Как распознавать свои чувства и справиться с гневом
Распознать свои чувства и описать их — первый шаг к тому, чтобы понять, как себе помочь. Но порой сделать это становится крайне сложно и кажется, что эмоции сильнее нас. Синди Гудман Столберг, Рональд Фрей в своей книге «Мне лучше. Межличностная терапия против депрессии» рассказывают, как научиться управлять своими чувствами и справиться с гневом.
Синди Гудман Столберг, Рональд Фрей
Издательство Альпина Паблишер, 2021
Шесть «Э»
Чувства — это эмоции, которыми мы реагируем на происходящие события. Если сложить вместе несколько похожих эмоций, получится настроение. Ссора с сестрой вызовет какую-то эмоцию (или несколько). Эта же ссора в сочетании с тем, что вы уронили свой iPhone в туалет, отменили встречу в кафе с другом, потому что не хотели туда идти, не пообедали, съели целое ведерко мороженого, а еще четвертый день льет дождь, приведет к плохому настроению. Оно может остаться таким на пару часов, а затем улучшиться, когда друг позвонит узнать, как у вас дела, дети вернутся домой из гостей, а солнце наконец выйдет из-за туч.
Но настроение может остаться плохим и на следующий день, если, к примеру, этой ночью вы не выспитесь, проведете весь следующий день в закрытом помещении или так и не уладите конфликт с сестрой.
Первый шаг к управлению чувствами — способность назвать их в тот момент, когда мы их испытываем. Это может быть непросто. Когда вы видите, что во время звонка на экране телефона высветился номер тещи, вы не будете себя спрашивать: «Что я сейчас чувствую?» Вероятнее всего, вы будете решать, отвечать ли на этот звонок. Когда вам звонит начальник, вы не задумаетесь: «Какие я испытываю эмоции?» Вы слишком заняты тем, что хватаете отчеты по продажам за последний месяц и пытаетесь придумать, как объяснить, что там что-то не сошлось. Если вы рассказали другу о чем-то личном, вы, скорее всего, не сосредоточены на том, что почувствовали, — вы еще раз проигрываете в голове ваш разговор: «Не сказал ли я лишнего? Не подумает ли он, что я странный?» Самое время остановиться, вдохнуть и спросить себя: «Что я чувствую?» Это необходимо: если вы сможете сказать, что почувствовали в разгар битвы, на пике отчаяния или во время разговора с тещей, вы примете правильные решения, как поступить в данных ситуациях и стоит ли вообще что-то предпринимать.
В вашем телефоне могут быть десятки смайликов, но основных эмоций — всего шесть. Мы любя называем их «Шесть “Э”»: грусть, страх, гнев, удивление, счастье, отвращение.
Эти шесть эмоций присущи всем. Страх, к примеру, запускает у нас стимулируемую адреналином реакцию «бей или беги». Чувство отвращения, вероятно, сформировалось, чтоб защитить нас от испорченной еды и заразных заболеваний. Гнев может спасти в случае угрозы.
Каждое из шести чувств запускает определенное поведение. Отвращение, страх, грусть и удивление заставляют нас избегать ситуаций (и людей), которые вызвали эти чувства. Гнев и счастье, наоборот, побуждают нас вступать в контакт с людьми. Открыто выраженный гнев обычно приводит к столкновениям. Чувствуя счастье, мы хотим сохранить его и остаться счастливыми.
Называя чувства
Назвать чувства может быть трудно. Проще описать событие или ситуацию, как если бы мы пересказывали сюжет фильма или подробно комментировали матч: «Мы ехали в машине, он сказал то, я ответила это».
Получился бы рассказ о том, что произошло, но не о том, что мы тогда почувствовали. Часть на вопрос «как ты себя чувствуешь?» отвечают «нормально» или «хорошо». (Вспомните последний раз, когда вас об этом спросили: скорее всего, вы тоже сказали «хорошо». Так принято в нашей культуре.) «Хорошо» и «нормально» — это не эмоции. Это оценки. Говоря, что вам хорошо или нормально, вы имеете в виду, что ваши эмоции не так уж и волнуют вас, но при этом не называете их.
