою школу!» — взмолился Марголин, полушутя.
У многих молодых организаторов, с которыми работает Марголин, есть история, похожая на ее: какое-то конкретное стихийное бедствие или событие сделало будущее более шатким, а действия — более неотложными. В октябре, когда Готлибу было 15 лет, он проснулся в 3 часа ночи, потому что люди, спасавшиеся от самого разрушительного в то время лесного пожара в истории Калифорнии, стучали в дверь дома его семьи.В течение следующих двух лет череда сезонов жестоких пожаров затмила характерные черты этого пожара, и Готлиб привык думать, что октябрь — это сезон дыма и закрытия школ. Разочарованный тем, что его правительство не занимается выбросами, которые он считал основной причиной пожаров, он пошел в офис своего представителя в Конгрессе, чтобы прочитать то, что он написал, в то время как его дом все еще был полон беженцев, а воздух все еще был наполнен. с дымом. Вскоре он проводил дни пропаганды в Вашингтоне со школами по борьбе с изменением климата, а затем помогал основать Национальную детскую кампанию, некоммерческую организацию, которая занимается проблемами молодежи в Вашингтоне.В конце концов Готлиб подсчитал, что он тратил от 60 до 80 часов в неделю на свою активность, печатая электронные письма под партой в школе или отвечая на звонки во время P.E. класс.
«У всех нас есть свое маленькое местечко, которое мы вырезали в школе, а потом мы возвращаемся домой и работаем до двух или трех часов ночи», — сказал он. Он чередовал кабинет медсестры и школьную стойку, в то время как Марголин пользовался комнатой, в которой драматический факультет хранил костюмы.«Это просто жизнь молодежных активистов».
В 2017 году в отчет Американской психологической ассоциации было включено новое слово «экологическая тревога», которое A.P.A. определяется как «хронический страх экологической гибели». Это было только последнее слово в формирующемся лексиконе жизни в эпоху планетарных потрясений. Самым известным из этих неологизмов, вероятно, является «соласталгия», слово, придуманное австралийским философом Гленном Альбрехтом для описания тоски по дому, которое вы испытываете по месту, которое вы не покинули, но которое изменилось до неузнаваемости вокруг вас.Также существует «теневое время», которое «проявляется как ощущение жизни в двух совершенно разных временных масштабах одновременно, или острое осознание возможности того, что ближайшее будущее будет кардинально отличаться от настоящего». Это было создано Бюро лингвистической реальности, калифорнийским проектом концептуального искусства, который работает с общественностью, чтобы придумать слова для нашего дезориентирующего нового опыта. Они также придумали «блаженство» (то, что вы можете почувствовать, наслаждаясь приятно теплым зимним днем, но задаваясь вопросом, какие неприятные вещи он сулит в будущем) и «шут» (отношение надежды, смешанное с чистой честностью в отношении трудных реалий).
Быть подростком в этот момент — это, говоря подростком, много. Вы должны планировать свое будущее в то время, когда страшно представить, каким будет это будущее. В моделях, которые предсказывают изменение мирового уровня подъема уровня моря, засухи, лесные пожары и закисление океана, как правило, используются даты, которые кажутся вам очень реальными: 2030 год, когда вы, возможно, начнете заводить детей; 2050 год, когда вы, возможно, достигнете среднего возраста.Другим поколениям, таким как те, кто практикует прикрытие под партами или сталкивается с призывом в военное время, конечно, тоже было о чем беспокоиться. Но это уникальный опыт — знать, что каждый день мир производит выбросы, которые нарушают базовую работу вашего единственного дома, и что многие вещи, которые взрослые считают нормальными, на самом деле делают вещи еще более опасными. «Это заставляет вас чувствовать себя отрицательно, обижаться и злиться», — сказал мне Марголин. Это также заставляет вас чувствовать страх и неуверенность в то время, которое, как вам твердят взрослые, должно быть связано с мечтами и целями.
В статье, опубликованной в 2018 году в журнале Nature Climate Change, говорится, что горе, связанное с «ожидаемыми экологическими потерями», может быть особенно острым для детей и молодежи. «Вероятно, будет особенно трудно сформулировать чувство горя, которое испытывает потеря будущего», — пишут авторы. Но Готлиб сказал мне, что все время слышит, как его сверстники выражают именно это горе. «Этот страх всегда в глубине души», — сказал он.« У меня не будет будущего. Это постоянное беспокойство, эта штука на затылке.
В последние годы исследователи призвали к дополнительным исследованиям того, как большие планетарные изменения, такие как изменение климата, влияют на психическое здоровье. Недавний опрос, проведенный Фондом семьи Кайзера и The Washington Post, показал, что когда дело доходит до изменения климата, большинство подростков сообщают о своих чувствах гнев, мотивация и, прежде всего, страх, но на самом деле они менее склонны, чем взрослые, испытывать беспомощный.Он также обнаружил, что почти четверть из них предприняли какие-то прямые действия, связанные с климатическим кризисом: вышли из школы, присоединились к протестам, написали письмо должностным лицам, которых они еще не достигли, чтобы их избрать.
Марголин — единственный ребенок, близка со своими родителями. Ее отец, Марк, инженер; ее мать, Джанет, работает в продовольственном банке. Джанет выросла в Колумбии, и они с Марголин разговаривают друг с другом по-испански.Ее родители не обращали особого внимания на новости о климате, пока энтузиазм дочери не вынудил их к этому. Теперь они горды, хоть и немного сбиты с толку. Марк делает все, что в его силах, чтобы помочь Марголин с напряженным расписанием и не дать ей переутомить себя, а Джанет любит доставлять тарелки с фруктами, когда ее дочь застряла на конференц-связи. Им обоим хотелось бы, чтобы она больше спала.
С детства Марголин страдала депрессией, тревогой и обсессивно-компульсивным расстройством: «Я буквально такая: как дела, дружище, у меня депрессия.Но она бросается головой во все, что ей небезразлично. Когда она училась в средней школе, одержимость Олимпийскими играми — «В них есть что-то почти религиозное», по ее словам, «лучшие из лучших, объединяющиеся нации» — привела к непоколебимой приверженности соревновательной ритмике гимнастика. Она не была лучшей в команде, но слыла самой трудолюбивой. Она так много тренировалась, что в 12 лет получила пакет из шести кубиков, а затем ювенильный артрит, сотрясение мозга и стрессовый перелом таза.Но как человек, придерживающийся принципа «все или ничего», она ушла только позже, когда поняла, что разлюбила спорт.
Вскоре после этого ее беспокойство об изменении климата стало занимать все больше и больше ее мыслей. Марголин присоединился к местной группе защиты окружающей среды, начал проводить дни в законодательном собрании штата и вести колонки для журнала Teen Ink. Но, похоже, никто не воспринимал ее всерьез, и все это казалось неадекватным размеру кризиса, о котором она читала.Она написала в Instagram, призывая провести молодежный марш в Вашингтоне, а затем начала общаться с другими молодыми активистами по всей стране, чтобы воплотить его в жизнь. Zero Hour, названный так, чтобы передать срочность, которую чувствовали его основатели, был запущен и работает.
Марголин говорит, что изменение климата похоже на Бейонсе: для представителей ее поколения его существование всегда было основным фактом жизни.Холли Андрес для The New York Times
Когда я спросил родителей Марголин, что они думают о том невероятном количестве времени, которое она теперь уделяет своей активности, Марк поднял интенсивность, которую она когда-то испытывала к гимнастике: «Она променяла это на это», — сказал он, слегка пожав плечами. (В спальне Марголин, где она не успела сменить покрывало с изображением лошади, которое она получила в 4 года, ее именные бирки с конференций и мероприятий по климату свисают с ряда старых трофеев по гимнастике.) Когда я задал Марголин тот же вопрос, она ответила, что сосредоточение внимания на работе по организации помогает ей справляться с эмоциями, которые в противном случае были бы подавляющими. В другом мире она предпочла бы сосредоточиться на других своих интересах, таких как писательство, кино или L.G.B.T.Q. прав, или просто будучи подростком, из тех, кто планирует свидания вместо маршей. Но, по ее словам, «если вы хотите, чтобы люди писали мне об этом документе, который необходимо исправить», вы не беспокоитесь о жизни на Земле ».
Автобусный тур , конечно же, в конечном итоге стал онлайн.Как и многие другие группы, Zero Hour боролась, поскольку новый коронавирус распространялся в дезориентирующие мартовские дни, зная, когда нужно отключиться. Старшая школа Марголина объявила, что планирует и дальше работать, но через два дня всех отправила домой, что, как выяснилось, было до конца последнего года обучения Марголина. Я позвонил Марголину в день, когда вступил в силу официальный приказ Вашингтона не выходить из дома, и услышал громкий шорох на другом конце провода. «Я ем фруктовое мороженое из-за стресса», — сказала она.
