Психология интеллекта: Психология интеллекта — Жан Пиаже

Содержание

Жан Пиаже — Психология интеллекта читать онлайн

12 3 4 5 6 7 …60

Предисловие к первому изданию

Книга под названием «Психология интеллекта» могла бы охватить добрую половину всего предмета психологии. Но на страницах этой книги автор ограничится тем, что очертит одну общую концепцию, а именно концепцию образования «операций», и покажет, возможно более объективно, ее место в ряду других принятых в психологии концепций. Сначала речь пойдет о том, чтобы охарактеризовать роль интеллекта в его отношении к адаптивный процессам в целом (гл. I), затем — о том, чтобы, рассматривая «психологию мышления», показать, что деятельность интеллекта состоит, по существу, в «группировке» операций в соответствии с определенными структурами (гл. II). Психология интеллекта, понимаемая как особая форма равновесия, к которой тяготеют все познавательные процессы, ставит такие проблемы, как взаимоотношение интеллекта и восприятия (гл. III), интеллекта и навыка (гл. IV), а также вопросы развития интеллекта (гл. V) и его социализации (гл. VI).

Несмотря на обилие ценных работ в этой области, психологическая теория интеллектуальных механизмов еще только появляется па свет, и пока можно лишь смутно догадываться, какой степенью точности она будет обладать. Отсюда и то чувство поиска, которое я пытался здесь выразить.

Эта маленькая книга излагает наиболее существенное из курса лекций, который я имел честь прочитать и «Коллеж де Франс» в 1942 г., в то время, когда все преподаватели университета стремились перед лицом насилия выразить свою солидарность и свою верность непреходящим ценностям. Оформляя эту книгу, я не могу забыть прием, оказанный мне моей аудиторией тех лет, так же как и те контакты, которые я имел с моим учителем П. Жане и с моими друзьями А. Пьероном, А. Валлоном, П. Гиномом, Г. Башелнром, П. Массон-Урселем. М. Мауссом и многими другими, не говоря уже о моем дорогом И. Мейерсоне, который «сопротивлялся» совсем в другом месте.[1]

Ж. П.

Предисловие ко второму изданию

Прием, оказанный этому маленькому сочинению, был в обо вполне благосклонным, что побудило нас переиздать его без изменений. Вместе с тем по поводу нашей концепции интеллекта было высказано много критических замечаний в связи с тем, что она связана с высшей нервной деятельностью и с процессом ее формирования в онтогенезе. Нам кажется, что этот упрек основан простом недоразумении. Как понятие, «ассимиляции», так и пере от ритмических действий к регуляциям, а от них к обратимым он рациям требуют и нейрофизиологической, а вместе с тем и психологической (и логической) интерпретаций. Отнюдь не являясь противоречащими друг другу, эти две интерпретация, в конце концов могут быть согласованы. В другом месте мы остановимся на этом существенном моменте, но ни в коем случае не считаем себя вправе приступать к решению этого вопроса, пока не будут завершены детальные психогенетические исследования, обобщением которых является эта маленькая книга.

Ж. П.

Октябрь 1948 г.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРИРОДА ИНТЕЛЛЕКТА

Глава 1. Интеллект и биологическая адаптация.

Всякое психологическое объяснение рано или поздно завершается тем, что опирается на биологию или логику (или на социологию, хотя последняя сама, в конце концов, оказывается перед той же альтернативой). Для некоторых исследователей явления психики понятны лишь тогда, когда они связаны с биологическим организмом. Такой подход вполне применим при изучении элементарных психических функций (восприятие, моторная функция и т. д.), от которых интеллект зависит в своих истоках. Но совершенно непонятно, каким образом нейрофизиология сможет когда-либо объяснить, почему 2 и 2 составляют 4 или почему законы дедукции с необходимостью налагаются на деятельность сознания. Отсюда другая тенденция, которая состоит в том, чтобы рассматривать логические и математические отношения как несводимые ни к каким Другим и использовать их для анализа высших интеллектуальных функций. Остается только решить вопрос: сможет ли сама логика, понимаемая как нечто выходящее за пределы экспериментально-психологического объяснения, тем не менее послужить основой для истолкования данных психологического опыта как такового? Формальная логика, или логистика, является аксиоматикой состояний равновесия мышления, а реальной наукой, соответствующей этой аксиоматике, может быть только психология мышления. При такой постановке задач психология интеллекта должна, разумеется, учитывать все достижения логики, но последние никоим образом не могут диктовать психологу его собственные решения: логика ограничивается лишь тем, что ставит перед психологом проблемы.

Двойственная природа интеллекта, одновременно логическая и биологическая, — вот из чего нам следует исходить. Две последующие главы имеют своей целью очертить эти предварительные вопросы и прежде всего — в максимальной степени показать единство (насколько это возможно при современном состоянии знаний) этих двух, на первый взгляд не сводимых Друг к другу, основных аспектов жизни мышления.

Место интеллекта в психической организации

Всякое поведение, идет ли речь о действии, развертывающемся во вне, или об интериоризованном действии в мышлении, выступает как адаптация, или, лучше сказать, как реадаптация. Индивид действует только в том случае, если он испытывает потребность в действии, т. с. если на короткое время произошло нарушение равновесия между средой и организмом, и тогда действие направлено на то, чтобы вновь установить это равновесие, или, точнее, на то, чтобы реадаптировать организм (Клапарсд). Таким образом, «поведение» есть особый случай обмена (взаимодействия) между внешним миром и субъектом. Но в противоположности физиологическим обменам, носящим материальный характер и предполагающим внутреннее изменение тел, «поведения», изучаемые психологией, носят функциональный характер и реализуются на больших расстояниях — в пространстве (восприятие и т. д.) и во времени (память и т. д.), а также по весьма сложным траекториям (с изгибами, отклонениями и т. д.). Поведение, понимаемое в смысле функциональных обменов, в свою очередь, предполагает существование двух важнейших и теснейшим образом связанных аспектов: аффективного и когнитивного.