Иногда люди говорят: «Я не знаю, что чувствую». Это можно понять. Чувства могут быть смешанными, неоднозначными и изменчивыми, и нас почти не учат их определять. В некоторых семьях и общинах это даже осуждают.
Один из клиентов Рона вырос в семье, где царили абьюзивные отношения, и ему не разрешалось проявлять эмоции. Когда Рон попросил его сказать, что такое счастье, он сказал, что понимает это лишь умом. «Я могу сделать вид, что я счастлив, доктор Фрей, — признался он. — Могу сыграть эту роль. Но я не знаю, что чувствуют счастливые».
Немногие из нас смогут начать все с чистого листа, как клиент Рона. Но практически всем нам необходимо учиться определять свои чувства.
Чувство отвращения часто связано с животом или горлом. Многие люди, испытывая страх, чувствуют, как у них что-то сжимается в груди. У вас горит лицо, когда вы в гневе? Вы чувствуете тяжесть на плечах, когда вам грустно? Болит голова после ссоры с мужем? Устаете ли от разговоров о смерти вашей сестры? Спина перестает болеть, когда вы идете навестить внуков? Все это — физиологические проявления эмоций. Обращайте внимание на сигналы тела — и вы разгадаете ваш уникальный язык эмоций. Иногда проблема не в том, чтобы назвать перепутавшиеся чувства, а в том, чтобы определить, какие из них больше всего способствуют депрессии.
Ане, к примеру, досадно, что ее муж Питер может ходить на работу. Ей завидно, что он может общаться не только с ребенком, что у него есть свободное время.
Когда муж задерживается на работе, она скучает по нему, чувствует себя уставшей и раздраженной. Большую часть времени ей одиноко, она огорчается, что отец болен и мама не может приехать из Техаса навестить ее. Ее раздражают и оскорбляют неожиданные визиты всезнающей придирчивой свекрови. Она переживает, что недостаточно заботится о Руби. За один и тот же день Ана может почувствовать и счастье, и неуверенность, и беспомощность, и недоумение, и растерянность, и страх, и воодушевление, и любовь, и гнев. Эти резкие эмоциональные перепады изнуряют ее. Тем, кому сложно назвать свои чувства и переживания, мы советуем подходить к этому проще. Считайте, что эмоций всего шесть. Вы испытываете гнев? Грусть? Счастье? Удивление? Отвращение? Страх? По прошествии некоторого времени вы сможете сказать, что волнуетесь, переживаете или тревожитесь, вместо простого «я испытываю страх», но пока выбирайте одну из шести эмоций. В случае Аны выбрать преобладающую, основную, влияющую на настроение эмоцию (вероятно, это гнев), а не анализировать ежеминутные изменения, которые она переживает, — значит быстрее понять, что сделать, чтобы улучшить самочувствие.
В языке сотни слов, которые описывают эмоции. Это разнообразие, которое позволяет делать общение интересным, а литературный язык — выразительным, существенно мешает определять основные эмоции и находить отправную точку для улучшения самочувствия. Некоторые выражения из списка на следующей странице можно отнести сразу к нескольким категориям. «Оскорбленный» — может одновременно испытывает гнев и отвращение. «Разочарованный» и грустен, и удивлен. Важнее не то, в какой список попадет эмоция, а то, что вызывает ее, что или, скорее, кто вносит основной вклад в ее появление.
Помните, я говорила, что эмоции не бывают хорошими или плохими? В это сложно поверить, когда речь заходит о гневе. Мы видим разрушительную, неистовую и потенциально опасную сторону этой эмоции, но не видим ее пользы.
