Отношения наполеон максим горький: Отношения ревизии: Максим Горький и Наполеон

Как живется с разными соционическими типами и к чему стоит приготовиться

Вы уже выбрали спутника жизни и уверены, что готовы быть с ним минимум до золотой свадьбы? Или живете со своей второй половинкой уже несколько лет и думаете, что знаете его вдоль и поперек? Давайте посмотрим, какие перспективы вашим отношениям предсказывает соционика.

Новый очаг

Возможно, все так и будет: вашей паре уготовано счастливое будущее. Однако многие союзы распадаются даже при очень сильной любви. Все дело в том, что они готовятся к одним сложностям, а в совместной жизни открываются совершенно другие! Чтобы обезопасить себя от подобных неожиданностей, познакомьтесь с самыми частыми проблемами, которые возникают в тесном сожительстве с каждым соционическим типом. И вооружитесь советами психолога Кристины Валенцовой, о том, как с ними справиться.

Содержание статьи

Дон Кихот

Представитель психотипа Дон Кихот: Александр Абдулов

Неутомимый изобретатель

Опасность: быт. Забота о быте для Дон Кихота является слабым местом. Все Ваши увещевания о том, что грязное белье надо складывать в корзину, а посуду — в раковину, могут остаться незамеченными годами. Готовьтесь к тому, чтобы делать все это самой.

Что поможет: юмор и оригинальность. Зато если Вы не будете нагружать Дон Кихота бытовыми проблемами, он поможет Вам отнестись к жизненным неурядицам легко и с юмором. А также обязательно подскажет оригинальный способ решить все проблемы разом.

Дюма

Представитель психотипа Дюма: Олег Табаков

Заботливый дипломат

Опасность: обеспечение семьи. Дюма зачастую испытывают сложность с рационализацией семейного бюджета. Не злитесь на него, если он вдруг потратил энную сумму на новый диван или забыл оплатить все счета в этом месяце.

Что поможет:комфорт. Зато в вашем доме всегда будет комфортно и уютно. Он поможет и Вам, и детям быть здоровыми и полными сил для того, чтобы в спокойной обстановке, с чашечкой чая совместно решить любые сложности.

Гюго

Представитель психотипа Гюго: Владимир Этуш

Яркий энтузиаст

Опасность: изменение планов. Гюго очень остро реагируют на любые неожиданности, непредсказуемости, задержки в осуществлении планов или, наоборот, ускорение ритма. Постарайтесь принять спокойно его бурную реакцию на ваше пятиминутное опоздание и внезапную ярость по поводу дорожной пробки.

Что поможет:

хорошее настроение. Если Вы живете с Гюго — Вам повезло. Этот тип славится своим извечным оптимизмом и умением поднять настроение окружающим. Помогите ему пережить сложный момент и заново составить план, а потом посмейтесь вдвоем над таким нелепым казусом.

Робеспьер

Представитель психотипа Робеспьер: Клинт Иствуд

Хладнокровный исследователь

Опасность: погружение в себя. Если Вы живете с Робеспьером, то иногда можете заметить его только проведя дома целый час. Дело в том, что потребность в общении у Робеспьера не очень высока. Вам придется самой «тормошить» его, приглашать, например, посетить вечеринку у друзей или просто прогуляться. Если этого не делать, можно почувствовать, как между Вами растет дистанция, а отношения охладевают.

Что поможет: здравый смысл. Если Вы устали «подогревать» отношения, обратитесь к его разуму. Постарайтесь объяснить Робеспьеру, что происходит и чего Вы хотите добиться. В этом случае он услышит Вас лучше, ведь понимание причин и следствий — как раз его сильная сторона.

Гамлет

Представитель психотипа Гамлет: Антонио Бандерас

Прирожденный актер

Опасность: переизбыток эмоций. Ваша совместная жизнь с Гамлетом, скорее всего, похожа на ураган переживаний или существование на вулкане. Однако в этом и кроется опасность ваших отношений. Его слепая ревность, опрометчивые поступки, внезапные капризы и страстные ссоры с битьем посуды могут постепенно разрушать близость между вами.

Что поможет: организация. Вам поможет только дисциплина в быту и общении: приучайте к ней и себя, и Гамлета. Он будет стараться следовать заведенному Вами порядку и количество кризисов в отношениях значительно уменьшится.

Максим Горький

Представитель психотипа Максим Горький: Никита Михалков

Суровый страж порядка

Опасность: давление. Максим зачастую обладает несгибаемой волей и целеустремленностью, чувства других при это заботят его мало. Готовьтесь к тому, что решения будут приниматься только им и дискуссии подлежать не будут.

Что поможет: договор или эмоции. Если Вам удастся договориться с Максимом на разумных началах, то слово свое он с большой вероятностью сдержит.

Если Вам потребуется, чтобы Максим все-таки пересмотрел какое-то свое важное решение, смело пускайте в дело слезы, истерики и упреки. Только Ваши эмоции смогут растопить его суровое сердце.

Есенин

Представитель психотипа Есенин: Сергей Безруков

Возвышенный мечтатель

Опасность: рутина. Ремонт в доме или ежедневный вынос мусора будут исключительно на Вас. Все мирские дела и бытовые проблемы составляют для Есенина одну большую проблему, решая которую он может серьезно заболеть.

Что поможет: полет фантазии. Зато, если Вы не будете требовать от Есенина постоянной активности в быту, он внесет в ваши отношения столько романтики и разнообразия, что они действительно продлятся долгие и долгие годы.

Жуков

Представитель психотипа Жуков: Владимир Меньшов

Единоличный лидер

Опасность: мнительность. Если Вы живете с Жуковым, то, наверняка замечали его внезапную ревность после Вашего ничего не значащего общения с коллегой по телефону или его сомнения на пустом месте в Вашей любви. Дело в том, что увидеть Ваши настоящие чувства действительно представляет для Жукова сложность. Постарайтесь не чувствовать себя оскорбленным, а принять своего избранника таким, каков он есть.

Что поможет: быть рядом. Чтобы поводов для его сомнений возникало как можно меньше, будьте чаще рядом с ним, разделяйте его горести и радости, поддерживайте во всех делах. Главное — не переборщите с вербальным выражением чувств. От этого его подозрения могут только усилиться.

Наполеон

Представитель психотипа Наполеон: Вин Дизель

Звезда компании

Опасность: измены. Если Вы в отношениях с Наполеоном, скорее всего, именно он Вас завоевал, обаял и обольстил. Для него данный процесс представляется и интересным, и довольно легким. Наполеоны славятся своей влюбчивостью, а также умением нравиться окружающим. Поэтому они больше других типов склонны к изменам.

Что поможет: помощь в делах. Наполеон высоко оценит Вашу помощь в деловых вопросах, особенно важных: таких, как «куда вложить деньги» или «как организовать бизнес». А если при этом Вы будете сообщать ему о рисках и возможных неприятностях, которые могут ждать его в том или ином деле, изменять Вам ему совсем не захочется.

Бальзак

Представитель психотипа Бальзак: Валентин Гафт

Управляющий рисками

Опасность: потеря отношений. Строить отношения с Бальзаком Вам придется самой: от начала и до конца. Вряд ли Вы услышите из его уст красивые признания в любви или частые комплименты. Не критикуйте его за потерю романтики или отсутствие эмоциональной близости, делать это он просто не умеет.

Что поможет: совместные дела. Создавайте отношения сами: говорите ему, какая вы хорошая пара, как Вам здорово с ним вместе и как ему повезло, что он встретил Вас. Дайте ему возможность помогать Вам в делах, а лучше делайте как можно больше вместе. Не забывайте высоко оценивать его профессиональные и деловые качества!

Джек Лондон

Представитель психотипа Джек Лондон: Том Круз

Ловец удачи

Опасность: скорость. Не спешите радоваться, если получили предложение выйти замуж через месяц после знакомства. Ваши отношения могут закончиться так же быстро, как начались. Джек Лондон часто легок на подъем, оптимистичен и не преминет возможностью рискнуть.

Что поможет: серьезность. Важно дать понять Джеку Лондону, что Вы настроены максимально серьезно. Вам не нужны отношения на одну ночь, Вы нравственны, моральны и высоко цените себя. В таком случае Ваш брак с ним, возможно, и не будет столь поспешным, зато точно станет гораздо более долгим. 17 секретов долгого брака.

Драйзер

Представитель психотипа Драйзер: Рональд Рейган

Воспитатель совести

Опасность: нервы. Драйзеру очень сложно предсказать, как сложится та или иная ситуация. Отнеситесь спокойно к тому, что он будет звонить Вам каждые пять минут, пока Вы добираетесь от дома до работы или уже обзвонил все морги, пока Вы были в туалете и не могли подойти к телефону. Постарайтесь успокоить его, рассказав, что происходит и что планируется.

Что поможет: планы. В совместной жизни постарайтесь следовать раз и навсегда заведенному порядку, чтобы Драйзер всегда был в курсе, где Вы и чем заняты. Если все-таки необходимо что-то изменить, предупредите Драйзера заранее, дав ему возможность морально подготовиться.

Штирлиц

Представитель психотипа Штирлиц: Сильвестр Сталлоне

Деловой распорядитель

Опасность: скука. Ваша совместная жизнь со Штирлицем, скорее всего, похожа на хорошо отлаженный механизм. Ваш быт полностью обустроен, ножи наточены, дети накормлены, машины помыты. Это прекрасно, но высока вероятность погружения в рутину и скуку, когда вы перестаете представлять друг для друга интерес, интриговать и заводить. В итоге так же незаметно вас может покинуть и сама любовь.

Что поможет: свежая струя. Вносите новизну и яркость в вашу совместную жизнь. Штирлиц с энтузиазмом отзовется на Ваше предложение полетать на воздушном шаре или устроить романтическое ночное купание. Свежая струя в отношениях сделает их долгими, а уж верности Штирлицу не занимать.

Достоевский

Представитель психотипа Достоевский: Андрей Мягков

Хранитель человечности

Опасность: незащищенность. Если Вы мечтаете быть за своей второй половинкой как за каменной стеной, Достоевский Вам точно не подойдет. Он может уступить наглецу в очереди или отдать нищему последние деньги. Займитесь отстаиванием ваших совместных интересов и позиции сами: отвечайте на давление родственников и знакомых, добивайтесь справедливости в госструктурах.

Что поможет: духовная теплота. После тяжелых дней Вы всегда можете прийти к Достоевскому, поплакаться в его жилетку и найти необходимую поддержку. Ваши страдания будут прочувствованы, переживания — поняты, а Вы ощутите внутреннее тепло и его любовь.

Габен

Представитель психотипа Габен: Гарик Харламов

Оптимизатор быта

Опасность: замирание отношений. Вы не понимаете, дружба это или любовь, испытывает ли он к Вам хоть что-то или просто нуждается в сексе? Если это так, Вы, скорее всего, встречаетесь с Габеном. Из-за своей неуверенности в том, как строить отношения, он может перестать их строить вообще, отвечая на Ваши вопросы о замужестве только «Нам ведь и так хорошо».

Что поможет: активная жизнь. Не стремитесь проводить все время рядом с избранником, ведите активную жизнь: постоянно увлекайтесь чем-то новым, ходите на тусовки, развивайтесь на курсах. В какой-то момент можно намекнуть, что жизнь движется вперед и такие отношения Вас уже не устраивают. Поверьте, самые решительные шаги со стороны Габена не заставят себя ждать.

Гексли

Представитель психотипа Гексли: Андрей Малахов

Художник отношений

Опасность: увлечения. Люди типа Гексли — довольно увлекательные и увлекающиеся. Закрутить роман с тем, кто знаком им пару минут и вдруг показался интересным, для них зачастую ничего не стоит. Сложность будет в том, чтобы оставаться интересным для Гексли и удержать его в отношениях.

Что поможет: совместный быт. Создавая для Гексли уютное гнездышко, позвольте ему произвести окончательное оформление: выбрать занавесочки, развесить картины и включить красивую музыку. Даже если при этом Гексли и продолжит увлекаться кем-то или чем-то новым, он всегда будет возвращаться к вашему уютному камину и запаху вкусной еды, а это новое не будет длится слишком долго.

Соционика Максим Горький или Инспектор — Его описание, профессии

Люди психотипа Максим Горький – это те, кто любят во всем порядок, ответственные, большой силы воли и духа, огромной дисциплины. Эти люди всегда вызывают восторг, это титаны, которые держат на себе этот мир. В соционике его второе название – Инспектор.

Девиз этого социотипа – «Делай, что должен». Мне кажется, что на сегодняшний день весь мир держится на этих людях. Они самые стабильные, хваткие, которые не сдаются ни при каких обстоятельствах. Возле такого человека мы всегда чувствуем стабильность и безопасность.

У людей данного психотипа очень сильная логика. 60% у них – это логика системная, структурная. То есть это человек, который все всегда раскладывает по полочкам. Дома у него всегда убрано, он достаточно педантичен к своим вещам, нельзя ни в коем случае трогать вещи без него.

Логико-сенсорный интроверт или ЛСИ

Максим Горький любит порядок, систему, он все систематизирует, всегда все меряет по цифрам, фактам. Плюс к этому  у него очень сильна и развитая сенсорика волевая. Это значит, что у этих людей очень большая сила духа. Они рано встают, делают зарядку, занимаются спортом.

Если мы возьмем спортсменов, там чуть ли не 70-80% представители именно этого темперамента присутствуют. Потому что эти люди большой силы воли, которые умеют работать над собой. Они никогда не сдаются ни перед чем. Даже если у них что-то не получается, они все равно идут до конца.

Например, недавно я прочла, как выводили собак породы бультерьер. Их создавали для травли животных, они могли положить быка на лопатки. Вот их можно сравнить с этим психотипом. То есть если он один раз вцепился, то можно быть уверенным, что никогда не сдастся. Поэтому, если вы столкнулись с таким человеком, на него всегда можно положиться. Ему можно доверить финансовую сторону бизнеса и любая просьба к нему, всегда будет выполнена.

Психотип Максим Горький — Почему?

Если говорить о биографии Максима Горького, почему именно его взяли за стереотип. Его биография с детства очень характерна для такого темперамента. Если взять его ранние годы жизни. Его настоящее имя Алексей Пешков. Но писатель взял имя Максим в честь отца, потому что люди этого психотипа внутри очень ранимые, нежные. Хотя снаружи кажутся непобедимыми титанами.

Вся его история детства, когда отчим жестоко относился к матери писателя. Тому подтверждение — однажды он чуть не зарезал отчима, ему пришлось уйти из дома, не желая покорятся, склоняться ни перед кем-либо. Также видно и в дальнейшей истории жизни писателя, когда он жил на улице и пользовался большим авторитетом среди уличных мальчишек. И когда он уже стал писателем, политическим деятелем, был вынужден жить за границей, и везде он не сдавался, действовал согласно своей цели, то есть он нес ответственность, свою миссию всю свою жизнь.

Также, можно увидеть, с какой нежностью, трепетом он относился к женщинам, как он их защищал, любил. И если писатель  взял ответственность за женщину, то он нес ее всю жизнь. Ценности этого человека – сила воли, сила духа, при этом очень большая ранимость, любовь к нежным чувствам. Максим Горький был драматургом, и в его сочинениях отчетливо видны запросы на эмоции, которых ему так не хватает.

Дуал Максима Горького

Нужно сказать и о его дуале, человеке на которого настроен мозг психотипа Инспектор. Это социотип Гамлет – человек, который всегда несет эмоции, максимально эмоционален, и больше всего преуспевает в актерском мастерстве. Примеры дуальных взаимоотношений, когда женщина Максим и Гамлет мужчина.

Дуальность в соционике: Максим и Гамлет дуальные отношения | Соционика

Если мы поговорим об известных личностях психотипа ЛСИ, то их можно увидеть среди президентов стран, например, А. Лукашенко. Еще таких мужчин можно увидеть в спортзалах, потому что они не представляют свою жизнь без преодолений. Их всегда много на таких соревнованиях как IronMan. В принципе название Железный человек, можно сказать его второе имя.

То, за что Максим Горький берется, он доделает до конца, никогда не сдастся. Любое преодоление дает ему много сил, энергии. Он создан из этого преодоления. 

Второе название этого темперамента – Танк, ведь их считают очень упертыми. Потому что так как они системные логики, каждое слово их перепроверено 150 раз. Они каждое слово подкрепляют фактами. Поэтому с ними спорить бесполезно. Свою точку зрения они проверили миллион раз. Если они уверены в своих данных, то спорить не возможно.

У такого темперамента есть и слабая сторона — это интуиция возможностей. Любые непредвиденные ситуации сделают ему чуть ли не физически больно. Например, когда он дружит с человеком, а этот психотип достаточно доверчивый, есть обман, неправдивость, недосказанность, то это ранит его раз и навсегда. И тогда дальнейшие отношения уже невозможны. Поэтому если вы состоите в отношениях с таким мужчиной или женщиной, нужно обращать на это внимание. И стараться не делать больно. Потому что такие люди воспринимают это как нож в спину.

Подходящие профессии для типа Инспектор :

• Юрист
• Секретарь
• Техник
• Гос. служащий
• Программист
• Кредитный аналитик
• Банковский сотрудник
• Налоговый эксперт
• Бухгалтер
• Политик

• Инспектор
• Руководитель
• Инженер
• Военный
• Полицейский
• Телохранитель
• Политический консультант
• Дипломат
• Технический писатель
• Спортивный тренер

Как выбрать профессию | Дюма, Максим Горький, Жуков, Наполеон соционика профессии | Вебинар # 4

смотрите видео выбора профессий для Максима Горького [10 min]

Поделиться

Студия «Живая соционика» — Максим Горький

Максим Горький (Логико-сенсорный интроверт)

Описание по функциям

1. L — структурная логика

Досконально вникает в дело, которым занимается. Упрямо и настойчиво собирает информацию, чтобы полностью владеть ситуацией. Коллекционер или книголюб, особенно его интересует справочная литература. Сторонник строгого порядка и отлаженной системы. Все, что не вписывается в нее, отвергает как нелогичное. В интересующем его деле регулярно проверяет и контролирует его ход. Уравновешен и исполнителен сам, того же требует от других. Уважает субординацию. Не принимает во внимание личных симпатий, когда речь идет о деле. Предметы раскладывает по строго отведенным местам. Не терпит, когда кто-то берет без спросу или перекладывает его вещи.

2. F — силовая сенсорика

Трезвый реалист: ставит перед собой только посильные цели, потому в большинстве случаев добивается их, пусть даже и не сразу. Если объяснения и предупреждения не помогают, включает нажим и другие силовые методы управления. Умеет дожимать противника, загоняя его в угол. Стоик, который умеет держать себя в руках. Переносит любые невзгоды. Заставляет себя делать то, что неинтересно, но нужно. Помогает тем, кто слаб, беззащитен. Опекает старых и больных. Бывает незаметным борцом-одиночкой за справедливость.

3. R — этика отношений

На людях держится вежливо и корректно. Может заставить себя быть веселым и общительным. Легко входит в контакты ситуативного, недлительного характера. Своим поведением вызывает доверие. Терпеливо выслушивает людей, которые к нему обращаются. Сочувствует им, демонстрирует свое расположение. Хотя и переходит на близкую дистанцию, но отвергает панибратство в отношениях. Дома с родными держится сурово. Любит воспитывать, читать мораль. Надежен в своих привязанностях, хотя бывает, что мучительно разрывается между двумя объектами симпатий сразу.

4. I — интуиция возможностей

Очень привязан к своему мировоззрению. На уступки и компромиссы не идет. Друзей подбирает себе по совпадению взглядов. О человеческих способностях судит по себе. Если я это могу, то почему другие нет? Интуицию ему заменяет личное отношение. Может доверится доброжелателю, наушнику, псевдостороннику. Ценит людей интеллектуальных, творчески одаренных. Им может простить даже эгоизм и неэтичность.

5. Е — этика эмоций

Сам обычно находится в мрачном настроении. Накапливает отрицательные эмоции. Выплеснув их на кого-нибудь, испытывает облегчение. Для хорошего физического состояния ему необходима частая перемена эмоционального фона. Не переносит направленного давления отрицательными эмоциями — плачем, капризами, обвинениями. Ему легче уступить, чем проигнорировать их. Внутренне довольно обидчив и раним, хотя этого и не показывает, считая своей слабостью.

6. Т — интуиция времени

Тяжело переносит непунктуальных людей, которые все делают не вовремя. Живет в размеренном темпе. Очень не любит необоснованных переносов и срывов графика. Его пугает судьба, непредсказуемость. Хотя и отвергает мистику, но с опаской прислушивается к пророчествам, гаданиям, снам. Его мобилизует и подхлестывает неожиданное, но важное мероприятие, которое нужно выполнить в короткий срок.

7. Р — деловая логика

Очень бережлив в труде и покупках. Стремится сэкономить даже мелкие суммы денег. На всякий случай сохраняет отработавшие свое вещи. Стремится избавиться от лишних трудозатрат. Сторонник механизации и автоматизации. Контролирует скорее доходы, чем расходы. Осуществляет контроль за действиями других людей. Если они нелогичны, нецелесообразны, подозревает неладное.

8. S — сенсорика ощущений

Внимательно следит за своей внешностью. Одежда всегда опрятна. Аккуратен в быту и на рабочем месте. Умеет работать руками: ремонтировать, мастерить что-нибудь для дома. Хорошо выполняет тонкие ручные операции, особенно если они связаны с дизайном, оформительством. Любит простую, но здоровую пищу. Отличается стабильностью вкуса и привычек.

Внешние признаки

Принадлежность человека к типу ЛСИ легко определяется по внешним признакам на расстоянии. Однако это касается мужчин. Женщины этого типа не несут каких-либо ярких признаков во внешности. Первое, что бросается в глаза в фигуре ЛСИ, — это фундаментальность, основательность. Человек этого типа прочно стоит на ногах, производит впечатление солидности и твердости. Голова на плечах сидит ровно, неподвижно, ею практически не вращает. Голова поворачивается вместе с туловищем. Во время ходьбы руками никогда не размахивает. Они зафиксированы в локтях, поэтому кисти не болтаются. Иногда даже создается впечатление, что держит руки по швам. Походка в целом мягкая, плавная, скользящая. Однако периодически делает резкие повороты, отклонения в сторону от прямой траектории. В чертах лица наиболее примечательны скулы. Из-за этого во внешности часто присутствует что-то восточное, азиатское. Кончик носа, однако бывает приподнят кверху. Выражение лица статичное, безэмоциональное, сосредоточенное. Для мужчин этого типа характерны красивые, пышные усы как у режиссера Никиты Михалкова. В одежде прежде всего отмечается аккуратность и опрятность. Одежда, как правило, строгая, неброская, никогда небывает грязной, мятой. Мужчинам этого типа всегда к лицу военная форма. К нарушениям формы одежды, когда на службу являются в неподобающем виде, относятся очень критически.

Манера общения

Довольно легко вступает в контакт, умеет установить близкую дистанцию. Задевает людей остроумными замечаниями или шутками, особенно лиц. противоположного пола (мужчины). Часто ведет себя как галантный кавалер, изысканно и учтиво. Умело ухаживает за дамами, хорошо играет роль «гусара» (если усилен сенсорный компонент). Часто становится коммуникативным центром компании. Тяготеет к исполнению романтических песен под гитару в духе кинофильма «Жестокий романс». На официальном уровне общения очень ценит точность. Большое внимание уделяет цифрам, показателям, фактическому материалу, конкретной логике. Любой вопрос рассматривает со всех сторон, глубоко прорабатывает детали. В суждениях и оценках — трезвый реалист. Не любит бездоказательных предположений, безоглядных проектов. Считает, что любой вопрос нужно тщательно готовить. В речи часто слышны прописные истины, нравоучения, которые близки к конъюнктуре момента. Для него характерна назидательность. Любит плакаты, стенную печать и другие виды наглядной агитации. В неформальной обстановке, оставшись в узком кругу близких людей, склонен рассуждать на философско-моральные темы. Бывает определенная тяга к религии, мистике, предсказаниям и другим формам проявления глубокой интуиции. Когда к нему обращаются с вопросом, никогда не отказывает. Всегда посоветует, куда проехать, к кому обратиться, какой существует порядок в данном конкретном деле.

Особенности поведения

Характерная особенность поведения, которая позволяет уверенно идентифицировать данный тип личности, — хорошая приспособляемость к своему положению в иерархии власти. В детстве почти всегда бывает послушным, правильным ребенком, всегда уважающим старших. В школе его часто ставят в пример другим, дают ответственные поручения. Очень исполнителен. Когда его назначают на должность, проявляет явные административные наклонности. Хороший организатор. Жестко спрашивает за выполнение принятых решений. Никому не делает скидок. Поддерживает строгую дисциплину. Любит и уважает иерархию -степени, звания, должности. Соблюдает субординацию. Очень доверчив в вопросах человеческих отношений. Зная это, подозрительно относится к людям, нарушающим элементарные этические нормы поведения. Иногда ему мерещатся заговоры, злые намерения людей. Кто не выражает к нему открыто свое отношение, попадает под подозрение. Любит и собирает книги, особенно справочники, энциклопедии, словари. Не любит признавать, что ему что-либо неизвестно в своей области. В доме поддерживает почти военный порядок: вещи у него лежат строго в отведенных местах, даже если их бывает много. Очень не любит, когда их перекладывают, небрежно с ними обращаются. Вокруг себя постоянно создает комфорт и порядок. Умеет мастерить, ремонтировать, вообще работать руками. В быту неприхотлив, не требует изысканной пищи. Еда может быть одна и та же, но качественная.

Рекомендации

Вашей сильной стороной является конкретная логика, т. е. тщательная проработка любого вопроса и мероприятия. Вы — человек ответственный, не бросающий слов на ветер.

Для Вас характерно стремление к порядку, дисциплине, соблюдению четких норм и правил. Вы нетерпеливы ко всякого рода расхлябанности, безответственности. Вы — человек рассудка, руководствуетесь в своих решениях логикой, а не эмоциями. Вы склонны к глубокой проработке конкретных областей деятельности.

Вы — человек настойчивый и целеустремленный. Нет сомнения, что Вы — хороший администратор, всегда контролирующий правильность выполнения принятых решений. Вы так же сторонник применения мер дисциплинарного воздействия к людям, не выполняющим своих обязанностей. Не переусердствуйте в административном нажиме. Попытайтесь предварительно разобраться в истинных мотивах нарушения дисциплины.

Вы уважаете авторитеты, пользуетесь только надежными источниками информации. Вы бескомпромиссны в выполнении своего долга, дисциплинированны, исполнительны, собранны, следите за порядком в быту и на производстве.

Одна из Ваших основных проблем — неуверенность в ситуациях, требующих ломки устоявшихся взглядов без ясных перспектив, недоверчивость к неожиданным идеям и предложениям, требующим отказа от ценностей прошлого, альтернативности. В таких случаях может возникнуть ощущение приближающегося хаоса, нестабильности, потери ориентиров. Постарайтесь, взвесив все за и против, отказаться от прежних стереотипов.

Изучайте все новое, нетрадиционное, чтобы новые идеи не застали Вас врасплох. Больше доверяйте людям, не ищите причин своих неудач в чьих-то преднамеренных кознях.

Не предъявляйте ко всем одинаковых требований, помните: у всех разные способности от природы. Старайтесь выработать индивидуальный подход к каждому.

Если Вы являетесь начальником, не сковывайте проявление творческой инициативы подчиненных. Не контролируйте каждый их шаг. Не стремитесь зарекомендовать себя перед начальством соблюдением всех, даже морально устаревших, постановлений и инструкций.

Расширяйте круг своих интересов и увлечений, не сосредоточивайтесь на чем-то одном. Умерьте свой реализм в критике нового, отклоняющегося от норм и правил. Помните, что самые передовые идеи в свое время не были зафиксированы ни в одном справочнике.

Другая Ваша проблема — перепады, неровности в общении с людьми. У Вас бывают неестественные, резкие переходы от демонстрации любезности и чуткости к проявлениям властности и требовательности. Помните о том, что у Вас есть склонность при очень близких отношениях проявлять несдержанность и даже грубость.

Старайтесь поддерживать с людьми ровные, в меру сдержанные отношения, чтобы не доводить возможные недоразумения и конфликты до драматической развязки. Не теряйте чувства меры в отношениях с людьми: не будьте ни чрезмерно предупредительны, ни слишком навязчивы со своими проблемами. Не считайте других обязанными Вам помогать.

Не утомляйте людей излишними поучениями и морализаторством. Даже если Вы правы, своим назидательным тоном Вы рискуете нажить себе недоброжелателей.