Для Марголина годы, проведенные в политике изменения климата, означали, что многое в пандемии было знакомо.Предупреждения ученых остались без внимания; правительство не спешило серьезно отнестись к угрозе; люди протестовали против того, что меры, направленные на их защиту, нарушают их личные права. Глобальная опасность, которую изначально называли великим уравнителем, оказалась гораздо более опасной для людей, у которых и так было меньше богатства и власти. Затем фондовый рынок рухнул, и президент и другие общественные деятели начали призывать к возобновлению экономики задолго до того, как эпидемиологи сочли ее безопасной: еще одна жертва жизни за деньги.Также были знакомы страх и неуверенность, разочарование от видения надвигающейся катастрофы и невозможности ее остановить. Другими словами, это было так, как если бы все больше людей в мире узнавали, что значит быть ею.
К концу месяца Марголин был как никогда затоплен. Уроки переместились в онлайн, и ей нужно было сдавать документы, помимо непрерывных конференц-звонков и электронных писем, поскольку Zero Hour придумала, как перенести свою работу в онлайн.«Я все еще суетиться, — сказала она по телефону, — только внутри и в более мешковатой одежде». Группа помогла спланировать онлайн-забастовку, большой прямой эфир ко Дню Земли и серию еженедельных веб-семинаров под названием «Доберись до корней», широкий анализ климатического кризиса или, как выразился Марголин, «великой кульминации всех наших социальных систем. угнетение ». Марголин беспокоилась о своей матери, у которой ослаблен иммунитет, но она все еще ходила в продуктовый банк — он был более загружен, чем когда-либо, — в то время как она и ее отец оставались скрываться дома.Она также оплакивала потерю выпускного вечера, ретрита для выпускников и всех других мероприятий, которые она планировала, наконец, взять отпуск, чтобы насладиться ими. «Завтра нет гарантированного, а я не жила», — сказала она.
В апреле я написал Марголину, чтобы узнать, как идут дела, и получил унылый ответ. «Берни бросил учебу, у моего дедушки вирус», — написала она. Ее дедушка заболел, когда жил в доме престарелых неподалеку, и ей не разрешили навещать его.Через три недели он умер, и семья устроила похороны, которые были грустными и странными: только они, раввин и никакие гости, собрались вокруг могилы. Мир сжался до стен ее дома, и иногда Марголин чувствовал необходимость совсем от него уйти. Она посмотрела все пять сезонов сериала «Ши-Ра и принцессы силы» за один трехдневный период: «Я сказала, что ненавижу реальный мир. Я хочу жить на Этерию ».
К тому времени, когда мы снова встретились лично, гнев Марголина был ощутимым.По ее словам, пандемия выявила «ту же модель [ругательства]», что и климатический кризис: «Политики предпочли бы закрыть глаза и притвориться, что ее не существует», по крайней мере, до тех пор, пока все не стало настолько плохо, что они не могли отрицать их больше. Она недавно поступила в киношколу, но так много вещей, которых она когда-то ждала, просто исчезли, что она не могла говорить об этом. Что, если бы ее большим шансом стать взрослой стало бы больше уроков Zoom из ее детской спальни? «Я боюсь, что позволю себе чем-то взволноваться», — сказала она.
Мы были в парке по соседству с ней, на полуострове, который выступает к западу от Сиэтла, сидя далеко друг от друга. Мне потребовалось много времени, чтобы добраться туда: на высоком мосте, соединяющем этот район с остальной частью города, недавно образовались видимые трещины в бетоне, и внезапно тысячи автомобилей были вынуждены проехать через перегруженный объезд. По наиболее вероятным оценкам, ее часть города будет отрезана таким образом на долгие годы.Марголин пошутила, что, учитывая ход 2020 года, следующим может быть вторжение инопланетян, но правда заключалась в том, что она больше не находила больших трещин в базовой инфраструктуре жизни, чтобы удивлять.
Однако в последнее время она задумывалась о ценности неопределенности: эти большие внезапные сдвиги могут означать как прогресс, так и катастрофу. Марголин недавно побывала на марше Black Lives Matter в своем районе, видела, как общественное мнение стремительно спешило к признанию чрезвычайной ситуации.Даже когда она чувствовала себя наиболее уставшей и циничной, она все еще могла представить, как мир меняется — становится новым, становится лучше.
В конце концов, цель заключалась не в том, чтобы вернуться к нормальной жизни: «Статус-кво был таков, что людей убивала полиция. Статус-кво был климатическим кризисом ». Думать о будущем по-прежнему было страшно, но часть этого страха была связана с пониманием опасности надежды.
«Я пытаюсь не чувствовать», — сказала она.Вместо этого ее план состоял в том, чтобы сосредоточиться на том, чтобы просто выполнять ту работу, которую она могла сделать, потому что она больше не знала, что предсказывать.
Брук Джарвис — писатель, пишущий для журнала. В последний раз она вела колонку Screenland о выступлении Симфонического оркестра Сиэтла в прямом эфире.
Почему подростковый возраст более жесток для родителей, чем для подростков — New York Magazine
Фото: Мэтт Хойл.Макияж от Сьюзан Донохью для Ennis Inc. (Parents) и Дэвида Тиболлы для Celestine Agency (Teen). Прически Кэрри Баттерворт из Ennis inc. для Curlisto (Parents) и David Tibolla для агентства Celestine (Teen). Стиль Эллен Сильверстайн. Кастинг Мэтью Вульф Кастинг.Теплый вечер в Леффертс Гарденс, Бруклин, и шесть матерей, связанных обычными узами (работа, дети, общественные группы), собрались вокруг кухонного стола, обсуждая своих подростков. Бет, учительница государственной школы и самая младшая из них, упоминает, что ее 15-летний Карл в последнее время «использовал свой интеллект во зло.”
Все женщины перестают говорить и смотрят на нее.
«Вместо того, чтобы получать хорошие оценки, он выясняет, как обойти администратора», — говорит она, имея в виду программное обеспечение, которое она установила для регулирования использования его компьютера. «А потом я вижу, вроде, три входа для« Русской шлюхи »».
По крайней мере, я думал, что она сказала, когда я впервые расшифровал пленку. Когда через некоторое время я связался с Бет, она сообщила мне, что я ослышался: это была « с тремя входами, русская шлюха.”
Во всяком случае, Саманта, которая также преподает в государственной школе, ныряет в этот момент с силой пушечного ядра. «Возьми этот долбанный компьютер, Бет!» она плачет. «Возьми это!»
«Он должен это использовать. Они превращают вещи в онлайн ».
«Поставьте стол на кухне», — предлагает Дейрдра, хозяйка вечера.
«Вот что мы сделали», — говорит Бет. «Мы кладем его в гостиную».
«Но если он вылетит из школы, Бет, — говорит Саманта, — что будет?»
«Он не вылетит.Затем она делает паузу и думает. «Хотя, когда я позвонил его терапевту и сказал:« Я нашел на его компьютере часовую порнографию », терапевт понятия не имел».
«Да, но и это у меня тоже было», — неожиданно говорит Гейл, замещающая учительница. До сих пор она мало говорила. Все головы повернулись к ней. «Мэй» — ее дочь и лучший друг старшей Саманты, Каллиопа — «проходила терапию и потратила годовые деньги, которые я потратил, не разговаривая с терапевтом о реальной проблеме, а именно о том, что она порезала себя.”
Саманта наконец сдается. Она кладет локти на стол, склоняет голову и подпирает лоб руками. «Все в одном клубе, — говорит она. «У всех одни и те же истории». Она смотрит на группу. «Я имею в виду, пожалуйста. У меня полицейских историй ».
Полицейские рассказы? Все это время, пока говорили друзья Саманты, у меня создалось впечатление, что она избежала этих злоключений, и они даже немного возмутились ими. Но оказалось наоборот.Она с самого начала отождествляла себя.
Когда будущие матери и отцы представляют себе радость отцовства, они редко представляют себе подростковые годы, которые, по известному мнению Норы Эфрон, можно пережить, только обзаведясь собакой («чтобы кто-то в доме был счастлив видеть вас»). Прошли первые улыбки и веселые игры в ловушку. Их заменили хоккейные тренировки в 5 часов утра, новые приключения в тригонометрии (секанс, косеканс, , что за…? ) и ночные просьбы о поездке домой.И это трудности, которые порождают хороших и подростков.
Но вот в чем дело. Дети этих женщин за столом Дейрдры? Также хорошие подростки. Почти все учатся в хороших университетах или конкурентоспособных государственных средних школах; у всех хорошо развиты интересы и таланты. При личной встрече все производят впечатление самоуверенных и внимательных. Это не те дети, которые вылетели из учебы, сбежали или были исключены.
И все же их родители до сих пор сходят с ума.Возникает вопрос: возможно ли, чтобы подростковый возраст был самым трудным — а иногда и кризисным — не для подростков, а для взрослых, которые их воспитывают? Что отрочество больше влияет на взрослых, чем на детей?
Лоуренс Стейнберг, психолог из Университета Темпл и один из ведущих специалистов страны по вопросам полового созревания, считает, что эта идея имеет серьезные основания. «Мне не кажется, что юность — трудное время для детей», — говорит он. «Большинство подростков, кажется, живут в очень приятном тумане.«Это не означает, что большинство подростков не страдают от случая к случаю или что некоторые из них не испытывают ужасных страданий. Они делают. Но они также проходят через другие сильные переживания: влюбленность, заигрывание с риском, эксперименты с личностью. Родителям остается принять эти изменения и приспосабливаться по мере того, как их дети отдаляются от них. «Когда я разговариваю с родителями, я что-то замечаю», — говорит Стейнберг. «Если вы посмотрите на повествование, это будет« Мой подросток сводит с ума меня ».’”