Выражая гнев в конструктивной форме, можно постоять за себя, заявить о своих потребностях, снять напряжение. Многие из нас, в особенности женщины, скорее удовлетворят чужие интересы, чем попросят о том, что нам нужно, если требуется повысить голос или высказаться напрямую.
Мы не хотим рисковать, раздувая конфликт, выходя из-под контроля или отталкивая от себя людей.
Осмысление гнева
Помните, я говорила, что эмоции не бывают хорошими или плохими? В это сложно поверить, когда речь заходит о гневе. Мы видим разрушительную, неистовую и потенциально опасную сторону этой эмоции, но не видим ее пользы.
Выражая гнев в конструктивной форме, можно постоять за себя, заявить о своих потребностях, снять напряжение. Многие из нас, в особенности женщины, скорее удовлетворят чужие интересы, чем попросят о том, что нам нужно, если требуется повысить голос или высказаться напрямую. Мы не хотим рисковать, раздувая конфликт, выходя из-под контроля или отталкивая от себя людей.
Сохранять мир, избегая гнева или отрицая его, не очень полезно. Мы все равно чувствуем его — и проявим, рано или поздно. Это может быть не очень красиво. Можно разгневаться на того, кто выводит нас из себя, а можно — сорваться на постороннего ни в чем не повинного человека или превратить гнев в другую эмоцию, например в ненависть к себе.
Джоан, к примеру, с детства внушали, что хорошие девочки никогда не злятся. Она предпочитает прятать обыденное раздражение, разочарование и расстройство в соответствующие «коробочки» в «кладовой гнева» и держать ее закрытой. По возможности она избегает участия в неизбежных конфликтах между учителями в школе и мирит их, если ее все-таки вовлекли в ссору. У нее получается, ведь она всю жизнь училась разряжать, перенаправлять и прятать гнев. Но, когда дело касается Дона, держать дверь «кладовой гнева» закрытой трудно, поэтому Джоан чувствует себя неудачницей.
В то же время некоторые из нас в гневе всегда. Он становится основной эмоцией. Мы бесимся. Мы обвиняем. Мы накручиваем себя. Мы хлопаем дверями. Мы орем. Мы даже можем что-нибудь сломать. Мы разгоняемся от нуля до сотни за миллисекунду, бормоча что-то под нос или срываясь в крик еще задолго до того, как разберемся, что нас беспокоит.
Спросите Джона, что он чувствует к окружающим, и вы узнаете, каков его гнев. Джон озлоблен на своих родителей, испытывает отвращение к братьям и сестрам (кроме Тома, который вызывает у него лишь разочарование).
Коллеги, в особенности Алекс, в лучшем случае раздражают, а в худшем — приводят в бешенство. Джон открыто конфликтует со всеми, с кем общается.
Гневливые люди испытывают и другие эмоции, просто не замечают их. Возможно, мысли о чем-то, кроме гнева, печалят их или причиняют боль, поэтому вместо того, чтобы обратить внимание на скрытую эмоцию, такие люди сердятся. Проявив подавляемые чувства (часто вызванные неудовлетворенными потребностями), можно подойти к ситуации гораздо конструктивнее.
Признать, что, кроме гнева, есть и другие эмоции, для Джона значит пойти вразрез с собственными сознанием и опытом, формировавшимися много лет. При этом, если честно, Джон часто чувствует грусть и одиночество. Он бы хотел, чтобы люди были к нему добрее. Он понимает, что он неплохой парень. Почему люди не видят этого? Гнев Джона — его защитная оболочка. Он чувствует, что должен сам за себя постоять, потому что никто другой не постоит за него.
Если вы, как и Джон, реагируете гневом на все происходящее, спросите себя: «Какие эмоции, помимо гнева, я испытываю? Что мне нужно на самом деле? Чего не хватает?».
Возможно, вы сердитесь, потому что к вам не прислушались, вас отталкивают друзья или не понимает начальник. Вам не хватает признания и уважения. Вы хотите, чтобы люди включали вас в свой круг и принимали. Вы чувствуете не только гнев, но и грусть. Осознание этого поможет вам справиться с ситуацией.