Вопрос об отношениях между аффективной сферой, и знанием был предметом многочисленных дискуссий. Согласно П. Жане, следует различать «первичное действие», или отношение между субъектом и объектом (интеллект и т. д.), и «вторичное действие», или реакцию субъекта па свое собственное действие: эта реакция, образующая элементарные чувства, состоит в регуляции первичных действий и обеспечивает выход избыточной внутренней энергии. Однако нам кажется, что наряду с регуляциями такого рода, которые, по существу, определяют энергетический баланс или внутреннюю экономику поведения, должно существовать место и для таких регуляций, которые обусловливали бы финальность поведения, устанавливали бы его ценности. И именно такими ценностями должен характеризоваться энергетический или экономический обмен субъекта с внешней средой. По Кларапеду, чувства предписывают поведению цель, в то время как интеллект ограничивается тем, что снабжает поведение средствами («техникой»). Но существует и такое понимание, при котором цели рассматриваются как средства и при котором финальность действия беспрерывно меняется. Поскольку чувство в какой-то мере направляет поведение, приписывая ценность его целям, психологу следует ограничиться констатацией того факта, что именно чувство лает действию необходимую энергию, в то время как знание налагает на поведение определенную структуру. Отсюда возникает решение, предложенное так называемой «психологией формы»: поведение представляет собой «целостное поле», охватывающее и субъект, и объект; динамику этого поля образуют чувства (Левин), в то время как его структуризация обеспечивается восприятием, моторной функцией и интеллектом. Мы готовы согласиться с такой формулировкой при одном уточнении: и чувства, и когнитивные формы зависят не только от существующего в данный момент «поля», но также от всей предшествующей истории действующего субъекта. И в связи с этим мы бы просто сказали, что всякое поведение предполагает как аспект энергетический, или аффективный, так и структурный, или когнитивный, что, на наш взгляд, действительно объединяет изложенные выше точки зрения.

12 3 4 5 6 7 …60

📖 Психология интеллекта. Пиаже Ж. Читать онлайн

Жан Пиаже

Правообладателям

Скачать:›fb2›doc

Жан Пиаже (1896–1980) — выдающийся швейцарский психолог, логик, философ, один из основателей генетической психологии. Учился и работал в университетах Невшталя, Цюриха, Парижа, Лозанны, Женевы. Будучи профессором Женевского университета долгие годы руководил в качестве директора Международным центром по генетической эпистемологии при университете. В цикле исследований на детях разработал метод клинической беседы, а позже концепцию когнитивного развития детей как постепенного процесса, состоящего из нескольких стадий (другие названия: концепция стадиального развития психики или операциональная концепция интеллекта). Пиаже полагал, что развитие интеллекта является основой, стержнем психического развития. Он считал принципы этой концепции ключевыми для понимания эволюции мышления в разные исторические эпохи и для различных областей знания; разработал, исходя из этого положения, особое направление исследований, названное им в дальнейшем генетической эпистемологией. Теория, первые идеи и положения которой были сформулированы автором еще в первой половине прошлого века, остается актуальной и до настоящего времени оценивается специалистами как одна из наиболее продуктивных в лабораторно-экспериментальном и практическом исследовании.

Предисловие к первому изданию
Предисловие ко второму изданию
Часть первая. Природа интеллекта

Глава I. Интеллект и биологическая адаптация

Место интеллекта в психической организации
Адаптивная природа интеллекта

Глава II. «Психология мышления» и психологическая природа логических операций

«Психология мышления» К. Бюлер и О. Зельц
Критика «психологии мышления»
Логика и психология
Операции и их «группировки»
Классификация «группировок» и основных операций мышления
Равновесие и генезис

Часть вторая. Интеллект и сенсо-моторные функции

Глава III. Интеллект и восприятие

Исторический экскурс
Теория формы и ее интерпретация интеллекта
Критика психологии формы
Различия между восприятием и интеллектом
Аналогии между перцептивной деятельностью и интеллектом

Глава IV. Навык и сенсомоторный интеллект

Навык и интеллект
Сенсо-моторная ассимиляция и возникновение интеллекта у ребенка
Построение объекта и пространственных отношений

Часть третья. Развитие мышления

Глава V. Формирование мышления. Интуиция (наглядность) и операции

Структурные различия между понятийным и сенсо-моторным интеллектом
Этапы построения операций
Символическое и допонятийное мышление
Интуитивное (наглядное) мышление
Конкретные операции
Формальные операции
Иерархия операций и их прогрессирующая дифференциация
Определение «умственного уровня»

Глава VI. Социальные факторы интеллектуального развития

Операциональные «группировки» и кооперация

Заключение. Ритмы, регуляции и «группировки»

Читайте еще:

Внушение и его роль в общественной жизниБехтерев Владимир

Приложение.

Нельзя при этом упускать из виду, что подражание есть важный фактор прогресса, ибо всякое поступательное движение общества, как и отдельных индивидов, основано на подражании всякому усовершенствованию, где бы оно ни оказалось, а достигнутое усовершенствование, приобретенное коллективом или. ..

Шизо и Цикло. Присмотрись, кто рядом с тобой. Психологический определительШильник Лев

КРОВЬ И ЖЕЛЧЬ

«Вот ребенок сангвинического темперамента: он худощав, строен, изящен. В своих движениях он слишком быстр и подвижен, даже суетлив; он хватается с горячностью за всякое новое предприятие, но, не имея настойчивости довести его до конца, быстро к нему охладевает. Ум его живой и острый, но…

Психология победы. Секреты подготовки олимпийских чемпионов и преуспевающих бизнесменов, или 24 часа в твою пользуКутовая Елена

«Олимпийские» техники саморегуляции

Мы все обращали внимание, что младенцы иногда смотрят в какую-то точку в пространстве и улыбаются. Кому? Отвечаю – своему ангелу, также дети слышат музыку мира, звуки которого взрослым не слышны.

Социальная психология: конспект лекцийМельникова Надежда

ЛЕКЦИЯ № 5. Понятие социализации: этапы и механизмы ее воздействия на личность

На этом основании нравственной эпидемией объяснялись эпидемии преступлений, следовавшие за каким-нибудь преступлением, о котором много писали в прессе.