*Гуленко В.В., Молодцов А.В. — Введение в соционику

Описание ЛСИ Максим Горький | Настоящая соционика

Автор: Сергей Шанэри

Блок ЭГО

Самое Главное в личности Субъекта. Первые две функции вместе образуют блок ЭГО. Блок ЭГО — это блок программы мышления. Результата блока эго заключается в идеях Программной Функции. Для этого у нее есть отличный инструмент — Коммуникативная Функция.

Для Макса главное в жизни — это накопить информацию, при помощи которой можно организовывать пространство или оптимизировать систему для самореализации.

Программно-Потенциальная Функция

(Здесь и далее в скобках указан обрабатываемый функцией Информационный Аспект и его смысл; л — Интровертированное мышление (БЛ) — структура, причины, пространство)

Эта функция представляет мир. Она содержит самый главный потенциал типа, каждый тип представляет мир в теме, которую она обрабатывает. Чаще всего Субъекту приходят идеи именно на тему этой функции.

Для Макса это мышление. Макс представляет мир в виде структур, причинно-следственных связей и упорядоченно организованного пространства. Обращает внимание в первую очередь не на сами объекты, а на их взаимное расположение (можно сказать на пространство, в котором они расположены). Также эта функция у Макса занимается накапливанием информации, которую по его мнению можно реализовать и воплотить. Так как Макс понимает мир в виде причин и следствий, он об этом и говорит, почти любое предложение Макса содержит какое-нибудь рациональное суждение. Максы постоянно что-нибудь соотносят, анализируют и упорядочивают. Хорошо понимают в технике и формальных структурах (математика, информатика, программирование т.д.) Их понимание устройства мира, являясь главенствующей частью психики, инертно и с трудом изменяется. Не то чтобы они с трудом учатся, просто не быстро (зато основательно), и их сложно переубедить, они упрямы. Стремятся к теоретическому (логическому) обоснованию своей картины мира.

Коммуникативная Функция

(С -Экстравертированная Сенсорика  (ЧС) — нагрузка, адаптация, волевое взаимодействие)

Благодаря КФ Субъект ориентируется в мире, это тема его размышлений и разговоров. Это инструмент, который реализует программу типа. Очень гибкая и обсуждаемая.

Максим анализирует силовое воздействие и волевые качества. Это информация, при помощи которой он ориентируется в пространстве. С готовностью относится к волевым методам воздействия на ситуацию, особенно если дело касается поддержания порядка. Например, использование дисциплинарных мер в социальной организации.

Блок СУПЕРЭГО

СУПЕРЭГО необходим для социализации. Он содержит наши слабые функции, по которым у нас есть потребность развиваться.

Максим считает, что ему необходимо правильно понимать, как быть нравственным, для того чтобы успешно социализироваться. Считает своим долгом устанавливать отношения, основанные на понимании человеческой природы. При первом знакомстве старается проявить себя как воспитанный и гуманный человек. Критически относится к навязыванию мировоззрения, особенно если оно кажется необоснованным или неупорядоченным, а строится на субъективных оценках.

Адаптивно-НагрузочнаяФункция

(е — Интровертированное Эмоционирование (БЭ) — отношения, приоритет, субъективная дистанция)

Тема нагрузки для Субъекта. Когда надо взаимодействовать с темой АНФ, Субъект переходит в мобилизованное состояние.

Для Максима это тема отношений и морали. Из этого следует, что манипуляция отношениями (особенно в сфере творчества и потенциала человека) воспринимается Максом как давление. В напряженной ситуации Макс будет пытаться рационально использовать этику (например, апеллировать к нравственности) и вопросы приоритетности, чтобы адаптироваться и разрешить проблему. Также это может проявляться в том, что Максы могут просто дистанцироваться (манипуляция отношениями своеобразная), чтобы решить проблему.

Консервативно-Критическая Функция

(И — Экстравертированная Интуиция (ЧИ)  — закон, потенциал, идея, возможности)

Самая важная тема. Если с ней плохо — плохо везде. У каждого человека свое воспитание в вопросах этой функции. Главное — чтобы его поведение по теме этой функции соответствовало собственному представлению о правильности в этой теме и представлению ближайшего окружения.

У Максима ККФ обрабатывает аспект, означающий потенциал и понимание. Это значит, что понимание мира или ситуаций — это самое сердце психики Максима, оно инертно и не склонно меняться. Максимы бывают не уверены в своем потенциале или в своих возможностях определять потенциал. Им нелегко дается понимание абстракций, особенно если нет четких определений. Критически относятся к оценке их потенциала (особенно негативной). Воспринимают ситуацию как нагрузочную, если им не позволяют проявлять свой потенциал или творческие способности, особенно путем этических ограничений или манипуляций.

Блок СУПЕРИД

СУПЕРИД — это детский блок, по которому человек предъявляет требования и ожидания к миру. Это блок оценки того, в насколько подходящей среде находится ТИМ. Это блок разумного эгоизма, антисовести.

Максимы нуждаются в навязывании энергетического тонуса, источнике вдохновения и качественных программах развития. Оценивают окружение по их эмоциональным качествами и по тому, насколько они умеют чувствовать время и перспективу.

Экспектационно-РесурснаяФункция

(Е — Экстравертированное Эмоционирование (ЧЭ) — эмоции, состояние)

Самая приятная тема. Субъект подсознательно ожидает информацию на тему ЭРФ. Самому обращать на нее много внимания нелегко. Если помогают — очень приятно.

Для Макса ресурс представляют эмоции. Он постоянно ждет эмоциональной поддержки и навязывания яркого и динамично-изменяющегося эмоционального фона. Воспринимает веселье как что-то ценное, и вообще любит повеселиться, но у самого информация на подобные темы может не всегда производиться легко.

Мотивационно-МобилизационнаяФункция

(и — Интровертированная Интуиция — время, смысл, перспектива, режим)

Энергетическая система Психики. Информация на тему ММФ вызывает эмоциональный отклик в сознание Субъекта. Постоянная поддержка по теме приводит в тонус. Если условия по этой теме не удовлетворительны, то субъект обестачивается, выключается.

Максима воодушевляют перспективы, информация о перспективах, о том, что в его поступках есть смысл. Макс нуждается, чтобы его ориентировали во времени: когда что-то делать более своевременно или с каким темпом (в каком режиме) ему лучше действовать. Особенно его интересуют идеи о проведении времени в веселом настроении. Оценивает в людях прогностические способности и пунктуальность. Если сам преуспевает в этих сферах жизни, то повышается самооценка.

Блок ИД

Блок ИД — это реализационный блок психики, через который субъект предоставляет социуму свое время и труд, помогает делом и предоставляет свой продукт.

Максим сосредоточен на выполнении текущей работы, для поддержания уровня жизни, комфорта и создания привлекательных форм проявления жизни.

Императивно-ВременнаяФункция

(Л — Экстравертированное Мышление — технология, деятельность, эффективность)

Самая неосознанная тема. Позитивная информация по теме вводит в творческий режим, »вдохновляет». ИВФ автоматически включается при необходимости помощи по этой тематике.

Идеи Максиму приходят такие (структурные), чтобы при помощи технологий и методик создавать гармонию и качественные ресурсы (уровень жизни). Информация о продуктивности и деятельности вводит Макса в рабочий режим, вдохновленное (не столько энергичное, сколько творческое) состояние. Также Макс использует смысл этого аспекта для того, чтобы отказывать людям (например:“нет, это слишком много махинаций надо сделать, я не буду” или “не буду рассказывать, там сложная методика”). Вообще следит, чтобы не делалось лишних (бессмысленных или неудобных) действий, и нередко указывает людям на это, даже чаще чем себе.

Реализационно-ТехнологическаяФункция

(с — Интровертированная Сенсорика — гармония, комфорт, сочетаемость, качество)

По РТФ субъект предоставляет свой продукт, свой труд. При необходимости может самостоятельно выполнить работу или дать конкретный методический  совет, который приведет к продуктивному результату.

Максимы практичные, умеют в результате своего труда создавать качественные продукты, предметы. Заботятся о других, если видят, что им нужна помощь. Умеют трудиться ради достойного уровня жизни. Поддерживают чистоту и уют. Например, видел Максимов, которые даже в гостях за собой моют посуду.

Правильные группы, к которым относится Максим Горький

Интроверт. Максы любят экономить энергию и не тратить лишнюю, не экспансивны и не часто любят подобное поведение от других. Редко проявляют себя громко и ставят себя в центре внимания.

Беспечный. Беспечные всегда рассчитывают на то, что все может быть так, как раньше не было. Не то чтобы они не опираются на прошлый опыт, просто они не зациклены на нем.

Сенсорик. Для сенсорных типов важнее ощутить на практике, чем представить идею. Ощущение является главным потоком восприятия. Хорошо обращают внимание на детали, предрасположены к конкретизации и мышлению конкретными примерами.

Аристократ. Изначально аристократов определяли как тех, кто относится к людям через призму их социального статуса. Теперь известно более подробное описание. Аристократы имеют тенденцию обращать внимание на характеристики объектов, которые обусловлены принадлежностями к группам. Например, если сумка сделана в китае, Гексли может размышлять так: все сумки сделанные в Китае некачественные, значит, и эта некачественная. Это можно назвать “инклюзивные характеристики”. Они включены в свойства объекта и всех других объектов, которые принадлежат к группе.

Позитивист. Позитивисты обращают внимание в первую очередь на положительные стороны, говорят о том, что присутствует. Может проявляться в недостатке внимания к негативным сторонам объектов или ситуаций.

Упрямый. Упрямые, ставя цель, потом с трудом от нее отказываются и будут подключать больше и больше ресурсов для ее достижения. У Макса это также выражается в том, что его сложно переубедить, если он думает что что-то устроено определенным образом, это возможно сделать только мощной аргументацией, т. к. Макс чувствует себя уверенным в этой сфере.

Мыслительный. Макс говорит по делу, и обычно не ярко (если только это не развито) проявляет эмоции. Главное, что он больше выдает результаты своих размышлений, а не оценок.

Субъективист. Для субъективистов эмоции доминируют над отношениями, а структуры над методами. Это значит, что отношения Макс оценивает по уровню эмоционального комфорта, и если человек подходит по этому критерию, быстро с ним сходится. В мыслительном? субъективизм проявляется как обсуждаемость устройства мира или конкретных его частей. Для субъективистов важно обсуждать именно причины и структуры, потому как, зная механизм, можно всегда решить, как нужно действовать. Субъективисты любят придумывать новые словечки для обозначения предметов или явлений, иметь внутричковые (в компании, например) названия.

Эмотивист. Одни типы сначала замечают конструктив, другие — эмоции.Вот у Максов их эмоционирование включается быстрее мышления, поэтому они обращают внимание на эмоции в первую очередь, когда воспринимают информацию. Также и когда выдают. Они чаще пытаются создать атмосферу и подбодрить, даже когда говорят по делу. Но надо понимать, что только тенденции, а не строгое правило .

Процессер. Больше обращает внимание на процесс, чем на результат.

Деклатим. Макс умеет говорить в режиме вещания. Больше любит говорить, а не слушать. Предпочитает упрощать, а не усложнять. Больше использует утвердительные интонации, а не вопросительные. Деклатимов бывает нелегко перебить.

Решительность. Для решительных важно не упустить момент и решать, когда действовать, обсуждать время действия. Также для них этап действия важнее этапа обсуждения, и им проще войти в мобилизованный режим.

Тактик. Вообще название не самое удачное, оно выражает способность принимать решение, что делать прямо сейчас. Типы делятся на тех, кто умеет поставить цель и потом думает что делать прямо сейчас и тех, кому нелегко поставить конкретную цель, они видят общее направление, вектор, зато интуиция легко подсказывает им, что делать прямо сейчас.

Рациональный. Основной поток информации направлен наружу (мышление), это означает, что субъект больше ориентируется на свои суждения, чем на то, что он воспринимает из внешнего мира. Проявляется как необходимость в планировании и инертности планов.

Статик. Представляет мир кадрами, разделенными друг от друга. Может перескакивать с одного на другое, то есть рассказывать сначала об одной ситуации (как картинку описывая), потом о другой. Использует в речи глаголы состояния (является, находится, соотносится..).

Бета Квадра. Максимы относятся к группе типов с “подростковыми” ценностями. Их также называют веселые решительные аристократы. Они творчески относятся к тому, как должны быть устроены мир и социальная иерархия. Считают, что нельзя терять времени и необходимо воплощать свои идеи.

Интуитивно-этический экстраверт — «Гексли»

1. Горячий энтузиаст. Высоко духовная, артистическая личность, быстро разрешает личные затруднения. Всегда полагается на свою способность мгновенно импровизировать, вместо того, чтобы заранее подготовить работу. Обожает ситуации нового, интересного начинания, когда можно проявить свои и чужие способности; когда можно еще предполагать самое невероятное развитие событий.

2. Дон Жуан. Видит в людях множество разнообразных достоинств и не может удержаться от того, чтобы не сообщить им этого в самой эмоциональной форме. Часто его брызжущие эмоции принимаются за чувства, чему и обязан репутацией Дон Жуана. На самом деле в чувствах он достаточно консервативен, привязывается к узкому кругу своих людей, чье мнение для него крайне значимо и полностью определяет его настроение, поведение, знание. Если же он и в самом деле повеса — этого не скрывает.

3. Недотрога. Его речи о любви и тоске пламенные, улыбки обольстительные, но дальше этого дело идет далеко не всегда. Его девиз: эмоциональная власть над всеми и сексуальная свобода ото всех.

4. Не честолюбив, т.к. может быть доволен обществом друзей и в предвкушении чего-то интересного. В отличие от людей, которые любят быть явными управителями ситуации, он стремится быть ее тайным управителем. При этом его влияние направлено в основном на то, чтобы заставить окружающих проявить свои способности, таланты.

5. Ученый муж. Чувствителен к оценке своих умственных способностей. Часто стремится защитить диссертацию, добивается ученых степеней и званий. Это дает ему возможность спокойно работать. Крайне чувствителен, когда задевают дорогие ему идеи, отрицают возможности его и близких людей. Поэтому стремится контактировать с людьми, близкими ему по идейному кредо.

6. Человек настроения. От настроения зависят все: планы на будущее, отношение к себе, представление о мире. Радужные планы могут смениться тягостными переживаниями, но интересная новость, похвала, внезапно представившаяся интересная возможность мгновенно изменяют настрой. От скуки просто заболевает.

7. Для других. Готов помочь людям в решении их проблем. Самое большое удовольствие — найти выход из положения, которое другим кажется безвыходным. Приветливость и доброжелательность может демонстрировать любому. Делает, что-то для тех, к кому относится серьезно. И делает тогда гораздо больше, чем от него ждут и чем он сам обещает.

* И.Д. Вайсбанд Рабочий материал по соционике. 1986

1. Гордится своим влиянием на людей, их любовью и уважением, популярностью, с удовольствием ведет за собой, смел и категоричен в эротике, но осторожен в отношениях с объективным миром, недоверчив к новым научным идеям и вообще ко всему объективному. Его совесть чиста только тогда, когда он манипулирует людьми, а не объективным миром.

2. Беспокойная активность, жадность к практической деятельности. Не только не скрывает своих чувств, но наоборот, ими гордится. Сравнительно легко, если это отвечает его внутреннему настроению, высказывает свое восхищение. И словами, и взглядами. Он всегда за полноценную любовь — и физическую, и психическую, если только это ему нужно. Даже когда чувство кратковременное, очень хорошо знает, чего хочет от объекта любви, не склонен приспосабливаться, а только диктовать. Высокомерен. Оптимистичен. Перед сложной ситуацией не робеет, а старается решить ее сразу же по месту.

3. Много внимания уделяет эстетике окружения, порядку. Чаще всего обладает врожденным вкусом, умеет хорошо одеваться и того же требует от окружающих. Внимателен к физическим данным партнера. Во всей своей деятельности очень инициативен. А вот чувства меры, для измерения содеянного не имеет. Постоянно не уверен, что сделал все, что мог.

4. Жизнь его отравляют требования близких обдумывать свою деятельность, вести себя умно. Он этого не переносит, такое требование выводит его из себя, он и вправду перестает считаться с логикой. Поступает умно и логично до тех пор, пока этого от него не требуют, пока его «уважают» и с ним «считаются». Нельзя спорить с его логикой. Повлиять на него можно только противопоставляя его целям другие, более благородные и труднее достижимые.

5. Инициативность и деловитость настолько велики, что никакая критика, даже постоянное ворчание его дополняющего, которым осуждается почти каждое проявление активности, не портит настроения. Даже наоборот критика успокаивает, показывает, что он сделал и делает достаточно много, что его деятельность замечается.

6. Благодаря своей инициативности и требовательности довольно часто разочаровывается в объектах своих чувств. Те оказываются «не такими», не достаточно понимающими порывы их души. А суть в том, что нужен человек, к которому можно приспособиться, не приспосабливаясь. Если рядом нет такого — проказничает, чтобы его привлечь.

* И.Д. Вайсбанд Рабочий материал по соционике. 1986

FAQ в соционике: ответы на живые вопросы!

Компания Транссибметалл предлагает нержавеющий металлопрокат по оптовым ценам.

Ответы на живые вопросы!

Здравствуйте, Юлия. Назовите характерные отличия Максима и Драйзера. Очень я похожа и на Максима и на Драйзера. Не могу определиться. Буду благодарна за ответ и помощь). (Татьяна)

Наталия, Здравствуйте! Основные отличия Максима от Драйзера, давайте прямо перечислю:

• Максим крайне редко в чем-то сомневается, более упрям в своих убеждениях, знаниях. Драйзер тоже может быть упрям, но не столько в знаниях и фактах, сколько в нормах морали и поведения. (как правильно себя вести, относиться к людям, какие должны быть отношения и т д). Драйзерам свойственно часто сомневаться (и в себе и в других и в принципе).
• Если какая-то неожиданная идея предлагается (сделать что-то, что человеку в жизни бы в голову не пришло) — у Максима реакция жестче: либо строго нет, либо да, но в рамках, задаваемых Максимом. У Драйзера реакция гибче: да, может быть сомнение, подозрение, может отвергнуть идею, но мягче, не так категорично, со временем может передумать. Драйзера легче убедить логическими аргументами, чем Максима.
• Драйзер более неуверен в себе, чем Максим, и в своих талантах и способностях (хотя тут и несоционические моменты будут влиять).
• Драйзер гибче в отношениях с людьми, при желании может быть манипулятором, влиять на эмоции других людей, сводить-разводить (или хоть чуть влиять на это). Скажем так, у Драйзера в установках насчет отношений чаще всего прямота, честность, моралистичность, и редко хочется вмешиваться в чужие отношения, какие-то интриги проводить. Но при желании он может. А у Максима как раз это получается хуже или не получается вообще, но было бы интересно.
• Максим «внушаем» на эмоции. То есть, если кто-то плачет, или радуется, или выражает другие сильные эмоции, Максим это видит, то сложно ему понять, искренне это или нет. Но есть однозначно воспринимает: она плачет, значит она расстроена. Или как-то так. Улыбается, значит все хорошо. А еще лучше пусть расскажет, почему улыбается, поверим. А Драйзер не внушаем: он может отделить, почувствовать, какая улыбка искренняя, какие слезы — от глубины, а какие — чтобы привлечь внимание, например.

(Юлия Колесниченко)

---

Добрый день, скажите, в чем резкие или хотя бы однозначные различия между Гамлетом и Есениным? Не углубляясь, она кажутся разными, но чем больше читаю описания, тем больше не могу определить кто же я из них. Описания больше подходят у одного, болевая от другого. Раз они зеркальщики, то возможно, что допустим слабую деловую логику можно принять за болевую, а она такой не является? На что именно в таких случаях обращать внимание?(Юлия)

Юлия, добрый день, они действительно похожи, более того, спутать двух зеркальщиков наверно проще, чем дрйгих разных ТИМов, одинаковые сильные и слабые стороны, и квадральные ценности. Есенин интроверт, Гамлет экстраверт — вот и основное различие.

• Есенин помягче, более пассивен, потише, у него нету стремления привлечь к себе внимание, как у Гамлета. Есенин больше склонен плыть по течению, даже инициативный Есь с автивной жизненной позицией сделает шаг, а потом просто наблюдает, как развиваются события. Рывками. По ситуации. Не склонен продумывать и планировать.
• А Гамлет — виднее и ярче (умеет быть), посмелее, иногда даже пожестче. Больше стремится быть в центре внимания. Если хочет проявить активность — то это не один толчок и потом наблюдения, а несколько попыток, явных действий, заметных.
• Есенины в быту аккуратнее, чем Гамлеты. Это зависит от опыта и воспитания, конечно тоже, но тенденция. Есенины одеваются тоже аккуратнее, расцветки гармоничнее. Гамлет может при желании одеться красиво, презентабельно, но ему важнее будет не гармоничность, а создание нужного образа, произведение нужного впечатления. А Есенину нужно внутри чувствовать себя гармонично. Есенины лучше разбираются в своем здоровье, а Гамлеты либо игнорируют (и им просто не нужно это), либо слишком переживают за это.
• Гамлет если подстраивается под других, то это временно, он может хорошо «слиться с обстановкой» и вестись за другими людьми. Но недолго. А какой-то период. После чего он займется чем-то другим, или «сольется уже с другой обстановкой». А Есенин в этом постояннее. Более чутко чувствует других людей и ситуации и как будто растворяется в них.
• А непрактичны оба =)) в смысле, оба могут научиться быть логичными и практичными в определенной мере. Но у Гамлета болевая белая сенсорика (которая за практичность), у Есенина болевая деловая логика (которая тоже за практичность). Только болевая БС лишает человека приземленности и той умеренной бытовой циничности, которой обладают даже сенсорные этики. Есенины поприземленнее, но это почти незаметно за сильной этикой. И им сложнее организовывать процессы, организовывать других людей, работать над повышением эффективности. А Гамлеты это вполне могут делать.

(Юлия Колесниченко)

---

Здравствуйте. Ситуация такая: по тестам Донка, по анкетам и видеоинтервью затипировали в Гюго… вот =) Честно совсем не могу определиться, читаю описания и вроде бы даже и Есенин и Гамлет подходят… Проходила типирование по методике таланова — Дон Кихот с маской Гамлета.
Почему смутило что затипировали к Гюго? — слишком Гюго общительные, яркие, эмоциональные. Я такой бываю только с очень близкими друзьями, и то, только если они сами зададут такой тон… сама я малоэмоциональна снаружи.
В общем вопрос глупый, но может по каким то житейским признакам можно отличить Дон Кихота от Гамлета и Гюго…) (Аня)

По рациональности-иррациональности, например ))
Гюго и Гамлету может быть и сложно планировать и быть последовательными из-за слабой логики. Но они сначала имеют некое видение будущего, а потом уже наступает само это будущее. То есть, предполагают, как будут развиваться события. Перед событием. А Доны не любят такое: им неинтересно, если есть знание о том, как будет развиваться событие — то Дон как будто уже его пережил и оно становится неинтересным. Поэтому Доны более внезапны, более спонтанны. (хотя со стороны вся троица может казаться спонтанной).

Еще этика-логика. Дона гораздо сложнее с людьми, находить контакт с ними. Если Дон знакомится — он как будто делает рывок, толчок, но если пойдет что-то не так в атмосфере Дону сложно понять, как сгладить это. А Гамлет-Гюго изначально чувствует ситуацию, атмосферу, как подойти, расположить к себе, заговорить (и если что-то пошло не так — как себя вести). Этики лучше чувствуют, как к ним относятся, нюансы отношений. Логики, особенно Доны — скорее интуитивно догадываются — быть или не быть, но именно так, одномерно, без нюансов. Доны либо консервативны в отношениях (привык и сложно представить себе, как оно будет в новых отношениях), либо чрезмерно легкомысленны (и не погружаются в отношения толком, избегают глубины, и скачут от одних к другим). А Гюго-Гамлеты умеют сами регулировать дистанцию в отношениях, приближать и отдалять к себе людей. Задавать тон в отношениях. Гюго обычно более постоянны из этих трех ТИМов (но тут уже не только соционика).(Юлия Колесниченко)

Юлия, Спасибо) Стало ясно что я Дон) (Аня)

---

Добрый вечер, Юлия! Такой вопрос: я — бальзак (типичный) Не люблю волевой нажим. Не люблю эмоциональное давление. Иногда хочу проявить лидерские качеств (чтоб в сторонке не сидеть). Но меня, как правило, не воспринимают. Как быть? Как бальзаку проявить лидерские качества? И стоит ли пытаться?(Сергей)

Сергей, если хочется, то, конечно, стоит!
Как вариант, можно поучиться у какого-нибудь ЧСника (это у нас Драйзер, Наполеон, Максим Горький и Жуков), посмотреть, как они себя ведут. Это раз.

Второй момент — сильные функции Бальзака у нас какие? Деловая логика, к примеру — через нее проявлять лидерские качества, то есть, не давлением, не эмоциональным нажимом — а объясняя, вот так лучше сделать потому-то потому-то. Вот такой прогноз и потом вот это дело неплохо бы уже начать. И смотрите, как реагируют люди и как меняется ситуация вокруг. Наблюдайте, к каким именно аргументам лучше прислушиваются. К каким Вашим попыткам лидерствовать как относятся — на них акцент делайте.

Или даже сами начинайте что-то делать, и ждите, возможно другие присоединятся. Идите в желаемую Вам сторону. И все.

С одной стороны, развивая логику и интеллект (сильные функции) Вы станете сильнее и уверенее в себе и интереснее другим (допускаю, что это у Вас есть и сейчас, но наверно большинству людей есть куда развивать даже сильные свои стороны). С другой — что у нас за ЧС еще отвечает? спорт! разные виды спорта (бег, тренажерка, командные и т д), борьба, походы, подняться на гору, заплыть куда-то — все это тоже развивает ЧС и косвенно повышает уверенность в себе и в других областях! Выбирайте, что больше Вам нравится и подходит и занимайтесь этим, ставьте цели, может и небольшие, но достижимые в небольшие сроки. И делайте. (Юлия Колесниченко)

---

У меня такой вопрос:
Дано: Гюго — шеф, Бальзак — подчиненный. Найти: Подход к Балю.

Он — очень ценный сотрудник и в принципе любит работу, но я чувствую, что ему нужно создавать какое-то особое настроение. Меньше трогать? Тогда он просрочивает сроки! Спрашивать часто — раздражается и, как мне кажется, теряет желание, потом вообще недопросишься… В чем «изюминка», как сделать так, чтобы он захотел делать и понимал всю важность и ответственность сроков? Объяснял все неоднократно… Уже не знаю больше как найти подход. Эта безалаберность и тормознутость просто выводят из колеи и тормозят вообще весь процесс.=) Может у Вас есть пару советов в загашнике? Есть ли вообще хорошие примеры сотрудничества и отношений этих типов? Большое спасибо. (Игорь)

Здравствуйте, Игорь! Таак… да, конфликтное это непросто.
В идеале, мне кажется, разместить там еще одного человека, Наполеона или Жукова, или активного Драйзера, активного и энергичного ЧСника. Либо чтобы он передавал поручения и контролировал. Либо чтобы он просто находился рядом, занимался своими делами и иногда вступал в контакт и своим присутствием создавал нужную атмосферу.

Бальзаку видимо важно чувствовать свое влияние и важность с одной стороны. Через эмоции, давление, активность — ему это сложно и лениво. Так часто Бальзаки и заставляют себя ждать, чтобы на них внимание обратили и подчеркнули их значимость. А со временем такая стратегия входит в привычку. То есть задерживать других — наиболее простой способ Бальзака обратить внимание на себя, вызвать уважение, что от него многое зависит.

То есть вывод 1: обращать на него внимание, подчеркивать его важность для вашего дела.

Бальзак — иррационал, ему может лучше сроки вообще не ставить, есть задание и все. А потом за минимальное количество дней подойти и сказать — слушай, помнишь вон та задача? Вот она срочная! Звонко сказать, может чуть с давлением даже! Что срочно-срочно!

Увы хороших примеров этих двух типов вспомнить не могу. Но других и конфликтных — вполне! Когда начинает вмешиваться что-то, что за рамками типов. Джек-Дюма, например, там Дюма-девушка и период годик-полтора она активничала по деловой логике, Джек помогал и как-то гармонично шло. Наполеон-Робеспьер, как ни парадоксально, иногда хорошо срабатываются, если только нету явных наездов, а скорее позитив со стороны Наполеона. И если нету со стороны Робеспьера излишне заумных разговоров, поучений и т д. А просто — один проявляет свой интеллект, а второй помогает общением, организовывает, заражает энергией.