В рубрике «Открытое чтение» мы публикуем отрывки из книг в том виде, в котором их предоставляют издатели. Незначительные сокращения обозначены многоточием в квадратных скобках.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
Химическая зависимость – «Болезнь замороженных чувств»
Пока мы живем — мы каждую секунду что-то чувствуем. Чувства сменяются с большой частотой одно другим и палитра человеческих чувств весьма разнообразна. И сейчас Вы что-то чувствуете, например — заинтересованность, волнение, беспокойство, надежду или что-то еще.
Способность чувствовать рождается вместе с нами и является одним из признаков здоровья нашей психики, каждое чувство по-своему помогает нам адаптироваться к миру.
Поэтому все чувства одинаково важны и полезны. Младенец, развиваясь, проходит ряд этапов распознавания чувств. Вначале ребенок испытывает только лишь базовые чувства, он может радоваться, гневаться, бояться и печалиться. И родители наши первые помощники в этом опыте определения «что я сейчас чувствую». По мере взросления, ребенок научается понимать и такие их оттенки как горечь, тоска, уныние и, то, что эти чувства разные.
Однако в процессе воспитания многие взрослые мешают нормальному формированию эмоциональных переживаний у детей, поскольку у них у самих есть с этим проблемы. В любой семье есть негласные правила, по которым живет семья, и которые передаются из поколения в поколение. Эти правила определяют жизнь семьи, взаимоотношения между ее членами. А также то, как каждый из них обращается со своими чувствами. Так в некоторых семьях принято бурно выражать «позитивные» чувства и при этом полностью умалчивать о «негативных». В других, наоборот «негативные» бурно выплескиваются, а любовь не принято выражать.
А в третьих не принято выражать никакие чувства. В таких семьях много психологического напряжения, а это порождает боль. И чтобы уйти от боли, ребенок привыкает «замораживать» свои чувства. Таким образом, человек научается охранять себя от внутренних переживаний путем невозможности осознать их и поделится ими с другими людьми. Данное состояние называют алекситимией. Собственно говоря, алекситимия — это не заболевание, как таковое, его как диагноз, вам не может поставить психиатр или психотерапевт, так как его нет в классификации болезней. Пожалуй, его можно назвать особым состоянием, которое характеризуется трудностью в понимании собственных чувств, невозможностью различать тонкие нюансы своих переживаний и сложностью с их выражением (как с помощью жестов, позы и мимики, так и при словесном общении с другими людьми). Такие люди боятся проявления своих чувств и эмоций, идея разрешить себе быть эмоциональным вызывает у них сильное сопротивление, они не знают, как это сделать. Впоследствии, «запретные» чувства остаются на некоем примитивном уровне, воспринимаясь через ощущения «хорошо» и «плохо».
Люди, проявляющие признаки алекситимии чувствуют себя какими-то не такими, не живыми, им чего-то не хватает внутри. Поэтому они стараются эту нехватку чем-то заполнить, чем угодно, только что бы почувствовать себя живым и уйти от внутренней пустоты, напряжения и боли. Тут годится любая деятельность, которая поможет отвлечься от этого или любое поведение, которое, напротив, даст много чувств и эмоций сразу. Из-за этого многие из них попадают в химическую зависимость, ведь алкоголь, как и наркотики, стимулируют одни чувства (делают мир интереснее и ярче, наполняют его чувствами и эмоциями) и заглушают другие (такие как тревогу, боль, стыд, вину). Закончилось действие, очень просто, прими снова и снова. Так же есть множество не химических, поведенческих зависимостей, которые так же позволяют получить чувства и эмоции.
Если не уходить в далекое детство, а говорить конкретно о химической зависимости, то основные чувства химически зависимого человека — это стыд, вина, тревога, депрессия, безысходность.