Полноприводный мозг. Как управлять подсознаниемШереметьев Константин

НА ПУТИ К СВЕРХВОЗМОЖНОСТЯМ

Понятие «каскад» знакомо любому радиолюбителю. Это именно та штука, благодаря которой жалкий писк в микрофон превращается в раскаты грома в многотысячном зале.

Групповое ЛечениеБернштейн Эрик

ОБУЧЕНИЕ

Какой бы ни была общая продолжительность семинара, его удобно разделить на два сегмента, каждый по два с половиной часа. Далее приводится удачный план однодневного семинара.

Психология масс и фашизмРайх Вильгельм

Глава II. Авторитарная идеология семьи, психология масс и фашизм.

В январе 1933 года в Берлине состоялась массовое собрание, на котором национал-социалист Отто Штрассер задал своему оппоненту, социологу и китаисту Витфогелю, настолько глубокий вопрос, что привел его в замешательство. У присутствующих составилось впечатление, что в ответе Витфогеля содержалось…

Популярная риторикаСмехов Леонид

Рассмотрим виды аргументации с точки зрения техники убеждения:

2. Диалектическая аргументация используется для нахождения истины посредством дискуссии, обсужления или полемики.

Прошлые жизни детей. Как воспоминания о прошлых жизнях влияют на вашего ребенкаБоумэн Кэрол

Часть вторая. Практическое руководство по работе с воспоминаниями о прошлых жизнях у детей

Внимательно прислушайтесь к тому, что хочет сказать вам ребенок. Задавайте вопросы, чтобы он продолжал рассказывать вам о своих переживаниях. Наблюдайте за выражением лица ребенка, за языком его тела, за жестикуляцией. Воспользуйтесь собственной интуицией: обратите внимание на чувства, которые…

Боевой гимн матери-тигрицыЧуа Эми

Глава 9 Скрипка

Есть ещё “интонация”, то есть ваш настрой, — ещё одна причина, по которой я считаю скрипку сложнее фортепиано как минимум для начинающих.

Леонардо да Винчи. Воспоминание детстваФрейд Сигизмунд

Его интеллект поднялся еще ранее до высших ступеней деятельности, и его мировоззрение оставило далеко позади себя свое время.

Азбука любви для подростковКан-Натан Жаклин

в первую очередь в физическом плане: он не может реализовать свое сексуальное желание

Гормональный метод это предотвращение беременности с помощью таблеток, инъекций, специальных кремов.

Интеллект: определение, теории и примеры

Что делает человека умным? Как мы узнаем, разумны ли мы? Вот некоторые вопросы, которые вы, вероятно, задавали себе. Кажется, мы все были в ситуации, когда кто-то недооценивал наш интеллект. Это оставляет нас разочарованными и раздраженными. Вы когда-нибудь чувствовали, что кто-то не понимает всего вашего интеллекта? Является ли интеллект чем-то, что состоит из половинок и целых частей и фрагментов? Существуют ли разные виды интеллекта? Психологи использовали подобные вопросы в качестве отправной точки для более глубокого исследования интеллекта.

Что такое интеллект?
Какие существуют теории интеллекта?
Что такое эмоциональный интеллект?

Определение интеллекта в психологии

Все знают, что такое интеллект, но оказывается, что дать четкое и быстрое его определение труднее. Возможно, вы преуспеваете в интерпретации литературы, но не так хороши в математике. Может быть, вы блестяще ведете себя на уроках биологии, но с трудом находите страницу для своего сочинения по сравнительному искусству. У вас может быть, казалось бы, естественное понимание того, как управлять пространством и использовать его, но вы полностью потеряетесь, пытаясь разобраться в сути стихотворения. А как же творчество? Разве Эйнштейн не говорил следующие слова?

Воображение важнее знаний. Знания ограничены. Воображение окружает мир».

Означает ли больше творчества больше интеллекта? Как видите, трудно точно сказать, из чего состоит интеллект.

Fg.1 Эйнштейн сказал, что знания ограничены, pixabay.com

В психологии интеллект определяется как способность мыслить рационально, понимать мир, адаптироваться и учиться на собственном опыте

Ранние психологические исследования интеллекта подходили к этому предмету как к единственному фактору. Психологи заметили, что те, кто набрал больше среднего балла по стандартизированным тестам по одному учебному предмету, часто получали аналогичные баллы по другим учебным предметам. Это привело их к выводу, что существует общий фактор интеллекта, называемый g-фактором . В конечном счете, g-фактор был тем, что измеряли психологи при проведении тестов интеллекта.

G-фактор можно наблюдать и в других областях человеческого опыта, таких как атлетизм. В атлетизме задействовано множество различных навыков и элементов, и немногие спортсмены хорошо владеют всеми спортивными навыками. Тем не менее, те спортсмены, которые показывают высокие результаты в одной области, обычно получают высокие результаты и в некоторых других областях.

Представление об интеллекте как о единственном выражении, g-факторе, было спорным в свое время и продолжает оставаться таковым. С годами психологи пришли к более глубокому пониманию динамического качества интеллекта. Это привело к появлению нескольких различных теорий о природе интеллекта.

Примеры интеллекта

Как мы видели, множество различных факторов отражают всю концепцию интеллекта. Давайте рассмотрим несколько примеров, которые попытаются углубить наше рабочее определение интеллекта.

Теории интеллекта

В то время как некоторые ранние исследования предполагали, что интеллект — это единственная способность, представленная через g-фактор, другие исследователи предположили, что он включает в себя ряд навыков и способностей.

Теория множественного интеллекта Гарднера

Эта является общей теорией, изучаемой при изучении интеллекта. Если вы думаете, что теория интеллекта с одним g-фактором немного ограничена, вы в хорошей компании. Психолог Говард Гарднер предположил, что интеллект состоит из более чем одного простого академического фактора. Интеллект проявляется во многих сферах нашей жизни. Это привело его к созданию теории множественного интеллекта. Гарднер предложил базовый набор из восьми различных элементов интеллекта: лингвистический , логико-математический, пространственный, межличностный, внутриличностный, телесно-кинестетический, музыкальный и натуралистический. По его словам, восемь типов интеллекта различны и управляются определенными областями мозга. Следовательно, если кто-то испытал повреждение одной области мозга, это повлияет только на интеллект, управляемый этой конкретной областью.