В конфликте хорошо если оба хотят хоть чуть развивать свою болевую! То есть для Гюго — научиться признавать, что иногда эффективнее подождать, побездействовать — чтобы почувствовать, когда конкретно лучше приступить к делам. Для Бальзака — захотеть стать поэнергичнее, поактивнее. (Юлия Колесниченко)

---

Добрый вечер!
Я -Есенин. У меня несколько странный вопрос. Не могу определиться между двумя людьми, один Габен, второй -Драйзер. При этом, в совместимости с обоими типами есть противопоказания, якобы пара Есенин-Габен интересна друг другу только на недолгий срок времени. А есенин и Драйзер отношения «ревизии» якобы тоже обречены на кратковременное существование. Так ли это? И действительно оба этих типа сложно совместимы с Есениным?(Анастасия)

Анастасия, Есенин и Драйзер это не Ревизия, а Заказ — то есть гораздо более благоприятный вариант отношений. Если выбирать формально по типу, то Драйзер для Есенина однозначно лучше, чем Габен. А дальше уже смотрите, какие это люди, по характеру, с кем Вам комфортнее, к кому сильнее чувства.Если Вы не слишком интровертный Есенин, то и с Габеном может быть неплохо ) Если реально в Вас заметна интроверсия — то лучше с Драйзером. (Юлия Колесниченко)

---

Юлия, здравствуйте! Я понимаю, что это довольно разные тимы, но я все никак не могу определиться между двумя — габеном и драйзером. Читала описания разных авторов, и они подходят мне в равной степени. Как можно наиболее точно определить? (Катерина)

Катерина, здравствуйте! Габена и Драйзера путают, бывает такое, если Драйзер с усиленной логикой или Габен с усиленной этикой. Вы читали про аспекты? Тут квадральные ценности помогут.

Интуиция возможностей: Габенам интересно новое и необычное, они могут быть осторожными и консервативными, но протсо засчет сенсорики и интроверсии, но искренне радуются, если кто-то необычно одевается, нестандартно себя ведет. Им интересны новые идеи, разные технологические новшества. К новому, внезапному, спонтанному относятся с позитивом (если все это происходит в состоянии гармонии, своей зоны комфорта). А Драйзеры могут с этим справиться, совладать, но импонирует им больше предсказуемость. К парадоксальному и необычному относятся осторожно и именно, что справляются с этим. Рады, что справились привыкли и все в порядке. Все субъективно и я говорю именно о том, что именно для конкретного человека кажется парадоксальным и непонятным: Драйзерам это не очень интересно, не хочетсЯ, чтобы разрывался привычный шаблон, но если оно такое происходони с этим справляются, а Габенам именно интересно (если не вытаскивает за рамки гармонии и комфорта).

И волевая сенсорика: Габены умеют быть сильными, преодолевать и физический дискомфорт, и заставить кого-то (если несоционическая волевая характеристика сильная), но для них это не самоценно, а включается, когда нужно. А Драйзерам именно нравится преодолевать, проявить силу (не обязательно жестко — они же этики, но уверенно и однозначно). Драйзер может, взяв за кого-то ответственность и испытав на это пути трудности, высказывать недовольство (и даже ворчать) но внутри ему будет приятно, что он заботится о людях, что его слушаются и что он имеет на этих людей влияние. В свою очередь, это мало когда интересно габенам. (Юлия Колесниченко)

---

Можете задать свой вопрос в комментариях ниже!
Автор: Юлия Колесниченко

Изречения Наполеона Бонапарта: О войне

Чтение снова и снова походы Александра, Ганнибала, Цезарь, Густав, Тюренн, Юджин и Фредерик. … Этот единственный способ стать великим полководцем и овладеть секреты военного искусства. Как тем не менее многие вещи, казалось бы, невозможные, были в исполнении решительных людей, у которых не было другого выхода, кроме смерти. Два армии — это два тела, которые встречаются и пытаются запугать друг друга. Другой. я любить храброго солдата, прошедшего крещение Огонь. тайна войны кроется в средствах связи. Кому Имейте хороших солдат, нация всегда должна быть в состоянии войны. моральное относится к физическому как три к одному. Победа относится к самым упорным. муки предосторожностей часто превышают опасность быть избегали. Иногда лучше отказаться от самого себя к судьбе. Каждый солдат носит маршальский жезл в рюкзаке. Если они хотят мира, народы должны избегать булавочных уколов, которые предшествуют пушечным выстрелам. Врачи будет иметь больше жизней, чтобы ответить за в следующем мире, чем даже мы генералы. Ан армия марширует на животе. Вы нельзя слишком часто драться с одним врагом, а то научишь ему все ваше искусство войны. Есть в мире всего две силы, меч и дух. В долгосрочной перспективе меч всегда будет побежден дух. В война есть только один благоприятный момент; великое искусство захватить его! Один плохой генерал стоит двух хороших. Солдаты вообще побеждать в битвах; генералы получают кредит за них. Есть определенные вещи на войне, из которых только командующий понимает важность. Ничего, кроме его превосходной твердости и способность может покорить и преодолеть все трудности. Кто ведет войну без ошибок, тот не воевал очень долго. самое главное качество солдата стойкость в условиях усталости и лишений. Мужество только на втором месте; трудности, бедность и нужда — лучшая школа для солдата. В время революции, с упорством и мужеством, солдат не должен думать ничего невозможного. Бог на стороне лучшей артиллерии Ан Эффективность армии зависит от ее размера, подготовки, опыта, и боевой дух, а боевой дух стоит больше, чем любой другой факторы в совокупности. Между битва проиграна и битва выиграна, расстояние огромно и там стоят империи. Если ты видел один день войны, ты бы молил Бога, чтобы ты никогда не увидишь другого. В война на три четверти зависит от личного характера и отношений; баланс рабочей силы и материалов имеет значение только для оставшаяся четверть. Стратегия искусство использования времени и пространства. я меньше беспокоится о более позднем, чем о первом. Космос мы можем восстановиться, потерянное время никогда. Мужество это как любовь: она должна иметь надежду на питание. Это было бы шуткой, если бы поведение победителя было оправдывается перед побежденным. В война, как и в политике, не зло — даже если дозволено по правилам — простительно, если совсем не необходимый. Все, что сверх этого, является преступлением. Запомнить , господа, что сказал римский император: Труп враг всегда благоухает. Если вы ведете войну, делайте это энергично и жестко. Этот единственный способ сделать его короче и, следовательно, менее бесчеловечный. Есть в Европе много хороших генералов, но они видят слишком много вещи сразу. Я вижу одно, а именно главное врага тело. Я пытаюсь раздавить его, уверенный, что второстепенное потом устроятся сами. Есть нет человека более малодушного, чем я, когда замышляю кампания. Я намеренно преувеличиваю все опасности и все бедствия, которые делают возможными обстоятельства. Я нахожусь в крайне болезненном состоянии возбуждения. Этот не мешает мне выглядеть совершенно безмятежным перед мое окружение; Я как незамужняя девушка, работающая с ребенок. Как только я решил, все забывается кроме того, что ведет к успеху. Это не следует думать, что марш в три-четыре дня в неправильном направлении можно исправить контрмаршем. Как правило, это допустить две ошибки вместо одной. В война, моральные факторы составляют три четверти всего; относительная прочность материала составляет только одну четверть. основной принцип, которому мы должны следовать в руководстве армиями Республики заключается в том, что они должны прокормить себя на войну за счет вражеской территории. Иногда один бой решает все, а иногда, тоже малейшее обстоятельство решает вопрос о боевой. В каждой битве есть момент, когда малейший маневр является решающим и дает превосходство, т.к. одна капля воды вызывает переполнение. Вы не обретете покой, крича: «Мир». Мир бессмысленен слово; что нам нужно, так это славный мир. Что враги мои призывают всеобщий мир к погибели моей. какая Я называю мир просто разоружением моих врагов. Разве я не умереннее их? Если искусство войны было не чем иным, как искусством избегать рисков, слава станет добычей посредственных умов. У меня есть сделал все расчеты, остальное сделает судьба. Он кто ведет войну за национальную независимость должен быть включен рассчитывать на объединение всех ресурсов, всех желаний, и согласие всех национальных властей. Ан Император доверяет национальным солдатам, а не наемникам. судьба нации может иногда зависеть от положения крепости. Мужчины скоро устанете проливать свою кровь за преимущество нескольких лиц, которые думают, что они щедро вознаграждают опасности солдат с сокровищами, которые они накапливают. Это задача кавалерии — закрепить победу, и не дать побитой армии сплотиться. ключи от крепости всегда стоят выхода на пенсию гарнизона, когда решено уступать только тем условия. Исходя из этого принципа, всегда разумнее предоставить почетная капитуляция перед гарнизоном, который сделал энергичное сопротивление, чем рисковать нападением. Сборы кавалерии одинаково полезны в начале, в середине и конец боя. Их следует делать всегда, если возможно, на флангах пехоты, особенно когда последний занимается спереди. Ан Армия должна иметь только одно направление действий. Это должно бережно хранить и никогда не оставлять, кроме как в последняя крайность. Когда вы решаете рискнуть в битве, оставляйте себе каждый возможный шанс на успех, особенно если у вас есть иметь дело с противником превосходящего таланта, ибо если вы избиты, даже среди ваших журналов и ваших связи, горе побежденным! Когда ты решил драться, собери всю свою сила. Ни с чем не обходиться. Отдельный батальон иногда решает день. переход от обороны к наступлению – это из самых деликатных операций на войне. первое качество солдата — стойкость при усталости и лишения. Мужество — это только второе; лишения, бедность, и хотят — лучшая школа для солдата. На войне только генерал может судить об определенных договоренностях. Только от него зависит преодолевать трудности своим собственные превосходные таланты и решимость. Никогда упустить из виду этот принцип, что вы должны установить свой городские городки в самом отдаленном и лучше всего защищенном месте от противника, особенно там, где возможна неожиданность. Благодаря этому вы успеете объединить все свои силы прежде чем он сможет напасть на вас. Артиллерия важнее для кавалерии, чем для пехоты, потому что кавалерия не имеет огня для своей защиты, но зависит от сабля. А генерал-аншеф должен несколько раз спросить себя в день: «Что, если враг сейчас появится передо мной, или справа от меня, или слева от меня?» В война, моральный элемент и общественное мнение составляют половину боевой. Единство Командование имеет важное значение для экономии времени. Военное дело в поле было похоже на осаду: направляя все свои силы силой в одну точку может быть сделана брешь, и равновесие оппозиции нарушено. Война должно быть сделано как можно более интенсивным и ужасным, чтобы чтобы сделать его коротким и, таким образом, уменьшить его ужасы. я считают, что один плохой генерал стоит двух хороших. Война это как правительство, вопрос такта. Искусство войны состоит в том, чтобы выиграть время, когда ваши силы уступают. Ан Армия, которую нельзя регулярно набирать, — обреченная армия. А солдат будет драться долго и упорно за немного цветного лента. Генералы, которые сохраняют войска на следующий день, всегда проигрывают. А такой человек, как я, мало беспокоится о миллионе мужчин. Отлично сражения выигрываются артиллерией. Я уничтожал врага одними маршами. На войне видишь свои беды; те из врага вы Не могу видеть. Вы должны показать уверенность. Мой генералы — это посылка почтовых инспекторов. Мои враги назначают встречи у моей могилы. Чем хуже войска, тем больше потребность в артиллерии. зрелище поля битвы после боя, достаточно внушать князьям любовь к миру и ужас войны. много пролитие крови, много великих подвигов и триумфов, труд и настойчивость — конец всего человеческого. оборотов хорошие времена для талантливых и мужественных солдат. Это легче храбриться и угрожать, чем победить врага. Репрессалии являются лишь печальным ресурсом. Мы всегда должны идти перед нашими врагами с уверенностью, иначе наше явное беспокойство внушает им большую смелость.

Наполеон Бонапарт Карьера Портреты Котировки Семья Любовь Письма Участки Убит? Его воля мест     Эра Наполеона Пауэрс Противники Коалиции Союзники Люди Сроки Основные объекты Осколки     Война Кампании Битвы Армия Генералы Маршалы Победители Глоссарий Медицинский Оружие 1812 Война Униформа Поля сражений     Война в море Морская война героев Произведения искусства Сигналы Нельсон Трафальгар     Карты Основные карты Полуостров Анимированный 1796/1800 1809 Россия     французский Революция Революция Гильотина Плакаты Люди     Арт, Кино, Игры Образование Гойя Шарп Хорнблауэр Книги Фильмы DVD Музыка Военные игры Изображения Мультфильмы Карикатуры     Другое О нас Источники Награды Карта сайта Звенья Милитария Миниатюры Реконструкторы Форум Викторины Дом Ватерлоо Диорама

Дипломатический корпус Наполеона | Cairn.

info

1 «Это было время, когда люди, казалось, думали, что им не нужно уважать таланты, и когда война, и только война, казалась главной движущей силой всех дел». Если бы Талейран был хоть сколько-нибудь прав в своей оценке участи дипломатического корпуса во времена Империи, почти не было бы причин изучать историю наполеоновских дипломатов, и эта статья довольно быстро подошла бы к концу. Понятно, что в имперской саге послы не играли такой важной роли, как маршалы, секретарей дипломатической службы не вызывали такого же интереса, как грогнаров , а дипломатических агентов не должны были пользоваться такой же популярностью, как полусолдов . Однако Европа Наполеона не может быть понята без рассмотрения его дипломатии, равно как и история Первой империи не может быть понята без рассмотрения Ministère des Relations Extérieures .

2 Следующего эпизода, рассказанного Арто де Монтором и имевшего место в Париже в 1811 году, должно быть достаточно, чтобы пробудить интерес к предмету. [1] Министр полиции показал Императору, что заговоры постоянно вынашивались в иностранных посольствах в Париже, которые сами были защищены привилегией иммунитета от судебного преследования — состояние, которое иногда ошибочно называют экстерриториальностью. Взбешенный этим препятствием для надлежащего функционирования своей полиции, Наполеон решил, что неприемлемо, что он не может, когда это необходимо, войти в посольство и разоблачить заговорщиков. Он приказал государственному советнику составить доклад, доказывающий бесполезность, даже опасность дипломатической неприкосновенности; и должен был быть подготовлен указ, положивший этому конец. Однако за день до даты, назначенной для обсуждения в conseil , известие об отчете достигло директора Архивов министерства внешних отношений , графа д’Отерива. Он сразу принялся за работу. Сначала дав указания директору Imprimerie Nationale подготовить своих работников к работе всю ночь, д’Отерив затем выдвинул контраргумент, продемонстрировав, что такой дипломатический иммунитет имеет глубокие корни. В своем отчете он подчеркнул почтенную традицию, восходящую еще к римлянам, описав, где лежала истинная цивилизация и путь к истинному просвещению. Он пришел к выводу, что честь суверена требует от него уважения неприкосновенных прав человека.

3Ночью отчет был доставлен в Imprimerie nationale с приказом напечатать один экземпляр. На следующее утро с помощью сообщника из окружения императора д’Отерив добился того, чтобы отчет попал на стол Наполеона ровно в тот же момент, когда последний прибыл на заседание совета. Император вошел в комнату, увидел копию, взял ее и прочитал, обхватив голову руками. Закончив его, он сунул его в карман, поймал взгляд человека, который так искусно обучал его международному праву, и нахмурился, выражая явное недовольство. Вопрос никогда не поднимался, и иммунитет дипломатических представительств был сохранен.

4Этот эпизод прежде всего доказывает, что можно было изменить мнение Наполеона по дипломатическим вопросам. Это также доказывает, что изучение наполеоновского дипломатического корпуса не может быть ограничено только дипломатами, командированными за границу[2], а, напротив, должно быть сосредоточено на персонале, служившем в парижском министерстве. Это, во всяком случае, является предметом краткой статьи здесь. Этот эпизод также может указывать на то, что в высших эшелонах государства во времена Первой империи существовало две противоположные философии в отношении международных отношений: одна соблюдала такие традиционные законы, а другая нет. Ясно также и то, что приверженцы этих традиций не колеблясь при случае окажут сопротивление в коридорах власти.
Вот почему, рассмотрев сначала дипломатический корпус в том виде, в каком он действовал в Париже, и выбор дипломатов, командированных за границу, я перейду к рассмотрению одного или двух направлений исследования того, как французские дипломаты относились к Европе в период войны Первой империи.

5 Хотя верно то, что брюмер имел значительные последствия с точки зрения европейской политики, тем не менее, это уже была важная дата в истории дипломатических операций во Франции по той простой причине, что условия, в которых проводилась внешняя политика, радикально изменились. . Установление консульской диктатуры ознаменовало возвращение более единого направления, которого после революции так часто не хватало французской дипломатии. Таким образом, методы работы стали больше напоминать методы монархических режимов по всей Европе, и в этом свете приход Бонапарта на престол ознаменовал своего рода «нормализацию», поскольку внешняя политика была приведена в соответствие с более персонализированным подходом Бонапарта к управлению, практика, которая была во всяком случае уже увеличивается в связи с военной обстановкой.

6 Естественно, дипломатия на таком личном уровне, требующая точной информации о дипломатической переписке, требовала эффективного министерского агентства. И все же министерство было очень маленьким, насчитывая всего сорок с лишним чиновников. Фредерик Массон, автор важной работы « Le Département des Affaires étrangeres Pendant la Révolution » (1877 г.), описал его как «наименее бюрократическое министерство, если можно так выразиться, и наименее занятое с точки зрения миссий и персонал». [3] Во времена Империи ее бюджет никогда не превышал 9миллионов франков, или 1,23% всего имперского государственного бюджета. Потенциал заработка также был низким, за исключением самого министра, одна только зарплата которого поглощала половину фонда заработной платы всего дипломатического корпуса. Начиная с консульства, жалованье министра резко возросло: в 1800 году его годовой заработок составлял 180 000 франков, а к 1804 году он зарабатывал 220 000 франков. В 1807 году – после отъезда Талейрана – Наполеон наградил министра дополнительными 200 000 франков в год, в результате чего его годовой заработок превысил 400 000 франков. Наполеон оправдывал такую ​​щедрость необходимостью улучшить условия жизни своего главы дипломатии: «Мое намерение состоит в том, чтобы у моего министра внешних сношений было больше домашнего хозяйства, больше роскоши, больше людей и представительства, чем у министра внутренних дел».

7Это повышение уровня жизни соответствовало общему восстановлению пышности и церемоний, которые происходили в Министерстве. По общему признанию, Талейрану не удалось восстановить прежнее название министерства «Министерство иностранных дел»; действительно, оно сохраняло свое революционное название «Министерство внешних сношений» до 1814 года. Однако титул министра действительно изменился с «Гражданин министр» на «Сын превосходства». Приветственный этикет в официальная переписка должна была быть модернизирована аналогичным образом: «Salut et fraternité» было заменено на «Je vous salue» в 1801 г., которое, в свою очередь, уступило место «J’ai l’honneur de vous saluer» в 1803 г.

8В то время офисы министерства располагались в отеле de Gallifet на улице Рю дю Бак. Несмотря на улучшения, внесенные Талейраном в официальные покои министра, обстановка оставалась непригодной для канцелярской работы. Именно с учетом этого в конце Империи было начато строительство нового здания на берегу Сены для размещения министерства в конце улицы Бельшасс. Были выделены большие суммы денег: 700 000 франков на покупку земли, 100 000 франков в качестве залога на земляные работы и даже 535 франков на закладку первого (и действительно последнего!) камня. Фактически, только 1 сентября 1853 года, во времена Второй империи, было открыто новое здание на набережной Орсе, 37, и новое министерство иностранных дел смогло переехать в свои новые офисы.

9Пять из шести подразделений министерства располагались на территории Hôtel de Gallifet. Его общая структура была зафиксирована Райнхардом в самом конце Директории, в частичном возвращении к практике Ancien Régime. Это было особенно верно в отношении различия между подразделениями «Норд» и «Миди». Различные политические ситуации отслеживались и рассматривались в соответствии с их географической зоной: премьер-дивизион , «Север», касался отношений с Англией, Голландией, германскими государствами, Австрией, Швецией, Данией, Россией и Соединенными Штатами. Вторая дивизия , «Миди», занималась Испанией, Португалией, Италией, Швейцарией и Османской империей. В 1802 г. в эти подразделения были внесены два изменения: Англия и США были переклассифицированы в состав подразделения «Миди» на основании введения новых критериев. Иностранные дела отныне были организованы на «континенте» и «средиземноморье и атлантике».

10 Этими политическими подразделениями руководили несколько ключевых чиновников, среди которых следует особо упомянуть Жака Гоффине, который поступил в дипломатический корпус в 1755 г. и к 1804 г. прослужил 49лет на службе. Среди других заслуживающих внимания личностей были два самых молодых члена, Дюран де Мерей, который позже станет послом, и барон империи , и Лабеснардьер, почти типичный представитель французского дипломатического корпуса, которого я кратко опишу здесь. .

11Жан-Батист де Лабеснардьер, секуляризованный бывший Oratorien , ставший гражданином Лабеснардьером во время революции, поступил в министерство простым клерком. К следующему году он был «су-шефом отдела». Замеченный Талейраном, бывший монах фактически стал главным сотрудником бывшего епископа. Наполеон позже назначил Labesnardière Conseiller d’État , а при Людовике XVIII он стал графом и directeur des travaux politiques . Он был человеком здравого смысла и традиций, чья карьера считалась образцовой, а имя стало притчей во языцех. Во времена Второй империи все еще было принято и не без ностальгии называть дипломата старой школы человеком, преданным «максимам Лабеснардьера», то есть человеком с традиционными взглядами на дипломатию. .

12Помимо этих двух дипломатических дивизий существовала и 9-я0675 Division des Relations Commerciales , где собраны все консульские отчеты. Присоединение консульской администрации к Министерству внешних сношений было революционным нововведением, сохраненным наполеоновским режимом; [4] во времена Ancien Régime консульства подчинялись военно-морскому министерству. В наполеоновский период республиканская новинка должна была быть закреплена тем фактом, что консульства должны были подчиняться своему собственному автономному подразделению, которым до 1814 года руководил Херманд. Одним простым изменением было переименование консулов ​​ при консульстве по понятным причинам: простой торговый чиновник республики не мог больше носить тот же титул, что и глава государства. Таким образом, они стали известны как Комиссары по коммерческим отношениям до 12 марта 1806 года, когда Наполеон восстановил титул консул , перестав использовать его сам в своих более важных функциях.

13 Таким образом, под руководством Талейрана после Брюмера и особенно во время Амьенского мира французская консульская сеть постепенно реорганизовывалась. В 1803 году сеть насчитывала около ста постов, шестьдесят из которых находились в Средиземном море, а тридцать пять — в Османской империи. Крах Амьенского мира серьезно скомпрометировал бы эти усилия. Возникшая в результате Континентальная блокада также серьезно осложнила бы работу 9-го0675 консулов ​​ , и созданные впоследствии должности не смогли компенсировать тех, которые были утрачены в результате различных аннексий Империи. [5]

14Четвертый отдел министерства занимался кодами. Здесь работали пять или шесть криптографов под руководством самого опытного члена, Кэмпи, который поступил на службу в министерство в 1772 году.

15Пятый отдел занимался финансами и счетами министерства. Это тоже была относительно стабильная секция с точки зрения личного состава. И глава подразделения Брессон, и его заместитель Делафлешель поступили на службу во время Директории и оставались там до Реставрации. Кроме того, в Hôtel de Gallifet размещался не только секретариат министерства, но и статистическое управление. Последний ведал «сбором сведений о вооруженных силах и военно-морских силах различных иностранных государств и составлением таблиц на основе этих сведений». Таким образом, он, по-видимому, играл важную роль в военном шпионаже.

16Шестое и последнее подразделение министерства располагалось в другом месте, в отеле Морепа на улице Гренель, где хранились дипломатические архивы. Первым ответственным за архивы был Антуан-Бернар Кайяр (р. 1737). [6] Он начал свою карьеру на службе в 1769 году, служил секретарем посла в нескольких столицах, был министром Франции в Берлине во время Директории и был назначен Garde des Archives в ноябре 179 г. 9. Его авторитет и опыт были таковы, что Талейран поручил ему временное руководство министерством, пока тот отсутствовал на воде. Кайяр правил отелем Maurepas, окруженным томами архивов и своей исключительной коллекцией книг. «Знающие» отмечают и то, как стареющий Кайяр не забывал родную Бургундию, вводя в министерство другой тип коллекции, которую, хотя и ценили по-разному, но он охранял так же тщательно, как и свои архивы. Тем, кто хотел получить доступ к этому кладу несметных богатств, требовалось специальное разрешение, прежде чем им разрешили спуститься в погреб, где хранились образцы с некоторых из лучших виноградников Франции. Кайяр умер в этом уютном убежище в 1807 г., и его сменил д’Отерив, который оставался на этом посту до своей смерти в 1830 г.
Рядом с архивом располагался офис Барбье дю Бокаж, постоянного географа Министерства, пользующегося большим спросом во времена Империи. Он стал стойким пацифистом, движимый отчаянием от завоеваний Наполеона, которые постоянно меняли европейские границы, изменения, которые географ должен был видеть в своих картах.
Однако ни одна экскурсия по Министерству не была бы полной без упоминания самого дешевого из его служащих: обезьяны, а точнее, самки обезьяны, привезенной из одной из поездок Виваном Деноном и обученной запечатывать буквы. В отличие от лошади императора Калигулы, эта обезьяна не была признана консулом, но получила повышение до зверинца Жозефины в Мальмезоне. [7]
Всего Талейран имел под своим началом в Париже сорок четыре агента, большинство из которых принадлежало к мелкой и муайенской буржуазии , как это уже было с канцелярскими работниками до революции. Аристократия обычно не работала в самом министерстве. Еще во времена Второй империи Эдуард Друэн де Люис, министр иностранных дел, заметил, что он предпочитает «солдат Цезаря солдатам Помпея» для своих должностей в министерстве.
Однако это не относится к персоналу, служащему в миссиях за границей. Мир иностранных дипломатических посольств сильно отличался от мира парижских контор.

17С самого начала существования Консульства Министерство приступило к реформе дипломатической карьеры, взяв за основу более рациональные приоритеты. Это реформистское стремление привело к одному или двум ранним экспериментам, прежде чем, наконец, остановились на более постоянной системе. В январе 1800 г. был объявлен arrêté de reforme , намеревающийся ввести в дипломатическую карьеру семь общих степеней, применимых ко всем должностным лицам, базирующимся за границей, в министерствах, политических или административных. [8] По существу, карьера на службе заключалась в чередовании должностей в дипломатических представительствах за границей и ведомственных должностей в канцеляриях министерства в Париже. Этот карьерный рост, чрезвычайно современный по своему характеру, намного опередил свое время и фактически является системой, которая преобладает по сей день. Однако в то время его сочли слишком нереалистичным и поэтому почти сразу же аннулировали, тем самым прервав реформу.

18After пересмотр, новая Arrêté была подготовлена ​​в апреле 1800 года. Иерархия дипломатического корпуса должна была быть основана на пяти классах: Eleve Breveté , Sectaire DE 2 ^{E 9078 Clase , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , Sectaire DE 2 778. re  classe , полномочный министр и посол . Когда он представил свой отчет о дипломатической карьере Государственному совету 26 марта 1800 года, Талейран заметил: «В каждом хорошо управляемом государстве каждая ветвь службы имеет свой особый характер. Этот характер придает ведению дел единство, единообразие и определенную энергию; он передает традицию долга и увековечивает его сознание и соблюдение; […]. Есть только один способ установить и зафиксировать соответствующий характер для каждой службы: система продвижения по службе, мудро составленная и всегда применяемая точно таким же образом». [9]}

19 Что касается идеи чередования карьеры (предложенной в январе и отвергнутой в апреле 1800 г.), то возникло ощущение, что две службы (министерская и заграничная) требуют слишком разных качеств, чтобы персонал мог быть одинаковым. Талейран писал: «Служба за границей требует мирских качеств, качеств происхождения, богатства, духа, которые бесполезны и даже почти вредны в домашней службе». [10] Также считалось, возможно, прежде всего, что вербовка в посольства и канцелярия принадлежала к разным социальным мирам. Действительно, надо отметить, как и в то время, что служба в дипломатических представительствах за границей требовала личного богатства. Талейран недвусмысленно объяснил это молодому кандидату на посольскую службу в надежде, что это разубедит его: «Посольство — это скорее возможность разорения богатого человека, чем возможность богатства для человека кого нет». К этому довольно обескураживающему принципу он добавил столь же обескураживающий совет: «Хорошо служить правительству, будучи уверенным в сохранении своей независимости, можно только в том случае, если всегда готов либо увидеть себя смещенным, либо подать в отставку». [11] Другими словами, согласно этому весьма аристократическому взгляду на государственную службу, хороший дипломат должен был быть достаточно независимым в финансовом отношении либо для того, чтобы уйти со службы, если этого требует его достоинство, либо для того, чтобы рискнуть быть уволенным. Отсутствие какого-либо личного богатства, с другой стороны, вынуждало человека продолжать свои действия, а страх потерять работу играл на его уме, и такая ситуация считалась недостойной и вульгарной.