Самое болезненное состояние – это осознание себя плохим, никудышным человеком. А что нужно сделать, чтобы уйти от этих чувств? Получается замкнутый круг: употребление вызывает чувства вины, стыда, страха, депрессию, от которых химически зависимый умеет избавляться одним способом – употребляя. Именно поэтому химическую зависимость по-другому называют болезнью «замороженных» или «невыраженных чувств». Таким образом, чтобы выздоравливать от химической зависимости, недостаточно просто пройти курс детоксикации или применять метод кодирования, так как важную часть лечения составляет работа с эмоциональной сферой. Если же в эмоциональной сфере перемены не происходят, то вероятность возврата в употребление очень велика.
Кроме того, что является особо важным для химически зависимых людей — понимание своих эмоций и чувств позволяет разобраться с желанием употреблять наркотические вещества (тяга) и избавиться от него.
У человека, как у биологического существа не может быть «тяги», это то ощущение, которое химически зависимый человек путает с такими простыми ощущениями, как чувство голода или усталости, или более сложными – потребность быть принятым, понятым, любимым и др. Если я научился осознавать себя в каждый момент времени, то я не испытываю желания употреблять, я знаю, чего я хочу – есть, пить, общаться, быть любимым, услышанным, понятым и т.д.
Когда мы не отрицаем своих эмоций, когда мы постигаем язык чувств, мы становимся обладателями незаменимого средства решения проблем, подбрасываемых нам жизнью. Такая способность – основная предпосылка нашего выздоровления и духовного развития. Постижение наших собственных эмоций открывает нам новые перспективы и увеличивает вероятность реализации нашего потенциала. Мы превращаемся в думающего, чувствующего и действующего человека. Будьте честны в отношении своих чувств, не притворяйтесь счастливыми тогда, когда это не так, самоуверенными, когда вы напуганы, позвольте себе грустить, пугаться, волноваться, любить.
Понятно, что кому- то все это может быть не понятно и ново, кто – то не разбирается в этих тонких механизмах, но сегодня для того, чтобы вам помочь, работают психологи, психотерапевты, к которым всегда можно обратиться за помощью.
Психолог Копысова В.В.
Подчеркивать факты или апеллировать к чувствам? Психология убеждения людей вносить свой вклад в достижение коллективной цели — ScienceDaily
Исследователи из Фуданьского университета, Китайско-европейской международной бизнес-школы и Пекинского университета опубликовали новую статью Journal of Marketing , в которой исследуется, как маркетологи могут использовать различные сообщения, чтобы убедить людей внести свой вклад в достижение коллективной цели. В исследовании рассматривается конкретный вопрос о типе сообщения — основанном на фактах или на аффекте — который более эффективен для привлечения участия в зависимости от того, насколько близка цель к завершению.
Исследование, опубликованное в Journal of Marketing, , озаглавлено «Дайте мне факты или заставьте меня чувствовать: как эффективно убедить потребителей действовать в соответствии с коллективной целью», авторами которого являются Лиинь Цзинь, Яджин Ван и Ин. Чжан.
Фирмы часто запускают рекламные акции групповых покупок, которые предлагают скидку, когда определенное количество покупателей совершает сделку. Политические партии призывают миллионы избирателей сплотиться вокруг кандидата. Организации просят людей о пожертвованиях для коллективного достижения финансовой цели.
Когда в кампаниях участвуют несколько человек, маркетологи стараются адаптировать сообщение, чтобы убедить их присоединиться к кампании. Эти коллективные цели требуют, чтобы многие люди внесли разовый вклад, и они могут выбрать поддержку цели на любом этапе процесса завершения, оставляя окончательный результат в руках других. В частности, люди, которые жертвуют деньги на эти цели, в прошлом не взаимодействовали с коллективной целью и в большинстве случаев не могут прилагать больше усилий для обеспечения ее конечного успеха.