Теория множественного интеллекта поддерживает такие состояния, как синдром саванта. Люди с этим заболеванием часто исключительно блестящие в определенных областях, но получают значительно более низкие баллы в основных тестах интеллекта и часто не могут выполнять основные задачи.

Три типа интеллекта Штернберга

Как и Гарднер, психолог Роберт Штернберг считал, что существует более одного типа интеллекта. Однако вместо восьми Штернберг предложил теорию трех типов. Эти три компонента являются аналитическими, творческими и практическими.

Критики этой теории ссылаются на надежность g-фактора в предсказании успеха. Сочетание g-фактора и мужества считается высшим достижением.

Несмотря на то, что существует множество примеров интеллекта, которые можно рассмотреть в более широкой картине человеческого интеллекта, теория Роберта Штернберга оказала влияние на эволюцию школьных занятий и стандартизированного тестирования.

Аналитический интеллект

Это академический интеллект, который можно оценить с помощью стандартных тестов.

Творческий интеллект

Творческий интеллект подразумевает инновации и адаптивность. Это включает не только художественное творчество и создание новых вещей в среде, но и способность использовать базовые знания для достижения других и лучших результатов.

Практический интеллект

Практический интеллект — это знания, полученные на основе опыта и применяемые в повседневной жизни. Это может быть так же просто, как найти лучшее и самое дешевое предложение по новому тарифному плану.

Эмоциональный интеллект

Этот тип интеллекта измеряет силу нашей способности общаться с другими. Это включает в себя нашу способность распознавать и реагировать на свои эмоции и эмоции других.

Фг. 2 Эмоциональный интеллект помогает нам общаться с другими, pixabay. com

Эмоциональный интеллект

Вы знаете такого друга или коллегу, который всегда знает, что сказать? У них, казалось бы, естественная легкость в чтении и реагировании на социальные ситуации. Они самостоятельны и самосознательны. Они справляются со своим мрачным настроением, спокойно принимают вызовы и имеют глубокие, полезные отношения. Это люди с высоким уровнем эмоционального интеллекта.

Эмоциональный интеллект в психологии

Эмоциональный интеллект связан с нашей способностью понимать чувства других людей и реагировать соответствующим образом. Он принимает во внимание четыре различных способности.

Восприятие

Это способность точно распознавать эмоции в себе и других. Наличие этой способности означает способность точно определять масштаб эмоций в музыкальном произведении, литературном произведении или фильме.

Понимание

Понимание означает предсказание эмоций на основе знания динамики ситуации или отношений. Это включает в себя способность понимать и предсказывать чью-либо эмоциональную реакцию на основе их личной истории или личности.

Управление

Это способность адекватно выражать эмоции в данной ситуации и управлять эмоциями других.

Использование

Наконец, эта способность означает поиск творческого или адаптивного выхода из наших эмоций. Это включает в себя эмоциональное восстановление и нашу способность преодолевать взлеты и падения жизни.

Характеристики интеллекта

Как мы уже видели, человеческий интеллект — это понятие гораздо большее, чем простая оценка IQ. IQ — это всего лишь небольшой фактор в создании всестороннего интеллекта.

Концепция человеческого интеллекта прошла долгий путь от простого g-фактора и коэффициента интеллекта. От социальной смекалки и эмоционального интеллекта до практического и аналитического интеллекта — кажущийся исчерпывающим список факторов способствует нашему пониманию измеряемого интеллекта. Хотя мы понимаем, что интеллект относится к качеству наших знаний и нашей способности учиться и адаптироваться, более широкая концепция остается развивающимся предметом исследования.

Разведка — Основные выводы

Интеллект в психологии — это способность мыслить рационально, понимать мир, адаптироваться и учиться на собственном опыте.
G-фактор — это обобщенный фактор интеллекта, связанный с академическим интеллектом.
Эмоциональный интеллект включает в себя восприятие, понимание, управление и использование эмоций.
Множественный интеллект Гарднера — это восьмифакторный интеллект, который включает в себя лингвистический, логико-математический, пространственный, межличностный, внутриличностный, телесно-кинестетический, музыкальный и натуралистический интеллект.
Штернберг выделяет три типа интеллекта: практический, творческий и аналитический.

Psychology of Intelligence Analysis

Center for the Study of Intelligence
Central Intelligence Agency
1999

by Jack Davis

I аплодировать Центру изучения разведки ЦРУ за то, что он сделал работу Ричардса Дж. Хойера-младшего по психологии анализа разведки доступной для нового поколения специалистов-практиков и ученых в области разведки.

Идеи Дика Хойера о том, как улучшить анализ, сосредоточены на том, чтобы помочь аналитикам компенсировать ограничения человеческого разума при решении сложных проблем, которые обычно связаны с неоднозначной информацией, множеством игроков и изменчивыми обстоятельствами. Такие многогранные оценочные задачи получили широкое распространение в неспокойном мире после окончания «холодной войны».

Послание Хойера к аналитикам можно резюмировать, процитировав два предложения из Главы 4 этой книги:

Аналитики, работающие с интеллектом, должны осознавать свои процессы рассуждений. Они должны думать о как они выносят суждения и делают выводы, а не только о самих суждениях и выводах.

Идеи Хойера применимы к любой аналитической работе. В этом «Введении» я сосредоточился на его влиянии — и на других мыслителях-первопроходцах в области анализа разведывательных данных — на ЦРУ, потому что это учреждение, о котором Хойер и его предшественники, а также я сам знаю лучше всего, потратив большую часть нашей разведывательной карьеры там.

Ведущие участники качества анализа

Аналитики разведки, стремящиеся вынести здравые суждения, всегда сталкиваются с трудностями из-за сложности вопросов, которыми они занимаются, и требований, предъявляемых к ним в отношении своевременности и объема производства. Четыре сотрудника Агентства на протяжении десятилетий выделяются тем, что внесли значительный вклад в решение этих проблем, связанных с качеством анализа.

Мой краткий список людей, оказавших наибольшее положительное влияние на анализ ЦРУ, состоит из Шермана Кента, Роберта Гейтса, Дугласа МакИчина и Ричардса Хойера. Моя методика выбора была проста. Я спросил себя: чьи идеи больше всего повлияли на меня за четыре десятилетия практики, преподавания и написания статей об анализе?