В издании 2014 года своего самого известного учебника « Подростковый возраст» Стейнберг еще более решительно развенчивает миф о ворчливом подростке. «Гормональные изменения в период полового созревания, — пишет он, — имеют лишь незначительное прямое влияние на поведение подростков; бунт в подростковом возрасте атипичен, ненормален ».
Однако для родителей картина намного сложнее. В 1994 году Стейнберг опубликовал Crossing Paths, — один из немногих подробных отчетов о том, как родители переносят переход своих первенцев в половую зрелость, основанный на продольном исследовании, проведенном им в более чем 200 семьях.Сорок процентов его выборки страдали ухудшением психического здоровья, когда их первый ребенок вступал в подростковый возраст. Респонденты сообщили о чувстве отторжения и низкой самооценке; упадок их половой жизни; усиление физических симптомов дистресса. Может возникнуть соблазн отклонить эти результаты как побочные продукты среднего возраста, а не присутствие подростков в доме. Но результаты Стейнберга, похоже, этого не предполагают. «Мы были гораздо лучше способны предсказать, что взрослый переживает психологически, — пишет он, — глядя на развитие его или ее ребенка, чем зная возраст взрослого.”
Фото: Мэтт Хойл. Прическа и макияж от Дэвида Тиболлы для Celestine Agency. Стиль Эллен Сильверстайн.Восприятие родителями подросткового возраста его или ее детей может усугубляться любым количеством факторов. Один разводится. (Женатым родителям намного легче, когда их дети вступают в период полового созревания.) Другой — иметь ребенка того же пола. (Конфликты между матерями и дочерьми особенно сильны.) Стейнберг также обнаружил, что подростковый возраст особенно тяжел для родителей, у которых нет посторонних интересов, будь то работа, которую они любят, или хобби, для поглощения их внимания.Это как если бы ребенок, покидая центр внимания, перенаправлял внимание на собственную жизнь родителей, показывая, что в ней радует, а что нет.
Конечно, у всех детей есть возможность разоблачить проблемы, которые родители не осознавали или не признавали сознательно в течение многих лет. Тем не менее, кажется, что дети-подростки оказывают это влияние на своих отцов и матерей гораздо больше, чем, скажем, дети шести лет. Поэтому возникает вопрос: почему?
Очевидно, есть много объяснений. Но, пожалуй, самое основное и, в конечном итоге, отрадное, — историческое: подростковый возраст — это современная идея.Да, это тоже физиологически отличное явление, сопровождающееся заметными биологическими изменениями. Но он был «открыт» в середине прогрессивной эры (в 1904 году, в частности, педагогом Стэнли Холлом), что случилось в тот самый момент, когда нация принимала множество законов, чтобы защитить свою молодежь. Впервые родители были обязаны приютить и поддерживать старших детей, а не полагаться на них как на наемных работников. И они пришли к выводу, после длительного наблюдения за этими детьми с близкого расстояния, что их подростки переживали ужасный период «шторма и стресса».«Как еще родители могли объяснить весь хаос и беспокойство, свидетелями которых они были?
Но может быть просто наступление современного детства, полностью защищенного детства, особенно проблематично для родителей, когда их дети становятся старше. Укрытие и контроль над подростками, пока они биологически развиваются во взрослых и тоскуют по автономии, может иметь изнурительные последствия. Современный дом становится местом постоянного лиминального напряжения, когда каждый пытается понять, взрослые ли подростки или дети.Иногда отец думает, что ответ — это одно, а мать думает, что ответ — это другое; иногда родители соглашаются, а ребенок — нет. Каким бы ни был ответ — а он обычно не очевиден, — вопрос вызывает стресс, и часто больше всего страдают родители, а не дети.
Хотя на ней спортивная одежда, вы все еще можете разглядеть хиппи, которой когда-то была Саманта: у нее великолепная седая грива волос, которую она только что выпустила из своего конского хвоста после пробежки.Мы сидим у нее на кухне в Дитмас-парке. Саманта и ее муж, которые также преподают в городских государственных школах, имели здравый смысл купить здесь место девятнадцать лет назад, когда это было еще дешево по городским стандартам (234 500 долларов), а окрестности были более разнообразными. Саманта афроамериканка. По словам Каллиопы, их дочери, Брюс «самый белый парень на свете». Каллиопа — свирепая красавица, которой сейчас 20 лет, и она на лето вернулась из колледжа. Она присоединяется к нам за кухонным столом.
«Какой рогалик?» — спрашивает Саманта.
Каллиопа смотрит на нее с раздражением и привязанностью. «Эм, ты меня знаешь?» (Пример: Сколько раз я ел с вами рогалики? )
Саманта закатывает глаза, хватает один и начинает резать.
Семья Каллиопы начала называть ее «Альфа», как в «Альфа-девочка», когда она еще училась в старшей школе и, мягко говоря, была очень уверена в том, чего она хотела. Возможно, из-за того, что у них обоих сильные личности, Саманта и ее дочь часто ссорились, пока Каллиопа все еще жила дома.В доме Дейдры Саманта рассказывала об одной особенно мучительной ссоре между ними двумя, хотя никогда не упоминала, что ее начало. Сегодня спрашиваю. Саманта даже не уверена, что помнит. Но Уэсли, ее 16-летний сын, делает это — он присоединился к нам за столом — и прыгает прямо внутрь.
«Ну, Каллиопа должна была написать сочинение для старшей школы на следующий день, а сочинение для колледжа — через месяц. Значит, вы, — он смотрит на мать, — хотели, чтобы она поработала над эссе в колледже, но вы, — теперь он смотрит на свою сестру, — хотели поработать над сочинением, которое должно было быть на следующий день.Итак, вы в основном сказали: «Мама, отойди, мне нужно написать это эссе сегодня вечером». Он рассказывает эту историю с замечательной беспристрастностью. — А вы, — Уэсли снова смотрит на мать, — пытались подчеркнуть свою точку зрения о том, что эссе в колледже нужно делать.
Саманта ждет. Но это, видимо, все.
«Вы просто так долго ходили взад и вперед», — говорит Уэсли. «А потом вмешался папа».
Саманта выглядит озадаченной. «Это так глупо. Почему бы мне не захотеть, чтобы она написала сочинение на следующий день? »
Уэсли снова отвечает тактично.«Что ж, — говорит он, — оглядываясь назад, вы можете понять ее точку зрения. Но в то время ты хотел, чтобы тебя услышали ».
Этот аргумент, как и многие другие аргументы, был не о многом. Это то, что бурлит под поверхностью, явно расстроило Саманту. У нее были представления о приоритетах дочери, но у дочери были другие представления, и Саманта чувствовала, что ее авторитет ускользает. Она также могла уловить намек на насмешку в ответах Каллиопы. Саманта ненавидит, когда над ней издеваются.
«Проклятия меня не беспокоят, — говорит она.»Это тон».
«Или когда мы говорим« расслабься », — говорит Каллиопа. «Или« остынь ».
Саманта вскакивает со стула. «Да! Боже мой.» Она начинает ходить. «Это так минимизирует. Типа: «Ты не важен».
Принято считать, что воспитание детей-подростков повторяется в детстве, когда преобладает капризный, голодный, быстро растущий ребенок, который по очереди рано развился и эгоистичен. Но во многих отношениях матери и отцы сталкиваются с трудностями, когда их дети достигают половой зрелости.Когда дети маленькие, все родители жаждут немного времени и места для себя; теперь они обнаруживают, что хотят, чтобы их дети больше любили их компанию и относились бы к ним с уважением, если обожание — это слишком много, чтобы просить их.
Что делает этот переход еще более трудным, так это то, насколько он резко контрастирует с относительно спокойным периодом, который ему предшествовал. В справочнике Блэквелла по подростковому возрасту говорится, что подростковый возраст «уступает только младенчеству» с точки зрения потрясений, которые он производит, дестабилизирующих динамику, ритуалы и хорошо поддерживаемую иерархию, которая существовала на протяжении большей части Начальная школа.После многих лет ощущения потребности своих детей — и ощущения, что их любовь почти неотделима от этой потребности — матери и отцы теперь не могут привлечь внимание своих детей.
Я наткнулся на удивительно тщательное исследование 1996 года, в котором удалось количественно оценить сокращение времени, которое подростки проводят со своими семьями. В исследовании приняли участие 220 детей из рабочих и средних слоев пригородов Чикаго, один раз в пятом — восьмом классах, а второй раз — в девятом — двенадцатом.В каждом интервале исследователи в течение недели наугад пейджинговали этих детей, прося их определить, что они делают. Через 16 477 гудков они обнаружили, что между пятым и двенадцатым классами доля часов бодрствования, которые дети проводят со своими семьями, упала с 35 до 14 процентов.
Родителю нужно много силы эго, чтобы противостоять этому разделению. Это означает, во-первых, уступить некоторую власть вашим детям — решения, которые когда-то были в вашей компетенции, переходят в их — и это означает, что они несколько отступают, признавая, что они изменили свою жизнь без вас или ваших целей в центре внимания.«Подросток, — пишет британский психоаналитик Адам Филлипс, — это тот, кто пытается похитить себя из культа». Родители переходят от защитников своих детей к тюремщикам, а затем им постоянно говорят, что это за бремя.