Маркетологи часто раскрывают информацию об оставшемся расстоянии до завершения, запрашивая вклад в коллективную кампанию. Например, «было собрано 0,86 миллиона долларов, чтобы достичь цели в 1 миллион долларов» или «23 000 человек подписали петицию, для которой требуется 100 000 участников». По мере изменения оставшегося расстояния до завершения эффективность различных убедительных сообщений должна меняться соответственно.
Призывы, основанные на фактах, и призывы, основанные на аффектах
Семь исследований демонстрируют, что относительное влияние призывов, основанных на фактах, и апелляций, основанных на аффектах, меняется в зависимости от расстояния до достижения коллективной цели. Джин объясняет: «Мы обнаружили, что когда расстояние до достижения коллективной цели велико, путь к цели остается неопределенным. осуществиться». Это соображение, как правило, ориентировано на мышление и основано на рассуждениях (например, «Возможно ли это?» или «Что нужно сделать?»).
Таким образом, призывы, основанные на фактах, лучше соответствуют психологическому состоянию потребителей, ориентированному на мышление, и более эффективны при убеждении.
Для сравнения, когда коллективная цель близится к завершению, люди, как правило, основывают свое решение на том, является ли цель ценной и стоит ли вносить свой вклад. Ценностная оценка обычно включает в себя моделирование результата и воображаемую эмоциональную реакцию на достижение цели, процесс, который опирается на чувства и эмоции (например, «Как бы я себя чувствовал, участвуя в этом?»). «Поэтому, когда расстояние до достижения коллективной цели невелико, апелляции, основанные на аффектах, лучше соответствуют психологическому состоянию людей, ориентированному на чувства, и должны быть более эффективными при убеждении», — говорит Ван.
Результаты этого исследования способствуют пониманию эффективности убедительных сообщений в контексте коллективных целей. Поскольку расстояние, оставшееся до достижения цели, влияет на психологическое состояние потребителей, их склонность следовать убедительному сообщению в значительной степени зависит от того, соответствуют ли эти сообщения их психологическому состоянию мышления или чувства.
Эти условия требуют, чтобы маркетологи сосредоточились на ситуативном психологическом состоянии аудитории и сопоставили его с соответствующим убедительным сообщением.
Уроки для директоров по маркетингу
Это исследование особенно актуально на современном рынке, поскольку социальные сети и цифровые платформы играют все более важную роль в кампаниях. Чжан отмечает, что «технология не только позволяет в режиме реального времени отслеживать и обмениваться информацией о прогрессе в достижении цели в коллективных кампаниях, но также позволяет маркетологам изменять содержание убедительных сообщений в середине кампании, чтобы соответствовать контексту и гарантировать максимальная эффективность».
Полученные данные предлагают следующие ключевые идеи для маркетологов, пытающихся добиться большего участия в коллективных целях: ощущения по мере приближения кампании к цели. Например, когда университеты запрашивают пожертвования от выпускников для достижения цели кампании, они должны учитывать сообщения, основанные на фактах, такие как рейтинг школы, успеваемость и информация о разнообразии студентов и преподавателей, когда цель сбора средств еще далека.
Тем не менее, они должны переключаться на призывы, основанные на аффектах, и вызывать более эмоциональную проработку по мере приближения общей суммы к цели.
Субъективные чувства – Психология человеческих эмоций: Учебник в открытом доступе
Глава 3: Базовая теория эмоций и теория социального конструктивизма
Наконец, мы хотим исследовать, являются ли изменения в субъективных ощущениях универсальными или культурно различными. В целом исследования выявили межкультурные различия в переживании смешанных эмоций (обычно измеряемых как переживание счастья и печали одновременно).