Шерман Кент

Новаторский вклад Шермана Кента в анализ невозможно описать в паре абзацев, и я отсылаю читателей к более полному анализу в другом месте. ² Здесь я обращаюсь к его общему наследию аналитической профессии.

Кент, профессор европейской истории Йельского университета, во время Второй мировой войны работал в отделе исследований и анализа Управления стратегических служб. Он написал влиятельную книгу « Стратегическая разведка для американской мировой державы», во время учебы в Национальном военном колледже в конце 1940-х годов. С 1950 по 1967 год он был заместителем председателя, а затем председателем Совета национальных оценок DCI. разум и научный метод» — в интеллектуальном мире тогда, как и сейчас, доминировали коллекционеры и операторы. Во втором (1965 г.) издании

Strategic Intelligence, Кент принял во внимание грядущую компьютерную эру, а также людей и технических коллекционеров, провозгласив центральное место аналитика:

Какой бы сложности ни были головоломки, которые мы пытаемся решить, и какие бы изощренные методы мы ни использовали для сбора кусочков и хранить их, никогда не наступит время, когда вдумчивый человек может быть вытеснен как высшее интеллектуальное устройство.

В частности, Кент выступал за применение методов «научного» изучения прошлого для анализа сложных текущих ситуаций и оценок вероятных будущих событий. Он утверждал, что точно так же, как строгий «беспристрастный» анализ может устранить пробелы и двусмысленности в информации о давно минувших событиях и указать наиболее вероятное объяснение, силы критического ума могут обратиться к событиям, которые еще не произошли, чтобы определить наиболее вероятные причины. вероятные события.

С этой целью Кент разработал концепцию аналитической пирамиды, отличающейся широкой базой фактической информации и сторонами, состоящими из обоснованных предположений, которые указывали на наиболее вероятный сценарий будущего на вершине. ⁴

В своем прозелитизме и на практике Кент боролся с бюрократическими и идеологическими предубеждениями, которые он считал препятствиями для надежного анализа, и с неточными оценочными терминами, которые он считал препятствиями для передачи четких сообщений читателям. Хотя он знал о том, что сейчас называется когнитивным искажением, его работы призывают аналитиков «сделать звонок» без особого обсуждения того, как следует преодолеть ограничения человеческого разума.

Сейчас мало кто из аналитиков ЦРУ читает Кента. Но он оказал глубокое влияние на предыдущие поколения аналитиков и менеджеров, и его работа продолжает оказывать косвенное влияние на практикующих аналитиков.

Роберт Гейтс

Боб Гейтс работал заместителем директора Центрального разведывательного управления (1986-1989) и старшим инспектором разведки (1991-1993). Но наибольшее влияние на качество анализа ЦРУ он оказал, когда в 1982–1986 годах работал заместителем директора по разведке (DDI).

Сначала Гейтс учился на политолога, но затем получил докторскую степень. в советских исследованиях в Джорджтауне, работая аналитиком в ЦРУ. В качестве члена аппарата Совета национальной безопасности в течение 19В 70-е годы он получил бесценное представление о том, как политики используют анализ разведданных. Очень умный, исключительно трудолюбивый и опытный в бюрократических искусствах, Гейтс был назначен DDI от DCI Уильяма Кейси в значительной степени потому, что он был одним из немногих инсайдеров, которых нашел Кейси, которые разделяли взгляды DCI на то, что Кейси считал вопиющими недостатками Агентства. аналитики. ⁵ Немногие аналитики и менеджеры, которые слышали это, забыли яростную критику Гейтсом аналитических способностей в его 1982 «инаугурационная» речь как DDI.

Большая часть публичных комментариев по анализу Гейтса и Агентства касалась обвинений в политизации, выдвинутых против него, и его защиты от таких обвинений во время слушаний в Сенате по поводу его утверждения в 1991 году в качестве DCI. Накал этих дебатов среди аналитиков ЦРУ медленно рассеивался, что отражено на страницах Studies in Intelligence, журнала Агентства, основанного Шерманом Кентом в 1950-х годах. ⁶

Я не знаю ни одной письменной ретроспективы вклада Гейтса в анализ Агентства. Мое понимание его идей об анализе произошло в основном благодаря тесному сотрудничеству при организации и проведении учебного курса Агентства под названием «Семинар по успехам и неудачам разведки». ⁷ Во время его пребывания на посту DDI лишь в редких случаях можно было вести беседу с аналитиками или менеджерами, не выслушивая дополнительных точек зрения, вдумчивых и иных, о том, что Гейтс делал для изменения анализа ЦРУ.

Идеи Гейтса по преодолению того, что он считал замкнутой, вялой и бессвязной аргументацией, отличались важностью разграничения того, что знают аналитики, и того, во что они верят, — то есть прояснения того, что является «фактом» (или надежной информацией) и каково мнение аналитика (которое должно быть убедительно подтверждено доказательствами). Среди других его принципов была необходимость узнать мнение экспертов, не входящих в ЦРУ, в том числе академических специалистов и политических деятелей, а также представить альтернативные сценарии будущего.

Однако основное влияние на Гейтса оказала практика — его непосредственное участие в реализации своих идей. Используя свои полномочия DDI, он критически просмотрел почти все подробные оценки и текущие разведывательные статьи перед публикацией. С помощью своего заместителя и двух сменяющих друг друга помощников из рядов восходящих младших менеджеров Гейтс резко поднял стандарты для проверки DDI — по сути, с «выглядит хорошо для меня» до «покажите мне ваши доказательства».

Поскольку многие отвергнутые Гейтсом проекты были отправлены обратно менеджерам, которые их одобрили, сопровождаемые комментариями DDI о непоследовательности, отсутствии ясности, существенной предвзятости и плохо обоснованных суждениях, вся цепочка проверки стала гораздо более строгой. Аналитики и их менеджеры повысили свои стандарты, чтобы избежать боли отказа от DDI. На карту были поставлены как карьерный рост, так и эго.