20 Пытаясь раз и навсегда убедить честолюбцев в том, что им лучше искать в другом месте, Талейран добавил, что мало шансов, что молодой дипломат достигнет вершины иерархии, то есть уровня посла. : «Послы редко бывают профессиональными дипломатами; [12] ранее послы были розданы важным лордам; сегодня вы можете видеть, что Первый Консул предпочитает награждать ими своих генералов. [13] Это правда, что выбор Наполеона для крупных послов часто останавливался на генералах, которым он доверял. Из семидесяти двух послов или полномочных министров, находившихся на службе во времена Консульства и Империи, двадцать два были генералами. [14] Эта политика была подвергнута сомнению, например, Арманом Лефевром, который сам был дипломатом и гражданским лицом, который написал в своем Подвеска Histoire des Cabinets de l’Europe le Consulat et l’Empire (1800-1815) : «Наполеону не всегда удавалось выбрать посла. Слишком часто он совершал ошибку, разыскивая их среди своего генерального штаба. Придворное воспитание в корне отличается от лагерного, и грубость военного редко сочетается с гибкой проницательностью дипломата». [15] Однако Лефевр быстро исключил из этого решения частный случай, который он считал «хорошим выбором»: генерал Себастьяни, посланный Наполеоном в Константинополь. «Генерал Себастьяни произвел хорошее впечатление, отличался остротой ума, быстротой и решительностью. Хотя его дипломатическая подготовка не была ни твердой, ни обширной, он компенсировал эти недостатки большой ловкостью и замечательными способностями к работе. Более того, он знал Восток и уже выполнил блестяще успешную миссию во времена Консульства. […] Ценя церемонию, которая понравилась жителям Востока, […] он, в некотором смысле, имел все недостатки, которые делали его подходящим для той особой миссии, которая была ему поручена». [16]

21Однако лишь треть глав посольств были генералами. Эта пропорция показывает, что, несмотря на то, что они были важны и фактически характеризовали наполеоновскую дипломатию, генералы не были автоматически выбраны и даже не выбирались большинством. Другие главы посольств происходили из разных слоев общества: из окружения императора, из политики, из администрации, а иногда даже из самого дипломатического корпуса.

22С социальной точки зрения Консульство и Империя все чаще набираются из аристократии. В 1803 г. 30% дипломатического корпуса составляли представители старой аристократии; к концу Империи этот процент увеличился более чем вдвое, сосуществуя, по большей части, с новой знатью. [17] Нужно только открыть Имперский Альманах от 1813 года (последний во времена Империи) для свидетельства. Список послов говорит сам за себя: месье граф Эдувилль (Франкфурт), месье граф Мерси д’Аржанто (Бавария), месье барон де ла Тур Мобур (Вюртемберг), месье барон де Серра (королевская Саксония), месье ле барон Рейнхард (Вестфалия), месье барон Биньон (Варшава), месье граф де Николя (Баде), месье де Вандейль (Гессен-Дармштадт), месье граф Жермен (Вюрцбург), месье барон де Сен-Эньян (герцогская Саксония) ), господин граф де Нарбонн (Австрия), господин барон д’Алькье (Дания), господин де Ламуссе (Гданьск), господин граф де ла Форест (Испания), господин граф Огюст де Талейран (Швейцария), и господин граф Андреосси (Турция). Последнее имя, месье Серюрье, кажется неуместным, и неудивительно, что он был представителем Французской империи в Соединенных Штатах Америки, республикой.

23 Хорошие отношения, которые люди благодаря своим хорошим манерам могли установить с двором, к которому они были прикомандированы, давали им возможность позволить себе известную независимость, которая служила общему благу и льстила их чувству собственной важности. . В своем «Сувенире » Шампаньи так описывает свою деятельность в качестве посла в Вене, причем отрывок свидетельствует об определенной дистанции от режима, которому он служил:

24 «Я поддерживал мир в значительной степени благодаря влиянию моего характер и уважение, которое они имели ко мне в Вене, и благодаря моей манере ведения переговоров с австрийским посланником. При той степени самостоятельности, которую давало мне мое влияние, я не выполнял своих указаний буквально: я видел цель и сам шел к ней; вместо угроз, которые мне диктовали, я употреблял самые мягкие, а иногда даже лестные выражения. Г-н де Кобэнзль, который получил от своего брата, посла во Франции, представление о том, что говорилось в Париже, был очень удивлен, услышав, что я говорю о том же самом деле в совершенно ином тоне. Но мне это удалось; и это было моим оправданием перед моим правительством. Я полагаю, что в целом г-н де Талейран одобрял мои манеры и довольствовался тем, что я смягчал часто резкие и жестокие слова, которые Первый консул, поддавшись своему гневу и угрюмому порыву неудовольствия, заставил его [Талейран] написать или доставить. Я не сомневаюсь даже в частом одобрении самого Первого консула. [18]

25Эволюция набора персонала низкого ранга, такого как секретарей послов и секретарей дипломатических миссий , возможно, еще более интересна, так как демонстрирует идею о том, что дипломатический корпус будущего формировался во времена Империи.
После доклада, написанного д’Отеривом, в 1806 году была проведена важная реформа, одобренная Наполеоном. Основная идея заключалась в том, что в будущем секретарей посольства будет взят из «крови жизни» Франции и питательной среды имперской элиты: Conseil d’État. Согласно этому указу от 27 марта 1806 года должности 90 675 secrétaire de gégation должны были быть заполнены 90 675 Auditeurs 90 676 из Conseil d’État.
Д’Отерив обосновывал свою идею так: прежде всего он считал Государственный совет лучшей подготовкой для молодого дипломата. Одитор использовался для детального изучения, и, таким образом, он мог эффективно наблюдать за состоянием, в котором он будет отправлен. Кроме того, Auditeur в Государственном совете был серьезным человеком, не заинтересованным в легкомысленных развлечениях, и, таким образом, избегал судебных ловушек, которые постоянно угрожали ввести дипломатов в заблуждение и отвлечь их от своих обязанностей. «Он будет изучать законодательство, финансы, полицию, военную систему страны, где он будет проживать. Вполне естественное стремление к сравнению своих прежних занятий и своих недавних занятий станет для него постоянным мотивом к совершенствованию себя в своем понимании, к укреплению своей любви к своей стране». [19] Но прежде всего ключевым моментом в докладе д’Отерива было то, что для нового дипломата было существенно важно иметь возможность сблизиться с государем, познакомиться с ним лично, прежде чем отправиться на службу за границу; только Государственный совет разрешал будущим дипломатам этот личный контакт с императором, который часто присутствовал на заседаниях. Как ни удивительно, эта идея близости к Наполеону была одной из ключевых забот наполеоновского дипломатического корпуса. Тесные связи были необходимы не только в отношении лояльности к режиму, но прежде всего в отношении эффективности «винтиков» в дипломатической «машине», в передаче приказов и информации. [20]
Эта тесная личная близость также была в пределах возможного, поскольку лишь относительно небольшое число мужчин составляло дипломатический корпус: действительно, за весь период консульства и империи общее число французских дипломатов, находившихся за границей, никогда не превышало 130 человек.
Остается выяснить, было ли достаточно знать Императора или хотя бы встречаться с ним в Совете или при дворе, чтобы дипломаты разделяли его амбиции в отношении Европы и его видение международных отношений. Как они относились к тому, что Альбер Сорель назвал «постоянными усилиями Франции выйти за пределы своих возможностей, а Европы — обуздать ее обратно»?

26В отсутствие резюме по этому вопросу[21] очень трудно, без подробного исследования, выходящего за рамки данной статьи, сказать в целом, разделял ли каждый дипломат взгляды своего государя на Империю и одобрял проводимую им европейскую политику. Одно или два мнения возникают при чтении сочинений некоторых послов и высокопоставленных членов министерства, а пара особенно ярких случаев заслуживают дальнейшего упоминания.

27Следует прежде всего отметить, что многие миссии, данные послам во времена Империи, носили исключительный характер. Многие, следуя приказам, полученным из Парижа, должны были подготовить конституции, пересмотреть политические и административные институты принимающей страны или назначить министров, которые удовлетворили бы Париж. Многие проводили большую часть своего времени, инструктируя себя о передвижении войск или наблюдая за неудачами в военных союзах. Они выполнили множество задач, которые в противном случае не ожидались бы от них в мирное время или в Европе, где не доминировала их страна.

28 А что можно сказать о применении континентальной блокады, другой важной миссии, к которой не привыкли наполеоновские дипломаты и которая в конечном счете означала, что работа некоторых послов имела больше общего с работой префектов? Пример графа Александра де Ларошфуко, посла к Луи Бонапарту, королю Голландии, показывает, как мало общего в то время роль дипломата имела с нормами международных отношений, особенно в союзных и вассальных королевствах, в которые они служили скорее винтиками в имперской администрации, чем чем-либо еще. Укрывшись во время революции в Вест-Индии, где у него было имущество, Ларошфуко получил имя префект от Бонапарта 2 марта 1800 года. Вскоре после этого он стал полномочным министром в Дрездене, чтобы «привести курфюрста Саксонии в более благоприятное расположение». Он был вознагражден за эту миссию, и Наполеон назначил его послом в Вене в январе 1805 года, и он возобновил эту должность после Прессбургского мира до Тильзитского мира. В этот момент он был назначен на Голландию и Людовика. Его миссия была тройной: 1) обеспечить применение блокады в вассальном королевстве и передавать информацию, полученную на местах, в частности, консулов ​​ ; 2) информировать Париж об общественном мнении и помочь королю объединить политический класс батавов с французским делом; 3) наблюдать за финансами королевства, чтобы гарантировать, что правительство Нидерландов подчиняется инструкциям, изданным Парижем в этом отношении. [22] В миссии не было ничего особенно дипломатического; в любом случае, этот пост закончился незадолго до отречения Людовика и присоединения Голландии к Французской империи. Что останется от дипломатии, если обязанности посла станут также обязанностями посла?0675 комиссар полиции или сотрудник таможни?

29 Столь же исключительными были методы работы дипломатии в контексте европейской войны, которые требовали постоянной осторожности и затрудняли нормальный обмен между дипломатами и их министерством. В 1805 году тот же Ларошфуко, тогдашний посол в Вене, получил такое указание: «Воздерживаться прежде всего от всяких официальных письменных документов, касающихся политических дел, и, как неизменное правило, следить за тем, чтобы вы никогда не передавали записки ни о чем, касающемся общих дел». и политические отчеты до получения официального приказа об этом». [23] Что оставалось бы от дипломатии, если бы посол больше не мог писать своему правительству по общим вопросам?

30Та же предосторожность и сдержанный тон можно увидеть в письменных рекомендациях 1808 г. персоналу министерства внешних сношений в Париже:

31«Долг каждого лица, ответственного перед министерством, не только воздерживаться от всякое общение с министрами иностранных дел и даже с неаккредитованными иностранцами, но уйти в оседлый и замкнутый образ жизни, ограничить свое общество обществом своей семьи, избегать собраний и не входить в кафе, салоны или любые другие общественные или около- общественные места, где можно вести беседу, которая всегда опасна для самого себя, даже для того, кто довольствуется тем, что слушает или говорит только в самых сдержанных манерах, ибо его язык и его молчание одинаково подвержены вредному толкованию. Раздаваемые или получаемые приглашения, даже в отношении соотечественников и особенно в отношении лиц, стоящих у власти, подвергают агента министерства, как бы хорошо он ни защищался, к сиюминутному контакту с иностранцами, которые могут в своей переписке воспользоваться банальный и расплывчатый разговор и исказить его сочинениями и рассуждениями собственного изобретения. Невозможно оградить себя от такого рода обвинений без почти полного отстранения от повседневной жизни. [24]

32Что осталось от дипломатии если от дипломата требовалось избегать всякой общительности настолько, что он, подобно монаху в монастыре, изолировал себя в своем служении?

33Хотя эти условия, кажется, сильно давили на дипломатов, похоже, они не ослабили их лояльность, пока Империя все еще оставалась триумфальной, доминирующей и могущественной. Некоторые дипломаты, по-видимому, полностью восприняли замыслы Наполеона и масштабные преобразования Европы, которым способствовали их дипломатические миссии. Возьмем, к примеру, барона Луи Биньона. Родом из бедных мелкая буржуазия семья, он был воодушевлен революцией, напуган террором и вступил в армию во время Директории. Затем он поступил на дипломатическую службу во время консульства, служил полномочным министром в нескольких столицах, прежде чем, наконец, был назначен резидентом в Варшаве в 1810 году, где, по словам Наполеона, он играл важную роль в качестве «авангарда империи». Он принял близко к сердцу польское дело и остался верен имперскому идеалу, отказавшись служить в период Реставрации и став либеральным писателем, враждебным Священному союзу. Он взялся написать длинную дипломатическую историю периода между Брюмером и Ватерлоо, но она так и осталась незаконченной после его смерти в 1841 году.0675 Сувениры о том, что «дипломатические агенты Первой империи, в соответствии как с моделью политики государя, так и со своим собственным разумом и убеждениями, почти всегда и везде содействовали освобождению угнетенных классов». [25] Это, безусловно, глубокое убеждение Биньона, но применимо ли оно ко всем его коллегам?

34 Читая « Сувениры » Биньона, каждый из дипломатических агентов Наполеона был, как и он, апостолом и миссионером новых идей в Европе. Если предполагалось, что большинство дипломатов будут убеждены в прогрессе, который может быть предложен в 1789 г.Французская модель, а по образцу наполеоновского государства, многие ли имели представление о международных отношениях, которое больше соответствовало Старому режиму и его принципу равновесия, чем Великой Империи Наполеона и его универсалистским амбициям?

35Это можно оценить, рассмотрев тип образования, которое получают начинающие дипломаты. Поскольку Дипломатическая школа была прикреплена к архивам, незаменимый д’Отерив получил задание провести это образование. Ближе к закату Империи д’Отерив опубликовал своего рода инструкцию для будущего дипломата, документ, который также очень поучителен для нас, так как в нем он разработал свои методы обучения будущих французских агентов. Это обучение было погружено в более широкий европейский контекст, и общая идея заключалась в том, что Англия была великим врагом, а экономическая политика была ответом. Это видно из следующего отрывка, поражающего своим решительно (и удивительно) современным тоном:

36«Нельзя иметь слишком много книг по работе такого рода [экономическая политика]. Те, которые должны быть получены наиболее срочно, являются книгами, которые обсуждают торговлю, управление производством, силу и политику Англии; ибо все дипломатические агенты всех мировых держав должны считать себя находящимися в постоянном состоянии неповиновения, оппозиции и соперничества в отношении английских миссий. Англия — порода универсальной власти: она присутствует повсюду; и ее усилия, успех ее промышленности, цели и тенденции всех ее предприятий, наконец, постоянно угрожающие последствия ее влияния должны быть неизменной причиной для беспокойства каждого правительства и бдительности их министров». [26]

37Но учение д’Отерива было больше, чем просто список литературы. Он был основан, по большей части, на изучении архивов. Таким образом, прежде чем отправить своих учеников на эту «сложную и почетную карьеру», д’Отерив велел своим ученикам изучить исторические документы, касающиеся французской дипломатии, ибо «история — это […] величайшая учебная база для тех, кому суждено получить честь представлять и служить своих монархов в роли внешней политики». Цель состояла в том, чтобы сформировать и выявить суждение молодых студентов «путем чтения предметов, которые являются более или менее памятниками терпению, мужеству и мастерству тех, кто до нас временами должен был побеждать одних и поддерживать других. ». [27] Детальное изучение примеров из прошлого, таким образом, должно было развить характер агента «насколько это возможно сделать перед реальными вещами посредством этого типа «пробного опыта», который может быть приобретен посредством исследования, изучение и оценка действий и работ тех, кто предшествовал вам в карьере». [28] Он также попросил студентов подробно изучить основные переговоры Ancien Régime, начиная с 1799 г. 0777-й -й и 18-й ^-й -й века. И, признавая, что обстоятельства вполне могли измениться, он тем не менее утверждал, что «страсти людей всегда были к одним и тем же задачам, к одним и тем же целям, к одним и тем же интересам; ставки всегда были одинаковыми. Внимательно изучая документы, в которых зафиксированы детали и ход переговоров и дипломатических событий, внимательный человек учится оценивать вероятность успеха; человек учится измерять препятствия, чувствовать опасность и таким образом вырабатывает, так сказать, теоретический опыт, который, наставляя себя на ошибках других, избавляет себя от несчастья учиться на собственных ошибках». [29] Таким образом, изучив международные отношения от Вестфальского мира до кануна Революции, будущие дипломаты будут обучены и готовы подхватить нить предыдущих столетий, когда, конечно, будет восстановлен общий мир и дворовые отношения нормализовались. Таким образом, наполеоновский дипломатический корпус был подготовлен к послевоенным годам, годам, которые терпеливо ждали и постоянно откладывали.
«Всякая война имеет явные причины и действительные причины; вы должны научиться не путать их. […] Grande Guerre , который продолжает сотрясать Европу, — единственный, в отношении которого легче не ошибиться». Таким образом, в 1811 году д’Отерив мог довольно легко провозгласить своим ученикам-дипломатистам абсолютную законность великого конфликта, который шел в тот момент и в котором Франция защищала свое творение. А что же в 1814 году? Мы видели, что министерство иностранных дел было местом традиции и преемственности: выбор дипломатов, посылаемых за границу, в которой аристократия Старого режима и те, кто стремился ей подражать, становилась все более доминирующей, был больше в пользу возобновления мира, чем погоня за революционными и военными авантюрами. Что касается дипломатического образования, это правда, что оно воспитывало недоверие к английскому врагу, «всеобщей власти», к его торговле и «его продуктам». Однако она также продемонстрировала, что существует не только система отношений, основанная на идее равновесия, но и дипломатический образ жизни, основанный на общительности и хороших манерах, и что эти принципы нужно просто возродить.
Дипломатический корпус, как из-за своей усталости от нескончаемой войны, так и из-за своего образования в традиционной, «старой» европейской дипломатии, должен был благосклонно относиться к переходу между 1814 и 1815 годами и к службе законному королю в Европейское сотрудничество, основанное на балансе сил. Как только Империя исчезла, чувство, которое Шатобриан назвал «одиночеством, в котором Бонапарт покинул мир», быстро прошло бы для французских дипломатов.
Во время Реставрации некоторые из бывших дипломатов Наполеона вновь поступили на службу. В качестве примера можно привести Шатобриана, который рассказывает в своих Mémoires d’outre-tomb как в 1814 году Людовик XVIII назначил его послом в Швецию, где готовился править Бернадот, бывший французский революционер. И все же, объясняет Шатобриан, Бернадот считал, что Людовик послал этого нового посла в Стокгольм, чтобы свергнуть его… Какой странный страх со стороны бывшего революционера, ставшего королем, который сам сражался против королей! Однако ему уже не приходилось опасаться приезда французского посла и потери трона. Шатобриан, пораженный парадоксом, добавил эти слова, которые могли бы послужить руководством для большинства французских дипломатов на протяжении большей части XIX века.^-й -й век: «Князья земные, никого не свергаю; держите свои троны, если можете».

• [*]

  Профессор истории, поверенный в Академии моральных и политических наук (Париж).

• [1]

  См. Chevalier Artaud DE MONTOR, Histoire de la vie et des travaux politiques du comte d’Hauterive , Paris: Librarie d’Adrian Leclere, 1839 (2-е издание), p. 282-287. Фредерик МАССОН также кратко упоминает эпизод на странице 467 своего классического произведения, Подвеска Le Département des Affaires étrangères la Révolution . 1787-1804 , Париж: Э. Плон, 1877. О личности графа d’Hauterive, помимо работы Арто де Монтора, краткую биографию Анри Ролле можно найти в Jean BAILLOU (ed.), Les Affaires étrangères et le corps Diplomatique français , Paris: Éditions du C. N.R.S, 1984.

• [2]

  О французских дипломатах за границей см. Jacques HENRI-ROBERT (ред.) Словарь дипломатов Наполеона , Париж: Kronos H. Veyrier, 1990.

• [3]

  Фредерик МАССОН, op. цит. ., с. VIII.

• [4]

  С 14 февраля 1793 года.

• [5]

  См. Amaury FAIVRE D’ARCIER, с.в. «Консулы», у Жана ТУЛАРА (ред.), Dictionnaire Napoléon , Paris: Fayard, 1989, с. 1782-1784 гг.

• [6]

  См. описание Фредерика МАССОНА, op. цит. ., с. 474.

• [7]

  Записано в Georges LACOUR GAYET, Talleyrand , Paris: Editions Payot & Rivages, 1928-1934, vol. II, с. 418.

• [8]

  Соискатель, экспедиционный секретарь, редактор-секретарь, секретарь представительства 2 ^e classe, секретарь представительства 1 ^re classe, полномочный министр, посол.

• [9]

  Цитируется по Georges LACOUR GAYET, op. цит. ., с. 419.

• [10]

  Цитируется по Frédéric MASSON, op. цит. ., с. 451.

• [11]

  Выдержки, цитируемые у Jacques HENRI-ROBERT, op. цит. ., с. 25.

• [12]

  То есть младшие ступени дипломатической карьеры.

• [13]

  Цитируется по Jacques HENRI-ROBERT, ibid .

• [14]

  Статистические данные приведены в Jacques-Olivier BOUDON, Histoire du Consulat et de l’Empire , Paris: Perrin, 2003, p. 278.

• [15]

  Париж: Шарль Госселин, 1845 г., том. III, с. 15.

• [16]

  Там же .

• [17]

  Статистические данные приведены в Jacques-Olivier BOUDON, op. цит. ., с. 279.

• [18]

  Ж.-П. DE CHAMPAGNY, Сувениры , Париж: Поль Ренуар, 1846, с. 88.

• [19]

  Отчет д’Отерива Наполеону, цитата из Frédéric MASSON, op. код . п. 537.

• [20]

  Выдержки из Frédéric MASSON, ibid ., p. 536: «Нынешние агенты прекрасно понимают, что задачи, которые они выполняют, состоят из большего количества обязанностей и требуют от них больше усилий, чем от их предшественников. Они знают, что политические интересы Французской империи нужно отстаивать с большим рвением, большей мудростью, большей энергией, чем политические интересы королевства Франции. Все они, я не боюсь утверждать, проникнуты чувством своего долга, и нет среди них ни одного, кто не был бы предан во славу Вашего Величества: но есть некоторые из них, которые лично Вашему Величеству не известны. Ваше Величество, и я думаю, что многие еще больше, когда я отмечаю, что многие из них не имели преимущества приблизиться к Вашему Величеству. Именно на этом последнем замечании основана «полезность» правила допуска, которое я имею честь представить вашему величеству.

• [21]

  Мнения дипломатов мало обсуждаются в важной в остальном работе Эдварда А. УИТКОМА, Дипломатическая служба Наполеона, , Дарем, Северная Каролина: Duke University Press, 1979.

• [22]

  См. Ив МАРШАН, «Посол Наполеона, граф Александр де Ларошфуко (1767-1841)», Revue d’histoire Diplomatique , аврил-июнь 1934.

• [23]

  Цитируется по Yves MARCHAND, арт. цит. ., с. 11.

• [24]

  D’Hauterive to Champagny, 15 июля 1808 г. Цитируется по Frédéric MASSON, op. цит. ., с. 469.

• [25]

  Барон БИНЬОН, Сувениры дипломата. La Pologne (1811-1813) , Париж: E. Dentu, 1864, с. 21.

• [26]

  [D’HAUTERIVE], Conseils à un élève du Ministère des Relationes Extérieures , [Paris, 1811], p. 120.

• [27]

  Там же ., с. 2.

• [28]

  Там же .

• [29]

  Там же ., с. 9.

Братья Бонапарт | Сто дней: Дорога Наполеона к Ватерлоо

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicСто дней: путь Наполеона к ВатерлооЕвропейская историяВоенная историяСовременная история (1800–1914 гг.)Военные действия до 20-го векаКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicСто дней: путь Наполеона к ВатерлооЕвропейская историяВоенная историяСовременная история (1800–1919 гг. )14) Военные книги до 20-го века Журналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

• Иконка Цитировать Цитировать

• Разрешения

• Делиться
  • Твиттер
  • Подробнее

Cite

Schom, Alan,

‘The Brothers Bonaparte’

,

One Hundred Days: Napoleon’s Road to Waterloo

(

1993;

online edn,

Oxford Academic

, 3 Oct , 2011

), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780195081770. 003.0004,

, по состоянию на 1 октября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicСто дней: путь Наполеона к ВатерлооЕвропейская историяВоенная историяСовременная история (1800–1919 гг.)14) Военные книги до 20-го века Журналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicСто дней: путь Наполеона к ВатерлооЕвропейская историяВоенная историяСовременная история (1800–1914 гг.)Военные действия до 20-го векаКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Abstract

В этой главе рассматривается успешное вторжение Наполеона Бонапарта и его правление в Париже, Франция, в марте 1815 года. Возвращение Наполеона снова сделало братьев Бонапартов главной заботой канцелярий Европы. Они были обеспокоены тем, какую месть Наполеон и его четыре брата — Люсьен, Жозеф, Людовик и Жером — устроят в свете унижений, которым они подверглись после своего катастрофического поражения. В этой главе описывается деятельность Наполеона в начале его Стодневного правления.

Ключевые слова: Наполеон Бонапарт, «Сто дней», вторжение, Париж, Франция, братья Бонапарты, Европа

Тема

Войны до 20-го векаВоенная историяЕвропейская историяСовременная история (1800–1914)

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Нажмите Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Военные изречения Наполеона

Военные изречения Наполеона

Военные/Информация Главная Страница

Страница бесплатного меню

Эта страница посвящена военным принципам Наполеона.