Обычно в исследованиях сравнивают следующие три группы участников: 1) люди, родившиеся и живущие в восточных культурах, 2) люди, родившиеся в восточной культуре и живущие в западной культуре, и 3) люди, родившиеся и живущие в западной культуре. В целом люди, родившиеся и живущие в восточных культурах, как правило, демонстрируют положительную корреляцию между отрицательными и положительными эмоциями, что указывает на то, что они испытывают смешанные эмоции (Perunovic, Heller, & Rafaeli, 2007; Schimmack et al., 2002; Shiota, Campos, Gonzaga). , Кельтнер и Пэн, 2010 г.). Люди, родившиеся и живущие в западной культуре, демонстрируют отрицательную корреляцию между положительными и отрицательными эмоциями, предполагая, что они испытывают либо положительные, либо отрицательные эмоции. Наконец, люди, родившиеся в Восточной Азии, но живущие в западных культурах, демонстрируют модель, аналогичную западным людям, но отрицательная корреляция между положительными и отрицательными эмоциями слабее (по сравнению с западными людьми).
Помимо культурных различий в самооценке смешанных эмоций, некоторые данные показывают, что люди в разных культурах испытывают разные типы эмоций. Социально отстраненные эмоции (иногда называемые эмоциями, сфокусированными на эго) вызываются событиями, непосредственно связанными с личностью (например, гордостью и гневом). И наоборот, социально вовлеченные эмоции (иногда называемые эмоциями, ориентированными на других) вызываются событиями, связанными с другими людьми или с нашими отношениями с другими людьми (например, стыдом, любовью, замещающей гордостью и смущением).
Чтобы проверить культурные различия в этих эмоциях, Китаяма, Мескита и Карасава (2006) набрали участников из Японии и Америки. В конце каждого дня в течение 14 дней участники вспоминали «самый эмоциональный эпизод дня» (Китайма и др., 2004, стр. 893). Затем каждый день участники сообщали, насколько сильно они испытали 27 различных эмоций во время этого эмоционального эпизода (в таблице 13 приведены примеры этих эмоций). Эти 27 эмоций были разделены на категории в зависимости от того, являются ли они положительными/отрицательными и отвлекающими/вовлекающими.
Таблица 13
Категории эмоций
| Тип эмоций | Эмоции |
|---|---|
| Положительное зацепление | Дружеские чувства Уважение Сочувствие |
| Позитивное расцепление | Гордый Улучшенный Самоуважение |
| Отрицательное зацепление | Вина Задолженность стыдно Боюсь спровоцировать неприятности на другого |
| Негативное расцепление | угрюмые чувства Разочарование Злой |
Взято из статьи «Культурные возможности и эмоциональный опыт: социальное вовлечение и освобождение от эмоций в Японии и США», Автор. С. Китаяма, Б. Мескит и М. Карасава, 2006 г., Журнал личности и социальной психологии, 91 (5), с. 893. (https://doi.10.1037/0022-3514.91.5.890). Авторские права принадлежат Американской психологической ассоциации, 2006 г.
Рисунок 18
Различия в самоотчетах американцев и японцев о позитивных эмоциях вовлечения и позитивного отторжения (слева) и отрицательных эмоциях о вовлечении и отторжении (справа) за 14-дневный период.
Взято из статьи «Культурные возможности и эмоциональный опыт: социальное вовлечение и освобождение от эмоций в Японии и США», Автор. С. Китаяма, Б. Мескит и М. Карасава, 2006 г., Журнал личности и социальной психологии, 91 (5), с. 894. (https://doi.10.1037/0022-3514.91.5.890). Авторские права принадлежат Американской психологической ассоциации, 2006 г.
Давайте посмотрим на левую фигуру на рисунке 18. Американские участники испытали положительные эмоции разъединения сильнее, чем положительные эмоции вовлечения. Японские участники сообщили об обратном: они испытывали положительные эмоции вовлечения сильнее, чем положительные эмоции освобождения. При сравнении двух культур американцы сообщили о более высокой интенсивности положительных эмоций отстранения, чем японцы, но культурных различий в категории положительного вовлечения не было.