Быстрый и резкий рост внимания, уделяемого аналитиками и менеджерами основам их обоснованных суждений, вероятно, не имел прецедента в истории Агентства. Однако долгосрочные преимущества усиленного процесса проверки были более ограниченными, поскольку недостаточное внимание уделялось разъяснению профессиональных практик, которые способствовали бы аналитической надежности. Более чем один участник процесса заметил, что отсутствие рекомендаций по соблюдению стандартов Гейтса привело к большому количеству «пробуксовок».

Воздействие Гейтса, как и воздействия Кента, следует рассматривать в двух плоскостях. С одной стороны, мало что из того, что Гейтс писал об искусстве анализа, в наши дни читается. Но даже несмотря на то, что его процесс проверки перед публикацией был прекращен при его преемниках, постоянное осознание его стандартов по-прежнему заставляет задуматься над поспешными выводами многих менеджеров и аналитиков, которые испытали его критику на собственном опыте.

Douglas MacEachin

Doug MacEachin, DDI с 1993 по 1996 г., стремился обеспечить необходимый компонент для обеспечения внедрения надежных аналитических стандартов: корпоративная торговля стандарты для аналитиков.

Это новое мастерство было направлено, в частности, на обеспечение того, чтобы достаточное внимание уделялось когнитивным проблемам при оценке сложных вопросов.

МакИчин изложил свое мнение об аналитических ошибках и исправлениях Агентства в Мастерство анализа: вызовы и изменения в ЦРУ. ⁸ Мой комментарий о его вкладе в звуковой анализ также основывается на серии обменов с ним в 1994 и 1995.

Университетской специальностью МакИчина была экономика, но он также проявлял большой интерес к философии. Его карьера в Агентстве, как и у Гейтса, включала продолжительную работу в политический офис. Он вышел из этого опыта с новым пониманием того, что представляет собой «добавленную» информацию, которую могут использовать политики. Впоследствии, в качестве старшего менеджера ЦРУ по вопросам контроля над вооружениями, он регулярно имел дело с группой твердолобых политических чиновников, которые прямо давали ему понять, что работает как эффективная политическая поддержка, а что нет.

К тому времени, когда MacEachin стал DDI в 1993 году, политика Гейтса по предварительному обзору перед публикацией DDI почти всех аналитических исследований DI была прекращена. МакИчин выбрал другой подход; он читал — в основном по выходным — и размышлял над многочисленными уже опубликованными аналитическими статьями DI. Ему не понравилось то, что он нашел. По его словам, примерно треть документов, предназначенных для содействия процессу выработки политики, не содержала внятной аргументации, подтверждающей достоверность суждений разведки, а еще треть страдала от ошибочной аргументации. Этот опыт, наряду с давлением на ЦРУ с целью повышения аналитической эффективности после предполагаемых «провалов разведки» в связи с вторжением Ирака в Кувейт, побудил его принять решение начать новые крупные усилия по повышению аналитических стандартов. ⁹

МакИчин отстаивал подход к структурированной аргументации, называемый «анализом стержней», для которого он использовал мускулистые термины, предназначенные для преодоления отвращения многих специалистов ЦРУ к академической номенклатуре. Стандартным академическим термином «ключевые переменные» стали драйвера. 90 153 «Гипотезы» о водителях превратились в 90 152 стержня 90 153 — предположения, лежащие в основе аргумента, — и их нужно было четко изложить. МакИчин также призвал уделять больше внимания аналитическим процессам для предупреждения политиков об изменениях обстоятельств, которые могут повысить вероятность альтернативных сценариев.

Таким образом, МакИчин работал над внедрением систематических и прозрачных стандартов для определения того, выполнили ли аналитики свои обязанности в отношении критического мышления. Чтобы распространить понимание и применение стандартов, он поручил организовать семинары по анализу стержней для менеджеров и подготовить серию заметок по аналитическому мастерству. Он также распорядился отслеживать работу DI по стандартам профессионального мастерства и признавать образцовые оценки. Возможно, самым амбициозным было то, что он позаботился о том, чтобы инструкции по стандартам анализа были включены в новый учебный курс «Tradecraft 2000». Почти все менеджеры и аналитики DI прошли этот курс в течение 19 лет.96-97.

На момент написания этой статьи (начало 1999 г.) долгосрочная жизнеспособность инициатив MacEachin в области профессионального мастерства еще не ясна. Но многое из того, за что он выступал, до сих пор сохранилось. Многие аналитики DI используют вариации его концепции стержня для создания обоснованных прогнозов. В области обучения «Tradecraft 2000» был заменен новым курсом, который обучает тем же концепциям новых аналитиков. Но примеры того, что МакИчин назвал бы плохо обоснованным анализом, все еще встречаются. Ясно, что необходима постоянная бдительность, чтобы такой анализ не попал в продукты DI.