Действительно, один из самых ярких показателей того, насколько дети критически относятся к своим родителям на данном этапе, можно найти в исследовании Элен Галински «Спросите детей», — вдохновенном опросе более 1000 детей с третьего по двенадцатый класс. В какой-то момент Галински попросила своих собеседников поставить оценку своим родителям.Почти в каждой категории ученики седьмого-двенадцатого классов оценили своих родителей значительно хуже, чем младшие дети.
Неблагодарность — уже одна из самых больших проблем в воспитании детей. («Насколько острее змеиного зуба иметь неблагодарного ребенка». Верно?) Хотя не все исследователи согласны с тем, что подростки дерутся чаще, чем дети младшего возраста, почти все согласны с тем, что они сражаются с большей энергией и умением, особенно активно споря со своими родители между восьмым и десятым классами.
Нэнси Дарлинг, психолог из Оберлина, предлагает детальный анализ того, что именно делает борьбу подростков за автономию такой спорной. Она отмечает, что большинство детей не возражают, когда их родители пытаются навязывать моральные нормы или общественные устои. Не бей, будь добрым, убирайся, проси прощения — все это считается честной игрой. То же самое и с вопросами безопасности: дети не считают нарушением границ, если им приказывают пристегнуться ремнями безопасности. Дети возражают против попыток регулировать личные предпочтения и вкусы: музыку, которую они слушают, развлечения, которые они проводят, компанию, которую они составляют.Когда дети маленькие, эти личные предпочтения не вызывают у родителей слишком много беспокойства, потому что в большинстве своем они доброжелательны. Барни ? Раздражает, но не вызывает возражений. Тот маленький мальчик через дорогу? Немного хулиганский, но приличный пацан.
Проблема, говорит Дарлинг, в том, что в подростковом возрасте вопросы о предпочтениях начинают сливаться с вопросами морали и безопасности, и часто становится невозможным различить, где проходит грань: Тот ребенок, с которым вы проводите время? Мне не нравится, как он водит машину или то, с чем вас знакомят.В те игры, в которые вы играете? Мне не нравится все насилие и отвратительные послания, которые они отправляют в адрес женщин. Может быть, еще более мучительно то, что защита подростка имеет удобное преимущество — держать ребенка рядом, когда он или она пытается отстраниться.
Пока Уэсли оценивал конфликты между своей сестрой и матерью, я думал, что могу различить его самозваную роль в семье. Он был миротворцем и дипломатом, мальчиком, который скрупулезно придерживался принципа не создавать волнения.
Тем не менее, это был Уэсли, чувствительный Уэсли, настолько тактичный и талантливый, что заставило бы любого родителя вспыхнуть от гордости (он играет на барабанах, пианино и гитаре, причем с одинаковой ловкостью), которого полиция в 4 часа утра затащила домой. его друг «подбрасывал яйца» — закидывал яйца в окна соседних домов.
Сначала он просто ждал, пока его родители спят, а фанаты громко бегут. Однако через некоторое время его методы стали более изощренными.«Я начал прыгать с крыши», — спокойно объясняет он. «И тогда ты не мог меня выследить».
«Подожди». Саманта делает классический двойной дубль. «Какая крыша?»
« Крыша. Я вылезал из окна и прыгал с крыши. А потом снова поднимусь, когда вернусь домой ».
Саманта смотрит на него, ничего не говоря.
Подростки через минуту могут показаться нам не по годам развитыми взрослыми, но только через минуту мы понимаем, что это не так.Их набеги на независимость могут легко обернуться непонятным излишеством.
Это поведение имеет отчетливую нейронную основу. За последние двадцать лет исследователи обнаружили, что префронтальная кора, часть мозга, которая управляет большей частью наших высших исполнительных функций, включая способность рассуждать и контролировать свои импульсы, все еще претерпевает структурные изменения в подростковом возрасте. Ситуация усложняется тем, что дофамин, гормон, сигнализирующий об удовольствии, никогда не проявляет такой взрывной активности у людей, как в период полового созревания, а это означает, что подростки придают большее значение вознаграждению, которое они получают за риск, чем взрослые.
С эволюционной точки зрения понятно, что подростки могут быть более склонны к риску. Людям нужны стимулы, чтобы покинуть семейное гнездо. Уйти из дома опасно. Но вот исторический момент, который следует принять во внимание: возможно, подростки были бы менее склонны прыгать с крыш и другим глупым манерам, если бы у них были более позитивные и интересные способы выразить свое рискованное отношение Это был аргумент антрополога Маргарет Мид в шестидесятые годы: защищенная жизнь современных подростков лишала их импровизационного периода «как будто», в течение которого они могли безопасно экспериментировать с тем, кем они в конечном итоге стали.(Не романтизируя жизнь в прошлом, историк Стивен Минц отмечает, что Эли Уитни открыл свою собственную ногтевую фабрику перед тем, как поступить в Йель в 16 лет, а Герман Мелвилл бросил школу в 12, чтобы работать «в банке своего дяди» клерком в Магазин шляп, учитель, сельскохозяйственный рабочий и юнга на китобойном судне — всем до 20 лет »)
Сегодняшним подросткам из среднего класса не приходится сталкиваться с опасными ситуациями. Поэтому вместо этого они создают их, живя со своими родителями.К сожалению, это часто означает использование любых инструментов, которые они могут найти в семейном гараже, некоторые из которых не всегда прощают: автомобили, мотоциклы, высокопроизводительные сноуборды. Джей Гедд, изучающий мозг подростка в Национальном институте психического здоровья, однажды очень хорошо сказал об этом: «Эти тенденции каменного века теперь взаимодействуют с современными чудесами, [которые] иногда могут быть не просто забавными анекдотами, но могут действительно привести к более длительные эффекты ».
Конечно, чаще всего они остаются анекдотами.Большинство родителей интуитивно это понимают, вспоминая свои собственные безрассудные шутки в подростковом возрасте (а также беспокойство и неодобрение своих родителей). Тем не менее, родителям крайне сложно наблюдать за этим поведением в непосредственной близости и не пытаться что-то с этим поделать. Стейнберг сравнивает подростков с автомобилями с мощными ускорителями и слабыми тормозами. «А потом родители будут драться со своими подростками, — говорит Стейнберг, — потому что они попытаются сделать тормозами». Быть чьей-то префронтальной корой по доверенности — рискованное дело.Однако современная культура говорит нам, что это одна из основных обязанностей родителя подростка.
«Был недавний выпуск, по которому мы категорически не согласны, — говорит Кейт, — и я была права».
Ее муж Ли, мужчина лет пятидесяти с длинными седыми волосами, недоуменно смотрит на нее. «Я даже не знаю, о чем вы говорите».
«Вечеринка у Пола».
Ли втягивает воздух. «Но вот где…»
«Дай мне поговорить, хорошо? Я сильно к этому отношусь.”
Ли подавляет разочарование и уступает слово.
Это напряженный момент. Кейт и Ли вместе уже 22 года, и их брак крепкий. Но когда их сын и дочь вступили в подростковый возраст, Кейт заметила определенную трансформацию в их семейной динамике. «Между нами намного больше разногласий, — сказала она за столом Дейдре, — среди нас есть подростки».
Сегодня утром Кейт и Ли говорят об этом разладе или, по крайней мере, пытаются. Это сложно.
«Если дети пойдут на вечеринку в чей-то дом, — продолжает Кейт, — я хочу знать, что там будет родитель. И на этот раз я немного упустил это. И ребенок солгал — он сказал родителям, что будет спать в чьем-то доме, но вместо этого пригласил всех учеников своего класса, и появилась полиция ».
Итак, я спрашиваю, о чем спорили Кейт и Ли?
«Стоило ли ему отпустить, — говорит Кейт. «Ли не думал, что это так уж важно.”
«Который остается на мой взгляд», — говорит Ли.
«Не должно», — отвечает Кейт. «Если бы мы вышли из дома, и была вечеринка, и полиция пришла, и наш дом был разгромлен, это было бы кошмаром. Я не хочу, чтобы мой ребенок участвовал в этом ».
Если подростки более воинственны, менее поддаются руководству и не испытывают восторга от компании взрослых, очевидно, что напряжение от этих новых событий перекинулось бы на браки их родителей.Эта борьба никоим образом не является предопределенной (действительно, если ваш брак дожил до подросткового возраста вашего первого ребенка, он будет более прочным, чем большинство других). Но в целом исследователи пришли к выводу, что уровень удовлетворенности браком снижается, когда первенец пары вступает в период полового созревания. Опрос 2007 года, опубликованный в журнале Journal of Marriage and Family , зашел так далеко, что отслеживал «скачки роста, рост волос на теле и изменения кожи» детей из 188 участвующих семей, а также голос изменения у мальчиков и первые менструации у девочек — чтобы увидеть, упали ли уровни супружеской любви и удовлетворенности еще более стремительно по мере того, как произошли эти изменения.Они сделали.