Теперь давайте посмотрим на правую фигуру на рис. 18. И американцы, и японцы сообщают, что отрицательные эмоции отстранения испытывают сильнее, чем отрицательные эмоции вовлечения. Но разница в интенсивности между отключением и вовлечением эмоций была сильнее для американцев. Сравнивая культуры, американцы сообщали о большей интенсивности подавления эмоций, чем японцы, но опять же культурных различий не существовало в отношении вовлечения эмоций.
Эти результаты показывают, что в течение двухнедельного периода американские участники (по сравнению с японскими участниками) сообщали о большей интенсивности эмоций, связанных непосредственно с собой, что является явным кросс-культурным открытием! Но американские и японские участники не сообщали о различиях в интенсивности вызывающих эмоции — универсальный вывод! Сравнение эмоций внутри культуры действительно дает больше доказательств межкультурных различий — например, американцы более интенсивно переживают свои освобождающие эмоции, тогда как японцы более интенсивно переживают свои привлекательные эмоции.
Конечно, одним ограничением является дружелюбие к эмоциям. Дружелюбие кажется более характерным для другого конструкта — черты личности!
Субъективные чувства можно разделить на категории сильных и бессильных эмоций. Сильные эмоции — это эмоции, которые отображают собственный статус и силу. Эмоции бессилия — это те эмоции, которые возникают, когда мы обвиняем себя и сообщаем о низкой воспринимаемой способности справляться. В исследовании (Fischer, Mosquera, & van Vianen, 2004) изучалось влияние пола и культуры на субъективные чувства участников. Были набраны мужчины и женщины из 37 разных стран. Некоторые участники были из культур с высоким GEM (Показатель гендерного расширения прав и возможностей, конструкция, используемая для измерения гендерного равенства в данной стране), тогда как другие участники были из культур с низким GEM. Странам присваивался высокий балл GEM, если в стране было равное разделение полов и если женщины активно занимали руководящие должности, такие как политика, экономика и работа.
Страны с низким GEM были теми, в которых мужчины обладали большей властью, чем женщины. Участникам было предложено вспомнить время, когда они испытывали шесть различных эмоций, а затем оценить эмоцию по двум зависимым переменным: 1) выраженность эмоций, о которых они сообщали сами, и 2) наличие/отсутствие гнева или плачущего выражения лица. Двумя сильными эмоциями, типичными для мужской гендерной роли, были гнев и отвращение. Бессильными эмоциями, характерными для женской гендерной роли, были страх, печаль, стыд, вина.
Во-первых, культурные и гендерные различия не были обнаружены в отношении интенсивности сильных эмоций (например, гнева, отвращения). Главный вывод этого исследования заключался в том, что интенсивность эмоций бессилия, о которой сообщают женщины, существенно не отличалась в культурах с низким и высоким уровнем GEM. Это означает, что по мере того, как страна становится более гендерно-равной (переходя от низкого к высокому GEM), женщины НЕ принимают на себя мужскую роль низкого уровня интенсивных бессильных эмоций.
Мужчины, живущие в странах с низким уровнем GEM, сообщали о более сильных эмоциях бессилия, чем мужчины, живущие в странах с высоким GEM. Это означает, что по мере того, как культура становится более гендерно-равной (движется от низкого к высокому GEM), мужчины, в свою очередь, принимают на себя типичную мужскую роль менее интенсивных бессильных эмоций. Другими словами, мужчины в странах с высоким уровнем GEM сообщают о менее сильном страхе, печали, стыде и вине. Этот вывод можно интерпретировать и по-другому: по мере того, как культура становится менее гендерно-равной (движется от высокого GEM к низкому), мужчины сообщают о более сильных эмоциях бессилия. Почему? Вероятно, это вообще не имеет отношения к гендерным ролям! Возможно, мужчины в странах с низким GEM сталкиваются со многими препятствиями, которые могут вызвать бессильные эмоции, такими как война, конфликт и коррупция. Один из последних результатов, на который следует обратить внимание, — это количество проявлений гневного выражения лица.