Содержимое

• Максим I. Границы государств либо большие реки, либо цепи гор или пустынь. Из всех этих препятствий на пути армии самое труднее всего преодолеть пустыню; дальше идут горы и широкие реки занимать третье место.
• Максим II. При формировании плана похода необходимо предвидеть все, что может сделать противник, и быть готовым с необходимыми значит противодействовать этому. Планы кампании могут быть изменены до бесконечности, по обстоятельствам — гений полководца, характер войск и топографии театра военных действий.
• Максим III. Армия, берущая на себя завоевание страны, два его крыла покоятся либо на нейтральных территориях, либо на великих природных препятствия, такие как реки или горные цепи. Бывает, что в некоторых случаях только одно крыло так поддерживается, а у других оба открыты.
• Максим IV. Когда завоевание страны осуществляется двумя или трех армий, каждая из которых имеет свою собственную линию действий, пока они не прибывают в фиксированную точку для их концентрации, следует записывать как принцип, что объединение этих различных корпусов никогда не должно происходить вблизи неприятеля: ибо противник, объединяя свои силы, может не только помешать этот узел, но может бить армии в деталях.
• Максим В. Все войны должны вестись по определенным принципам, ибо всякая война должна иметь определенную цель и вестись согласно правила искусства. (Войну следует вести только силами, пропорциональными препятствия, которые необходимо преодолеть.)
• Максим VI. В начале кампании продвигаться или нет заранее является предметом серьезного рассмотрения; но когда однажды наступление предполагалось, оно должно быть выдержано до последней крайности. Однако искусный маневры при отступлении, это всегда будет ослаблять боевой дух армии, потому что в теряя шансы на успех, эти последние передаются противнику. Кроме, отступления всегда стоят больше людей и техники, чем самые кровавые сражения; с той разницей, что в бою потери противника почти равны вашим собственные — тогда как в отступлении потеря только на вашей стороне.
• Максим VII. Армия должна быть готова каждый день, каждую ночь и вообще время дня и ночи, чтобы противостоять всему сопротивлению, которое способный. С этой точки зрения солдат всегда должен быть полностью снабжен оружие и боеприпасы; пехота никогда не должна оставаться без своей артиллерии, своего кавалерия и ее генералы; и разные подразделения армии должны быть постоянно в состоянии поддержать, быть поддержанным и защитить себя.
  Войска, остановившиеся, расположившиеся лагерем или на марше, всегда должны быть в выгодные позиции, наличие всего необходимого для поля боя; например, фланги должны быть хорошо прикрыты, и вся артиллерия так размещена как иметь свободный диапазон, и играть с наибольшим преимуществом. Когда армия в походной колонне он должен иметь авангард и фланговые отряды, чтобы осмотрите хорошенько местность впереди, справа и слева, и всегда на такое расстояние, чтобы основной корпус мог развернуться на позицию.
• Максим VIII. Главнокомандующий должен часто спрашивать себя в день: «Что мне делать, если сейчас перед моим фронтом или на от меня справа или от меня слева?» Если он затрудняется ответить на эти вопросы, его положение плохо, и он должен стремиться исправить его.
• Максим IX. Сила армии, как и сила механики, оценивается путем умножения массы на быстроту; быстрый марш увеличивает боевой дух армии и увеличивает ее средства победы. Нажмите на!
• Максим X. Когда армия уступает по численности, уступает в коннице, а в артиллерии важно избегать общего боя. Первый недостаток должен восполняться быстротой движений; нехватка артиллерии, по характеру маневров; и неполноценность в кавалерии, по выбору позиций. В таких обстоятельствах боевой дух солдата имеет большое значение.
• Максим XI. Для направления операций с линиями, удаленными друг от друга другим и без связи, значит совершить ошибку, которая всегда дает рождения до секунды. В отдельной колонке есть заказы только на первый день. Его действия на следующий день зависят от того, что могло случиться с основной корпус. Таким образом, эта колонна либо теряет время в экстренной ситуации, ожидая приказов, иначе он будет действовать без них и на риск. Поэтому пусть это будет считаться принцип, согласно которому армия всегда должна держать свои колонны настолько сплоченными, чтобы не дать врагу пройти между ними безнаказанно. Всякий раз, для особых причин, от которых отходит этот принцип, отдельный корпус должен быть независимыми в своих действиях. Они должны двигаться к точке, зафиксированной на для их будущего соединения. Они должны продвигаться вперед без колебаний и без ожидание свежих заказов; и должны быть приняты все меры предосторожности для предотвращения атаковать их в деталях.
• Максим XII. Армия должна иметь только одну линию действий. Этот следует бережно оберегать и никогда не оставлять, кроме как в крайнем случае.
• Максим XIII. Расстояния, разрешенные между корпусами армии при марш должен определяться местностью, обстоятельствами и объект в поле зрения.
• Максим XIV. Среди гор всегда много положений быть очень сильными сами по себе, и нападать на них опасно. Характер этого способа ведения войны состоит в том, чтобы занять лагеря на флангах или в тылу врага, оставляя ему только альтернативу: бросить свою позицию без боя, занять другую позицию в тылу или спуститься с это для того, чтобы напасть на вас. В горной войне у нападающего всегда недостаток; даже в наступательной войне в открытом поле великий секрет состоит в оборонительных боях и в принуждении противника к наступлению.
• Максим XV. Первое рассмотрение с генералом, который предлагает битву должны быть слава и честь его оружия; безопасности и сохранности его мужчины только на втором месте; но это в предприимчивости и мужестве в результате первое, что второе наверняка будет найдено. В отступлении, кроме честь армии, потери жизней зачастую больше, чем в двух сражениях. По этой причине мы никогда не должны отчаиваться, когда можно найти храбрых людей с их цвета. Именно так мы достигаем победы и заслуживаем ее.
• Максим XVI. На войне общепризнанный принцип: никогда не делать того, что враг хочет, чтобы вы сделали, только по той причине, что он желает этого. Поле бой, поэтому, который он предварительно изучил и разведал, должен быть избегать, и следует проявлять двойную осторожность там, где он успел укрепиться и закрепиться. Одно из следствий, вытекающих из этого принципа, состоит в том, чтобы никогда не атаковать положение впереди, которое вы можете получить, повернув.
• Максим XVII. В войне маршем и маневром, если вы хотите избежать бой с превосходящей армией, надо каждую ночь окапываться, а занять хорошую оборонительную позицию. Те естественные положения, которые обычно встречающиеся, недостаточны для защиты армии от превосходящих сил без обращение к ст.
• Максим XVIII. Генерал обыкновенного таланта, занимающий плохую должность, и, удивленный превосходящими силами, ищет спасения в отступлении; но отличный Капитан своим мужеством восполняет все недостатки и смело идет навстречу атака. Этим он приводит в замешательство своего противника; и если последний показывает всякой нерешительности в движениях, умелый руководитель, пользующийся своим нерешительность, может даже надеяться на победу или, по крайней мере, использовать день в маневрирование — ночью он окопается или отойдет на лучшее место должность. Этим решительным поведением он поддерживает честь своего оружия, первое необходимое для любого военного превосходства.
• Максим XIX. Переход от обороны к наступлению один из самых деликатных операций на войне.
• Максим ХХ. Можно положить в качестве принципа, что линия нельзя отказываться от операции; но это один из самых искусных маневров на войне, чтобы знать, как изменить его, когда обстоятельства разрешают или делают это необходимый. Армия, умело меняющая направление своей деятельности, вводит в заблуждение врага, который становится невежественным, где искать свой тыл или на каком слабом точки, это опровержимо.
• Максим XXI. Когда армия несет с собой бронепоезд или большой конвои с больными и ранеными, он не может идти слишком короткой линией на своем депо.
• Максим XXII. Искусство стоять лагерем так же, как занимать в строю в боевом порядке в этой позиции. Для этого артиллерия должны быть выгодно размещены, грунт должен быть выбран не управляется или подлежит повороту, и, насколько это возможно, орудия должны прикрывать и командовать окружающей страной.
• Максим XXIII. Когда вы занимаете позицию, которую противник угрожает окружить, немедленно соберите всю свою силу и пригрозите ему наступательное движение. Этим маневром вы предотвратите его отрыв и раздражая ваши фланги, на случай, если вы сочтете нужным отступить.
• Максим XXIV. Никогда не упускайте из виду это правило, что вы должны устанавливайте свои городища в наиболее удаленном и лучше всего защищенном месте от противника, особенно там, где возможна неожиданность. Благодаря этому у вас будет время, чтобы объединить все свои силы, прежде чем он сможет напасть на вас.
• Максим XXV . Когда две армии в боевом порядке, и одна должна удалиться через мост, в то время как у другого окружность круга открыта, все преимущества в пользу последнего. Это то генерал должен показать смелости, нанести решительный удар и маневрировать во фланг врагу. победа в его руках.
• Максим XXVI. Вопреки всем истинным принципам делать корпус, которые не имеют связи друг с другом, действуют отдельно против центрального сила, связь с которой прервана.
• Максим XXVII. Когда армия вытесняется с первой позиции, отступающие колонны всегда должны собираться в тылу в достаточной степени, чтобы не допустить прерывание со стороны противника. Величайшая катастрофа, которая может случиться, это когда колонны атакуются в деталях и до их стыка.
• Максим XXVIII. Никакие силы не должны быть отделены накануне битвы, потому что за ночь дела могут измениться либо из-за повторного нападения врага, или прибытием большого подкрепления, чтобы дать ему возможность возобновить наступления, и противодействовать вашим предыдущим договоренностям.
• Максим XXIX. Когда вы решили сражаться в битве, соберите вся сила. Ни с чем не обходиться. Один батальон иногда решает день.
• Максим ХХХ. Нет ничего более опрометчивого и противоречащего принципам, чем фланговый марш перед армией на позиции, особенно когда эта армия занимает высоты, у подножия которых вы вынуждены дефилировать.
• Максим XXXI. Когда вы решите рискнуть в битве, оставайтесь при себе все возможные шансы на успех, особенно если вам приходится иметь дело с противник превосходящего таланта; ибо если тебя будут бить даже посреди твоего журналы и ваши сообщения, горе побежденным!
• Максим XXXII. В обязанности авангарда не входит наступая или отступая, но маневрируя. Авангард должен быть составлен легкой кавалерии, поддерживаемой резервом тяжелой кавалерии и батальонами пехота, поддерживаемая также артиллерией. Авангард должен состоять из отборные войска, и генералы, офицеры и солдаты должны быть отобраны за их соответствующие возможности и знания. Корпус с недостатком обучение только смущение для авангарда.
• Максим XXXIII. Разрешение парков или батареи артиллерии, чтобы войти в ущелье, если вы не удерживаете другой конец. В случае отступления орудия будут мешать вашим движениям и теряться. Они следует оставить на позиции под достаточным сопровождением, пока вы не станете хозяином открытие.
• Максим XXXIV. Следует взять за правило никогда не иметь промежутки, через которые противник может проникнуть между корпусами, сформированными в порядке бой, если только не заманить его в ловушку.
• Максим XXXV. Лагеря одной и той же армии всегда должны формироваться так, как защитить друг друга.
• Максим XXXVI. Когда неприятельская армия накрывается рекой, на которой он держит несколько tetes de pont, не атакует спереди. Это разделит ваше заставить и разоблачить вас, чтобы быть обращенным. Подойдите к реке эшелоном колонн, в таким образом, чтобы передовая колонна была единственной, которую противник может атаковать, не предлагая вам свой фланг. А пока пусть ваши легкие войска займите берег, а когда определитесь с точкой перехода, бросайтесь на это и бросить через свой мост. Учтите, что точка прохода должна быть всегда на расстоянии от ведущего эшелона, чтобы обмануть противника.
• Максим ХХXVII. С того момента, как вы станете хозяином положения, которое командует противоположным берегом, приобретаются средства для осуществления прохода реки; прежде всего, если это положение достаточно обширно, чтобы поместить против него артиллерия. Это преимущество уменьшается, если река больше чем триста туазов (или шестьсот ярдов) в ширину, потому что расстояние вне досягаемости винограда, легко для войск, которые защитить проход, чтобы выровнять берег и спрятаться. Отсюда следует, что если гренадеры, которым приказали перейти реку для защиты моста, достигнув другой стороны, они были бы уничтожены огнем врага; потому что его батареи, расположенные на расстоянии двухсот туазов от приземления, способны на самое разрушительное действие, хотя снимаются выше пяти сто туев от батарей переправы. Таким образом, преимущество артиллерия будет исключительно его. По той же причине проход невозможно, если только вам не удастся застать врага врасплох и если вы не защищены промежуточный остров, или если вы не можете воспользоваться углом в реку, чтобы открыть перекрестный огонь по его работам. В этом случае остров или угол образует естественный tete de pont и дает преимущество в артиллерии атакующая армия. Когда река менее шестидесяти туазов (или ста двадцать ярдов) в ширину, и у вас есть пост на другой стороне, войска которые перебрасываются, получают такие преимущества от защиты вашего артиллерии, что, каким бы малым ни был угол, противнику невозможно предотвратить создание моста. В этом случае самые искусные генералы, когда они раскрыли замысел своего противника и принесли своей армии до точки переправы, обычно довольствуясь против прохода моста, образуя полукруг вокруг его крайности, как вокруг входа в дефиле, и удаляясь на расстояние триста или четыреста туазов от огня противоположной стороны.
• Максим XXXVIII. Трудно предотвратить врага, снабженного понтоны от переправы через реку. Когда цель армии, защищающей проход должен прикрыть осаду, как только генерал удостоверится в своей невозможности воспрепятствовать проходу, он должен принять меры, чтобы прибыть до противника, на промежуточной позиции между рекой, которую он защищает, и местом, которое он желания покрыть.
• Максим XXXIX. В кампании 1645 года Тюренн подвергся нападению со своим армия перед Филипсбургом превосходящими силами. Здесь не было моста через Рейн, но он воспользовался землей между рекой и местом установить свой лагерь. Это должно послужить уроком инженерным офицерам, а не просто в строительстве крепостей, а в «tetes de pont». А между крепостью и рекой всегда должно оставаться пространство, где может сформироваться и сплотиться, не будучи обязанным бросаться на место, и тем самым поставить под угрозу его безопасность. Армия отступает на Майнц перед преследуя врага, обязательно скомпрометирован; по этой причине, потому что это требует больше дня, чтобы пройти мост, и потому что линии Касселя слишком ограничено допустить, чтобы армия оставалась там, не будучи заблокированной. Двести toises должны были быть оставлены между этим местом и Рейном. Это важно что все «tetes de pont» перед великими реками должны быть построены по этому принципу; в противном случае они окажут очень неэффективную помощь защитить проход отступающей армии. «Tetes de pont», как положено в наших школах, годятся только для малых рек, течение которых сравнительно короткий.
• Максим XL. Крепости одинаково полезны как в наступлении, так и в обороне военное дело. Правда, сами по себе они не арестуют армию, но они превосходное средство задержать, смутить, ослабить и раздражать победителя враг.
• Максим XLI. Есть только два способа обеспечить успех Осада. Во-первых, начать с разгрома армии противника, используемой для прикрытия место, вытеснив его с поля и выбросив его остатки за естественное препятствие, такое как цепь гор или большая река. Имея достигнув этой цели, армия наблюдения должна быть помещена позади естественное препятствие, пока не будут закончены траншеи и место не занято.
  Но если желательно занять это место в присутствии подкрепляющей армии, без рискуя сражением, то вся техника и техника для осады необходимые для начала, вместе с боеприпасами и провизией для предполагаемый период его продолжительности, а также линии контравалляции и круговой перевал, которому помогают все места возвышенностей, лесов, болот и наводнения.
  Больше нет необходимости поддерживать связь с вашими складами, теперь только требуется, чтобы держать в узде освобождающую армию. Для этого армия должно быть сформировано наблюдение, чье дело состоит в том, чтобы никогда не упускать из виду то, что врага, и который, хотя он эффективно блокирует любой доступ к этому месту, имеет всегда достаточно времени, чтобы подойти к его флангам или тылу на случай, если он попытается украсть марш.
  Следует также помнить, что разумно извлекая выгоду из строк контравалляции, часть осаждающей армии всегда будет доступна в давая бой приближающемуся противнику.
  По тому же общему принципу, когда место должно быть осаждено в присутствии неприятельской армии, необходимо прикрывать осаду линиями обход.
  Если осаждающие силы достаточно многочисленны (после оставления корпуса перед местом, в четыре раза превышающим количество гарнизона), чтобы справиться с сменяя армию, она может удалиться от места более чем на один день пути; но если он будет уступать в численности после обеспечения осады, как указано выше, он должны оставаться в нескольких дневных переходах от места, чтобы отступить на своих линиях, если это необходимо, или получить помощь в случае нападения.
  Если облигационный корпус и армия наблюдения равны только тогда, когда они объединены силы, осаждающая армия должна оставаться целиком внутри или вблизи его линии, и продвигать работы и осаду с наибольшей активностью.
• Максим XLII. Фекьер говорит, что «мы никогда не должны ждать враг на обходных путях, но мы должны выйти и атаковать Он заблуждается. На войне нет авторитета без исключения; и было бы опасно запрещать принцип ожидания врага внутри линии обхода.
• Максим XLIII. Те, кто запрещает линии обхода и все помощи, которую может оказать инженерная наука, лишают себя безвозмездно вспомогательного средства, которое никогда не бывает вредным, почти всегда полезным, и часто незаменим. В то же время следует признать, что принципы полевой фортификации требуют усовершенствования. Эта важная ветвь военное искусство не достигло прогресса со времен древних. это даже сегодня уступает тому, что было две тысячи лет назад. Инженерные офицеры должны поощряться в доведении этой отрасли своего искусства до совершенства и в поставить его на один уровень с остальными.
• Максим XLIV. Если обстоятельства не позволяют разместить достаточный гарнизон ушел защищать укрепленный город, в котором есть госпиталь и склады, на по крайней мере, следует использовать все средства, чтобы обезопасить цитадель от переворота. главный.
• Максим XLV. Укрепленное место может защитить только гарнизон и задержать противника на определенное время. Когда это время истекло и оборона места разрушена, гарнизон должен сложить оружие. Все цивилизованные нации согласны в этом вопросе, и никогда не было аргумент, за исключением ссылки на большую или меньшую степень защиты, которую губернатор обязан сделать, прежде чем он капитулирует. В то же время существуют генералы, в том числе и Виллар, считают, что губернатор должен никогда не сдаваться, но в последней крайности он должен взорвать укрепления и воспользоваться ночью, чтобы прорубить себе путь через осаждающая армия. Там, где он не может взорвать укрепления, он всегда может отойди, говорят, со своим гарнизоном и спаси людей.
  Офицеры, избравшие эту линию поведения, часто три четверти своего гарнизона.
• Максим XLVI. Ключи от крепости стоят того, чтобы выйти на пенсию гарнизон, когда решено уступить только на этих условиях. На этом Принцип всегда разумнее даровать гарнизону почетную капитуляцию который оказал энергичное сопротивление, чем рисковать штурмом.
• Максим XLVII. Пехота, кавалерия и артиллерия ничто без друг друга; поэтому они всегда должны располагаться в местах расквартирования так, чтобы помогать друг другу в случае неожиданности.
• Максим XLVIII. Построение пехоты в строю должно быть всегда в два ряда, потому что длина мушкета позволяет вести эффективный огонь только в это формирование. Разряд третьего ранга не только неопределенный, но и часто опасны для рядов в его фронте. При построении пехоты по двое ряды, за каждой четвертой или пятой шеренгой должен стоять статист. А резерв также должен быть размещен в двадцати пяти шагах позади каждого фланга.
• Максим XLIX. Практика смешивания малых отрядов пехоты и кавалерия вместе — это плохо и сопряжено со многими неудобствами. кавалерия теряет свою боевую мощь. Он становится скованным во всех своих движениях. Его энергия уничтожена; даже сама пехота скомпрометирована, ибо на первое движение кавалерии осталось без поддержки. Самый лучший режим защищающая кавалерия должна прикрывать свой фланг.
• Максим Л. Атаки кавалерии одинаково полезны в начале, середина и конец сражения. Их следует производить всегда, по возможности, на фланги пехоты, особенно когда последняя ведет бой с фронта.
• Максим Л.И. Добиваться победы — дело кавалерии, и не дать побитому противнику сплотиться.
• Максим ЛИИ. Артиллерия важнее для кавалерии, чем для пехоты, потому что у кавалерии нет огня для защиты, но она зависит от сабли. это чтобы восполнить этот недостаток, пришлось прибегнуть к конной артиллерии. Следовательно, кавалерия никогда не должна оставаться без пушек, будь то при атаке, сплочение, или в положении.
• Максим LIII. На марше или на позиции большая часть артиллерия должна быть при дивизиях пехоты и кавалерии. Остальные должны быть в резерве. Каждое орудие должно иметь при себе триста патронов, без включая передок. Речь идет о дополнении на два боя.
• Максим ЛІВ. Артиллерию всегда следует размещать в самом выгодных позициях и как можно дальше впереди линии кавалерии и пехоты насколько это возможно, без ущерба для безопасности оружия.
  Полевые батареи должны командовать всей страной с уровня Платформа. Они ни в коем случае не должны быть замаскированы справа и слева, а иметь свободный диапазон во всех направлениях.
• Максим ЛВ. Генерал никогда не должен помещать свою армию в военные городки, когда у него есть средства для сбора запасов фуража и провизии, и, таким образом, обеспечение потребностей солдата в полевых условиях.
• Максим LVI. Хороший генерал, хорошо организованная система, хороший инструкции и строгая дисциплина, поддерживаемая эффективными учреждениями, всегда составляйте хорошие войска, независимо от того, за что они сражаются.
  В то же время любовь к родине, дух энтузиазма, чувство национальная честь и фанатизм будут действовать на молодых солдат с пользой.
• Максим LVII. Когда нация без учреждений и вооруженных сил системе очень трудно организовать армию.
• Максим LVIII. Первое качество солдата — стойкость под усталость и лишения. Мужество — это только второе; лишения, бедность и нужда лучшая школа для солдата.
• Максим LIX. Есть пять вещей, которыми никогда не должен быть солдат без мушкета, патронов, ранца, провизии (по крайней мере, четыре дня) и его саперный инструмент. Рюкзак можно уменьшить до наименьшего возможного размера, если это считается уместным, но солдат всегда должен есть с ним.
• Максим LX. Необходимо принять все меры, чтобы привязать солдата к его цвета. Этого лучше всего добиться, проявляя внимание и уважение к старый солдат. Его заработная плата также должна увеличиваться со стажем его службы. это верх несправедливости не платить ветерану больше, чем новобранцу.
• Максим LXI. Не установлены речи в момент боя, что сделать солдат храбрыми. Ветеран их почти не слушает, а новобранец забывает их при первом же разряде. Если беседы и разглагольствования полезны, находится во время кампании; избавиться от неблагоприятных впечатлений, исправить ложные слухи, чтобы поддерживать в лагере надлежащий дух и снабдить материалы и развлечения для бивуака. Все печатные заказы дня должны держать в поле зрения эти объекты.
• Максим LXII. Палатки вредны для здоровья. Солдат лучше всех когда он ночует, потому что спит ногами к огню, который быстро сушит землю, на которой он лежит. Несколько досок или немного соломы укроют его от ветра.
  С другой стороны, палатки необходимы для вышестоящих офицеров, которые должны писать и консультироваться со своими картами. Поэтому палатки должны быть выданы этим, с указанием им никогда не спать в доме. Палатки всегда являются объектами наблюдение за штабом противника. Они предоставляют информацию о вашем численностью и землей, которую вы занимаете, в то время как армия, расположившаяся биваком в двух или трех линии различимы только издалека по дыму, который смешивается с облака. Количество пожаров невозможно сосчитать.
• Максим LXIII. Вся информация, полученная от заключенных, должна быть воспринимались с осторожностью и оценивались по реальной стоимости. Солдат редко видит что-нибудь вне его компании; а офицер может позволить себе мало разведки больше, чем позиции и движения дивизии, в которую его полк принадлежит. По этой причине генерал армии никогда не должен зависеть от информация, полученная от заключенных, если только она не согласуется с полученными сообщениями от авангарда, относительно позиции и т. д. противника.
• Максим LXIV. Ничто так не важно на войне, как единоличное командование; по этой причине, когда война ведется против одной державы, должно быть только одна армия, действующая на одной базе и возглавляемая одним вождем.
• Максим LXV. Те же самые последствия, которые неизменно сопровождали долгое время обсуждения и военные советы будут следовать всегда. Они прекратят в принятии наихудшего курса, который на войне всегда самый робкий, или, если хотите, самый благоразумный. Единственная истинная мудрость в генерале определяется храбрость.
• Максим LXVI. На войне только генерал может судить о некоторых договоренности. Только от него зависит преодолевать трудности своими силами. превосходные таланты и разрешение.
• Максим LXVII. Уполномочивать генералов или других офицеров закладывать свое оружие в силу конкретной капитуляции, при любом другом обстоятельствах, чем когда они составляют гарнизон крепости, дает опасная широта. Это разрушительно для всего военного характера в нации открыть такую ​​дверь трусливому, слабому или даже заблудшему Храбрый. Большие крайности требуют экстраординарной решимости. Чем более упрямый сопротивление армии, тем больше шансов на помощь или успех.
  Сколько кажущихся невозможностей совершили люди, чья единственная решение было смертью!
• Максим LXVIII. Нет безопасности ни для какого суверена, ни для какого нации или любого генерала, если офицерам разрешено капитулировать открыто поле, и сложить оружие в силу условий, благоприятных для договаривающейся стороны, но вопреки интересам армии в целом. К уйти от опасности и тем самым подвергнуть своих товарищей еще большей опасности, это верх трусости. Такое поведение должно быть запрещено, объявлено позорным и наказуемым смертной казнью. Все генералы, офицеры и солдаты кто капитулирует в битве, чтобы спасти свою жизнь, должен быть уничтожен.
  Тот, кто отдает приказ, и тот, кто подчиняется, одинаково предатели и заслуживают смертная казнь.
• Максим LXIX. Это всего лишь один почетный способ стать пленником война. То есть, взятые отдельно; под этим подразумевается отрезание полностью, и когда мы сможем дольше использовать наше оружие. В этом случае не может быть никаких условий, ибо честь не может ничего навязывать. Мы поддаемся непреодолимому необходимость.
• Максим LXX. Полное поведение генерала в завоеванной стране трудностей. В тяжелых случаях он раздражает и увеличивает количество своих враги. Если он снисходителен, он порождает ожидания, которые только делают злоупотребления и досады, неотделимые от войны, тем невыносимее. победоносный Генерал должен уметь применять строгость, справедливость и мягкость попеременно, если он успокоит мятеж или предотвратит его.
• Максим LXXI. Ничто не может оправдать генерала, который использует знания, приобретенные на службе своей стране, чтобы доставить ее границы и ее города иностранцам. Это преступление осуждается всеми принципами религия, мораль и честь.
• Максим LXXII. Генерал-аншеф не имеет права скрывать свои ошибки на войне под прикрытием своего государя или министра, когда они оба удален от места операции и, следовательно, должен быть либо болен осведомлены или совершенно не осведомлены о действительном положении вещей.
  Отсюда следует, что виновен всякий генерал, взявший на себя казнь плана, который он считает ошибочным. Его обязанность представлять свои причины, настаивать на изменении плана — короче говоря, подать в отставку скорее чем позволить себе стать орудием гибели своей армии. Каждый главнокомандующий, который ведет бой по приказу вышестоящего уверенность в том, что вы его потеряете, в равной степени порицаема.
  В этом последнем случае полководец должен отказаться от повиновения; потому что слепое повиновение обусловлено только военным приказом, данным вышестоящим начальством. на месте в момент действия. Владея реальным состоянием вещей, тогда начальник имеет в своей власти позволить себе необходимое объяснения лицу, исполняющему его приказы.
  Но предположим, что главнокомандующий получил положительный приказ от своего государь, направив его на битву, с дальнейшим предписанием, чтобы уступить своему противнику и позволить себе быть побежденным — должен ли он повиноваться Это? Нет. Если генерал должен быть в состоянии понять значение или полезность такой приказ, он должен его выполнить; в противном случае он должен отказаться подчиниться ему.
• Максим LXXIII. Первая квалификация генерал-аншефа холодная голова, т. е. такая голова, которая воспринимает только впечатления и оценки вещи и предметы по их реальной стоимости. Он не должен позволять себе быть в восторге хорошими новостями или подавленными плохими.
  Впечатления, которые он получает либо последовательно, либо одновременно в ходе дня должны быть классифицированы так, чтобы занимать в его уме только то место, которые они заслуживают занимать; так как это при справедливом сравнении и рассмотрение веса из-за разных впечатлений, что сила рассуждения и правильное суждение зависит.
  Некоторые люди так устроены физически и морально, что видят все насквозь. сильно окрашенная среда. Они поднимают картину в уме на каждое незначительное случаю и придавать каждому тривиальному происшествию драматический интерес. Но какие бы знания, или талант, или мужество, или другие хорошие качества эти люди ни обладают, Природа создала их не для командования армиями или направления великих военных операций.
• Максим LXXIV. Ведущие квалификации, которые должны отличать офицер, избранный начальником штаба, должен знать страну досконально; уметь со знанием дела вести разведку; контролировать оперативная передача заказов; закладывать самые сложные движения доходчиво, но в нескольких словах и просто.
• Максим LXXV. Комендант артиллерии должен хорошо понимать общие принципы каждой отрасли службы, так как он призван поставлять оружие и боеприпасы различным корпусам, из которых он состоит. Его переписка с начальством артиллерии на передовых постах должен поставить его в ведение всех движений армии, и расположение и управление большим артиллерийским парком должны зависеть от эта информация.
• Максим LXXVI. Качества, отличающие хорошего генерала передовые посты: вести точную разведку дефиле и бродов каждого описание; предоставить руководства, на которые можно положиться; допросить лекарство и почтмейстер; быстро установить хорошее взаимопонимание с жителями; рассылать шпионов; перехватывать публичные и частные письма; перевести и анализировать их содержимое; одним словом, чтобы быть в состоянии ответить на каждый вопрос генерал-аншефа, когда он прибудет со всей армией.
• Максим LXXVII. Главнокомандующий должен руководствоваться своими опыт или их гениальность. Тактика, эволюция, обязанности и знание инженера или артиллерийского офицера, можно узнать по трактатам, но наука стратегии можно приобрести только с опытом и изучением кампаний всех великих капитанов.
  Густав Адольф, Тюренн и Фредерик, а также Александр, Ганнибал и Цезарь все действовали на одних и тех же принципах. Это было — сохранить их силы объединились; не оставлять без присмотра ни одно слабое место; быстро схватиться за важные точки.
  Такие, как принципы, которые ведут к победе и которые, внушая ужас репутация вашего оружия, сразу сохранит верность и безопасность подчинение.
• Максим LXXVIII. Вновь и вновь вчитываться в походы Александра, Ганнибал, Цезарь, Густав Адольф, Тюренн, Энжен и Фридрих. Модель себя на них. Это единственный способ стать великим капитаном и обретение секрета военного искусства. Ваш собственный гений будет просвещен и улучшится этим изучением, и вы научитесь отвергать все максиумы, чуждые принципы этих великих полководцев.

Примечание: Источником приведенных выше правил являются Принципы Наполеона Война. С примечаниями генерала Бурнода. Перевод с французского генерал-лейтенанта Сэр Г.К. D’Aguilar, CB, опубликованный Дэвидом Маккеем из Филадельфии в 1902 году.

Примечание: 1   Максимы Наполеона были доставлены вам Военное/информационное издание (Домашняя страница). 2. Издательство Military/Info Publishing специализируется на исторических событиях за последние 200 лет. военная техника. Мы своего рода отдел находок военных руководств и статей в сети. 3. Сейчас в деле в течение 17 лет, в Интернете в течение 12 лет, добавляя около 50 пунктов в месяц наши списки. 4. Издательство Military/Info Publishing содержит более 11 000 других руководств, статей и книг. продается. Организовано в более чем 200 предметных рубрик (Тема Индекс).