Эндрю Кристенсен, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, который занимается исследованиями парной терапии и имеет клиническую практику, дает прекрасный пример более тонкого конфликта, который он видит среди родителей подростков: «Мы неизбежно видим себя в наших детях. А затем мы видим, как наш партнер действует по отношению к нашему ребенку, как наш партнер действует по отношению к нам ».
Теперь проецирование возможно. Идентификация теперь возможна. Это означает, что соперничество, зависть, отвращение — все может поднять голову.Это не чувства, которые вызывают у детей младшего возраста. Их принесли другие взрослых .
Принимать подростков за взрослых может быть особенно проблематично в конфликтных отношениях. По мере того, как дети развивают способность рассуждать и сочувствовать, их родители все больше соблазняются использовать их в своих аргументах, что только усугубляет ситуацию: Теперь вы втягиваете в это Чарли? В одном интригующем исследовании девочки-подростки чувствовали большее давление, чтобы встать на сторону своих матерей, если их родители все еще были в браке, в то время как мальчики-подростки чувствовали большее давление, чтобы сделать это, если их родители были в разводе, что, возможно, предполагает, что сыновья-подростки чувствуют себя вынужденными вмешаться. как защитники своих матерей, если их отцов больше нет дома.В другом случае отцы испытали значительное падение удовлетворенности браком, когда их подростки начали встречаться, особенно если эти подростки были сыновьями, что свидетельствует о том, что они ревновали или, по крайней мере, испытывали ностальгию по времени неограниченных возможностей.
По мере того как дети становятся подростками, аргументы их родителей все больше вращаются вокруг того, кем является ребенок или кем он становится. Эти аргументы могут быть особенно напряженными, если ребенок ошибается. «Один родитель мягок, а другой придерживается дисциплины», — говорит Кристенсен.«Это часто возникает, и это очень большая проблема. Папа делится воспоминаниями о наркотиках и алкоголе, а мама вспоминает, что случилось что-то плохое. А потом они делятся по этому поводу ».
Это тот аргумент, в котором Кейт и Ли, кажется, имеют хорошие отношения. На самом деле она сказала то же самое за кухонным столом Дейдры: «Я действительно строга с детьми, так что он совершенно не строг. Мы только сегодня поссорились из-за этого ».
Об этом гендерном разделении говорят и данные. В недавней выборке из почти 3200 родителей детей в возрасте от 10 до 18 лет непропорционально большая доля матерей заявили, что ответственность за соблюдение дисциплины лежит только на них (31 процент по сравнению с 9 процентами отцов).Матери также сообщили, что устанавливают больше ограничений для своих подростков: они на 10% чаще ограничивают использование видеоигр и на 11% чаще ограничивают виды деятельности, которые их дети делают в Интернете.
За последнее десятилетие или около того, говорит Дарлинг, исследования также показали, что девочки и мальчики подросткового возраста чаще оскорбляют своих матерей, чем отцов, и матери с большей вероятностью будут ссориться со своими детьми-подростками.
Эта чреватая динамика может объяснить, почему матери, вопреки расхожему мнению, обычно страдают меньше, чем отцы, после того, как их дети покидают дом.Кейт с готовностью признает, что ее отношения с дочерью улучшились, когда она поступила в колледж. Как говорит Стейнберг: «Личные кризисы женщин в среднем возрасте возникают не из-за того, что они бросили подростков, а из-за того, что они живут с ними».
Вот что может быть самым сильным в подростковом возрасте с точки зрения родителей: это заставляет их созерцать себя так же, как они созерцают своих собственных детей. Дети младшего возраста и младшие школьники, конечно, тоже могут заставить нас пересмотреть свой выбор.Но обычно подростки вызывают в нас самые самокритичные чувства. Именно подростки заставляют нас задуматься, кем мы будем и что мы будем делать с собой, если мы им не понадобимся. Именно подростки отражают в нашей прото-взрослой форме всю совокупность наших родительских решений и заставляют задуматься, правильно ли мы все сделали.
В рамках своего исследования родителей подростков Стейнберг попросил своих участников заполнить «шкалу размышлений в среднем возрасте», которая включала следующий пункт: «Я обнаружил, что хочу, чтобы у меня была возможность начать все сначала и делать все заново, зная, что Сейчас сделаю.«Почти две трети женщин сообщили, что часто испытывают подобные чувства. Так поступило более половины мужчин.
Когда он писал результаты для Crossing Paths, Steinberg сделал решающее различие в этом вопросе. Он отметил, что в ходе опроса участников не спрашивали, хотят ли они снова стать подростками. Это банальная мудрость: взрослые в зрелом возрасте действительно жаждут хрипоты и свободы своей юности. В ходе последующих интервью со своими испытуемыми Стейнберг понял, что они вообще не хотят второго подросткового возраста.«Чего они хотят, — пишет Стейнберг, — так это второй взрослой жизни». Он обнаружил, что юность их детей часто является причиной тщательной инвентаризации, которая может вызвать чувство гордости и выполненного долга, но также и чувство сомнения и сожаления.
Эрик Эриксон, один из самых новаторских психоаналитиков двадцатого века, писал об этих моментах экзистенциального обзора в своей работе о жизненном цикле человека. Он широко утверждал, что все мы проходим восемь стадий развития, каждая из которых отмечена определенным конфликтом.Например, в раннем взрослении он утверждает, что мы должны научиться любить, а не исчезать в тумане нарциссизма и самозащиты. По его словам, в зрелом возрасте мы должны понять, как вести продуктивную жизнь и оставить что-то для будущих поколений, а не поддаваться инерции («генеративность против застоя», как он это называет). И после этого становится проблемой научиться примириться с пережитым опытом и различными сделанными нами выборами, а не капитулировать перед горечью («честность против отчаяния и отвращения»).
Некоторые современные исследователи считают, что эти взрослые стадии — преувеличенные, даже фантастические изобретения. Но родители подростков часто возвращаются к поразительно похожим темам — особенно «честность против отчаяния и отвращения». Они говорят о том, чтобы оглянуться назад и интегрировать сделанный выбор в повествование, с которым они могут жить. По словам Эриксона: «Это принятие одного-единственного жизненного цикла и людей, которые стали для него значимыми, как нечто, что должно было быть и что по необходимости не допускает никаких замен.”
Женщины могут быть особенно восприимчивы к этим моментам самооценки. Согласно текущему обследованию населения 2010 года, 22 процента всех родителей детей в возрасте от 12 до 17 лет в настоящее время составляют 50 лет и старше, а 46 процентов из них — 45 лет и старше. С биологической точки зрения это означает, что значительное число современных матерей подростков находятся либо в перименопаузе, либо в самой менопаузе. Многие женщины проходят через эту стадию без особого беспокойства, так же как многие подростки проходят через половую зрелость без особых хлопот.Но другие борются с меланхолией и раздражительностью, видя в своем состоянии зеркало, противоположное состоянию своих подростков, чьи плодородные годы только начинаются. (Одно хорошо спланированное недавнее исследование показало, что риск депрессии во время перименопаузы увеличивается вдвое, другое — в четыре раза.)
Но сожаление не ограничивается только женщинами, и оно проявляется во всевозможных странных нарядах. Майкл, бывший муж Бет и отец Карла, говорит мне, что, когда его дети причиняют ему горе, его мысли возвращаются к тем дням, когда он и его бывшая жена обсуждали условия развода, а он не настаивал. ее для совместной опеки.Теперь он чувствует, что поплатился за это, особенно со своей старшей дочерью Сарой. «Мои отношения с ней всегда были разорванными, — говорит он. «Нам никогда не было полностью комфортно вместе». А когда его сын Карл чувствует себя жестоким, злым или даже просто защищающимся, «он говорит:« Сара не хочет тебя видеть; ты ей не нравишься », — говорит Майкл. «Это похоже на спор с одним из злых друзей. Он раньше заставлял меня плакать.
Для Гейл это решение приостановить свою карьеру на столько же, сколько и она.Когда она впервые приняла это решение, оно имело полный эмоциональный смысл. Но в последнее время ей пришлось считаться с финансовыми последствиями. Она вспоминает одну из поездок, которые она совершила с Мэй на первом курсе, посетив несколько школ университетской системы штата Нью-Йорк. Они ожесточенно поссорились. Мэй думала, что качество некоторых из них было настолько низким, что применять их было пустой тратой времени. «И я говорила, тебе будет лучше, », — говорит мне Гейл. Эти колледжи были тем, что она и ее муж, владеющий небольшим бизнесом по доставке по почте, реально могли себе позволить.«Вы воспитываете детей, чтобы они думали, что мир возможностей принадлежит им», — говорит Гейл. «И мы почему-то думаем: О, мы заработаем достаточно денег . И вдруг им 18, и это как О, нет, вы не можете там учиться в колледже. ”
В той поездке Мэй назвала мать блефом. Она мельком оценила ограничения окружающего мира и заявила, что они ей не нравятся. Именно тогда Гейл осознала, что эта история, которую она с такой любовью рассказывала, была в той же мере для нее самой, как и для Мэй.«Мы, — говорит она мне, — тоже жили в этом мире грез».