Ричардс Хойер

Дик Хойер был и остается гораздо менее известным в ЦРУ, чем Кент, Гейтс и МакИчин. Он не получил широкого признания, которым пользовался Кент как отец профессионального анализа, и ему не хватало бюрократических полномочий, которыми Гейтс и МакИчин могли бы обладать как DDI. Но его влияние на качество анализа Агентства, возможно, было не менее важным, чем их влияние.
Хойер получил степень по философии в 1950 году в Уильямс-колледже, где, как он отмечает, увлекся фундаментальным эпистемологическим вопросом: «Что такое истина и как мы можем ее познать?» В 1951 год, будучи аспирантом в кампусе Калифорнийского университета в Беркли, он был завербован ЦРУ во время Корейской войны. Вербовщиком был Ричард Хелмс, ветеран УСС и начинающий игрок на подпольной службе ЦРУ. Будущий главный инспектор Хелмс, по словам Хойера, искал кандидатов для работы в ЦРУ среди недавних выпускников Уильямс-колледжа, своей альма-матер. Хойер имел дополнительное преимущество как бывший редактор газеты колледжа, должность, которую Хелмс занимал примерно 15 лет назад. ¹⁰
В 1975 году, после 24 лет работы в Оперативном управлении, Хойер перешел в DI. Его прежний академический интерес к тому, как мы познаем истину, был возрожден двумя событиями. Одним из них было его участие в скандальном деле советского перебежчика из КГБ Юрия Носенко. Другой изучал новые подходы к методологии социальных наук, одновременно получая степень магистра международных отношений в Европейском кампусе Университета Южной Калифорнии.
На момент выхода на пенсию в 19В 79 году Хойер возглавил методологический отдел в отделе политического анализа DI. Первоначально он подготовил большинство глав этой книги в виде отдельных статей в период с 1978 по 1986 год; многие из них были написаны для DI после его выхода на пенсию. Он обновил статьи и подготовил новый материал для включения в эту книгу.
Центральные идеи Хойера
В трудах Дика Хойера делаются три основных замечания о когнитивных проблемах, с которыми сталкиваются аналитики разведки: и индуцированная неопределенность (рукотворный туман, созданный операциями отрицания и обмана).
Даже повышенная осведомленность о когнитивных и других «немотивированных» предубеждениях, таких как склонность видеть информацию, подтверждающую уже сложившееся суждение, более ярко, чем «опровергающую» информацию, сама по себе мало помогает аналитикам эффективно справляться с неопределенностью.
Инструменты и методы, которые настраивают ум аналитика на применение более высоких уровней критического мышления, могут существенно улучшить анализ сложных вопросов, информация по которым является неполной, двусмысленной и часто преднамеренно искаженной. Ключевые примеры таких интеллектуальных устройств включают методы структурирования информации, проверки предположений и изучения альтернативных интерпретаций.
Следующий отрывок из статьи Хойера 1980 года, озаглавленной «Восприятие: почему мы не можем видеть то, что можно увидеть?» показывает, что его идеи были похожи или совместимы с концепциями анализа стержней МакИчина.
Учитывая трудности, связанные с обработкой сложной информации человеком, разумная система управления должна:
Поощряйте продукты, которые (а) четко очерчивают свои предположения и цепочки выводов и (б) указывают степень и источник неопределенности, связанной с выводами.
Подчеркните процедуры, которые выявляют и развивают альтернативные точки зрения — аналитические дебаты, «адвокаты дьявола», междисциплинарный мозговой штурм, конкурентный анализ, экспертная оценка продукции внутри офиса и привлечение внешних экспертов.
Хойер подчеркивает как ценность, так и опасность ментальных моделей, или установок. В первой главе книги, озаглавленной «Думая о мышлении», он отмечает, что:
[Аналитики] строят свою собственную версию «реальности» на основе информации, предоставляемой органами чувств, но этот сенсорный ввод опосредуется сложными психические процессы, которые определяют, какая информация будет рассматриваться, как она организована и какое значение ей приписывается. То, что люди воспринимают, насколько легко они это воспринимают и как они обрабатывают эту информацию после ее получения, сильно зависит от прошлого опыта, образования, культурных ценностей, ролевых требований и организационных норм, а также от специфики полученной информации.
Этот процесс можно представить как восприятие мира через линзу или экран, который направляет и фокусирует и тем самым может искажать видимые изображения. Для получения максимально четкого изображения… аналитикам нужно больше, чем просто информация… Им также необходимо понимать линзы, через которые проходит эта информация. Эти линзы известны под многими терминами — ментальные модели, образ мышления, предубеждения или аналитические предположения.
В сущности, Хойер считает опору на ментальные модели для упрощения и интерпретации реальности неизбежным концептуальным механизмом для аналитиков интеллекта — часто полезным, но временами опасным. По его мнению, от аналитиков требуется приверженность оспаривать, уточнять и еще раз оспаривать свои собственные рабочие ментальные модели именно потому, что эти шаги являются центральными для правильной интерпретации сложных и неоднозначных вопросов.
На протяжении всей книги Хойер критически относится к ортодоксальному предписанию «больше и лучше информации» для исправления неудовлетворительной аналитической работы. Вместо этого он призывает уделять больше внимания более интенсивному использованию уже имеющейся информации, и чтобы при этом аналитики постоянно подвергали сомнению и пересмотру свои ментальные модели.
Хойер рассматривает зеркальное отображение как пример неизбежной когнитивной ловушки. Независимо от того, какой опыт аналитик применяет для интерпретации систем ценностей иностранных организаций, когда веские доказательства иссякают, тенденция проецировать собственное мышление аналитика берет верх. В главе 4 Хойер отмечает:
Чтобы увидеть варианты, с которыми сталкиваются иностранные лидеры, так, как их видят эти лидеры, нужно понять их ценности и предположения и даже их неправильное восприятие и непонимание. Без такого понимания интерпретация решений иностранных лидеров или прогнозирование будущих решений часто являются не чем иным, как частично обоснованными предположениями. Слишком часто поведение иностранцев кажется «иррациональным» или «не отвечающим их собственным интересам». Такие выводы часто указывают на то, что аналитики проецировали американские ценности и концептуальные рамки на иностранных лидеров и общества, вместо того чтобы понимать логику ситуации, какой она им представляется.
Конкурирующие гипотезы
Чтобы компенсировать риски, связанные с неизбежным обращением аналитиков к зеркальному отображению, Хойер предлагает рассматривать расчеты аналитиков об чужих убеждениях и поведении как гипотезы, подлежащие оспариванию. Необходимо тщательно рассмотреть альтернативные гипотезы, особенно те, которые нельзя опровергнуть на основе имеющейся информации.