Военные/Информация Главная Страница

Страница бесплатного меню

Мистика Наполеона и британские поэты

Введение

Нация в бою

Сегодня, когда кто-то рассматривает французскую революцию и наполеоновские войны, принято рассматривать их как историческое прошлое и забывать об огромном влиянии и противоречиях, возникших не только в культурной сфере, но и в вызванных переменах. Гарольд Блум (1971) утверждает: «Французская революция была в свое время идеологической революцией нового типа, поэтому она вызывала ужас у своих противников и надежду у сочувствующих» (стр. 16). Британцы вполне привыкли к войне с французами, поскольку она была постоянной частью жизни со времен норманнского завоевания в 1066 году. Французская поддержка, оказанная американским колониям в их отделении от Британии, подпитывала антагонизм. Французская революция 1789 годаобнаружил, что Великобритания поставляет армию для поддержки французских роялистов. Естественно, когда начались походы Наполеона, осознание его плана вторжения в Англию вызвало почти параноидальную реакцию, вылившуюся в массовое строительство защитных механизмов. Одной из самых примечательных была серия из 103 огромных башен Мартелло, расположенных вдоль южного и восточного побережья. Их никогда не использовали для отражения французского вторжения, но они хорошо служили в борьбе с контрабандой. Сорок семь из них стоят и сегодня. Бейнбридж (2016) рассказывает, как Джеффри Бест, Дэвид Гейтс и другие задокументировали рост британской армии с 40 000 человек в 179 г.от 3 до 250 000 в 1813 году. Точно так же в 1793 году действовало 45 000 моряков, а в 1812 году их число увеличилось до 145 000. На пике страха перед вторжением было 400 000 вооруженных людей. «Как показывают эти цифры, большая часть британского населения была непосредственно вовлечена в войны против Франции, возможно, каждый пятый из всех взрослых мужчин во время угроз вторжения 1797-1804 годов» (стр. 2). Произошло беспрецедентное воздействие на сознание населения в целом.

Бейнбридж (2016) указывает, цитируя Клайва Эмсли (1979), что война была главным опытом жизни британского народа.

Если и существовал общий опыт, разделяемый всеми британцами в последнее десятилетие восемнадцатого и в первые годы девятнадцатого веков, то его следует искать не столько в изменениях, вызванных промышленной революцией, сколько в требованиях войны. (стр. 2).

Далее он рассказывает о влиянии, которое это оказало на дома, по словам генерала Карла фон Клаузевица, война стала национальным проектом, «Нация в оружии». Солдаты, вернувшиеся с фронта, влияли на жизнь людей настолько, что даже манера одеваться ощущала влияние. Униформа солдат была символом идентичности и морального духа. Угроза вторжения мобилизовала огромное добровольческое движение, и люди, оставшиеся дома, занимались обеспечением всем необходимым для поддержания войны. Это был новый вид войны, которая вместо того, чтобы быть ограниченной и бороться за территориальную выгоду, стала «тотальной войной», борьбой за идеализм, и «внезапно война снова стала делом народа» (стр. 3). Это была идентичность, как указывает Дж. Р. Уотсон, цитируемый Bainbridge (2016):

На самом глубоком уровне война — это проверка того, кто мы есть. Оно влияет на наше понимание себя как человеческих существ, на наше самосознание, на наше «формирование» себя, ибо как мы лучше понимаем себя через искусство, и особенно через трагедию, так мы начинаем видеть на войне особую человеческую сущность. добродетели и пороки. (стр. 8).

Уильям Хэзлитт (1825 г.) в своем эссе «Дух эпохи» пишет, что «человеческому уму был дан новый импульс». Он анализирует двух очень разных личностей и два очень разных типа поэзии той эпохи: сэра Уолтера Скотта и Джорджа Гордона, лорда Байрона. Какими бы разными они ни были, оба изображали черты романтизма, любовь к природе, благородный дух крестьянства и тираническую несправедливость правящего класса. Эти компоненты составили «Дух века». Гарольд Блум (1971) говорит: «На полуапокалиптическом рассвете Французской революции действительно казалось, что обновленная вселенная возможна — что жизнь уже никогда не будет такой, какой она была прежде». Для Блума наполеоновские войны были «всеобщим психическим потрясением, которое поначалу обещало освобождение от всего плохого в прошлом» (стр. 16).

Бейнбридж (2016) утверждает, что «сам романтизм можно рассматривать как вдохновленный, стимулированный и сформированный эпохой войны, с которой он хотя бы частично совпадал» (стр. 6). Таким образом, романтизм стал способом выражения во всех литературных жанрах, который оказал влияние на весь мир и влияет до сих пор. Надежда на лучшее существование для масс, неприятие эксплуатации народа установленной правящей олигархией и потребность в герое, который возглавит это изменение, были ядром движения и предметом хроник, газет, дневников, карикатуры, стихи и социальные и политические разговоры. Этим героем был Наполеон, как генерал, поднявшийся из рядов, как военный гений, законодатель, историк, ученый, завоеватель, император и узник в изгнании. Противоположные мнения порождали споры, и поэты не стеснялись делиться своими впечатлениями.

После войны

Когда войны закончились, условия в тылу не улучшились. Война была дорогостоящим делом как в денежном, так и в человеческих жизнях. Большая часть экономического бремени ложилась на людей в виде налогов, что усугубляло их стресс. Как объясняет Блум (1971), мир мало что делает для улучшения обстоятельств. И тогда, и сейчас война — хорошее дело.

Французские войны, против которых с библейской страстью протестует вся пророческая поэзия Уильяма Блейка, были типичны для всех современных войн капиталистических стран. Огромные прибыли для мануфактурного класса сопровождались инфляцией и нехваткой продовольствия для массы людей, а победа над Наполеоном принесла с собой все беды, характерные для капиталистического общества, когда наступит мир, — огромную экономическую депрессию, безработицу, голод и многое другое. беспорядки. (стр. 15).

Этот феномен проиллюстрирован Бейнбриджем (2016) со ссылкой на Шоу (2000): «Окончание революционной и наполеоновской войн было «травматическим» как для победителей, так и для побежденных, поскольку нация изо всех сил пыталась воссоздать смысл самобытности, которую она приобрела во время войны». Далее он цитирует лорда Байрона, который со своим обычным хорошим юмором пишет в «Бронзовом веке», строфа 14, строки 57 и 58: «Мир сделал одного общего недовольным. Из этих высокопоставленных рыночных патриотов война была рентой». (стр. 9). Лорд Байрон говорил по этому поводу в своем первом обращении к Палате лордов в 1812 году в защиту протестующих рабочих, уволенных из-за беспорядков из-за индустриализации ткацкой промышленности. В сборнике стихов Байрона, том III (1963 г.), под редакцией Де Сола Пинто, мы находим следующие слова:

Но истинная причина этих последовавших бед лежит глубже. (…) это ожесточенная политика разрушительной войны последних восемнадцати лет, которая разрушила их комфорт, ваш комфорт, все человеческие удобства? (…) В настоящее время страна страдает от двойного удара по бездействующим военным и голодающему населению. (стр. 3-4, Приложение II).

И все стало еще хуже, как объясняет Алан Вудс (2003).

Поражение Наполеона не принесло улучшения положения народных масс. После 1815 г. наступил глубокий спад, который парализовал торговлю и привел к повсеместной безработице и бедности. (…) Ряды безработных пополнились потоком уволенных солдат и матросов. Победители при Ватерлоо и Трафальгаре были вынуждены просить милостыню на улицах Лондона, Манчестера и Портсмута. (стр. 4).

Это была мрачная картина, задержавшая промышленную революцию и парализовавшая инвестиции в промышленность. Будущее обещало прибыль за счет внешней торговли, которая была парализована французами до тех пор, пока Россия не сняла бойкот в 1812 году, но, как указал Вудс, в настоящее время ситуация была ужасной; это записывается и обсуждается в потоке литературной продукции. Было и восхищение, и критика Наполеона, глубокое чувство страданий народных масс и прибыльная мотивация для писателей всех жанров.

Таинственная мистика Наполеона

Были люди, которых Наполеон вдохновил вообразить, что великие реформы достижимы для обнищавших масс, страдающих от последствий промышленной революции и огромных потерь жизни на полях сражений. Чувство разочарования возникло, когда известный герой стал уязвимым для амбиций. Сток (2006) комментирует это так: «Причины для восхищения и нападок на него удивительно близки». Далее он говорит: «Наполеон обнажает неуверенность в себе, лежащую в основе романтического самовосприятия» (стр. 1-2). Это восприятие наряду с ужасными условиями повседневной жизни привело к изменению мнений. То, что начиналось с абсолютного благоговения и восхищения достижениями молодого генерала, радикально изменилось к 1803 году. чтобы посмеяться над их страхом, намекая, что он не представлял реальной угрозы. Неисчислимое количество карикатур и пародий, изображающих олицетворение тирании и обмана, можно было найти в газетах и ​​журналах, продолжавшихся на протяжении всего его взлета, славных лет и падения.

Однако, несмотря на юмор и горький сарказм, направленные в адрес Наполеона, в конечном итоге он продолжал торжествовать. Распространенные современные мнения показывают, что харизма, которая характеризовала его при жизни, все еще преобладает. Иэн Пирс (1997) в книге «Джентльмен и герой: Веллингтон и Наполеон в девятнадцатом веке» в книге «Гринт» (1997) блестяще сравнивает их лидерство. Пирс, сравнивая харизму двух генералов, говорит нам: «Наполеон, изображенный как Юпитер, человек, который поразил, как удар молнии, обладал этим качеством, и он ослепил мир. Личность Веллингтона никогда никого не ослепляла» (стр. 241). Он упоминает, что, хотя гробница Наполеона ежедневно привлекает мириады посетителей со всего мира, а гробницу Веллингтона посещает лишь часть из них, Господь впал в своего рода личное затмение. Множество биографий, написанных о двух мужчинах, превратилось в битву гигантов, «французов против англичан».

Среди поэтов-романтиков Вордсворт, Кольридж и Блейк нашли недостатки и стали противниками Бонапарта. С другой стороны, были и такие, кто, подобно лорду Байрону, никогда не терял своего восхищения им, как бы сильно оно ни колебалось. По словам Clubbe (1997), относящегося к мнению девятнадцатого века,

Наполеон воплощал возможности человеческого духа во благо или во зло. Для людей действия пример Наполеона подтвердил их веру в то, что их честолюбие не нуждается в ограничении; для угнетенных и униженных Наполеон олицетворял способность гения величественно подняться из ничего к вершинам власти. (стр. 1-2).

Он вдохновлял самых известных современников, в том числе Гете, Байрона, Стендаля, Сореля, Раскольникова, Ницше и Бетховена, которые открыто выражали свое восхищение, несмотря на свои сомнения. Как указывает Бейнбридж, в Англии сторонниками были виги. Поэтам было трудно решить, какую версию принять. По словам Ментешашвили (2017), «с одной стороны, его восхваляют как величайшего полководца, законодателя и государственного деятеля, а с другой стороны, его порицают как деспота, растоптавшего свободу и сделавшего жертвами миллионы» (стр. 1).

Другой хороший пример приводит Бейнбридж (Bainbridge, 1995), который цитирует поэта Кольриджа, объясняя, почему он видит в Наполеоне экстраординарного «героя романов» и в то же время трусливого «беглеца и узурпатора» и «популярного диктатора, полного предприимчивость, гений и военный опыт». Он объясняет, что и Кольридж, и Саути считали Наполеона гением, человеком науки, философом, поэтом и миротворцем (стр. 23–24). Кольридж выражает свое сбивающее с толку мнение в эссе, опубликованном в марте 1800 г.: «Во время своей узурпации Бонапарт ранил свою честность в самое сердце; она погибла — мы признаем, что она погибла, — но мавзолей, где он похоронен, относится к числу чудеса света» (стр. 23). Бонапарт, самоотверженный освободитель и алчный тиран стали полемикой, которая продолжается и сегодня.

Ричард Уэйтли (1819 г.) в «Исторических сомнениях относительно Наполеона Бонапарта», цитируемых Бейнбриджем (1995 г.), ссылается на эту двойственность мнений, которой придерживаются современные интеллектуалы.

Что же тогда верить? Если мы склонны верить всему, что нам говорят, мы должны верить в существование не одного, а двух или трех Бонапартов; если мы не признаем ничего, кроме того, что хорошо подтверждено, мы будем вынуждены усомниться в существовании такового. (стр. 3).

Эта неопределенность ясно проиллюстрирована распространением литературы обоих мнений.

Наполеон признал одну из причин своего двойного образа в цитате Эллиса (1997, стр. 195), цитируемой Стоком (2012, стр. 20), в которой он признает, что часто им руководили больше обстоятельства, чем его воля. : «Я никогда не был по-настоящему хозяином самому себе, но всегда находился под контролем обстоятельств (. ..) Я формировал свою систему в соответствии с непредвиденной последовательностью событий». Далее мы увидим, как Шелли, будучи чрезвычайно критическим, признает, что лучшие намерения и идеалы величайших завоевателей в истории были остановлены неизбежным злом, необходимым для их достижения. В 1785 году шотландский поэт Роберт Бернс почти пророчески заявляет: «Самые продуманные планы Мышей и Людей часто сбиваются с пути и не оставляют нам ничего, кроме горя и боли, вместо обещанной радости!» (Приключения в английской литературе, Pegasus Edition, (стр. 440).

Литературная реакция

Литературная реакция на войну и ее последствия была огромной. Согласно Бервику (1815 г.), цитируя Блейка (стр. 256), наиболее многочисленной продукцией были газетные рассказы и карикатуры, но было также искусство и чрезмерное количество 100 000 проповедей. Согласно Bainbridge (1995), в Англии Бонапарт использовался обеими политическими партиями. Для тори он был «призраком», который гарантировал лояльность их администрации и гарантировал уплату налогов. Для вигов Наполеон был героем в его борьбе за свободу и противостоянии монархии (стр. 6). Для СМИ Наполеон и война представляли собой массовые прибыльные продажи публикаций. Все, кто умел писать, делали это ради денежной выгоды. Помимо газетных статей и проповедей, Бервик (1815 г.) говорит о рассказах о Ватерлоо, солдатских письмах, туристических журналах с картами и рассказах из первых рук (включая один Веллингтона). Биографии Наполеона прошли путь от поклонения героям Маккензи до списка достижений сэра Уолтера Скота как гражданского администратора, а также военного гения (стр. 1-5).

Как и сегодня, папарацци были готовы наброситься на все, что хотела прочитать публика, будь то правда, ложь или преувеличение. Ссылаясь на успех Чайльд-Гарольда Байрона, Вудс (2003) говорит:

Это было лучше, чем поэзия — это был хороший бизнес. Это была новая капиталистическая Англия, где продавалось все и все, от чая и ситца до совести политиков и душ поэтов. Сам Байрон был проницательным бизнесменом, когда речь шла о деньгах, и вел жесткую сделку. Голова этого поэта могла или не могла быть в облаках, но его ноги твердо стояли на земле. (стр. 7).

Вудс продолжает объяснять, что поэзия Байрона была так популярна из-за его чувства юмора. «Он остроумен, не по-английски, а по-французски. Это редкость. Это остроумие искрится и пузырится, как шампанское. Оно полно жизни и совершенно непочтительно». Это был скандал для британской верхушки, но радость для широкой публики (стр. 7). Бизнес это бизнес.

Болезненное любопытство

Часто нечеловеческие условия и тяжесть более чем 20-летнего утраты всех видов вызывали болезненный интерес к леденящим кровь подробностям полей сражений. Болезненность представляет собой смесь страха и волнения в сочетании с навязчивым желанием исследовать. Даже в наше время, когда мы читаем заголовки или смотрим новости, нам все еще болезненно интересно видеть, слушать и представлять себе ужасные страдания тех, кто пострадал от войны, голода и стихийных бедствий. В те времена люди хотели слышать и читать о том, что происходит, и что война была особенно разрушительной. Это восприятие подкреплялось тем, что Наполеон использовал тяжелую артиллерию, которая вызвала больше смертей и разрушений, чем любое другое оружие, ранее зарегистрированное в истории. Сообщалось, что ядра, вылетевшие из жерла пушек, отскакивали от земли, уничтожая все на своем пути. Бейнбридж (2017), вспоминает Шоу (2000, с. 22), который считал «ранение идеологией жертвоприношения». Ему отчеты, зарегистрированные в бесчисленных версиях газет, дневников, журналов, эссе, стихов и романов, казались:0014

(…) почти полное игнорирование внутреннего опыта ранения; тела в массовом порядке пронзаются, калечатся, расчленяются и раздавливаются описаниями индивидуальных страданий, которые вежливо стираются, как будто адаптируя анализ Скарри; тело было лишено личного и гражданского содержания.» (стр. 8).

Публика поглощала кровавые описания тел, сваленных на полях сражений. В конце концов, почти все они знали кого-то, кто погиб там. Бервик ( 1815) цитирует путевой журнал майора У. Э. Фрая, состоящий из писем солдат, написанных между 1815-1819 гг.. Фрай не участвовал ни в одном сражении при Ватерлоо, но был вдохновлен написать:

Зрелище было слишком ужасным, чтобы созерцать (…) множество туш, груды раненых с искалеченными конечностями, неспособными двигаться и погибающими от не перевязывая раны или от голода, так как союзники были, конечно, обязаны взять с собой своих лекарей и фургоны (…) И союзники, и французы остаются в одинаково плачевном состоянии» (с. 2).

Поэты озера: Вордсворт, Кольридж и Блейк

Ссылаясь непосредственно на поэтов, Банбридж (1995) отмечает важность темы: «Именно одержимость писателей могущественной властью Наполеона над «воображением» наиболее ярко иллюстрирует, насколько критично он относится к нашему пониманию культурная политика и поэтика эпохи романтизма» (стр. 208). Иван Ментешашвили (nd) записывает слова Наполеона, когда он путешествовал в Египет в 1798 году в качестве молодого генерала: «Нам нужны поэты!» (стр. 4). А поэтов у него было бы больше, чем он мог себе представить.

Не только кровавые бойни на полях сражений нашли выражение в поэзии романтизма. Борьба в тылу послужила обильным источником вдохновения для работ Вудворта и Блейка. Люди могли отождествлять себя с крестьянкой, потерявшей единственного сына, с сиротами, чистившими дымоходы, и с семьями, в которых не было взрослых мужчин, которые могли бы их обеспечить. Bainbridge (2016) говорит:

Я утверждал, что поэзия предоставила средство для оспаривания значения конфликта. С помощью стихов можно было представить сцену конфликта, а стихи вернули британским читателям страдания войны, процесс, описанный в бесчисленных произведениях о возвращающемся солдате. (стр. 5).

Образно говоря, массовое производство произведений на военную тематику преподносило публике ужасающую реальность, одновременно допуская эволюцию поэтической техники. «Военная поэзия того периода была как «бумажной пулей», так и «бумажным щитом». В то время как поэзия опосредовала войны для британской публики, конфликт сформировал поэтические теории и практики, особенно в отношении гендерных вопросов» (стр. 8). Бервик (1815 г.) регистрирует личную историю, рассказанную лордом Веллингтоном, о леди Магдалине Де Ланси, которая пошла в поля, нашла своего раненого мужа в коттедже, осталась с ним и ухаживала за ним, пока он не умер.

Война была самым важным событием в британской жизни с 1793 по 1815 годы. (…) возможно, главный поэтический сюжет того времени, и что доминирующие поэтические образы «нищего, сироты, вдовы, моряка, солдата и ветерана и загородного дома» были в значительной степени заимствованы из опыт войны» (стр. 2).

Условия в Англии до Наполеона очевидны в словах Уильяма Блейка «Лондон из Песен опыта» (1794), в которых «забытые разумом наручники» указывают на безнадежное соответствие ужасающим условиям жизни в начале войн, которые должны были длиться более двух десятилетий.Сироты были вынуждены чистить дымоходы для еды, «Как кричат ​​трубочисты Каждая чернеющая церковь ужасает» и предсмертные вздохи солдат (простолюдинов, погибших и раненых в бою) метафорически окрашивают стены роскошных домов правящего класса кровью: «И крик несчастного солдата Стекает кровью по дворцовым стенам» (Блейк, 179). 4).

Уильям Вордсворт, сам осиротевший в возрасте 13 лет и сторонник Французской революции, в то время проживавший во Франции, был вынужден покинуть свою возлюбленную Аннет Валлон, которая ждала его ребенка. Он не смог вернуться, когда в 1793 году разразилась война с Англией, и испытал несчастье, вину и разочарование. Вордсворт не был сторонником Наполеона и к 1818 году обратился в крайний торизм. В « Вине и печали» (окончательная версия 1842 г.) он говорит, возможно, биографически, вспоминая свое детство и семью во Франции. В следующем стихотворении жена остается заботиться о семье, когда ее муж отправляется в бой. Она должна столкнуться со смертью его и ее детей.

Я и его дети, жаждущие его взгляда.

Чтобы присоединиться к этим несчастным людям, он полетел.

Болезни и Голод, Агония и Страх…

Твой мозг содрогнулся бы даже от услышанного.

Муж и дети один за другим, мечом

И бич огненной лихорадки: …

(Вина и Печаль, строфа XXXI).

Еще один из поэтов первой волны, Сэмюэл Тейлор Кольридж, вслед за Наполеоном жадно читал газеты и эссе и писал о нем как публично, так и в частном порядке. Он писал: «Он был одним из тех великих людей, которые произвели в государствах или умах людей великие революции, последствия которых остаются и являются, более или менее отдаленными, причинами нынешнего состояния мира». Бейнбридж 1995, с. 8). Под этим он подразумевал, что Наполеон не только находился под влиянием состояния мира, но и что он был частью сознания того времени. К 1802 году будет спутанный фокус. Бейнбридж (1995) продолжает рассказывать, что Кольридж писал статьи для Morning Post, в которых его ссылки на «великого человека» противоречивы, «героическая фигура и трусливый дезертир, «герой романов», «беглец и узурпатор». , «народный диктатор, полный предприимчивости, гениальности и военного опыта» (стр. 8-10). В 1800 г. поэт написал такой веский аргумент в пользу правительства Наполеона, который демонстрирует его двойственное мнение: «В своей узурпации Бонапарт ударил его честность в самое сердце; он погиб — мы признаем, что он погиб, — но мавзолей, где он похоронен, принадлежит к числу чудес света». Кольридж видит в Бонапарте и его харизме «человека с разнообразными талантами, гениального гениального гениального деятеля» и «объекта суеверия и энтузиазма» (стр. 23–24). подробности войны в газетных сообщениях в его стихотворении «Страхи в одиночестве», написанном в 179 г.8.

Мальчики и девочки,

И женщины, которые застонали бы, увидев ребенка

Оторви крыло насекомому, все начитано о войне,

Лучшее развлечение для нашей утренней трапезы!»

(Страхи одиночества , строфа IV, строки 18–21). мир, как назвал его Кольридж, раскрыл «откровенные и безоговорочно амбициозные замыслы Наполеона, когда он отдал приказ о втором вторжении в Швейцарию, отказался вывести свою армию из Голландии и угрожал Египту, Сирии, греческим островам и Мальте» (стр. 51)

Вторая волна: Шелли и Китс

Одним из поэтов второй волны романтиков, чье отношение к Наполеону было неблагоприятным, был Перси Биши Шелли. Шелли был реалистом, а также революционером и, в конце концов, оптимистом. Он не соглашался с тем, что считал показной демонстрацией Наполеона как императора. Экспедиция Наполеона в Египет вызвала большой интерес к античной культуре. Фактически, большая часть сокровищ пирамид оказалась в Англии после того, как Нельсон разгромил французскую армию в 179 г.8. После того, как Наполеон избежал столкновения и своего последнего изгнания в 1815 году, Шелли намекает на свое правление в качестве императора в сонете о Рамзесе II под названием Озимандиас, написанном в 1818 году. Здесь он сожалеет о тщеславии фараона, указывает, что только его худшие качества запоминаются и напоминают нам, что империи не вечны.

Я встретил путника из древней земли

Который сказал: Две огромные каменные ноги без туловища

Стоят в пустыне. Рядом с ними, на песке,

Наполовину запавший, разбитое лицо лежит, хмурый взгляд,

И сморщенная губа, и ухмылка де командования,

Скажите, что его скульптор хорошо читает те страсти,

Которые еще живут, отпечатанные на этих безжизненных вещах,

рука, насмехающаяся над ними, и сердце, питающее их:

И на пьедестале появляются эти слова:

«Меня зовут Озимандиас, царь царей:

Взгляните на мои дела, о Могучие, и отчайтесь!»

Больше ничего не осталось. Круглый распад

Из этого колоссального крушения, бескрайнего и голого

Одинокие и ровные пески простираются далеко.

(Озимандиас, 1818 г.).

Шелли, чей характер идеалиста, хотел от Наполеона гораздо большего, чем то, что казалось человеком, ищущим личной власти и славы. Он считал себя республиканцем и соответствовал тому, что это означало. Горячий защитник простого рабочего населения и враг тиранической власти, он считал, что император впал в ту же модель тирании, что и короли до него. Шелли счел непростительным провал того, кто, как он надеялся, станет отцом демократии в Европе. Когда Наполеон пал в 1812 году, Шелли написал сонет, в котором ясно описывает его чувства презрения. Или это так?

Я ненавидел тебя, падший тиран! Я стонал

Думать, что самый нечестолюбивый раб,

Как и ты, должен танцевать и упиваться на могиле

Свободы. Ты мог бы построить свой трон

Там, где он стоял даже сейчас: ты предпочел

Хрупкую и кровавую пышность, которую Время унесло

Осколками к Забвению. Резня,

Об этом я молился, если бы на твой сон вползли,

Измена и Рабство, Похищение, Страх и Похоть,

И задушил тебя, их министр. Я знаю

Слишком поздно, так как ты и Франция в пыли,

Что у Добродетели есть более вечный враг

Чем Сила и Мошенничество: старый Обычай, законное Преступление,

И кровавая Вера самое гнусное рождение Времени.

(Чувства республиканца по поводу падения Наполеона, 1812 г.).

При первом прочтении этот сонет вызывает ненависть. Критика злобная и пренебрежительная. Бесспорно, Шелли не был поклонником Бонапарта. Те, кто интерпретировал это стихотворение, например, Джоэл Вэлли (2014) в своей презентации слайдов, согласны с тем, что, когда Шелли говорит, что ненавидел Наполеона, он имел в виду именно это.

Как уже говорилось, интеллектуалы признавали величие Наполеона, даже когда критиковали его и выражали свое презрение. Это чувство чувствуется в этом стихотворении. Однако давайте копнем немного глубже и разберем стихотворение. Если мы возьмем первое предложение стихотворения, то заметим, что глагол «ненавидел» стоит в прошедшем времени; это не обязательно означает, что Шелли больше не ненавидел Наполеона, он ясно намекает, что Бонапарт изменился, превратившись из идеалиста в амбициозного. Он также признает, что у него был весь потенциал, чтобы построить все, что он хотел, где бы он ни хотел, но честолюбие помешало, и он «по фрагментам унесся в Обливион». Шелли признается, что желал, чтобы Наполеон лично пострадал за все гротескные ужасы, пришедшие с войн. Согласно сонету, и император, и Франция остались в руинах, но поэт понимает, что есть враги добродетели и похуже, чем «амбиции прыжков» Макбета. Есть нечто худшее, чем тираническая сила и предательство веры, которую последователи возлагают на своего лидера. Здесь Шелли ставит двоеточие (:), указывая, что он скажет, что хуже. Для него хуже «старый обычай», длинная череда монархов в истории страны; «юридическое преступление», которое позволяет королю и знати совершать зверства и злоупотребления без каких-либо последствий; и «кровавая вера», где у людей нет другого выбора, кроме как следовать за королем на войну после войны, живя без надежды.

Согласно Bainbridge (1995), Шелли анализирует парадокс Наполеона и видит, что добро и средства для его производства и поддержания «несовместимы» (стр. 358).

То, что начинается с величайшего воображаемого блага, разрушается из-за стремления человека к власти и богатству и уступает негативным измерениям и давлению, необходимым для их достижения. Добро и то, что нужно для его достижения, несовместимы. Он говорит об этом в «Триумфе жизни» и сокрушается:

Падший, как падал Наполеон, я ощупал щеку

Измениться, чтобы увидеть исчезновение тени,

Чья хватка оставила гигантский мир таким слабым,

Что каждый пигмей пинал его, когда он лежал;

И сильно мне было грустно думать, как сила и воля

В оппозиции правят наш бренный день.