Средняя и младшая дочери Гейл, 14 и 17 лет, добродушны и спокойны. У них могут быть моменты вспыльчивости, но они обычно говорят с любовью, когда находятся рядом с матерью. А еще есть Мэй, прекрасная роза на длинном стебле, как и ее сестры, но воздух вокруг нее вибрирует, как будто она уже имеет представление о трудностях взрослой жизни.
«Я шелушусь?» — спрашивает она однажды утром на семейной кухне.На ней майка; у нее также есть скромная шпилька в носу. Она показывает маме свою спину.
Ее мать отвечает, что нет.
Мэй всегда была другой. Гейл видела, что она взволнованная девочка, даже в 5 лет. В пятом классе у Мэй были проблемы со своей лучшей подругой Каллиопой, и Гейл мало что могла сделать, чтобы облегчить ее страдания. «У Мэй будет то место, где Каллиопа злится на нее; она не знала почему », — вспоминает Гейл. «Поэтому она следовала за ней и говорила:« Что я сделала? »И мне приходилось говорить:« Не делай этого.«Одно воспоминание об этом заставляет ее съеживаться.
Затем, в восьмом классе, Мэй начала резать себя. Гейл не знала никого другого, чей ребенок боролся с той же проблемой, хотя она много слышала и читала об этом. Так что она сделала все, что могла: нашла дочери терапевта; она научилась слушать и, при необходимости, давать советы. И ее дочери стало лучше. Теперь, глядя на Мэй, вы видите симпатичную, задумчивую девочку, которая почти полностью прошла обучение в прекрасном университете.
Но глядя на Мэй, можно также понять, что имел в виду Адам Филлипс, когда писал, что счастье — это несправедливо требовать от ребенка. Ожидание делает детей «антидепрессантами», отмечает он, и делает родителей «более зависимыми от своих детей, чем их дети от них».
Не менее важно, что Мэй является хорошим примером того, почему рождение счастливых детей может быть несправедливым, если просить родителей. Это прекрасная цель — я с готовностью признаю, что у меня есть ее, — но не меньше, чем Бенджамин Спок, приятный педиатр, который доминировал на рынке советов по воспитанию детей после Второй мировой войны, указал, что воспитание счастливых детей — труднодостижимая цель по сравнению с к более конкретным целям воспитания детей в прошлом: воспитание детей, способных выполнять определенные виды работы; формирование морально ответственных граждан, которые будут выполнять установленный набор общественных обязательств.
Эти былые цели, вероятно, более конструктивны, не говоря уже о более достижимых. Не все дети вырастут счастливыми, несмотря на самые доблестные усилия их родителей, и все дети где-то на своем пути несчастны. Существуют грубые ограничения на то, что родители могут сделать, чтобы оградить своих детей от более острых и менее прощающих аспектов жизни, на которые они, будучи подростками, спотыкаются гораздо чаще. «Разумное воспитание, — пишет Филлипс, — всегда включает в себя растущее понимание того, как мало и как много можно защитить своего ребенка; о том, как мало можно запрограммировать жизнь.”
По сей день Мэй чувствует вещи глубже, чем ее сверстники. И Гейл не винит себя в этом так сильно, как другой родитель. «Дело не в том, что я чувствую себя неполноценной матерью», — говорит она. «Как человек я чувствую себя неспособным решать любые другие человеческие проблемы». Но это не значит, что это легко. Когда я спрашиваю, научилась ли она с годами лучше справляться с тревожным ребенком, она сразу же отвечает: «Нет».
И все же как Гэйл гордится Мэй! Какое изумление, какое восхищение! Пока мы болтаем у нее на кухне, я упоминаю Эрика Эриксона при разговоре с Гейл, гадая, слышала ли она когда-нибудь о нем.Она говорит, что имя звучит знакомо, но нет, не совсем. Мэй, которая молча стояла у стойки, выходит из комнаты, поднимается наверх и достает экземпляр книги Эриксона, которую она читала на уроке психологии. Она ставит его перед своей матерью. Затем она снова тихо выходит из комнаты.
Гейл улыбается мне.
«Это то, ради чего вы живете», — говорит она. «Вы хотите, чтобы они были лучше вас. Вы хотите, чтобы они стали умнее, делали больше дел и знали больше.Она берет книгу и просматривает ее переднюю и заднюю обложки. Она уже говорила мне, что любит сочинения Мэй, любит ее ум. «Гоша. Я не читал этого, когда мне было 20 лет ».
Вот и все. Несмотря на наши ошибки, вот они, вдумчивые и образованные люди, жестикулирующие с нашей манерой и стоящие на нашей высоте.
Вернувшись в дом Саманты несколькими днями ранее, наступил момент, когда она задалась вопросом вслух, не уделяла ли она Уэсли достаточно внимания, когда он был маленьким.«Я просто помню, когда Каллиопа была маленькой», — сказала она. «Уэсли всегда просыпался ото сна, поднимал в автокресле и клал какое-нибудь место. Его стандарты были намного ниже с точки зрения его требований. И я подумал: Интересно, сделал ли я это с ним. Я не знаю, как ты себя чувствуешь, Уэсли … »
Затем она посмотрела прямо на своего сына — такого талантливого, такого проницательного, и Господи, иногда такая заноза в заднице. Тем не менее, это не был взгляд отчаяния, подтверждающий ее выбор. Казалось, она искренне хотела знать.
Он посмотрел на нее, затем неуверенно посмотрел вдаль. Прошло несколько секунд, затем еще несколько.
«Начни говорить, когда будешь готов», — сказала Саманта. Но дополнительное время нужно было не Уэсли. Это была она. «Я просто чувствую, что иметь детей — это лучшее, что я когда-либо делал, и я…» — ее голос сорвался, и она заплакала. «Я так ими горжусь. Я их очень сильно люблю. Прошлой ночью я вспомнил, когда Каллиопа была младенцем и говорила: « О, боже мой, уже давно нет».Ее дети, пораженные этой откровенной демонстрацией эмоций, посмотрели друг на друга, и они сами начали поправляться. «А потом я подумала: Ну, может быть, когда-нибудь у нее тоже будет ребенок… », — Саманта вытерла нос.
Уэсли по-прежнему ничего не сказал. Каллиопа, почти никогда не находившая слов, тоже ничего не сказала. Она зажала рот рукой. Другим она переплела пальцы матери.
Отрывок из книги «Всякая радость, а не развлечения: парадокс современного отцовства» Дженнифер Сеньор, которая будет опубликована 28 января издательством Ecco, издательством HarperCollins Publishers.© 2014 Дженнифер Старший. Все права защищены. Родители и подростки в этом отрывке названы псевдонимами.
подростков сегодня тратят больше времени на цифровые медиа, меньше — на чтение
ВАШИНГТОН. Если вы не можете вспомнить, когда в последний раз видели подростка, читающего книгу, газету или журнал, вы не одиноки. Согласно исследованию, опубликованному Американской психологической ассоциацией, в последние годы менее 20 процентов подростков в США сообщают, что ежедневно читают книгу, журнал или газету для удовольствия, в то время как более 80 процентов говорят, что они используют социальные сети каждый день.
«По сравнению с предыдущими поколениями подростки в 2010-х годах проводили больше времени в Интернете и меньше времени с традиционными СМИ, такими как книги, журналы и телевидение», — сказал ведущий автор Жан М. Твенге, доктор философии, автор книги iGen и профессор. психологии в Государственном университете Сан-Диего. «Время, проведенное за цифровыми медиа, заменило время, которое раньше было проведено за чтением книги или просмотром телевизора».
Исследование опубликовано в журнале Психология массовой медиа культуры ® .
Твенге и ее коллеги проанализировали данные текущего исследования «Мониторинг будущего», в ходе которого ежегодно опрашивается репрезентативная национальная выборка из примерно 50 000 учащихся восьмых, десяти и двенадцатых классов. Они рассмотрели результаты опроса с 1976 по 2016 год, в котором участвовало более 1 миллиона подростков. В то время как исследование началось только с 12-классников в 1970-х, в 1991-м были добавлены 8-ми и 10-классники.
Использование цифровых медиа значительно увеличилось с 2006 по 2016 год. Среди 12-классников использование Интернета в свободное время удвоилось с одного до двух часов в день в течение этого периода.Он также увеличился на 75 процентов для учеников 10-х классов и на 68 процентов для учеников 8-х классов. По словам Твенге, уровень использования и рост были довольно одинаковыми по полу, расе / этнической принадлежности и социально-экономическому статусу.
«В середине 2010-х годов средний американский 12-классник сообщал, что тратит примерно два часа в день на текстовые сообщения, чуть более двух часов в день в Интернете, включая игры, и чуть менее двух часов в день в социальных сетях», — сказал Твенге. «Это в общей сложности около шести часов в день только на три цифровых медиа в свободное время.”
Для сравнения, 10-классники сообщили о пяти часах в день, а восьмиклассники — о четырех часах в день для этих трех цифровых действий. По словам Твенге, все это время в цифровом мире серьезно сокращает время, которое они тратят на более традиционные медиа.