Концепция Хойера «Анализ конкурирующих гипотез» (ACH) является одним из его наиболее важных вкладов в разработку методологии анализа разведывательных данных. В основе ACH лежит понятие конкуренции между рядом правдоподобных гипотез, чтобы увидеть, какие из них выдержат проверку на совместимость с доступной информацией. Сохранившиеся гипотезы — те, которые не были опровергнуты, — подвергаются дальнейшей проверке. ACH, признает Хойер, не всегда дает правильный ответ. Но это может помочь аналитикам преодолеть когнитивные ограничения, обсуждаемые в его книге.
Некоторые аналитики, использующие ACH, следуют полной восьмиэтапной методологии Heuer. Чаще они используют некоторые элементы ACH, особенно использование доступной информации для оспаривания гипотез, которые аналитик предпочитает больше всего.
Отрицание и обман
Новаторская работа Хойера по противодействию отрицанию и обману (D&D) не была включена в качестве отдельной главы в этот том. Но его краткие ссылки здесь убедительны.
Он отмечает, например, что аналитики часто отвергают возможность обмана, потому что не видят его доказательств. Затем он утверждает, что отказ не является оправданным в данных обстоятельствах. Если обман хорошо спланирован и надлежащим образом осуществлен, не следует ожидать, что доказательства его будут под рукой. Слишком раннее отклонение правдоподобной, но недоказанной гипотезы имеет тенденцию искажать последующий анализ, потому что тогда не ищутся доказательства, которые могли бы ее поддержать. Возможность обмана не следует отвергать до тех пор, пока она не будет опровергнута или, по крайней мере, до тех пор, пока систематический поиск доказательств не будет найден.
Влияние Хойера
Влияние Хойера на аналитическое ремесло началось с его первых статей. Чиновники ЦРУ, организовавшие учебные курсы в 1980-х годах в рамках стремления тогдашнего DDI Гейтса к совершенствованию анализа, формировали свои планы уроков частично на основе выводов Хойера. Среди этих курсов были семинар по успехам и неудачам разведки и еще один по анализу разведки. Курсы повлияли на множество аналитиков DI, многие из которых сейчас занимают руководящие должности. Дизайнеры и преподаватели Tradecraft 2000 явно находились под влиянием Хойера, что нашло отражение в подборках для чтения, тематических исследованиях и классных упражнениях.
Работа Хойера осталась в списках для чтения и в планах уроков на учебных курсах DI, предлагаемых всем новым аналитикам, а также на курсах по предупредительному анализу и по противодействию отрицанию и обману. Старшие аналитики и менеджеры, которые непосредственно ознакомились с идеями Хойера через его статьи или обучающие курсы, продолжают передавать его идеи новым аналитикам.
Рекомендации
Хойер советует руководителям, менеджерам и аналитикам Агентства: чтобы гарантировать устойчивое улучшение оценки сложных вопросов, анализ должен рассматриваться как нечто большее, чем содержательный и организационный процесс. Следует также уделить внимание методам и инструментам, позволяющим справиться с ограничениями, присущими ментальному аппарату аналитика. Он настоятельно призывает руководителей Агентства предпринять следующие шаги:
Создайте организационную среду , которая поощряет и вознаграждает тот вид критического мышления, который он отстаивает, или, например, анализ сложных вопросов, который подробно рассматривает ряд правдоподобных гипотез, а не позволяет первой достоверной гипотезе быть достаточной.
Увеличить финансирование исследования о роли таких психических процессов в формировании аналитических суждений. Агентство, которое полагается на острые когнитивные способности своих аналитиков, должно идти в ногу с исследованиями того, как работает разум, т. е. на как аналитики приходят к суждениям.
Содействие разработке инструментов для помощи аналитикам в оценке информации. В сложных вопросах им нужна помощь в улучшении их ментальных моделей и в получении важных выводов из уже имеющейся информации; им нужна такая помощь, по крайней мере, так же, как им нужно больше информации.
Предлагаю несколько заключительных наблюдений и рекомендаций, основанных на выводах Хойера и принимая во внимание трудные компромиссы, с которыми сталкиваются профессионалы разведки:
Придерживайтесь единого набора стандартов профессионального мастерства, основанного на идеях, изложенных в этой книге. Лидеры должны знать, выполнили ли аналитики свою когнитивную домашнюю работу, прежде чем брать на себя корпоративную ответственность за свои суждения. Хотя каждую аналитическую проблему можно рассматривать как единственную в своем роде, я подозреваю, что почти все такие темы вписываются примерно в дюжину повторяющихся моделей проблем, основанных в основном на различиях в существенной неопределенности и чувствительности политики. Для каждой такой категории необходимо установить корпоративные стандарты. И на менеджеров нужно возложить бремя объяснения, почему данное аналитическое задание требует отклонения от стандартов. Я убежден, что если стандарты профессионального мастерства сделать единообразными и прозрачными, время, сэкономленное за счет сокращения персонализированного анализа оперативного анализа (например, «так мне читается лучше»), можно было бы «реинвестировать» в более эффективное ведение битвы. против когнитивных ловушек. («Что касается пункта 3, давайте поговорим о ваших предположениях».)
Больше уважайте «сомнение». Руководители разведывательных служб и политики должны, принимая во внимание когнитивные препятствия для качественного анализа, установить основные правила, которые позволят аналитикам, сделав все возможное для прояснения вопроса, более открыто выражать сомнения. Их следует поощрять перечислять пробелы в информации и другие препятствия для уверенного суждения. Такие выводы, как «Мы не знаем» или «Есть несколько потенциально обоснованных способов оценки этого вопроса», следует рассматривать как знаки тщательного анализа, а не как нарушение аналитического долга.
Найдите пару преемников Дика Хойера. Финансировать их исследования. Прислушайтесь к их выводам.
Сноски
¹ Джек Дэвис служил в Управлении разведки (DI), Национальном совете по разведке и Управлении обучения во время своей карьеры в ЦРУ. Сейчас он независимый подрядчик, который специализируется на разработке и обучении аналитическому мастерству. Среди его публикаций Неопределенность, удивление и предупреждение 9.0153 (1996).
² См., в частности, несекретное вступительное эссе редактора и «Дань» Гарольда П. Форда в Дональде П. Стейри, Шерман Кент и Совет национальных оценок: Сборник эссе (ЦРУ, Центр Исследование интеллекта, 1994). Далее указывается как Steury, Kent .
³ Шерман Кент, Написание истории , второе издание (1967). Первое издание вышло в 1941, когда Кент был доцентом истории в Йельском университете. В первой главе «Почему история» он представил идеи и рекомендации, которые позже адаптировал для анализа разведданных.
⁴ Кент, «Оценки и влияние» (1968), в Steury, Kent .
⁵ Кейси в самом начале своего пребывания на посту главного инспектора разведки (1981-1987) высказал мне мнение, что проблема с аналитиками ЦРУ заключается в том, что они перешли от того, чтобы сидеть сложа руки в университетах, к тому, чтобы сидеть сложа руки в ЦРУ, не видя реального мира.