И почему Бог сделал непримиримыми

Добро и средства добра.»

(«Торжество жизни», строфы 1, 2, 3). , он не был политическим поэтом. Однако он стремился к тому, чтобы его стихи признали. Он знал о феномене Бонапарта, и в своей редакции Эндимиона он прямо ссылается на него. Он указывает, что он не бог ни полностью ответственен за то, чтобы стать деспотом, каким он казался, но был вынужден другим давлением. «(…) герой написанного рассказа, будучи смертным, как и Бонапарт, руководствуется обстоятельствами» (Stock, 2006, стр. 20, цитируя Движение, 1997). Однако он обвинил его в том, что он «нанес больше вреда жизни Свободы, чем мог бы сделать кто-либо другой».

Он не мог не восхищаться своей гениальностью и не обижаться на насмешки, которыми осыпали Бонапарта. В отличие от двух своих современников, Байрона и Шелли, Китс был маленького роста и скромного происхождения, как и Наполеон. Китс осознавал свой исключительный, но в значительной степени непризнанный поэтический потенциал. Когда в 1819 году некий мистер Льюис принижал Китса и его стихи, он написал своей семье:0014

Я слышал, что мистер Льюис сказал нечто, что меня совсем не удовлетворило. Он сказал: «О, он совсем маленький поэт, — вот это отвратительно. что значит быть ниже шести футов ростом и не быть лордом…? (Bainbridge, 1995, стр. 2)

Великий комплекс Наполеона: Джордж Гордон и лорд Байрон

Самый известный из поэтов, Лорд Байрон боготворил Наполеона с детства. Его жизнь совпала с эволюцией, империей и отставкой императора. Ему был один год, когда все это началось, и двадцать семь, когда все закончилось. Байрон колебался от обожания к разочарованию и к обожанию, но никогда не ненавидеть. Он сетовал на то, что Император не погиб, сражаясь, когда увидел, что все потеряно, идеализм, который станет истиной для него самого. Связь Байрона настолько личная, что, когда он разочаровывается и становится критическим, он также критикует себя , Упадок и падение императора увеличилось ч является самоидентификацией, так как у Байрона были трудные времена в его собственной жизни (Clubbe, 1997, стр. 2-4).

Клубб начинает свой документ «Между императором и изгнанием: Байрон и Наполеон» словами: «Наполеон и Байрон вместе доминируют в представлениях о герое девятнадцатого века» (стр. 1). Говоря о влиянии Бонапарта на романтиков, Байрон больше всего отождествлял себя с Наполеоном. Мы могли бы сказать — со всем уважением — что Байрон олицетворяет первый зарегистрированный «комплекс Наполеона». Блум (1960) говорит нам, что Байрон «всю жизнь сохранял идентификацию с Наполеоном как со своим вторым я» (стр. 79).). Clubbe говорит:

Я рассматриваю реакцию Байрона на Наполеона как в связи с широко распространенным культурным феноменом, так и в связи с его собственной траекторией. В самом деле, возрастающая поэтическая сила Байрона, как я утверждаю, была неразрывно связана с его воображаемой борьбой с потенциалом, достижениями и неудачами маленького капрала» (стр. 1).

того времени, включая Байрона, сформировали наполеоновский культ, и их «европейское представление о нем как о динамичном человеке судьбы помогает нам увидеть в перспективе собственную самоидентификацию Байрона» (стр. 2). Здесь мы проводим интересную параллель некоторых черты личной и личной жизни, которые представляет Clubbe:

• У обоих были сестры, которых они любили.

• Оба потерпели неудачу в первом браке.

• Оба вызывали исключительную лояльность среди подчиненных.

• Оба были суеверны и верили в предчувствия.

• Оба предпочитали читать историю.

• Оба сравнивали себя с великими деятелями прошлого, Наполеон с Александром, Байрон с Диогеном и Бонапартом.

• Оба были физически сильны.

• Оба обладали быстрым метаболизмом и большой выносливостью.

• Ни один из них не боялся рисковать.

• Шатобриан сказал: «Бонапарт был поэтом в действии», Байрон действительно стал в Греции «поэтом в действии» (стр. 3).

Однако именно внутренним духом они больше всего похожи друг на друга. Как показывает Алан Вудс (2003), «поэтический дух восстает против ограничений традиции и привычки и стремится изменить мир в новом образе» (стр. 1). Он рисует характер Байрона, которого сам Байрон позже сравнит с характером Наполеона.

Его поколение было выковано под ударами молота великих событий, вытекающих из Французской революции. Но «революционизм» Байрона не нуждался во внешнем источнике. Это вытекало из его сокровенной природы. Его активное участие в радикальной политике началось в очень молодом возрасте» (стр. 3).

Можно заключить, что «революционность» Наполеона также не нуждалась во внешней силе и, как и у Байрона, возникла внутри него самого.

Как Блум (1960) указывает, что для Байрона Наполеон был самим собой. Поэт описывает характеристики, которые он идентифицирует в себе, как те, которые он приписывает Наполеону. «Паломничество Гарольда» и «Корсар». Этот герой представляет собой уникальную смесь ангела и дьявола, который придерживается собственной философии. Он мятежен, угрюм и самокритичен, а в некоторых своих действиях несет беспокойную совесть. Он готов бороться с угнетением и социальной несправедливостью и обладает для этого талантом. Его дух никогда не отдыхает. В строфе 42 Третьей песни «Паломничества Чайлд-Гарольда», написанной в 1816 году, Байрон объясняет этот беспокойный дух, который не даст покоя п человек. И Шелли, и Байрон уподобляют Наполеона духу Прометея, который должен украсть огонь на благо человечества, понести за это наказание, потерять свои силы и быть скован цепями, чтобы предотвратить дальнейшую деятельность. Перефразируя строфу 42, можно было бы сказать: когда у вас есть этот дух, вы должны двигаться, иначе это похоже на ад внутри. Это огонь или беспокойство внутри души, которое не будет оставаться в пределах своего бытия, но захочет вырваться. Как только он начнет гореть, никто не сможет потушить огонь. Он горит на высоте, необыкновенное приключение. Единственное, что его утомляет, это отдых. Это лихорадка в центре всего, она подстегивает человека сверх всякой возможности и в конечном итоге приводит к летальному исходу.

По словам Байрона,

Но тишина для быстрых бозонов — это ад,

И там было твое проклятие; есть огонь

И движение души, которая не будет пребывать

В собственном узком бытии, но устремится

За пределы подходящей среды желания;

И, раз возгоревшись, неугасим навеки,

Охотится на высокие приключения и не может утомиться

Ничего, кроме отдыха; лихорадка в сердцевине

Смертельная для того, кто рожает, для всех, кто когда-либо рожал». 0014

(Третья песнь «Паломничества Чайльд-Гарольда», строфа 42, 1814 г.).

Близость Байрона к Наполеону много раз проявляется в его стихах, журналах и письмах. Ученые сходятся во мнении, что он понимает, что движет Наполеоном. «Отождествление Байрона с Наполеоном, безусловно, включало в себя элемент героического самопроецирования, особенно в периоды скуки и разочарования», — также говорит Бейнбридж (1995),

. Во всей романтической поэзии Байрон драматизирует себя по аналогии с Наполеоном Бонапартом, для него высшим воплощением «талантов действия — войны или сената». (стр. 134).

Блум (1960) также ссылается на это стихотворение: «Очевидно, что это еще один портрет самого Байрона, так же как и Наполеона». (стр. 79) В Песне XI эпоса «Дон Жуан», которую он написал в 1823 году, Байрон оценивает свою карьеру поэта.

Даже я — хотя я уверен, что не знал этого,

И не стремился стать королем среди дурацких подданных,

Долгое время считался,

Гран-Наполеон царств рифмы.

(Дон Жуан, Песнь XI, 55, 5-8).

В самом деле, он до сих пор является гран-Наполеоном царства рифмы. «Когда английские газеты сравнивали его с Бонапартом, Байрон не мог сдержать восторга: «Бедный Наполеон. Ему и в голову не приходило, до каких «гнусных сравнений» сведет его поворот колеса». Видно, что он не чувствует себя достойным сравнения с Наполеоном, однако, кажется, вполне доволен. Наполеона, даже когда его разочарование в корсиканце было наивысшим.В первых словах Дон Жуана, когда он говорит: «Я хочу героя», он заботился о том, чтобы — по крайней мере в ту эпоху, в которую он жил, — «герой» был «настоящим» (Бейнбридж, 19 лет).95, с. 135). Тем не менее Байрон не отказывается от своей привязанности к Наполеону. С апреля 1814 по 1816 год Байрон написал серию наполеоновских стихов, свидетельствующих о его внутренних спорах и непреходящей близости с императором, а также о его восхищении тем, кого он в своем дневнике называет «величайшим человеком». Журналы Байрона дают много информации о чувствах, выраженных в стихах. Первое из этих стихотворений — «Ода Наполеону Бонапарту», ​​которую он несколько раз перерабатывал. Вдохновение приходит, узнав об отречении. В этом стихотворении поэт воспевает великого героя, предавшего себя. Его сравнивают с сатаной в его падении с небес, наряду с множеством других известных фигур мифов и истории.

Шоу (2014) напоминает нам, что в 1816 году Байрон создал поразительный контраст между роскошными обедами и танцами знати и грубой реальностью войны в строфах с XXI по XXVIII «Паломничества» Чайльд-Гарольда или «Канун Ватерлоо», вспоминая умершего кузена. в поле и оплакивая потерю безымянных солдат, которые оставили «ужасную брешь» в своих семьях (Шоу, 2014, стр. 3). Байрон называет это поле «первым и последним полем, решающей победой!» (стр. 1-3).

Прошлая ночь их созерцала, полных похотливой жизни,

Последний вечер в кругу Красоты гордо веселый,

Полночь принесла сигнал-звук борьбы,

Утро строится в оружии, — день

Битва великолепная- сильный массив!

Грозовые тучи смыкаются над ним, который при разрыве

Земля густо покрыта другой глиной,

Которую покроет ее собственная глина, нагроможденная и скрученная,

Всадник и лошадь, —друг, враг,- — в одном красном погребении смешалось!

(Паломничество Чайльд-Гарольда, Песнь III, строфа 28; Канун Ватерлоо, 1816 г. ).

Для Байрона уход был высшей ошибкой. Как указывает Бейнбридж (1995), Байрон предпочел бы, чтобы Бонапарт боролся до конца, зная, что ему не победить. В своих дневниках он даже упоминает, что для Наполеона было бы предпочтительнее «умереть со сбруей на спине», как Макбет (стр. 142). Кокран (nd) дает нам прямую цитату Байрона, в которой он говорит о двойственности характера и своем разочаровании:

Наполеон был собственной противоположностью. В конце концов, он был славным тираном. Посмотрите на его общественные работы: сравните его лицо, даже его монеты с лицами других государей Европы (…) Я виню манеру его смерти: (…) Там он потерялся в своем драматическом характере, в моя оценка. Он был хозяином своей судьбы; этого, по крайней мере, его враги не могли лишить его. (стр. 2).

Брайон предлагает своему герою походить на Прометея и мужественно перенести наказание. Это способ почтить его после того, как он унизил его за то, что он ушел. Он намекает, что, несмотря ни на что, Прометей сохранил свою гордость, и призывает Наполеона сделать то же самое (Clubbe, 19). 97, с. 7). Для Байрона сравнение корсиканца с Прометеем и сатаной оживляет его новым символизмом «силы, надежды и дерзкой оппозиции», а также открывает кое-что о нем самом (Bainbridge, 1995, стр. 152).

Или подобно похитителю огня с небес,

Выдержишь ли ты удар?

И раздели с ним, непрощенным,

Его стервятника и его скалу!

Предуготовлен богом-человеком проклятым,

И тот последний поступок, хоть и не твой худший,

Макет самого Дьявола;

Он в своем падении сохранил свою гордость,

И если бы смертный, так же гордо умер!

(Ода Наполеону, строфа 16).

Clubbe (1997) отмечает, что верность Байрона своему герою в конце концов торжествует. В « От французов» в 1816 году Байрон принимает образ солдата армии Наполеона, чья лояльность изображает собственную лояльность Байрона. Узурпируя голос солдата, чувства Байрона искренни и эмоциональны и являются признанием его восхищения, близости и лояльности. (стр. 13).

Мой вождь-мой король-мой друг-прощай-

Никогда я не падал раньше-

Никогда моему Суверену не судись,

Как его враги, я теперь умоляю-

Все, о чем я прошу, это разделить

Каждую опасность он должен отважиться-

Разделить с героем

Его падение-его изгнание-и его могилу.

(С французского, строфа V, 1816 г.).

Можно истолковать так, что Чи’ф требует повиновения, Король требует верности и служения; однако Другу даруется доверие, жертва, прощение, братство и искренняя любовь. Байрон предлагает все это. Говоря голосом солдата, он указывает, что все это время был в бою рядом со своим генералом. Он просит врагов Наполеона позволить ему поровну разделить его падение с власти, его унизительное изгнание и его смерть, таким образом, сопровождая его в его поражении и упадке, как он это делал во время своего триумфа и славы.

Это должно было стать последней и величайшей данью памяти Байрона. Согласно Блуму (1960), Байрон писал наполеоновские стихи после своего изгнания на Эльбу и после битвы при Ватерлоо, но упал духом после смерти Наполеона. Именно словами Байрона (или их отсутствием) мы завершаем эту дань уважения фигуре, которая повлияла на эпоху романтизма и продолжает очаровывать нас сегодня. Байрон пишет своему другу Томасу Муру, что больше не будет писать о Бонапарте. «У меня нет ни духа, ни эстро, чтобы сделать это. Его свержение с самого начала было для меня ударом по голове; с того времени мы были рабами дураков» (Блум, 19).60, с. 82). У Байрона нет слов, чтобы описать то, что он чувствует.

Заключение

Реакции современников Наполеона варьировались от обожания до ненависти, меняясь в зависимости от событий. В Британии более либеральные писатели радовались революции и падению тиранических монархов и протестовали против безудержных амбиций Наполеона. Наполеоновские и Корсиканские войны занимали умы интеллектуалов, а также простого населения Великобритании, начиная с восхождения блестящего молодого генерала и заканчивая падением императора. Натиск и одобрение Наполеона было во всех типах письменного и художественного выражения, от церковных проповедей до мощной поэзии эпохи романтизма. Страдания людей, оставшихся дома, кровавая жертва тысяч солдат, последствия войн, надежда на свободное и лучшее общество, обещанное революцией и усиленное идеализмом, преклонение перед незаурядным гением одного человека, разочарование в герое, поддавшемся жажде власти, — все это находит выражение в поэтическом отклике эпохи романтизма.

Среди величайших британских писателей и поэтов шесть всемирно известных деятелей: Уильям Вордсворт, Сэмюэл Тейлор Кольридж, Уильям Блейк, Перси Биши Шелли, Джон Китс и Джордж Гордон, лорд Байрон. Все они в большей или меньшей степени находились под пленительным обаянием мистики великого Наполеона Бонапарта.

Пол Сток (2012) завершает свой блестящий анализ соответствующей оценкой того, как интеллектуальные романтики использовали Наполеона как очаровательную фигуру, которая одновременно вдохновляла и мучила, и как они поддались его власти.

Используемый для самых разных целей, Бонапарт действительно «пленник» романтических фантазий — общественная фигура, отданная на милость интеллектуалов. Однако такова его власть над романтиками и такова интроспективность, которую он внушает, что он также очаровывает их: он их завоеватель. Романтизм одновременно определяет и определяется сложным наследием Наполеона. (стр. 24).

Это исследование включает лишь небольшую часть того, что можно сказать о влиянии Наполеона на тех, кто представлял его в своих произведениях. Он призван проиллюстрировать влияние, оказанное на возникший дух эпохи романтизма.

Принципы войны | Proceedings

Введение

Кажется, никто никогда не обсуждает принципы войны, не цитируя генерала Форреста. Автор не будет исключением. Генералу удалось суммировать в одной короткой, простой фразе восемь из девяти принципов ведения войны, когда он, по общему мнению, сказал: «Я allus gits thar быстрейший с самыми-самыми». Это ясно выражает каждую мысль, охватываемую принципами, кроме сотрудничества , и уж точно не нарушает дух этого слова. «Git thar fustest» означает достижение сюрприз на движение . Для этого у нас должна быть безопасность. «Тар», конечно же, является целью . Вся фраза горит духом наступления . Иметь «самое большое» означает достичь массы, а это означает 90 675 экономию силы 90 676 во всех остальных местах. Наконец, его лаконичность и ясность выражения составляет самую суть простоты .

Много написано и сказано о принципах войны. Многое из этого было мудростью; какой-то бред. Отношение варьируется от благоговейного подхода культиста, считающего принципы войны «основными и незыблемыми», до полного отрицания того, кто сказал: «Наука войны настолько неясна и несовершенна, что ее единственными основаниями и опорой являются подтвержденные предубеждения. по невежеству», а другой, фыркнувший: «Принципы — это просто набор существительных!»

Странное поведение некоторых их сторонников не помогло принципам войны. У нас есть случай с генералом Тауншендом, который писал на эту тему со знанием дела, но продемонстрировал полное непонимание истинного значения принципов. Его катастрофическая кампания в Месопотамии, завершившаяся унизительной капитуляцией при Кут-эль-Амаре, содержит более ценные уроки того, как не вести войну, чем все сочинения этого несчастного полководца. ¹ Тогда, как было сказано ранее, другие сопротивляются всем попыткам объективного подхода, занимая эмоциональную позицию, что такой подход недопустим; это ересь.

Итак, в самом начале следует уточнить один момент. Эта статья направлена ​​на то, чтобы не делать новообращенных. Это просто обсуждение принципов войны. Автор считает их интересными и полезными. Поскольку война — это опасное и ужасное предприятие, давайте займем всю помощь, которую мы можем найти, чтобы сделать ее как можно более короткой и победоносной для нашей стороны. Но эти принципы не священны и не незыблемы. Мы должны рассматривать их такими, какие они есть на самом деле, — простыми предположениями и притом абстрактными, которые были получены в результате изучения массы сложного военного опыта на протяжении всей истории. Эти предположения или аксиомы являются абстракциями, взятыми из конкретного исторического контекста. По мере того как наука меняет контекст общества и оружия, старые предположения могут сохранять или не сохранять актуальность. Если найдутся лучшие, те, что есть, должны быть легко и небрежно сброшены, как старая кожа.

Принципы тоже могут быть опасны. Войну нельзя вести по своду правил. Способность мыслить всегда важна. Приверженность одному принципу часто требует нарушения другого. Любой лидер, который непреклонно придерживается одного набора заповедей, навлекает на себя катастрофическое поражение от изобретательного противника.

Сами правила также не могут быть приняты без повторного и критического анализа. Постоянное повторение даже неопровержимых истин не является хорошей практикой. Остерегайтесь человека, который постоянно цитирует принципы войны! Такие утверждения опасно граничат с лицемерием. Это создает догму и препятствует оригинальному мышлению. Но еще опаснее развивающаяся у него склонность искать правила и принимать банальные и звучные фразы как евангелие и руководство. Этого мы никогда не должны делать.

Действительно, именно из-за этой склонности к догме можно проследить большую часть оппозиции принципам войны. Возможно, именно поэтому генерал Фэйрчайлд (теперь заместитель начальника штаба ВВС, а в последнее время командующий Авиационным университетом) предпринял шаги, чтобы гарантировать, что не будет слепого принятия принципов войны в вооруженных силах. Воздушные силы. Этот выдающийся офицер потребовал, чтобы они были пересмотрены в свете современной войны. Он назвал это постоянной задачей Военно-воздушного училища, задачей, которой, к счастью, следуют его преемники.

Мои личные исследования не привели меня к существенному изменению моих взглядов на девять принципов, перечисленных Ливенвортом (даже в свете современной войны). Но никто не должен верить мне на слово. Каждый студент должен подходить к предмету критически и объективно. К каждому принципу следует относиться с подозрением и доказывать его ценность. Если вы обнаружите ошибку, это будет не первый раз, когда «принцип» оказывается ошибочным. Наполеон однажды составил список «максим», как он их назвал. И тем не менее его первое изречение показывает, как жестоко может ошибаться даже величайший военачальник. Наполеон сказал:

Правило 1 — Границы государства — это либо большие реки, либо гряды гор, либо пустыни. Из всех этих препятствий на пути армии труднее всего преодолеть пустыни; дальше идут горы; а широкие реки занимают третье место.

Обратите внимание на отсутствие моря в качестве границы! Это поразительное упущение само по себе является трагическим объяснением окончательного падения Наполеона. Наполеон, император страны, чьи морские границы являются ее самыми длинными границами, забыл о море! Наполеон, который в 1805 году шагал по скалам Булони, тщетно ища способ переправить свою армию через Ла-Манш, говорил, что пустыня является величайшим препятствием на пути армии!

Наполеон никогда не понимал моря. Он настаивал на том, что те же «основные правила», которые он так блестяще усвоил в наземной войне, применимы и за пределами берега. Его упрямые попытки овладеть элементом без предварительного понимания этого привели к его окончательной гибели. Английская морская мощь была орудием его поражения.

Итак, в этот день военно-воздушных сил студенты должны подвергнуть тщательному анализу принципы ведения войны. Более того, устоят они или упадут, важно помнить, как намекнул генерал Фэирчайлд, что правила могут помочь мудрым, но являются ловушкой для глупца.

Принципы ведения войны называют «дистиллированной историей». Это «капсулы мудрости», извлеченные из глубоких исследований успехов и неудач прошлого. Они являются проводниками в формулировании теории войны. Это цели, которые должны быть достигнуты в ходе войны. Они помогают нам понять основы трудного искусства. Одно только знание принципов войны, конечно, не даст нам решения проблемы войны, но оно упорядочит и направит ум, обученный анализировать и делать выводы из объективного изучения проблемы. Это позволит нам превратить бессвязную и бесформенную массу правды в готовое к рукам заточенное оружие.

Принципы войны связаны с наукой о войне. Некоторые говорят, что война — это искусство, а не наука. Но сказать так — значит пожертвовать истиной ради максимы. Есть и искусство, и наука войны. Если бы не наука о войне, война стала бы забытым искусством из-за отсутствия непрерывного свода знаний, поддерживающих ее жизнь. Искусство и наука несовместимы. Оба они присутствуют во всех формах человеческой деятельности. Искусство музыканта, скульптора и живописца — все они воздвигнуты на прочном фундаменте своих частных наук. Наука состоит из знания; искусство делать. Наука — это знание; искусство – это знание, воплощенное в действии. На самом деле наука больше, чем знание. Это классифицированное знание. Это полезные знания. Но наука — это только инструмент. Он никогда не может быть хозяином. Искусство — это хозяин.

Не все согласны с тем, что «принципы войны» — правильное название этих понятий. В этой статье они уже упоминались как «фундаментальные предположения». Некоторые назвали бы их «факторами». Лиддел Харт называет их «аксиомами». Наполеон перечисляет «максимы». Но под «максимой» Словарь Вебстера советует нам видеть «аксиому», а словарь Вебстера говорит, что «аксиома» — это установленный «принцип», общепринятый. На самом деле, «роза под любым другим названием будет сладко пахнуть», так что чума на всех семантиков! По общему употреблению мы решили, что они — это «принципов». Давайте на этом остановимся, всегда помня, что в данном случае принцип — это не «фундаментальная истина», а скорее «фундаментальное предположение».

Существует такое же расхождение во мнениях относительно надлежащего количества принципов. Как выяснится позже, я склоняюсь к одиннадцати. Ливенворт, конечно же, перечисляет девять. Другой студент утверждает, что существует только пять 90 675 истинных 90 676 принципов ведения войны: «объективность», «массовость», «безопасность», «сотрудничество» и «простота». Он доказывает это, во-первых, предполагая, что «принцип» является фундаментальной истиной, во-вторых, указывая на то, что фундаментальная истина не имеет исключений, и, в-третьих, отмечая, что существуют исключения из остальных четырех так называемых принципов, поскольку мы не всегда есть внезапность, у нас не всегда есть движение и т. д. Следовательно, заключает он, те, которые имеют исключения, не являются истинными принципами, они являются только «учениями». Лиддел Харт представляет нам шесть новых принципов или аксиом, которые он описывает довольно причудливыми словами. Но после тщательного изучения действительно оказывается, что Харт предложил нам только два принципа ведения войны — только Харт говорит заикаясь. В переводе на другой язык Харт, кажется, сократил его до: удивление, удивление, удивление, гибкость, гибкость, гибкость!

Мой друг считает, что есть только один истинный принцип войны, принцип цели. Он указывает, что, независимо от того, как различные списки принципов могут расходиться в других отношениях, большинство авторитетов, похоже, согласны с тем, что «цель» должна возглавлять список. Причина этого, по его словам, проста. Без цели все остальные принципы бессмысленны. Как только мы определили цель, все другие так называемые принципы фактически становятся способами и средствами достижения этой цели. Они имеют дело с механикой достижения цели. На самом деле это только методы, а не принципы.

Некоторые говорят, что принципы ведения войны должны ограничиваться теми, которые регулируют применение вооруженных сил. Другие говорят, что в список должны быть включены и те, на которых строятся, развиваются и управляются вооруженные силы. Это включает в себя припасы, транспорт и полную казну или ее современный эквивалент. Но представляется мало реальных оснований для ограничения сферы применения принципов. Если мы хотим ограничить их занятостью, то те же аргументы можно использовать для ограничения их работой.0675 тактическая занятость. И наоборот, если мы хотим позволить им войти в область стратегии, давайте помнить, что для этой области практически нет предела. Стратегия рождается в парламентах и ​​исходит от правящих глав государств. Если поле стратегии не имеет границ, то зачем ограничивать поле принципов войны?

Все эти точки зрения интересны и ценны. Они показывают, что есть много умов, которые не довольствуются тем, что принимают принципы за чистую монету, и которые исследуют и пересматривают предмет. Мы найдем полезным внимательно следить за их рассуждениями. Это поможет нам в нашей собственной атаке на проблему.

Но мы и так задержались. Теперь рассмотрим сами принципы:

Принципы войны (по списку Ливенворта)
1. Объект	6. Безопасность
2. Наступление	7. Экономия силы
3. Масса	8. Сотрудничество
4. Механизм	9. Простота
5. Сюрприз

Цель

Во время последней войны английский морской офицер храбро вел свой корабль в бой, несмотря на превосходящие силы противника, чтобы прикрыть бегство своего конвоя. Это означало неминуемое поражение, но он искал битвы и сражался до победного конца. Это было потому, что он правильно понимал свою цель. Он искал не победы, а безопасности своего конвоя.

Цель, также называемая «миссией», «целью» или «задачей» наших усилий, несомненно, является самым важным из всех принципов войны. Это связующее звено, которое само по себе может придать войне связность; ибо борьба только ради борьбы становится бессмысленной бойней. Без цели все остальные принципы бессмысленны. Это дает командиру «что». Другие принципы являются направляющими в том, «как». Поэтому о нем иногда говорят как об «основном военном принципе».

Нация, вооруженные силы и каждый элемент вооруженных сил вплоть до самого нижнего эшелона должны иметь свою собственную цель. Кроме того, на любом уровне может быть основная цель и одна или несколько второстепенных целей. Но вот что важно: первоочередные и второстепенные цели каждого эшелона должны в конечном счете способствовать достижению национальной цели.

Как только цель сформулирована и понята, вся проблема значительно упрощается. Трудным решением является выбор цели. На каждом уровне выбор наилучшей цели может быть достигнут только после тщательной и вдумчивой оценки цели следующего более высокого уровня. Это центральная идея, вокруг которой были построены новые Военно-морское руководство по оперативному планированию (недавно подготовленное в Военно-морском училище) и Форма оценки вооруженных сил .

Многое было написано о том, что является истинной или конечной целью войны. Ливенворт утверждает, что истинной целью всегда является уничтожение вооруженных сил противника. Это, как представляется, слишком ограничено по своему охвату. Во время Первой голландской войны Голландия запросила мира, чтобы нога врага не коснулась ее земли. Во время Второй мировой войны Япония поступила так же. И если разразится Третья мировая война, враг может заставить Англию сдаться, если ей удастся отрезать английское судоходство. Без этой линии жизни не все солдаты, танки и самолеты в мире могут спасти Англию. Поэтому некоторые летчики и некоторые моряки пришли к выводу, что истинная цель — уничтожение нации.0675 Способность вести войну. Но и это все еще кажется слишком ограничительным. Истинная цель, на мой взгляд, это национальная цель , какой бы она ни была. Как только это определено, это упрощает проблемы всех заинтересованных сторон. От Объединенного комитета начальников штабов до человека со штыком становится намного легче определить собственную цель.