Спад в чтении печатных СМИ был особенно резким. В начале 1990-х годов 33 процента 10-классников сказали, что читают газету почти каждый день. К 2016 году это число составляло всего 2 процента. В конце 1970-х 60 процентов 12-классников сказали, что они читают книгу или журнал почти каждый день; к 2016 г. — только 16%.Двенадцатиклассники также сообщили, что в 2016 году читали на две книги меньше по сравнению с 1976 годом, и примерно одна треть не читала книги (включая электронные) для удовольствия в год, предшествующий опросу 2016 года, что почти в три раза превышает число, указанное в опросе. 1970-е годы.
Потребление телевидения и кино, хотя и не столь резкое, также снизилось. В 1990-е годы 22 процента восьмиклассников сообщали, что смотрят телевизор пять или более часов в день по сравнению с 13 процентами в 2016 году. Твенге сказала, что она удивлена тем, что сокращение числа подростков, посещающих кинотеатр для просмотра фильма, произошло только недавно.
«Блокбастер видео и видеомагнитофоны не убивали поход в кино, но потоковое видео явно убивало», — сказала она.
Исследователей также удивил резкий спад в чтении. «Так удобно читать книги и журналы на таких электронных устройствах, как планшеты. Больше не нужно ходить в почтовый ящик или в книжный магазин — вы просто загружаете номер журнала или книгу и начинаете читать. Тем не менее, чтение по-прежнему резко упало », — сказал Твенге.
Полученные данные дают Твенге, как преподавателю университета, новый взгляд на следующее поколение, приближающееся к студенческому возрасту.
«Подумайте о том, как трудно должно быть прочитать даже пять страниц 800-страничного учебника для колледжа, когда вы привыкли тратить большую часть своего времени на переключение между одним цифровым видом деятельности за считанные секунды. Это действительно подчеркивает проблемы, с которыми студенты и преподаватели сталкиваются в нынешнюю эпоху », — сказал Твенге.
«У молодых людей нет недостатка в интеллекте, но у них меньше опыта сосредоточения внимания в течение более длительных периодов времени и чтения длинных текстов», — сказала она.«Умение читать длинный текст имеет решающее значение для понимания сложных вопросов и развития навыков критического мышления. Демократиям нужны информированные избиратели и вовлеченные граждане, которые могут обдумать проблемы, и это может быть труднее для людей всех возрастов сейчас, когда онлайн-информация стала нормой ».
Статья: «Тенденции в использовании средств массовой информации подростками в США, 1976–2016 гг .: подъем цифровых средств массовой информации, упадок телевидения и (близкий) упадок печати», Жан Твенж, доктор философии, Габриэль Мартин, Массачусетс, и Брайан Спицберг, доктор философии, Государственный университет Сан-Диего. Психология массовой медиа культуры , опубликовано 20 августа 2018 г.
Jean M. Twenge можно связаться по электронной почте.
Американская психологическая ассоциация в Вашингтоне, округ Колумбия, является крупнейшей научной и профессиональной организацией, представляющей психологию в Соединенных Штатах. В APA входят почти 115 700 исследователей, преподавателей, клиницистов, консультантов и студентов. Через свои подразделения в 54 областях психологии и связи с 60 ассоциациями штатов, территорий и канадских провинций, APA работает над продвижением создания, передачи и применения психологических знаний на благо общества и улучшения жизни людей.
детей растут с помощью проводной связи — и это меняет их мозг
Эта история появилась в номере за май 2020 года под заголовком «Растем с помощью проводной сети». Подпишитесь на журнал Discover, чтобы увидеть больше подобных историй.
Всего за одно поколение детство стало цифровым.
Еще до того, как они успевают сказать «Привет, Siri», дети наводнены смартфонами, планшетами и потоком интерактивного контента. В среднем ребенок младше 2 лет проводит около 40 минут в день, глядя на экраны, и эта дневная доза с годами только увеличивается.По оценкам одного из опросов, почти половина всех американских подростков говорят, что находятся в сети почти постоянно.
Распространение экранов — и их потенциальное влияние — вызвало озабоченность. Американская академия педиатрии рекомендовала детям младше 18 месяцев вообще избегать экранов, за исключением случайного видеочата. В отчете группы об использовании средств массовой информации для детей за 2016 год упоминаются различные риски, от плохого сна до задержки языковых навыков. Многие родители из Кремниевой долины, в том числе такие технологические гиганты, как Марк Цукерберг, ограничивают время просмотра детьми экрана.
Но исследования влияния экранов на реальное развитие мозга все еще находятся в зачаточном состоянии. Некоторые ученые исследуют, как малыши обрабатывают информацию из видеочата. Другие изучают, связано ли использование смартфонов подростками с проблемами психического здоровья. Даже видеоигры, которые десятилетиями были основным продуктом детства, становятся предметом более пристального внимания: достижения в области технологий сканирования с высоким разрешением теперь позволяют ученым увидеть, как молодые мозги формировались за годы игры в такие игры, как Call of Duty.
Цель различных проектов — ответить на один и тот же основной вопрос: что делает взросление, погруженное в эту технологию, для самых гибких умов?
(Источник: Cagkan Sayin / Shutterstock)
Малыши, экраны и реальность
Может быть, они смотрят последний выпуск «Свинки Пеппы» на семейном iPad. Или визжать от восторга, глядя на ухмыляющееся лицо папы, разговаривающего по Скайпу с конференции на другом конце света. Для младенцев и детей ясельного возраста экраны могут быть столь же привлекательными, если не больше, как и для всех нас.Но некоторые недавние исследования показывают, что малыши, возможно, не извлекают из этого опыта много информации.
«В целом, детям младше 3 лет относительно [сложнее] учиться по видео или с другого экрана, чем учиться у другого человека», — говорит психолог из Университета Вандербильта Джорджин Тросет.
Большая часть исследований показывает, что, в отличие от детей более старшего возраста, младенцы и малыши с меньшей вероятностью будут учиться с экрана, чем при динамическом личном взаимодействии — явление, известное как «дефицит видео».Еще в 1980-х годах исследователи обнаружили, что дети лучше усваивают языковые навыки из таких шоу, как «Улица Сезам», если взрослый смотрит вместе с ними и подкрепляет материал. Исследование 2007 года, опубликованное в журнале «Психология СМИ», показало, что малыши изо всех сил пытались выучить новые слова, просто смотря телевизор.
Однако некоторые исследования показали, что видеочат, в котором родители взаимодействуют со своим ребенком в режиме реального времени, отличается. (Американская академия педиатрии даже перечисляет исключение для видеочата в часто цитируемой рекомендации младенцам избегать использования экранов.) В исследовании 2018 года Тросет, который специализируется на развитии детей в раннем возрасте, хотел посмотреть, достаточно ли получения социальных сигналов на экране для того, чтобы малыши выучили новые слова.
Исследователи посмотрели на 176 малышей в возрасте от 23 до 32 месяцев, чтобы понять, как им лучше всего выучить название нового объекта. Они создали четыре различных условия: человек, взаимодействующий с ребенком лицом к лицу, живой человек, читающий сценарий, но не отвечающий, записанное видео человека, читающего тот же сценарий, и человека, взаимодействующего с ребенком в видеочате.Затем они предложили детям выучить название предмета странной формы. Команда обнаружила, что, независимо от возрастной группы, малыши не выучили название объекта (названное «модификацией» для исследования) ни в одном из сценариев видео. Что случилось?
Короче говоря, для крошечных детей, которые все еще изучают мир, то, что показано на экране, не является реальностью и, следовательно, не может передать существенную информацию об этой реальности. «Если что-то отображается на экране, [маленьким детям] труднее запоминать то, что они видели», — говорит Тросет.В исследовании обучения словам сплющенное изображение взрослого на видеоэкране не соответствовало реальности громоздких трехмерных модификаций. Кроме того, к тому времени, когда им исполняется 2 года, большинство малышей уже видели достаточно невероятных вещей на экранах — например, Хитрого Койота, парящего в воздухе, — что они решили, что то, что отображается на экране, не соответствует действительности. Только со временем, говорит Тросет, дети узнают, что изображение на экране, такое как миниатюрное изображение дяди Джо в видеочате, может представлять реальный мир.
(Источник: BlackDorianstock / Shutterstock)
Хотя экраны могут быть не идеальными для изучения новой информации, приложения для видеочата, такие как FaceTime, могут помочь малышам укрепить и укрепить связи с другими людьми. «Для некоторых вещей эта [отзывчивость] действительно хороша», — говорит Тросет. «И то, что кажется действительно хорошим, так это эмоциональная связь … Эта социальная близость, кажется, вызвана тем фактом, что это движение вперед и назад».
Но даже несмотря на то, что экраны могут помочь детям укрепить социальные связи, недавние исследования показывают, что они также могут представлять нейробиологический риск для растущего мозга.В ноябре исследование мозга дошкольников с помощью МРТ показало, что экранное время меняет структуру самого органа. Более частое использование экрана было связано с меньшим количеством белого вещества, фиброзной ткани, соединяющей различные части мозга. Эти связи способствуют развитию новых способностей, таких как грамотность и языковые навыки.