«Но, — говорят, — национальная цель уже определена и записана в сотне учебников. Цель нации в состоянии войны — навязать свою волю врагу».

Но что такое воля нации? Здесь мы имеем то, что не может быть написано ни в одном учебнике. Ее каждый раз должен определять сам народ.

В Первой мировой войне нашей национальной целью было свержение правительства противника. Во время Второй мировой войны нашей национальной целью была «безоговорочная капитуляция». Влияние этих двух разных целей на наших военных было глубоким и далеко идущим. В Первую мировую войну мы смогли сильно ослабить боевой дух врага словами, четырнадцатью пунктами Вильсона. Но во Второй мировой войне мы были вынуждены уничтожить одно правительство и его вооруженные силы и подчинить своей воле другое правительство, прежде чем мы смогли одержать победу. Простой человек в обеих основных вражеских странах стоял на своем до последнего, чего он, конечно, не делал во время Первой мировой войны9.0014

Таким образом, выбор надежной национальной цели является самым важным решением войны. Его следует предварить рассмотрением того рода социальных и материальных условий, которые мы хотим оставить во вражеской стране и в остальном мире , когда врагу нанесено военное поражение. Правильность этого подтверждается как логикой, так и опытом. В течение немногим более двадцати лет мы выиграли две войны с большими потерями жизни и имущества, но оба раза потеряли мир из-за отсутствия четких и последовательных целей национальной политики.

Теоретически теперь у нас есть эффективный метод определения целей нашей национальной политики. Политика, основанная на адекватных разведданных, берет свое начало на самом высоком уровне гражданской власти. ² Затем он проходит через Национальное военное учреждение для преобразования в стратегические планы и, наконец, для технической реализации службами. Затем он возвращается вверх в виде конкретных бюджетных программ через последовательные этапы рассмотрения для окончательного решения Конгрессом.

Но на самом деле этого не делается. Горький урок двух последних войн, похоже, еще не усвоен полностью. Наша внешняя и военная политика еще не связаны прочно. Стратегические планы разрабатываются без четкого указания на долгосрочные мирные цели. Они основаны на предположениях военных, которые могут быть верными, а могут и нет. Другими словами, военные планируют, как вести следующую войну — если произойдет эта трагедия — не зная точно, за что мы будем сражаться. Или, говоря еще иначе, в отсутствие политического руководства военные фактически определяют определенные фазы внешней политики.

На самом деле все еще хуже. Вместо военных директив по реализации, полученных сверху , они пытаются достичь компромиссного решения, основанного на трех наборах идей, которые представляют собой выражение служебных амбиций , порожденных снизу . На самом деле некоторые этим не довольствуются, а через посредство одного начальника штаба надеются увидеть торжество того или иного из этих служебных амбиций. Они стремятся к скорой свадьбе, которая заставит разработать стратегические планы и их реализацию путем максимального соотношения и унификации служебных задач, служебно-логистических обязанностей, планов служебных операций, а также обслуживающего персонала и оборудования, исходя не из национальных задач, определенных на самом высоком уровне. гражданской власти, даже не на компромиссном решении, достигнутом на высшем уровне военной власти, а на триумфе амбиций одной конкретной службы.

Время выбирать национальную цель — перед началом войны, а не в пылу битвы. Когда международная напряженность такова, что становятся очевидными наши возможные антагонисты, мы должны тщательно изучить не только вероятный характер угрожающей борьбы, но, еще раз повторяю, какой послевоенный мир мы хотели бы видеть. Маловероятно, что наша ссора будет с самим населением нашего врага, и еще более невероятно, что у нас будут какие-либо претензии на территорию, которая действительно принадлежит им. Но вполне возможно, что нашей целью в случае войны будет свержение правительства противника как несовместимого с нашим будущим миром и безопасностью. Такая цель, если ее принять и придерживаться, может стать великим источником силы. Его можно использовать не только для объединения нашего народа, но и как основу для прямого и, возможно, драматического обращения к народу враждебной страны. С другой стороны, требование «безоговорочной капитуляции» отражает решение довести войну до окончательного завершения полного подчинения нашего врага, прежде чем доверить ему его будущую судьбу. Он не дает людям враждебной страны никакой надежды, кроме нашего возможного милосердия. Он должен укреплять, а не ослаблять ряды врага. Это решение настолько серьезное, что его никогда не следует принимать, находясь под влиянием страстей, которые неизбежно возникают, когда война достигает стадии стрельбы.

Наступление

Наступление означает перенос войны на врага. Аккуратные построения, элегантные решения и существующие воздушные силы или флот не принесут победы. Все эти вещи эффективны только тогда, когда их пробуждает к жизни решительный дух наступления. Суть войны — насилие. Урожай собирает та сторона, которая переходит в наступление. Победа не одержана пассивной защитой, которая просто служит предотвращению поражения.

Это не означает, что защита недопустима. Но даже в обороне она должна быть в духе наступления. Оборона, в конечном счете, должна представлять собой либо отсроченное наступление, либо местную оборону для прикрытия реального наступления.

То, что означает наступление , а не , почти так же важно, как и то, что оно означает. Стремительная атака не приведет к успеху. Действительно, эта одержимость может привести к катастрофе. Мы любим цитировать знаменитые слова Дантона: «l’audace, encore l’audace, et toujour l’adace». Но нападение не следует искать само по себе. Целью должно быть создание благоприятных условий для нападения. Важна известковая атака. С ним нужно умело обращаться, иначе он реагирует на пользователя.

Масса

Массу иногда называют самым важным принципом из всех. Это означает превосходство в точке контакта. Это означает превосходство, которое может сохраняться до тех пор, пока этого требует ситуация (или, как некоторые называют это, «способность»). Правильное и умелое применение всех остальных принципов войны должно вести к одной единственной цели: концентрации максимальной боевой мощи в выбранное время и месте для нанесения сокрушительного удара в решающем пункте для достижения цели.

Есть и другие названия этого принципа, такие как «сила», «власть», «превосходство» и «концентрация». Ни один из терминов не является полностью описательным. «Масса», наиболее часто употребляемое слово, подразумевает что-то чрезвычайно тяжеловесное и неповоротливое. «Концентрация» имеет более динамичный оттенок, и многие предпочитают его.

Масса означает превосходство, но не только количество боевых единиц. Это означает материальную часть, огневую мощь, оружие, мастерство, решимость, дисциплину, лидерство, управление и боевой дух.

Британские штабные колледжи перечисляют эти два последних принципа как отдельные принципы ведения войны. Серьезных споров с этим быть не может. Он может удлинить список, он может поднять подзаголовки в ранг заголовков, но он также служит для того, чтобы подчеркнуть эти два чрезвычайно важных фактора.

Естественно, чрезмерное внимание к администрированию является такой же большой ошибкой, как и его игнорирование. Мы все знаем, что командовать нужно гораздо больше, чем быть хорошим администратором, эффективным офис-менеджером. Но, бесспорно, есть много «ужасных примеров» пагубных последствий плохого управления. Мы все можем вспомнить случаи, но британцы любят приводить в пример полное уничтожение двух британских полков в Зулусской войне из-за того, что не было отверток, чтобы открыть ящики с боеприпасами.

Сегодня повышенное внимание уделяется необходимости эффективного управления в связи с потоком революционных разработок, с которыми мы сталкиваемся. Из всех этих разработок самым драматичным, конечно же, является атомная бомба. Но, возможно, величайшим фактором среди них был окончательный «прорыв» промышленной войны с ее массовыми армиями, флотами и военно-воздушными силами и с ее массовыми методами снабжения и организации. Одного масштаба боевых действий в пространстве и времени было достаточно, чтобы затмить умы наблюдателей.

Как упоминалось ранее, было бы ошибкой слишком сильно акцентировать внимание на администрации, но боевой дух сложно переоценить. На мой взгляд, американские военные сильно пренебрегли моральным духом в прошлой войне. Это может испугать тех, кто спросит: «А как насчет наших шоу USO, наших почтовых услуг, нашего гуманного обращения с нашими мужчинами и т. д.?» Предоставленный. Все это было важно, но это лишь приводило к любопытной смеси, которая могла быть состряпана совместными усилиями психиатра и секретаря YMCA. Это было более или менее навязано нам из-за отсутствия у нас собственного военного плана морального духа. Мы позволяем Yank и Stars and Stripes выходят из-под контроля. Мы позволили нашему офицерскому корпусу быть позорными, униженными и оскорбленными перед их мужчинами. Наших рядовых сделали мягкими вместо того, чтобы наделить их свирепым и жестким боевым духом, который, как показал опыт, делает лучших воинов. Конечно, мы закалили наших людей в колючей проволоке под огнем боевого пулемета, мы развили физическую выносливость с помощью многих хитроумных приспособлений, и мы сделали много других эффективных нововведений в наших тренировках . Ссылка делается не на то, что мы сделали, а на то, что мы не сделали. Слово «трус» было переведено в благозвучные и не описательные фразы, которые могли быть клинически правильными, но не подходили к лексикону воина. Мы позволили гниению почти женской концепции дисциплины распространиться по всей структуре нашего командования. В конце войны наша армия и авиация столкнулись с бунтами и мятежными собраниями. На самом деле некоторые говорят, что нас спасла только врожденная порядочность и жесткость нашей американской молодежи.

Независимо от того, согласен читатель или нет, мы все должны понимать, что в следующий раз нам не так повезет. В будущей войне первым, вероятно, будет атакован наш офицерский корпус. Мы можем быть уверены, что любой потенциальный противник хорошо усвоит и сможет эффективно применить уроки, извлеченные из прошлой войны. Он не оставит без внимания эту брешь в наших доспехах, которая является частью цены, которую мы платим за наш демократический образ жизни.

У нас должен быть план борьбы с этими атаками. Время для составления этого плана — мирное время. Это самая важная отдельная задача, которая стоит перед нами, и она должна быть выполнена в безотлагательном порядке.

«Ноу-хау» укрепления боевого духа воина так же старо, как война. Мы должны опираться на него при составлении нашего плана по укреплению морального духа. Есть «вера в дело»; то есть твердое убеждение, что война — это справедливая война, и что для будущего существования нации жизненно важно выиграть ее. Кромвель сказал: «Мне нужен солдат, который знает, за что он сражается, и любит то, что знает».

Еще одна характеристика, которая может поддерживать боевой дух, — это вера солдата в присущее ему личное превосходство над людьми любой другой страны или любой другой расы. Его удачно назвали «бессмертным предрассудком». Это сама душа esprit de corps. Это чувство «лучшего чертова человека в лучшем чертовом отряде в лучшей чертовой роте в лучшей чертовой армии в мире».

Благополучие мужчин и их семей, очевидно, также важно, и предыдущие замечания не должны толковаться как указывающие на обратное.

На самом деле есть десятки факторов, влияющих на моральный дух: доверие к руководству, которое может исходить только от компетентного руководства; символы организации, такие как орлы римского легиона и нашивка современного военного; и те высмеиваемые, но бесценные дополнения, известные как «великолепие и церемония» и «плюнуть и отполировать».

Затем необходимо восстановить общественное доверие к воину и возродить уважение к благородству его профессии в сердцах наших соотечественников. Америка — это не Китай, где воин, который посвятит свою жизнь своей стране, — это всего лишь человек, достойный презрения и насмешек. И все же мы все знаем, что у современных американцев есть тенденция презирать любого, кто попытается возглавить наши боевые силы, и использовать слово «медная шляпа» как синоним жестокости и глупости. Насколько это вдохновлено коммунистами, а насколько результатом тайного чувства неполноценности некоторых наших писак, неизвестно. Но мы должны начать энергичную и разумную кампанию по исправлению этой изнурительной философии. Следующая цитата из предисловия полковника Мод к книге Клаузевица, На войне рисует истинную картину благородства истинного воина:

. . . Наконец, для тех, кто готов заранее подготовиться к такой ответственности, я не знаю более вдохновляющего совета, чем тот, который Кришна дал Арджуне много веков назад, когда последний дрожал перед ужасной ответственностью, выставив свою армию против воинства Пандавов:

«Эта Жизнь во всех живых существах, мой Принц,
Скрывается вне опасности. Презри же ты страдать,
За то, что не может страдать. Сделай свою часть! Быть
Помни свое имя и не трепещи.
Ничто не может быть лучше воинственной души
Чем законная война. Счастливый воин…
Кому приходит радость битвы…
. . . Но если ты избегаешь
Этого почетного поля — Кшиттрии-
Если, зная свой долг и свою задачу, ты велишь
Долг и задачу пройти мимо — это будет грех!
И грядущие будут гнобить тебя
 Из века в век. Но гнусность хуже
Для людей благородной крови, чем смерть!

«Поэтому восстань, сын Кунти! Скоба
Твоя рука для конфликта; Нервы твое сердце, чтобы встретиться,
Как вещи, похожие на тебя, удовольствие или боль,
Прибыль или гибель, победа или поражение.
Так мыслишь, припоясывайся к бою, ибо так
Не согрешишь!»

И, наконец, чтобы мы не забыли, есть самая лучшая и самая верная из всех и та, от которой мы больше всего склонны расслабляться — дисциплина, дисциплина , ДИСЦИПЛИНА!

Количество, которое можно написать на эту тему, не ограничено. Список поддерживающих боевой дух длинный, и все они были протестированы и признаны надежными. В прошлом их использовали для того, чтобы брать ужасную смесь — мусор с улиц, отбросы сточных канав и жертв банд прессы — и превращать их в крепких, свирепых бойцов. Мы должны разумно и гуманно использовать это же «ноу-хау», чтобы вырастить еще более великих воинов из того прекрасного материала, который у нас есть сейчас, — современной молодежи Америки, которая будет доверена нам, если нас снова призовут защищать нашу страну и наш образ жизни.

Движение

Движение дает Массу. Это транспортное средство, которое переносит силу в наилучшую позицию для достижения цели. Это катализатор, который превращает принципы в успешный план. Движение (или подвижность) иногда считалось синонимом неожиданности. Но это чрезмерное упрощение. Сюрприз просто один преимуществ мобильности. Англичане удерживали Гибралтар на протяжении одной продолжительной осады, а во время последней мировой войны удерживали Мальту на протяжении другой, не из-за неожиданности, а потому, что флот никогда не терял своей подвижности.

Многие успешные полководцы прошлого (Ганнибал, Наполеон, Стоунволл Джексон и др.) добивались успеха благодаря скорости передвижения. Возможно, это драматическое качество быстрого движения является одной из причин, по которой уже не модно думать о медлительном надводном корабле как о символе движения. На фоне ослепительной скорости современного самолета медленное грузовое судно кажется застывшим в пространстве. Но принцип означает гораздо больше, чем способность быстро двигаться. Ибо мы должны не только уметь быстро перебрасывать силу из одного места в другое, мы должны уметь поддерживать его в действии после того, как мы его переместили. Вот почему некоторые предпочитают «мобильность» или «гибкость» «движению». На самом деле, как и в случае с массой, ни одно из этих названий не является описательным. Гибкость сама по себе понятие относительное. Абсолютная гибкость не так важна, как относительная гибкость. Достаточно, чтобы наши силы были более гибкими, чем неприятельские. Например, есть много мест, которые находятся дальше в пространстве от Соединенных Штатов, но ближе к ним во времени, чем к возможному противнику, если этот противник должен ограничиться наземными коммуникациями. Кроме того, если вы разрушите некоторые ключевые мосты и другие коммуникации, особенно на пересеченной местности, противник может оказаться прямо перед вьючным мулом. Вьючный мул может перевезти двести фунтов за 20 миль в день, если его подтолкнуть. Но на следующий день он может пройти только 10 миль. И если он идет много дней, мы должны начать считать девять фунтов зерна в день, которые он должен нести, чтобы продолжать движение, потому что он съест весь свой полезный груз примерно за 300 миль. Между тем корабль «Либерти» может день за днем ​​перевозить шесть тысяч тонн на 240 миль в день. Кроме того, по сравнению с вьючным мулом, расход топлива является одной из его самых маленьких проблем.

Если сухопутная держава сможет быстро сосредоточить свои воздушные силы в любой угрожаемой точке, она может доставить неприятности нашим авианосцам. К несчастью для сухопутных войск, всегда возникает логистическая головная боль, связанная с сохранением части ее военно-воздушных сил в передовых районах. Тактически военно-воздушные силы являются наиболее гибким из существующих видов оружия. Но со стратегической точки зрения его гибкость серьезно скомпрометирована тяжелыми установками и огромными материально-техническими ресурсами, которые ему требуются. Только тогда, когда воздушная мощь соединена со свободно движущейся морской мощью, достигается настоящая мобильность. Это так, независимо от того, действует ли он с авианосца или с морских баз в передовой зоне.

Внезапность

Внезапность часто называют величайшим оружием на войне. Это, безусловно, один из самых эффективных методов достижения победы. Это оказывает огромное влияние на мораль. Только те, кто прибыл в Перл-Харбор в первую неделю после 7 декабря, могут иметь какое-то представление о потрясающих последствиях этого нападения. Степень, в которой японцы могли использовать эту неожиданность, еще долго будет предметом споров.

Внезапность — это создание неожиданной ситуации, к которой противник не подготовился должным образом. Он наносит сокрушительный удар, причем не только физический, но и ментальный. Внезапность может дать нам все преимущества хорошей штабной работы, лишив их противника. Ситуация для него новая; он должен импровизировать. Ситуация старая для нас; она уже хладнокровно и тщательно продумана, спланирована и, по крайней мере, мысленно отрепетирована всеми ключевыми людьми в наших силах.

Внезапность проходит через все остальные принципы войны. Наилучшие результаты достигаются, когда другие принципы применяются с неожиданностью. Принцип массы должен применяться внезапно, иначе его нельзя использовать. Сюрприз японцев в Перл-Харборе был ударом в воздух, если рассматривать его с точки зрения всей перспективы войны. Японцы пренебрегли принципом массы.

Факторами внезапности являются секретность, подготовка, быстрота исполнения и обман. Элемент неожиданности может заключаться во времени, месте, направлении, силе, стратегии, тактике или оружии. Никакая неожиданность не может быть более эффективной, чем эта последняя, ​​неожиданность нового устройства или оружия. Примеров множество: газ, танки, радар, ракеты, искусственный порт «Малберри», взрыватель воздействия и атомная бомба. Их ценность никогда не бывает выше, чем при первом введении. И снова пусть повторяется там должен быть массой для обеспечения эксплуатации. Удивительно, какая глупость заставила человека неоднократно терпеть неудачу в использовании нового оружия только потому, что он пренебрегал массой.

Сюрприз тоже может быть бумерангом. Это может настолько опьянить пользователя, что он откроется для еще большего удивления. На войне мы никогда не должны слишком увлекаться своими собственными целями. Противник тоже может запланировать сюрприз. Давайте использовать этот факт как оружие вместо того, чтобы позволить ему стать ловушкой для наших собственных неосторожных шагов. Автор убежден, что это может быть нашим лучшим оружием в другой войне, если только у нас хватит ума его использовать. Кажется, общепризнано, что, если начнется тотальная война, она, вероятно, произойдет в то время и в том месте, которое выберет противник. Это кажется слишком мрачным взглядом, но, если предположить, что страна продолжает его поддерживать, это означает, что, если грядет война, наш враг планирует сюрприз. Даже при таких обстоятельствах мы можем многого добиться за счет внезапности. Любая неожиданность, которую мы тоже приготовили, будет вдвойне эффективна против врага, преследовавшего свои собственные цели.

Успехи, достигнутые в первые дни войны, могут значительно и благоприятно повлиять на весь ход войны. У нас должен быть хорошо продуманный план вывода любых наших сил, которые могут оказаться на незащищенных позициях. Этот план отхода должен основываться на ряде линий, включающих ключевые позиции. Он должен позволять своевременно использовать любое отсутствие предприимчивости со стороны противника. В то же время она не должна ставить под угрозу всю схему перегруппировки, если наступление противника окажется неожиданно хорошо спланированным и энергичным. Но уход — это не все, что мы должны иметь в виду. На этом этапе мы тоже можем захватить территорию, если будем держать наши цели в рамках наших ограниченных возможностей. Полученные преимущества оправдывают определенные расчетные риски. Ибо мы будем приобретать территорию с небольшими затратами — территорию, за которую нам придется заплатить горькую цену кровью и сокровищами, если мы позволим врагу наступать по его воле, а затем закрепим его завоевания, прежде чем мы будем готовы к какому-то тяжело продуманному контрнаступлению.

Одним из величайших преимуществ, которыми обладает морская держава перед сухопутной, является способность морской державы избегать лобового столкновения. Вместо этого она может застать врасплох своего наземного противника и обойти его с фланга, нанеся удар в какую-нибудь незащищенную точку. Она может пользоваться широкой свободой в выборе баз — баз, которые могут поддерживаться легкой морской дорогой. Действительно, их захват может произойти прямо перед наступлением противника, поскольку морская мощь (благодаря своей врожденной способности вызывать внезапность) может в будущем, как и в прошлом, использовать ограниченные силы для получения результатов, совершенно несоразмерных их силе. размер.

Охрана

Миссия безопасности — дать нам свободу действий. Ее называют служанкой неожиданности. Предотвращает внезапность врага; необходимо застать врага врасплох. Это означает не только отказ в предоставлении информации противнику, но и возможность получения информации о противнике.

Но безопасность — это больше, чем просто информация. Это еще и защита, способность предотвратить враждебное вмешательство. Большая база бомбардировщиков требует охраны. Есть защита от атак с воздуха, которую может дать истребитель; безопасность от наземных атак, которую может дать солдат; и безопасность своих заморских коммуникаций, которую может дать моряк. Безопасность не всегда достигается обороной. Как правило, это может быть достигнуто атакой. Сам бомбардировщик может защитить собственную базу эффективностью своей атаки.

Экономия Силы

Дополнением массы является Экономия Силы, подразумевающая наименьшие возможные ресурсы где-либо еще, кроме как в решающее время и в решающем месте. Этот принцип в какой-то мере является повторением принципов объективности, наступления, массовости и безопасности. Хороший интеллект снижает требования к безопасности. Это увеличивает доступную массу. Это повышает нашу способность к наступлению.

Экономия силы не означает скупость. Это означает разумные траты. Это было определено как разумный расход на текущие нужды, чтобы сохранить максимальную мощность для будущих или конечных потребностей. Его применение включает в себя вопрос о том, что является «необходимостью», а что нет. Если этот принцип нарушается, массы быть не может.

Этот принцип подразумевает, что всегда существует компромисс между двумя родственными требованиями, рассредоточением и концентрацией. Но идеал достигается, когда мы достигаем концентрации, заставляя противника рассеиваться. Этого легче всего добиться морской державой, когда противостоит вражеская сухопутная держава. На этот раз сила земли обнаружит, что чем больше ее размер, тем больше она разрушена. Она должна рассредоточиться, чтобы охранять себя со всех сторон. Она должна быть готова противостоять десантам и отражать воздушные атаки, которые могут исходить с множества направлений. Кроме того, есть много других осложнений. Вдоль береговой линии средней наземной державы есть препятствия для ее усилий, такие как пустыни, горы, водные преграды и пустоши. Невозможно перебросить даже часть ее войск через эти пустынные районы или оказать эффективную тыловую поддержку оборонительным аэродромам, которые она может пожелать иметь в этих районах. Это означает, что более крупные силы должны находиться в резерве как можно ближе к уязвимым районам, насколько это возможно. Тем временем морская мощь и военно-воздушная мощь могут в кратчайшие сроки добиться подавляющего превосходства в любом выбранном пункте.

Сотрудничество

Британские штабные школы больше не считают сотрудничество принципом ведения войны. Не зная их причин, я могу только придерживаться собственного убеждения, что это важнейший принцип ведения войны. Принцип сотрудничества, как и принцип цели, является объединяющим принципом. Задача обозначает общую цель. Сотрудничество приводит к общему методу. Это слияние многих умов для создания общего разума или, лучше сказать, общего понимания. Он использует всю мощь нации против врага — военную, политическую, экономическую, финансовую и психологическую. В военной области сотрудничество предполагает правильную организацию наверху, взаимное доверие и уважение, взаимное знание полномочий и ограничений других родов войск и служб и, прежде всего, совместную подготовку. Это означает командную работу, когда каждый член команды трудится на общее благо, не обращая внимания на свое личное состояние. Только при сотрудничестве составные части могут объединиться, чтобы развить полную меру своей силы. Отсутствие сотрудничества означает эгоизм, неверность — и поражение; каждый сам за себя и черт возьми последнего. Если этот фундамент не заложен до боя, то уже поздно строить его в бою.

В самой широкой сфере должно быть сотрудничество и согласие между союзниками. Это никогда не бывает легко обеспечить, поскольку необходимо преодолеть национальные особенности, гордость и предрассудки. Успех нашего Объединенного комитета начальников штабов в последней войне не имеет исторических прецедентов. Это достижение, которым могут гордиться и Великобритания, и Америка. Но возникает вопрос, насколько успешными могли быть франко-американские или англо-французские объединенные начальники штабов.

Сегодня прилагаются честные и искренние усилия для развития сотрудничества между родственными службами. У нас есть министр национальной обороны, Объединенный комитет начальников штабов, Национальный военный колледж и Штабной колледж вооруженных сил. Также в Военно-морском колледже, в Авиационном университете и в Ливенворте у нас есть студенты родственных служб. У нас есть свои различные совместные театры со своими совместными штабами. И теперь у нас есть пилоты ВВС, которые проходят подготовку в авианосных эскадрильях ВМФ.

Я бы пошел еще дальше, если бы у меня была сила. Я бы обменялся студентами и преподавателями между Вест-Пойнтом и Аннаполисом. Их нужно заставить помнить, что они всего лишь кучка американских детей, приехавших друг от друга из-за угла. Из четырехлетнего курса каждый студент должен был провести один год в сестринском учреждении — футболисты и все такое! Нынешняя система отправки их на выходные не дает желаемых результатов. Это только дает им возможность расхаживать, немного хвастаться и раздражать друг друга.

Это приводит к последнему шагу, единственному начальнику штаба. Должен ли он быть у нас?

Если под этим подразумевается морской офицер, мой ответ НЕТ! Я слишком много знаю о морских офицерах. Я уверен, что пострадают интересы ВВС. Как и в интересах армии.

Если имеется в виду офицер ВВС, я снова говорю НЕТ! Я слишком много знаю об офицерах ВВС. И в армии то же самое!

Кроме того, это не лучший способ добиться сотрудничества. Военно-воздушные силы пробовали это, когда они были с армией. Это сработало? У них был свой единственный начальник штаба. Он мог бы быть как летчиком, так и солдатом, но это все равно не сработало бы. Если это не сработает для двух сервисов, то как, во имя логики, это сработает для трех? Сотрудничество не является чем-то полученным по заказу. Его нельзя ни купить, ни приказать. Это должно быть дано.

Простота

Большое достоинство простоты в том, что она облегчает сотрудничество. Это способствует порядку. Это проясняет цель. Это позволяет соблюдать все остальные принципы. Простота – залог правильного планирования. Указания должны быть настолько простыми, чтобы «тот, кто бежит, мог читать». Планы должны быть простыми и понятными; приказы прямые, ясные и определенные. Если план прост, он также, вероятно, прочный и выдержит удары. Простые и прямые методы обычно сохраняют эластичность, необходимую для соответствия постоянно меняющейся ситуации.

Но потребность в простоте выходит за рамки директив. Должна быть простота стратегии. В оружии должна быть простота. В организации тоже должна быть простота. Командные отношения должны быть четкими, а цепочка подчинения прямой и непрерывной. Один человек должен служить только одному господину.

Простота, конечно, относительна. Операции, простые для хорошо обученных и обученных сил, могут показаться очень сложными для неподготовленных подразделений.

Великий враг простоты — нерешительность. Ничто не может усложнить и запутать ситуацию больше, чем частые перемены. Старая французская пословица хорошо и лаконично резюмирует это: «Порядок, встречный порядок, беспорядок».

Старший Мольтке славился простотой своих приказов. В войне 1866 года его самые важные приказы были простыми и краткими, но чрезвычайно ясными. Они не вдавались в подробности, за исключением тех случаев, когда подробности были необходимы. Они избегали сковывания действий адресата.

Заключение

В заключение мы видим, что различные принципы ведения войны накладываются друг на друга и дополняют друг друга, зависят друг от друга и могут при случае вступать в противоречие друг с другом. И мы должны помнить об этом: они всего лишь инструменты. Они должны оставаться нашими слугами. Они никогда не должны становиться хозяином наших мыслей. Они не являются, как думают некоторые, ингредиентами, из которых, если смешать их в правильных пропорциях, получится своего рода пирог победы. Они больше похожи на цвета палитры художника, которые только в руках художника могут создать шедевр.

И, чтобы не стать высокомерными перед всеми нашими современными научными знаниями, давайте помнить, что военным искусством правит художник, а не ученый.