Исследовательская группа отмечает, что результаты являются предварительными, а некоторые из самых больших оставшихся без ответа вопросов выходят за рамки исследования.«А слон в комнате смотрит на экран родителей», — говорит ведущий автор Джон Хаттон, педиатр и исследователь детской больницы Цинциннати. «Это одна вещь, которую мы не измерили в исследовании, которое, как мне хотелось бы, у нас было. Потому что у детей, которые растут с большим количеством экранного времени, как правило, родители используют много экранов ». Если родители обычно прикованы к экранам, продолжает он, это может мешать проводить время со своими детьми.
«Цель исследования не в том, чтобы напугать родителей или заставить их чувствовать себя виноватыми», — говорит Хаттон.«Это должно заставить людей задуматься об идее« готовности ». Мы заставляем людей ждать, чтобы сделать что угодно. Идея о том, что детям следует ждать, пока они не станут использовать экраны, пока они не будут готовы к развитию, полностью уместна »
Обучение в играх-боевиках
Вы не могли ожидать, что 12-летний ребенок будет играть в Fortnite, чтобы улучшить свои языковые навыки. Но все больше исследований показывают, что видеоигры в жанре экшн — динамичные перестрелки — могут предложить множество преимуществ для обучения, например улучшение восприятия глубины, зрительной памяти, пространственного восприятия и способности переключаться между задачами. .
«Экшн-игры связаны с улучшением довольно широкого диапазона перцептивных и когнитивных навыков», — говорит С. Шон Грин, психолог из Университета Висконсин-Мэдисон, специализирующийся на когнитивной нейробиологии.
Не все видеоигры — или игроки в видеоигры, если на то пошло — созданы равными. Но из-за важности зрительно-моторной координации и молниеносных рефлексов в играх-боевиках они предлагают определенные когнитивные улучшения, которых нет в других жанрах.
В 2007 году исследование Psychological Science показало, что студенты колледжей, которые были заядлыми игроками в экшн-игры, лучше, чем неигровые, выбирали цели, такие как ориентация буквы T, даже когда она была окружена отвлекающими объектами, например вниз Т.В том же исследовании, когда игроки, незнакомые с играми-боевиками, провели в общей сложности 30 часов, играя в стрелялку Unreal Tournament, эти навыки получили аналогичные улучшения. Время, проведенное за игрой, возможно, улучшило некоторые визуальные способности новичков в играх-боевиках.
Другие исследования указывают на другие преимущества. Исследование, проведенное в 2014 году в журнале Computers in Human Behavior, показало, что у поклонников экшн-игр улучшилась кратковременная визуальная память, например, способность запоминать галстук какого цвета носил их коллега.В 2013 году исследование Падуанского университета в Италии показало, что эти игры могут даже помочь детям с дислексией читать лучше, улучшая концентрацию и внимание.
В то время как исследования Грина в основном касаются взрослых студентов колледжа, другие ученые исследовали влияние видеоигр на развитие детей. В целом, исследования показывают, что преимущества приносят пользу детям. Исследование, проведенное в 2010 году с участием детей от 7 до 17 лет, показало, что геймеры лучше, чем их сверстники, способны сосредоточить свое внимание на нескольких объектах одновременно.В то же время количество исследований, касающихся детей, сравнительно невелико — в основном из-за зачастую зрелого и агрессивного содержания жанра.
Однако преимущества использования шутера от первого лица кажутся ограниченными. По словам Грина, улучшаются только определенные навыки, которые оспариваются во время безумного игрового процесса жанра, например скорость реакции. И хотя большая часть исследований до сих пор проводилась в лаборатории, Грин считает, что проверенные навыки все еще применимы к реальному миру.Такие исследования, говорит Грин, «определенно не спрашивают, стали ли вы лучше играть в видеоигры. [Они] спрашивают: «Так как вы играли в эту видеоигру, стали ли вы лучше справляться с другими задачами?» »
(Источник: Rawpixel.com/Shutterstock)
Сканирование мозга и другие способы заглянуть внутрь мозга. чтобы подтвердить и эти выводы. Теперь ученые могут измерять структурные изменения в мозгу геймеров с помощью технологий визуализации. Общие методы включают в себя определенные типы МРТ, например, тот, который отображает структурные изменения путем измерения того, как вода проходит через мозг, и ЭЭГ, которые отслеживают электрическую активность в мозгу.Исследование, проведенное в 2017 году с использованием МРТ, показало, что в мозгу активных геймеров больше взаимосвязей. Авторы предполагают, что эти связи могут объяснить улучшение когнитивных и моторных навыков игроков.
Потенциальные недостатки видеоигр также были предметом жарких споров. Многие экшн-игры подвергаются критике за откровенное содержание. Некоторые исследования показывают, что жестокие игры могут усилить агрессию и тупое сочувствие среди игроков. Но ученые все еще продолжают разгадывать тайну того, как видеоигры влияют на развитие.Исследование, проведенное Nature в 2018 году по Grand Theft Auto V, показало, что игроки не испытывали никаких негативных эффектов после двух месяцев игры. Пока что исследователям не удалось найти причинно-следственную связь между жестокими играми и актами криминального насилия.
(Источник: Africa Studio / Shutterstock)
Стресс для смартфонов
К тому времени, когда дети достигли подросткового возраста, большинство из них стали ветеранами социальных сетей Дикого Запада, перемещаясь между такими приложениями, как Snapchat, Instagram и TikTok. И все чаще даже они, кажется, осознают, что, вероятно, слишком часто проверяют свои смартфоны.
Согласно опросу, проведенному в 2018 году исследовательским центром Pew Research Center, более половины американских подростков в возрасте от 13 до 17 лет беспокоятся, что проводят слишком много времени со своими телефонами. А когда у них нет смартфона в кармане, почти 60 процентов подростков сообщают о том, что чувствуют себя тревожными, одинокими или расстроенными. Технологические компании отреагировали на растущее беспокойство, выпустив новые инструменты Facebook, Google и Apple, которые помогут пользователям сократить время использования экрана.
И исследование JAMA 2018 года показало, что песня сирены в социальных сетях может быть связана с синдромом дефицита внимания / гиперактивности (СДВГ).По оценкам Центров по контролю и профилактике заболеваний, СДВГ поражает почти 10 процентов всех детей в США моложе 18 лет. Его связывают с поведенческими проблемами, нарушениями обучения, тревогой и депрессией.
По мнению исследователей, чем больше подростков использовали цифровые устройства и проверяли социальные сети, тем больше у них проявлялись симптомы СДВГ, включая невнимательность, гиперактивность и беспокойство. «Мы не можем однозначно заявить о каких-либо причинно-следственных связях», — говорит соавтор Адам Левенталь, психолог и профессор профилактической медицины в Медицинской школе им. Кека при Университете Южной Калифорнии.Он добавляет, что данных просто пока недостаточно.
В подростковом возрасте мозг развивает нервные пути, которые лежат в основе контроля импульсов, внимания, планирования и других функций более высокого уровня. Левенталь предполагает, что использование смартфонов, в которых наши импульсы немедленно вознаграждаются лайками и комментариями, может повлиять на способность подростков откладывать получение удовольствия, что часто связано с СДВГ. «Есть элемент визуальных средств массовой информации, в котором мы всегда на связи», — говорит он. «И это может помешать способности удерживать внимание на одной задаче в течение длительного периода времени.
На данный момент родители, которые хотят понять, как технологии влияют на своих детей, могут не найти простых ответов. Тем не менее, по мере того как ученые продолжают изучать новые плюсы и минусы экранного времени, такие исследователи, как Тросет, думают, что, как и многое в жизни, ключ кроется в умеренности.
«Эти [технологии] не боги», — говорит она. «Это инструменты. И, возможно, это одна из главных идей — детям не следует бояться экранов. Это просто вещь, которую нужно держать на своем месте ».
Руководство педиатра по экранному времени
Когда вы даете ребенку iPad, говорит Джон Хаттон, педиатр и исследователь детской больницы Цинциннати, вы не просто даете ему игрушку.«Это действительно мощный инструмент», — говорит он. «Он мощнее компьютеров, которые 30 лет назад отправили ракеты в космос». И несмотря на то, как быстро дети могут приспосабливаться к новым технологиям, это не значит, что они знают, как и когда их использовать.
Вот несколько советов от Хаттона, которые помогут детям ориентироваться в нашем мире, который становится все более запутанным:
Помните, что малыши — это не маленькие взрослые. В разном возрасте потребности детей меняются вместе с их мозгом и эмоциональным развитием. И хотя дети младше 2 лет могут быть привлечены мигающими экранами, они все еще мало учатся у них в этом возрасте.
Не торопитесь. Для дошкольников постепенно вводите различные типы медийных средств массовой информации, которые поощряют обучение. (Думаю, что такие шоу, как «Улица Сезам», — говорит Хаттон.) Оттуда переходите к более сложному — но все же соответствующему возрасту — контенту.
Помогите детям выбрать собственное содержание. Хотя важно ограничить выбор вашего ребенка, дайте ему некоторый контроль над тем, что он смотрит. Например, спросите их, предпочитают ли они смотреть «Золушку» или «Тачки», чем позволить им сойти с ума.
Храните устройства в центре. Вы должны иметь возможность отслеживать, как они используются. Другими словами, не позволяйте им исчезнуть из поля зрения. «Я бы никогда не позволил ему попасть в детскую спальню», — говорит Хаттон.
Не упускайте из виду реальный опыт.
